Правовые основы юридического образования в конце XIII - начале XX вв. в Российской империи

В рассматриваемый исторический период правовыми основами юри­дического образования в Российской империи были следующие норма­тивные правовые акты: «Утвердительные грамоты» императорских уни­верситетов, «Положение об учебных округах»; ведомственные норма­тивно-правовые акты, издаваемые министерствами народного образова­ния, юстиции, внутренних дел, военным; подзаконные нормативно­правовые акты, издаваемые попечителями учебных округов и руковод­ством учебных заведений.

Внутренняя жизнь учебных заведений, в т.ч. и юридических, регули­ровалась уставами («Проект об учреждении Московского университета» от 12 января 1755 г., «Устав Императорского Московского Университе­та» от 5 ноября 1804 г., «Устав Императорского Университета Святого Владимира» от 25 декабря 1833 г., «Устав Императорского Московского Университета» от 26 июня 1835 г., «Университетский Устав» от 18 июня 1863 г., «Общий Устав Императорских Российских Университетов» от 23 августа 1884 г. и «Временные правила об управлении высшими учеб­ными заведениями Министерства народного просвещения» от 27 августа 1905 г.[171]).

В период 1905-1907 гг. были подготовлены несколько проектов уста­вов Императорских Российских университетов, однако они были не реа­лизованы в силу начавшихся революционных событий. Например, Устав Императорских Российских университетов, выработанный совещанием профессоров под председательством Министра народного просвещения графа И.И. Толстого в 1906 г.

В данном параграфе нормативные правовые акты, регулирующие си­стему образования, в т.ч. юридическую, будут нами рассмотрены не по юридической силе, а в хронологическом порядке, т.к. достаточно сложно определить юридическую силу ряда анализируемых нормативно­правовых актов.

Одним из первых наиболее значимых нормативно-правовых актов, регулирующих юридическое образование в России, стал «Проект об учреждении Московского университета», подписанный императрицей Елизаветой Петровной 12 января 1755 г.

Согласно «Проекту» Московский университет состоял из трех фа­культетов (философского, юридического и медицинского) с десятью профессорами. Во главе университета был поставлен директор, назна­чавшийся высочайшим повелением из чиновников и отвечавший за ака­демические, административные и финансовые вопросы. Кроме того, для внешнего наблюдения за университетом и ходатайств перед правитель­ством о его нуждах предусматривались две должности кураторов, также назначавшихся императрицей из числа государственных деятелей. Ди­ректор еженедельно созывал общее собрание профессоров, на котором обсуждались все дела, касающиеся преподавания и студенческой жизни, кроме того, собранию принадлежали и судебные функции.

О значительной автономии университета свидетельствовали нормы, в которых была закреплена исключительная подсудность профессоров «и прочих под университетской протекцией состоящих» лиц универси­тетскому суду; освобождение сотрудников университета от налогов и сборов, от постоя солдат в принадлежавших им домах и других «поли­цейских тягостей». Императорским Указом от 5 марта 1756 г. универси­тету было также позволено открыть типографию и книжную лавку для публикации и распространения научной и учебной литературы.

В то же время свобода профессоров ограничивалась тем, что выбор учебных пособий и структура учебных курсов предписывались общим собранием и кураторами. Кроме того, профессор был обязан ежедневно, за исключением выходных дней, читать бесплатные двухчасовые лекции для всех желающих.

Доступ в университет был открыт для представителей всех сословий, за исключением крепостных крестьян. Впрочем, содержал оговорку о том, что помещик вправе, предварительно крепостного отпустив на во­лю, направить его в университет, успешное окончание которого давало ему равные права с другими выпускниками. Для поступления в универ­ситет необходимо было сдать вступительные экзамены.

