Глава 4. Унификация запретов в российском и международном праве

Конституционно установленный примат общепризнанных норм международного права и ратифицированных международно-правовых договоров Российской Федерацией перед нормами внутринационального права распространяет свое действие и на практику установления и реализации правовых запретов.

Значительное число зарубежных государств уделяет повышенное внимание разработке комплекса запретов административно-правового характера в целях обеспечения надлежащего уровня законности и правопорядка в области государственного управления¹. В том числе приняты специальные законы, содержащие соответствующие нормы. Такие законодательные акты называют этическими кодексами поведения публичных служащих.

Анализ накопленного опыта установления правовых запретов в системе государственного управления приводит к выводу о том, что он может и должен быть учтен в ходе реформы и развития системы государственной службы Российской Федерации. В ряде зарубежных государств административные запреты, связанные с режимом государственной службы, распространяются и на близких родственников служащего. Данный опыт заслуживает самого пристального внимания. В настоящее время в Российской Федерации складывается такая ситуация, когда близкие родственники государственного служащего осуществляют

_{предпринимательскую деятельность в режиме его должностной}

¹ См. подробнее: Кривоносов Д.А. Административные запреты в системе государственной службы Рроссийской Федерации. Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. М.,

2009.

компетенции. Подобная ситуация порождает конфликт интересов, снижает уровень конкуренции на товарных и финансовых рынках, а также способствует коррупционным проявлениям в системе государственного управления в России.

А.Ф. Ноздрачев отмечает, что в Федеративной Республике Германии государственный служащий не вправе осуществлять какую-либо предпринимательскую деятельности, как лично, так и через доверенных лиц¹.

Схожая практика наблюдается и в отношении государственных служащих Японии, которым запрещается совмещение должностей и совместительство в коммерческих организациях. Однако государственный служащий вправе выступать акционером таких организаций².

Ряд запретов на государственной службе установлен в США

Принципами этического поведения правительственных чиновников и служащих 1990 г. и Законом об этике в правительственных учреждениях от

1978 г.

Административно-правовые запреты в Великобритании для государственных служащих предусмотрены Статусом гражданской службы, Кодексом условий службы и оплаты чиновников, а также Общими принципами поведения государственных служащих. В юридической литературе отмечается тот факт, что в Англии система государственного управления основывается на чрезвычайно жестких ограничительных правилах в отношении поведения чиновников по сравнению с другими государствами³.

Аналогичная ситуация наблюдается и в США, где государственные

_{служащие осуществляют свою деятельность с учетом жестких}

¹ См.: Ноздрачев А.Ф. Государственная служба (законодательный опыт Германии) // Советская юстиция. 1993. № 16. С. 21.

² См.: Гудошников Л.М. Система государственной службы в Японии // Советское государство и право. 1971. № 2. С. 131.

³ См.: Бойцова В.В., Бойцова Л.В. Политическая нейтральность государственных служащих в Англии // Государство и право. 1992. № 9. С. 117.

запретительно-правовых мер¹. Данное положение, по мнению Ю.К. Абрамова, связано с тем, что на начальном этапе государственная служба Соединенных Штатов Америки строилась с учетом накопленного правового опыта в этой сфере в Великобритании².

К примеру, в Кодексе гражданской службы установлены следующие правовые запреты:

- запрещается разглашение конфиденциальной информации;

- не допускается участие в политических дискуссиях;

- воспрещается обсуждение распоряжений министра;

- деятельность государственного служащего не должна наносить вред репутации государственной службы, а также не должна противоречить ее интересам³.

В системе германского законодательства запреты содержатся в следующих законах: «О государственных служащих»; «О дисциплинарном режиме государственной службы», «О федеральных кадрах».

В правовой системе Франции запреты на государственной службе преимущественно установлены в Генеральном статусе государственной службы⁴. В соответствии с данным актом чиновнику запрещается осуществление предпринимательской деятельности во время прохождения государственной службы. При этом разрешается занятие научной, литературной, артистической деятельностью, если они не являются

_{доминирующими}⁵_.

¹ См.: Березовская С.Г. Регулирование "гражданской службы" в США // Советское государство и право. 1969. № 5. С. 116.

² См.: Абрамов Ю.К. Эволюция концепции государственной службы в США // США и

_{Канада: экономика, политика, идеология. 1997. № 1. С. 33.}

³ _{См.: Бойцова В.В., Бойцова Л.В. Указ. соч. С. 117.}

⁴ См.: Коломийцев В.Ф. Подготовка государственных служащих во Франции // Государство и право. 1993. № 11. С. 95; Оболонский А.В. Государственная служба во Франции // Государство и право. 2000. № 11. С. 60.

⁵ См.: Государственная служба и государственные служащие во Франции. М., 1994. С. 50.

В законодательстве упомянутых зарубежных государств особо отмечается престиж государственной службы и выделяется ответственность чиновников перед обществом¹.

Система правовых запретов в отношении системы государственного управления Российской Федерации во многом идентична запрещающим предписаниям, установленным в законодательстве о государственной службе ведущих зарубежных государств. Связано это с тем, что основные законы функционирования чиновничьего аппарата во многом носят универсальный характер².

В отличие от административно-правовой сферы определенные

трудности на практике вызывает процесс унификации уголовно-правовых запретов. Например, Всеобщая декларация прав человека содержит ряд следующих запретов уголовно-процессуальной направленности: «Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению и наказанию» (ст. 5); «Никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержанию или наказанию» (ст. 9);

«Никто не может быть осужден за преступление на основании совершения какого-либо деяния или за бездействие, которые во время их совершения не составляли преступления по национальным законам или по международному праву». Не может также назначаться наказание более тяжкое, нежели то, которое могло быть назначено в то время, когда преступление было совершено (ст. 11); «Никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию…» (ст. 12) и др.

Указанные запрещающие предписания фактически продублированы в

_{нормах Конституции России (ст. 19, 21, 22, 24, 25, 35, 47, 49, 50, 54), а те, в}

¹ _{См.: Волженкин Б.В. Коррупция. СПб., 1998. С. 17.}

² См.: Куракин А.В. Административно-правовые средства борьбы с коррупцией в системе государственной службы // Журнал российского права. 2003. № 7. С. 79.

