§ 3.2. Формы защиты субъективных корпоративных прав

Проанализировав представленные на страницах правовой литературы подходы к определению понятия «форма защиты субъективных прав» можно заключить об отсутствии единства в научном сообществе по данному вопросу. Так, Г.П. Арефьев определял форму защиты как «указание на тот орган, который вправе (и обязан) оказать защиту нарушенному праву или охраняемому законом интересу, который вправе (и обязан) применить предусмотренные в за-

327

коне способы защиты» . По мнению В.П. Воложанина, под формой защиты следует понимать «определенный порядок защиты прав и интересов, осуществляемый тем или иным юрисдикционным органом в зависимости от его природы»179. Аналогичным образом определяли форму защиты субъективных прав и

чу О

другие ученые . Из этого следует, что указанные авторы рассматривают защиту субъективных прав как деятельность тех или иных органов. Однако такая точка зрения разделяется далеко не всеми учеными. В.М. Горшенев под формой защиты понимает «регламентированный правом ком- плекс особых процедур, осуществляемых правоохранительными* органами и самим управомоченным лицом в рамках правозащитного процесса и направленных на восстановление (подтверждение), нарушенного (оспоренного)* пра-

ллл

ва» .

Позиция1 последней группы- ученых представляется более обоснованной, поскольку в действительности защита субъективных прав и законных интересов- может осуществляться не только посредством деятельности тех или иных юрисдикционных органов, но й самостоятельными действиями управомоченного лица (самозащита, применение оперативных мер). Учитывая данный, факт, необходимо согласиться с Г.А. Свердлыком и Э.Л. Страунингом в том, что «форма защиты права, прежде всего, должна указывать на то, кто осуществляет

333

право на защиту» , т.е. на орган или лицо; которые управомочены совершать действия по защите нарушенного права.

Исходя из вышесказанного, форму защиты субъективных прав можно определить как регламентированный правом комплекс особых внутренне согласованных процедур, осуществляемых правоохранительными органами и организациями; а также самим носителем, права в.рамках единого правового режима и направленных на восстановление (подтверждение) нарушенного (оспоренного)- права, а также на пресечение действий, создающих угрозу его нарушения.

Действующее законодательство предусматривает наличие нескольких форм защиты гражданских прав, т.е. устанавливает несколько различных правовых режимов, в рамках которых осуществляется деятельность по защите этих прав. Основным критерием разграничения форм защиты является характер и особенности субъекта, осуществляющего защиту субъективных прав.

С учетом этого в^ литературе традиционно выделяются две основные формы защиты гражданских прав: 1) юрисдикционную и 2) неюрисдикционную . Поскольку корпоративные права представляют собой один из видов гражданских прав, то и их защита должна осуществляется в указанных формах. Основное различие между ними состоит в том, что» защита корпоративных прав в юрисдикционной форме осуществляется; различными государственными органами и уполномоченными государством организациями с присущим им определенным порядком деятельности, в то время как защита корпоративных прав в неюрисдикционной форме осуществляется самими носителями этих прав.

В продолжение настоящего исследования представляется необходимым остановиться на более детальном' анализе как юрисдикционной, так и неюрисдикционной формы защиты субъективных корпоративных прав.

Содержание юрисдикционной формы защиты корпоративных прав заключается в том; что управомоченное лицо, считающее, что его право нарушено, обращается за его защитой к компетентным государственным органам и иным уполномоченным государством, организациям. Среди государственных органов; управомоченных на защиту корпоративных прав, можно выделить органы, единственной^ задачей которых является юрисдикционная деятельность (арбитражные суды), а также органы, которые осуществляют, кроме юрисдикционной, также управленческую деятельность (административные органы, например Федеральная, служба Российской Федерации по- финансовым рынкам (ФСФР России)).

ТЧ 7

чена на защиту корпоративных прав (общественный порядок защиты)- . В системе государственных органов, уполномоченных законодателем на

осуществление защиты, особое место занимают судебные органы, значение коЛ о о

торых в правоохранительной системе трудно переоценить . Особое место суда

ч

в системе защиты корпоративных прав обусловлено, прежде всего, положениями Конституции РФ. Так, п. 1 ст. 119 Конституции РФ указывает, что правосудие в РФ осуществляется только судом. В свою очередь, положение п. 1 ст. 46 Конституции РФ гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод. Конституционные положения находят свое продолжение и в отраслевом законодательстве. Согласно п. 1 ст. 11 ГК РФ защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд.

