§ 1. Обратное воздействие гражданско-правового регулирования на общественные отношения социалистического общества и особенности предмета советского гражданского права

1. Характер, содержание и юридические особенности гражданско-правового регулирования в социалистическом обществе обусловлены объективными свойствами имущественных отношений, складывающихся на основе существующего при социализме товарного производства.

Это значит, что гражданско-правовое регулирование строится в с о о т в е т с т в и и с объективными требованиями, вытекающими из экономической природы имущественных отношений рассматриваемого вида. Но отсюда вовсе не следует, что советское гражданское право является лишь рефлексом товарного производства, простым результатом вытекающих из него объективных требований. Как часть надстройки над экономическим базисом социалистического общества, советское гражданское право характеризуется о т н о с и т е л ь н о й с а м о с т о я т е л ь н о с т ь ю.

В письме к Г. Штаркенбургу Ф. Энгельс писал: «Политическое, правовое, философское, религиозное, литературное, художественное и т.д. развитие основано на экономическом развитии. Но все они также оказывают влияние друг на друга и на экономическую основу. Дело обстоит совсем не так, что только экономическое положение яв-

ляется единственной активной причиной, а остальное является лишь

пассивным следствием. Нет, тут взаимодействие на основе экономи-

134

Глава четвертая. Гражданско-правовое регулирование

ческой необходимости, в конечном счете всегда прокладывающей себе дорогу»1.

В чем выражается относительная самостоятельность советского гражданского права, если рассматривать эту проблему под углом зрения особенностей предмета гражданско-правового регулирования?

Решающее значение для ответа на поставленный вопрос имеет учет характерных черт гражданского права как относительно самостоятельной социальной силы, «которая при всей своей общей зависимости от производства и обмена все же обладает особой способностью обратно воздействовать на эти области»2.

В соответствии с указанной особенностью правового регулирования воплощение объективных требований, вытекающих из экономических отношений, в предписаниях норм гражданского права осуществляется законодателем не механическим путем, а с учетом возможности всестороннего использования гражданско-правовых форм для осуществления с п е ц и ф и ч е с к и х задач, стоящих перед государством в данных исторических условиях.

Однако использование государством гражданско-правовых форм для осуществления специфических задач не остается бесследным для регулируемых гражданским правом имущественных отношений. Предмет гражданского права в результате такого использования приобретает особые черты, которые н е м о г у т б ы т ь н е п о с р е д с т в е н н о в ы в е д е н ы и з с у щ е с т в у ю щ е г о п р и с о ц и а л и з м е т о в а р н о г о п р о и з в о д с т в а.

Это обратное влияние гражданского права на регулируемые им общественные отношения находит достаточное теоретическое объяснение в е д и н с т в е предмета и метода регулирования в пределах каждой отрасли советского права. Если верно, что каждой отрасли права соответствует свой особый метод правового регулирования, то, следовательно, изменения в методе н е и з б е ж н о с о п р о в о ж д а ю т с я соответствующими изменениями в данном виде общественных отношений3. Поэтому было бы неправильно полагать, что использование институтов той или иной отрасли права для осуществления специфических задач влечет за собой отрыв метода регулирования от его предмета. Предмет и метод регулирования и здесь остаются едиными – они лишь приобретают существенные особенности.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Избранные письма. Госполитиздат, 1948. С. 470.

2 Там же. С. 428.

3 См.: Алексеев С.С. О предмете советского гражданского права и методе гражданско-правового регулирования // Советское государство и право. 1955. № 2. С. 115–116.

135

Предмет советского социалистического гражданского права

2. Отмечая, что гражданско-правовое регулирование может быть использовано Советским государством для осуществления специфических задач, необходимо указать на наличие о б ъ е к т и в н ы х г р а н и ц такого использования.

Институты данной отрасли права – это качественно своеобразные правовые образования, по своей природе приспособленные для проведения в жизнь о п р е д е л е н н ы х общественных функций. Следовательно, они могут быть использованы для осуществления не л ю б ы х специфических задач, а лишь задач, в той или иной мере с о о т в е т с т в у ю щ и х объективной природе данной отрасли права – ее характерным чертам, предопределенным особенностями соответствующего предмета регулирования.