свою очередь, конкретизированы в положениях Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Так, в качестве подтверждения их многообразия следует привести ряд

примеров: запрет применения закона, противоречащего Уголовно- процессуальному кодексу РФ (ст. 7); презумпция невиновности, запрет лишения права подсудимого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено Уголовно-процессуальным кодексом РФ (ст. 8); запрещение возлагать одновременно функции обвинения, защиты, разрешения уголовного дела на один и тот же государственный орган (ст. 15); запрет спора о подсудности (ст. 36); запрет отказа адвоката от защиты подозреваемого, обвиняемого (ст. 49); запрет участия в процессе лиц, подлежащих отводу (ст. 62); запрет использования доказательств, полученных с нарушением УПК РФ (ст. 75); недопустимость продления срока содержания под стражей свыше 18 месяцев (ст. 109); недопустимость проведения следственных действий в ночное время (ст. 164); запрет составления приговора на предположениях (ст. 302) и т.д.

При этом подчеркнем, что требует дальнейшей унификации уголовно- правовой запрет на пытки, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение.

При формальном конституционном запрещении пыток они до сих пор применяются в России, в том числе и сотрудниками правоохранительных органов. В определенной мере это связано с недостаточностью (неразработанностью) уголовно-правовых запретов и санкций. Несмотря на конституционное закрепление и уголовно-правовые запреты, нарушения прав

_{личности в РФ продолжаются. Ситуация существенно не изменилась в}

¹ См.: Аминев Р.Н. Система правовых запретов в уголовном процессе // Актуальные вопросы уголовного процесса современной России: Межвузовский сборник научных

течение ряда лет, прошедших с момента ратификации Российской Федерацией 5 мая 1998 г. Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.).

За более чем 50-летний период деятельности ЕСПЧ творчески развил и конкретизировал основные идеи и положения Конвенции, принципы и нормы международного права, существенно обогатил систему гарантий прав и свобод. Гарантии, прямо не сформулированные в тексте Конвенции и Протоколов, получили закрепление в решениях данного суда, ставших прецедентами.

По мнению самого ЕСПЧ, его постановления обеспечивают не только рассмотрение конкретных дел, но и решают более общую задачу: разъяснение, охрану и развитие права, закрепленного Конвенцией, и тем самым способствуют соблюдению государствами обязательств, принятых ими в качестве договаривающихся сторон¹. При решении конкретного вопроса в рамках рассматриваемого дела ЕСПЧ исходит в своей оценке не столько из буквального толкования норм Конвенции, сколько из тех конкретизирующих норм, которые были ранее выработаны и сформулированы данным судом.

Примером расширения правовой защиты личности может быть гарантия, содержащаяся в ст. 3 Конвенции: «Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению

_{или наказанию». На наш взгляд эта гарантия состоят из двух частей: 1)}

¹ Ирландия против Соединенного Королевства. Решение от 18 января 1978 г. (п. 167). Серия А.Т. 25. С. 66. Цит. по: Кучин М.В. Прецедентное право Европейского суда по правам человека. Екатеринбург: Издательство УрГЮА, 2004. С. 70–71.

запрет определенных видов неправомерного поведения и 2) обязательства государства делать этот запрет реальным и эффективным путем обязательного проведения расследования и наказания виновных.

Нормы, аналогичные ст. 3 Конвенции, имеются в ч. 2 ст. 21

Конституции РФ: «Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию». Однако эта норма не содержит понятия «бесчеловечное обращение или наказание». Соответственно, это понятие не включается в нормы федеральных законов, конкретизирующих запрет ст. 21 Конституции РФ: УК, УПК, УИК, ФЗ «О содержании под стражей...» и др.

С учетом развития российского уголовного права, направленного на охрану прав личности, в частности введения в УК РФ статей 127.1 («Торговля людьми») и 127.2 («Использование рабского труда»), следует признать оправданным дополнение Уголовного кодекса РФ нормой об ответственности за содержание в подневольном состоянии. Однако эти нормы Уголовного кодекса РФ не охватывают всего спектра возможных нарушений прав и свобод, связанных с лишением свободы и принудительным трудом.

При формальном конституционном запрещении пыток они до сих пор применяются в России, в том числе и сотрудниками правоохранительных органов. На наш взгляд, в определенной мере это связано с недостаточностью (неразработанностью) уголовно-правовых запретов и санкций. Как отягчающее обстоятельство применение пыток указано всего в двух нормах российского УК: п. «д» ч. 2 ст. 117 и ч. 2 ст. 302. Согласимся с том, что необходимо дополнить УК РФ нормой о запрете бесчеловечного обращения и наказания, поскольку ст. 117 и 302 УК РФ не в полной мере предоставляют защиту потерпевшему от такого обращения или наказания. Исследование вопроса о запрете пыток как гарантии права личности, на наш взгляд, необходимо проводить с учетом российской конституционной нормы и норм международного права.

В качестве примера спорного отношения к понятиям «пытки и бесчеловечное обращение» может быть дело Калашников против Российской Федерации¹. Заявитель жаловался на условия его содержания в Магаданском следственном изоляторе ИЗ-47/1 (СИЗО-1), рассматривая эти условия как пытки и проявления бесчеловечного обращения.

По существу жалобы Правительство РФ признавало, что «условия содержания в следственных тюрьмах в России неудовлетворительны и не отвечают требованиям, предъявляемым к тюремным заведениям в других странах Совета Европы. Вместе с тем Правительство РФ утверждало, что условия содержания заявителя в предварительном заключении не могут рассматриваться ни как пытки, ни как бесчеловечное или унизительное обращение...». В пункте 95 Постановления ЕСПЧ от 15 июля 2002 г. по этому делу содержится позиция согласно которой, суд полагает «бесчеловечным» в ситуации преднамеренного обращения, если оно длилось в течение нескольких часов беспрерывно и если в его итоге был нанесен физический вред пострадавшему либо ему были причинены глубокие психические или физические страдания. ЕСПЧ полагает, что под обращением «унижающим достоинство» следует признавать случаи, когда оно вызывает в пострадавших чувства страха, неполноценности и страдания, что в результате заставляет жертву ощущать себя униженной и неполноценной. Анализируя проблему формы обращения с личностью, которая выступает

«унижающей достоинство» в соответствии со статьей 3 Конвенции, ЕСПЧ полагает необходимым при решении подобного дела давать ответ на вопросы: являлось ли целью обращения унижение и попрание достоинства личности; в отношении последствий такого обращения – отразились ли они на этом жертве в форме, несовместимой со ст. 3 Конвенции. При этом

_{следует заметить, что отсутствие обозначенной цели не всегда исключает}

¹ Калашников против Российской Федерации. Европейский суд по правам человека и Российская Федерация: Постановления и решения, вынесенные до 1 марта 2004 г. / Отв. ред. Ю.Ю. Берестнев. М.: Норма, 2005. С. 8–39.