Юридический факультет по «Проекту об учреждении Московского университета» имел кафедры: всеобщей юриспруденции (профессор всей юриспруденции, который учить должен натуральному и народному праву и узаконения римской древней и новой империи); юриспруденции российской (профессор юриспруденции российской, который сверх вы­шеуказанных должен знать и обучать особливо внутреннему государ­ственному праву); политики (профессор политики, который должен по­казывать взаимные поведения, союзы и поступки государств и государей между собою, как были в прошедшие века и как состоят в нынешнее время)[172].

Законодательной основой для регламентации внутренней жизни им­ператорских университетов стали «Предварительные правила народного просвещения», опубликованные в 1803 г., устанавливавшие стройную систему образования в стране: приходские школы - уездные училища - губернские гимназии - университеты. Территория империи была разде­лена на несколько учебных округов, в центре каждого из которых нахо­дился университет. Во главе университета стоял избираемый профессо­рами и утверждаемый императором ректор, попечитель же превращался в посредника между университетом и министерством, не имеющего пра­ва вмешиваться в текущую академическую жизнь университета. Руко­водство факультетами осуществляли выборные деканы; профессора из­бирались советом университета и утверждались министром. Ректор и деканы образовывали правление - постоянно действующий исполни­тельный орган.

«Предварительные правила» вводили научную аттестацию в универ­ситетах, предусматривая присуждение трех ученых степеней: кандидата (для лучших выпускников), магистра и доктора. Декларировались бес­платное обучение, равный доступ в университет вне зависимости от со­словной и, что тоже немаловажно, конфессиональной принадлежности абитуриентов. Преподавание должно было быть свободным в том смыс­ле, что не предусматривалось единых учебных планов; тем не менее профессорам каждого университета в отдельности предписывалось сов­местно разрабатывать программы преподавания и представлять их попе­чителю на утверждение.

5 ноября 1804 г. Александр I подписал «Утвердительную грамоту Московского Императорского Университета» и его Устав. Вскоре были изданы аналогичные нормативные акты относительно Харьковского и Казанского университетов. Почти полная текстуальная идентичность этих актов, где получили развитие идеи «Предварительных правил», позволяет говорить о фактическом появлении типового устава россий­ских университетов.

Утвердительные грамоты, тоже дословно совпадавшие друг с дру­гом, устанавливали ряд корпоративных привилегий университетов. Уни­верситету принадлежало право присваивать ученые степени кандидатов, магистров и докторов. Находясь в ведомстве Министерства народного просвещения, университет подчинялся попечителю соответствующего учебного округа, но обладал автономией. Важнейшим органом универ­ситетской власти являлось правление, которое осуществляло также юрисдикцию по гражданским искам к членам университета, а по уго­ловным делам производило предварительное расследование. Универси­тет освобождался от таможенных сборов при ввозе из-за рубежа необхо­димых предметов и оборудования, осуществлял цензуру, имел типогра­фию и книжную лавку.

Устав предусматривал, что университет управляется советом (общим собранием) преподавателей, правлением и ректором, а факультеты - де­канами и «частными собраниями». Общее собрание состояло из орди­нарных профессоров и адъюнктов (последние, однако, не имели права участвовать в выборах). Оно решало академические вопросы и ежегодно избирало из ординарных профессоров ректора и деканов, утверждав­шихся в этих должностях соответственно императором и министром. Заседания совета проводились ежемесячно под председательством рек­тора. Каждый месяц, кроме того, созывались специальные собрания, на которых профессура обсуждала актуальные научные вопросы.

Ректор, деканы факультетов и непременный заседатель (ординарный профессор, назначавшийся попечителем) входили в состав правления, отвечавшего за материально-финансовую сторону деятельности универ­ситета и обладавшего судебными полномочиями. Юрисдикции правле­ния подлежали не только преподаватели и студенты, но и университет­ские чиновники и «служители». Правление было уполномочено рас­сматривать также жалобы на действия ректора, представляя свое заклю­чение по такому делу на рассмотрение попечителя. Ректор руководил повседневной деятельностью университета. От него, в частности, зави­сел допуск вольнослушателей на лекции и решение наименее важных судебных дел с участием студентов[174].

