Судебная система и судебное управление в СССР до 1991 года

В последующем органы юстиции Союза ССР также были наделены широкими пол­номочиями по руководству судами. В частности, они оказывали содействие судам не только в решении вопросов организационного, ресурсного, материально-технического и иного обеспечения, но и могли давать им указания по правоприменительной практике, руководили выборами судей, ревизовали деятельность судов, вплоть до проверки воп­росов, касающихся отправления правосудия.

Положением о Народном комиссариате юстиции СССР 1939 года на управление общих судов были возложены: разработка вопросов, связанных с организацией народ­ных, окружных, краевых и верховных судов автономных и союзных республик (распо­ложение, структура, штаты и т.д.); производство ревизий судов по вопросам правиль­ности применения ими законов при рассмотрении уголовных и гражданских дел, по всем другим вопросам их деятельности (проверка приговоров, решений и определений, под­готовка дел к рассмотрению в судебных заседаниях, сроки рассмотрения поступивших в суды дел, заявлений и жалоб, учет и хранение дел, жалоб и вещественных доказа­тельств и т.д.); проверка исполнения отчетов народных судей перед избирателями; ру­ководство работой судебных исполнителей; организация и ведение судебной статистики. При проведении проверки работы органов юстиции и суда, решений Наркомюста СССР

давались указания не только по организации и улучшению их работы, но и ставились вопросы о пересмотре конкретных дел в порядке надзора и направлении судебной прак­тики^].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1940 г. на народных судей, председателей и членов окружных, областных, краевых, верховных и специаль­ных судов СССР за допущенные ими нарушения трудовой дисциплины могли налагать­ся дисциплинарные взыскания: замечание, выговор, выговор с предупреждением о по­становке вопроса об отозвании с должности.

Право наложения указанных видов дисциплинарных взысканий было предоставле­но народному комиссару юстиции СССР и народным комиссарам юстиции союзных республик. Право наложения лишь двух первых видов дисциплинарных взысканий было предоставлено председателю Верховного суда СССР и председателям верховных судов союзных республик, председателям краевых, областных и окружных судов, председате­лям верховных судов и народным комиссарам юстиции автономных республик, а также начальникам управлений наркомюстов союзных республик, краев, областей - каждому в отношении подведомственных ему работников[46].

Таким образом, по существу являясь правоохранительным органом, или как гово­рят сейчас, одной из силовых структур, судебная система того времени несла ответ­ственность перед исполнительными органами власти за состояние борьбы с преступно­стью, карательную практику, совместно с органами прокуратуры и милиции принима­ла участие в раскрытии преступлений. Судьи превратились в послушных проводников уголовной политики и придаток исполнительных органов власти. Примечательно то, что в тот период различные авторы книг, учебных пособий, давая определение советско­му суду, в одном случае подчеркивали, что задача советского суда становится тем шире и ответственнее, чем глубже идут в почву корни социалистического строительства, чем многочисленнее становятся ряды строителей коммунизма, но с учетом того, что не все еще перевоспитались в духе пролетарской дисциплины, громадная роль в этом принад­лежит советскому суду как одному из важнейших рычагов пролетарского государ- ства[47].

В другом случае, советский суд- это "составная часть государственного аппарата и острое, разящее орудие Советского государства в его борьбе с шпионами, убийцами, вредителями, диверсантами. Меч советского правосудия, опускавшийся на головы вра­гов: кадетских, эсеровских, меньшевистских, анархистских и других заговорщиков, есть важное орудие воспитания и перевоспитания трудящихся"[48].

Вероятнее всего "карающий меч правосудия" продолжал бы еще долго опускаться на головы сотен тысяч невинных соотечественников, но грянула Великая Отечественная война и судебно-административная машина была поставлена на военные рельсы.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. "О военном поло­жении" был установлен особый порядок рассмотрения, с передачей всех дел о преступ­лениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной бе­зопасности, в военные трибуналы.