возможность того, что ЕСПЧ подтвердит в обжалуемом деянии нарушение статьи 3 рассматриваемой Конвенции. Степень страданий и унижений в качестве важнейшей характеристики понятия «унижающее достоинство обращение» должна быть существенно выше степени страданий и унижений в случае правомерных действий или наказания, наложенного в соответствии с законом.

При этом органы государственной власти обязаны обеспечить такие условия содержания лица под стражей, которые позволяют гарантировать уважение к человеческому достоинству. Сами же формы и методы исполнения данной меры пресечения не должны причинять лицу каких-либо страданий и лишений в степени большей, чем уровень, который является неизбежным при ограничении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть соответствующим образом гарантированы с учетом требований режима содержания под стражей¹.

Рассматривая данное дело, ЕСПЧ признал нарушение ст. 3 Конвенции,

обозначив в п. 101–103 следующие доводы. Суд посчитал, что режим содержания под стражей, которому подвергся заявитель в течение 4 лет и 10 месяцев, должен был причинить ему физические страдания, а также унижение его человеческое достоинство, что, в свою очередь, должно было породить в нем чувства унижения и попрания личности. В пункте 102 ЕСПЧ постановил, такие условия содержания заявителя под стражей, как антисанитарная обстановка в камере, ее чрезмерная переполненность, вредные для здоровья заявителя последствия этого режима содержания под стражей, в сочетании с длительностью срока заключения в данных условиях

_{следует приравнять к унижающему достоинство обращению}²_.

¹ _{См.: Калашников против Российской Федерации... С. 22 - 23.}

² См.: Калашников против Российской Федерации... С. 26. С учетом общепризнанных международных норм и положения, сформулированного в ст. 21 Конституции РФ, принимая во внимание прецеденты Европейского суда по правам человека, на наш взгляд, необходимо дополнить главу 17 УК РФ «Преступления против свободы, чести и достоинства личности» нормами, запрещающими пытки, бесчеловечное и унижающее достоинство человека обращение.

Российское законодательство в области запретов и ограничений для военнослужащих по ряду параметров унифицировано в достаточной степени с международным правом.

Правовой статус военнослужащих содержит с ряд ограничений и запретов. Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Данные ограничения могут быть введены как в отношении всего населения страны, так и по отношению к отдельным категориям субъектов, например в отношении военнослужащих.

Правовые ограничения военнослужащих, касающиеся отдельных прав и свобод, обусловлены спецификой военной службы, и необходимы для полноценной реализации конституционной обязанности защите Отечества. Тем самым обеспечивается защита основ конституционного строя, прав и законных интересов других лиц, обороны страны и безопасности государства. Подобные ограничения и запреты для военнослужащих установлены Федеральным законом «О статусе военнослужащих» и иными нормативно-правовыми актами Российской Федерации. Существо проблемы ограничения прав и свобод военнослужащих состоит в установлении правотворческим органом в соответствии с нормами Конституции РФ границ действия прав и свобод. В юридической литературе высказана точка зрения, согласно которой рассматриваемые ограничения прав и свобод должны соответствовать принципам и общепризнанным нормам международного права, а также Конституции РФ. Исходя из смысла положения ч. 3 ст. 55

Конституции РФ можно сделать вывод о соответствии международному праву и допустимости в демократическом обществе подобных ограничений¹.

Нарушение военнослужащими рассматриваемых ограничений может выступать основанием для возложения на них мер дисциплинарной ответственности, в случае наличия состава преступления – для привлечения к уголовной ответственности.

В ст. 29 Всеобщей декларации прав человека и Международных пактах о правах человека предусмотрен ряд оснований и условий для возможных ограничений. Во-первых, они должны вводиться исключительно только на основании закона. В соответствии с Конституцией РФ – на основании только федерального закона. Во-вторых, ограничения применяются исключительно для обеспечения и защиты прав и свобод других лиц и поскольку это совместимо с природой самих прав. По Конституции Российской Федерации

– в целях защиты прав и законных интересов других лиц. В-третьих, ограничения вводятся исключительно в интересах удовлетворения требований норм нравственности, для обеспечения государственной безопасности и общественного благосостояния. В соответствии с Конституцией РФ – в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

С учетом изложенного можно сделать вывод, что специфика военной службы предопределяет необходимость и допустимость ограничения отдельных прав и свобод военнослужащих, предусмотренных Конституцией РФ. Указанные запреты и ограничения распространяются на все категории военнослужащих. Они вводятся исключительно законом и должны быть соразмерны охраняемому интересу, а также должны учитывать принцип

_{запрета чрезмерных ограничений прав и свобод.}

¹ См.: Чиков П.В. Военные санкции в международном праве. Автореф. дисс. …

канд. юрид. наук Казань, 2003. С. 7-9 и др.

Федеральным законом «О статусе военнослужащих» в п. 7 ст. 10 предусмотрены запреты в целях учета специфики прохождения военной службы. Данные запреты соответствуют ограничениям, установленным для государственных служащих Законом «Об основах государственной службы Российской Федерации». Основное назначение рассматриваемых запретов состоит в обеспечении надлежащего прохождения военной службы, а также в установлении препятствий возможным злоупотреблениям со стороны военнослужащих. И наконец, они преследуют цель создания условий для независимости служебной деятельности от влияния кого-либо.

Запреты и ограничения, действующие в отношении военнослужащих, классифицируются в зависимости от сферы действия по следующим четырем группам:

- в политической сфере;

- в экономической сфере;

- ограничения свободы слова и печати;

- запреты, обусловленные особым характером военной службы.

Дальнейшей унификации с международным правом требуют запреты, установленные в трудовом законодательстве Российской Федерации.

Понятие принудительного труда, сформулировано в международных правовых актах. Например, в Конвенции МОТ № 29 от 1930 г, содержится определение понятия «принудительный или обязательный труд» как всякой работы или службы, требуемой от кого-либо под угрозой наказания, в отношении которой данное лицо не изъявило на добровольных началах своих услуг.