Университет состоял из четырех факультетов (нравственно­политического, физико-математического, медицинского и словесных наук), на каждом из которых устанавливалось определенное число про­фессорских кафедр; педагогического института и различных научных учреждений. Данный устав 1804 г. был относительно либеральным, т.к. представлял университетам определенную степень самоуправления, в частности действовали университетские и факультетские советы, суще­ствовало право выбора профессоров, деканов, проректоров, ректоров[175].

Анализ данных правовых актов привел нас к выводу о том, что при оформлении правового статуса университетов как государственных учреждений законодатель использовал различные институциональные модели управления университетами: университеты, подчинялись напря­мую Правительствующему Сенату, имели кураторов из высокопостав­ленных вельмож с обширными полномочиями и в то же время обладали определенной самостоятельностью.

Правовую основу, регулирующую правоотношения учебных заведе­ний, состоящих в ведомстве Университетов, составлял «Устав гимназий и училищ уездных и приходских». Этот нормативный акт император Николай I утвердил 8 декабря 1828 г. именным указом, данным Сенату, для состоящих в ведомстве университетов: Санкт-Петербургского, Мос­ковского, Казанского и Харьковского. В параграфе 1 этого документа было указано: «Общая цель учебных заведений, состоящих в ведомстве университетов, заключается в том, чтобы при нравственном образовании доставлять юношеству средства к приобретению нужнейших по состоя­нию каждого познаний»[176].

Согласно данному уставу в приходских училищах должны были обу­чаться преимущественно дети крестьян, мещан и промышленников низ­шего уровня; в уездных училищах - дети купцов и унтер-офицеров; в гимназиях - дети высших сословий, прежде всего дворян, из чего следу­ет, что устав 1828 г. имел ярко выраженный сословный характер. Серь­езное внимание уделялось воспитанию аристократизма, хороших манер поведения, соблюдению гигиенических правил и укреплению здоровья. Реализация требований устава 1828 г. возлагалась на Министерство народного просвещения и учебные округа. В период с 1828 по 1833 гг. министром народного просвещения был князь К.А. Левин. Ему удалось провести через Государственный совет уставы и штаты гимназий, уезд­ных и приходских училищ, что упорядочило правовую деятельность этих учебных заведений.

В марте 1833 г. министром народного просвещения стал граф С.С. Уваров. В отечественном образовании С.С. Уваров оставил замет­ный след: он выдвинул концепцию, в которой утверждал, что народное образование должно осуществляться в соединенном духе Православия, Самодержавия и Народности. Первым шагом по реализации этой кон­цепции в высшей школе явилась подготовка устава университета Свято­го Владимира. Он был утвержден императором Николаем I 25 декабря 1833 г.[177]

Университет Святого Владимира был создан в Киеве на базе Волын­ского лицея и предназначался преимущественно для жителей Киевской, Волынской и Подольской губерний. Николай I взял вновь созданный университет под свое покровительство и наделил его титулом «Импера­торский» наряду с другими университетами. Устав Университета Свято­го Владимира 1833 г. существенно отличался от университетских уста­вов 1804 г. Он явился правовой основой для возрождения российских университетов, переживших кризис в 20-е гг. XIX в. По замыслу С.С. Уварова, университет стал рассматриваться как высшее учебное заведение и административно-коллегиальное учреждение для управле­ния другими учебными заведениями округа[178].

По уставу 1833 г. в состав совета университета входили только про­фессора, адьюнкты же такого права лишились. По новому уставу про­изошло значительное ограничение прав университетского совета - у не­го отняли право увольнять преподавателей и судить их. По уставу 1833 г. ректора стали избирать на два года. В случае болезни ректора его обязанности должен был исполнять проректор, избиравшийся ежегодно из профессоров университета. Первоначально в Университете Святого Владимира было лишь два факультета - философский и юридический[179].