Завершение Великой Отечественной войны и переход к мирной жизни поставили перед органами юстиции страны новые задачи. Во-первых, прекратило свое действие законодательство, вызванное чрезвычайными условиями военного времени. Во-вто­рых, требовалась реорганизация судебной системы, особенно военных трибуналов.

В связи с этим Пленум Верховного суда СССР в постановлении от 28 сентября 1945 г. указал, что в местностях, в которых отменено военное положение, не должны впредь

применяться установленные этим указом изъятия.

Демократические тенденции в развитии советского уголовного законодательства проявились не только в отмене чрезвычайных законов Великой Отечественной войны, но и в либерализации уголовного законодательства в целом. 26 мая 1947 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР была отменена смертная казнь. Вместо нее стало применяться тюремное заключение сроком на 25 лет.

После XX съезда КПСС, развенчавшего культ личности И.В. Сталина и осудившего массовые политические репрессии против невиновных граждан, была отменена законо­дательная база, на основании которой все эти репрессии проводились.

С целью усиления ответственности за отправление правосудия и поднятия автори­тета советского судьи Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 июня 1948 г. была установлена дисциплинарная ответственность судей перед дисциплинарными кол­легиями соответствующего суда. В принятом Положении указывалось, что "советский судья, избранный народом, должен дорожить доверием народа и являть образец чест­ного служения Родине, точного и неуклонного исполнения советских законов, мораль­ной чистоты и безукоризненного поведения, чтобы иметь не только формальное, но и моральное право судить и учить других"[49].

Судьи привлекались к дисциплинарной ответственности за нарушение трудовой дисциплины, упущения в судебной работе вследствие небрежности или недисциплини­рованности, совершение проступков, недостойных советского судьи.

Большое значение для судебной системы имел Указ Президиума Верховного Сове­та СССР от 14 августа 1954 г. "Об образовании президиумов в составе верховных судов союзных и автономных республик, краевых, областных судов и судов автономных обла­стей". Образование в указанных судах президиумов имело целью усилить роль этих судебных органов в осуществлении судебного надзора. Президиумы образовывались в составе председателя суда, заместителей председателя, двух членов суда и помимо су­дебного надзора выполняли и функции судебного управления.

Однако, несмотря на это, в рассматриваемый период органы юстиции продолжали руководить судебными учреждениями, что вызывало постоянную и заслуженную кри­тику со стороны представителей судейского сообщества и итогом этой многолетней борьбы явилось принятие постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР, кото­рое признало необходимым упразднить Министерство юстиции СССР и союзных рес­публик, возложив его функции в отношении руководства работой судебных учрежде­ний и органов юстиции союзных республик на Министерства юстиции союзных респуб­лик; образовать при Совете Министров СССР Юридическую комиссию, возложив на нее работу по кодификации и систематизации законодательства СССР. 31 мая 1956 г. Президиум Верховного Совета СССР принял соответствующий Указ[50].

Дальнейшее упрощение системы органов судебного управления нашло отражение в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 4 августа 1956 г. "О расширении прав краевых, областных судов и об упразднении управлений министерств юстиции союзных республик при краевых, областных Советах депутатов трудящихся"[51].

Аналогичная работа проводилась и в союзных республиках. Например, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 13 апреля 1963 г. Министерство юстиции РСФСР было упразднено и функции судебного управления в центре республики были сосредоточены в Верховном суде РСФСР.

управленческого аппарата путем передачи всех функций организационного руковод­ства нижестоящими судами вышестоящим. В это время исключительно важное значение имели постановления Пленума Верховного Суда СССР, которые издавались для пони­мания судами не только вопросов применения права, но и посвящались общим вопросам борьбы с преступностью: "О деятельности судебных органов в связи с повышением роли общественности по борьбе с преступлениями" от 19 декабря 1959 года, "О задачах по устранению недостатков и дальнейшему улучшению деятельности судов по борьбе с преступностью" от 14 мая 1962 года, "О деятельности судов по борьбе с рецидивной преступностью" от 18 марта 1970 года, "О дальнейшем совершенствовании деятельно­сти судов по осуществлению правосудия в свете решений XXIV съезда КПСС" от 7 июля 1970 года и другие [52].

