Приложение 3 УСИЛИЯ M.M. СПЕРАНСКОГО ПО ОРГАНИЗАЦИИ ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ B РОССИИ

M.M. Сисрапский мечтал видеть будущую Россию просвещенным европейским государством с народом, которому доступно образование. Служа при Николае 1 во Втором (кодификационном) отделении Соб­ственной Rro Имперагорекого Величества канцелярии, возникшем по следам еледегвия иаддекабристамн, Сперапский стал пе голько соста­вителем 45 томов Полного собрания законов и 15 томов Свода законов Российской Империи, по нашел время занимат ься и чисто администра­тивными мерами по улучшению юридического образования в России.

Выписка из высочайше ут вержденных правил для испытания па сге- пень док эра прав обучающихся в Берлинском упивереигете студентов законоведения 2-го Отделения Собственной Rro Величества канцелярии (1 (епгралыіый исторический архив Москвы. Ф. 418. On. 4. Д. 261. Л. 44):

Предметы испытания

A) Общее систематическое обозрение законоведения...

B) Законы, определяющие права и обязанности.

C) Законы, охраняющие права как государственные, так и гражданские...

D) Историческое изложение Римского законодательства и

E) Историческое изложение общего Немецкого законодательства.

Порядок испытания

1. Испытание производится через профессоров юридического факуль­тета под председательством декана, вместе с депутатами от других факуль­тетов и в присутствии управляющего 2-м Отделением С.Е.И.В. канцелярии и двух старших оного чиновников.

2. Испытание производится в российском законодательстве по-русски и в римском по-латыни.

3. Вопросы могут быть исторические или догматические, или те и дру­гие совокупно, по смотрению испытующих.

4. Испытуемым предлагается такое число словесных вопросов, какое бла­гоугодно будет испытующим и, сверх того, предлагается по одному вопросу по жребию, из числа приготовленных заблаговременнодвадцати вопросов.

5. По удовлетворительному разрешению испытуемыми сих вопросов предоставляется им по всем предметам испытания извлечь положения, или тезы, объемлющие весь состав юридических наук... Испытуемый должен за­щищать их на публичном акте; после чего, если признан будет достойным, получает степень доктора.

6. Наконец, вменяется им в обязанность подготовить впоследствии дис­сертации и представить их куда следует на рассмотрение.

Гще в 1809 г. в праилсиис императора Александра 1 по инициативе Сперанского был припят закон об обязательном экзамене nu чип: «Пол­ное собрание законов Российской империи» (1 IC3. 1 г. XXX. № 23771).

Закоп требовал oi чиповпиков знаний «права естественного, рим­ского и права частного гражданского с приложением сего последнего к российскому законодательству, жономии государственной и уголов­ных законов».

B 1834 г., накануне принятия пового Университетского уста­ва 1835 г., министр народного просвещения Семен Сергеевич Уваров настаивал на использовании выпускішков Ьерлипского универси­тета в русских университетах: «в отііошешш своем к г. действитель­ному тайному советнику Сперанскому... изъясняя существующий в ііравствсшю-іюлитическом отделении Императорского Московского университета иедостаТок вдостойпых преподавателях, гак чтотрн важ­нейшие кафедры нуждаются в профессорах».

Кому принадлежит почин в деле отправления молодых студентов за границу для изучения законоведения? Обыкновенно отвечают па эго: Сперанскому, и притом одному ему [ 1 |. Между гем дела свидетельству­ют и об участии в утом дслс непосредственного и помогавшего ему l>a- лугьяпского |2|.

[1 I С ведения о заботах Сперанского Относительно распростране­ния в пашем отечестве просвещеппя и юридических позііапий сохра­нились в некоторых делах бывшего Второго отделения Собственной Гго Императорского Величества канцелярии, переданных за упраздне­нием сего отделения в Архив Государственного Совета, где таковыс и храня тся.

[2| Ьалугьяпский Михаил Андреевич родился 26 сентября 1769 г. в Венгрии, получил превосходное образование в венгерской академии в Кашау и атем был профессором в академии в Гросс-Вардейпе. B 1803 г. он был приглашенсЛодием Куколыіиком идр. в Петербургв учительскую гимназию, преобразованную в ІІсдагогичсский институт, и скоро обратил на себя внимание как выдающийся профессор политической экономии. Он был приглашен для занятий в Комиссию составления законов. Здесь его скоро оценили по достоинству Новосильцев и Сперанский. При преобра­зовании в 1819 г. главного Педагогического инст итута в С.-Петербургский универсигст Валугьянский сгал читать в университете лекции энциклопе­дии юридических паук и положил основание хорошему преподаванию по­литических наук в университете. Затем оп был ректором университетапри неблагоприятных условиях, так как директор университета Кавелин дер­жался систсмы Магницкого и пе одобрял стремления Балугьянского вво­дить простогу и творческий подход в отношения со сгудситами. По про­искам Руішча оп был уволеп от звания рскгора и в 1821 г. оставил кафедру университета. B 1813 1817 гг. оп преподавал юридические науки великим князьям ІІиколаю и Михаилу Павловичам. Задумав вверигь кодификацию закоіювСііерапекому, Николай 1 начальником Второго(кодификационного) Отделения Собственной П.И.В. канцелярии назначил Балугьянского, кото­рый сіал главным помощником Сгіерапского. Oii был статс-сскретарем и сенатором н умер 3 апреля 1847 г.

Из дела впдпо, чго вес самые сущесгвеииые доклады по отправке студентов за грашщу подипсапы Балугьяпскпм п представлены им Спе­ранскому, одобрившему их. l'CTT, много вероятия предполагат ь, что мысль об отправлении сгудептов в заграничные университеты подсказана Ба- лугьянским, как бывшим студентом и профессором одного заграничного уппвсрспгста. Сперапский сам пп в каком университете ие был и нс мог знать близко порядков и преимуществ заграничных университетов, а по­тому Ii пе имеется основания предполагать, ч гобы собствеішоСііераиско- му пришла мысль послать молодых людей обучаться за грашщу.

22 января 1828 г. Сперанский представил государю следующий доклад:

Для установления на твердых основаниях правосудия в государстве нужны: 1) ясные и твердые законы и 2) знающие судьи и законоведы.

Меры, с 1826 г. принятые, представляют основательную надежду в со­вершении первого из сих двух предположений: нужно помыслить о втором.

Обучение российского законоведения в университетах наших доселе не могло иметь успеха по двум причинам:1) по недостатку учебных книг;

2) по недостатку учителей.

Две учебные книги: одну для учителей, другую - для учащихся, необ­ходимо должно составить. Труд сей немаловажен, но составлением сводов и уложений он будет облегчен, и есть надежда, что во 2-м Отделении он может быть совершен.

Приуготовление учителей представляет более трудности. Здесь долж­но сперва снабдить каждый университет двумя или хотя одним русским про­фессором прав, приуготовленным исключительно для сей части.