В настоящей работе не ставится цель всестороннего анализа специфических задач, проводимых советским законодательством через институты гражданского права. Нам необходимо лишь выяснить влияние такого использования на п р е д м е т гражданско-правового регулирования. С этой целью рассмотрим осуществление через институты гражданского права задач, связанных с претворением в жизнь коммунистических начал распределения материальных и культурных благ, и задач по материальному обеспечению граждан.

3. Как известно, в условиях социализма отношения, складывающиеся в связи с бесплатным распределением, части материальных и культурных благ, в определенной мере требуют правового регулирования. В каких формах это правовое регулирование осуществляется? В предшествующем изложении мы уже вкратце затрагивали указанный вопрос. Отношения по бесплатному распределению материальных и культурных благ – это сфера регулирования советского административного права. Однако нельзя недоучитывать того, что и гражданско-правовые формы, которые опосредствуют отношения, связанные с получением гражданами от общества тех или иных конкретных материальных и культурных благ на эквивалентно-возмездных началах, складываются в социалистическом обществе не изолированно от начал коммунистического распределения, а, напротив, в процессе сво-

его формирования тесно с ними взаимодействуют.

Наиболее отчетливо это можно проследить на особенностях отношений, регулируемых институтами обязательства жилищного найма и обязательства по предоставлению государственного кредита на индивидуальное жилищное строительство.

Предоставление гражданам жилья в домах государственного фонда, а также государственного (банкового) кредита на индивидуальное жилищное строительство выражается в отношениях, регулируемых в основном советским гражданским пра-

136

Глава четвертая. Гражданско-правовое регулирование

вом. Однако эти отношения таковы по своей природе, что они не могут быть объяснены только через категории товарного хозяйства. Советское государство здесь не просто санкционирует складывающиеся в связи с существованием товарного производства имущественные отношения, а активно воздействует на них, ставя своей целью обеспечить справедливое распределение жилья, максимально оградить интересы граждан в неразрывном сочетании с интересами общества в целом.

Если обратиться, например, к порядку вступления сторон в соответствующие договорные соглашения, то сразу же бросается в глаза, что характерные черты этого порядка предопределены особенностями распределения жилья и кредитов, осуществляемого в административно-правовых формах1. Именно поэтому договор жилищного найма сам по себе не является основанием возникновения комплекса прав и обязанностей сторон, в своей совокупности образующих структурно сложное обязательство жилищного найма; указанное обязательство возникает на основе сложного фактического состава2, решающая роль в котором принадлежит индивидуальному административному акту – ордеру.

Г.И. Петрищева высказала предположение, согласно которому «в недалеком будущем, когда вследствие ликвидации недостатка жилья исчезнет необходимость централизованного распределения жилой площади, для возникновения жилищных правоотношений будет достаточно договора о найме жилого помещения, заключенного между домоуправлением и съемщиком»3. То, что со временем усилится роль договорного способа регулирования жилищных отношений, сомнений не вызывает. Но правильно ли, что

«в недалеком будущем» договор будет е д и н с т в е н н ы м основанием возникновения жилищных правоотношений? Такое предположение окажется верным, если отношения по жилищному найму будут целиком включены в область товарного обращения.

Однако едва ли развитие имущественных отношений рассматриваемого вида пойдет по этому пути. Г.И. Петрищева не учитывает того, что в соответствии со стоимостью жилищного строительства и уровнем квартирной платы здесь существенную роль играют начала бесплатного распределения, сочетающиеся с ведущей формой распределения при социализме – распределением по количеству и качеству труда. Очевидно, что и в «недалеком будущем» определенные формы централизованного распределения жилья сохранятся. Н о х а р а к т е р этих форм,

1 См., например, ст. 23 постановления ЦИК и СНК СССР от 17 октября 1937 г.

