1.3. Церковно-государственные отношения на Востоке и на Западе. Церковное право как первая общеевропейская правовая система.

Формирование церковно- государственных отношений в Римской империи в рячче— христианскую эпоху.

империи составлял примерною % , то есть 4-5 млн христиан к 50-60 млтт общей численности населения1.

1 Болотов В.В. Указ. соч. Т. 3. с. 39.

Коль скоро церковное право - это именно право , интересен вопрос о динамике церковно-государственных отношений. Но прежде необходимо некоторое внимание уделить положению религии в Римской империи в дохристианскую и раннехристианскую эпоху. Именно здесь мы найдем корни моделей церковно-государстгенных отношений как на Востоке, так и на Западе в Средние века.

положение в государстве не давали оснований для коренного изменения отношения к ним, т. е. для союза Церкви с государством. Поэтому правовое регулирование религиозных вопросов было направлено первоначально не на союз с христианством, а на легализацию религиозной свободы и веротерпимости, что вполне соответствовало идейному плюрализму и общему кризису того времени.

Однако христиане несомненно составляли весьма активную часть общества.

Сближение государства и Церкви шло как бы с двух сторон: с одной стороны, государство, заинтересованное в новой религии, стремилось включить Церковь в правовое пространство, сначала легализовав ее, а затем сделав господствующей; с другой же стороны, и Церковь шла на контакт с властью, понимая, что только при нормальных взаимоотношениях с последним церковная проповедь будет наиболее эффективной и действенной.

Характерным является в этой связи пример с донатистским расколом, послуживший прологом к развитию дальнейших церковно- государственных отношений.

"Одновременно с обращением Константина в Африканской церкви возникли смуты. После волны гонений атмосфера бьгла отравлена подозрениями обвинениями в изменах и в падении. Часть карфагенских христиан отказалась признать новою епископа Цецелиана, потому что в его рукоположении принимал участие некитт Феликс, епископ Аптонгский, которого обвиняли в "традиторстве" - выдаче священных книг полиции. Эта группа, поддержанная многими соседними епископами, избрала своим епископом сначала МаЙорина, а потом Доната, по имени которого и получила название вся секта. Как раз в этот момент Константин посылал щедрые дары пострадавшим от гонения христианским общинам. В Африке, естественно, его помощь получили "кафолгасн" во главе с Цецилианом. Это побудило донатнстов обратиться к Императору с просьбой передать их дело на суд Галльских епископов, не подвергавшихся гонению и потому свободных от обвинений в компромиссах. Константин ничего не ценил так, как мир, и в самом христианстве, его, может быть, больше всего и привлекала "кафоличность" - вселенское единство Церкви. Желая умиротворить Африканскую Церковь, он согласился на просьбу донатистов. Главные епископы Галлии собрались в Риме под предводительством папы Мильтиада, выслушали обе стороны и торжественно подтвердили приговор Карфагенского собора. Дело, казалось, было решено в согласии со всеми церковными правилами, как того хотели и сами донатисты. Но эти последние снова обратились к Императору. И тут сделал Константин тот непоправимый шаг, с которого начинается многовековое трагическое недоразумение между теократической Империей и Церковью. Вместо того, чтобы попросту сослаться на независящее от него, церковное, некрещеный Император исполнил просьбу донатистов и приказал начать новое расследование. Так был нанесен первый удар независимости Церкви и замутнено сознание ее инородности по отношению к государству. Дальнейшее развитие донатистской смуты было уже только последствием этой первой и роковой ошибки.

Однако этот контакт с властью в рассматриваемый период (1У - У вв.) для церкви был небеспредельным, но основывался на некоторых довольно четких принципах. К их числу можно отнести: 1)

церковь для большего успеха своей проповеди должна взаимодействовать с государственной властью, одновременно пытаясь пронизать ее христианскими нравственными ценностями. 2)

государство и церковь два различных института, имеющих различные задачи; в одном случае это устройство земной жизни, возглавляемое императором и чиновниками, в другом руководство духовной жизнью, вверенное иереям и епископам. По образному выражению Иоанна Златоуста (1У в.) "императору вверены тела, а иерею души".

О наличии достаточно четкого разграничена сфер деятельности церкви и государства свидетельствуют многочисленные письменные источники той эпохи, в особенности переписка некоторых видных епископов (Осия Кордовского, Амвросия Миланского, Иоанна Златоуста; с императорами.