K сему приуготовлению университеты наши мало представляют спосо­бов. B них есть кафедры римского права; но в Петербургском, Московском, Харьковском и Казанском университетах это пустой образ; ибо как учиться римскому праву без латинского языка? B других университетах может быть более успехов: в Дерпте - в правах римском и немецком, в Вильне - в рим­ском и польском; но, к сожалению, нигде в российском.

Отсюда необходимость прибегнуть на первый раз к другим средствам. Они состоят в следующем:

1) Издуховных академий: С.-Петербургской и Московской заимствовать по три студента, по дарованиям и поведению лучших и вполне окончивших курс.

2) Поместить их в здешние университеты на казенный счет по платежам по 600 р. за каждого, что ставит на шесть - 3600 р. в год.

3) Из наук, преподаваемых в университете, они должны слушать только два курса: 1) римское право у профессора Шнейдера (Василия Васильеви­ча) и 2) латинскую словесность с особенным приспособлением ее к юриди­ческим познаниям у профессора Грефе (Федора Богдановича). Сверх общих лекций они должны иметь у них приватные и почти ежедневные.

4) Каждый день они должны являться в условные часы во 2-е Отделе­ние и там заниматься: а) уроками публичного российского права у г. Плисова (Моисея Гордеевича) и в) уроками гражданского российского права у г. Ку­ницына.

Примечание: обоим сим чиновникам дано будет обстоятельное начер­тание сих уроков.

с) Под руководством статс-секретаря Балугьянского они будут занимае­мы чтением лучших юридических книг с письменными отчетами, по каталогу, который на каждую часть особенно будет составлен.

д) Под его же надзором для практического упражнения в российских за­конах они будут занимаемы чтением составленных уже сводов.

е) Под надзором г. Куницына (Александра Петровича) они будут употре­бляемы к составлению систематических алфавитов, по мере издания книг полного собрания. Сим поставлены они будут в возможность обозреть все законы наши от начала до настоящего времени.

f) Под надзором барона Корфа (Модеста Андреевича) они будут зани­маемы составлением подробных записок из старых обширных дел, в Сенате решенных.

Всеми сими упражнениями, соединяя ежедневную практику с теорией, есть надежда, что в два года они пройдут довольно далеко, чтобы, употребив еще третий год на окончательное обозрение всех предметов и вьщержав строгий эк­замен, быть в состоянии давать уроки, как публичные, так и частные, права, по крайней мере, в двух первых университетах - Московском и Петербургском.

Из казенных студентов университетских избрать лучших семь про­фессоров и образовать их особенно, дабы приуготовить достойных себе помощников и преемников. Таким образом, положено будет верное начало юридическому в России образованию, и, судя по охоте к сему роду учения, в молодых людях приметной, можно надеяться, что оно скоро распростра­нится и перестанет быть редким.

По изъявленному предварительно на это предположение Высочайше­му соизволению сделано было сношение с обоими митрополитами: Сера­фимом Петербургским и Филаретом Московским. Они выразили готовность содействовать этому намерению и обещали доставить по первому требова­нию лучших из старших студентов духовных академий.

Вместе с тем Муравьев (Николай Назарьевич) - управляющий 1-м От­делением С.Е.И.В. канцелярии) сообщил министру народного просвещения Шишкину последовавшее по вышеизложенномудокладу Сперанского Высо­чайшее повеление, в следующей форме:

Государь Император, желая утвердить и распространить преподавание в университетах российского законоведения, соизволил признать полезным образовать при здешнем университете кандидатов правоведения, кои бы могли со временем заступить места профессоров. Для сего Ero Император­скому Величеству благоугодно было дать надлежащие повеления об избра­нии из духовных академий С.-Петербургской и Московской шести лучших сту­дентов. Они имеют быть помещены в здешнем университете на казенное со­держание, и если суммы потребной для сего в университете не достанет, TO оная назначена будет откуда следует особенным Высочайшим повелением.

Как намерение Ero Величества есть дабы студенты сии с теоретиче­ским образованием соединили и практическое в законах упражнение, то в сем отношении Государю Императору благоугодно поручить их особен­ному надзору и руководству начальника 2-го Отделения Собственной Ero Императорского Величества канцелярии статс-секретаря Балугьянского, и действительному тайному советнику Сперанскому поручено по сношению с Вашим Высокопревосходительством учредить все подробности, к сему от­носящиеся, как то: назначение наук, коими студенты сии должны в универ­ситете заниматься, и соображение их времени с теми упражнениями, кои назначены им будут во 2-м Отделении.

Получив это отношение Муравьева, Шишков писал тогда же, 26 ян­варя 1828 г., Сперанскому, прося его сообщить свое мнение, «до учреж­дения вышесказанных подробностей относящееся, дабы по соображе­нию оного можно было приступить к исполнению Высочайшего Rro Императорского Величества повеления».

Тем временем были избраны и явились во 2-с Отделение назна­ченные из духовных академий лучшие студенты, имсішо: из С.-ГІетер- бургской -Сергей Орпатский, Александр ГІсшехопов и Савва Богород­ский, а из Московской — Василий йнамепский, Константин ІІсволип и Алексей Благовещенский. Из выданных им ат гесгатов видно, чго оіш обучались и оказали отличные успехи в следующих предметах: фило­софии, Всеобщей словесности, всеобщей истории, в богословских пау­ках, церковной словесности, а также в языках: греческом, французском и английском. Студенты Московской духовной академии, кроме того, обучались еще языкам еврейскому и немецкому.

Bee означенные студенты помещены были 26 января 1828 г. в С.-ГІетербургский университет в число пвнеиоиеров, причем ими не­посредственно заведовал инспектор Щеглов (Николай Прокофьевич).

Гектором университета в то время был Аитои Аіпоиович Дегуров. Ha содержание каждого студента ассигновано ежегодно по пятьсот ру­блей; кроме того, отпущено единовременно на первое обзавсдешіе по двести рублей и па епабжепие учебными пособиями по его рублей на каждого. Bee означешіыедены и подокладу Сперанского Высочайше iio- велегюбыло I марта 1828i оіііусгигьпзІоеударсгвешюгоказііачеііегва, о чем дан был министру фмпансов Капкрипу соответствующий указ.

Относительно запя гип студентов академий при уппверсп геге мож­но составить еебе понятие из ішжееледующего доклада Балугьяпекого Сиерапскому, в когором первый сообщал, ч го:

Студенты кандидаты правоведения по вступлении их в университет за­нимались доселе слушанием римского права, греческого и латинского язы­ков вместе с прочими студентами университета.

Ныне, по соображению всех обстоятельств, постановлен окончатель­ный план для обучения их на следующих основаниях:

Kypc наук полагается на три года.

ГІо первому году преподаваемы будут общие юридические и политиче­ские науки, ведущие к точнейшему познанию российского законодательства, именно:

I. Пропедевтика (введение), т. e. обозрение всех частей законоведения, и история российских законов от св. Владимира до настоящего времени.