Принципиальное отличие устава Университета Святого Владимира заключалось в порядке набора студентов: выпускники большинства гимназий лишались права поступать в университет без испытаний[180]. Эта мера улучшила качественный состав студентов. Следует отметить, что в новом университете было введено семестровое распределение курса наук и установлен прием студентов два раза в год. Предписывалось со­ставлять учебные курсы так, чтобы студент мог изучить каждый из них за один семестр. Это нововведение привело к дроблению больших кур­сов на более мелкие, что способствовало увеличению числа изучаемых предметов. По уставу Университета Св. Владимира инспектор назначал­ся попечителем Киевского учебного округа и обязан был надзирать не только за казенными студентами, но и за вольными слушателями. За счет последних быстро росла численность университета: в 1836 г. обу­чалось 203, а в 1848 г. - 663 студента[181].

26 июля 1835 г. принимают новый университетский устав, в котором хорошо видны новые тенденции в развитии системы юридического об­разования. Программа юридического образования коренным образом перестраивалась. «До издания свода, - отмечал правовед А. Орлов в ста­тье о юридическом образовании в России, опубликованной в 1850 г. в журнале «Современник», - науки законоведения были в самом жалком положении. Читали римское право, излагали историю римского права, раскрывали кой-какие теории государственного, гражданского и уголов­ного права, а русское законодательство стояло на самом последнем

4

плане» .

Устав 1835 г. установил четкие правила поступления в университеты и лишал университеты самоуправления и некоторых небольших приви­легий: правомочия университетских и факультетских советов сокраща­лись, управление университетами фактически было передано в руки назначаемых попечителей округов. Условия получения юридического образования заметно ухудшились. Уже за два года до принятия устава было прекращено преподавание естественного права[182]. На юридических факультетах читались следующие учебные дисциплины: 1) энциклопе­дия или общее обозрение системы законоведения, российские государ­ственные законы, т. е. законы основные, законы о состояниях и государ­ственных учреждениях; 2) римское законодательство и его история;

3) гражданские законы общие, особенные и местные; 4) законы поли­цейские и уголовные; 5) законы благоустройства и благочиния; 6) зако­ны о государственных повинностях и финансах; 7) начало общего пра­воведения; 8) церковное законоведение.

В соответствии с уставом 1835 г. все желающие стать студентами должны были выдерживать предварительные испытания по правилам, утвержденным Министерством народного просвещения. Преимуще­ством при зачислении пользовались молодые люди, окончившие полный гимназический курс. По решению ректора университета лучшие вы­пускники гимназий могли зачисляться в студенты без предварительных испытаний. Срок обучения на философском и юридическом факультетах составлял 4 года, а на медицинском - 5 лет. При наличии уважительных причин студенты могли переводиться на аналогичный факультет друго­го университета. В период с «10 июня по 22 июля и с 20 декабря по 12 января во всех университетах объявлялись вакации (каникулы)»[183]. По­сле завершения каждого курса наук обучаемые подвергались испытани­ям, разрешались и промежуточные испытания в течение учебного года. Лучшим студентам, окончившим полный курс наук в университетах, присваивались ученые степени кандидатов без экзаменов. Остальные выпускники университетов, получившие аттестаты и право на классный чин, могли претендовать на ученую степень кандидата после успешной сдачи сложного экзамена по своей специальности. Через год после при­суждения ученой степени кандидата их обладатели имели право сдавать испытания для получения ученой степени магистра. Еще через год у ма­гистров появлялось законное право на защиту докторской диссертации по своей отрасли знаний[184]. Профессорско-преподавательский состав, чи­новники и студенты университетов имели определенные права и пре­имущества перед другими лицами. Так, должность ректора давала право на 5-й классный чин по «Табели о рангах». Совет университета мог хода­тайствовать перед Герольдией о присвоении классных чинов: ординар­ному профессору - 7-го классного чина, экстраординарному профессору и адъюнкту - 8-го классного чина. При вступлении в гражданскую службу доктор наук мог получить 8-й классный чин, магистр - 9-й, кан­дидат - 10-й, а студент после завершения полного университетского курса - 12-й классный чин[185].

