Юридическая подготовка полицейских кадров в Российской империи

Возникновение в России самостоятельных, регулярных полицейских органов связано со становлением абсолютизма в период проведения ре­форм Петром I. Именно по его Указу 25 мая 1718 г.

К 1721 г. весь личный состав полиции Санкт-Петербурга не превы­шал 100 человек, что было явно недостаточно для такого большого го­рода. Поэтому все мужчины податных сословий, достигшие 20-летнего возраста, стали привлекаться для выполнения полицейских функций.

В 1722 г. создается полиция в Москве: поицмейстерская канцелярия во главе с обер-полицмейстером была подчинена генерал- полицмейстеру.

На петербургских островах и в московских слободах создавались по­лицейские съезжие дворы под руководством одного-двух обер-офицеров с командами солдат, унтер-офицеров и подьячими.

С развитием сети полицейских учреждений сохранялась практика направления в полицмейстерские концелярии на временную службу по­дьячих из других учреждений. Полицейскую службу несли драгуны, гвардейцы, временно направляемые в распоряжение полицейского руко­водства[197] .

Однако это не решало всех проблем укомплектованности полиции, т.к. существовала острая нехватка квалифицированных кадров. Под­тверждением тому является рассмотренное Сенатом в октябре 1726 г. «доношение» Главной полицмейстерской канцелярии, в котором гово­рилось, что в полиции служат освободившиеся с каторги и гулящие лю­ди, которые «едва не все штрафованы за побеги и кражи, да и ныне со­стоят в непристойных непотребностях и пьянствах»[198].

Примерно также обстояли дела в московской полиции. В донесении московского обер-полицмейстера говорилось, что на службе его ведом­ства недостаточно офицеров, что при полиции «обретаются солдаты ста­рые и дряхлые»[199].

По нашему мнению, это объясняется рядом причин: во-первых, при­влекаемые на службу в полицию не имели желания переезжать на посто­янное место жительство в неудобный для проживания Санкт-Петербург; во-вторых, штатные полицейские чины получали жалование и провиант наравне с военнослужащими, однако это вознаграждение было невысо­ким; в-третьих, на тот период отсутствовала разветвленная сеть учебных заведений, позволившая бы восполнить пробелы в знаниях и, как след­ствие, повысить уровень культуры, в т.ч. и правовой, у сотрудников по­лиции.

К середине XVIII в. полиция развивалась на основополагающих принципах и в рамках тех направлений, которые были заложены петров­скими реформами. При ближайших преемниках Петра I - Елизавете Петровне (1741-1761 гг.), Петре III (1761-1762 гг.) - менялись лишь ге­нерал-полицмейстеры, но не менялись состояние и сущность самой по­лиции.

Со второй половины XVIII в. в полицейской деятельности происхо­дят существенные преобразования, связанные с реформированием си­стемы государственного управления, образованием новых учреждений и изменением российского законодательства.

Наиболее значительные перемены произошли благодаря проводимой Екатериной II политики просвещенного абсолютизма. В первые годы ее царствования были увеличены штаты руководящих сотрудников Глав­ной и Московской полицейских канцелярий.

По штатному расписанию центральное полицейское управление про­должал возглавлять генерал-полицмейстер. В 1766 г. учреждается долж­ность помощника «обер-полицмейстера». Надзор за съезжими дворами в Петербурге осуществлял премьер-майор. В штаты Главной полицмей­стерской канцелярии входили три советника и один асессор. Всего об­щая численность личного состава всей полиции Петербурга была уста­новлена в 318 человек. Во главе Московской полицмейстерской канце­лярии стоял обер-полицмейстер, а также коллежский советник и асессор.

В это же время в уездах полицейские функции начинает осуществ­лять городничий, он являлся единственным полицейским чиновником в городе.

Следующим важным этапом в работе с полицейскими кадрами стало принятие 8 апреля 1782 г. «Устава благочиния или полицейского»[200]. В содержании нормативно-правового акта были определены органы поли­цейского управления, их примерные штаты, порядок определения их должностей по табелю о рангах должностных лиц, регламентировался порядок учреждения полицейских органов, их деятельность, устанавли­валась компетенция и т.д.[201]

Следует отметить, что профессиональная подготовка полицейских кадров в XVIII в. еще не сформировалась как система. Уровень образо­вания руководящего состава чиновников и служителей полиции был очень низким. Введенная Петром I жесткая установка по обучению дво­рянства, последующая политика просвещенного абсолютизма Екатери­ны II не привели к значительному повышению образовательного уровня высших и средних социальных слоев населения, созданию необходимого резерва для замещения должностей чинов полиции[202]. В то же время паде­ние грамотности в низших слоях общества при Петре I не могло приве­сти к повышению образовательного уровня рядового состава полиции и в последующие годы. Отсутствие предварительной специальной подго­товки должностных лиц органов полиции должно было в какой-то степе­ни компенсироваться систематическим изучением действующего законо­дательства: всем чиновникам предписывалось читать и перечитывать за­коны и распоряжения, на что отводилось не менее часа ежедневно[203].