«О сохранении жилищного фонда и улучшении жилищного хозяйства в городах» (СЗ СССР. 1937. № 69. Ст. 314).

2 См.: Аскназий С.И., Брауде И.Л., Пергамент А.И. Жилищное право. Госюриздат,

1956. С. 112; Петрищева Г.И. Основания возникновения жилищных правоотношений в государственном жилищном фонде. Свердловск, 1958. С. 59–61.

3 Петрищева Г.И. Указ. соч. С. 60.

137

Предмет советского социалистического гражданского права

несомненно, изменится. Здесь, как и во многих иных областях социалистического общества, в период развернутого строительства коммунизма все более и более усиливается роль о б щ е с т в е н н ы х о р г а н и з а ц и й т р у д я щ и х с я. Уже сейчас распределение жилья, поскольку оно осуществляется через государственные предприятия и организации, производится администрацией с о в м е с т н о с профсоюзными организациями1. Еще дальше в этом направлении идет практика участия профессиональных организаций в распределении жилой площади на местах. Так, в соответствии с Положением о порядке распределения и заселения жилой площади на предприятиях и в организациях Свердловского совнархоза списки лиц, которым предоставляется жилая площадь, утверждаются ФЗМК и администрацией (п. 9), но «в случае недостижения соглашения за администрацией остается право обжаловать решение ФЗМК в областной комитет профсоюза, решение которого является окончательным»2.

Итак, общественные отношения в области предоставления гражданам жилья в домах государственного фонда и государственного (банкового) кредита на индивидуальное жилищное строительство сохраняют черты, которые предопределены существующим при социализме товарным производством, действием экономического закона стоимости.

Участники отношений обособлены друг от друга, причем эта обособленность имеет степень имущественно-распорядительной самостоятельности, так как стороны выступают друг перед другом в качестве собственников (субъектов оперативного управления определенной частью имуществ единого государственного фонда). Однако этим н е и с ч е р п ы в а ю т с я особенности имущественных отношений, регулируемых рассматриваемыми гражданско-правовыми институтами. Обратное воздействие на эти отношения правового регулирования, выражающего указанные выше специфические задачи, придало им особые свойства. Так, весьма своеобразен субъектный состав жилищных отношений. Наряду с гражданином, заключившим договор жилищного найма, участниками отношений являются проживающие совместно с основным съемщиком иждивенцы3. Причем «для вывода о том, явля-

1 См. ст. 12 Положения о правах фабричного, заводского, местного комитета профессионального союза, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР 15 июля 1958 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1958. № 15).

2 Постановление Совета народного хозяйства Свердловского экономического ад-

министративного района и Президиума Свердловского областного Совета профсоюзов от 20 сентября 1958 г.

3 См. п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 12 декабря 1940 г.

(в редакции 17 сентября 1954 г.) // Сборник действующих постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924–1957 гг. Госюриздат, 1957. С. 128 и след.

138

Глава четвертая. Гражданско-правовое регулирование

ется ли лицо членом семьи основного съемщика, имеет значение степень родства, наличие отношений, характерных для усыновителя и усыновленного, оказание материальной и моральной поддержки, осуществление заботы друг о друге, совместное ведение домашнего хозяйства»1.

Советское государство использует гражданско-правовое регулирование для осуществления специфических задач, связанных с проведением начал коммунистического распределения, не только в области жилищного найма и кредитования на индивидуальное жилищное строительство. Указанные начала, как нам представляется, проникают во в с е имущественные отношения, складывающиеся между социалистическими организациями и гражданами в связи с существованием товарного хозяйства при социализме. В области розничной купли-продажи, бытового и культурного обслуживания граждан, почтовых услуг, сберегательного дела, пассажирской перевозки и др. на формирование имущественных отношений оказывает влияние организационновластная деятельность Советского государства, проводимая с целью обеспечения справедливого распределения материальных и культурных благ, максимальной защиты интересов граждан, защиты интересов социалистического общества в целом. Поэтому-то и оказывается возможным рассмотрение названных договорных соглашений под углом зрения единой, обобщающей гражданско-правовой категории – «д о г о в о р а х о з я й с т в е н н о г о и к у л ь т у р н о г о о б с л у ж и в а н и я г р а ж д а н». Было бы неверно объяснять особенности этого договорного типа только лишь типизацией договорных соглашений или привлекать для его теоретического обоснования категорию «публичные службы», выработанную буржуазной юриспруденцией. Перед нами – новое правовое явление, отражающее коренные особенности социалистического общественного строя.