II. Изложение российских государственных законов, или так называе­мое публичное российское законоведение.

III. Римское право кактеория гражданского права.

IV. Политическая экономия.

V. Всеобщая история.

VI. Языки древние: греческий, латинский; из новейших: немецкий, фран­цузский и английский.

Bo втором году:

I. Российское гражданское право.

II. Законы полицейские (т. e. законы благоустройства и благочиния в об­ширном смысле).

III. Законы, относящиеся до управления финансов в Империи.

IV. Продолжение римского права.

V. История российская.

VI. Продолжение языков, как выше означено.

B третьем году:

I. Российское гражданское судопроизводство.

II. Российское уголовное законоведение.

III. Право народное.

IV. История римского права.

V. Статистика.

VI. Языки.

Пропедевтика будет изложена кратко г. Куницыным; история российско­го законодательства по самым законным книгам. Государственные законы об учреждении правительственных мест изъяснены будут г. Клоковым на основании уставов, учреждений и последующих узаконений.

Политическая экономия — г. Плисовым по теории Адама Смита, пере­веденная на русский язык г. Политковским.

Римское право преподаваемо будет в университете г. Шнейдером на латинском языке особо для сих студентов, по руководству Гейнеция и других лучших писателей, и сверх того на российском языке вместе с другими уни­верситетскими студентами. Истории будет обучать г. Арсеньев (Константин Иванович) по книге, написанной на немецком языке г. Ротека, признанной ныне лучшей в своем роде.

Г. Грефе, член Академии наук, известный своей ученостью в греческом и латинском языках, будет излагать древних классических авторов и обу­чать студентов сочинять на латинском языке.

Учителя в университете языков немецкого - Полкер, английского - Пол­лок и французского - Тилло будут им преподавать языки на лекциях для всех прочих студентов. Кроме лекций предполагается занимать студентов чтением лучших авторов и практическими упражнениями в российском за­конодательстве. Для обучения студентов вышеназванным предметам они снабжены были нужными книгами, говорится в другом докладе. План учений составлен был таким образом, что они ежедневно от шести часов до восьми утра находились во Втором отделении, а остальное время от 8 до двух за­нимались в университете.

Для утверждения их в российском законоучении открыты и сообщены им были все своды, составленные во Втором отделении, где при содействии начальства делали из помянутых сводов для себя выписки.

B университете занимались они под руководством профессоров и учи­телей сочинениями на латинском и европейских языках.

По определению г. Петерсона, пользовались они с 8 марта сего года ежедневно по три часа наставлением его в немецком языке и всегдашними с ним разговорами на оном.

Наконец, по окончании всех курсов сделано им испытание в прошедшем мае и июне месяцах. Сии испытания происходили под председательством г. действительно тайного советника Сперанского, в присутствии начальника Второго отделения Балугьянского, гг. Куницына, Плисова, Клокова и универ­ситетских профессоров Грефе и Шнейдера. Каждое испытание продолжа­лось от 7 часов вечера до половины 11 часа и даже до 11 часов. Первые три испытания производимы были из российского гражданского законоведения и политической экономии 16, 22 и 30 мая. Испытывающие с удовольствием видели, что студенты знали не только преподанные им лекции, но и совер­шенно обняли свод российских законов.

Г. председатель и каждый из присутствующих задавали им вопросы, и могу сказать, что они на все сии вопросы отвечали удовлетворительно.

Четвертое и пятое испытание назначены были из римского права, кото­рое произведено было 6 и 13 июня на латинском языке. Ha сих испытаниях, из коих каждое продолжалось по 4 часа, не слышно было никакого другого языка, кроме латинского. Ha вопросы, задаваемые председательствующим и присутствующими, на сем языке студенты отвечали легко, удовлетвори­тельно и хорошим слогом.

Шестое испытание происходило июня 20 дня в латинском, греческом и других языках.

Как испытание в римском праве произведено было на латинском язы­ке и достаточно удостоверило в знании студентов сего языка, то и экза­меновать их в оном сочтено уже было не нужным. Итак, испытание про­изводилось в греческом языке. Славный историк Фукидит и трагический поэт Софокл были предметами разбора и изложения. За сим студенты, к большому удовольствию, показали очень хорошие знания в немецком языке, на которых трое из них хорошо говорить и писать умеют и все во­обще совершенно его понимают. Хотя меньше они успели во французском и английском языках, но предложенные им книги на оных очень порядочно понимали и переводили на русский язык.

По окончании, таким образом, курсов и по назначении их для даль­нейшего усовершенствования в Берлинский университет позволено им до 15 августа отлучиться к своим родителям; на путевые же издержки и на со­держание в пути выдано им 1600 р. - к.

Прежде сего употреблено было на покупку для них книг 569 p.90 к.

Ha прибавок к содержанию их на разные мелочные издержки....565 р. - 2734 p. 90 к.

Как на сии издержки заимствовано из сумм Второго отделения, в кото­ром нет никаких остатков, так что в прошедшем году на бумагу и другие кан­целярские припасы издержано сверх штата 2000 руб., то я, - пишет Балу- гьямскнй, - осмеливаюсь испрашивать Высочайшего повеления о возврате Отделению сих сумм из Государственного казначейства. При сем случае долгом поставляю представить во Всемилостивеишее внимание обучавших чиновников, профессоров и учителей, испрашивая им Всемилостивейшего награждения.

Iice это но докладу Сиерапекого удостоилось Ііыеочайшегоутверж- дения 10 октября 1829 г. Чшюшіики Второго отделения, а также про­фессора л учителя университета получили подарки из Кабинета EroBe- личества, а профессор ІІІпейдер, более прочих грудившийся в особом преподавании римского права, был произведем в коллежскиесоветники.

FicKope досгавлепы бьиін из духовных академий другие студенты, именно: из I Іетербургскоп - Александр Федотов Чеховский, I Іикита Кры­лов и Алексей Купицыи, а из Московской - Ивап I Ілагопов и братья Яков и Сергей Баршевы. Iiee они, подобно своим предшественникам, были причислены ко Второму отделению Собственной Ero ІІмгіераторского Величества канцелярии н жили при университете, где и занимались по бывшему уже примеру. Одновременно Сперанский заботился об отправ­лении студентов первого выпуска за границу. B чем состояли эти заботы- всего лучше видно из всеподданнейшего доклада Сперапского, на кото­ром 4 сентября l829 г. Высочайше пачертапо карандашом: «Согласен!».

По Высочайшему предназначению об отправлении 7 студентов право­ведения в Берлинский университет сделаны с министром финансов и с дру­гими лицами нужные сношения, и по оным оказалось:

1) Что отправление их на пароходе было бы весьма дорого; мест же казенных на сем пароходе было только два, но и те взяты были только на первый год.

2) Удобнее и дешевле будет отправить их посредством дилижансов. Почт-директор Булгаков принял на себя охотно все нужные к сему распоря­жения, какдо границы, так и за границею до самого Берлина. Издержки для сего потребные составлять будут для всех семерых не более 1800 рублей. Прибавив же к сему на столь по 100 рублей на каждого, все сие составит на всех 2500 рублей.