Указанная Конвенция создала фундаментальную основу последующим международным актам и развитию национальных законодательств. При этом, как верно подчеркивается в юридической литературе, на настоящий момент ее основное содержание, регламентирующее использование принудительного труда в колониях, не состоятельно. С учетом действия абсолютного запрета принудительного труда положения Конвенции,

безусловно, требуют внесения изменений. В частности, надлежит закрепить в ней абсолютный запрет принудительно труда, четко сформулировав признаки, по которым правоприменитель сможет четко идентифицировать рассматриваемое явление¹.

В развитие института запрета принудительного труда Конвенция МОТ

№ 105 от 1957 г вышла за рамки трудовых отношений и закрепила абсолютный характер запрет принудительного труда в независимости от сферы деятельности.

Следует согласиться с мнением о том, что несмотря на ратификацию Конвенции № 29 СССР еще в 1956 году, национальное законодательство в тот период кардинально не изменилось. Так, только в начале 90-х годов XX века в России вопрос запрета принудительного труда стал актуальным в связи с провозглашением на конституционном уровне принципа свободы труда. Ныне действующий Трудовой кодекс РФ впервые закрепил понятие принудительного труда и определил формы его проявления. В соответствии со ст. 2 Закона под принудительным трудом понимается выполнение работы

под угрозой применения наказания или насильственного воздействия. Подчеркнем, что данная законодательная дефиниция является усеченной в сравнении с определением, установленным в Конвенции № 29. Это обусловлено тем, что Трудовой кодекс РФ определяет принудительный труд всего лишь через один элемент, а именно через работу под угрозой наказания, вынося за рамки дефиниции второй существенный признак в виде отсутствия добровольности согласия лица на выполнение такой работы. В данном случае налицо расхождение между нормой российского трудового законодательства и нормой международного права.

В первоначальной редакции ст. 4 Трудового кодекса РФ, расширенное

_{понятие принудительного труда, включавшее в себя и работы в условиях}

¹ См.: Глухова Н.В. Принцип запрета принудительного труда в системе средств правового регулирования трудовых отношений. Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. Спб.,

2007. С. 8.

невыплаты заработной платы, а также необеспечения работника средствами индивидуальной защиты или здоровью и жизни работника была нежизнеспособной и противоречащей другим положениям трудового законодательства.

Федеральный закон № 90-ФЗ от 30 июня 2006 года устранил отмеченный выше недостаток. Однако законодательная дефиниция принудительного труда осталась в прежнем варианте, что требует соответствующей унификации с нормами международного права. В действующей редакции ст. 4 Трудового кодекса РФ страдает еще одним недостатком. В числе видов работ, не относящихся к принудительному труду, обозначены следующие:

- работа в условиях введения чрезвычайного или военного положения;

- работа в условиях чрезвычайной обстановки.

При этом чрезвычайные обстоятельства, обозначенные в абзаце 4 ч 4 ст. 4 Трудового кодекса РФ, одновременно и являются основанием для введения чрезвычайного или военного положения. Следовательно, их повторное воспроизведение является излишним. Другая же трактовка исключений будет приводить к противоречию с международными актами.

Особо отметим то обстоятельство, что предписания специального законодательства в основном соответствуют международным актам о запрете принудительного труда. Однако понимание данных норм затруднено отчасти отсутствием общей терминологии. С учетом этого в юридической литературе высказано предложение о введении в законодательство понятия

«общественно необходимые работы».

Согласимся с позицией, согласно которой в целях защиты трудовых прав граждан, привлекаемых к общественно необходимым работам в рамках чрезвычайного или военного положения, надлежит детально закрепить порядок привлечения лиц к подобны работам, посредством принятия дополнений в федеральный закон «О занятости населения в Российской Федерации».

Следующей сферой правового регулирования, требующей особо тщательной унификации с международным правом, выступают антимонопольные правовые запреты и ограничения¹.

Ядром антимонопольного законодательства выступает запрет антиконкурентных соглашений и согласованных действий. В данной области должны соблюдаться следующие принципы и выполняться соответствующие действия:

- подобный запрет требует явного введения в национальное антимонопольное законодательство деления соглашений и согласованных действий в зависимости от их влияния на состояние конкуренции;

- необходимо установление неопровержимой презумпции ограничения конкуренции соглашениями и согласованными действиями с однозначным определением в законе путем указания их четких признаков;

- следует установить запрет соглашений и согласованных действий, в отношении которых действует неопровержимая презумпция ограничения ими конкуренции. При этом вред общественным интересам, благосостоянию всего общества от попадающих под запрет соглашений и согласованных действий столь значителен, что исключений из такого запрет быть не должно;

- по отношению к соглашениям и согласованным действиям, которые не попадают под запрет per se, законодателем устанавливается запрет, если будет доказано их негативное воздействие на конкуренцию, т.е. ограничение ими конкуренции, ее недопущение или устранение.

Однако если из запрета per se исключений не предусматривается, то запрет соглашений и согласованных действий, в отношении которых законом

_{не установлена неопровержимая презумпция ограничения конкуренции,}

¹ См.: Сушкевич А.Г. Антиконкурентные соглашения: запреты, исключения из запретов и их пределы в новом Федеральном законе «О защите конкуренции» // Законы России: опыт, анализ, практика». 2007. № 6.

может дополняться правилами, по которым такие соглашения признаются допустимыми, даже если они ограничивают конкуренцию (так называемое правило разумности), а также указанием легкообнаруживаемых на практике признаков соглашений и согласованных действий, которые превращают их в допустимые, даже если будет доказано их негативное воздействие на конкуренцию.

Установление в антимонопольном законодательстве запретов на ограничивающие конкуренцию соглашения и согласованные действия, введение правила разумности и иных исключений позволяют законодателю впоследствии установить административную и уголовную ответственность за нарушение таких запретов.

Определяющим моментом запрета анти конкурентных соглашений и согласованных действий выступают пределы его действия. Антимонопольное законодательство базируется преимущественно на принципе экстерриториальности. Другими словами, оно применяется и к действиям, совершенным за пределами территории государства, что составляет часть доктрины права и в Евросоюзе, и в США. Принцип экстерриториальности национального антимонопольного законодательства позволяет распространять регулирование на весь спектр отношений, которые непосредственно оказывают влияние на состояние конкуренции национального рынка, но осуществляются они за пределами территории данного государства. Так, закрепленный в национальном законодательстве запрет монополистической деятельности в силу экстерриториального действия распространяется и на международные картельные соглашения, и на случаи злоупотребления доминирующим положением транснациональными корпорациями.