В связи с упразднением управлений министерств юстиции союзных республик при краевых, областных Советах депутатов трудящихся народным судьям было предостав­лено право назначения судебных исполнителей.

Положительным моментом этого политического шага государства можно назвать только то, что вопросы руководства нижестоящими судами были переданы верховным судам союзных и автономных республик, краевым, областным и приравненным к ним судам, тем не менее, упразднение органов юстиции имело и свои отрицательные сторо­ны, которые непосредственным образом повлияли на работу судебных учреждений.

Самая главная ошибка все этой кампании заключалась в том, что после упразднения органов юстиции суды практически утратили свою независимость и превратились в одно из ведомств исполнительной системы, а руководители судов оказались в роли "выбивал" и "просителей" по финансированию судов, по обеспечению их надлежащими помещениями, строительством и ремонтом, обеспечению транспортом и иному матери­ально-техническому снабжению.

Ряд функций органов юстиции были раздроблены и переданы различным ведом­ствам. В частности, местным Советам вменялось в обязанность осуществлять матери­ально-техническое обеспечение судов, подбор кадров на должности судей и работников аппарата, организовывать выборы судей и т.д.

Отсюда можно сделать вывод, что судейское сообщество на тот период времени не могло предложить альтернативу органам юстиции, и в результате такое положение по­ставило суды в еще большую зависимость от исполнительной власти, и не только в вопросах организационного обеспечения деятельности судов, но нередко и при отправ­лении правосудия. Как правило, судьи и председатели судов различных уровней были членами Коммунистической партии Советского Союза, депутатами Советов разных уров­ней, а партийные и советские руководители так или иначе могли вмешиваться в деятель­ность судов и влиять на расстановку кадров в судебной системе.

Поэтому в августе 1970 г. в связи с разработкой мер по дальнейшему улучшению работы судов и других правоохранительных органов, было признано целесообразным вновь учредить Министерство юстиции СССР, министерства юстиции союзных и авто­номных республик, систему их учреждений на местах. Президиум Верховного Совета СССР 30 августа 1970 г. издал соответствующий Указ. Однако полностью структура и функции Министерства юстиции в Российской Федерации оформились лишь к середине 1972 г., после принятия Советом Министров РСФСР (Постановление от 21 июня 1972 г.) Положения о Министерстве юстиции РСФСР[53].

Во всех актах, возрождавших органы юстиции, с учетом ошибок прошлого подчер­кивалось, что эти органы ни в коем случае не должны действовать в ущерб независимо­

сти судов. Тем не менее, например Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1971 года "О внесении изменений и дополнений в законодательство СССР в связи с образованием союзно - республиканского Министерства юстиции СССР" на Министерство юстиции возлагалось организационное руководство судебными органа­ми. Под организационным руководством понимались: разработка предложений по воп­росам организации судебных органов; руководство работой с кадрами судебных орга­нов; проверка организации работы судебных органов; изучение и обобщение судебной практики, то есть по существу органам юстиции на законодательном уровне было дано право под видом проверки организации работы ревизовать всю деятельность судов, в том числе и по осуществлению правосудия[54].

В июле 1981 года был принят Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", который, в частности, регламентировал и взаимоотношения органов юстиции и судебной системы. В соответствии со ст.19 данного Закона организационное руководство судами РСФСР осуществлялось Министерством юстиции РСФСР, министерствами юстиции автоном­ных республик, отделами юстиции исполнительных комитетов краевых, областных, го­родских Советов народных депутатов. В их полномочия входили: разработка предложе­ний по вопросам организации судов, проведение выборов судей и народных заседате­лей; руководство работой с кадрами судов; проверка организации работы судов; изуче­ние и обобщение судебной практики, координация этой деятельности соответственно с Верховным судом РСФСР, верховными судами автономных республик, краевыми, обла­стными, городскими судами, судами автономных областей и автономных округов; орга­низация работы по ведению судебной статистики[55].

