Примечания
« Справедливость к себе самому» и «справедливость в душе» ... Следуя Аристотелю, я не принимаю во внимание эти метафорические расширения смысла и сосредоточиваюсь на отношениях между различными людьми — см.: Ник.
эт. V, 11, 1138 а 4 — b 13.Игра слов относительно права, прав и т.д. ... Это не ограничивается современными европейскими языками. См. анализ слова tukelo у баротсе* и однокоренных с ним слов, означающих «правый», «право», «прямой», «правильный» («справедливый»), «обязанность» и «справедливость»: Мах Gluckman. The Judicial Process among the Barotse. Manchester, 1955, p. 66.
Направленность - на- другого, обязанность и равенство... Извлечение этих элементов из аристотелевского трактата о справедливости (который сам был извлечением из Платона и из обыденной речи) осуществил Аквинат — о направленности-на-другого см.: S.T. II-II, q. 57, а. 1 с; q. 58, аа. 1 с, 2; q. 80, a. un. с; о равенстве см.: I-II, q. 114, а. 1 с; II-II, q. 57, а. 1 ad 3, а. 2 с; q. 61, а. 2 ad 2; q. 157, а. 3 с; о debitum, которым Аквинат обязан латинскому языку и римскому праву, см.: I, q. 21, а. 1 ad 3; I-II, q. 60, а. 3 с; II-II, q. 58, аа. 10 c, 11 с; а также: q. 58, a. 1 ad 6 и a. 3 ad 2; q. 122, a. 1 с. В своем анализе справедливости Аквинат основывается на знаменитой фразе римских юристов «justitia est constans et perpetua voluntas jus suum [uni]cuique tribue[ndi]»** (Дигесты I, 1, de Justitia et Jure, 10; а также: Институции I, 1, 1. К анализу Аквината близок эклектический синтез Цицерона: De Finibus V, xxiii, 65 — 67.
«Арифметическое» и «геометрическое» равенство... Differentia* ** между ними более всего подчеркивается Аристотелем тогда, когда он раскрывает различие между распределительной и исправительной справедливостью: Ник. эт. V, 3—4, 1131 а 10— 1132 b 20, в особенности 1131b 12, 1132 а 2.
VII. 2
От «справедливости законного» к «общей справедливости»...
О важности попытки Аристотеля прояснить коннотации слова dikaion см.; Gathier—Jolif, II, 1, р. 335—336. Аристотель близок к тому, чтобы назвать свою «справедливость законного» также и «общей справедливостью»: Ник. эт. V, 1, ИЗО b 15—16. Терминологический акцент несколько смещается Аквинатом от «справедливости законного» к «общей справедливости», но «справедливость законного» сохраняется: S.T. II-II, q. 58, аа. 5 с, 6 с; а. 7, загл<авие> и возраж<ение> 3; I - IX, q. 60, а. 3 ad 2. О позднейших проблемах, возникших вследствие сохранения Аквинатом термина «справедливость законного», см. раздел YII.6. Однако помимо терминологических вопросов важно понять, что Аристотель употребляет термин «справедливость законного» (dikaion... nomimori) прежде всего потому, что главным предметом его анализа является polis, в котором вся человеческая жизнь регулируется установленными законами, — см.: Пол. I, 1, 1253 а 38-40; Ник. эт. V, 1, 1129 b 12, 18-19; 6, 1134 а 30—36, b 13—15; это ведет к общеизвестной неясности его рассуждения о естественной справедливости как отличной от конвенциональной (nomikon*): 7, 1134 b 18 — 1135а6; обо всем этом см.: Eric Voegelin. «Das Rechte von Natur», in.: Id. Anamnesis. Miinchen, 1966, S. 116 ff. В аквинатовской трактовке справедливости законного, или общей справедливости, ограничение поля зрения политическим сообществом и установленными законами явно преодолено: «закон», выступающий как ratio по отношению к jus, объекту справедливости, есть, в первую очередь, lex naturalis и лишь затем — lex positiva**, «производный» от lex naturalis,: см., например: S.T. II-II, q. 57, а. 1 ad 2; I-II, q. 95, a. 2; см. ниже, X.7. Отметим, наконец, что принятие Аквинатом аристотелевского термина «справедливость законного» связано с его собственным основополагающим определением закона как «некоего распоряжения разума для общего блага»***: I - II, q. 90, аа. 1 с, 2 с, 4 с, воспроизведенным в II-II, q. 58, а. 5; см. также: I-II, q. 100, а. 8 с. Об «общей справедливости» со времен Платона до XVTI столетия см.: G. Del Vecchio. Justice (ed. A. H. Campbell, Edinburgh, 1952), ch. II (в особенности примечания).VII. з
Распределительная справедливость касается предоставления индивидуумам того, что является «общим» ... См.: Ник. эт. V, 2, 1130 b 31-33; 4, 1131 Ь 27-32; S.T. II-II, q. 61, а. 1 си ad 5. О том, как важно не смешивать это делимое «id quod est commune»**** (общий запас, права и обязанности в общей деятельности и т.д.) с «общим благом» см. : P. -D. Dognin. «La notion thomiste de justice face aux exigences modernes» (1961) 45 Rev. des Sc. Phil. etTheol. 601, 615, 620, 627; «La justice particuliere comporte-t-elle deux especes?» (1965) 65 Rev. Thom. 398, 403, 408. Общее благо — предмет (цель) всякой справедливости — логически не может быть распределено.