Отдельно следует рассмотреть возможность обращения за защитой корпоративных прав в третейский суд. Согласно ч. 6 ст. 4 АПК РФ по соглашению сторон подведомственный арбитражному суду спор, возникающий из гражданских правоотношений, до принятия арбитражным судом первой инстанции судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, может быть передан сторонами на рассмотрение третейского суда, если иное не установлено федеральным законом. Аналогичное по смыслу положение включает в себя и норма п. 2 ст. 1 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации»185. Однако ст. 33 АПК РФ относит корпоративные споры (в т.ч. споры по защите корпоративных прав) к специальной подведомственности арбитражных судов, что, по мнению диссертанта, устраняет возможность передачи этой категории споров на рассмотрение третейского суда. Указанная позиция автора в полной мере соответствует сложившемуся доктринальному пониманию смысла ст. 33 АПК РФ186, а также практике правоприменения. Так, ООО «Стройсервис» обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения от 29.12. 2004 г. по делу № 9 Третейского суда при РЭА им. Г.В. Плеханова. Указанное заявление мотивировано тем, что Третейским судом при РЭА им. Г.В. Плеханова принято обозначенное решение, которым за ООО «Стройсервис» признано право собственности на долю в ООО «Юнитек-Инвест XXI» в размере 100% уставного капитала. Определением Арбитражного суда г. Москвы от 17.06.2006 г. в удовлетворении заявления отказано. В своем определении суд, сославшись на п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ указал, что рассмотренный спор является спором между участниками ООО «Юнитек-Инвест XXI» и относится к специальной подведомственности арбитражных судов, поэтому не может быть предметом третейского разбирательства, что является основанием для отказа в выдаче исполнительного листа. ООО «Стройсервис» подало кассационную жалобу на это определение, в которой ссылалось на неправильное применение судом норм процессуального права. Постановлением ФАС Московского округа от 04.10. 2006 г. по делу № КГ-А40/8672-06 обжалованное определение Арбитражного суда г. Москвы оставлено без изменения, а кассационная жалоба - без удовлетворения. Кассационный суд полностью поддержал сделанные судом первой инстанции выводы, отметил, что спор между участниками ООО за право собственности на долю- в ООО затрагивает сферу предпринимательской или иной экономической деятельности общества, т.к. доля в уставном капитале ООО предоставляет ее владельцу комплекс прав, через реализацию которых он может существенным образом влиять на деятельность общества и, сославшись на п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ и п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ № 11 от 09.12. 2002' года указал, что споры между участниками хозобществ, а также между участниками и самим обществом, вытекающие из деятельности общества и связанные с осуществлением прав и исполнением участниками обязанностей, относятся к специальной подведомственности арбитражных судов и не могут быть предметом третейского разбирательства . Из этого следует сделать вывод о том, что судебная защита субъективных корпоративных прав может осуществляться исключительно арбитражными судами.