Начало XIX в. вошло в историю как продолжение политики просве­щенного абсолютизма, способствовавшей существенной реорганизации государственных органов империи. В данный период времени просле­живается дальнейшая тенденция к централизации полиции, свидетель­ством тому является создание 8 сентября 1802 г. Министерства внутрен­них дел, в ведении которого находилось руководство за деятельностью губернаторов, а тем, в свою очередь, была подчинена полиция[204].

Все возрастающий объем служебной документации и переписки, сложная система делопроизводства, увеличение роли законодательства в деятельности государственных учреждений требовали увеличение коли­чества грамотных и подготовленных чиновников. Поэтому в 1803 г. был издан указ, предусматривающий, чтобы «по всем должностям граждан­ским, требующим юридических и других познаний ни в какой губернии, никто не может быть определен, не окончив учение в общественном или частном училище»[205]. Указ вступал в юридическую силу только через пять лет после его опубликования, т.е. желающим поступить на государ­ственную службу, в т.ч. в полицию, давалось время для получения обра­зования, однако указ не оправдал надежд правительства, т.к. действую­щие и будущие чиновники не стремились получать образование.

В рассматриваемый период комплектование полиции осуществля­лось представителями различных социальных слоев. В Министерство полиции принимались выпускники Казанского университета и отпущен­ные на волю навечно дворовые люди[206]. Допускался прием на службу в министерство иностранцев, причем каких-либо особых требований к ним не предъявлялось[207]. Поэтому следует отметить, что позитивные начинания правительства, в частности прием на службу в полицию лю­дей с университетским образованием, распространялись только на со­трудников центрального аппарата и не могли повлиять на состояние кадров полиции.

В начале XIX в. были определены штаты полиции 50 городов, в остальных городах общественный порядок обеспечивался командами, комплектуемыми из вольнонаемных служителей и обывателей. В боль­шинстве мест мизерность выделяемых средств не позволяла привлечь достаточного числа служащих по найму. Тогда к исполнению полицей­ских функций привлекали самих городских жителей «по очереди или по общественным приговорам, в виде взыскания за неуплату городских по- винностей»[208]. Естественно, что такие люди не соответствовали требова­ниям полицейской службы, в т.ч. не имели должных знаний в области юриспруденции.

Сенатским указом от 26 февраля 1819 г. практика назначения на по­лицейские должности лиц из нижних чинов военного ведомства еще бо­лее расширялась[209]. Естественно, в полицию откомандировывались не лучшие из военнослужащих, при этом заменить неспособных нести по­лицейскую службу было непросто, т.к. нужно было вести продолжи­тельную переписку с военным ведомством, которое не желало исполнять подобные требования. Решение о комплектовании полиции с 1819 г. за счет нижних чинов корпуса внутренней стражи не изменило в лучшую сторону состояние ее кадров, т.к. направляемые были далеки от знаний в области юриспруденции[210]. Единственный очевидный выигрыш от попол­нения рядов полиции за счет отставных военнослужащих или откоман­дирования армейских чинов в полицию заключался в экономии средств.

На неудовлетворительное состояние кадров полиции обращал вни­мание министр полиции А.Д. Балашов, который писал: «Благодетельное установление сие (полиция), учрежденное для безопасности обществен­ной, для покровительства каждого, пришло в вид почти независимый до того, что вменяется в какое-то уничижение тому, кто участие в сему служении принимает»[211].

В 60-х гг. ХК в. был намечен и начал осуществляться целый ряд ре­форм в области государственного управления: судебная, реформа поли­ции, городская, земская, военная и ряд других. Их практическая реали­зация была возможна только при увеличении масштабов подготовки государственных служащих, прежде всего юристов. Уже в конце 60-х гг. каждый второй студент университетов России был студентом, изучаю­щим юриспруденцию. Однако выпускники юридических факультетов не желали служить в полиции, поэтому для полицейской системы страны актуальным был вопрос не только юридической подготовки сотрудни­ков, но и ликвидации элементарной безграмотности. По данным сенато­ра М.Е. Ковалевского, проводившего ревизию Уфимской губернии в 1880 г., лишь треть полицейских чинов губернии имела среднее образо­вание, остальные - низшее и домашнее. Даже среди начальников в уезд­ных полицейских управлениях и их помощников лица со средним обра­зованием составляли менее половины[212].