Общее благо требует, чтобы индивидуальность не поглощалась в общих предприятиях... Это не более парадоксально, чем соответствующие принципы, что неприкосновенность частной жизни — благо, которое должны защищать компетентные органы сообщества, или что есть публичный интерес в том, чтобы сохранять конфиденциальность определенных видов личного общения.
Общие предприятия должны существовать для того, чтобы помогать индивидуумам помочь себе самим... Об этом принципе справедливости см. выше, примечание о «субсидиарности» к VI.5. Относительно его применения к вопросу о собственности в учении Католической церкви о «естественном праве» см., например: II Ватиканский собор, Пастырская конституция «Gaudium et Spes» о Церкви в современном мире (1965), парагр. 65, 69 и цитаты.
Частная собственность... Анализ элементов фокусного значения понятия «частная собственность» см. в работе: А. М. Нопогё. «Ownership», in: A. G. Guest (ed.). Oxford Essays in Jurisprudence. Oxford, 1961, p. 107 — 147. Подробное рассмотрение места частной собственности и частного предпринимательства в справедливой общественной экономике см. в кн.: J. Messner. Social Ethics: Natural Law in the Modern World. St. Louis, 1949, p. 697-947, в особенности p.
785-800.VII. 4
Равное право всех на внимание и уважение при распределении... См.: R. М. Dworkin. Taking Rights Seriously. London, 1977, p. 180, 227 и (с двусмысленным толкованием и сомнительными выводами из «слабой теории» человеческого блага) 273*. Заметим, кроме того, что в качестве «формального принципа справедливости» предписание «Трактуй одинаковые случаи одинаково» должно пониматься не просто в формальном смысле; мы должны, например, имплицитно трактовать все человеческие существа как одинаковые в их человеческой сути (humanity) и в их неотъемлемом праве на то, чтобы с ними обходились не так, как с животными, и чтобы они рассматривались действователем, к которому обращено предписание, как «одинаковые» с ним в их фундаментальной способности быть субъектами человеческого процветания: см. (с оговорками): Del Vecchio. Justice, ch. 8; см. также: Finnis. «The Value of the Human Person» (1972) 27 Twentieth Century (Australia), 126 — 137. Те, кто полагает, что у животных есть права, исходят из неадекватной оценки основных видов человеческого блага. Их точка зрения коренится в представлении, что благо СОСТОИТ главным образом в ощущении (см. IV.5); ибо только способность ощущения является общей для людей и животных, о которых говорится, что у них есть права. (Ведь их интересует не жизнь как таковая, и даже не животная жизнь вообще: они не предлагают удерживать фагоцитов крови от уничтожения чужой жизни.) Даже если мы рассмотрим телесные человеческие блага, и притом просто как испытываемые на опыте, мы увидим, что качество этого опыта весьма разнится от просто животного сознания, поскольку в нем выражены решение, выбор, рефлексия, убеждения и он воспринимается как достижение цели, или как осуществление самодисциплины, или как потеря самоконтроля, и как действие отвечающей за свои поступки личности. Основные человеческие блага — это не абстрактные формы, такие как «жизнь» или «сознательная жизнь»: они являются благами как аспекты процветания личности. И если поборники прав животных, указывая на младенцев, на престарелых и дряхлых, на умственно неполноценных людей (или на спящего?), спрашивают, как их состояние эмпирически отличается от состояния взрослой, здоровой, дружелюбной и умной собаки, и хотят знать, почему первым оказывают уважение, подобающее субъектам прав, а последней — нет, то мы должны ответить, что уважение к человеческому благу оправданно распространяется на все человеческое бытие и не должно отменяться оттого, что стечение обстоятельств или «случайности» лишили конкретного человека возможности полного процветания.
Требует ли справедливость, чтобы мы на деле отдали все ради того, чтобы накормить голодающего в любом уголке земного шара ?...
