ГЛАВА 22 ЦЕРКОВНЫЕ СУДЫ

Среди объединений отдельных лиц государство занимает особое место. Оно контролирует все прочие объединения, не подчиняясь само никакому контролю. Принадлежность к нему является принудительной.

Но опасность деспотизма по отношению к своим членам не исключена и в других объединениях, и соображение о том, что каждый волен выйти из объединения, хотя оно и справедливо, не всегда является удовлетворительным решением вопроса. Профессиональный союз может поставить под угрозу заработок своего строптивого члена. Верующий может оказаться отлученным от церкви,

которой он был предан всю жизнь. Военному может быть испорчена его карьера. Следовательно, человек может опасаться тирании не только со стороны государства, н поэтому другие объединения тоже имеют свои суды, применяющие к обстоятельствам отдельного спора заранее установленные нормы. Иногда сами эти суды учреждаются государством, которое и регламентирует их деятельность. Таковы, например, военные суды. Иногда такие суды учреждаются на основании специальных правил, которым члены объединения при вступлении в него соглашаются подчиняться.

Среди этих судов самыми древними и внушающими наибольшее почтение являются, вероятно, церковные суды, применяющие систему права, которая по древности и сложности может соперничать с самим общим правом. До норманского завоевания церковные суды не были отделены от светских, хотя с таким же основанием можно сказать, что светские суды не были отделены от церковных. В мутах сотен принимал уча- ствие архидиакон, в мутах графств — епископ, в Королевском совете — высшие церковные сановники государства, причем некоторые из них занимали также высшие светские должности. Эти суды одинаково решали как мирские, так и духовные вопросы, поскольку различие между ними было еще не ясным. Но так было не всегда. Церковные должностные лица с ранних дней христианства считали, что отправление правосудия и отношении членов паствы входит в их пастырские обязанности, и в качестве прецедента ссылались на суд апостола Петра над Ананией. В простом и благочестивом обществе трудно было даже в теории провести грань между духовными и светскими элементами морали и управления, и это приводило к тому, что судебная функция осуществлялась единой системой судов.

Вильгельм Завоеватель отделил церковные суды от сіи тских м тем самым до некоторой степени отказался от королевского контроля над церковными делами. Вслед- іаие этого, когда королевские суды добились монопо-

ЛИИ в осуществлении правосудия, это было только свег- ское правосудие. И лишь когда Генрих VIII сделался главой англиканской церкви, церковные суды стали королевскими судами. Цель ордонанса, изданного Вильгельмом Завоевателем, состояла в том, чтобы способствовать внедрению новых форм канонического права взамен местного обычного права, которое господствовало в общинных судах при рассмотрении как духовных, так и светских дел.

Вскоре после отделения обе судебные системы вступили в борьбу за разделение юрисдикции., и эта борьба ДЛЯ церковных судов была небезуспешной.

первый стих 51-го псалма ( который вследствие этого стал называться «висельным стихом»), постольку почти каждый сведущий в судебной процедуре мог избежать ответственности за фелонию. После XV столетня это право духовенства было ограничено узким кругом преступлении, а также урезано иными способами, важнейший из которых состоял в том, что им можно было воспользоваться только один раз; однако оно было полностью отменено только в 1827 году.

Остальная часть церковной юрисдикции продолжала осуществляться вплоть до 1855 года, подвергаясь вторжениям со стороны Суда канцлера в область контроля над делами о завещаниях и имуществе, оставшемся посте лиц, умерших без завещания, и периодическим атакам судов общего права в форме запретительных приказов и приказов mandamus.

В средние века обычные церковные суды были органи юваны по четырехстепеннон системе, состоявшей из судов архидиакона, епископа, архиепископа и папы римского. Но это не означало, что все дела, как правило, проходили все эти ступени — слушание дела по существу и три апелляции. Болес важные дела слушались по первой инстанции в епископском суде или, при известных обстоятельствах, в суде архиепископа и даже папы. Кроме того, по некоторых! делам апелляции на решения суда Архидиакона приносились непосредственно в суд архиепископа. Помимо этого, как и в системе светских судов.

некоторые местности распространялась юрисдикция местных судебных инстанций. Это происходило потому, что во многих епархиях имелись районы, находившиеся под контролем не епархиального, а другого епископа, или непосредственно архиепископа, или феодального барона, или короны. Эти районы были известны как «особые» («peculiars»), и каждый из них имел свой особый суд, на решения которого апелляционные жалобы приносились обычно в суд архиепископа.

Преобладающая часть церковной юрисдикции осуществлялась архидиаконскими судами. Обычно архидиакон, как и большинство неюристов, столкнувшихся с задачей разрешения споров, назначал юриста в качестве своего заместителя, и это стало общим правилом. Значение этих судов начало падать еще в XVII столетии. Главная причина заключалась в том, что большая часть рассматривавшихся ими дел могла быть гораздо эффективнее рассмотрена в епископском суде, и, во всяком случае, поскольку апелляция часто приносилась епископу, представлялось более разумным начинать производство у него.

Основой церковной судебной системы является в настоящее время епархиальный суд, известный под названием Консисторского суда, а в кентерберийской епархии — под названием Суда уполномоченного (Commissary Court). Несмотря на то, что епископ сам имеет право заседать в качестве судьи, большую часть дел рассматривает судебный чиновник, именуемый канцлером епархии. Последний, хотя и назначается епископом, не является только его заместителем. Он признан статутом и по своему собственному праву обладает компетенцией судьи королевского суда, поскольку церковные суды не менее, чем светские, являются королевскими судами. Беспристрастие канцлера обеспечивается тем, что срок его пребывания в должности не зависит от епископа. Равным образом на решения канцлера не может приноситься апелляция епископу. Некоторые дела, когда эго целесообразно, могут рассматриваться заместителем

канцлера. В то время как условия назначения на должность канцлера очерчены несколько неясно, условия назначения его заместителя установлены совершенно точно и состоят в требовании семилетнего стажа в качестве барристера или занятия судебной должности.

Консисторский суд Лондона занимает особое положение, поскольку давно уже вошло в обычай, с согласия обеих сторон, передавать сюда наиболее важные дела независимо от того, в какой епархии они возникли. Причина этого заключалась в том, что в Лондоне легче было воспользоваться услугами «цивилистов» из Коллегии докторов; лондонская епархия имела последовательный ряд канцлеров выдающихся дарований, и консисторский суд Лондона был известен быстротой рассмотрения дел. В настоящее время существуют установленные статутом правила, обеспечивавшие быстроту и эффективность рассмотрения дел этим судом.

Каждый архиепископ имеет свой собственный суд для рассмотрения апелляций, известный в Кентербери как Арчский суд, а в Йорке — как Суд канцлера Йорка.

ке Суд аудиенции существовал отдельно от Суда канцлера вплоть до XVIII столетия, и от него аудитор полу- чил свое наименование. ѵ :

В 1830 году, в начале периода судебных и административных реформ, была учреждена комиссия для составления доклада по вопросу о церковных судах. Как и другая комиссия в XIX столетни, обследовавшая светские суды, она обнаружила запутанную сеть судебных учреждений, многие из которых возглавлялись судьями, имевшими чисто богословскую подготовку и не обладавшими ни опытом, ни направлением ума, необходимыми для судебной работы. Так обстояло дело во многих местах. Судопроизводство было медленным и дорогостоящим, осуществление значительной части церковной юрисдикции рассматривалось населением как неоправданное вмешательство со стороны церкви. В решениях не указывались мотивы, системы прецедентов не существовало и в результате предвидеть решение по отдельному делу было почти невозможно.

Наблюдателю, воспитанному в традициях общего права, судопроизводство в церковных судах должно было казаться необычным. Первая стадия состояла в обмене состязательными бумагами, в которых истец (по гражданским делам) или обвинитель (по уголовным делам) излагал свои утверждения, а ответчик (или обвиняемый) заявлял, какие из них он признает и какие отрицает. Вслед за этим собирались доказательства, но не в открытом судебном заседании и не в присутствии обеих сторон. Документы представлялись в обстановке почти заговорщической секретности, свидетели допрашивались наедине судебными чиновниками, известными как «дознаватели», которые ставили вопросы, основываясь на состязательных бумагах, и записывали ответы. Исходя из этих показаний, если их можно так назвать, по совокупности с прочими документами дела, судья выносил решение, иногда после заслушания доводов адвокатов

в судебном заседании. nirABDLtv

Эта процедура не была неизменной во всех церковных

судах и по всем категориям дел, и едва ли надо удивляться, что Закон о церковных судах 1854 года Дал право этим судам заслушивать устные показания в открыт . [27]

заседании, установив порядок, который церковные суды широко использовали.

Комиссия предложила, чтобы консисторские, архидиаконские и особые суды были упразднены с передачей их юрисдикции по делам о завещаниях и семейным в архиепископские суды, а их уголовной юрисдикции по делам мирян — в светские уголовные суды. Дела, относящиеся к дисциплине духовенства, должны были разбираться лично епископом с участием асессоров, а апелляции на решения по этим делам рассматриваться лично архиепископом с привлечением для оказания ему юридической помощи любых лиц по его усмотрению.

Во второй половине XIX столетия уголовная юрисдикция по делам мирян, связанным с преступлениями против нравственности, была соответственно передана светским судам. Юрисдикцию по делам о завещаниях и семейным, вопреки рекомендациям комиссии, фактически постигла та же участь. Низшие судебные инстанции не были упразднены, но они отмирали из-за отсутствия дел. Особые суды перестали функционировать, архидиаконские суды влачат жалкое существование, разбирая проступки, должностных лиц, не принадлежащих к духовенству, а деятельность консисторских судов почти целиком связана с «разрешениями», то есть с использованием церковной утвари и имущества. Наряду с этим в каждой епархии существует теперь еще один суд — специальный суд, в котором епископ лично рассматривает жалобы находящихся на жалованье помощников священников на неуплату им жалованья приходскими священниками.

Что касается архиепископских судов, то их число продолжало увеличиваться. Помимо тех, какие были уже упомянуты, сохранились до настоящего времени еще и другие специальные суды, существовавшие до 1832 года. В суде по делам о ереси архиепископ рассматривает дела либо с согласия епархиального епископа, либо в тех случаях, когда епископ не принимает соответствующих мер. Имеется также Суд по делам епископов, заседающий в составе самого архиепископа, которому помогает его главный чиновник, а также нескольких епископов в качестве асессоров. Существуют серьезные сомнения относительно законности этой юрисдикции, но она под*

тверждена мнением Гайного совета, высказанным в 1888 году. В архиепископстве Кентерберийском имеется еше и Суд по разрешениям (Court of Faculties), возглав* ляемый чиновником, известным под названием «распорядителя по разрешениям» («master of the faculties»), которым обычно является Арчский декан. Этот суд контролирует назначение и отстранение публичных нотариусов (чиновников, составляющих и удостоверяющих определенные категории документов) и предоставление лицензий и разрешений, относящихся к компетенции архиепископа Кентерберийского.

И тем не менее в 1898 году Законом о бенефициях был учрежден еще один суд— для рассмотрения жалоб на епископа за отказ в утверждении кандидата на бенефиции по каким-либо иным основаниям, кроме погрешностей в соблюдении обрядов и религиозной доктрины Этот суд представляет собой любопытный образец судебного разделения труда. Вопросы права и факта решаются судьей Верховного суда, назначаемым лордом- канцлером, а архиепископ, также являющийся членом суда, решает, достаточны ли установленные факты для отказа в утверждении кандидатуры.

В дополнение к этим судам в результате доклада 1832 года возникла еще одна система судебных инстанций для разрешения вопросов о дисциплине духовенства (помимо дел о ереси и дел, подсудных Суду по делам епископов). Некоторые рекомендации указанного доклада получили законодательную санкцию в Законе о церковной дисциплине 1840 года, которым были предусмотрены по преимуществу догматические и обрядовые нарушения, а также небрежение обязанностями. Из последующих законов, относящихся к этому предмету, наиболее важным является Закон о дисциплине духовенства 1892 года, устанавливающий наказания для лип духовного звания за преступления против нравственности.

В течение длительного времени действовала практика, по которой епископы поручали выполнение своих судейских функций канцлерам, а архиепископы рассматривали лично только весьма ограниченный круг дел. Комиссия 1830 года несколько неожиданно попыталась вновь возложить судейские функции на самих свящешюслужите-

лей — предложение, которое с тех пор неоднократно получало законодательную санкцию. Начиная по меньшей мере с XVIII столетня было установлено, что судья церковного суда обладает дискреционным правом решать вопрос о продолжении уголовного преследования. Законодательством после 1832 года это право, по сути дела, было передано лично епископу, так как он может теперь накладывать вето в отношении любого производства по делам о дисциплине духовенства, хотя усмотрение здесь различно по объему — от абсолютного по делам, рассматриваемым на основании закона 1840 года, до права налагать вето на производство, возбужденное по неопределенным или незначительным основаниям, по Закону о дисциплине духовенства 1892 года.

Обвинения, выдвигаемые на основании Закона о церковной дисциплине, сперва расследуются пятью назначаемыми епископом уполномоченными, напоминающими допрашивающих магистратов. Начиная с этой стадии, епископ, при согласии обвиняемого и обвинителя, может в любой момент вмешаться и немедленно вынести приговор. В тех случаях, когда этого не происходит, уполномоченные докладывают дело епископу, который, если имя установлены prima facie основания для преследования, может либо судить священнослужителя лично с участием трех асессоров (профессионального юриста, настоятеля собора и канцлера или архидиакона), либо направить представление о рассмотрении дела архиепископскому суду. Если епископ избирает первый путь, апелляция подается в архиепископский суд. В нем дело рассматривает главный чиновник. Альтернативная процедура имеет место по определенной категории дел, рассматриваемых на основании Закона о церковном богослужении 1874 года, в силу которого епископ, при согласии обвиняемого и жалобщика, может единолично вынести окончательное решение, не подлежащее апелляции. При отсутствии такого согласия дело рассматривается архиепископским судом.

Законом о дисциплине духовенства 1892 года предусмотрено автоматическое вынесение приговора, без дальнейшего разбирательства, в тех случаях, когда лицо духовного звания признано светским судом виновным в

на приговор подаются либо в архиепископский суд (решение которого является окончательным), либо непосредственно в Тайный совет. Обвиняемый (но не обвинитель) с разрешения апелляционного суда имеет право апеллировать также и по вопросам факта.

совершении определенных преступлений против нравственности. По остальным делам, когда лицо духовного звания обвинено в совершении любого иного преступления из указанных в этом законе, епископ может, в случае признания обвинения и при согласии обеих сторон, вынести приговор единолично и без соблюдения формальное гей та к же, ка>к .по закону 1840 года. В иных случзях дело расмагривается канцлером в Консисторском суде. Если спорным является какой-либо вопрос факта, любая сторона может потребовать, чтобы канцлер рассматривал дело с участием пяти асессоров, из которых трое должны быть священниками и двое — мировыми судья- ями, причем решение выносится голосами канцлера и большинства асессоров. Апелляции по вопросам права и

Еще один порядок рассмотрения дел о преступлениях против нравственности и небрежении обязанностями со стороны приходских священников и соборных священнослужителей установлен рядом правил, известных в совокупности как Дисциплинарные правила 1947—1953 годов. Соответствующие инстанции направляют жалобу епископу. Епископ обсуждает ее с обвиняемым, если последний этого желает, после чего, в тех случаях, когда епископ считает, что преследование должно быть возбуждено, направляет жалобу в отношении соборного священнослужителя в капитул, а в отношении приходского священника — в комиссию, известную под названием Пастырской комиссии. Если эта инстанция докладывает, что имеются prima facie данные для обвинения, епископ рассматривает все возражения обвиняемого и опять- таки лишь в том случае, если он находит целесообразным продолжать преследование,— направляет дело для рассмотрения в Специальный суд, состоящий из канцлера, заседающего совместно с двумя лицами духовного звания и двумя мирянами, избранными соответственно духовными и светскими членами епархиальной конфере- ции. До разбирательства дела этим судом обвиняемыя

может потребовать, чтобы епископ рассмотрел дело лично, и если епископ выражает согласие на это, рассмотрение дела в Специальном суде не происходит. В этом случае решение епископа не подлежит апелляции. Если Специальный суд рассматривает дело и находит обвинение доказанным, вынесение приговора предоставляется епископу. Тогда апелляции на решение и на приговор подаются в архиепископский суд, состоящий из архиепископа, трех лиц духовного звания, главного викария (административный чиновник) и двух мирян. Решение этого суда является окончательным.

Наконец, Положение об отрешении епископов 1951 года устанавливает порядок рассмотрения дел об аналогичных нарушениях со стороны епископов. Жалоба подается архиепископу. Если она исходит от пяти приходских священников епархии и пяти светских членов епархиальной конференции, архиепископ, по-видимому, не может действовать по своему усмотрению, а обязан возбудить преследование. В противном случае он решает, требуется ли р а следование обвинения. Следующая стадия состоит в консультации архиепископа с тремя епископами, которых он избирает из списка, утвержденного верхней палатой конвокации. Если принимается решение о возбуждении преследования, жалоба направляется в верхнюю палату, которая может либо немедленно прекратить дело, либо в свою очередь передать жалобу в комиссию, назначаемую членами палаты из своего состава, с участием «главного чиновника» или его заместителя в качестве асессора. Комиссия представляет доклад верхней палате, которая выносит приговор в соответствии с докладом. Апелляции на него не существует.

В главе 5 уже было показано, каким образом юристы, практиковавшие в церковных судах, образовали Коллегию докторов, которая взяла под свой контроль также и практику Суда адмиралтейства. Обязанности, выполнявшиеся в других судах солиситорами, в церковных с\дах выполнялись представителями особой разновидности судебной профессии, именовавшимися прокторами. Посте издания закона 1857 года в церковных судах пс осталось работы, достаточной для того, чтобы оправдать существование отдельной профессии. Прокторы ис*

чезли, и Коллегия докторов была расформирована. Это вызвало известные сомнения по вопросу о том, кто будет в дальнейшем практиковать в церковных судах, но они вскоре были устранены в связи с тем, что право выступать в этих судах получили барристеры, а по закону 1877 года — и солиситоры.

С апелляциями на решения церковных судов всегда были связаны сложные политические проблемы. Еще до норманского завоевания рассматривавшиеся в английских судах дела, связанные с церковными вопросами, часто передавались в Рим. После отделения церковных судов от светских папское вмешательство по делам, рассматривавшимся архиепископскими судами, продолжалось. Речь шла не столько об апелляции, сколько об обращении к папе за руководящим наставлением, но само собой разумеется, это различие не всегда было ясным. Необходимо отметить также, что жалобы в этих случаях рассматривались не в Риме, а в Англии — чиновником (обычно англичанином), действовавшим в качестве папского уполномоченного. В течение четырех столетий английская монархия искала способа упразднить апелляцию к папе римскому, и, наконец, в 1533 году, с освобождением англиканской церкви от подчинения Риму, этот порядок был упразднен. Вместо этого было установлено, что апелляции должны приноситься королю в Суде канцлера (King in Chancery). Они передавались известному числу королевских чиновников и светских юристов, заседавших в качестве Суда управомоченных. На решение этого суда, если проигравшей стороне удавалось убедить соответствующих должностных лиц. могла быть подана дальнейшая апелляция в инстанцию, специально назначавшуюся для этой цели и известную под названием Комиссии по пересмотру.

Со стороны монархии имела место также попытка присвоить Королевскому совету юрисдикцию, включавшую одновременно как ту, которая до реформации принадлежала папству—рассмотрение дел по первой инстанции, когда одна из сторон была настолько могущественной, что можно было сомневаться в беспристрастии обычных судов, так и юрисдикцию, принадлежавшую некогда Суду канцлера,—вмешательство в обычное судо-

производство светских судов, если по каким-либо основаниям представлялось, что в ходе производства нарушена справедливость. Эта юрисдикция осуществлялась комиссией Совета, известной под названием Суда высокой комиссии, но вскоре это учреждение было признано орудием деспотизма и, подобно аналогичному ему светскому суду — Звездной палате, упразднено парламентом как раз накануне гражданской войны. В 1686 году эта комиссия ненадолго возникла вновь и окончательно прекратила свое существование в 1688 году. После этого Суд управомоченных еще продолжал рассматривать апелляции вплоть до 1833 года, когда и он был упразднен, и с тех пор апелляции подаются в Тайный совет.

Деятельность Суда управомоченных давно уже вызывала нарекания. Поскольку его члены каждый раз назначались заново, в своих решениях не приводили мотивов и не придерживались прецедентов, постольку в его практике не было никакой преемственности. Далее, члены суда назначались обычно из числа судей общего права, не знакомых с церковным правом, и адвокатов из состава Коллегии докторов. Но так как эта коллегия была невелика, то в тех случаях, когда разбиралось более или менее значительное дело, обычно оказывалось, что наиболее преуспевающие адвокаты уже принимали в нем участие в судах низших инстанций, и поэтому теперь приходилось выбирать судей из числа наименее одаренных членов этой корпорации. Поэтому нет ничего удивительного в том, что церковные судьи отказывались следовать решениям Суда управомоченных.

Судебный комитет Тайного совета состоял из самых выдающихся юристов страны, большинство которых уже имело опыт в рассмотрении дел, относившихся к церковной юрисдикции, поскольку они рассматривали апелляции на решения церковных судов колоний. Поэтому указанное нововведение было небезуспешным. В частности, оно привело к известной стабилизации церковного права. Высшая судебная инстанция, которая не считает себя связанной своими собственными предшествующими решениями. едва ли может рассчитывать на признание своего авторитета со стороны судов низших инстанций. Но если эти суды знают, что высший апелляционный суд придерживается своих предшествующих решении и что поэтому их решения, если оми не будут поступать так же, обречены на отмену в порядке апелляции, то они признают его руководство. Тайный совет следовал системе прецедентов и таким путем утвердил свой авторитет.

Тем не менее много критических замечаний было высказано против порядка, при котором решающее слово в разрешении церковных споров и, следовательно, в установлении соответствующих правовых норм принадлежало комиссии, состоявшей из мирян, которые, по словам д-ра Сирила Гарбетта, могли не принадлежать ни к числу священнослужителей, ни даже к числу верующих *. Закон о церковной дисциплине сделал обоих архиепископов и всех епископов членами Судебного комитета Тайного совета и установил, что ни одна апелляция не может быть рассмотрена, если не присутствует хотя бы один из них. Однако с изданием Закона об апелляционном судопроизводстве 1876 года эти лица перестали быть членами Судебного комитета. Практически, когда комитету предстоит рассмотреть апелляцию по делу, относящемуся к церковной юрисдикции, в качестве асессоров вызываются один архиепископ или епископ Лондона, а также четыре других епископа, и апелляция не может быть рассмотрена, если не присутствуют по меньшей мере трое из указанных лиц. Но и эта система не удовлетворила критиков, поскольку асессор имеет только совещательный голос, а решающий голос принадлежит судьям. С другой стороны, имеются люди, которые утверждают, что, как и в законодательной контроверзе по поводу вето парламента в отношении решений церковного собора, это лишь еще один пример того, что заинтересованный неспециалист может вынести более беспристрастное решение, чем профессионал. При этом, конечно, добавляется, что миряне должны принадлежать к церкви. Однако преобладающее мнение склоняется, по-видимому, к тому, что традиции англиканской церкви предоставляют компетенцию решения вопросов догмы, обрядностей и норм поведения высшему духовенству и что считать здесь главным критерием непросвещенный здравый смысл было бы опасно. [28]

В 1951 голу архиепископы Кентерберийский и Йоркский учредили под председательством судьи Ллойд-Джекоба комиссию для расследования вопроса о церковных судах, которая в 1954 году представила свой доклад. В' этом докладе говорится о существующих в настоящее время «джунглях судебных инстанций». На епархиальном уровне имеются: консисторский суд, суд по делам о неуплате жалованья помощникам священников, суд, действующий на основании закона 1840 года, и специальный суд, учрежденный на основании Дисциплинарных правил. Имеется также пять видов производства, в порядке которого приговор, с согласия обвиняемого, выносит епископ, причем комиссия именует епископа, действующего в таком порядке, «квазисудом». На архиепископском уровне существуют: суд архиепископа, архиепископский суд по делам о ересях, суд по делам епископов, суд, учрежденный в 1898 году для проверки отказа епископа в утверждении кандидатов .на бенефицию, суд, действующий на основании Дисциплинарных правил, и комиссия, действующая на основании Положения об отрешении епископов. (К этому можно было бы еще добавить Суд по разрешениям.) В итоге это составляет четыре суда и пять квазисудов в каждой епархии и шесть судов в каждом архиепископстве (в Кентерберийском— семь, если считать также Суд по разрешениям). Сообразно с этим комиссия рекомендовала, чтобы на епархиальном уровне действовал только один суд и три — на архиепископском (соответственно Арчский суд и Суд канцлера Йорка; суд, учрежденный Законом о церковных приходах 1898 года, и суд, созданный по Положению об отрешении епископов 1951 года). Дела о нарушении дисциплины духовенством комиссия разделила на две категории: дела о поведении (касающиеся нравственности и небрежения обязанностями) и резервированные дела (касающиеся догмы и обрядностей). Первые должны рассматриваться консисторскими судами. апелляции на решения которых должны приноситься в суд архиепископства. Вторые должны рассматриваться новым судом, именуемым Судом по резервированным церковным делам, состоящим из епископов и тех мирян, которые занимали высокие судебные должности. Автори- тет такого суда был бы очень велик, и его решения по догматическим и обрядовым вопросам пользовались бы большим уважением.

Хотя вопрос о высшей апелляционной инстанции не входил в компетенцию комиссии, она воспользовалась случаем и указала, что прежние комиссии, занимавшиеся этим вопросом начиная с 1883 года, считали существующий порядок принесения апелляций в Тайный совет неудовлетворительным. При этом три последние комиссии предлагали, чтобы в сослав Тайного совета, помимо светских членов, были включены представители духовенства, сведущие в разрешении богословских и духовных вопросов. Этому требованию в настоящее время мог бы удовлетворять суд по резервированным церковным делам. В отношении прочих дел комиссия выразила сомнение в необходимости вюрой апелляционной инстанции, помимо архиепископского суда.

Она украла, однако, что в тех случаях, когда в результате процессуального нарушения имеет место отказ в правосудии, должна применяться система прерогативных приказов Высокого суда, поскольку в этом отношении церковные суды являются низшими судами. Комиссия положительно оценила значение этой гарантии, исходя из того, что при самых лучших намерениях суды могут ошибаться и в этом случае для исправления допущенных ими ошибок лучше всего подходят судьи, посвятившие всю свою жизнь разрешению судебных споров.