4. Распределение материальных благ, выделяемых из совокупного общественного продукта в «фонды для нетрудоспособных»2, выражается в особой системе имущественных отношений – отношений по социальному страхованию и социальному обеспечению, регулируемых правовыми институтами, которые входят в состав административного, трудового и колхозного права.

Однако Советское государство использует в целях материального обеспечения граждан, прежде всего граждан нетрудоспособных, и отдельные гражданско-правовые институты. Это использование гражданско-правовых форм для осуществления задач, непосредствен-

1 Петрищева Г.И. Основания возникновения жилищных правоотношений в государственном жилищном фонде. Свердловск, 1958. С. 77.

2 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. В 2 т. Т. II. Госполитиздат,

1955. С. 17.

139

Предмет советского социалистического гражданского права

но не вытекающих из свойств и требований товарного производства, с особой силой дает о себе знать в области отношений по наследованию и обязательств по возмещению вреда, причиненного личности.

Применительно к институтам советского н а с л е д с т в е н н о г о п р а в а рассматриваемая особенность гражданско-правового регулирования ярко выявилась в декрете от 27(14) апреля 1918 г. «Об отмене наследования»1, предусматривавшем правопреемство имущества умершего лица лишь в целях материального обеспечения. Правда, в последующем правовое регулирование отношений по наследованию в связи с развитием товарно-денежных отношений в нашей стране приобрело такие формы, которые характерны для имущественных отношений, складывающихся на основе товарного производства (возможность в определенных пределах распоряжения имуществом на случай смерти посредством завещания и др.). Однако это не устранило особенностей советского наследственного права как совокупности гражданско-правовых институтов, в определенных пределах используемых Советским государством для осуществления задач материального обеспечения граждан, и в первую очередь граждан нетрудоспособных. С целью иллюстрации указанной особенности советского наследственного права можно указать на действующий порядок призвания к наследству по закону, по которому в состав наследников первой очереди включены не только дети (в том числе усыновленные) и переживший супруг, но и н е т р у д о с п о с о б н ы е родители умершего, а также другие н е т р у д о с п о с о б н ы е, состоявшие на иждивении умершего не менее одного года до его смерти (ст. 418 ГК РСФСР); на порядок завещания имущества стороннему лицу, при котором такого рода завещание возможно лишь при отсутствии лиц, указанных в ст. 418; на «бронирование обязательной доли» несовершеннолетних детей и других нетрудоспособных наследников, которых завещатель не может лишить причитающегося им имущества в соответствии с нормами наследования по закону (ст. 422 ГК РСФСР)2.

В настоящее время в советской юридической литературе порядок правопреемства, установленный Декретом от 27 апреля 1918 г., уже не характеризуется как «частноправовая форма социального обеспечения»3.

1 СУ РСФСР. 1918. № 34. С. 456.

2 См.: Серебровский В.И. Очерк советского наследственного права. Изд-во АН СССР, 1953. С. 91.

3 См.: Орловский П. Некоторые вопросы законодательства о наследовании // Советское государство. 1936. № 2. С. 63; Ср. также: Рейхель М. Право наследования // Советская юстиция. 1937. № 5. С. 14–16.