Относительно идеи, что справедливость этого требует («возможно, вплоть до предельной полезности»), см.: P. Singer. «Famine, Affluence and Morality» (1972) 1 Phil. Pub. Aff. 229 at p. 234. В любое обсуждение этого вопроса вплетается множество нитей этической методологии и Weltanschauung*. Поскольку названная идея основана на отрицании моральной значимости различия между действиями и несовершением действий, отметим, что не все следствия этого отрицания столь же «назидательны», как сама идея. Так, Гловер (Glover. Causing Death and Saving Lives, p. 104—106) смягчает утверждение старца Зосимы, что «всякий из нас во всем виноват» (VII.4, прим. 16), замечая, что срок нашей жизни ограничен, так что выбор приоритетов неизбежен. Исходя из этого, он доказывает, что его отрицание различия «действие — несовершение действия» «не влечет за, собой убеждения, что... родители, играющие со своими детьми, должны вместо того пытаться собрать деньги для ОКСФАМ**. (Но тут мы вынуждены поставить вопрос ребром: убивали бы мы людей, если бы это было необходимо нам для развертывания [подобной] деятельности?... Перед теми из нас, кто отвергает доктрину действий и несовершения действий, всегда возникает тревожный вопрос, до какой степени оправданным мы полагали бы убивать людей для осуществления того, что делает жизнь интересной для остальных... Этот вопрос Достоевского, если принимать его всерьез, может заставить нас пересмотреть и то, насколько позволительно для нас проводить время, играя со своими детьми, вместо участия в борьбе с голодом, и то, так ли трудно оправдать реальные акты убийства, как мы привыкли думать...) ». Даже если отвлечься от странной манеры Гловера формулировать вопросы практической разумности, говоря, «что бы мы» делали или полагали и что мы «можем» делать или полагать, никак нельзя сказать, что его книга, очень искренняя, хотя бы намечает какой-то ответ на эти вопросы. Это не значит, что различие между действием и несовершением действия всегда является морально решающим или важным; это не значит также, что следующая максима, принятая II Ватиканским собором, «Gaudium et Spes» (1965), ларагр. 69, из «Decretum» Грациана (ок. 1140)***, с. 21, dist. 86, неприменима: «Накормиумирающего от голода, ибо если ты его не накормил, ты убил его». ^Классический и современный утилитаризм... Оценивая новую утилитаристскую концепцию справедливости, разработанную в книге Гло- вера и в других недавних сочинениях, вспомним критическое замечание Г. Э. М. Анском, относящееся к более ранней стадии развития утилитаризма: «Мы можем сформулировать тезис так: для ответственности человека за какое-либо последствие его поступка, которое он в состоянии предвидеть, не имеет никакого значения то, что последствие это — непреднамеренное. Но это звучит довольно назидательно; думаю, для совершенно неудовлетворительного, выродившегося, теоретического осмысления таких вопросов как раз характерно, что рассуждения звучат назидательно» (G. Е. М. Anscombe. «Modern Moral Philosophy» (1958) 33 Philosophy 1 at p. 11). Разница между тезисом, приведенным Анском, и новым тезисом только в том, что современные утилитаристы признают морально незначимым различение действий и несовершения действий, сохраненное прежними утилитаристами от неутилитаристской моральной культуры, в которой они были воспитаны. См.: Glover. Op. cit., p. 94.
VII.5
«Synallagmata», не ограниченные обменом... См.: Gauthier—Jolif\ II, 1, р. 350.
«Исправительная справедливость» ... Относительно перевода di- orthotikon и критики аристотелевского сужения этой второй категории частной справедливости см.: Gauthier—Jolif,, II, 1, р. 358 — 359; атакже р. 369 — 372; ср.: Del Vecchio, Justice, p. 61. Зависимость от аристотелев - ского сужения данной категории можно видеть у Харта (Hart. Concept of Law, p. 154—155), где утверждается, что «первичное приложение» понятия справедливости — приложение его «к вопросам распределения и компенсации»*. Харт оригинально связывает «возмещение» со своим «общим принципом... справедливости» («Трактуй одинаковые случаи одинаково, а разные случаи — по-разному») — см.: Concept of Law, p. 160-161**.
Изобретение Аквината: «коммутативная справедливость»... Готье и Жолиф (op. cit., р. 370) доказывают, что изобретение это основано на недоразумении, обусловленном двусмысленным латинским переводом Аристотеля, которым пользовался Аквинат. Это представляется неправдоподобным, ввиду подробнейшей трактовки коммутативной справедливости у Аквината в S.T. П~П, qq. 64—78, а также ввиду концептуальных пробелов, оставленных Аристотелем, сделавшим упор на исправление. Пример широкого употребления термина commutatio у Аквината см. в II-II, q. 80, a. un. ad 4; но подлинным доказательством служит то множество вопросов, которое он трактует под рубрикой коммутативной справедливости в II-II, q. 61, а. 3 с.
Распределительная справедливость, коммутативная справедливость и акт судебного решения... См.: Аквинат. S.T. II-II, q. 63, а. 4 ad 1.