После 25 лет безупречной статской службы профессора, адъюнкты и лекторы университетов получали пенсию от казны в размере полного жалования. Заслуженные профессора могли получать и продолжать научно-педагогическую работу с выплатой пожизненного жалованья. После прекращения государственной службы они могли просить Мини­стерство народного просвещения об установлении более высокой по­жизненной пенсии (при наличии определенных заслуг)[186]. Безупречная служба в университетах в течение десяти лет и более давала право про­фессорам, адъюнктам и лекторам на пенсию при неизлечимых болезнях. Продуманная система материального обеспечения стимулировала работу педагогов высшей школы[187].

25 июня 1835 г. Николаем I было утверждено «Положение об учеб­ных округах». Данный нормативный правовой акт создал правовую ос­нову для руководства всеми учебными заведениями Российской импе­рии. Этот документ особо выделял роль университетов как учебно­научных центров основных регионов страны. Согласно императорскому указу все учебные заведения распределялись по восьми округам: Петер­бургскому, Московскому, Дерптскому, Казанскому, Харьковскому, Ки­евскому, Одесскому и Белорусскому, во главе которых стояли универси-

4

теты с попечителями .

В 1880 г. в Российской империи было создано 10 учебных округов. Так, Санкт-Петербургский учебный округ включал в себя губернии: Санкт-Петербургскую, Выборгскую, Новгородскую, Псковскую, Воло­годскую, Олонецкую и Архангельскую, в его состав входили 31 гимна­зия и прогимназии, 20 реальных училищ, 1 учительский институт, 5 учи­тельских семинарий и 40 женских учебных заведений. В Московский учебный округ входили губернии: Московская, Владимирская, Костром­ская, Нижегородская, Орловская, Рязанская, Смоленская, Тверская, Тульская и Ярославская (38 гимназий и прогимназий, 24 реальных учи­лища, 1 учительский институт, 9 учительских семинарий и 71 женское учебное заведение).

В Казанский учебный округ входили губернии: Астраханская, Вят­ская, Казанская, Самарская, Саратовская и Симбирская (10 гимназий, 13 реальных училищ, 1 учительский институт, 6 учительских семинарий и 25 женских учебных заведений).

В Оренбургский учебный округ входили губернии: Оренбургская, Пермская, Уфимская губернии и области Тургайская и Уральская (5 гимназий, 8 реальных училищ, 3 учительских семинарии и 18 женских учебных заведений).

В Харьковском учебном округе находились губернии: Воронежская, Курская, Пензенская, Тамбовская, Харьковская и область Войска Дон­ского (25 гимназий и прогимназий, 14 реальных училища, 2 учительских института, 5 учительских семинарий и 47 женских учебных заведений).

В Одесский учебный округ входили губернии: Бессарабская, Екате- ринославская, Таврическая и Херсонская (28 гимназий и прогимназий, 12 реальных училищ, 1 учительский институт, 5 учительских семинарий и 41 женское учебное заведение).

В Киевский учебный округ входили губернии: Волынская, Киевская, Подольская и Черниговская (24 гимназии и прогимназии, 8 реальных училищ, 4 учительских института, 2 учительских семинарии и 26 жен­ских учебных заведений).

В Валенский учебный округ входили губернии: Валенская, Витеб­ская, Гродненская, Ковенская, Минская (13 гимназий и прогимназий, 8 реальных училищ, 2 учительских института, 5 учительских семинарии и 22 женских учебных заведения).

В Варшавском учебном округе находились 10 привислянских губер­ний (28 гимназий и прогимназий, 5 реальных училищ, 9 учительских се­минарий и 20 женских учебных заведений).

В Рижский учебный округ входили губернии: Курляндская, Лиф- ляндская и Эстляндская (12 гимназий, 6 реальных училищ, 3 учитель­ских семинарии и 11 женских учебных заведений).