В то же время законодательно было закреплено, что Министерство юстиции РСФСР, министерства юстиции автономных республик, отделы юстиции исполнительных коми­тетов краевых, областных, городских Советов народных депутатов призваны всемерно содействовать осуществлению задач суда, строго соблюдая принцип независимости су­дей и подчинения их только закону. Однако на практике это выглядело совершенно иначе. Да и сам закон о судоустройстве способствовал этому. Например, министр юсти­ции РСФСР имел право вносить на рассмотрение Пленума Верховного суда РСФСР представления о даче судам руководящих разъяснений по вопросам применения зако­нодательства РСФСР.

В соответствии с п.6 ст.37 Закона о судоустройстве РСФСР председатели краевого, областного, городского суда, суда автономной области и суда автономного округа пред­ставляли отчет и докладывали о деятельности суда соответствующему Совету народ­ных депутатов.

Руководящая и организующая роль органов юстиции по-прежнему прослеживает­ся и по многим другим направлениям деятельности судов: определению состава район­ного (городского) народного суда, количества народных судей и народных заседателей, организации замещения временно отсутствующего председателя районного (городско­го) народного суда или народного судьи, определение порядка избрания и подотчетно­сти краевого, областного, городского суда, суда автономной области и суда автономного округа, досрочное освобождение судей от занимаемых должностей.

Одновременно с этим следует отметить, что ведомственные нормативные акты, в том числе инструкции и разъяснения Министерства юстиции РСФСР, изданные по отно­сящимся к его компетенции вопросам организационного руководства деятельностью судов, являлись обязательными для работников судов и судей. В качестве примера можно привести такие приказы, решения и постановления органов юстиции, как "О

дополнительных мерах по реализации замечаний и предложений избирателей, высказан­ных в ходе выборов народных судей", "О резерве кадров руководителей органов юсти­ции и судов", "Об итогах работы по укреплению материально-технической базы судов", "О допускаемых в судах нарушениях процессуальных и профессионально-этических норм судопроизводства", "О совершенствовании деятельности органов, учреждений юстиции и судов в условиях расширения демократии и гласности" и другие[56]. Спра­ведливости ради следует отметить, что органы юстиции, после их воссоздания, многое сделали для организационного обеспечения деятельности судов. Нельзя не отметить их усилия по обеспечению судов надлежащими помещениями, принятию мер по улучше­нию организации работы в судах, оснащению современной оргтехникой и по многим другим направлениям. Вместе с тем, вмешательство органов юстиции в процессуаль­ную деятельность судов продолжалось, что наносило серьезный ущерб независимости судов. Показателен в этом отношении приказ министра юстиции РСФСР от 04.11.1988 г. "О превышении полномочий и нарушении служебной этики начальником отдела юсти­ции Свердловского облисполкома т. Дмитриевым Г.П." из которого усматривается, что при рассмотрении административного материала о нарушении установленного порядка проведения митингов судья Кудрин Л.С. счел необходимым исследовать дополнитель­ные материалы и слушание отложил. Однако запрошенные материалы не получил, после чего дело прекратил за отсутствием состава административного правонарушения. Эти действия вызвали неодобрение у отдельных должностных лиц и накануне вынесения постановления судья был приглашен на беседу с участием прокурора района и началь­ника РУВД, где ход судебного разбирательства получил критическую оценку.