3) Содержание их в Берлине исчислено в 700 прусских талеров на каж­дого. Сие исчисление соображено с тем окладом, какой ныне получают обу­чающиеся там четыре лесных чиновника, с прибавкою 200 талеров по тому уважению, что лесные чиновники обучаются одному предмету и у одного профессора лесоводства, студенты должны обучаться у разных профессо­ров, а каждому из них, по существующему там положению, платят так назы­ваемый гонорариум, и сверх того должны покупать некоторые необходимые им учебные книги.

Когда предположения сии удостоены будут Высочайшего утверждения, то для приведения их в действие учинены от меня будут следующие распо­ряжения. Вследствие предварительного словесного с министром финансов сношения объявлено ему будет Высочайшее повеление;

1) о ежегодном отпуске 4900 прусских талеров на счет Второго отде­ления Собственной канцелярии в два срока, начиная с 1 октября сего года, т. e. со времени, с коего в Берлине начинается курс и к какому студенты туда прибудут; в счет сеи суммы половина ныне же вперед иметь быть отпущена;

2) о единовременном отпуске на путевые издержки 2500 рублей ас­сигнациями; 3) сверх того, отпустить во Второе отделение 2700 рублей в возврат издержанных на счет сих студентов во время содержания их здесь в университете на учебные книги и на путевые их издержки во вре­мя отпуска к их родителям во время вакации. Таким образом, ежегодный отпуск на семерых составлять будет 4900 прусских талеров и единовре­менный 5200 рублей ассигнациями. Сим все счеты по сему делу кончатся.

3) По предварительному моему с вице-канцлером (граф Нессельроде) сношению, учинено от него будет к министру нашему в Берлине надлежа­щее отношение, коему студенты препоручены будут в его покровительство и признание.

4) Приняв основанием личный отзыв г. Гумбольдта сделано будет от меня отношение к г. Савиньи, дабы принял он сих студентов в особенное свое руководство.

B заключение имею счастье донести, что о присылке других студен­тов на место ныне отправляемых сделаны уже, вследствие состоявшегося о сем Высочайшего повеления, к митрополитам здешнему и Московскому отношения.

Ila основании этого доклада Спсрапский связался с управляющим Мипистсрсгва иностранных дел 6 сентября 1829 г., с министром народ­ного просвсщсния кпязем Львовым (Карлом Андреевичем) 8 сентября и также с нашим посланником в Берлине Алопсуеом (граф Давид Мак­симович). Вице-канцлеру I Іссеельроде нисал следующее:

Для усиления в университетах наших юридических наук Государю Им­ператору благоугодно было повелеть избрать из духовных наших академий несколько студентов и, причислив их ко Второму отделению Собственной Ero Императорского Величества канцелярии, дать им: 1) особенный курс римского права, 2) курс высшей греческой и латинской словесности в здеш­нем университете и в то же время, 3) курс россииского законоведения по материалам, составленным во Втором отделении Собственной Ero Импе­раторского Величества канцелярии. По окончании сих трех курсов и по удо­стоверении в успехах посредством строгого испытания, Государь Император повелеть соизволил для окончательного образования отправить сих студен­тов в Берлинский университет. Bo время пребывания их там, вследствие личного здесь отзыва г. Гумбольдта, во всем том, что относится к ученому их образованию, они препоручены будут в руководство г. государственному советнику Савиньи и ректору университета Кленцу; высший же над ними надзор и покровительство принадлежать будет посланнику нашему в Бер­лине г. действительному тайному советнику графу Алопеусу, и на сей конец Государю Императору благоугодно, чтобы Ваше Сиятельство сделало ему надлежащее препоручение.

Сообщая Вашему Сиятельству о сей Высочайшей воле, считаю нуж­ным при том уведомить: 1) что студенты сии отправлены отсюда 11 сего месяца посредством дилижансов по сделанному уже со здешним и прусским почтовым начальником сношению; по расчету времени они будут в Берлине около 1 октября, а посему и желательно было бы, чтобы граф Алопеус полу­чил к тому времени о них сведение; 2) подробности об окладах их в Берлине и переводе денег на их содержание я сообщу графу Алопеусу вследствие сношений моих с министром финансов в особом письме, которое вслед за сим буду иметь честь к Вашему Сиятельству доставить для отправления с Вашим; 3) подробности относительно к плану их я сообщу, вследствие изъ­яснений моих с г. Гумбольдтом, господину Савиньи в особом письме, кото­рое также буду иметь честь доставить к Вашему Сиятельству.

B письме своем к князю Ливену, повторив почти буквально всс из­ложенное в письме к Нссссльродс, Сперанский добавлял:

K сему считаю долгом присоединить следующее обстоятельство: окон­чивший курс наук в Дерптском университете кандидат прав Петерсон по изъ­явленному им желанию был причислен ко Второму отделению Собственной канцелярии, проходил в оном курс практического российского законоведения, и в то же время был помещен в здешний университет вместе со студентами, продолжал в оном заниматься предметами наук юридических. Опыт показал, что из сего произошла двоякая польза: для г. Петерсона - усовершение его в российском законоведении и языке, а для студентов-усовершение их в язы­ке немецком. Ныне он также вместе с ними отправлен в Берлинский универ­ситет, оставаясь в ведомстве Второго отделения Собственной канцелярии.

Государю Императору благоугодно и в последующее время следо вать тому же правилу. Посему не благоугодно ли будет Вашей Светлости предложить Дерптскому университету избрать одного из окончивших курс юридических наук студентов для подобного сему назначения, по желанию. Он будет причислен к составу Второго отделения Собственной Ero Импе­раторского Величества канцелярии с жалованьем 1500 руб., жительство будет иметь в университете; в Отделении будет проходить курс россий­ского практического законоведения, а в университете заниматься высшей греческой и латинской словесностью и юридическими науками, а потом отправлен будет вместе со студентами в Берлинский университет для окончательного образования.

Письмо к Ллопеусу (посланнику в Бсрлмпс) па французском языке было следующею содержания ;

Из письма г. канцлера Ваше Сиятельство, вероятно, уже составили себе точное понятие о намерении, здесь возникшем, отправить в Берлин­ский университет несколько молодых людей, предназначенных со временем быть профессорами законоведения.