В Кавказский учебный округ входили губернии: Бакинская, Елиза- ветпольская, Кутаисская, Ставропольская, Тифлисская, Черноморская и Эриванская, а также Закатальский округ (14 гимназий и прогимназий, 3 реальных училища, 1 учительский институт, 4 учительских семинарии и 20 женских учебных заведений).

В Западно-Сибирский учебный округ входили губернии: Тобольская и Томская, области Акмолинская и Семипалатинская (4 гимназии и про­гимназии, 3 реальных училища, 1 учительская семинария и 15 женских учебных заведений)[188].

В 1863 г. принимается новый университетский устав, Высочайше утвержденный от 18 июня 1863 г., что следует поставить в связь с дру­гими реформами 60-х гг., особенно с судебной. Университеты вновь об­ретают автономию, хоть и ограниченную. Действие университетского устава распространялось на пять университетов - Московский, Петер­бургский, Казанский, Киевский и Харьковский. На юридических фа­культетах названных университетов создаются новые кафедры: энцик­лопедия права (энциклопедия юридических и политических наук, исто­рия философии права); история важнейших иностранных законода­тельств древних и новых; история русского права; история славянских законодательств; римское право (история римского права, догматика римского гражданского права, византийское право); государственное право (теория государственного права, государственное право важней­ших иностранных государств, русское государственное право); граждан­ское право и гражданское судоустройство и судопроизводство; уголов­ное право и уголовное судоустройство и судопроизводство; полицейское право: учение о безопасности (законы благочиния) и учение о благосо­стоянии (законы благоустройства); финансовое право (теория финансов, русское финансовое право); международное право; политическая эконо­мия и статистика; церковное законоведение[189].

Некоторые кафедры разделились на две и на три. Преподавание дифференцировалось. Вводились новые предметы. Политическая эконо­мия и статистика переводились на юридический факультет. Отделивша­яся от кафедры энциклопедии права кафедра государственного права включала, наряду с русским государственным правом, теорию предмета и государственное право важнейших иностранных держав. Кафедра за­конов о государственных повинностях и финансах превратилась в ка­федру финансового права с подразделением на теорию финансов и рус­ское финансовое право[190].

Увеличение числа кафедр свидетельствовало о быстром развитии науки. Усиление финансирования университетов привело к значитель­ному улучшению материального положения профессорского состава, выразившегося в увеличении их жалованья вдвое. Укрепилась престиж­ность профессоров, их авторитет в обществе. В соответствии с парагра­фом 80 профессора по выслуге 25 лет в должности штатного преподава­теля в университете удостаивались звания «Заслуженный профессор»[191].

Сравнивая уставы 1835 и 1863 гг., мы находим достаточно суще­ственные различия. На юридическом факультете «по новому уставу учреждены особые кафедры: государственного права, которая входила прежде в состав кафедры энциклопедии законоведения, истории русско­го права и истории славянских законодательств; для кафедры граждан­ского права, судоустройства, кроме профессора, назначены два доцента, а для кафедры уголовного права, судоустройства и судопроизводства, кроме профессора, один доцент. Вследствие этих перемен вместо преж­них семи кафедр назначено ныне 13 и вместо бывших прежде восьми профессоров и двух адъюнктов ныне положено 19 преподавателей, из коих 13 профессоров и шесть доцентов»[192].

18 августа 1884 г. был принят новый университетский устав 1884 г., отличающийся от предыдущих тем, что согласно нему вся университет­ская жизнь, в т.ч. и юридическое образование, ставились под контроль государства. По уставу 1884 г. на юридическом факультете «полагаются следующие кафедры: 1) римское право; 2) гражданское право и граждан­ское судопроизводство; 3) торговое право и торговое судопроизводство; 4) уголовное право и уголовное судопроизводство; 5) история русского права; 6) государственное право; 7) международное право; 8) полицей­ское право; 9) финансовое право; 10) церковное право; 11) политическая экономика и статистика; 12) энциклопедия права и история философии права»[193].