Начальник отдела юстиции Дмитриев Г.П. вместо оказания конкретной помощи в рассмотрении новой сложной категории дел сам встал на путь администрирования. Он не только не оградил судью от неприкрытого давления, но и распорядился передать находившиеся в производстве аналогичные дела другому судье. Приехав в суд, Дмит­риев Г.П. прервал судебное заседание, которое вел судья Кудрин Л.С., потребовал от него объяснений и высказал претензии, которые объективно могут быть расценены как вмешательство в судебную деятельность. В данном случае судья Кудрин Л.С. за свою "строптивость" и ненадлежащее исполнение своих обязанностей был досрочно освобож­ден от работы, и только его жалоба в Министерство юстиции РСФСР послужила пово­дом для проведения проверки и наказания зарвавшегося чиновника[57].

Отсюда следует, что за органами юстиции по-прежнему, хотя и в ограниченных пре­делах, сохранилась возможность влияния на суды и, особенно, через кадровую полити­ку. За органами юстиции сохранялось и право производить проверки в судах. Об этом красноречиво свидетельствует справка, подготовленная Управлением судебных орга­нов Министерства юстиции РСФСР в марте 1988 года: "О допускаемых в судах наруше­ниях процессуальных и профессионально-этических норм судопроизводства". Вот только некоторые выдержки из этой справки: " Народный судья Советского района г. Омска Маковеева приняла к производству и председательствовала в разбирательстве дела о расторжении договора купли - продажи, хотя имелись все основания к ее отводу или самоотводу. За совершение служебного проступка судья Маковеева наказана в дисцип­линарном порядке.

Допускаются серьезные недостатки в реализации принципа равенства прав судьи и народных заседателей, факты неуважительного отношения к их мнению при рассмотре­нии дел, постановлении приговоров и решений. Так, в Черниговском районном народ­ном суде Приморского края двое народных заседателей возражали против вынесения

обвинительного приговора по делу Тарабриной, обвинявшейся в должностном зло­употреблении, написали особое мнение, тем не менее, при отсутствии большинства голо­сов народным судьей Осипенко был изготовлен и оглашен обвинительный приговор, который, естественно, в кассационном порядке отменен как постановленный с грубым нарушением законности. За допущенное беззаконие народный судья Осипенко привле­чен к дисциплинарной ответственности"[58].

Не менее интересны в этом отношении и методические рекомендации Министерства юстиции СССР № К - 8 - 392 от 11.07.1988 г. "Об организации работы по предупрежде­нию незаконного осуждения граждан", в которых министерствам и отделам юстиции на местах давалось указание о проведении служебных проверок в отношении народных судей по всем фактам необоснованных осуждений. При проведении служебных прове­рок устанавливались причины ошибок, решался вопрос об ответственности народных судей, постановивших незаконные приговоры, разрабатывались и осуществлялись меры по предупреждению судебных ошибок с обсуждением каждого факта на заседании кол­легии или на оперативном совещании. О всех фактах проведения служебных проверок предписывалось направлять спецдонесения, в которых указывалась конкретная вина судей, вынесших приговор, а также членов вышестоящего суда, не исправивших их ошибку, данные об этих судьях и принятых к ним мерах взыскания[59].

Руководящая роль органов юстиции и их надзорная деятельность за судами видна и из многих других архивных источников. Так, приказом начальника отдела юстиции Кур­ганского облисполкома №128 от 13.11.1981 года за искажения, допущенные при состав­лении государственной статистической отчетности по рассмотрению уголовных и граж­данских дел в Щучанском районном суде, был поставлен вопрос о невозможности остав­ления в должности председателя районного суда Чистякова В.А.[60].

Таким образом, несмотря на то, что во всех нормативных актах при воссоздании органов юстиции в 1970-72 гг. проводилась главная линия невмешательства этих орга­нов в процессуальную и иную деятельность, связанную с отправлением правосудия, на практике они продолжали ревизию деятельности судов, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Этот период характерен и тем, что судьи систематически испытывали давление со стороны партийных и местных органов власти, в результате чего допускалось даже необоснованное осуждение граждан. По данным, опубликованным в газете "Известия", 27% работников правоохранительных органов и 47% граждан признали типичным явле­нием давление на суд со стороны партийных и советских органов. Многие считали при­чиной необоснованного осуждения лиц, неугодных местным властям, круговую пору­ку властей и правоохранительных органов[61].