140

Глава четвертая. Гражданско-правовое регулирование

Но не намечается ли сейчас другой крайности – недоучета роли институтов наследственного права в осуществлении задач по материальному обеспечению? Верно, конечно, что здесь не может быть речи о с о ц и а л ь н о м обеспечении: социальное обеспечение – это дело общества (государства, кооперативных систем, колхозов)1. Но формы м а т е р и а л ь н о г о обеспечения граждан на первой фазе коммунизма не могут быть сведены только к социальному обеспечению, социальному страхованию (и параллельно существующим с ним – государственному личному и имущественному страхованию). В этом отношении вывод В.И. Серебровского, согласно которому «Декрет 1918 г. имел в виду в п е р в у ю о ч е р е д ь обеспечение членов семьи умершего»2, следует признать правильным.

В целях материального обеспечения граждан используется и такой гражданско-правовой институт, как институт по возмещению вреда личности3. Об этом ярко свидетельствуют нормативные постановления ГК РСФСР, предусматривающие, в частности, что в случае причинения смерти право на вознаграждение принадлежит лицам, состоявшим на и ж д и в е н и и у м е р ш е г о и н е и м е ю щ и м д р у г и х с р е д с т в к с у щ е с т в о в а н и ю (стр. 409). Как справедливо пишет Н.С. Малеин, «гражданско-правовая специальная ответственность за причинение смерти направлена главным образом на обеспечение неимущих нетрудоспособных, близких умершему лицу»4.

В нашей юридической литературе в свое время высказывался взгляд, согласно которому отношения такого рода, как отношения по возмещению вреда личности, вообще выходят из сферы действия гражданского права. Так, П.И. Стучка писал: «Я, встав на более возвышенное место и оттуда обозревая тот план, который передо мною стоял при изложении третьей части моей работы, яснее усмотрел, что делается со старым нашим кодексом. Одна часть его уходит в одну сторону – в хозяйственно-административное право, а другая часть... в другую сторону – в право социального

1 См.: Антимонов Б.С., Граве К.А. Советское наследственное право. Госюриздат, 1955. С. 26.

2 Серебровский В.И. Очерки советского наследственного права. Изд-во АН СССР, 1937. С. 17. (Разрядка наша. – С.А.)

3 См.: Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. Госюриздат, 1951. С. 8, 184–185; Смирнов В.Т. Гражданская ответственность государственных предприятий за причинение увечья или смерти работникам. Госюриздат, 1957. С. 10; Малеин Н.С. Право на возмещение вреда, причиненного смертью кормильца. ВЮЗИ, 1958. С. 10–28.

4 Малеин Н.С. Указ. соч. С. 27.

141

Предмет советского социалистического гражданского права

обеспечения»1. Характеризуя далее обязательства из причинения вреда, автор утверждал, что в Гражданском кодексе смешано два вида отношений: отношения при причинении вреда имуществу и отношения при причинении имущественного вреда личности. «К этому смешению, – писал П.И. Стучка, – привела буржуазная точка зрения о товарности всего без исключения, но нам этого делать не подобает»2. Более осторожную позицию по рассматриваемому вопросу занимал Г. Амфитеатров: «...отдельные институты гражданского права (возмещение вреда личности и др.) перестраиваются на социальном принципе обеспечения жизненных интересов трудящихся и должны быть о т г р а н и ч е н ы от гражданского права в собственном смысле, но пока о с т а в л е н ы в нем»3.

Едва ли можно согласиться с тем, что в таких институтах гражданского права, как институт обязательства возмещения вреда личности, г л а в н о е – это проведение принципа материального обеспечения. Все же по своему характеру имущественные отношения здесь строятся в соответствии с началами, характерными для отношений гражданско-правового типа. Однако неоправданна и другая крайность: полное игнорирование факта проникновения в область гражданско-правового регулирования начал, специфических для отношений по материальному обеспечению.

Учет особенностей ряда гражданско-правовых институтов, используемых в целях материального обеспечения граждан, необходим не только для правильной квалификации предмета советского гражданского права, но и для надлежащего п р и м е н е н и я соответствующих нормативных положений.