Значительная часть сельских заседателей не только не получила ка­кого-либо юридического образования, но и была безграмотна. Самая низкая степень образованности наблюдалась у сельских полицейских чинов - сотских и десятских. Из 8500 человек этих чинов в Уфимской губернии грамотных оказалось только 30[213].

Даже в 1881 г. при сенатской ревизии Уфимской и Казанской губер­ний отмечалось, что «в числе существующих недостатков нынешнего положения уездной полиции нельзя оставить без внимания весьма низ­кий уровень образования большинства полицейских чиновников и от­сутствие надлежащей служебной подготовки у лиц, назначаемых на должности исполнительных чиновников. Хотя в видах улучшения лич­ного состава уездной полиции и приведения его в соответствие с важ­ным значением возлагаемых на полицию обязанностей, весьма жела­тельно введение образовательного ценза для занятия полицейских долж­ностей, но т.к. при большом числе полицейских чиновников и суще­ствующем в обществе предубеждении против полицейской службы установление образовательного ценза могло бы повлечь затруднения в замещении полицейских должностей, то на первое время ценз этот воз­можно было бы установить только для лиц, назначаемых на должности начальников уездной полиции, с допущением при этом замены образо­вательного ценза практической подготовкой, приобретаемой службой в течение трех лет в должности станового или городского пристава»[214].

Анализ образовательного уровня чиновников по ведомству Департа­мента полиции свидетельствовал, что из 1609 человек, поступивших на службу с 1 ноября 1894 г. по 1 августа 1895 г., высшее образование име­ли 17% служащих, среднее - 10,32%, низшее - 72,68%. При этом не окончивших уездные училища было 25,06%[215]. Особенно низок образова­тельный уровень был у низших полицейских чинов. Многие из них не имели даже начального образования, хотя условия поступления на низ­шую классную должность (полицейского надзирателя) требовали для кандидатов предоставления свидетельства об окончании четырехкласс­ного уездного училища или равного ему учебного заведения.

Необходимость создания специализированных полицейских учебных заведений особенно актуализировалась к концу XIX - началу XX вв. в связи с развитием системы образования в России, повышением уровня политической и правовой культуры населения и целесообразностью наличия в этих условиях в полиции образованных сотрудников.

Сама жизнь и практическая деятельность заставили губернаторов и уездное полицейское начальство с одобрения МВД создавать на метах разнообразные школы для полицейских чинов, в первую очередь для института полицейских урядников, образованного в 1878 г.[216]

Первая школа для полицейских урядников открылась в 1880 г. в Перми. В ней устанавливался трехмесячный срок обучения слушателей. Шестидневная учебная неделя в школе делилась на отработку теорети­ческих и практических вопросов. Три дня в неделю слушатели изучали законоведение, уставы, порядок производства дознания и организацию расследования преступлений. Оставшиеся три дня отводились на прак­тические занятия, которые проходили в уездном полицейском управле­нии, канцелярии губернатора и в губернском суде. Аналогично осу­ществлялся процесс обучения в школах полицейских урядников, дей­ствовавших в других губерниях[217].

Одной из старейших уряднических школ была Архангельская с двухмесячным сроком обучения. Она открылась в 1889 г. согласно цир­кулярному распоряжению министра внутренних дел № 3153 от 28 июля 1887 г. Инициатива губернских правлений сыграла решающую роль в организации полицейских школ для урядников, созданных: в 1906 г. - в Уфимской губернии; в 1908 г. - в Самаре, Новгороде, Владимире; в 1909 г. - в Эстляндской губернии, Воронеже, Смоленске.

К 1911 г. школы для подготовки урядников действовали в четырна­дцати губерниях: Архангельской, Бессарабской, Владимирской, Воро­нежской, Гродненской, Костромской, Курляндской, Новгородской, Пермской, Псковской, Самарской, Ставропольской. Все они объединены были одной общей целью - организовать обучение и выпустить профес­сионально подготовленных чиновников для замещения должностей урядников в полицейских подразделениях губерний. В зависимости от объема учебной программы, степени общеобразовательного уровня слушателей курс обучения в различных школах продолжался от полуто­ра до шести месяцев.

Только в 1913 г. МВД разработало и утвердило единую программу для всех школ полицейских урядников[218]. Важность роли специальных учебных заведений в деле подготовки высокопрофессиональных кадров урядников была обозначена в циркуляре министра внутренних дел по Департаменту полиции за № 14532 от 7 мая 1913 г., в котором указыва­лось на необходимость учреждения по всей империи подобных разде­лов - правового и специального. Урядники изучали особенные части уголовного и уголовно-процессуального права[219].