В качестве примера можно указать, что Еврокомиссия, начиная с дела

1985 г. в отношении участников ценового картеля на рынке древесины, применяет ст. 81 (1) Договора о Европейском сообществе, содержащую запрет на соглашения, ограничивающие конкуренцию по отношению к

иностранным юридическим лицам, и налагает на субъектов международных картелей штрафы на основании норм европейского антимонопольного законодательства.

В дальнейшем рассмотрение судом ЕС заявлений об обжаловании решения Еврокомиссии по данному делу подтвердило законность и обоснованность применения Еврокомиссией ст. 81 (1) рассматриваемого Договора в отношении иностранных компаний, участников картельного соглашения. В правовой системе США на практике имел место случай применения Закона Шермана к иностранному лицу, действия которого ограничивали конкуренцию в США. Так, в 1945 году суд, рассматривая дело о международном картеле производителей алюминия, применил норму указанного национального закон в отношении канадской компании, которая была участницей такого картеля.

В рамках обозначенной тенденции российское законодательство, а именно Закон от 22 марта 1991 года № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» находил свое применение по отношению к действиям или соглашениям, совершаемым или заключаемым за пределами территории России, в случае если подобные действия или соглашения приводили (или могли привести) к ограничению конкуренции в России или же вызывали иные негативные последствия на российском внутреннем рынке.

С учетом определения экономической концентрации, закрепленным в пункте 21 статьи 4 Закона о защите конкуренции, в виде сделки, иных действий, осуществление которых оказывает влияние на состояние конкуренции, и положений главы 7 анализируемого закона, содержащей четкие критерии определения подобных сделок, можно прийти к выводу о том, что законодатель обязал российских и иностранных предпринимателей соблюдать нормы государственного контроля в отношении экономической концентрации, предусмотренные антимонопольным законодательством.

Однако такое излишне узкое определение случаев экстерриториального действия закона о защите конкуренции, конечно же, упрощает задачу его применения для органов государственной власти, но одновременно оставляет вне зоны действия запрета на антиконкурентные соглашения международные картели.

Соглашения и действия подлежат запрету, в случае если они вspsdf.n к любое из последствий, обозначенных в ч. 1 ст. 11 Закона (например, если они приводят либо могут привести к «установлению или поддержанию цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат), наценок, повышению, снижению или поддержанию цен на торгах, разделу товарного рынка по территориальному принципу, объему продажи или покупки товаров, ассортименту реализуемых товаров либо составу продавцов или покупателей (заказчиков)», а также к иным указанным в ч. 1 ст. 11 последствиям).

Законодатель, давая определение, в качестве признаков для квалификации подпадающих под запрет соглашений и действий указал на реальные или возможные последствия соглашения. При этом установить соответствие либо несоответствие отдельного соглашения антимонопольному законодательству представляется возможным лишь после изучения результатов воздействия соглашения на дальнейшее поведение его сторон.

Отдельного внимания заслуживают вопросы унификации российского законодательства о запрете рабства и работорговли по отношению к международным актам.

Постоянная трансформация российской правовой системы, ее интеграция в международное юридическое пространство, участие России в деятельности Совета Европы и реализация ею принятых на себя обязательств с необходимостью актуализирует вопрос о действенности шагов Российской Федерации в деле строительства подлинного правового государства.

Институт прав и свобод человека уже давно перешагнул рамки национального правового пространства, приобрел всеобщий, универсальный

характер, а приоритет прав человека в системе общесоциальных ценностей провозглашен в универсальных и европейских актах¹. В их числе Всеобщая Декларацию прав человека 1948 года², принятая в 1950 г. и вступившую в силу в 1953 г. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод³.

В соответствии с положениями ст. 4 Всеобщей декларации прав человека никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии, рабство и работорговля запрещаются во всех их видах⁴.

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод продублировала важнейшие положения Всеобщей декларации прав человека, в том числе и принципы, направленные на обеспечение политических, гражданских, социально-экономических, культурных прав человека. Кроме того, Европейская конвенция закрепляет обязательства государств- участников по обеспечению основных гражданских и политических прав:

- процессуальные права, раскрывающие принципы судебного разбирательства (ст. 5 «Право на свободу и личную неприкосновенность», ст.

6 «Право на справедливое судебное разбирательство» и др.), а также и материальные права (например, ст. 1 «Обязательство соблюдать права человека» и ст. 2 «Право на жизнь» и др.)⁵.

Рассматриваемый международный акт зафиксировал правосубъектность личности и в международно-правовых отношениях. Конвенция признает за всеми гражданами европейских государств установленные в ней основные права и свободы человека. Европейская конвенция имеет статус прямого действия и обязательна для соблюдения и исполнения государствами-участниками после соответствующего ими

_{подписания и ратификации. Вступление России в Совет Европы означает}

¹ См.: Горшкова С.А. Стандарты Совета Европы по правам человека и российское законодательство. М., 2001. С. 5.

² _{См.: Международные акты о правах человека: Сборник документов. М., 2000. С. 39 - 43.}

³ _{См.: Там же. С. 539 - 551.}

⁴ _{См.: Там же. С. 40.}

⁵ См.: Горшкова С.А. Указ. раб. С. 17.

автоматически необходимость выполнения более трех десятков требований Европейского сообщества. Парламент России ратифицировал Европейскую конвенцию и соответствующие протоколы к ней (кроме Протокола № 6) еще в 1998 г.

Согласно статье 4 данной конвенции никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии, а также не должен привлекаться к принудительному или обязательному труду. Перед нами запрет всякого подневольного труда. В своем содержании Европейская конвенция не раскрывает дефиниций категорий «рабство», «подневольное состояние». Однако в ряде других документов под ними понимаются определенные формы контроля над свободой личности, а также условия угнетения, при которых человек не может их изменить или которых он не может избежать¹.

В настоящий момент рабство подвергаются всеобщему осуждению.

Первым действительно всемирным договором о правах человека явилась Конвенция о рабстве 1926 г.². В указанном документе рабство трактуется как состояние или положение лица, в отношении которого реализуются элементы права собственности, а работорговля понимается как акт захвата, приобретения человека, распоряжения им в целях обращения его в рабство, а также любой акт, сопряженный с приобретением раба в целях его продажи или обмена или акт по продаже или обмену человека, приобретенного с этой целью, равно как и вообще всякий акт по торговле или перевозке рабов.

Конвенция о рабстве 1926 г. впервые обратила внимание на опасность принудительного или обязательного труда, который может привести к созданию положения, аналогичного рабству.

Принятая в 1956 г. Дополнительная конвенция об упразднении рабства,

_{работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством}³_{, направлена на}

¹ _{См.: Горшкова С.А. Указ. раб. С. 151.}

² См.: Международные акты о правах человека: Сборник документов. М., 2000. С. 504 -

_507.

³ См.: Там же. С. 510 - 514.

интенсификацию национальных и международных усилий в этой области. В соответствии с ней каждое государство-участник обязуется принять все возможные и необходимые законодательные и иные меры к тому, чтобы осуществить постепенно и по возможности в кратчайший срок полную отмену или упразднение институтов и обычаев, независимо от того, охватываются ли они определением рабства, содержащимся в Конвенции о рабстве 1926 г.

Обращение другого лица в рабство или склонение другого лица в рабство, склонение другого лица к отдаче себя или лица, зависимого от этого другого лица, в подневольное состояние, являющееся результатом институтов или обычаев, сходных с рабством, или покушение на совершение таких действий, или соучастие в них, или участие в тайном сговоре для совершения любого из этих действий считается уголовным преступлением, наказуемым по законам государств - участников Конвенции.

Конвенция 1956 года еще раз закрепила определение рабства и работорговли, установила дефиниции понятий раба и лица, находящегося в подневольном состоянии. Согласно данному акту, под рабом следует понимать лицо, находящееся в положении или состоянии рабства. Лицо, находящееся в подневольном состоянии трактуется как человек, находящийся в состоянии или положении, создавшемся в результате институтов или обычаев, сходных с рабством¹.

Дополнительная Конвенция 1956 года содержит весьма существенные

дополнения к Конвенции 1926 года. Первая значительно большее внимание уделяет институтам и обычаям, сходным с рабством.

В их числе:

- долговая кабала как положение или состояние, возникшее вследствие заклада должником в обеспечение долга своего личного труда или труда

_{зависимого от него лица, при условии, что надлежаще определяемая}

¹ См.: Там же. С. 512.

ценность выполняемой работы не зачитывается в погашение долга или продолжительность этой работы не ограничена, а ее характер не определен;

- крепостное состояние, определяемое как пользование землей, в ходе которого пользователь обязан в соответствии с законом, обычаем или соглашением работать на земле, принадлежащей другому лицу, а также выполнять определенную работу для другого лица за вознаграждение или без такового, при условии невозможности изменения подобного состояния;

- какой-либо институт или обычай, в силу которых: женщину обещают выдать или в действительности выдают замуж, при отсутствии ее права отказа; муж женщины, его семья имеет право передать ее иному лицу за плату или иным образом; лицо женского пола после смерти мужа передается по наследству другим;

- институт и обычай, в силу которого несовершеннолетний передается своими родителями (или опекуном) другим лицам за плату или без таковой с целью последующей эксплуатации данного ребенка или его труда¹.

Абсолютный запрет рабства и работорговли продублирован и в Международном пакте «О гражданских и политических правах» 1966 года, согласно ст. 8 которого никто не должен содержаться в рабстве, а оно запрещается во всех его видах, никто не должен содержаться в подневольном состоянии².

В Конституции РФ и действующем национальном законодательстве не

содержится аналогичных международным документам положений. При этом Конституция Чеченской Республики в ст. 19 закрепляет, что каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность и никто не может содержаться в рабстве.

Установление в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ положения о включении общепризнанных принципов и норм международного права, а также

_{международных договоров в состав правовой системы России,}

¹ _{См.: Там же. С. 511.}

² См.: Там же. С. 55.

автоматически означает, Российская Федерации распространила действие ст.

8 Международного пакта «О гражданских и политических правах», ст. 4

Всеобщей декларации прав человека, ст. 4 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в том числе и в части запрета рабства и работорговли на свою территорию.

В России по-прежнему нередки случаи торговли людьми и обращения в рабство. В качестве вопиющего примера можно привести случай, когда в апреле 2003 г ФСБ освободила в Урус-Мартановском районе гражданина В. Калинкина, который провел в общей сложности в рабстве девять лет. До этого еще более длительное время с 1989 года пребывал в рабстве В. Епишин¹.

Работорговля осуществляется преимущественно в форме

принудительно-трудовой или сексуальной эксплуатации. Согласно позиции криминалистов, подобные деяния следует оценивать как вовлечение людей в формы и институты, сходные с рабством². В качестве форм принудительно- трудовой эксплуатации можно выделить: рабство, домашнее рабство, торговлю людьми, батрачество, вербовку людей для целей принудительно- трудовой эксплуатации, гладиаторские бои, криминальную манипуляцию в области трудового законодательства, детский труд и т.п.³.

Нормы международного уголовного права о борьбе с рабством и работорговлей ранее не получали своего закрепления в национальном уголовном законодательстве⁴. Отдельные категории из вышеуказанных названных деяний подпадали под действие ст. 125.2 Уголовного кодекса

_РСФСР.

¹ _{См.: Татарченков О. Рабы не мы // Российская газета. 2003. 6 августа.}

² См.: Шамков С.В. Совершенствование законодательства по противодействию торговле людьми // Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 7. Омск, 2001. С. 36.

³ См.: Шамков С.В. Проблемы транснациональной торговли людьми и связанная с этим криминальная ситуация в Омской области / Организованный терроризм и организованная преступность. М., 2002. С. 209.

⁴ См.: Егорова Л.Ю. Международные акты и российское законодательство о запрете рабства и работорговли // Международное публичное и частное право. 2005. № 6.

Уголовный кодекс РФ воспроизвел эту норму в ст. 152, в которой была предусмотрена ответственность за торговлю несовершеннолетними, а также действий в отношении несовершеннолетнего в виде его передачи и завладения им. Кроме того, данная статья предусматривала уголовную ответственность за действия в отношении несовершеннолетних не только с целью отдачи их в рабство, но и вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступлений, изъятия у него органов или тканей для трансплантации. При этом все статья не устанавливала мер ответственности за торговлю лицами, достигшими совершеннолетнего возраста.

Только лишь в феврале 2003 г. Комитет по законодательству Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации провел парламентские слушания, в ходе которых рассматривались вопросы противодействия торговле людьми, а также обсуждалась концепция проекта закона «О противодействии торговле людьми».

Федеральным законом от 8 декабря 2003 года № 162 «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации», вступившим в силу 11 декабря 2003 г.¹ были внесены дополнения в Уголовный кодекс РФ в виде ст.ст. 127.1 «Торговля людьми», 127.2

«Использование рабского труда», а ст. 152 была признана утратившей силу.

В ст. 127.1 Уголовного кодекса РФ установлена ответственность за торговлю людьми в виде купли-продажи, его вербовки, перевозке, передачи, укрывательства или получения, совершенные в целях его эксплуатации.

В качестве квалифицированных видов данной категории преступлений указаны:

- совершение этого же деяния в отношении двух и более лиц;

- в отношении заведомо несовершеннолетнего;

- лицом с использованием своего служебного положения;

- с перемещением потерпевшего через государственную границу или с незаконным удержанием его за границей;

¹ Парламентская газета. 2003. 11 декабря.

- с использованием поддельных документов, а равно с изъятием, сокрытием либо уничтожением документов, удостоверяющих личность;

- с применением насилия или угрозой его применения;

- в целях изъятия у потерпевшего органов или тканей, а также повлекшего по неосторожности смерть;

- причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего или иные тяжкие последствия.

К особо квалифицированным уголовный закон относит все вышеперечисленные деяния, но совершенные способом опасным для жизни и здоровья людей, а также совершенные организованной группой.

В пункте 1 примечания к рассматриваемой статье содержатся основания освобождения от уголовной ответственности. Так, лицо, впервые совершившее куплю-продажу человека (либо его вербовку, перевозку, передачу), укрывательство или получение, совершенные в целях его эксплуатации, или то же деяние, совершенное в отношении двух или более лиц, добровольно освободившее потерпевшего и способствовавшее раскрытию совершенного преступления, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. В пункте 2 того же примечания дается законодательная дефиниция эксплуатации человека как использования его для занятия проституцией и иные формы сексуальной эксплуатации, а также рабский

труд, подневольное состояние¹.

Статья 127.2 УК РФ предусматривает ответственность за использование рабского труда, то есть использование труда человека, в отношении которого осуществляются полномочия, присущие праву собственности, в случае, если лицо по не зависящим от него причинам не

_{может отказаться от выполнения работ (услуг).}

¹ Федеральным законом РФ от 21 июля 2004 г. № 73-ФЗ в ст. 127.1 УК РФ внесены изменения: в п. 2 Примечаний к ст. 127.1 УК РФ слова «а равно изъятие его органов и тканей» исключены // СЗ РФ. 2004. № 30. Ст. 3091.

В качестве квалифицирующих составов обозначены:

- совершение того же деяния в отношении двух или более лиц;

- в отношении заведомо несовершеннолетнего;

-лицом с использованием своего служебного положения;

- с применением шантажа, насилия или с угрозой его применения;

- с изъятием, сокрытием либо уничтожением документов, удостоверяющих личность.

К особо квалифицированным составам уголовный закон относит те же деяния, но повлекшие по неосторожности смерть или причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а также иные тяжкие последствия, либо совершенные организованной группой.

С учетом изложенного, можно отметить, что Российская Федерация в рамках нормативно-правовой базы выполняет основные требования международных конвенций в области противодействия рабству и работорговле посредством соответствующей унификации законодательства. Однако на практике далеко не все правовые запреты надлежащим образом реализуются, а институты рабства в криминальном мире продолжают свою активную деятельность.

Не менее важной проблемой унификации запретов в российском законодательстве выступает приведение к единообразию запрещающих предписаний в области таможенного законодательства.

В части принятия и вступления в силу нормативных правовых актов, применяемых в таможенном деле, 2009–2010 годы стали, пожалуй, самыми насыщенными. Это связано с образованием единого таможенного союза, основу которого три договаривающихся государства (Российская Федерация, Республика Казахстан и Республика Беларусь) заложили в Договоре от 6 октября 2007 года «О создании единой таможенной территории и формировании таможенного союза» (договор ратифицирован Федеральным законом от 27.10.2008 № 187-ФЗ).

Основным нормативным документом, определяющим правовое регулирование отношений, связанных с перемещением товаров через таможенную границу таможенного союза, безусловно, является Таможенный кодекс таможенного союза (приложение к Договору о Таможенном кодексе таможенного союза, принятому решением Межгосударственного Совета Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) на уровне глав государств от 27.11.2009 № 17), который применяется на территории Российской Федерации с 1 июля 2010 года.

Также с 1 июля 2010 года вступили в силу принятые 11 декабря 2009 года Соглашение об обращении продукции, подлежащей обязательной оценке (подтверждению) соответствия, на таможенной территории таможенного союза, Соглашение таможенного союза по санитарным мерам, Соглашение таможенного союза по ветеринарно-санитарным мерам, Соглашение таможенного союза о карантине растений. В то же время уже с 1 января 2010 года в соответствии с решением Межгосударственного Совета ЕврАзЭС от 27.11.2009 № 19 на территории Российской Федерации действуют Соглашение о единых мерах нетарифного регулирования в отношении третьих стран от 25 января 2008 года, Соглашение о порядке введения и применения мер, затрагивающих внешнюю торговлю товарами, на единой таможенной территории в отношении третьих стран от 9 июня

2009 года, Соглашение о правилах лицензирования в сфере внешней торговли товарами от 9 июня 2009 года (далее – Международные соглашения).

Единый перечень и Положения о применении ограничений утверждены пунктом 2 решения Межгосударственного Совета ЕврАзЭС от 27.11.2009 №

_19.

Комиссией таможенного союза принято решение о том, что с 1 января

2010 года Правительства Республики Беларусь, Республики Казахстан и

Российской Федерации применяют в торговле с третьими странами запреты и

ограничения к товарам, включенным в Единый перечень, в соответствии с

Положениями о применении ограничений.

При этом согласно пункту 9 решения Межгосударственного Совета ЕврАзЭС от 27.11.2009 N 19 лицензирование и количественные ограничения Республика Беларусь, Республика Казахстан и Российская Федерация во взаимной торговле не применяют.

Таким образом, с 1 января 2010 года таможенные органы Российской Федерации обеспечивают соблюдение установленных в соответствии с Международными соглашениями запретов и ограничений исключительно в отношении товаров, включенных в Единый перечень.

В Российской Федерации применяются меры таможенно-тарифного регулирования, запреты и ограничения, затрагивающие внешнюю торговлю товарами, предусмотренные международными договорами, составляющими договорно-правовую базу таможенного союза, и принимаемыми в соответствии с указанными договорами актами органов таможенного союза.

В случаях и порядке, которые предусмотрены международными договорами, составляющими договорно-правовую базу таможенного союза, актами органов таможенного союза, Российская Федерация применяет отдельные меры таможенно-тарифного регулирования, запреты и ограничения в одностороннем порядке в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Вместе с тем при введении Российской Федерацией запретов и ограничений в одностороннем порядке, а также при применении в Российской Федерации мер таможенно-тарифного регулирования, отличных от мер, применяемых в одном или нескольких государствах - членах таможенного союза, применяются средства и методы обеспечения их соблюдения, установленные в соответствии с международными договорами Российской Федерации и Федеральным законом от 27.11.2010 № 311-ФЗ "О таможенном регулировании в Российской Федерации" (в ред. от 04.06.2014).

В Таможенном кодексе Российской Федерации от 28.05.2003 № 61-ФЗ определение запретов и ограничений отсутствовало, поэтому таможенным законодательством использовалось определение, установленное в соответствии с законодательством о государственном регулировании внешнеторговой деятельности.

Так, в статье 2 Федерального закона от 08.12.2003 № 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» понятие «нетарифное регулирование» определено как метод государственного регулирования внешней торговли товарами, осуществляемый путем введения количественных ограничений и иных запретов и ограничений экономического характера.

С вступлением в силу Таможенного кодекса таможенного союза термины «запреты и ограничения» и «меры нетарифного регулирования» получили однозначное определение.

Под запретами и ограничениями согласно подпункту 8 пункта 1 статьи

4 Таможенного кодекса таможенного союза понимается комплекс мер, применяемых в отношении товаров, перемещаемых через таможенную границу, включающий:

- меры нетарифного регулирования;

- меры, затрагивающие внешнюю торговлю товарами и вводимые исходя из национальных интересов;

- особые виды запретов и ограничений внешней торговли товарами;

- меры экспортного контроля, в том числе в отношении продукции военного назначения;

- меры технического регулирования, а также санитарно- эпидемиологические, ветеринарные, карантинные, фитосанитарные и радиационные требования, которые установлены международными договорами государств – членов таможенного союза, решениями Комиссии таможенного союза и нормативными правовыми актами государств – членов

таможенного союза, изданными в соответствии с международными договорами государств – членов таможенного союза.

Юридическими последствиями несоблюдения запретов и ограничений, установленных в соответствии с законодательством о государственном регулировании внешнеторговой деятельности, могут быть:

- отказ в выпуске товаров;

- начисление таможенных платежей и пеней (в случаях несоблюдения в отношении товаров запретов и ограничений экономического характера);

- привлечение к административной ответственности в зависимости от квалифицирующих признаков совершенного деяния по части 3 статьи 16.2 либо по части 1 или по части 2 статьи 16.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

При этом следует отметить, что отсутствие в период действия Таможенного кодекса РФ однозначно определенного понятия запретов и ограничений создавало некоторые трудности в правоприменительной деятельности таможенных органов и судов¹.

Такой пробел в известной степени восполнен Постановлением Пленума

Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2006 № 18 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях».

Пунктом 31 названного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации разъяснено, что в случаях применения ст. 16.3 КоАП РФ надлежит разграничивать запреты и ограничения экономического характера, а также запреты и ограничения, которые не носят экономического характера. При этом следует исходить из цели установления конкретного

_{запрета и ограничения.}

¹ См.: Геворкян Д.С. О некоторых вопросах соблюдения запретов и ограничений при перемещении товаров через таможенную границу // Арбитражные споры. 2011. № 3. С. 75–91.

В качестве ограничений экономического характера в своем Постановлении Пленум Верховного Суда Российской Федерации назвал следующие:

- запреты в виде количественных ограничений;

- введение квоты;

- лицензирование;

- предоставление исключительного права на экспорт и (или) импорт отдельных видов товаров (статьи 21, 23, пункт 1 части 1 статьи 24, статья 26

Закона № 164-ФЗ);

- специальные защитные меры (например, специальная пошлина или импортная квота);

- антидемпинговые меры;

- компенсационные меры (компенсационная пошлина).

Данные ограничения и запреты применяются в соответствии со статьей

27 Федерального закона № 164-ФЗ и Федеральным законом от 08.12.2003 №

165-ФЗ «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров» (например лицензия на ввоз мяса, патоки крахмальной). Соблюдение запретов и ограничений экономического характера требуется при помещении товаров под таможенные режимы выпуска для внутреннего потребления, экспорта, переработки на таможенной территории и переработки для внутреннего потребления (статьи 163, 166, 173 и 187 ТК РФ).

К запретам и ограничениям, не носящим экономического характера, Пленум Верховного Суда Российской Федерации отнес те запреты и ограничения, которые вводятся исходя из национальных интересов и целей, установленных ст. 32 Федерального закона № 164-ФЗ:

- лицензии в случаях, предусмотренных пунктами 2 и 3 части 1 статьи

24 данного акта;

- лицензия на ввоз и вывоз продукции военного назначения, а также товаров и технологий, используемых для создания оружия массового уничтожения и средств его доставки;

- запрет на ввоз на территорию Российской Федерации отходов в целях их захоронения и обезвреживания;

- разрешение МВД России на ввоз на территорию Российской

Федерации оружия, сертификат соответствия и т.д.

В целом же судебная практика свидетельствует, что арбитражные суды, рассматривая споры, связанные с соблюдением запретов и ограничений при перемещении товаров через таможенную границу Российской Федерации, до

1 июля 2010 года руководствовались в числе прочего данным разъяснением Пленума Верховного Суда Российской Федерации при решении вопроса о правильной квалификации действий участников внешнеэкономической деятельности в случае привлечения их таможенным органом к административной ответственности.

При осуществлении таможенного оформления и таможенного контроля таможенные органы и их должностные лица не вправе устанавливать требования и ограничения, не предусмотренные актами таможенного законодательства или иными правовыми актами Российской Федерации.

Подводя итог изложению вопросов унификации запретов в российском и международном праве, следует подчеркнуть, что данный процесс имеет неравномерный характер и зависит от той или иной сферы правового регулирования. Так, можно констатировать, что в области трудового и уголовного права унификация запретов в Российской Федерации все еще характеризуется наличием целого ряда проблем и упущений. В отношении таможенного, конституционного, административного и ряда других отраслей работы по унификации российского законодательства имеют большую степень интенсивности, а согласованность запретов российского и международного права в данной сфере более осязаема.