Как известно, при определении размера возмещения за увечье суд обязан принять во внимание назначенную потерпевшему пенсию или пособие по социальному страхованию или социальному обеспечению, а при определении размера возмещения при причинении смерти – пенсию, получаемую членами семьи умершего в порядке социального обеспечения (ст. 409, 413, 414 ГК РСФСР; п. 5, 9 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 10 июня 1943 г.). Не касаясь вопроса о том, какая из форм материального обеспечения – пособие или пенсия, с одной стороны, или возмещение вреда в порядке ст. 403–415 ГК РСФСР – с другой, – является «основной» и какая «дополнительной»4, следует

1 Стучка П.И. О системе и пределах материальной или особой части Гражданского кодекса // Революция права. 1929. № 5. С. 81.

2 Там же. С. 86.

3 Амфитеатров Г. Основные начала гражданского законодательства и борьба за марксистскую методологию // Советское государство и революция права. 1930. № 4. С. 74.

4 См.: Флейшиц Е.А. Основные вопросы гражданской ответственности за повреждение здоровья // Ученые записки ВИЮН. Госюриздат, 1955. С. 63.

142

Глава четвертая. Гражданско-правовое регулирование

признать недостаточно теоретически оправданным взгляд, проводящий мысль о «независимости» этих форм1. Конечно, нельзя не видеть важных различий, существующих между указанными формами: в одном случае перед нами т о л ь к о форма материального обеспечения, в другом – вид гражданско-правовой о т в е т с т в е н н о с т и, в определенной мере и с п о л ь з у е м ы й в целях материального обеспечения граждан. Но и та и другая формы с б л и ж а ю т с я по своей ц е л и и сообразно с этим по своему о с н о в н о м у с о д е р ж а н и ю. Отсюда учет при возмещении вреда пенсии или пособия – учет, который в случае смерти лица касается не только пенсии, назначенной по случаю смерти кормильца, но и всякой иной пенсии2.

Особо отчетливо необходимость такой квалификации рассматриваемых форм материального обеспечения обнаруживается при решении вопросов «смешанной ответственности». По мнению ряда авторов, учет вины потерпевшего при «смешанной ответственности» должен иметь место п о с л е вычета из общего ущерба в заработке потерпевшего суммы пенсии или пособия3. Однако судебная практика по рассматриваемому вопросу пошла по иному пути. Как это видно из определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда СССР по иску Бражникова к шахте «Капитальная»4 и постановления Президиума Верховного Суда УССР по иску Морозова к шахте «Куйбышевуголь»5, судебные органы исключают пенсию (пособие) не из общего объема ущерба, а из той его доли, в которой отвечает причинитель вреда6. И это верно, верно не только потому, что пенсия не может учитываться в той части ущерба, которая определяется виной самого потерпевшего7, и не только потому, что в соответствии

1 См.: Ческис Г.И. Вопросы установления объема возмещения вреда в делах о причинении увечья // Труды Иркутского университета. Т. XXII. Вып. 3. 1957. С. 147; Малеин Н.С. Право на возмещение вреда, причиненного смертью кормильца. ВЮЗИ, 1958. С. 21–23.

2 См.: Малеин Н.С. Указ. соч. С. 63–69.

3 См.: Иоффе О.С. Обязательства по возмещению вреда. 2-е изд. ЛГУ, 1952. С. 100; Майданик Л.А., Сергеева Н.Ю. Материальная ответственность за повреждение здоровья. Госюриздат, 1953. С. 89; Ческис Г.И. Вопросы установления объема возмещения вреда в делах о причинении увечья // Труды Иркутского университета. Т. XXII. Вып. 3. 1957. С. 151–155.

4 Судебная практика Верховного Суда СССР. 1953. № 6. С. 33–35.

5 Бюллетень Верховного Суда СССР. 1957. № 6. С. 36–38.

6 См.: Флейшиц Е.А. Основные вопросы гражданской ответственности за повреждение здоровья // Ученые записки ВИЮН. Вып. 1. Госюриздат, 1955. С. 97–99.

7 См.: Смирнов В.Т. Гражданская ответственность государственных предприятий за причинение увечья или смерти работникам. Госюриздат, 1957. С. 161; Его же. Определение размера возмещения утраченного заработка при смешанной вине // Социалистическая законность. 1958. № 12. С. 48.