Особое внимание уделялось подготовке служащих сельской поли­ции. Это было вызвано тем, что аграрная реформа, приводившая к соци­альному расслоению в деревне, разрушавшая сельскую общину, выпол­нявшую и функции социального контроля за своими членами, потребо­вала укрепления сельской полиции, улучшения подготовки ее служащих. Основой полицейских сил в сельской местности были стражники уезд­ной стражи, образованной в 1903 г. «для охраны благочиния, общего спокойствия и порядка в местностях, подведомственных уездной поли­ции» в 46 губерниях на основании Закона «Об учреждении полицейской стражи»[220] и формировавшейся из бывших солдат и унтер-офицеров[221].

Учреждение полицейской стражи вызвало необходимость специаль­ной подготовки новой категории служащих полиции. В этих целях со­здавались школы полицейской стражи. Особенно активно школы поли­цейской стражи развивались в 1907-1914 гг. В это время открываются учебные заведения для стражников в Саратове, Ломжинске, Седлеце, Плоцке, Петергофе, Пензе, Симферополе и Казани.

Единой программы для них не существовало. Они разрабатывались на местах и учитывали особенности и уровень развития обучаемых. Главной задачей школ было «при минимальных затратах дать админи­страции агентов, быстро подготовленных, имеющих возможность при личном желании хорошо исполнять возложенные на них обязанности»[222].

Комплектование школ велось по территориальному признаку за счет лиц, желавших служить в уездной полицейской страже. К кандидатам при поступлении в школы предъявлялись, как правило, следующие тре­бования:

и возраст от двадцати пяти до сорока лет;

и русское подданство;

и достаточный рост и представительная внешность;

и здоровое и сильное телосложение.

Предпочтением при приеме пользовались нижние воинские чины, уволенные в запас и отставку, лица православного вероисповедания. Все кандидаты при поступлении подвергались медицинскому осмотру. Лица, удовлетворявшие вышеперечисленным условиям, выдержав вступитель­ный экзамен, принимались в школу и давали подписку об обязательстве прослужить не менее года в уездной полицейской страже губернии по окончании школы, а также в том, что будут беспрекословно подчиняться всем установленным правилам школы и исполнять все приказания в те­чение прохождения курса.

Существовали и определённые ограничения при приёме в полицей­скую школу. Так, не могли быть приняты:

и лица, находящиеся под судом или следствием, а также понесшие наказание за преступные деяния, влекущие за собой тюремное заключе­ние или другое более строгое наказание;

и низшие чины запаса, которые во время прохождения действитель­ной службы в войсках состояли в разряде штрафованных;

и объявленные несостоятельными должниками;

и состоящие под опекой за расточительство;

и подвергшиеся в течение двух последних лет телесным наказаниям по приговору волостных судов;

и лица еврейской национальности;

и исключённые из службы по суду, из духовного ведомства за по­рочное поведение или из среды иного общества по их приговорам[223].

Учебный план школ разрабатывался на основе циркуляра МВД № 3153 от 28 июля 1887 г.[224], был рассчитан на 150 часов и состоял из пя­ти разделов. В первом разделе рассматривались правовые дисциплины: общие понятия законности, квалификация преступлений, обязанности полиции при производстве следствия.

Второй раздел предполагал изучение «уставов казённых управле­ний» - лесного, акцизного, строительного, путей сообщения, врачебного, ветеринарного, цензурного, пожарного.

В третьем разделе преподавались специальные полицейские дисци­плины: основы полицейской службы, инструкции урядников, сотских и десятских, полицейский надзор, паспортный режим, учёт запасных ниж­них чинов и т.д.

Четвёртый раздел содержал общие понятия о государственном строе, об административном устройстве Саратовской губернии, базовые знания о России, её регионах и соседних с ней государствах, основы грамоты (чтение, письмо, счёт), навыки ухода за лошадью.

Пятый раздел предполагал практические занятия по строевой подго­товке, владению оружием, правилам воинского приветствия, стрельбе из револьвера, изучению сабельных приёмов, службе в составе наряда, ра­боте на пожарах, приёмам самообороны, оказанию первой помощи.

Приоритет в подготовке отдавался «специально-полицейским сведе­ниям». На изучение этого раздела отводилось в три раза больше учебно­го времени, чем на раздел, посвященный изучению «уставов казённых управлений». В процессе обучения будущие стражники изучали служеб­ные обязанности, инструкции МВД, знакомились с организацией поли­цейского надзора, изучали требования паспортного режима, правила учета военных чинов и другие необходимые для полицейской службы вопросы. Как мы видим, в основном процессе обучения акцент делался на дисциплины практического характера.