Определив систему органов, управомоченных на осуществление судебной защиты корпоративных прав, представляется целесообразным вкратце рассмотреть порядок разрешения корпоративных споров. Из положений ст. 28 АПК РФ усматривается, что споры, возникающие из корпоративных правоотношений, рассматриваются в порядке искового производства, а это означает, что основным процессуальным средством судебной защиты корпоративных прав является иск187. Иск можно определить как адресованное суду требование о защите нарушенного или'оспоренного права или охраняемого законом интереса188. Исковое производство — это спорное производство. В' порядке этого вида производства разрешаются' в т.ч. и споры о корпоративном праве189. Для* судебной защиты корпоративных- прав>в порядке искового производства традиционно используются прямые иски, но в-последнее время все более широкое распространение получают, таю называемые, производные иски. Под прямым иском понимается» предъявление управомоченным лицом адресованного суду требования от своего имени в случае, если,ущерб причинен именноего правам и законным интересам. В" случае предъявления прямого* иска' непосредственным выгодоприобретателем по судебному решению будет являться, сам истец; т.е. носитель корпоративного права. К данной категории^ исков могут быть отнесены иски, в частности, содержащие такие требования как: требование о включении-участника в список лиц, имеющих право на участие в ОС, требование о внесении соответствующей записи- в реестр акционеров, требование о выплате объявленных дивидендов, требование о предоставлении информации о деятельности общества, требование хозобщества об оплате участником принадлежащей ему доли участия и пр. Производные (косвенные)'иски — это адресованное суду требование истца о защите прав и/или законных интересов другого лица (лиц), предъявляемое в случае, если нарушение прав и/или законных интересов этого лица (лиц) может причинить вред правам и/или законным интересам самого истца. В-случае предъявления* косвенного иска непосредственным выгодоприобретателем по судебному решению будет являться не сам истец, а лицо, в защиту прав и/или законных интересов которого было заявлено соответствующее исковое требование. Однако в результате удовлетворения требований по производному иску опосредованную (косвенную) выгоду получает и сам истец, поскольку устраняется возможность причинения вреда его правам и/или законным интересам через нарушение прав и/или законных интересов другого лица (лиц). Именно поэтому такого рода иски и называются производными или косвенными. Российское корпоративное законодательство восприняло концепцию косвенного иска вслед за законодательством стран с развитым правопорядком, где косвенные иски успешно используются участниками корпоративных организаций для защиты принадлежащих им имущественных прав, в т.ч. корпоративного характера190. Модель косвенного иска заложена, в частности, в п. 2 ст.71 Закона об АО и п. 2 ст. 44 Закона об ООО. Согласно положениям этих правовых норм члены совета директоров и коллегиального исполнительного органа, постоянный и временный единоличный исполнительный орган хозобщества, равно как и управляющая организация или управляющий, несут ответственность перед обществом за причиненные ему убытки их виновными действиями (бездействием), если иные основания ответственности не установлены федеральными законами. При этом следует помнить, что освобождаются от ответственности члены совета директоров и коллегиального исполнительного органа, голосовавшие против решения, которое повлекло причинение обществу убытков, или не принимавшие участия в голосовании. С иском о возмещении убытков, причиненных обществу указанными выше лицами, вправе обратиться в суд само общество или его участник(и). В АО право на предъявление косвенного иска к членам органов управления предоставлено акционеру(ам), владею- щему(им) не менее чем 1% размещенных обыкновенных акций этого общества. Право на предъявление косвенного иска предоставляется участнику(ам) и при совершении крупной сделки и сделки с заинтересованностью с нарушением требований, установленных ст.ст. 79, 83 Закона об АО и ст.ст. 45, 46 Закона об ООО. Так, в соответствии с п. 6 ст. 79, п. 1 ст. 84 Закона об АО, а также п. 5 ст.45 и п. 5 ст. 46 Закона об ООО сделка, в совершении которой имеется заинтересованность, равно как и крупная сделка, совершенные с нарушением установленных требований, могут быть признаны недействительными по иску общества или его участника(ов). Помимо этого, возможность предъявления косвенного иска закреплена п. 3 ст. 105 ГК РФ, который предоставляет участникам дочернего общества право требовать возмещения основным обществом (товариществом) убытков, причиненных по его вине дочернему обществу, если иное не установлено Законами об АО и ООО. Аналогичные положения содержатся в п. 3 ст. 6 Закона об АО и в абз. 4 п. 3 ст. 6 Закона об ООО.