143

Предмет советского социалистического гражданского права

с п. 12 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 10 июня 1943 г. на каждую из сторон возлагается обязанность возмещения вреда за минусом пенсии1, но и потому, что между возмещением вреда, причиненного личности, и материальным обеспечением в порядке социального обеспечения (социального страхования) существует родственная связь – известное единство по цели и основному содержанию. А отсюда следует, что учет пенсии должен касаться только тех сумм ущерба, которые по иным юридическим основаниям и в соответствии с иными правовыми принципами т а к ж е направлены на материальное обеспечение потерпевшего, т.е. сумм, установленных в результате учета вины самого потерпевшего.

5. Особенности имущественных отношений, регулируемых советским гражданским правом, могут быть показаны и при характеристике ряда иных специфических задач, для осуществления которых Советское государство использует гражданско-правовые институты (например, задач, связанных с финансовыми интересами государства в области страхового, банкового и сберегательного дела, и др.). Но уже приведенных выше примеров достаточно, чтобы сделать вывод о необходимости при определении предмета гражданского права тщательного учета обратного воздействия надстройки на общественные отношения социалистического общества.

Здесь, однако, важно иметь в виду следующее. Использование гражданско-правовых институтов для осуществления специфических задач, непосредственно не вытекающих из требований товарного производства, не является результатом произвольного усмотрения законодателя. Эти задачи предопределены действиями экономических законов социализма, особенностями базиса социалистического общества, иными объективными процессами. Следовательно, товарное производство при социализме – это главный, решающий, но не единственный фактор, обусловливающий формирование и развитие имущественных отношений, регулируемых советским гражданским правом. Помимо товарного производства как г л а в н о г о фактора существуют факторы д о п о л н и т е л ь н ы е, влияние которых на формирование и развитие указанных имущественных отношений имеет в т о р о о ч е р е д н о й характер и которые действуют не непосредственно, а ч е р е з д е я т е л ь н о с т ь г о с у д а р с т в а, осуществляемое им правовое регулирование. С этой точки зрения

1 См.: Малеин Н.С. Право на возмещение вреда, причиненного смертью кормильца. ВЮЗИ, 1958. С. 88.

144

Глава четвертая. Гражданско-правовое регулирование

влияние товарного производства на содержание и юридические черты советского гражданского права должно быть охарактеризовано не как автоматически действующий принудительный закон, а как г л а в н а я т е н д е н ц и я, которая в процессе законодательной деятельности Советского государства учитывается н а р я д у с учетом и н ы х, д о п о л н и т е л ь н ы х факторов.

Под углом зрения приведенных выше соображений должна быть ясна несостоятельность позиции некоторых авторов, полагающих, что характеристика экономической природы гражданского права через категорию товарного производства ведет к распространению на область надстройки экономических законов. «...Было бы неправильно, – пишет В.В. Лаптев, – непосредственно переносить в право экономические закономерности, не учитывая относительной самостоятельности правовой надстройки»1. Конечно, «было бы неправильно»! И то, что в литературе на относительную самостоятельность гражданского права не обращается должного внимания, является существенным недостатком в разработке предмета гражданско-правового регулирования. Однако признание относительной самостоятельности советского гражданского права ничуть не противоречит, как мы видели, характеристике рассматриваемой совокупности норм как отрасли, неразрывно связанной с существующим при социализме товарным производством. К тому же следует иметь в виду, что в сферу действия гражданского права входят не все имущественные отношения, связанные с товарным производством, а лишь те из них, которые складываются

на о с н о в е этого экономического фактора.

<< | >>

↑

Источник: Алексеев С.С.. Собрание сочинений. В 10 т. [+ Справоч. том]. Том 1: Гражданское право: Сочинения 1958–1970 годов. – М.,2010. – 495 с.. 2010

Еще по теме § 1. Обратное воздействие гражданско-правового регулирования на общественные отношения социалистического общества и особенности предмета советского гражданского права: