§2. Вещно-правовые средства охраны прав потребителя электрической энергии

Вещное право, как было справедливо отмечено в исследовании Ахметьяновой З.А.^[203], в своей квинтэссенции возможно определить как «абсолютное право лица на манипуляции с вещью (имуществом)».

Однако многие исследователи согласны с тем, что одной из ярчайших особенностей вещных прав является их абсолютный характер. Абсолютность вещных прав закрепляют отношение лица к вещи^[210]. Тем самым, если лицо имеет целью, реализуя свое субъективное право, самостоятельно владеть, пользоваться (и распоряжаться) определенным имуществом без препятствий со стороны иных лиц в виде ограничений, воздействий без разрешения, то именно вещные права являются необходимым средством.

Право собственности представляет собой наиболее широкое по содержанию вещное право. В субъективном смысле оно являет собой возможность своему обладателю - собственнику, определять характер и направления использования, принадлежащего ему имущества, осуществляя над ним полное хозяйственное господство и, устраняя или допуская других лиц к его использованию, неся бремя и риск его содержания^[211]. Соответственно, право собственности есть наиболее полное вещное право, которое выступает средством охраны интересов управомоченного лица, поскольку обеспечивает нормальную реализацию его интересов в отношении определенной вещи: извлекать пользу, владеть и распоряжаться^[212]. Вещно-правовые средства представляют собой те инструменты вещного права, которые регулируют отношения между лицами и вещами, а абсолютный характер складывающихся вещных правоотношений обеспечивает охранительную направленность применяемых правовых средств.

В сфере охраны прав потребителей электрической энергии, на первый взгляд, невозможно говорить о существовании вещно-правовых средств охраны их прав: права собственности и иных. К такому умозаключению мы приходим из-за правового режима электрической энергии^[213]. Известно, что установление вещных прав возможно в отношении объектов материального мира, т.е. материальных вещей. В то же время многие исследователи, например, А.Д. Жанэ^[214], В.А. Лапач^[215] называли энергию «вещью особого рода» (sui generis). Сходная концепция нашла глубокую разработку также в работах трудах Беккера, Гейслера, Козака, Гирке, Регельсбергера^[216].

Утверждать однозначно, что электрическая энергия является объектом вещных прав невозможно, однако, в отношениях по обороту электрической энергии как товара участвуют определенные объекты, правовой режим которых бесспорно относится к вещам, а именно: объекты электроэнергетики. Поскольку получение потребителем электрической энергии сопряжено с определенными техническими особенностями с точки зрения технологии ее производства, передачи и потребления, это неразрывный, единый процесс,который не возможен без использования объектов электросетевого хозяйства,предлагаем сначала рассмотреть электрическую энергию как объект гражданских прав, впоследствии определим, какие права возникают у потребителей в отношении нее (электрической энергии).

Возникновение собственно термина «энергия» относят к 300-м годам до н.э. и связывают с именем Аристотеля. Энергия понималась очень широко, это не только способ бытия вещи, но и сущность, которая реализована и осуществляется в материи, более того это еще и душа человека. Согласно И.В. Гете, это «момент вечности»^[217]. Ученые и философы признавали за энергией реальный характер. Сегодня, спустя две тысячи лет, в рамках школьной программы по физике одной из тем является «энергия: кинетическая, потенциальная; превращение энергии». В целом эне?ргию рассматривают как скалярную физическую величину, являющейся единой мерой различных форм движения и взаимодействия материи, мерой перехода движения материи из одних форм в другие». Несмотря на огромное количество неразрешенных вопросов в физике, в том числе, в отношении «энергии», предметом рассмотрения данной работы является «электрическая энергия» как вид энергии с точки зрения гражданско-правового оборота/гражданского права, а не физического явления.

Законодательство об электроэнергетике рассматривает электрическую энергию и мощность как особый товар. В условиях рыночной экономики понятие товара нельзя приравнивать только к вещам. Несмотря на разногласия в науке коммерческого и предпринимательского права в понимании товара, расширительное толкование термина «товар»^[218] направлено на обеспечение целостного и системного правового регулирования оборота различных объектов гражданского права.

Необходимо отметить, что в юридической науке неоднократно предпринималась попытка охарактеризовать электрическую энергию, но при этом единства в понимании не достигнуто.

Известный ученый-цивилист Г.Ф. Шершеневич считал возможным отнесение к числу вещей не только телесных предметов, но и электричества^[225].Ю.С. Гамбаров писал, что «энергия должна быть признана вещью, поскольку она находится в самостоятельном обороте, причем с ее оборотом связываются такие же представления, как и выработанные в отношении обычных, телесных вещей»^[226]. С.В. Матиящук уточняет вышесказанное и говорит о необходимости установления правового режима вещей в отношении электроэнергии с учетом особенностей, обусловленных спецификой технологии процесса ее производства и передачи^[227]. В.А. Лапач вводит критерий дискретности (от лат. diskretus- разделенный) и определяет энергию как функциональный аналог вещи и считает, что в будущем она будет включена «в имущественную группу в качестве промежуточной (между вещами и имущественными правами) объективной категории.^[228]

М.М. Агарков, в свою очередь, не соглашался с пониманием электрической энергии как вещи и, исследуя электроэнергию, указывал на тот факт, что электрическая энергия относится к числу работ, т.е., является деятельностью. Р. Саватье также отрицал возможность признания электрической энергии как объекта права собственности, только объект обязательства^[229]. С.М. Корнеев^[230] вообще исходил из теории энергии как свойства материи, представляющего собой способность производить полезную работу, поэтому также отрицал ее самостоятельный характер и не относил к вещам. Необходимо отметить, что позиция ученых^[231], придерживающихся идеи энергии как свойства, страдает излишней степенью абстракции, что затрудняет решение вопроса об оборотоспособности и охраноспособности энергии.

Сегодня ученые в большинстве своем отрицают вещную природу энергии. Так, например, Н.М. Зайченко пишет, что «в отношении электрической энергии как объекта прав могут быть установлены только обязательственные, но не вещные права, значение которых заключается в наделении потребителя возможностью требовать бесперебойного обеспечения электрической энергией»^[233]. По мнению О.В. Шведковой, самостоятельным объектом сделок энергия выступать не может, и оборот энергии осуществляется посредством закрепления имущественных прав на нее^[234].

Приводимое в науке многообразие понятий электрической энергии объясняется ее особенностями. К таковым относят: невозможность ее накапливать (хранить);синхронность и неразрывность процесса производства, передачи и потребления; специфический способ получения, наличие специальных средств передачи, неотделимость от источника^[235].

Правовая природа электрической энергии может быть уяснена лишь после анализа особенностей структурной организации рынка.Согласно ст. 5 Федерального закона «Об электроэнергетике», законодатель выделил две основы функционирования всей электроэнергетической отрасли: технологическую и экономическую.

К технологической основе отнесены вопросы физического оборота электрической энергии: сеть, оперативно-диспетчерское управление. Ответственными субъектами являются субъекты технологической инфраструктуры.

К экономической основе относится система отношений, связанных с производством и оборотом электрической энергии и мощности на оптовом и розничных рынках, вытекающая из технологических особенностей функционирования объектов электроэнергетики.

Поскольку выделяется два отдельных блока отношений, возникающих в связи с производством и оборотом электрической энергии, и, соответственно, можно говорить о двух группах прав на электрическую энергию: экономических и технологических.

Свирков С.А.^[236] строит свою концепцию на основе выделения финансовых (экономических) и технологических прав на электрическую энергию. Соглашаясьс данной концепцией, мы придерживаемся законодательной лексики.

Однако такое разделение само по себе достаточно бесполезно без осознания ее правовой применимости. Мы считаем, что само субъективное право на электрическую энергию самостоятельно и так каконо состоит из двух элементов: экономических и технологических прав, то его содержание будет отличаться от традиционной, известной цивилистике категории имущественных прав.

Обратимся снова к тексту нормативных правовых актов, регламентирующих работу рынка. Исходя из текста Правил недискриминационного доступа^[237], ФЗ «Об электроэнергетике», Правил оптового рынка^[238], Правил розничного рынка^[239], среди наиболее часто встречающихся терминов в отношении электрической энергии называют: подключение, доступ, потребление, передача.

Неоднократное упоминание о праве потребителей на недискриминационный доступ, право на получение и право на передачу электрической энергии, на наш взгляд, и есть специфические права, которые одновременно имеют и вещно-правовую, и обязательственно-правовую природу.

Поясним свою позицию. Так закрепляемое в Постановлении Правительства РФ от 27.12.2004 № 861^[240]право потребителей на недискриминационный доступ к услугам субъектов технологической и коммерческой инфраструктур по своей сути закрепляет право на получение электрической энергии. Право на получение (право на недискриминационный доступ, подключение к сетям) электрической энергии является одним из составляющих субъективного права на электрическую энергию.

Другим составляющим субъективного права на электрическую энергию является право на ее потребление. Потребление и получение – это два совершенно разных действия, а, соответственно, и правомочия. Так потребитель может получать электрическую энергию в точке поставки, но не иметь фактической возможности ее потреблять, поскольку имеет место неисправность в работе объектов электросетевого хозяйства в границе его балансовой принадлежности. Или, например, лицо фактически потребляет электрическую энергию, но при этом не заключало никаких договоров, в том числе и договор технологического присоединения к сетям, следовательно, не имеет права получать электрическую энергию^[241].

И наконец, последняя составляющая – это право на передачу электрической энергии. Так потребитель вправе передавать электрическую энергию другому потребителю.

Таким образом, субъективное право потребителя на электрическую энергию, с точки зрения внутреннего своего содержания, включает в себя право на получение, потребление и передачу электрической энергии. Данные составляющие возможно рассматривать в качестве специфических правомочий относительно электроэнергии, выделяемые по аналогии с правомочиями права собственности^[242]. Поскольку для реализации указанных правомочий необходимо соблюдать разные технологические и экономические условия, то и перечисленные правомочия могут пониматься как права на получение, потребление и передачу в экономическом и технологическом смыслах.

Отличительной особенностью субъективного права на электрическую энергию является то, что любое лицо может быть принуждено к передаче электрической энергии. В то время как право на получение и потребление не носит правоограничительного характера.Для обеспечения реализации субъективного права потребителя на электрическую энергию с технологической точки зрения используются вещно-правовые средства, а с экономической - обязательственно-правовые средства.

В силу особенностей электрической энергии реализация права потребителя на электрическую энергию поставлена под зависимость от действий собственников земельных участков, зданий, сооружений, на которых расположены объекты электроэнергетики, с помощью которых потребитель получает электрическую энергию, а также собственников объектов электроэнергетики, по которым электрическая энергия «доходит» до потребителя. Собственники или лица, владеющие перечисленными объектами на ином вещном праве (далее по тексту-собственники), своими действиями могут ограничить, нарушить электроснабжение потребителей присоединенных через их объекты электросетевого хозяйства или располагающихся на их земельном участке (или в здании, сооружении). Причем нарушение энергоснабжения может иметь массовый характер и составлять угрозу энергоснабжения государства, жизни и безопасности населения посредством нарушения электроснабжения социально-значимых, стратегически важных объектов.

Для определения объектов гражданских прав, участвующих в правоотношениях, возникающих в сфере топливно-энергетического комплекса, необходимо обратиться к федеральному законодательству РФ. Так Федеральный закон от 21 июля 2011 года № 256-ФЗ «О безопасности объектов топливно-энергетического комплекса»^[243], который устанавливает правовые основы в сфере обеспечения безопасности объектов топливно-энергетического комплекса (далее по тексту- ТЭК) Российской Федерации, к объектам ТЭК относит объекты электроэнергетики, нефтедобывающей, нефтеперерабатывающей, нефтехимической, газовой, угольной, сланцевой и торфяной промышленности, а также объекты нефтепродуктообеспечения, теплоснабжения и газоснабжения. К линейным объектам указанный закон относит систему линейно-протяженных объектов топливно-энергетического комплекса (электрические сети, магистральные газопроводы, нефтепроводы и нефтепродуктопроводы), предназначенных для обеспечения передачи электрической энергии, транспортировки газа, нефти и нефтепродуктов^[244]. Таким образом, объекты электроэнергетики входят в систему объектов ТЭК и согласно ФЗ «Об электроэнергетике» включают в себя имущественные объекты, непосредственно используемые в процессе производства, передачи электрической энергии, оперативно-диспетчерского управления в электроэнергетике и сбыта электрической энергии, в том числе объекты электросетевого хозяйства.

Отличительной особенностью объектов электроэнергетики является их тесная взаимосвязь с землей, на которой они расположены. Так с учетом прав на земельные участки под такими объектами можно выделить: генерирующие объекты и объекты электросетевого хозяйства^[245]. Ценность указанной классификации с позиции потребителя проявляется в том, что она позволяет продемонстрировать взаимосвязь между потребителем и собственниками указанных объектов, с учетом современной системы договоров на рынке электроэнергетике, а также впоследствии продемонстрировать ценность вещно-правовых средств охраны прав потребителей электрической энергии.

Несмотря на то, что отдельного определения генерирующих объектов в федеральных законах нет, однако,на основании подзаконных нормативных правовых актов представляется возможным заключить, что под генерирующими объектами понимают электростанции, поскольку данные понятия используются в качестве тождественных^[246]. При этом электростанции могут быть различными: тепловыми, солнечными и др.^[247]. Внимания заслуживает понятие генерирующего объекта в Постановлении Правительства РФ от 28.05.2013 № 449 ^[248], под которым понимается генерирующее оборудование, месторасположение, значение установленной мощности, а также предельные минимальные и максимальные характеристики которого определены договорами о предоставлении мощности квалифицированных генерирующих объектов, функционирующих на основе использования возобновляемых источников энергии. В словаре «электрическая станция» определяется как совокупность установок, оборудования и аппаратуры, используемых непосредственно для производстваэлектрической энергии, а также необходимые для этого сооружения и здания, расположенные на определённой территории^[249]. В свою очередь, общего законодательного понятия электростанции не закрепляется, но имеют место понятие отдельных видов электростанций, например, тепловой. Определение тепловой электростанции – это совокупность технологически связанных установок и оборудования, обеспечивающих преобразование внутренней энергии первичного топлива последовательно в тепловую, механическую, а затем в электрическую энергию с помощью турбинных и нетурбинных механических двигателей, посредством присоединенных к ним электрических генераторов^[250]. Как мы видим, определение носит более технический характер, описывает как физическое явление, не выделяя признаков объекта. С точки зрения гражданского права, электростанция - это сложный объект, который должен признаваться недвижимым имуществом, если совокупность установок расположена в здании и образует с ним единое целое ввиду технологической взаимосвязи.Стоит отметить, что, исследуя правовой режим иных видов электростанций (в частности, атомных), авторы дают сходную характеристику: комплекс зданий и сооружений, а также движимое имущество, представляющих собой единый производственно-технологический комплекс – объект недвижимого имущества^[251].

Вышеназванныеопределения напоминают по своей логике охраняемые объекты топливно-энергетичекого комплекса, к которым, согласно ст. 2 Федерального закона от 21 июля 2011 256-ФЗ «О безопасности объектов топливно-энергетического комплекса»,отнесены здания, сооружения, иные объекты топливно-энергетичекого комплекса(электрические сети, магистральные газопроводы и т.д.), предназначенные для передачи электрической энергии, транспортировки газа, и т.д. Необходимо отметить, что генерирующие объекты, принадлежащие субъектам, осуществляющим деятельность по производству электрической энергии, в качестве основного вида деятельности, как правило регистрируются^[252] в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним в качестве энергетического-производственно-технологического сооружения. Судебная практика признает такие сооружения сложными, неделимыми вещами^[253], в состав которыхмогут входить разнородные вещи, и если они образуют единое целое, предполагающее использование их по общему назначению, то они рассматриваются как одна вещь - сложная вещь. И их не признают^[254] в качестве единого недвижимого комплекса, если права в отношении такого объекта возникли еще до введения^[255] в действие ст. 133. 1 ГК РФ.

Что касается объектов электросетевого хозяйства, то на них также распространяется правовой режим вещей сложных и неделимых, в том числе движимых или недвижимых. В соответствии с ФЗ «Об электроэнергетике»,к объектам электросетевого хозяйства относят: линии электропередачи, трансформаторные и иные подстанции, распределительные пункты и иное предназначенное для обеспечения электрических связей и осуществления передачи электрической энергии оборудование. Наибольшую сложность в обеспечении достаточного(нормального) правового регулирования представляют линейные объекты, а именно: линии электропередач.

Линии электропередач (далее по тексту- ЛЭП) является объектами гражданских прав и выступают в гражданском обороте, по общему правилу (напряжением свыше 10кВ), в качестве недвижимой вещи. Отсутствие единства в признании ЛЭП в качестве объекта недвижимости обусловлено несколькими факторами. Во-первых, линейные объекты отличаются большой протяженностью, в связи с чем проходят над земельными участками с различным правовым режимом (разного назначения- промышленности, сельскохозяйственного и др.; различные формы собственности- частная и государственная: федеральная, субъекта, местного самоуправления). Во-вторых, достаточно спорным признается возможность отнесения части линейного объекта к объектам недвижимости.

Есть позиция, согласно которой все ЛЭП являются объектами недвижимости независимо от уровня напряжения. Так, ФГУП «Ростехинвентаризации», руководствуясь ст. 8 Федеральный закон № 126-ФЗ «О связи»^[256], а также на основании Приказа Министерства жилищно-коммунального хозяйства РСФСР от 29.11.1976 № 526 «Об утверждении инструкции по технической инвентаризации основных фондов предприятий коммунальных электрических сетей системы МЖКХ РСФСР»^[257] считает все ЛЭП недвижимыми вещами. В отношении кабельных линий напряжением в 10 кВ существует специальное письмо Министерства экономического развития Российской Федерации^[258], которое признает их объектами недвижимого имущества на основании норм: п. 10-11 ст. 1 Градостроительного кодекса Российской Федерации, п. 1 ст. 130 Гражданского кодекса Российской Федерации; ч. 5 ст. 1 Федерального закона от 24.07.2007 № 221-ФЗ «О государственном кадастре недвижимости». Судебная практика неоднозначно квалифицирует ЛЭП напряжением до 10кВ: иногда признает^[259] объектом недвижимого имущества, а иногда нет^[260].

Правовые последствия признания ЛЭП объектом недвижимого имущества^[261] и установления права собственности на нее выражаются в возникновении: обязанности управомоченного лица осуществить государственную регистрацию права (собственности, аренды, сервитута) на земельные участки^[262] под такими объектами недвижимости^[263]; возможности (праве), при долгосрочном тарифном регулировании с применением метода доходности инвестированного капитала, использовать заемные средства для финансирования инвестиционных программ («формирования залоговых активов организации при привлечении заемных средств на инвестиционную программу»^[264]). Отсутствие зарегистрированного права собственности в отношении ЛЭП освобождает номинального собственника от необходимости регистрировать какое-либо вещное право, обременение на земельный участок под таковыми. Тем более, что при формировании тарифа на содержание электросетевого хозяйства не требуется предъявления документов о праве собственности на таковые. Отсутствие правовой определенности в отношении правового режима некоторых объектов электросетевого хозяйства, в частности, ЛЭП, является одной из причин нарушения прав потребителей.

Что касается земельных участков, на которых ЛЭП устанавливаются, то они могут находиться в собственности: частной, федеральной, региональной, так и органов местного самоуправления. В ситуации, когда какое-либо лицо намерено установить в отношении земельного участка обременение, либо ограничить права собственника^[265] земельного участка, возможность защитить свои права у частного собственника гораздо меньше, чем у государства. Он является наименее защищенным, поскольку не обладает таким же объемом экономических ресурсов, не способен выражать свою волю свободно и, даже если он ее выражает, то отсутствие необходимых знаний ставит его в несоизмеримо более слабое положение, чем государство как собственника земельного участка по отношению к лицу, имеющего намерение установить обременение на земельный участок.

Как известно, особенностью электрической энергии является то, что до конкретного потребителя она «доходит» по сетям различного напряжения, находящимся в собственности разных субъектов, расположенных (объекты электросетевого хозяйства) на землях с различным правовым режимом. На правовой режим земель помимо форм собственности (федеральная, муниципальная, частная и др.) влияет то, какое у них целевое назначение: сельскохозяйственного назначения; населенных пунктов; промышленности, энергетики, транспорта, связи и т.д.; особо охраняемых территорий и объектов; лесного фонда; водного фонда; запаса^[266]. Приобрести в частную собственность физическому или юридическому лицу можно земельные участки только первых трех назначений. Соответственно, применимость вещно-правовых средств охраны прав потребителей электрической энергии будет рассмотрена по отношению к правам частных собственников земельных участков, которые также могут являться потребителями электрической энергии.

Наибольшую сложность в обеспечении надлежащего уровня правовой охраны прав потребителей представляет та категория потребителей, которые являются одновременно собственниками земельного участка, на котором расположены не их объекты электросетевого хозяйства, т.е., и потребитель, и собственник земельного участка.

Рассмотрим на примере собственника земельного участка, если через этот участок проходит ЛЭП, через который электроэнергия передается другим потребителям. Поскольку среди объектов электросетевого хозяйства наибольшую сложность в правовом регулировании представляют линейные объекты, т.е., в данном случае, электрические сети, то особенности вещно-правовой охраны прав потребителей электрической энергии будут рассмотрены на примере линий электропередач.

Заметим, что у собственника земельного участка, на котором расположена ЛЭП, есть возможность своими действиями повлечь нарушение энергоснабжения других потребителей, которые присоединены к данной ЛЭП. Причем нарушение энергоснабжения может иметь массовой характер и составлять угрозу энергоснабжения страны, жизни и безопасности населения посредством нарушения электроснабжения социально-значимых, стратегически важных объектов.

Во избежание нарушений электроснабжения право собственностина земельный участок ограничивается, но в некоторых случаях настолько, что утрачивается какая-либо возможность осуществлять пользование всем или большой частью земельного участка. Такое ограничение связано с установлением охранной зоны в отношении любой ЛЭП, в том числе, признаваемой движимой вещью. Таким образом, в данной ситуации необходимы такие вещно-правовые средства, которые охраняли бы права потребителей электрической энергии, получающих электрическую энергию через ЛЭП, и права собственника земельного участка (также обладающим статусом потребителя - далее по тексту- собственник(потребитель)), на котором расположена ЛЭП,необходимаядля электроснабжения потребителей.

Проведенный анализ позволил сделать вывод, что вещно-правовые средства охраны прав потребителей на рынке электрической энергиихарактеризуются следующими признаками:

-предоставление специальных прав в отношении определенного объекта, в т.ч., сервитуты;

- установление запретов и обременений в отношении определенных объектов;

- введение особого правового режима для ряда объектов (ЛЭП, мощность, земельный участок - охранная зона);

- признание объектом права (выделение в качестве самостоятельного объекта) определённых явлений (мощность).

Законодательство РФ предусматривает возможность установления двух видов сервитутов: частного и публичного. Земельный кодекс РФ в пп.2 п.3 ст.23 закрепляет возможность установления публичного сервитута в целях ремонта электрических сетей. Такой сервитут устанавливается законом или иным нормативным правовым актом Российской Федерации, нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации, нормативным правовым актом органа местного самоуправления в случаях, если это необходимо для обеспечения интересов государства, местного самоуправления или местного населения, без изъятия земельных участков. Установление публичного сервитута осуществляется с учетом результатов общественных слушаний.

Установление частного сервитута, в свою очередь, осуществляется в соответствии с гражданским законодательством. Статья 274 ГК РФ регулирует порядок установления сервитута: для обеспечения прохода и проезда через соседний земельный участок, строительства, реконструкции и (или) эксплуатации линейных объектов, не препятствующих использованию земельного участка в соответствии с разрешенным использованием, а также других нужд собственника недвижимого имущества, которые не могут быть обеспечены без установления сервитута.

Публичные сервитуты, как правило, рассматривают в качестве ограничения права собственности, а не ограниченного вещного права. Такое понимание объясняется тем, что они устанавливаются в отношении неопределенного круга лиц и, следовательно, не устанавливают права на чужую вещь^[267]. При этом возникшее ограничение права собственности направлено лишь на создание возможности для реализации неограниченным кругом третьих лиц своих прав, т. е., представляют собой публичный интерес и, следовательно, также являются средством(способом) правового регулирования гражданских правоотношений^[268].

Заметим, что для целей обеспечения эффективного правового регулирования,отношений, возникающих в сфере электроснабжения, правовая конструкция публичного сервитута не подходит и не соответствует интересам собственников земельных участков.

Во-первых, органы власти не заинтересованы в установлении публичного сервитута, поскольку собственник земельного участка вправе требовать компенсации за ограничения в пользовании земельным участком или даже предоставления равноценного земельного участка с возмещением убытков. Данная компенсация может быть недостаточной. Во-вторых, правовая конструкция публичного сервитута используется с четкоопределенной законодательной целью: в целях ремонта электрических линий. По нашему мнению, установление сервитута для данных целей вообще не имеет смысла, поскольку в отношении всех ЛЭП^[269] устанавливается охранная зона.

В границах земельных участков, по которым проходят объекты электросетевого хозяйства, устанавливаются охранные зоны. Выделение охранных зон преследует двоякую цель. Во-первых, непосредственно охрана окружающей среды, имущества, жизни и здоровья субъекта (собственник, арендатор или владелец земельного участка на ином вещном праве), на земельном участке которого установлена такая зона^[270]. Во-вторых, обеспечение электроэнергией, посредством надлежащего исполнения обязательства сетевой организации по передаче электроэнергии. Поскольку в охранной зоне должен обеспечиваться беспрепятственный доступ к объектам электросетевого хозяйства для сетевой организации для проведения ремонта, устранения последствия аварий, а также возможность доставки необходимых материалов и техники, согласно п. 16 Постановления Правительства РФ от 24 февраля 2009 г. № 160^[271].

Для владельца земельного участка установление охранной зоны выражается в таком правовом последствии, как запрет осуществления законодательно устанотвленных видов деятельности на определенном расстоянии от объектов электросетевого хозяйства^[272]. Причем чем выше напряжение в сетях, тем шире перечень запретов. В п.8 Постановления Правительства от 24 февраля 2009 г. № 160 говорится: «В охранных зонах запрещается осуществлять любые действия, которые могут нарушить безопасную работу объектов электросетевого хозяйства, в том числе привести к их повреждению или уничтожению, и (или) повлечь причинение вреда жизни, здоровью граждан и имуществу физических или юридических лиц, а также повлечь нанесение экологического ущерба и возникновение пожаров»^[273].

В ГК РФ указано, что для реконструкции электрических сетей устанавливается частный сервитут, соответственно, для данных целей установление публичного сервитута не имеет смысла. Анализ жалоб граждан представленный на официальных сайтах сетевых, сбытовых компаний показал, что зачастую собственники земельного участка (потребители) в силу того, что ЛЭП уже давно размещено на земельном участке, хотели бы получать компенсацию, поскольку их права собственности ограничиваются.

В отношении ЛЭП, которые собираются реконструировать, производить ремонт, сетевые организации обязаны запрашивать согласие для таких целей. При этом недобросовестные сетевые организации осуществляют действия по реконструкции, ремонту, замене ЛЭП без ведома собственников земельного участка, в его отсутствие с причинением ущерба имуществу (ломают забор, распахивают землю и др.). При этом есть случаи, когда вместо одной ранее размещенной на участке ЛЭП устанавливают 2 или больше, что увеличивает размер охранной зоны и приводит к тому, что использовать земельный участок по назначению становится невозможно. При этом мы понимаем, что при таких обстоятельствах собственник земельного участка вынудить заключить сервитут не может. Поскольку сервитут устанавливается по заявлению заинтересованной стороны (обладателя сети), и, во-вторых, сервитут устанавливается в отношении недвижимого имущества, земельного участка. ЛЭП к недвижимости не относится, более того, ЛЭП вообще может быть бесхозяйной вещью.

Частный сервитут может устанавливаться либо потребителем (физическим, юридическим лицом), проводящим ЛЭП для собственных бытовых нужд или сетевой организацией в рамках осуществления своей деятельности. Частный сервитут как вещно-правовое средство охраны прав потребителей электрической энергии можетбыть как косвенным, так и непосредственным превентивным средством. Косвенным он является в том случае, если сервитут устанавливает сетевая организация как собственник ЛЭП. Здесь сетевая организация с целью обеспечения надежности энергоснабжения, а также обеспечения электроснабжения потребителей, присоединенных к сети через данную ЛЭП, в отношении неопределенного круга лиц устанавливает частный сервитут. И непосредственным вещно-правовым средством охраны прав потребителя электрической энергии оно выступает, когда непосредственно потребитель устанавливает на земельный участок соседнего потребителя, через которого проводит потребитель ЛЭП. Потребитель устанавливает сервитут с целью строительства, реконструкции и (или) эксплуатации линейных объектов.

Анализ судебной практики показал, что необходимо законодательно установить требование к частным сервитутам в законодательстве об электроэнергетике. Так, частный сервитут должен получить более активное распространение и при этом быть наименее обременительным.Это значит, что при строительстве, реконструкции новых линий электропередач необходимо учитывать интересы всех лиц, по земельным участкам которых проходят ЛЭП. Более того, при реконструкции линий электропередач и иных объектов электросетевого хозяйства должна пересматриваться схема электроснабжения потребителей. Если возможно уменьшить на земельных участках, принадлежащих частным лица, в особенности, потребителям, долю охранной зоны, путем перенесения, в том числе вынесения объектов электросетевого хозяйства за границу земельного участка, то сетевая организация должна нести указанную обязанность. В этой связи введение правовой конструкции частного сервитута будет стимулировать сетевые организации составлять проекты таким образом, чтобы наименьшим образом затрагивать интересы частных лиц. Необходимо законодательно установить ограничение - требование(обязанность), заключающееся в том, что лица,осуществляющие строительство новых объектов электросетевого хозяйства и возведение новых объектов электроэнергетики, не должны ограничить права собственников зданий, сооружений, в особенности жилых домов (в том числе, дачные дома).

Частный сервитут-это гражданско-правовое средство,которое в силу принципа возмездности должно компенсировать собственнику земельного участка те обременения, которые устанавливаются в отношении его имущества. Возмещение для собственника должно быть справедливым и соразмерным.

Помимо вещно-правового средства обременения (сервитута) право собственности также может быть ограничено путем установления охранной зоны.Поскольку установление охранной зоны есть мера публично-правового характера, то и компенсация за такое ограничение должна носить публично-правовой характер: в виде налоговыхльгот, пониженных тарифов и др. Достижение баланса интересов на данный момент видится в установлении большего объема обязанностей за сетевой организацией.

Как уже отмечалось, помимо сервитута выделяют договор аренды земельных участков.^[274]Так при проведении строительных работ, а также последующей эксплуатации ЛЭП возможно заключение договора аренды, при уже построенной ЛЭП заключается договор аренды на земельные участки под самими опорами линиями электропередач, а также под пролетами воздушных линий. Если не возможен выкуп, то иногда собственники сетей выкупают соответствующую землю, как правило, у частных собственников. В основном земельные участки, по которым проходит ЛЭП, находятся в государственной собственности, поэтому заключается договор аренды. Необходимо отметить, что при вышеописанных проблемах правовая конструкция договора аренды земельного участка также не является применимой. Во-первых, как правило, договор аренды заключается в отношении земель, принадлежащих государству. Во-вторых, в аренду земельный участок передается в том случае, если он пролегает под высоковольтными линиями электропередач и трансформаторными подстанциями. Однако в качестве исключения допускается неприменение таких средств охраны прав, как заключение договора аренды, установления сервитута. К примеру, согласно п.4.ст. 45 Лесного кодекса РФ допускается использование лесов без предоставления участков в целях обеспечения безопасности граждан и создания необходимых условий для эксплуатации линейных объектов^[275].

Помимо обременений прав собственников земельных участков необходимо отметить права собственников зданий, сооружений, помещений, которые обременяются в интересах потребителей. Так потребитель электроэнергии заинтересован в том, чтобы лицо, которое воспрепятствует передаче электроэнергии, в том числе, вследствие передачи имущества, где находятся энергопринимающие устройства потребителя, другому лицу по договору купли-продажи, обеспечило подачу электроэнергии^[276]. Совершенно ясно, что третье лицо, которое приобрело имущество, где находятся энергопринимающие устройства потребителя, не связаны между собой договорными отношениями, а, как известно, договор не возлагает на третьих лиц обязанностей и не наделяет их правами, если они находятся вне сферы действия данного договора. Однако потребитель, в случаеутраты возможности получения и потребления электроэнергии, теряет возможность пользоваться имуществом надлежащим образом, тем самым, затрагиваются его вещные права на объект недвижимости, например, жилое помещение.

Отличительной особенностью является то, что вне зависимости от наличия или отсутствия договора энергоснабжения, купли-продажи электроэнергии с новым собственником помещения (т.е., ранее в тексте именовалось третье лицо,являющееся собственником помещения с энергопринимающим устройством, через которое получают электроэнергию и иные потребители, например, жилой дом) ограничение и прекращение снабжения электроэнергией не допускается, поскольку право на получение и потребление электроэнергии возникает с присоединением энергопринимающих устройств к сетям энергоснабжающей организации, которое было осуществлено ранее. Как мы видим, если потребитель уже получал электроэнергию и новый собственник объектов электросетевого хозяйства определенным образом препятствует реализации права потребителя на получение и потребление электроэнергии, то его(нового собственника) возможно понудить к обеспечению получения потребителем электроэнергии.Но в случае, если изначально не было потребителя и он не получал электроэнергию, а также не было заключено договора энергоснабжения, понудить нового собственника сложнее.

Если в помещении принадлежащему на вещном праве одному лицу находятся объекты электросетевого хозяйства, принадлежащие на праве собственности другому (или другим лицам), имеет место ограничение вещных прав первого лица. Причем такое ограничение и по факту обременение может выражаться в том, что собственник помещения должен использовать таким образом помещение, чтоб при этом неповреждался объект электросетевого хозяйства, а также обеспечивать доступ к данному объекту. Лицо, владеющее и пользующееся помещением, осуществляет свои субъективные права в пределах установленных законом и договором. Однако в данном случае ограничение прав следует вследствие наличия права собственности на вещь, расположенную в указанном помещении.

Определенный интерес представляет в данном контексте проблемы электроснабжении в правоотношениях, где потребитель выступает арендатором помещения. Так, если из существа договора аренды невозможно установить цель использования помещения, следовательно, нельзя утверждать о невозможности использования помещения с определенной целью, в том числе, ввиду отсутствия электроэнергии.Соответственно отсутствие электроэнергии ввиду того, что договор энергоснабжения не заключался, не является недостатком имущества, препятствующим пользованию им. Судебная практика исходит из того, что если сторонами в договоре не оговорено специально, что арендодатель не несет ответственности за отсутствие электроэнергии в сданном в аренду помещении и (или только) невозможно точно установить цель, с которой передавалось помещение в аренду, то данный факт не способствует определению сданного помещения как «с существенными недостатками», и арендодатель не является виновным, договор на данном основании не расторгается^[277].

В данном контексте интересно рассмотреть случай, когда арендаторполучает электрическую энергию опосредованно через другое юридическое лицо - столовую, которую отключили на основании постановления суда. Судебный акт был вынесен ввиду произошедшего пожара(не у арендатора), который повлиял на работу трансформаторов. Суд исходил из того, что в договоре аренды прямо не предусмотрена обязанность арендодателя передать помещение вместе с электрооборудованием, а также прямо договором не установлено, для каких целей передается помещение в аренду. Суд решил, что арендатор от арендных платежей не освобождается.

Заметим, что в рассматриваемом случае на момент заключения договора электрическая энергия в помещении имелась. Более того, помещение сдавалось в жилом доме, которое технологически присоединено и получает электрическую энергию. Соответственно, арендатор предполагал, что электрическая энергия в помещении есть. При данных обстоятельствах условие о наличии электрической энергии имеет существенное условие и входит непосредственно в условие о предмете договора. И возможность подключиться арендатору самостоятельно, не через столовую, не является основанием для продолжения взимания платы за аренду помещения.

Судебный орган не видит взаимосвязи между конкретными обязательственными правоотношениями между арендодателем и арендатором, арендодателем и собственником объектов электросетевого хозяйства, сетевой организацией, судом, постановившем прекратить подачу электроэнергии. Здесь тесно переплетаются частные и публичные интересы, при этом в результате страдает арендатор, и у него нетмеханизма обеспечения защиты его прав. Во-первых, по письменному заявлению, обращению арендатора сетевая организация должна обеспечить временное энергоснабжение в короткие сроки, самостоятельно уведомив сбытовую организацию об этом, и самостоятельно подключить к сетям. Арендодатель все-таки отвечает за помещение, и в том случае, если оно изначально передавалось в таком состоянии, что электроэнергия поступала в помещение, то не важно, с какой целью оно арендуется и не важно, что это невозможно установить по договору, поскольку изначально электроэнергия была, акт приемки-передач подписывался, соответственно, арендодатель обязан сократить или полностью не взимать арендной платы в этот период. Убытки же можно взыскать только с лица, по вине которого возник пожар. Причем особое внимание должно уделяться роли сетевой организации, поскольку защита своих прав арендатором посредством иска является не самым лучшим способом, ввиду срочного характера дела. Только особый порядок разрешения, через сетевую организацию, в заявительном, если необходимо, претензионном порядке. Причем в случае отказа, например, ТСО, должен быть сформирован единый орган, имеющий возможностьразбирать такие дела в короткие сроки и имеющий полномочия по принуждению как ТСО, так и сетевые организации, к соответствующим действиям.

Вышеуказанный пример говорит о том, что условие о наличии электроэнергии в помещении не является существенными, как следствие, не освобождает от необходимости внесения арендных платежей в случае прекращения подачи энергии.И это лишь часть проблемы. Гораздо больше негативных правовых и экономических последствий возникает у физических и юридических лиц при отсутствии электроэнергии в арендуемом помещении. И здесь, конечно же, с учетом принципов добросовестности и разумности, в условиях потребности в электроэнергии абсолютно в любых сферах хозяйственной деятельности, необходима законодательная или судебная презумпция, согласно которой отсутствие электроэнергии в арендуемом здании либо помещении признается недостатком помещения, если из договора прямо не следует, что наличие (отсутствие)электрической энергии не имеет значения для цели использования арендованного имущества.

На практике встречаются случаи, когда арендодатель отключает у арендатора в помещении электроэнергию ввиду просрочки исполнения обязанности по внесению своевременно арендных платежей. Несмотря на то, что арендодатель вправе использовать различные меры для недопущения и(или) устранения нарушения его прав, лишениеарендатора возможности получать и потреблять электроэнергию, влечет невозможность использовать по назначению помещения^[278]. Однако же арендодатель имеет целью получение арендных платежей, а не понуждение арендатора освободить помещение. Тем самым, арендодатель злоупотребляет своими правами и действует в обход закона, лишая возможности пользоваться помещением и оставляя арендатора обязанным вносить плату^[279]. Так В.В.Груздев утверждает, что в «гражданском праве действует режим общего императивного запрета нарушения охраняемых законом интересов»^[280]. Данный режим объясняет противоправность действия в «обход закона», которое при внешнем, форменном соответствии закону, по своему внутреннему содержанию ему противоречит: направлено на достижение неправомерной цели в ущерб охраняемым законом интересам. Соответственно,любое нарушение прав или охраняемых законом интересовесть следствие несоблюдения императивного запрета.Например, злоупотребление правом, которое может выражаться в использовании в ущерб охраняемым законом интересам под видом осуществления права возможности, предоставленной правомерно установленным условием договора. При наличии вышеуказанного обстоятельства,т.е., выявлении злоупотребления прав, соответствующее условие договора может быть признано недействительным в порядке применения п.2 ст.10 ГК РФ^[281].

Таким образом, прекращение обеспечения потребителя электроэнергией или ограничение является мерой исключительного характера и возможно лишь на определенных законом основаниях: задолженность по оплате, неисправность энергопринимающего устройства, неисправность объектов электросетевого хозяйства, которая может привести к аварии, создать угрозу жизни и безопасности людей, всей ЕНЭС. Соответственно, арендодатель не имеет права ограничивать или прекращать электроснабжения потребителя сознательно, намеренно, своими действиями.

Запрет прекращать подачу электроэнергию, следует не только из принципа неприкосновенности собственности^[282], но и из факта признания права на получение и потребление электроэнергии как социального права. Тем самым, правомочия на получение и потребление электроэнергии легко трансформируемы и их возможно признать как правами, возникающими на основании обязательства, договора, так и правами, возникающими из права собственности или связанными с ним правами вещного типа, так и частью особого социального права^[283].

Право на получение и потребление электрической энергии зависит от собственников объектов электросетевого хозяйства. В отношении объектов электросетевого хозяйства в науке уже высказывалось мнение о существовании вещных обременений^[284] сервитутного типа^[285].

Поясним, что право потребителя на получение электроэнергии от владельца объектов электросетевого хозяйства, который в свою очередь должен поддерживать сеть в рабочем состоянии, есть право сервитутного типа, вещное обременение. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин, В.Г. Нестолий, говорят о том, что право потребителя, генератора на пользование чужими электросетями есть вещное обременение, однако, по замечанию последнего, основанием их возникновения является факт технологической связи с энергетической сетью или станцией. В данном случае предметом обременения выступает чужие действие(право на чужую работу), а не пользование чужой вещью и поэтому квалифицируется как обязательственное^[286]правоотношение.

При такой квалификации не вполне логичным кажется предложение о том, что запрет на прекращение подачи электроэнергии следует из принципа неприкосновенности собственности. Более того, хотя и электрическая сеть, находящаяся под напряжением фактически в результате совершения необходимых действий, произведения работ со стороны сетевой организации, должна рассматриваться в единстве и не выделять отдельно работы по поддержанию в ней напряжения и собственно ЛЭП. Такой вывод обосновывается следующим: допустим, у лица имеется право на пользование чужими электросетями, и предметом обременения выступают действия конкретной сетевой организации, но в силу банкротства или иных причин ТСО «исчезает» с рынка, а потребители остаются. Тогда иная сетевая организация приобретает данный участок ЛЭП и иные объекты электросетевого хозяйстве себе в собственность. Если обременение устанавливается лишь в отношении действий конкретного лица, то с момента прекращения его деятельности соответствующие права и обязанности также будут прекращены. В данном контексте возникает проблема, касающаяся бесхозных сетей. В реальности обременяется как вещь, так и чужие действия. И соответственно, сетевая компания, к ЛЭП которой подключены бесхозные сети, несет бремя по передаче электроэнергии потребителям, находящимся на другом конце бесхозных сетей.

В действительности, ограничение права собственности на объекты электросетевого хозяйства носят публичный характер и больше служит целям государства и удовлетворению его интересов, нежели потребителей. Соответственно, единственным доступным механизмом является не ограничение, а обременение вещными правами^[287]. При этом признание объектов электросетевого хозяйства в качестве публичных вещей, хоть и отвечает интересам потребителей, но еще сильнее уменьшает инвестиционную привлекательность электроэнергетики. Как известно, законодатель отчаянно пытается увеличить инвестиционную составляющую на энергорынке. Введение публичных и частных правовых средств охраны участников рынка в самом широком понимании должно быть выстроено на системе сдержек и противовесов, дабы обеспечить баланс всех участников. При введении такого «ограничительного» правового средства охраны прав, как признание прав потребителя на получение, потребление электроэнергии в отношении объектов электросетевого хозяйства, принадлежащих иным лицам, в качестве вещного обременения, а сами объекты публичными вещами,происходит ограничение для собственников объектов электросетевого хозяйства, что правильно, но одновременно оно выступает ограничением и для инвесторов, что плохо.

Без вещно-правовых средств охраны прав потребителей электрической энергии невозможно было бы реализовать право потребителей на электроэнергию с технологической точки зрения. Соответственно, обеспечение реализации субъективного права потребителя на электрическую энергию осуществляется с помощью вещно-правовых средств. Вещно-правовые средства охраны осуществляются непосредственно потребителем илиопосредованно через собственников объектов электросетевого хозяйства.