Сказанное выше свидетельствует о том, что в случаях, когда законодатель допускает возможность предъявления участником(ами) косвенных исков, выгодоприобретателем по ним является корпоративная организация. Выступая в защиту прав и законных интересов общества, участники, в конечном счете, защищают свои субъективные права, в т.ч. корпоративного характера. Сделать такое заключение позволяют следующие обстоятельства. Во-первых, в результате удовлетворения судом требований участников по косвенным искам происходит увеличение имущественной массы общества (взыскиваются убытки, возвращается незаконно отчужденное имущество и т.д.). Во-вторых, увеличение имущественной базы общества приводит к росту рыночной стоимости принадлежащих участникам долей участия (пакетов акций, долей в ООО (ОДО)). В- третьих, рост имущественной базы приводит к улучшению финансовых показателей общества, а это в свою очередь создает предпосылки для увеличения размера прибыли общества, распределяемой среди его участников, т.е. происходит косвенная защита права на получение дивидендов. Сделанные автором выводы находят свое подтверждение и правоприменительной практике. Так, Имамеев Р.А., будучи участником ООО «Юмет», обратился в Арбитражный суд РТ с иском к этому обществу о признании недействительным решения внеочередного ОС участников ООО «Юмет» от 15.06.2006 г. об одобрении крупной сделки по отчуждению недвижимого имущества — 2-этажного (с подземным гаражом) здания кузницы и ремонтной мастерской, расположенной по адресу: г. Казань, ул. Журналистов, 57, общей площадью 607,7 кв.м., принадлежащего на праве собственности ООО «Юмет». Оспариваемое решение было принято большинством голосов участников (54,6% - «за», 45,4% - «против»). Представитель истца голосовал против принятия этого решения. Решением Арбитражного суда РТ от 03.10.2006 г. исковые требования удовлетворены, решение ОС участников ООО «Юмет» об одобрении крупной сделки признано недействительным. В обоснование своего решения суд указал, что реализация оспариваемого решения ОС фактически означает отчуждение всего уставного капитала ООО «Юмет», т.к. предполагается реализация по заниженной цене недвижимого имущества, составляющего уставный капитал общества, в то время как решение об уменьшении его уставного капитала не принималось. В такой ситуации не только ликвидируется все имущество ООО «Юмет», но и причиняется ущерб истцу, как участнику этого общества, который имеет право на получение прибыли от участия в нем. В апелляционной инстанции дело не рассматривалось. ООО «Юмет», не согласившись с вынесенным по делу судебным актом, обжаловало его в кассационном порядке. Постановлением ФАС Поволжского округа от 01.02.2007 г. по делу № А65-12419/2006-СГЗ-33 решение суда первой инстанции оставлено без изменения, а кассационная жалоба — без удовлетворения. Кассационный суд полностью поддержал выводы Арбитражного суда РТ и, помимо прочего, указал на нарушение оспариваемым решением ОС имущественных прав истца, как участника ООО «Юмет», в т.ч. права на участие в распределении прибыли, поскольку в результате осуществления одобренной сделки общество не только понесет прямые убытки, но и будет существенным образом ограничено в осуществлении предпринимательской деятельности191.

Невзирая на то, что нормы материального права допускают возможность подачи участниками хозобществ косвенных исков, процессуальное законода- тельство фактически не содержит соответствующих механизмов для претворения этой возможности в жизнь. Из смысла ч. 1 ст. 4 АПК РФ усматривается, что заинтересованное лицо вправе обратиться в арбитражный суд за защитой только своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов. За защитой же прав и законных интересов других лиц имеют право обращаться только прокурор, государственные органы, органы местного самоуправления и иные специально названные в законе органы. Это создает определенные трудности для рассмотрения арбитражными судами косвенных исков участников192. При решении сложившегося несоответствия норм материального и процессуального права, по мнению диссертанта, необходимо исходить из позиции ВАС РФ, отраженной в п. 38 Постановления Пленума ВАС РФ от 18.11.2003 года «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах»193, в соответствии с которой иски, предъявляемые акционерами в указанных в данном постановлении случаях (в т.ч. и в случаях, предусмотренных п. 3 ст. 6 и п. 5 ст. 71 Закона об АО — прим. автора), подлежат рассмотрению арбитражными судами. Эта позиция находит свое продолжение в судебных актах арбитражных судов разных уровней. Примечательным в этом плане является дело, рассматриваемое в первой инстанции Арбитражным судом Краснодарского края, производство по которому возбуждено по иску акционера ОАО «Афипский хлебокомбинат» Никифорова С.Е. к генеральному директору этого общества Марченко Г.П. о взыскании в пользу общества 10431,6 рублей убытков. Иск мотивирован тем, что ОАО «Афипский хлебокомбинат» понесло судебные издержки по спору о взыскании с него долга за поставленную продукцию, т.к. Марченко Г.П. своевременно не погасил задолженность перед ООО «Автобан-СП». Поэтому в силу требований п. 2 ст. 71 Закона об АО генеральный директор несет ответственность за понесенные обществом судебные издержки. Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 27.02.2006 г. в иске отказано. Суд исходил из того, что истец не доказал недобросовестность действий генерального директора ОАО «Афипский хлебокомбинат» при исполнении обязательства по оплате товара, а также причинно-следственную связь между действиями генерального директора и причиненными убытками. Суд также указал, что в силу ст. 4 АПК РФ акционер не вправе заявлять требование о взыскании с руководителя общества убытков, поскольку такое право АПК РФ предоставляет только самому обществу. Постановлением апелляционной инстанции от 03.07.2006 г. решение отменено. С генерального директора Марченко Г.П. в пользу ОАО «Афипский хлебокомбинат» взыскано 10431,6 рублей убытков. Судебный акт мотивирован тем, что Марченко Г.П. не приняв мер к погашению задолженности за поставленную продукцию, нарушил принцип добросовестности и разумности, предусмотренный ст. 53 ГК РФ. Его виновное бездействие привело к возникновению спора в арбитражном суде и причинения обществу убытков. Вывод суда первой инстанции об отсутствии у акционера права заявить иск о взыскании с руководителя АО убытков противоречит ст. 71 Закона об АО. Генеральный директор Марченко Г.П. обжаловал апелляционное постановление в кассационном порядке. В жалобе заявитель просит отменить оспариваемый акт как необоснованный. Постановлением ФАС Северо-Кавказского округа от 04.10.2006 г. по делу № Ф08-4937/2006 постановление суда апелляционной инстанции оставлено в силе, а кассационная жалоба — без удовлетворения. Суд кассационной инстанции, среди прочего, указал, что при разрешении спора апелляционный суд правомерно исходил из наличия у Никифорова С.Е. на основании п. 2 и п. 5 ст. 71 Закона об АО права на обращение в арбитражный суд с требованием о взыскании с Марченко Г.П., как генерального директора ОАО «Афипский хлебокомбинат», в пользу этого общества убытков, поскольку истец является владельцем 80 обыкновенных акций этого общества, что составляет более 1% размещенных им обыкновенных акций194. Такая же позиция в отношении аналогичного права участников ООО отражена в Постановлении ФАС Уральского округа от 24.12.2003 г. по делу