После смерти Константина христианизация империи продолжилась2. Так, по приказанию сына Константина Констанция из 1

Шмеман А.,прот. Указ. соч. сс. 106-108. 2

Единственным "откатом" на этом пути было правление императора Юлиана Отступника (361 -363), однако это не остановило хода событий. Правление Юлиана можно оценить как своеобразную реакцию на силовую религиозную политику преемников Константина, как попытку восстановления реального равенства религий.

Какова же правотворческая деятельность государства в этот период? Главным направлением здесь был переход от гонений через веротерпимость к господству христианской религии в Римской, а затем и в Византийской империи.

Первым шагом на этом пути стал "толерантный" эдикт императора Галерия (311 г.), под которым стоит и подпись его соправителя Константина.

Собственная же законодательная деятельность Константина в этом направлении начинается с 312 г., когда совместно с соправителем Ликинием в Риме он издает эдикт. Этот эдикт не дошел до нас, но по мнению проф. А.П.Лебедева, приводившего предположительно восстановленное содержание этого документа, он не был слишком благоприятным для христиан1. Это подтверждается и текстом знаменитого Миланского эдикта 313 г, в котором упоминается о неких ограничениях для христиан, которые устанавливались предшествующими указами. Лебедев приводит также мнение о том, что эдикт 312 г. был некоторым толкованием эдикта о веротерпимости Галерия (311 г.)2 . В частности, оба эдикта разрешают каждому придерживаться той религии, которую он выберет, однако называют христианство суеверием и приветствуют возвращение от этого "суеверия" к почитанию богов (т. е. к язычеству).

Характерной особенностью обоих эдиктов является своеобразная терминология - христиане называются "народом христианским". Это объясняется римским представлением о том, что

немногочисленными мученическими эпизодами), что до открытых гонений на христиан дело не дошло только из-за кратковременности правления Юлиана и из- за занятости его венной кампанией с персами, в которой он и был убит. 1

Лебедев А.П. Указ. соч. сс. 282-285. 2

Лебедев А.П. Указ. соч. с. 293.

религия - это не частное дело каждого, а принадлежность социума, народа, государства. Эти представления переносились на христиан.

Однако уже в 313 г. Константин совместно с Ликинием издают знаменитый Миланский эдикт. Он также не сохранился в оригинале и дошел до нас в изложении Евсевия Кесарийского и в указе соправителя Константина Ликиния, данном никомидийскому президу2.

Следует подчеркнуть, что Миланский эдикт не придавал христианству статус господствующей, либо привилегированной религии, но провозглашал право каждого подданного империи, в том числе и христиан, исповедовать свою религию, т. е. право на религиозную свободу. Кроме того, была предписана реституция церковной собственности, конфискованной во время гонений и переданной иным лицам по различным основаниям (возмездно или безвозмездно). Правовой же базис под возвышение христианства подвели последующие указы Константина и его преемников.

Провозглашая de jure свободу вероисповедания, Константин все более и более склоняется к закреплению преимущественного положения христиан. Так, в 313 - 319 гг. издаются ряд эдиктов, постепенно освобождающих христианские общества и клириков 1

Болотов В.В. Указ. соч. Т. 3. с. 31. 2

См: Поснов М.З. Указ. соч. с. 254. Текст Миланского эдикта см: Поснов М.Э. Указ. соч. сс. 256-258.

(профессиональных служителей культа) от государственных податей и повинностей1.

В том же 319 г. епископам была предоставлена юрисдикция по гражданским делам над членами соответствующих христианских общин: эта юрисдикция была не императивной, а альтернативной: иными словами, каждый христианин мог передать разрешение своего спора (естественно, если другой стороной также является христианином) на суд своего епископа. Это было по существу, первым переносом чисто церковных корпоративных норм в ткань государственного законодательства, так как существовал древний церковный обычай, в соответствии с которым христиане должны решать споры, не вынося их за пределы общины.

Не имея юридической силы в первые три века христианства, постановления епископов по гражданским делам христиан основывались на нравственном авторитете епископа как преемника апостольской власти. Таким образом, Константин лишь подкрепил этот нравственный авторитет силой государственного признания и возможностью принуждения. 1

Поснов М.Э. Указ. соч. с. 259. 2

Цышга В.А.,прот. Указ. соч. с.385.