Программа обучения в школе полицейской стражи заканчивалась выпускным экзаменом. Кандидаты, показывавшие высокие достижения в учебе, награждались денежными премиями, ценными подарками. Сдавшие экзамен выпускники распределялись в команды уездной поли­цейской стражи, где продолжали службу в качестве старших стражников и являлись кандидатами на замещение должностей урядников. Впослед­ствии в губернских городах были открыты и другие школы: Казанская, Минская, Тверская, Новгородская.

Наряду с получившими широкое распространение в пореформенной России школ урядников и уездной полицейской стражи в МВД, губерн­ских правлениях и градоначальствах стали уделять серьезное внимание профессиональной подготовке и других категорий полицейских чинов­ников. В частности, 4 марта 1911 г. в Брест-Литовске при городском по­лицейском управлении была открыта школа городовых. Программа под­готовки городовых, рассчитанная на два месяца, предусматривала изу­чение не только различных инструкций, постановлений, приказов, прак­тические занятия, но и предоставляла сведения по санитарной части, ги­гиене. В Екатеринославской школе параллельно существовали курсы околоточных надзирателей с программой обучения в объеме двадцати четырех недель. Курсы околоточных надзирателей работали и в Ростове- на-Дону при городском полицейском управлении. Курс данного учебно­го заведения был рассчитан на три месяца и подготовлен с учетом мест­ных условий жизни.

Рост уголовной преступности, серьезные недостатки в организации оперативно-разыскной деятельности, отчетливо проявившиеся в конце XIX в., потребовали коренной реорганизации сыскной полиции, измене­ния отношения руководства МВД к профессиональной подготовке ее кадров. Вопрос об усилении борьбы с преступностью был поставлен в Государственной думе. При его обсуждении отмечалось, что «состояние сыска в империи представляет собой, несомненно, прямую опасность во время столь быстрого роста преступности». Депутаты признали органи­зацию сыскных отделений в масштабе всей страны своевременной и не­обходимой. После обсуждения проекта закона в обеих палатах 6 июля 1908 г. царь издал Закон «Об организации сыскной части» .

Закон «Об организации сыскной части»[225] предусматривал открытие специальных курсов для прохождения предварительной подготовки лиц, предназначенных для работы в уголовном розыске, и требовал улучше­ния розыскного дела, использования передового зарубежного опыта в этом вопросе.

На основании Закона от 6 июля 1908 г. по распоряжению министра внутренних дел П.А. Столыпина при Департаменте полиции были обра­зованы специальные курсы для подготовки начальников сыскных отде­лений. При организации учебного процесса использовались программы инструкторских курсов немецкой, французской и австрийской полиций. Теоретической основой программы подготовки стали лекции известного криминалиста и практического работника уголовного сыска В.И. Лебе­дева «Искусство раскрытия преступлений», изданные отдельной книгой в 1909 г. Основными предметами курсов были: и государственное и полицейское право; и судебная медицина;

и уголовное право, приемы уголовного сыска; и методы регистрации преступников; приемы самообороны; и тайнопись преступного мира.

В ходе занятий обучаемые знакомились с образцами оружия, взрыв­чатыми веществами, принимали участие в разборе известных уголовных дел, изучали приемы дрессировки служебных собак, практиковались в фотографировании, дознании на месте преступления с составлением об­разцов следственных документов.

Лекции чередовались с практическими занятиями. Сложность про­граммы преподавания, акцентировавшей внимание на технике и приемах уголовного сыска, методике расследования преступлений заключалась в том, что она предполагала наличие у слушателей предварительного зна­комства с сыскной деятельностью.

Серьезный подход и продуманная организация подготовки началь­ников сыскных отделений определялись тем, что им предстояло впо­следствии самим заниматься обучением подчиненных. Согласно «Ин­струкции чинам сыскных отделений» от 9 августа 1908 г. на начальни­ков сыскных отделений возлагались обязанности руководить деятельно­стью сотрудников, «направлять таковую в духе законности к наиболее успешному исполнению возложенных на них обязанностей по преду­преждению и расследованию преступлений», что требовало от них ши­роких правовых и специальных знаний[226].

Во второй половине XIX в. в Санкт-Петербурге и Москве были со­зданы подразделения для обучения полицейских чинов, которые послу­жили образцом для организации подготовки полиции в других городах. Речь идет о Санкт-Петербургском и Московском резерве полиции и школах, функционирующих при них, для подготовки городовых и око­лоточных надзирателей.