№Ф09-1180/03-ГК . Сказанное

выше свидетельствует о возможности использования косвенных исков для защиты корпоративных прав, не взирая на несовершенство норм арбитражного процессуального законодательства.

В мировой практике судебная защита корпоративных прав осуществляется как с помощью подачи индивидуальных исков (исков в защиту прав и законных интересов конкретного лица), так и с помощью предъявления групповых исков (исков в защиту прав и законных интересов группы лиц). Модель группового иска в основном используется для защиты корпоративных прав акционеров. Учитывая это, следует рассмотреть возможность использования групповых исков для защиты корпоративных прав в российских условиях. Действующее арбитражное процессуальное законодательство не содержит конструкцию группового иска, однако возможность заявления таких исков следует из ряда норм материального права, регулирующих вопросы защиты корпоративных прав акционеров. Так, п. 1 ст. 19 Федерального закона «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» (далее — Закон о защите прав инвесторов на РЦВ)195 предоставляет право федеральному компенсационному фонду на предъявление исков в защиту прав и законных интересов неограниченного круга инвесторов - физических лиц. Пункт 2 ст. 14 этого же закона уполномочивает федеральный орган исполнительной власти по рынку ценных бумаг (ФСФР) на подачу аналогичных исков. Под инвесторами ст. 1 Закона о защите прав инвесторов на РЦБ понимает физических и юридических лиц, объектом инвестирования которых являются эмиссионные ценные бумаги, в т.ч. и акции. Нормы названного закона не наделяют акционеров правом на предъявление групповых исков. Не содержит никаких специальных указаний по этому поводу и Законы об АО и ООО. Это означает, что современное корпоративное законодательство РФ хотя и предусматривает конструкцию группового иска для защиты корпоративных прав, но в усеченном виде. К тому же, в АПК РФ отсутствует регламентация механизма предъявления групповых исков, что создает дополнительные препятствия на пути использования данной категории исков в целях защиты корпоративных прав. Для устранения этих препятствий необходимо внести изменения в АПК РФ, включив в него положения, аналогичные тем, что содержатся в ч. 2 ст. 4 ГПК РФ (в случаях, предусмотренных ГПК РФ, другими федеральными законами, гражданское дело может быть возбуждено по заявлению лица, выступающего от своего имени в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц).

