Особенности реорганизации управления чрезвычайных органов власти (1941—1945)

Сложная обстановка начального периода войны обусловила проведение некоторых организационных преобразований в целях укрепления и централизации руководства органами внутренних дел и государственной безопасности.

20 июля 1941 г. был издан Указ Президиума Верховного Со- вета СССР «Об объединении Народного комиссариата внутрен- них дел СССР и Народного комиссариата государственной безо- пасности СССР в единый Народный комиссариат внутренних дел СССР».

Третьи управления и отделы НКО и НК ВМФ СССР вновь были преобразованы в Особые отделы и возвращены в систему НКВД.

К 1943 г. обстановка на советско-германском фронте корен- ным образом изменилась в пользу СССР. Свои неудачи в откры- той вооруженной борьбе немецкое командование попыталось компенсировать активизацией шпионско-диверсионной деятель- ности.

Необходимость нанести врагу сокрушительное поражение на «тайном» фронте, а также особенности деятельности органов внутренних дел в условиях освобождения территории СССР от оккупации потребовали дальнейших организационно-правовых изменений. 14 апреля 1943 г. Президиум Верховного Совета СССР вновь разделил НКВД на два самостоятельных наркомата: НКВД СССР (нарком Л.П. Берия) и НКГБ СССР (нарком В.Н. Мер- кулов), а Государственный комитет обороны принял решение о реорганизации Особых отделов НКВД в Управления контрраз- ведки «Смерш» НКО и НК ВМФ СССР.

Война намного усложнила и увеличила объем работы, выпол- нявшейся органами НКВД. В связи с этим военно-политическое руководство СССР приняло необходимые правовые акты. Так, по- становлением СНК СССР от 25 июня 1941 г. охрана тыла дейст- вующей армии (борьба со шпионами, диверсантами, дезертирами, паникерами) была возложена на специальные формирования войск НКВД. При НКВД СССР создается Главное управление войск охраны тыла действующей армии, а при каждом фронте — Управ- ление войск охраны тыла, подчинявшееся командованию фронтом и своему ведомству.

Чрезвычайная обстановка военного времени показала эффек- тивность довоенных организационных форм построения совет- ской милиции, поэтому не пришлось осуществлять какой-либо существенной перестройки аппарата. Как и до войны, высшим органом являлось Главное управление милиции НКВД СССР. В наркоматах внутренних дел союзных и автономных республик имелись управления милиции, их начальники одновременно яв- лялись заместителями наркомов внутренних дел.

В годы войны на милицию были возложены дополнительные обязанности:

• борьба с распространителями провокационных слухов;

• трудовым и военным дезертирством;

• обеспечение организованной эвакуации населения, про- мышленных предприятий, запасов продовольствия и дру- гих материальных ценностей;

• борьба с мародерством;

• мобилизация транспортных средств для нужд Красной ар- мии; учет и мобилизация военнообязанных;

• организация истребительных батальонов и т. д.

hspace=12>С началом войны организация и деятельность советских судебных и прокурорских органов была перестроена в соответствии с задачами, определенными в Директиве СНК СССР и ЦК

ВКП(б) от 29 июня 1941 г. Органы суда и прокуратуры вместе с другими правоохранительными органами обязывались вести беспощадную борьбу с изменниками Родины, шпионами и дивер- сантами, дезертирами и паникерами, со всеми, кто мешал обо- роне Отечества.

Основной особенностью ведения следствия в условиях вой- ны была оперативность.

Существенной особенностью развития уголовного права в го- ды войны стал институт ответственности по законам военного времени, который характеризовался, прежде всего, усилением уголовных наказаний за наиболее опасные в военных условиях преступления.

В начале войны Верховный Суд СССР дал принципиально важное разъяснение «О порядке рассмотрения дел в отношении лиц, совершивших преступления в местностях, временно заня- тых неприятелем» от 11 декабря 1941 г. Временная оккупация не отменяла и не приостанавливала действие советских законов, поэтому «ответственность граждан, совершивших преступления в местностях, временно занятых неприятелем, или прифронто- вой полосе и эвакуированных из этих местностей, определяет- ся уголовным законодательством союзной республики по месту совершения преступления». Следует указать и на чрезвычайные уголовно-правовые меры укрепления боеспособности личного состава действующей армии, которые применялись в годы Великой Отечественной войны. Дело в том, что уже в первые месяцы войны военно-политическое руководство СССР убедилось в ошибочности уста- новки на ведение боевых действий «малой кровью и на чужой территории». Красная армия была вынуждена неоднократно от- ступать, обороняться и при этом несла значительные потери в живой силе, в том числе и по причине ее пленения. По имею- щимся сведениям, за годы войны около 6 млн военнослужащих советских вооруженных сил попали в плен, из них только в 1941 г. — свыше 3 млн. Государственный комитет обороны, обеспокоенный неблагоприятно складывающейся ситуацией на фронте, 16 июля 1941 г. принял специальное постановление, которое следовало прочесть «во всех ротах, батареях, эскадронах и авиаэскадрильях». В по становлении указывалось, что ГКО арестовал и предал суду военного трибунала за «бездействие власти, отсутствие рас- порядительности, развал управления войсками, сдачу оружия

противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций» 9 высших командиров и комиссаров действующей армии.

Если оценивать эти документы с точки зрения конкретно-ис- торической обстановки, то требование в трудный для Родины час исполнять свой воинский долг до конца, безусловно, следует признать справедливым. В то же время вышеназванное поста- новление ГКО и приказ Ставки ВГК, эмоциональные призывы «железной рукой карать трусов и изменников», не подкреп- ленные точными юридическими формулировками, приводили нередко к необоснованным репрессиям. Суровая уголовная от- ветственность была распространена на членов семей военнослу- жащих, попавших в плен, что является вопиющим нарушением законности.