Вашему сиятельству слишком хорошо известно состояние наших университетов, чтобы усмотреть побудительные причины подобной меры и оценить ее необходимость. Время основания наших учебных учрежде­ний, по преимуществу весьма недавнее, дает достаточное объяснение всех их недостатков. Ho ничто не могло бы объяснить равнодушия к их усовершенствованию, и в особенности к снабжению их русскими (нацио­нальными) профессорами. Поэтому Ero Величество не жалеет ни забот, ни денежных средств для достижения этой цели. Устройство наших уни­верситетов служит предметом подробного и глубокого пересмотра и не замедлит подвергнуться существенным преобразованиям. Гимназии уже устраиваются по более обширному и правильному плану. День св. Алек­сандра Невского ознаменовался учреждением Педагогического института, в котором воспитанники, вызванные из наших духовных академий и уже соответственным образом подготовленные, будут усовершенствоваться еще более для занятия со временем кафедр учителей в гимназиях, наибо­лее же достойные из них будут посланы за границу для завершения курса их наук. Некоторое число воспитанников из вновь учрежденных универси­тетов помещено с той же целью в Дерптский университет. Таким образом, все движется вперед, но предстоящий к следованию путь еще довольно долог, и мы не скрываем от себя, что предназначенная кдостижению цель еще в значительном от нас отдалении. Ho, впрочем, если начинаем дви­гаться по пути, то можно быть уверенным, что достигнем цели.

K тому движению должен быть причислен и составленный недавно но­вый план. Молодые люди, предназначенные к отправлению в Берлинский университет, были избраны с особенной тщательностью. Государю Импера­тору благоугодно было причислить их ко Второму отделению Собственной Ero Императорского Величества канцелярии, чтобы подготовить их, на осно­вании собираемых материалов, к специальному изучению наших законов; по этой причине я принимаю более непосредственное участие в дальней­шем их преуспевании.

План был уже вполне выработан, и оставалось только решить один во­прос, именно - кому будет поручено исключительное наблюдение, необхо­димость которого доказана уже нам опытом прошедшего. Г. Гумбольдт при­нял на себя труд разрешить это затруднение. Он указал нам на Савиньи, как человека всего более подготовленного к выполнению этой задачи. Я до­ложил об этом Государю Императору и получил на это Высочайшее одо­брение, обратился к г. Савиньи в прилагаемом при сем письме с просьбой принять на себя этот труд, по совету г. Гумбольдта.

Обращаюсь к Вашему Сиятельству с просьбой передать это письмо по назначению, я считаю необходимым предварить Ваше Сиятельство, что, не входя в подробное изложение современного стояния наших университетов, я в письме моем к г. Савиньи ограничился только указанием причин, побу­дивших нас отправить молодых людей в Берлинский университет и присое­динил краткую записку, при сем прилагаемую в копии о степени и размерах их познаний.

Предполагая, что г. Савиньи не отклонит от себя принятие этого пору­чения и вполне уверенный в его горячих заботах о наших молодых людях и благотворном его влиянии на их будущее предназначение, я, тем не ме­нее, убежден, что высокое покровительство Вашего Сиятельства будет им всегда необходимо, а потому и приемлю смелость просить Bac об особен­ном благосклонном распоряжении Вашем к этим молодым людям. Они все проникнуты усердием, неутомимым прилежанием и отличаются безупреч­ной нравственностью. Один из них, в особенности г. Петерсон, сын одного их наших чиновников в Риге, - прекрасный молодой человек и заслуживает особенного внимания.

Bce они отправляются из Петербургавдилижансе 11-го числа сего месяца

Упомипасмыс письмо Сперапского к Савииьи и записка о студен- iax законоведения изложены также на французском языке (Сперапский сносился по поводу отправки русских студентов в Берлинский уни­верситет с Вильгельмом Гумбольдтом (I767-I835) - основателем Бер­линского университета в l809 г., известным философом, другом Гете и Шиллера. Гто младший браг Александр Гумбольдг (I769 1859) крупный учеиый-еетеетвоиепыгатель, основатель эволюционной тео­рии, почетный член Петербургской Академии паук).

Письмо ('ncpancKoco к Савппьи

(Фридрих Карл Савииьи (I779- I86l)-niana исторической школы права, юрист, утверждал: «право - продукт пародпого духа», сторонник феодалыюго права)

Пользуясь благосклонным указанием г. барона Гумбольдта, имею честь писать Вам, милостивый государь, эти сіроки, чтобы просить Вашегодобро- желательного покровительства молодым людям, которые по особому назна­чению отправляются в Берлин для окончания своего образования и преиму­щественно для усовершенствования себя в науке права.

Признанное всеми превосходство Берлинского университета вместе с другими основаниями к предпочтению этого учреждения всем остальным не допускало ни на одну минуту сомнения относительно выбора места, куда отправить молодых людей, для отстранения всякого сомнения в этом отно­шении было бы уже вполне достаточно того, что Вы, милостивый государь, состоите в числе членов университета.

Ho при этом оставалось осуществить еще одно существенное желание: необходимо было нашим молодым людям обеспечить особое покровитель­ство как для начертания плана учения сообразно с местными условиями, так и для точного выполнения оного. Опасение обеспокоить Bac среди Ва­ших многочисленных занятий заставило меня колебаться в намерении моем обратиться к Вам, милостивый государь, но барон Гумбольдт рассеял мои сомнения и укрепил еще более мое намерение. Я доложил об этом Ero

Императорскому Величеству и с Высочайшего одобрения имею честь об­ратиться к Вам, милостивый государь, с просьбою соблаговолить принять на себя эту заботу.

Прилагаемая при сем записка даст Вам, милостивый государь, возмож­ность судить о размерах познаний наших молодых людей и о цели даль­нейшего их предназначения. Приняв во внимание то и другое, Вы будете столь благосклонны, что составите план дальнейших их занятий и примете на себя руководить их Вашими советами; они почтут себя счастливыми сле­довать им. Если опыт прошедшего не вводит Bac в заблуждение, Вы встре­тите в молодых людях много прилежания, большой навык к труду и занятиям и полное повиновение.

Позвольте мне выразить при этом от себя лично, насколько я тронут тем, что имею удовольствие вступить в непосредственную с Вами переписку. Благо­даря этому общению умственных благ, распространяющемуся все более и бо­лее в Европе, мы получаем свою долю в просвещенных воззрениях, распро­страняемых Вами в Ваших сочинениях; я также преимущественно их изучаю.

Дай Бог, чтобы Вы, милостивый государь, таким образом, могли еще дол­гое время стоять во главе основательного просвещения как лиц, вступающих на это поприще, так и завершающих оное.

10 сентября 1829 года (I Io документам Архива Государст венного Совета)

Ввиду приближающегося срока возвращения в отечество первой партии студентов, отправленных за границу, Ііалугьяпский, озабочива- ясі» о дальнейшей их судьбе н о необходимости нм приобрест и учепую степень для будущей их дея гелытости, в июне 1832 г. входил с представ­лением о том, где и каким путем можег быт ь приобрегепа ими ученая степеш» доктора паук:

По Высочайшему утвержденному Положению о производстве в ученую степень (1819 г. января 20 параграфов 15 и 18 (276.46), докторское звание,

- писал Балугьяпский, - не иначе можно получить, как, во-первых, при­обретя степень кандидата, потом магистра и, наконец, доктора. Желающий получить степень кандидата допускается к оной не прежде, чем через один год по получении аттестата студенческого, кандидата - к степени магистра

199

- через два года, магистра - к степени доктора - через три года; итак, док­торская степень не прежде может быть приобретена, как по истечении 6 лет от окончания курса в университете Если же на основании параграфа 19, в случае первого отказа, ищущему докторского звания должно будет повто­рить испытание, то для получения оного потребно будет 12 лет

I1pUJHOICCIIlie J

Сверх сего правила испытания, изложенные в означенном Положении, в параграфах 13, 30-40, не представляют достаточного доказательства об учености производимого в ученую степень.

Что касается известных ученых иностранцев, желающих получить уче­ную степень в российских университетах, то по силе параграфа 17 от усмо­трения университета зависит удостоить их и прямо высшей степени, без вся­кого испытания, с утверждения министра народного просвещения.

B бытность мою при Педагогическом институте некоторые российские подданные, приобретшие докторское достоинство в чужих краях, подвер­глись испытанию в оном институте и потом получали уже соответствующий сему званию чин от правительствующего Сената.

Если бы студентам по возвращении их поставить в обязанность при- обресть в отечестве соразмерную степень, то в Санкт-Петербурге нет для сего средств, ибо можно сказать, что юридического факультета при здешнем университете не существует. To же можно утверждать и о других российских университетах. Если отправить студентов дпя приобретения докторского до­стоинства в Дерпт, то на основании вышеприведенных параграфов 15 и 18 Высочайшего Положения они должны бы предпринимать путь сей три раза для получения степени кандидата через один год, на степень магистра - че­рез два года и, наконец, на степень доктора - через три года.

При сем надлежит заметить, что ныне Дерптский юридический факуль­тет, по случаю смерти или выбытия некоторых профессоров, не существует в полном своем составе.

По сим уважением всеподданнейше испрашиваю Высочайшего до­зволения, чтобы означенные студенты могли в Берлинском университете подвергнуться строгому испытанию в юридических науках и получить там дипломы на докторские или другие соразмерные их успехам ученые звания, и для сего оставить их в Берлине еще на год.

Действительный тайный советник Сперанский в бытность свою в Бер­лине сделал бы по сему предмету все нужные распоряжения.

По возвращении сих студентов они занимались бы еще один год изуче­нием издаваемых от Второго отделения сводов узаконений.

По выдержании строгого в оных испытаниях, пригласить и членов юри­дического факультета, утвердить их в ученом звании, какого признаны будут достойными.

При сем Балугьянский представлял, что вышеупомянутые г. Савиньи и профессор университета Рудольф занимались с особенным рачением обу­чением сих студентов и что желательно было бы Всемилостивейше пожало­вать г. Савиньи орден св. Станислава 2-й степени, а г. Рудольфу - св. Вла­димира 4-й степени.

Сперанский докладывал об этом Государю Императору, и 16 июня 1832 і. (па Елагипом острове) было Высочайше повелело: 1) экзамены етудсніов держать в Берлине, 2) для ccro оставить их гам на сголысо времени, сколько найдется по личному обозрению их успехов нужным,

3) о наградах доложить в свое время.

Однако экзамены студентов в Берлине пе состоялись; они, как видно будег, держали экзамен в Петербурге. Издел не усматривается, какие при­чині>! вызвали такую перемену. Очень можетбыть, чтоСперапский, будучи за границею, но личному обозрению усмотрел неудобства этого порядка; быть может, профессора берлинские пс нашли возможным экзаменовать иностранцев. B любом случае в Берлине русские сіудепты на степень док- гора экзаменов пе держали, а экзаменовались в Сапкт-І Іетербурге.

Возвращением студентов пптересовался император I Іиколай Павло­вич и спрашивал о шіх у Сперанского, как можно заключить из началь­ных слов следующей докладной записки Сперанского 4 октября 1832 г.:

Студенты наши, о коих я имел счастье словесно докладывать, вчераш­ний день из Берлина прибыли. Дав им небольшой отдых, предполагается упо­требить их на первый случай во Втором отделении для перевода на русский язык свода остзейских губерний и примечаний, поступающих от местных гу­бернских комитетов. Работа сия нужна и доселе шла медленно затем, что не могли приискать довольно знающих и надежных переводчиков. Студенты же к сему делу и по знанию предмета, и по сведению в немецком языке будут весьма способны. O предыдущем их занятии по университету для препода­вания наук я войду в сношения с министром народного просвещения и о по­следствии буду иметь счастье донести».

Означенные пять студентов (шестой, Пешеходов, умер) были, по еловам следующего доклада Сперапского, от 13 апреля 1833 г., «ирн- чпелепы но Высочайшему повелению, впредьдо усмотрсння, ко Второ­му отделению Собственной Ero Императорского Величества канцеля­рии, где OllH и состоят в прежнем звании студентов».

Оті занимаются:

1. Чтением и изучением составленных в Отделении Сводов российских законов для вящего приготовления себя к будущему своему предназначе­нию.

2. Чтением Сводов привилегий и законов остзейских губерний и сооб­ражением их с замечаниями местных комитетов для рассмотрения их учреж­денных

Из числа студентов, окончивших в 1807 г., - говорится в том же до­кладе, курс учения в бывшем С.-Петербургском педагогическом институте, отличнейшие по поведению, прилежанию и успехах в науках: Куницын, Пли- сов, Соловьев, Чижов и другие, быв по Высочайшему повелению отправле­ны в разные иностранные университеты с предназначением к профессор­ской должности, по возвращении в отечество в 1811 r. подвергнуты были в Педагогическом институте испытанию на звание адъюнкт-профессоров, с коим сопряжен чин 8-го класса, которого они по одобрению успехов и по­лучении звания адъюнкт-профессоров действительно и удостоены

Поелику студенты, экзаменованные в 1811 г., определились на из­вестные места в Педагогический институт и в Царскосельский лицей, и ис­пытание производилось им из тех только наук, для преподавания коих они назначались, сверх всего в новом проекте устава университета ме­ста адъюнктов предполагается упразднить, то и не предвидится удобно­сти произвести сим студентам испытание по примеру 1811 г. на адъюнкт- профессорские звания.

Воспитанникам профессорского института (в l828 г. при Дсрпгском университете был огкрыг институт для подготовки профессоров, кото­рые в далыіеінпем должны были проходить стажировку в европейских университетах), обучавшимся в Дерпте положением Комитета министров, Высочайше утвержденным 11 ноября 1830 г., разрешено было дать испыта­ние прямо на те ученые степени, коих они удостоятся по своим познаниям, не держа предварительно и в порядке времени, определенном положением о производстве в ученые степени 1819 г. января 20 экзамены на низшие ученые степени.

Ha основании сих примеров осмеливаюсь всеподданнейше испраши­вать Высочайшего соизволения позволить студентам, ныне из Берлина воз­вратившимся, сделать испытание при здешнем университете на звание док­тора прав.

Предметы и порядок сего ряда испытаний определены в университет­ских положениях различно и доселе еще не установлены окончательно.

Сообразив все сии положения (см. Положение IX11 г., Положение 18I9 г. и проект нового устава l83() г.) с особенным способом обучения, какой принят был в образовании студентов, признается нужным составить особенное начертание того порядка, коему в испытаниях их следовать должно.

По сему докладу Высочайше было повелено 13 апреля 1833 г. назна­чить особые правила для экзамена студентов, а срок им назначить по усмо­трению.

B исполнение сего Сперанский составил подробную программу, подоб­но программам, составляемым в Институте корпуса инженеров путей сооб­щения и в других учебных заведениях. Программы сии были рассмотрены в конференции юридического факультета здешнего университета в присут­ствии двух чиновников Второго отделения Собственной Ero Императорского Величества канцелярии и самого Балугьянского.

Вместе с тем были составлены правила испытания, по которым:

1. Студентам законоведения, возвратившимся из Берлина и находя­щимся при Втором отделении Ero Императорского Величества канцелярии, дозволяется держать испытание на звание доктора прав при здешнем уни­верситете.

2. Испытание производится профессорами философско-юридического университета под председательством декана оного с приглашением в засе­дание старших чиновников Второго отделения Собственной Ero Император­ского Величества канцелярии действительных статских советников Куницы­на и Плисова, которые преподавали им лекции по предметам российского за­коноведения и политической экономии. И профессоров статистики, истории, российской и греческой словесности.

3. Испытание производить в науках, означенных в параграфе 6 Поло­жения о производстве в ученые степени 1819 года января 20, на основании правил, в параграфах 39-42 изложенных, с дополнением, чтобы диссер­тации по предметам российского законоведения, политической экономии, истории и статистики дозволить им написать и защитить на русском языке.

По этим правилам студенты первого отправления стали держать экза­мен, и некоторые из них, как, например, Неволин и Знаменский, окончив оные уже к конце 1834 г., представили свои диссертации для напечатания в типографию.

Одпако этот порядок экзаменов просуществовал педолго и скоро подвергся изменению.

Гем временем оставшиеся еще за границей студенты второго от­правления писали Балугьяпскому из Берлина 5 января 1834 г. поздрав­ление e Новым годом, п при этом был положен перечень слушаемых ими всеми лекций, причем опи добавляли:

Из сих предметов каждый из нас избрал то, что находил для себя еще не­обходимым или полезным; некоторые избраны потому, что многим не остава­лось уже слушать ничего лучшего и с целию сообразнейшего; впрочем, никто не обременил себя излишним. Сбереженные часы посвящаем теперь боль­шею частью на чтение Свода Российских Законов. B предстоящий летний се­местр по юридическому факультету нам не остается ничего более слушать.

Немного позднее, 16 февраля, тс же студенты писали, что желали бы по примеру своих предшественников ознакомиться с устройством других наиболее известных университетов и просили выслать па это деньги через контору Мендельсона, а пе банкира Филинпи, всегда не­аккуратно платящего. Кроме гого, опи выражали желание до приезда в Петербург проехать к своим родным, каждому из тех мест, где кому будстближе. ГІри этом приложили указание, какое расстояние каждому из пих предстояло проехат ь до родины.

Балугьянский им отвечал:

1) Kypc учения вашего в Берлине заключить окончанием настоящего зим­него семестра в марте месяце. 2) Дозволить вам посвятить остальное время пребывания вашего в чужих краях на обозрение знатнейших германских уни­верситетов, как то, например: Геттингентского, Лейбцигского, Боннского; при­чем особенно имеете обращать внимание на изучение метода и образа препо­давания. 3) B сентябре месяце предпринять путь в С.-Петербург, сухим путем или водой, по собственному вашему произволению и взаимному согласию, но только вместе, а не порознь. 4) Что касается до изъявляемого вами желания возвратиться порознь каждому через место его родины, то по соображению ис­численных вами в приложенном списке расстояний оказывается, что потребная для проезда сумма в десять раз и более превышала бы ту, какая назначена была на возвратный путьдо С.-Петербурга вашим предшественникам, а потому желание побывать на родине может исполнено быть по возвращении вашем в С.-Петербург, когда представится в зимнее время более удобности удовлет­ворить оное с меньшими издержками. 5) Суммы на содержание каждому из вас с апреля месяца по конец сентября, так же как и суммы, следующие на возвратный путь, выданы будут за полгода вперед, и о доставлении оных вам, согласно желанию вашему, банкиром Мендельсоном сделано от меня будет в свое время отношение к министру нашего двора в Берлине.

Ho в рассуждении сумм, назначенных вам как на содержание, так и воз­вратный путь, рекомендую вам вообще бережливость. Потому что суммы сии назначены с Высочайшего утверждения и в оной никакой прибавки предполагать не можно. Если для сокращения времени на обратный путь вы все решитесь предпринять оный водою, то имеете благовременно дать мне знать, дабы я мог отнестись к нашему консулу об оказании вам при том зависящих с его стороны пособий; во всяком случае назначенные вам на обратный путь деньги будут выданы сполна.

ІІссмотря на это г. Калмыков просил по домашним обстоятель­ствам разрешить сму проехать в Москву и Саратов, п по докладу этой просьбы Высочайше разрешено было 22 марта 1834 г. Калмыкову воз­вратиться избранным им путем.

Сообщая это Калмыкову, Балугьяпский поручал сму объявить другим сгудентам, чіобы они ускорили по возможности доіволенпое им путеше­ствие, и что чем скорее они верпугся, тем будег для них самих полезнее.

Вскоре после этого и другой еіудепт, ІІикита Крылов, обратился к Балугьяпскому eo следующей просьбой:

Двукратная покража вещей, которую я испытал в Берлине, издержки, сопряженные слечением, путешествием по университетам и в бани, закуп­ка нужных книг - все это истощило мои финансы, так что я не в состоянии теперь проживать здесь и отправиться в С.-Петербург.

Ваше Высокопревосходительство! Я вполне уверен, что Вы желаете мне счастья; а какое счастье возможно без здоровья? Следовательно, по­звольте мне остаться в Трауминде на три недели и окажите мне нужное, как для употребления морских вод, так и для прибытия в С.-Петербург, денеж­ное пособие.

Эта просьба Крылова была гаіоке удовлегворсна, и сму было от­пущено триста пятьдесят рублей.

Тем временем С'перапскнп представлял Государю Императору свои предположения о том, как поступптьсо вновь прибывающими студента­ми, н Тапссв (преемник Муравьева) 29 июпя 1834 г. писал Сперанскому:

Государь Император, рассмотрев всеподданнейший доклад Вашего Вы­сокопревосходительства от 26 сего июня и представление статс-секретаря Балугьянского от 20 июня № 247 о девяти студентах правоведения, возвра­щающихся из Берлина, Высочайше повелеть изволил:

1) По примеру прежних причислить возвращающихся ныне из-за гра­ницы 9 студентов ко Второму отделению Собственной Ero императорского Величества канцелярии впредь до определения их к местам, продолжая им здесь до того времени то же содержание, которое они за границею получа­ли, то есть каждому по 700 прусских талеров в год, по курсу на ассигнации.

2) Подвергнуть их под руководством статс-секретаря Балугьянского испытанию на докторское звание на том же основании, как оному подвер­гнуты были прежние пять студентов.

3) По возвращении их или по окончании экзаменов дозволить им, по усмотрению начальника Второго отделения Собственной Ero Императорско­го Величества канцелярии, на короткое время отлучиться в дома свои и на путевые издержки выдать им, по примеру прежних и по мере существенной необходимости, более 500 р. на человека, предварительно из экономиче­ских сумм Второго отделения.

4) По окончании ими путешествия сумму сию возвратить во Второе от­деление из Государственного казначейства, как сие учинено было и в отно­шении прежних студентов. Означенные студенты скоро прибыли. Ho уже пе держали экзаменов, установленных для студентов первого отправле­ния по причинам, изложенным в следующем всеподданнейшем докладе Сперанского, коюрый приводим дословно:

B течение 1834 года возвратились из Берлина и остальные 9 студентов. Bce они готовы предстать на испытание словесное и письменное, которые сами по себе могут быть окончены к маю месяцу сего года. Ho сочинение диссертаций, рассмотрение и печатание оных потребует год времени и бо­лее, как опыт доказал с первыми 5 студентами.

Между тем, г. министр народного просвещения в отношении своем к г. действительному тайному советнику Сперанскому от 24 текущего ме­сяца, изъясняя существующий в нравственно-политическом отделении Им­ператорского Московского университета недостаток в достойных препода­вателях, так что теперь три важнейшие кафедры. A именно: 1) права есте­ственного, политического и народного, 2) права гражданского и уголовного судопроизводства Российской империи и 3) права знатнейших как древних, так и нынешних народов, остаются вакантными, - просит содействия Второ­го отделения к скорейшему по возможности замещению сих кафедр озна­ченными вновь возвратившимися из Берлина студентами с назначением от­личнейших из них на каждую из сих кафедр.

C другой стороны, нужно бы выслать и остальных 3 студентов из окон­чивших прежде испытание и назначенных в Киев, что по причине рассмотре­ния и печатании их диссертаций и публичного акта не можеі последовать прежде истечения нескольких месяцев, а может быть, полугода и более.

По сим уважениям я осмеливаюсь всеподданнейше испрашивать вы­сочайшего соизволения на некоторые изменения в порядке испытания сту­дентов, предписанном вышеозначенными правилами: при предложении как словесных, так и письменных вопросов, в коих состоит главная сущность испытания, поступать на том точно основании, как означенными правилами в отношении прежних студентов было постановлено.

1) По удовлетворительном разрешении испытуемыми сих вопросов предоставить им из всех предметов испытания извлечь положения или тезы, объемлющие весь состав юридических наук, и представить их к одобрению юридического факультета. По одобрении факультетом сих тез испытуемый должен защитить их на публичном акте. После чего, если признан будет до­стойным, получает степень доктора.

2) Зэ сим сочинение диссертаций, которое вместе с рассмотрением и печатанием оных потребовало бы, как выше сказано, год или более вре­мени, ныне отменить, вменив студентам в обязанность или предоставляя на их волю, изготовить их впоследствии и представить куда следует на рас­смотрение.

Таким образом, испытание всех студентов может быть кончено, по крайней мере, к концу мая, и они отправлены быть могут к своим местам по распоряжению министра народного просвещения.

Строгое испытание словесное и письменное и защищение от 30 до 40 и более тез, извлеченных из состава всех юридических наук, заменят с поль­зою и сбережением времени предлинные диссертации, требующие всегда много времени, если им быть хорошими.

По ссмудокладу последовало 7 марта 1835 г. Высочайшее повеле­ние: «Экзамены студентам, как прежним, так и повым произвести па означенных в докладе основаниях».

Вследствие этого студенты стали держать экзамены, и ужс It) июля 1835 г. стали представлять положения или тсзисы для защиты их па пу­бличном собрании в университетском зале, которые, как писал рсктор университета, прспровождалисьдля напечатания в гипографию.

ГІрп эгом необходимо упомянут ь о двух печальных событиях, по­стигших немпого рапее сих студентов. 30 января 1835 г. умер от чахотки сгудептЗпамепский. И Спсрамский приказал прилично похоронить его на счег экономических сумм Второго огделепия, несмотря на то, что у Зпамеиского оставалось имущество и деньги (около 2100 руб.), кото­рые были отданы его родственникам.

B іом же году умер 13 сентября Алексей Благовещенский; оп сгра- дал рсвмагизмом, пользовался минеральными водами п, живя в домс В горого огделепия, впал в жестокую болезнь, как говорится в деле, и все средства для его исцеления осгалиеь безуспешными. Ilo недостаточно­сти состояния его оп был помещен в Мариинскую болышцу в особую компагу по ходатайству Балугьяпского, где и умер 13 сентября 1835 г.

Остальные же студенты прекрасно выдержали экзамены, успешно защищали гезисы и были назначены, как видно издоклада Балугьянско- го 10 января 1836 г., ординарными профессорами:

Калмыков, Кранихфсльд, Яков Баршев— в Петербургский упивср- сит ет;

Редкип, Крылов, Сергей Баршев - в Московский упиверситег;

Федотов, Куницын (Алексей), Платонов - в Харьковский универ­ситет;

Нсволин, Ориатский, Богородский - в Кисвский университет.

Таким образом, благодаря стараниям Снеранского и Балугьянско­го четыре наших университета в короткое время получили двенадцать профессоров, и таким образом могли значительно повысить уровень преподавания юридических наук и способствовать юридическому об­разованию нашего общества.

Публикуемыедокумепты взягы из:

Центрального исторического архива Москвы (Ф. 418. On. 1.Д. 106; On. 4, Д. 261) и Полного собрания законов Российской империи. 1 (ПСЗ-1) (Т. XXX. № 23771); Журнала Министерства народного просвещения. 1835 № 10; Уни- верситетскогоустава. 1804.

Речь декана философско-юридического факультета Санкт- Петербургского университета Бутырского по случаю публичной защиты студентом законоведения Неволимым сочиненного им рассуждения на степень доктора, приводится по «Журналу Министерства народного про­свещения» (1835. № 2).

Обстоятельный анализ деятельности Сперанского по совершенство­ванию системы университетского образования дан в статье П. Майкова «Сперанский и студенты законоведения» (По документам Архива Государ­ственного Совета) (1) «Русский вестник» 1899. Авг. С. 610-625; 1899. Окт. 674-681).

Представляет интерес статья новейшего исследователя C.A. Ябло- кова «Образовательный процесс M.M. Сперанского: подготовка русских профессоров-юристов в конце 20-х - первой половине 30-х гг. XIX в. (Вест­ник Московского университета. Сер. 11, Право. 2005. № 2).