Обозначенные проблемы существуют невзирая на наличие ряда очевидных преимуществ использования групповых исков для защиты корпоративных прав, а именно: рассмотрение всех однородных требований осуществляется в одном процессе, что позволяет избежать множества аналогичных по существу судебных процессов, в которых будут устанавливаться одни и те же юридические факты; исключается возможность конкуренции судебных решений; упрощается порядок исполнения судебных решений, т.к. практически исключаются случаи, когда наиболее юридически грамотные истцы, обратившиеся в суд в числе первых, получают реальное возмещение, а остальные будут лишены этой возможности196. Необходимость принятия специального законодательства, регулирующего вопросы защиты корпоративных прав акционеров с помощью групповых исков, была закреплена еще в Комплексной программе мер по обеспечению прав вкладчиков и акционеров, утвержденной Указом Президента № 408

?7 С С

от 21.03.1996 года . Нормативное закрепление необходимости разработки и внедрения системы мер по защите корпоративных прав с помощью групповых исков является лишним подтверждением актуальности данного вопроса. С учетом этого, стоит согласиться с Г.О. Аболониным, который в процессе исследования конструкции групповых исков указывает, что «сегодня в процессуальном праве стран мира, включая США, Великобританию и Канаду, не существует более эффективного средства защиты многочисленной группы лиц»197.

Помимо рассмотренных выше групп исков для защиты корпоративных прав могут использоваться и другие иски. Представляется, что в зависимости от характера нарушения и содержания исковых требований можно выделить следующие основные виды исков в защиту корпоративных прав: 1) иски о признании недействительными актов органов управления хозобщества, изданных с нарушением закона или иных нормативных актов и ущемляющих права его участника(ов) (иски о признании недействительными решений ОС, совета директоров, исполнительных органов общества); 2) иски о понуждении к исполнению корпоративной обязанности (иски о понуждении общества предоставить участнику информацию, обязанность по предоставлению которой лежит на нем в силу указаний закона и/или устава, иски о понуждении общества к исполнению обязанности по выплате объявленных дивидендов; иски о понуждении общества (регистратора) включить участника в список лиц, имеющих право на участие в ОС или на получение дивидендов); 3) иски о признании недействительными и/или применении последствий недействительности сделок, совершенных обществом (иски о признании недействительными крупных сделок, сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, а также иных сделок общества); 4) иски о признании недействительными локальных актов общества или их отдельных положений; 5) иски о признании корпоративного права; 6) иски о возмещении убытков, вызванных нарушением корпоративных прав.

Следует также отметить, что защита корпоративных прав может осуществляться и в уголовном процессе. Если нарушение корпоративных прав происходит путем совершения преступления, то к правонарушителю, наряду с мерами гражданско-правового воздействия, применяются меры уголовной ответственности. В действующем УК РФ содержится ряд статей, предусматривающих составы преступлений, которые совершаются путем нарушения прав участников корпоративных правоотношений. Прежде всего, к ним следует отнести ст. 159 УК РФ «Мошенничество», ст. 185 УК РФ «Злоупотребление при выпус- ке ценных бумаг (эмиссии)», ст. 185.1. УК РФ «Злостное уклонение от предоставления инвестору или контролирующему органу информации, определенной законодательством РФ о ценных бумагах», ст. 186 УК РФ «Изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг», ст. 272 УК РФ «Неправомерный доступ к компьютерной информации» и некоторые другие статьи УК РФ. Установление уголовно-правовой защиты корпоративных прав является важным моментом в создании эффективного механизма защиты этих прав.

В российской правовой системе защита корпоративных прав в случаях, предусмотренных законом, может осуществляться в административном порядке. Указанный порядок применяется в рамках юрисдикционной формы защиты, поскольку при нарушении тех или иных корпоративных прав обращаться за их защитой в судебные органы целесообразно далеко не всегда. Обращение за защитой этих прав в специально уполномоченный государственный орган исполнительной власти порой может дать больше пользы, чем предъявление иска хотя бы потому, что приведет к восстановлению нарушенных прав значительно быстрее. Поэтому на практике административный порядок защиты корпоративных прав иногда расценивают как более предпочтительный для участников хо-