Исследования Института государства и права АН СССР показали, что степень дав­ления на суд все более возрастает. Если в 70-х годах лишь 10% опрошенных судей заявили, что подвергались всякого рода незаконным воздействиям, то в начале 80-х годов на это указало 25% судей, а в конце 80-х годов об этом заявили более полови- ны[62].

Вероятно, неограниченная власть исполнительной системы, в лице Министерства юстиции и местных органов власти над судами продолжалась бы и поныне, но наступила новая эпоха развития нашего государства, эпоха преддверия принятия новой Конститу­ции Российской Федерации, провозгласившей самостоятельность судебной власти и под­линную независимость судей.

К огромным политическим преобразованиям, происходившим в нашей стране, сле­

дует отнести и начало судебной реформы, объявленной в 1988 году на общесоюзном уровне резолюцией 19 - й Всесоюзной конференции КПСС[63].

Еще одним документом, направленным на утверждение независимой судебной влас­ти, стал Закон СССР от 4 августа 1989 г. "О статусе судей в СССР"[64], а также и некоторые другие союзные законы.

В ноябре 1989 г. принятием Основ законодательства Союза ССР и союзных респуб­лик о судоустройстве, органам юстиции было отказано в праве производить, под каким бы то ни было предлогом, проверки деятельности судов. И в этом законе впервые вместо термина "организационное руководство судами" было использовано понятие "организационное обеспечение деятельности судов". Тем самым подчеркивалось, что органы юстиции во взаимоотношениях с судами должны ориентироваться не на команд­но - административные методы работы с судами, а на оказание содействия им[65].

Именно с принятием этого закона статус судей в обществе и государстве начал под­ниматься на должную высоту. Как уже отмечалось, органы юстиции могли осуществ­лять в отношении судов не организационное руководство, а лишь организационное обеспечение их деятельности. Тем самым было подчеркнуто, что административно - командные методы органов юстиции во взаимоотношениях с судами в дальнейшем не приемлемы. Роль органов юстиции постепенно сводилась к оказанию содействия судам и их обеспечению. Подобного видения места и роли органов юстиции придерживался принятый почти три года спустя и Закон о статусе судей.

С принятием 26 июня 1992 года Закона РФ "О статусе судей в Российской Федера­ции" осуществление мер по созданию условий, необходимых для судебной деятельнос­ти, ее кадровому, организационному и ресурсному обеспечению временно возлагалось на Министерство юстиции Российской Федерации, министерства юстиции республик в составе Российской Федерации и другие органы юстиции. Высший арбитражный суд Российской Федерации осуществлял меры по созданию условий, необходимых для дея­тельности арбитражных судов. Деятельность военных судов обеспечивалась в порядке, предусмотренном федеральным законом о военных судах[66].

В соответствии с Положением о Министерстве юстиции Российской Федерации от 4 ноября 1993 г. №1187 функции организационного обеспечения деятельности судов были возложены на Министерство юстиции Российской Федерации и подчиненные ему орга­ны на местах. Теперь на них возлагались следующие основные задачи: участие в право­вом обеспечении нормотворческой деятельности Президента Российской Федерации и Совета Министров-Правительства Российской Федерации; организационно-правовое обеспечение судебной реформы; обеспечение необходимых условий функционирования судов общей юрисдикции и военных судов; государственная регистрация нормативных актов центральных органов федеральной исполнительной власти; регистрация уставов общественных и религиозных объединений; организация и развитие системы юридичес­ких услуг; обеспечение кадрами органов, учреждений и организаций юстиции, повыше­ние квалификации кадров; участие в международно-правовой охране прав и законных интересов граждан[67].

Таким образом, наряду с организационным обеспечением деятельности судов, орга­ны юстиции выполняли и другие многочисленные задачи, стоящие перед ними, то есть, по-прежнему, работа с судами была всего лишь одной из сторон деятельности органов юстиции.

В целях реализации возложенных задач по функционированию судебной власти Министерство юстиции обеспечивало: координацию работы по практической реализа­

ции судебной реформы; осуществление мер по созданию условий для судебной дея­тельности, в том числе по ее кадровому, организационному и ресурсному обеспечению; работу по отбору и подготовке кандидатов в судьи в порядке, установленном законода­тельством Российской Федерации; организацию работы по исполнению решений, опре­делений и постановлений судов по гражданским делам, приговоров, определений и по­становлений по уголовным делам в части имущественных взысканий, а также постанов­лений других органов, исполнение которых возложено на судебных исполнителей; орга­низацию работы по ведению судебной статистики; выделение финансовых средств в распоряжение соответствующих судов и контроль за их расходованием; организацию материально-технического обеспечения судов.

Министерством юстиции большое внимание уделяется и кадровому обеспечению судебной деятельности. Например, в решении коллегии Министерства юстиции РФ от 27.05.1993 г. "О практике работы управлений юстиции Московской и Самарской обла­стей по кадровому обеспечению судебной деятельности в соответствии с требованиями Закона "О статусе судей в Российской Федерации" отмечалось, что под кадровым обес­печением судебной деятельности понимается система мер, осуществляемых органами юстиции на основании закона и в пределах своей компетенции по формированию судей­ского корпуса и аппарата судов, обеспечению гарантий независимости судей, созданию условий для совершенствования профессионального мастерства работников судов, со­действия работе органов судейского сообщества[68].

Применительно к судебным органам эта функция органов юстиции реализовыва­лась по следующим направлениям: отбор претендентов на судебные должности, созда­ние и обучение действенного резерва; организация и обеспечение работы экзаменацион­ных комиссий по приему квалификационного экзамена на должность судьи и участие в разработке требований, предъявляемых к уровню знаний экзаменующихся; представ­ление в квалификационную коллегию судей материалов, характеризующих претенден­тов на должность судьи, их личные и деловые качества, и участие в рассмотрении квали­фикационной коллегией этих материалов; осуществление преддолжностной подготовки кандидатов в судьи; представления в соответствующий Совет народных депутатов зак­лючения о возможности избрания судьей кандидата, предложенного председателем суда; внесение в квалификационную коллегию судей представления о прекращении полномо­чий судьи, а в случае безосновательного отказа квалификационной коллегии в удовлет­ворении этого представления - обращение к министру юстиции с предложением о пере­смотре принятого решения в установленном порядке; обращение к государственным органам, народным депутатам, должностным лицам, средствам массовой информации с целью пресечения любого рода посягательств на независимость судей и авторитет суда; организационное и материальное обеспечение деятельности судов и создание возможно­сти для каждого судьи совершенствовать свои профессиональные знания и навыки че­рез систему повышения квалификации и иные формы учебы.

Отсюда можно сделать вывод, что и здесь прослеживалась определенная линия вме­шательства органов исполнительной власти, в лице органов юстиции, в деятельность судебной системы через такие имеющие существенное значение вопросы, как кадровая политика, финансовое и материально- техническое обеспечение судов общей юрисдик­ции, которые по-прежнему оставались в компетенции органов юстиции как составной части исполнительных органов власти.