Другим направлением в правотворчестве Константина была реституция церковной собственности, конфискованной во время гонений, которая была предусмотрена еще в Миланском эдикте. При этом, возврату Церкви подлежало не только имущество, находящееся в собственности государства; то имущество, которое было конфисковано, а затем продано частным лицам с аукционов, принудительно выкупалось у прежних собственников за счет государственных средств и передавалось церкви; наконец, то, что было разрушено за время гонений, также восстанавливалось за государственный счет1.

После смерти Константина Великого его сыновья Констанций и Констанс, воспитанные в христианском духе, издают ряд указов, вытесняющих язычество из публично-правовой сферы. Так, в 341 г. издан указ, запрещающий "суеверные и безумные жертвы", а в 346 г. особым эдиктом предписано закрыть все языческие храмы. За совершение жертвоприношений вводится наказание в виде смертной казни2. Все это, по остроумному замечанию проф. М.Э.Поснова, напоминало гонения на христиан диоклетиановских времен. Однако гонения как такового не было, поскольку язычники в процентном отношении составляли все еще довольно ощутимую величину в обществе, и потому с ними считались. Так, императоры все еще носили титул верховного жреца - pontifix maximus, а языческим храмам разрешено было находиться за городом (собственно за пределами

Рима).

* * * 1

Болотов В.В. Указ. соч. Т. 3. с. 32. 2

Поснов М.Э. Указ. соч. с. 260.

Историческая наука относит конец единой Римской империи к 395 г., когда умер император Феодосий Великий, сделавший последнюю попытку объединения под единой властью восточных и западных провинций. Однако тенденции к двухцентричности империи начали прослеживаться гораздо раньше и выразились, в частности, в институте соправительства. В 284 г. император Диоклетиан разделил власть с Максимианом. а затем, институт соправительства так или иначе существовал до конца империи.

Рим все более оказывается на периферии политической жизни империи. Константин Великий переносит столицу в новопостороенный Константинополь. Богословские, богослужебные и канонические традиции, менталитет и правосознание Востока и Запада все более и более расходились. Это расхождение привело к окончательному разрыву в 1054 г.

Указанные различия заставляют рассматривать отношения церкви и государства на Востоке и на Западе отдельно.

Пеуковно - государственные Постепенно на Востоке отношения на Востоке

ТУ - XIIвв. "Симфония" складывается система церковно- светской и духовной властей.

государственных отношений, называемая "симфонией".

Термин "симфония" получил свое легальное закрепление в 6-й новелле Юстиниана (У1 в.). В соответствии с ней церковь и государство суть два божественных дара человечеству, два порядка вещей, вытекающих из единого источника - из учредившей их воли Божией, а потому долженствующих быть в полном согласии, созвучии, т. е. симфонии1. "Когда и Церковь со всех сторон благоустроена, и государственное управление держится твердо путем законов, - говорится в 6-й новелле Юстиниана. - направляет жизнь народов к истинному благу, то возникает добрый и благотворный союз, столь вожделенный для человечества"2. Кроме того, 6-я новелла дает государственную санкцию на применение церковных канонов наравне с государственными законами.

Классическое определение симфонии дается в "Эпанагоге" - византийском памятнике права второй половины IX в. "Мирская власть и священство относятся между собой, как тело и душа, необходимые для государственного устройства так же, как тело и душа в живом человеке. В связи и согласии их состоит благоденствие государства"3.

В IX - Х111 вв. в Византии окончательно складывается тот классический тип церковно-государственных отношений, который и именуется симфонией. Он характеризуется следующими чертами: 1)

Государственная санкция и обеспечение по отношению к церковным законам. 2)

Право государства издавать свои правовые нормы по внутренним и внешним церковным делам. 3)

Передача Церкви в лице епископов и священников некоторых функций и полномочий государства. 4)

Признание государством церковной догматики и канонов в качестве безусловного нравственного и юридического авторитета для себя и своих подданных. 1

Карташев А.В. Воссоздание Святой Руси. М. 1991. с. 72. Текст новеллы на латинском и славянском языках см: Зызыкин М.В. Патриарх Никон и его государственные и канонические идеи. М. 1995. 4.1. с. 85. 2

Цит. по: Поснов М.Э. Указ. соч. с. 269. 3

Цит. по: Цыпин В.А.,прот. Указ. соч. сс. 419-420.

Кратко рассмотрим каждую из указанных особенностей на конкретных исторических примерах.