Санкт-Петербургский полицейский резерв был создан в 1867 г. как промежуточное звено между комплектующими органами полицейских подразделений и кандидатами на полицейские должности. В 1897 г. в составе петербургского полицейского резерва «были учреждены посто­янные теоретические и практические классы для городовых, околоточ­ных надзирателей и офицеров наружной полиции, для городовых речной полиции и для полицейских служителей» .

Зачисленные кандидаты проходили курс обучения: городовые обу­чались в течение двух недель, околоточные надзиратели - более меся­ца . Программа обучения утверждалась обер-полицмейстером. Процесс обучения чиновников на классные должности велся отдельно от подго­товки полицейских надзирателей и городовых и отличался большей продолжительностью (2-3 месяца) и сложностью программы. Кандида­ты на должности классных чиновников изучали действующее уголов­ное и административное законодательство и ряд специальных дисци­плин, например антропометрию . Техническая оснащенность резерва поддерживалась на высоком уровне. Например, резерв имел класс, оборудованный принадлежностями для фотографирования. Для обуче­ния начальником резерва и Санкт-Петербургским градоначальником были разработаны различные пособия. Кроме теоретического курса, проводились практические занятия, включающие в себя приемы само­обороны по системе «джиу-джитсу», сборка и разборка револьверов и винтовок, стрельбы, фехтование на шашках, строевая подготовка и гимнастика и т.д.

Курс обучения заканчивался экзаменом, который проходил под председательством помощника градоначальника. Кроме него, в комис­сию входили полицмейстер, начальник резерва и два пристава. После успешного прохождения испытания по представлению градоначальника кандидаты зачислялись в резерв классными и нижними чинами и по ме­ре открытия вакансий пополняли полицейские подразделения.

В резервах в обязательном порядке должны были проходить обуче­ние без отрыва от службы околоточные надзиратели, городовые, кото­рые ранее не сдавали квалификационных испытаний.

Резерв также стал основным учебным подразделением для создавав­шихся формирований полицейской стражи. Школа для подготовки на должности классных и нижних чинов при полицейском резерве Санкт- Петербургской столичной полиции за 1909 год подготовила 71 классный чин, 713 городовых и 42 служителя полицейских домов[227]. По примеру Санкт-Петербургского резерва была создана система резервов полиции в таких крупных городах империи, как Москва, Киев, Минск, Варшава, Вильно.

В начале ХХ в. в целях профессиональной подготовки стали учреждаться специальные курсы. Они состояли в ведении МВД и под непосредственным его надзором, а организовывались, как правило, при школах полиции и резервах, при губернских правлениях и градо­начальствах.

Группы слушателей набирались немногочисленные, а учеба совме­щалась со служебной деятельностью. Такая постановка учебного про­цесса на создаваемых полицейских курсах требовала гораздо меньше материальных средств, позволяла охватить специальным образованием значительно больше классных и нижних чинов и расширить спектр профессиональной подготовки по различным видам полицейской дея­тельности. Специальные полицейские курсы развивали в слушателях чувство служебного долга и дисциплины, предоставляли им возмож­ность сознательно усваивать и изучать особенности государственной службы. Как отмечалось в распространенном среди нижних чинов го­родской полиции «Букваре современного городового», «обязанность всякого полицейского должна состоять в приобретении знаний, благо­даря которым он только и может принести пользу и продвинуться впе­ред по службе» .

Обучение служащих полиции осуществлялось также в ходе система­тических занятий в полицейских учреждениях. Во многих городах Рос­сийской империи при полицейских управлениях проводились занятия с околоточными (полицейскими) надзирателями, с городовыми и с поли­цейскими служителями. Занятия проводились два раза в неделю, причем с надзирателями занимались приставы, а с городовыми и рядовыми по­лицейскими служителями - их старшие помощники. Во время занятий городовым и служителям на примерах практической деятельности разъ­яснялись соответствующие параграфы инструкций, объяснялись издава­емые вновь распоряжения и обязательные постановления. Особое вни­мание обращалось на воспитание у нижних чинов полиции вежливости, сдержанности, твердости в своих действиях и правдивости в служебных докладах. Кроме того, во время занятий им прививались сознание слу­жебного долга, преданность царю, беспрекословность в исполнении приказаний начальства, безупречность в поведении как на службе, так и в личной жизни .

В начале XX в. появляются неофициальные частные издания сбор­ников полицейских законов с разъяснениями для чинов полиции, кото­рые в какой-то мере устраняли пробел в «Своде законов», отмеченный А.А. Лопухиным: «...отсутствие специального сборника правил об устройстве полиции и ее службы...». Это в какой-то мере облегчало за­дачу чинам полиции по изучению руководящего законодательства о по-

3

лиции .