Серьезным шагом к независимости и самостоятельности судейского корпуса России явилось принятие 24 октября 1991 г. постановления Верховного Совета РСФСР №1801-1

"О концепции судебной реформы в РСФСР". В ней особо затрагивались и проблемы зависимого положения суда, новых форм вмешательства в отправление правосудия, в частности блокирования зданий судов, проведения демонстраций и митингов с выдви­жением адресованных судам требований, истребование дел народными депутатами всех уровней и дача ими указаний судьям о том или ином разрешении этих дел, тенденциоз­ный подбор кандидатов на судебные должности по политическим мотивам, запросы депутатов в прокуратуру, органы внутренних дел о репутации избираемых судей. На основании этого был сделан вывод, что судьи по-прежнему зависимы от местной власти, которая обеспечивает суды помещениями, топливом, транспортом, а их работников - квартирами, телефонами, путевками, продовольственными заказами.

Здесь же отмечалось, что хотя организационное руководство судами со стороны Министерства юстиции СССР и его органов заменено организационным обеспечением деятельности судов, и органы юстиции лишены права проводить проверки в судах, заслушивать председателей судов, обобщать судебную практику, тем не менее, они не утратили всех рычагов власти. Это и подбор судебных кадров, и их подготовка, и внесе­ние в Советы народных депутатов предложений по вопросам организации судов, и веде­ние судебной статистики, и материально- техническое обеспечение судов[69].

Таким образом, длящийся годами антагонизм между судами (судьями) и органами юстиции продолжался. Эти трения увеличились еще больше после принятия Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации", когда судейское сообщество впервые за многолетнюю историю судебной системы России почувствовало не декларативную, а настоящую независимость и самостоятельность. Впервые судьи получили возможность потребовать отчета у органа, который руководил ими десятки лет, без страха за то, что могут быть освобождены от занимаемой должности или навлекут на себя гнев руковод­ства органа юстиции. И все же, даже несмотря на это, результаты деятельности органов юстиции по организационному обеспечению судов общей юрисдикции нельзя было на­звать удовлетворительными. В постановлении Президиума Совета судей Российской Федерации от 20 июня 1996 г. прямо указывалось, что неэффективность организацион­ного обеспечения деятельности судов - результат бездействия или неумелых действий органов юстиции, в первую очередь министра юстиции Российской Федерации[70].

Конфликт между исполнительной и судебной властью особенно обострился к 1996 году. К этому времени все еще не был принят Федеральный Конституционный Закон "О судебной системе Российской Федерации", были далеки от завершения работа над новы­ми Уголовно-процессуальным и Гражданским процессуальным кодексами, не был при­нят закон о военных судах и другие нормативные акты, являющиеся законодательной базой, как для судов общей юрисдикции, так и арбитражных. Деятельность судов про­должала регламентироваться давно устаревшим и не отвечающим реалиям жизни зако­нодательством.

Положение усугублялось еще и тем, что суды по существу были парализованы отсутствием надлежащего финансирования, из-за чего попадали во все большую зави­симость от исполнительной власти.

Постановлением IV (чрезвычайного) Всероссийского Съезда судей, состоявшегося 5 декабря 1996 года, ответственность за сложившееся положение с осуществлением правосудия в стране была возложена на Правительство Российской Федерации. Одно­временно Съездом судей были предложены меры по обеспечению оптимальных условий для осуществления правосудия и реализации конституционных прав граждан на судеб­ную защиту.

Съезд судей в ультимативной форме потребовал от исполнительной власти страны принять предложенные меры и предупредил, что в случае непринятия их прекратится деятельность судов по отправлению правосудия в Российской Федерации, что повлечет за собой непредсказуемые последствия для всего общества[71].

Таким образом, именно в период энергичного продвижения судебной реформы в правовом поле суды перестали ощущать необходимую материальную поддержку. Не­гативные явления в этой сфере привели к тому, что вопросы финансирования судебной системы из плоскости финансовой начали постепенно переходить в политическую. Зави­симость федеральных судов от органов местной власти стала столь сильной, как отмеча­лось в материалах Съезда судей, что под угрозой оказались основы государственности и конституционного строя Российской Федерации, интересы общественной и националь­ной безопасности.

1.5.