Компенсация личного вреда... См.: P. S. Atiyah. Accidents, Compensation and the Law. London, 1970. О концептуальном сдвиге в современном деликтном праве, делающем попытку «распределить риски и потери», см., например: J. G. Fleming. Law of Torts, 5th. ed. Sydney, 1977, p. 9 —10.
Ограничение ответственности в договорном праве... Глубокий анализ в намеченном здесь направлении см. в кн.: F. Н. Lawson. Remedies of English Law. Harmondsworth, 1972, p. 336-338, 104-109,177-179. Что касается критики современных разработок, с точки зрения коммутативной справедливости, и связи этих разработок с теорией договорного обязательства как «риска» (которая, в свою очередь, связана с проведенным Холмсом анализом договорного обязательства, критикуемым ниже, XI.5), см.: Roscoe Pound. An Introduction to the Philosophy of Law (rev, ed. 1954), p. 164-168.
VII. 6
Троичная схема: распределительная справедливость — коммутативная справедливость — справедливость законного... Одно из бесчисленных изложений этой схемы см. в кн.: Н. Rommen. The Natural Law. St. Louis and London, 1947, p. 67. Ссылки на некоторые источники и признание того, что схема эта — отступление и от Аристотеля, и от Аквината, см. в работе: Del Vecchio. Justice, p. 35—36, а также p. 37—39, где автор высказывает верную мысль, что термин «социальная справедливость», используемый в современном католическом социальном учении, равнозначен аквинатовской «справедливости законного» и употребляется, чтобы заполнить пробел, оставшийся после перенесения справедливости законного в троичной схеме на другое место. О том же, и более основательно, пишет П. Д. Доньен.: Р, -D. Dognin. «La notion thomiste de justice face aux exigences modernes» (1961) 45 Rev. des Sc. Phil. etTheol. 601—640; «La justice particuliere comporte-t-elle deux especes?» (1965) 65 Rev, Thom. 398-425. О приоритетеКаэтанасм.: Ibid. (1965), p. 415-416; (1961), p. 624—638. Что касается попыток интерпретировать Аристотеля «тро- ично» с целью (не разделяемой Каэтаном) подогнать его концепцию под тройственный принцип справедливости, выдвинутый в «Дигестах», I, 1, 10 (Ульпиан) («honeste vivere, neminem laedere, suum cuique tribuere»*), см. цитаты в кн.: Del Vecchio. Justice, p. 25—26, 63—64) и в кн.: G. Grua. La justice humaine selon Leibniz. Paris, 1956, p. 80—83.
Нозик о перераспределении собственности... Критику позиции Нози- ка на других основаниях, совместимых с теми, которые здесь приведены (правда, и весьма сомнительную критику мнения о справедливости частной собственности), см. в работе: А. М. Нопогё. «Property, Title and Redistribution (1977) 10 Arch. R. S. P. 107-115.
VII. 7
Сомнения относительно первоочередности в распределении имущества при банкротстве... См., например: Lawson. Remedies of English Law, p. 181-194, 338-341. «Конечные состояния » и «процедуры»,.. Обсуждение Нозика (Anarchy, State and Utopia, p. 153—164)** ценно, но не касается фундаментального вопроса, затрагиваемого в нашем тексте. Этот фундаментальный вопрос выражен у Аристотеля в проведенном у него важном различии между практической разумностью (phronesis) и искусством (techne) (иными словами, между «поступком» и «творчеством»): «Цель творчества отлична от него <самого>7 а цель поступка, видимо, нет, ибо здесь целью [telos] является само благо-получение в поступке[еиргахіа]» (Ник. эт. VI, 5, 1140 b 3-6)*. См. также: II, 4, 1105 а 32; JohnM. Cooper. Reason and Human Good in Aristotle. Cambridge, Mass., 1975, p. 2, 78, 111, Может быть, более живо эта мысль звучит у Цицерона (De Fini- bus III, vii, 24): «И не с искусством вождения корабля и не с медициной следует, по нашему мнению, сравнивать мудрость, а скорее с актерской игрой или танцами, о которых я только что говорил, так как в ней самой заключена (а не привлекалась бы откуда - то извне) цель (extremum), а именно: осуществление искусства»**. В этом коренится принцип субсидиарной функции сообщества (один из принципов справедливости: см. выше, VII.3).
Еще по теме Примечания:
- Приложения 1. Примечания к Очеркам
- Примечания 1
- Примечания . ,
- Примечания
- Примечания
- Примечания
- Примечания
- Примечания
- ПРИМЕЧАНИЯ
- Примечания
- Примечания
- Примечания
- ПриМечания к тоМу 10
- приМЕчания к тоМУ 9
- примечаНия к тому 7
- примеЧания к тОму 5
- приМечания к тоМу 4
- примечания к тому 1