Таким образом, можно сделать вывод, что Министерством внутрен­них дел, губернаторами на местах предпринимались определенные меры по организации профессиональной подготовки кадров полиции. Так, со второй половины XIX в. начинают активно функционировать широкая сеть школ по подготовке полицейских урядников и стражников, в круп­ных городах действовать полицейские резервы, осуществлявшие перво­начальную подготовку и повышение квалификации служащих полиции. Кроме того, обучение полицейских кадров осуществлялось также на различного рода курсах и в полицейских учреждениях.

Однако системы полицейского образования в дореволюционной России создано не было по ряду причин: во-первых, отсутствие в структуре МВД специального подразделения, руководившего подго­товкой кадров; во-вторых, отсутствие последовательной политики ру­ководства Министерства внутренних дел при подготовке полицейских кадров; в-третьих, отсутствие надлежащего финансирования учебных заведений МВД.

В догосударственный период древнерусское общество обладало вы­соким уровнем нравственного развития, основанным на мифологиче­ском сознании, взаимосвязанным с нормами морали и этическими кате­гориями человеческого бытия: жизнью и смертью, добром и злом, спра­ведливостью и несправедливостью, правдой и неправдой. Принятие хри­стианства во многом предопределило особенность российского правосо­знания - его раздвоенность, выразившуюся, с одной стороны, в смире­нии перед церковью, которого требовала религия от своих прихожан, а с другой стороны, в неослабевающих воспоминаниях о свободе и равен­стве языческого племени.

Следовательно, формирование и эволюция российской правовой культуры и правового сознания происходили в рамках оппозиции права и морали. Особенностью российского правосознания стала неразрывная связь права с нравственными духовными началами, с христианской доб­родетелью. В правосознании народа нравственное право доминировало над юридическим. Поступать по законам совести, а не по писаным зако­нам стало общепринятым явлением, юридический закон был замещен законом моральным.

В период реформ Петра I произошла европеизация правовой системы Руси, он сделал законы непонятными для большей части населения, что, в свою очередь, привело к рассогласованию традиционной правовой ментальности народа с новой правовой идеологией правящей верхушки. В результате власть создала по западному образцу специальные «регу­лярные» правоохранительные органы, которых не было в Московской Руси, т.к. часть этих функций до этого выполнялась непосредственно населением, а часть - «приказами», входящими в состав общей админи­страции.

В России впервые была сформирована единая государственная служба, включавшая воинскую, гражданскую, придворную. При этом все обязаны были служить императору, и даже придворная служба, вы­званная исключительно потребностями императора и членов его семьи, рассматривалась в качестве службы Отечеству. Формирование единой государственной службы способствовало укреплению Российского госу-

дарства, стало условием и фактором его дальнейшего существования, укрепления и развития. На первоначальном этапе подготовка кадров для нового государственного аппарата стала осуществляться в специальных школах и академиях в России и за рубежом, степень квалификации слу­жащих определялась не только чином, но и специальным образованием, в т.ч. и юридическим.

В отечественной истории государства и права нет однозначного мне­ния среди ученых о дате возникновения юридического образования в России. По мнению Ф. Митрошкина, преподавание права в русской школе относится ко времени правления Ивана Грозного, т.к. именно он предписал священникам учредить в своих домах училища закона Божье­го и гражданского[228]. Историк Киевской академии наук М. Булгаков счи­тал, что юридическое образование берет свое начало с 1589 г., т.е. тогда, когда появились киевские школы, или училища. Данные училища были школами духовными, где преподавалась в основном философия, этика, однако при изучении философии уделялось внимание праву[229].

По мнению Г.С. Фельдштейна, юридическое образование возникло в 1679 г., т.к. по указу царя Фёдора Алексеевича учреждаются в Москве училища, в которых преподавались учения правосудия духовного и мир- ского[230].

Все же очевидно, что это были духовные учебные заведения, а сле­довательно, в учебном процессе в основном преподавали церковные дисциплины. Однако большинство ученых склоняются к мнению, что юридическое образование в России возникло в период правления Пет­ра I. 11 апреля 1719 г. именным указом он повелел набрать в Военную коллегию двадцать юношей для обучения юридическим навыкам. В 1710-1725 гг. в России по указу Петра I было переведено около 600 ино­странных книг по праву. В январе 1724 г. Петр I подписал Указ о созда­нии Академии российских наук. Одним из факультетов должен был стать юридический. Но открыть академию Петр I не успел. После его смерти это сделала императрица Екатерина I.