?JCD

зобществ по сравнению с судебным . Так, лицо, чье корпоративное право нарушено, сперва обращается за защитой этого права к административным органам, а в случае, когда такое обращение не привело к пресечению правонарушения и восстановлению нарушенного права — прибегает к судебному порядку защиты. Основным государственным органом исполнительной власти, уполномоченным на защиту корпоративных прав, является ФСФР России. Стоит отметить, что ФСФР может осуществлять защиту корпоративных прав исключительно акционеров. В этом плане акционеры находятся в более привилегированном положении по сравнению с иными участниками хозобществ. Закон о защите прав инвесторов на РЦБ закрепляет за акционерами право в предусмотренных законом случаях обращаться в ФСФР России (ее региональные отделе- ния) с заявлениями о нарушении их корпоративных прав, а также с жалобами на действия (решения) органов управления АО. Так, акционер вправе обратиться в ФСФР с жалобой на действия органов управления АО, отказавших ему в предоставлении информации о деятельности общества, указанной в п. 1 ст. 89 Закона об АО, а также иной информации, правом на получение которой он обладает. Он может обжаловать неправомерные действия (бездействия) органов общества при созыве, подготовке и проведении ОС акционеров. Акционер также может обратиться в ФСФР с заявлением, содержащим просьбу предоставить представителя(ей) для контроля за соблюдением акционерного законодательства при проведении ОС. Допускается подача и иных жалоб (заявлений) в защиту корпоративных прав акционера(ов).

Согласно ст. 7 Закона О'защите прав инвесторов на РЦБ жалобы и заявления акционеров подлежат рассмотрению в срок, не превышающий 2-х недель со дня их подачи. В процессе рассмотрения жалобы или заявления акционера ФСФР может затребовать от АО те или иные документы, а также вправе потребовать дать официальное разъяснение тем или иным действиям (решениям) органов общества. В случае, если факты нарушения корпоративных прав акционеров, изложенные в жалобе (заявлении) подтвердятся, ФСФР выдает предписание АО, содержащее требование устранить соответствующие нарушения. Согласно ст. 11 Закона о защите прав инвесторов на РЦБ предписания ФСФР являются обязательными для исполнения коммерческими и некоммерческими организациями и их должностными лицами, индивидуальными предпринимателями, физическими лицами на территории РФ. Указанные предписания могут быть изменены либо отменены ФСФР по собственной инициативе или в связи с вступившим в законную силу решением суда.

т сп

Кроме этого, ст. 23.47. КоАП РФ относит к подведомственности ФСФР рассмотрение дел об административных правонарушениях на рынке ценных бумаг, в результате которых происходит нарушение корпоративных прав ак- ционеров. КоАПРФ содержит несколько статей (ст.ст. 15.17. - 15.24.), устанавливающих административную ответственность АО (его должностных лиц) за совершение административных правонарушений на рынке ценных бумаг. К примеру, ст. 15.19. КоАП РФ предусматривает административную ответственность АО и его должностных лиц за непредставление акционеру по его требованию предусмотренной законодательством информации либо представление недостоверной информации. Статья 15.20. КоАП РФ устанавливает ответственность АО и его должностных лиц за воспрепятствование осуществлению акционером прав по управлению обществом. Состав административного проступка, связанного с нарушением правил ведения реестра владельцев ценных бумаг (в т.ч. реестра акционеров), предусмотрен ст. 15.22. КоАП РФ. Содержание приведенных выше статей КоАП РФ свидетельствует, что на законодательном уровне предусмотрена административная ответственность АО и его должностных лиц за нарушения таких корпоративных прав акционеров как право на участие в управлении и право на получение информации. Бесспорно, что данный факт играет важную роль в системе защиты корпоративных прав и устанавливает дополнительные гарантии их неприкосновенности. Государственное преследование в административном порядке нарушителей корпоративных прав носит также и превентивный характер, поскольку побуждает (под страхом ответственности) АО и его должностных лиц к соблюдению и уважению этих прав.

Следует также упомянуть и о том, что п. 1 ст. 14 Закона о защите прав инвесторов на РЦБ предоставляет федеральному органу исполнительной власти по рынку ценных бумаг право вступить в судебный процесс по делам о защите прав и законных интересов инвесторов (в т.ч. и акционеров) для дачи заключения по делу в целях осуществления защиты прав инвесторов — физических лиц.

С целью устранения возможности злоупотребления административными органами (напр., ФСФР России) предоставленными им полномочиями в области защиты гражданских прав п. 2 ст. 11 ГК РФ устанавливает возможность обжалования в суд решения, принятого в административном порядке. Данная норма является правовой гарантией от неквалифицированного рассмотрения корпоративного спора ФСФР России, неправомерным решением которой нарушаются (могут быть нарушены) права и законные интересы участников корпоративных правоотношений.