Вместо курса догматики римского гражданского права вводится курс под названием «Система римского права», из программы выпали курсы по истории иностранных законодательств и славянских законодательств, но зато был включен никогда прежде не читавшийся на юридических факультетах курс торгового права. Курсы гражданского и уголовного судоустройства получили новые наименования: «Русский уголовный процесс», «Гражданский процесс». Устав 1884 г. рекомендовал также включить в программы обучения на юридических факультетах курсы логики, древнеримской истории, новой европейской истории, судебной медицины, по крайней мере одного из иностранных языков. Для право­славных студентов обязательным стало слушание богословия. Призна­валось «неуместным» ознакомление студентов с конституциями евро­пейских государств, т.к. это противоречило бы охранению самодержав­ной власти от всяких на нее поползновений.

Несомненный интерес в эволюции совершенствования законода­тельной базы университетского образования по юридическим факульте­там представляет проект устава императорских российских университе­тов, выработанный в 1906 г. Данный проект был составлен совещанием профессоров под председательством министра народного просвещения графа И.И. Толстого. В проекте указывалось, что на юридическом фа­культете «полагаются следующие кафедры: 1) римское право (история и система); 2) гражданское право и судопроизводство; 3) торговое право (со включением вексельного и морского права) и судопроизводство;

4) уголовное право и судопроизводство; 5) международное право (част­ное и публичное); 6) административное право; 7) финансовое право; 8) церковное право; 9) история русского права; 10) государственное пра­во (русское и иностранное); 11) политическая экономия (теория и эко­номическая политика); 12) статистика; 13) философия права и энцикло­педия права; 14) сравнительная история права»[194]. Вероятно, в силу рево­люционных событий 1905-1907 гг. проект данного устава остался не- утвержденным.

Весной 1910 г. о необходимости подготовки нового устава заговори­ли депутаты III Государственной Думы. Но внесенный министром народного просвещения Шварцем законопроект был отозван вновь назначенным министром Л.А. Кассо. В итоге Устав 1884 г. и «Времен­ные правила» 1905 г. продолжали действовать вплоть до свержения Временного правительства[195].

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что участие государства в развитии высшего образования, в т.ч. и юридического, в целом имело положительное значение. Это проявилось в финансирова­нии, его стабильности, в формировании единой законодательной базы деятельности учебных заведений, в централизованном обеспечении научными кадрами и учебно-методическими средствами, в повышении авторитета научной квалификации из-за ее значимости в государствен­ной службе, в развитии науки и подготовке специалистов на отечествен­ной научной и законодательной базе. Активное государственное воздей­ствие сопровождалось и рядом негативных последствий, таких как огра­ничение инициативы и независимости учебных заведений, содержатель­ная ограниченность преподавания, сословная ограниченность студенче­ского состава, различие между нормативным регулированием и реализа­цией законодательных предписаний Существенным недостатком счита­ем также отсутствие продуманной стратегии законодательной политики правительства, единой программы законодательных мер по отношению к учебным заведениям. Тем не менее итогом всей деятельности россий­ского государства в сфере образования, в т.ч. и юридического, явилось формирование стройной системы учебных заведений с высоким уровнем подготовки.

Кроме того, мы считаем, что, несмотря на принятие целого ряда за­конодательных документов, направленных на реформирование системы образования, не удалось добиться полной определенности национальной концепции образования и создания совершенной модели юридического образования. Технология проведения законодательных инициатив мож­но охарактеризовать как традиционную российскую модернизацию сверху: отсутствие внимания реформаторов к тем моделям и социаль­ным практикам, которые родились в стенах учебных заведений, в реаль­ной жизни; многочисленные попытки субъектов образовательного со­общества понять проблемы, с которыми они столкнулись, и найти спо­собы их адекватного решения.

3.3.