В дореволюционной России юридическое образование рассматрива­лось государством как средство правовой подготовки чиновников для различных сфер государственной деятельности. Отсюда связь юридиче­ского образования, власти и государственной политики, которая наибо­лее четко определилась с переходом к рационально выстроенному госу­дарству, начавшимся во времена правления Петра I. Любое профессио­нальное образование связывалось с государственной службой, поскольку не только чиновники собственно государственных органов, но и учите­ля, врачи, инженеры имели определенный классный чин - являлись гос­ударственными служащими. При этом юридическое образование как об­разование государственно-правовое (подготовка специалистов для раз­личных звеньев государственного управления и правосудия) было наиболее тесно связано с властью и выступало одной из важнейших со­ставляющих политики, направленной на развитие государственного управления и законодательства.

Необходимость коренных перемен в развитии российской системы образования стала остро ощущаться во второй половине XIX в. после того, как резко возросло количество законов и, как следствие, усилился хаос в законодательстве. Преодолеть растущую разрозненность законо­дательства можно было лишь качественно новой организацией правово­го материала или же распределением его по отраслям и институтам. Су­губо практическая, прикладная по своему характеру юриспруденция не могла обеспечить решения этой задачи. Для этого необходимо было развитие «теоретической юриспруденции и создание широкого круга юридически образованных лиц.

Система юридических учебных заведений развивалась параллельно и отвечала потребностям развития политико-правовой системы России. В условиях развития различных видов государственной деятельности со­здание системы юридических учебных заведений обеспечило совершен­ствование юридического образования в университетах (юридические факультеты), специальной подготовки юристов для высших органов госу­дарственного управления, судебной системы и военной юстиции (Цар­скосельский (Александровский) лицей, Училище правоведения, Ауди­торское училище, а затем созданная на его базе Военно-юридическая академия), а также для административно-хозяйственных учреждений (юридические лицеи).

Развитие системы учебных заведений юридического профиля позво­лило сформировать прослойку бюрократии с достаточно основательной для своего времени подготовкой в вопросах государственного управле­ния и законодательства.

Барнаульский юридический институт МВД России. Научно-исследовательский и редакционно-издательский отдел. 656038, г. Барнаул, ул. Чкалова, 49; www.buimvd.ru.

4 Васильев А.А. История русской консервативной правовой мысли (VII-XX). Барнаул, 2011. С. 67.

6 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. М., 2004. Т. 1. С. 352.

1 Зимин А.А. Правда русская. М., 1999. С. 80-81.

4 Российское законодательство Х-ХХ вв.: в 9 т. Т. 3. Акты земских соборов. М., 1985. С. 77.

4 Юртаева Е.А. Организация профессиональной подготовки юристов в дореволюцион­ной России // Журнал российского права. 2008. № 7. С. 123.

4 Лурье С.В. Историческая этнология: учебное пособие для вузов. М., 1997. С. 215.

4 Опарин Д.А. Прокуратура в системе органов государственной власти в период прав­ления Петра I // История государства и права. 2006. № 11. C. 43-44.

4 Введенский А.А. Монастырский стряпчий (из истории древнерусской адвокатуры) // Русский исторический журнал. Пг., 1921. Кн. 7. С. 31-60.

2 Латкин В.Н. Учебник истории русского права периода империи (XVIII и XIXbb.) / под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. С. 95.

4 Орлов А. О современном юридическом образовании в России // Современник. 1850. № 5. С. 95-96.

4 Полное собрание законов Российской империи Т. XXXVIII. Отд. 1. № 39752. Положе­ние об учебных округах (см. также: ПСЗ-2. Т. X. Отд. 1. № 8337. С. 237-239).

1 Полное собрание законодательства Российской империи. Т. 28. Отделение I. № 30672. СПб., 1911. С. 448.

2 Резерв Санкт-Петербургской столичной полиции: специальная школа для чинов по­лиции и музей столичной полиции. СПб., 1901. С. 4.

3 Там же. С. 5-9.

4 Санкт-Петербургская столичная полиция и градоначальство. Краткий исторический очерк. СПб., 1903. С. 262.

1 Букварь современного городового. Варшава, 1915. С. 11.

2 Костылев А.О. Организационно-правовые аспекты работы с кадрами полиции и жан­дармерии Российской империи (1880-1917 гг.): дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 106.

3 Кольцова В.М. Профессиональная подготовка полицейских кадров Российской импе­рии в период с 1907 г. до февраля 1917 г. (историко-правовое исследование): дис. . канд. юрид. наук. М., 2005. С. 89.