Отмеченное позволяет заключить, что в плане осуществления административной защиты корпоративных прав российский законодатель пошел по пути стран с развитым корпоративным законодательством и высокой степенью защиты этих прав. Например, в США защиту корпоративных прав акционеров в административном порядке осуществляет Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC), которой предоставлены широкие полномочия в этой области, в т.ч. право на привлечение нарушителей к административной ответственности и право на обращение в судебные органы с исками в защиту корпоративных прав. В Англии административная защита корпоративных прав акционеров осуществляется Министерством торговли и промышленности.

Важность административного порядка защиты корпоративных прав закреплена и на международном уровне. В разделе II Аннотаций к Принципам корпоративного управления, принятых в мае 1999 года Советом Организаций по экономическому сотрудничеству и развитию (далее - Принципы корпоративного управления ОЭСР)198 сказано в частности, что многие страны пришли к выводу, что альтернативные процедуры разрешения споров, такие как административные слушания или арбитражные процедуры, организованные органами, регулирующими рынки ценных бумаг или другими регулирующими органами, представляют собой эффективный метод урегулирования корпоративных споров, по крайней мере, в качестве первой инстанции.

На современном этапе развития российского общества, государства и права, приходит понимание того, что усилиями одних лишь государственных органов создать действенный механизм всесторонней защиты корпоративных прав невозможно. Поэтому государство на законодательном уровне делегирует часть своих полномочий в этой сфере различным организациям, уполномочивая их на защиту корпоративных прав. Это делает возможным выделение общественного порядка защиты корпоративных прав, который, в частности, осуществляется- саморегулируемыми организациями профессиональных участников рынка ценных бумаг, общественными объединениями, по защите корпоративных прав,, различными* компенсационными фондами* и т.д. Общественный порядок защиты представляет собой деятельность негосударственных организаций по защите (содействию в защите) корпоративных прав, но относится к юрисдикционной форме защиты, т.к. при4 его использовании защита корпоративных прав осуществляется не действиями-самих носителей этих прав, а специально уполномо-

361

ченными государством организациями . Общественный порядок защиты корпоративных прав Bi России, в-отличие от Запада, еще не получил должного развития; но в последнее время наблюдается тенденция-к усилению его роли в системе защиты корпоративных прав.

В г соответствии со ст.ст. 15, 16 Закона о защите прав инвесторовна РЦБ. и ст. 48, п. 4 ст. 50 Федерального закона «О рынке ценных бумаг» (далее - Закон о РЦБ)199 защита прав владельцев ценных бумаг (в т.ч. акционеров)осуществляется! также саморегулируемыми организациями профессиональных участников рынка ценных бумаг (СРО); СРО1 именуется добровольное объединение профессиональных участников рынка' ценных бумаг, функционирующее на принципах некоммерческой организации. Российская^ модель СРО разработанная с учетом зарубежного опыта, где они являются, составной частью системы регулирования-рынка ценных бумаг. Целью-создания? СРО является самостоятельное, помимо государства, регулирование отношений, складывающихся на рынке ценных бумаг, одним из участников которых является член СРО:' Этим- организациям предоставлено право: разрабатывать и издавать соответствующие закону и обязательные для исполнения их членами акты (внутренние* правила и стандарты); контролировать соблюдение своими членами правил и стандартов- СРО (включая1 возможность проводить соответствующие проверки); осуществлять контроль за исполнением своими участниками законодательства. Кроме этого, СРО рассматривают жалобы и заявления акционеров на действия АО — членов СРО, которыми нарушаются их корпоративные права. По результатам рассмотрения таких жалоб и заявлений СРО вправе: применить к правонарушителю санкции, установленные правилами и стандартами СРО; рекомендовать своему участнику (члену) восстановить нарушенное право заявителя; направить материалы по жалобе или заявлению в ФСФР, правоохранительные и иные федеральные органы исполнительной власти в соответствии с их компетенцией для дальнейшего разбирательства. Решения, принятые СРО во внесудебном порядке по итогам рассмотрения жалоб и заявлений акционеров, являются обязательными для исполнения участниками СРО, в отношении которых они вынесены. На СРО возложена обязанность уведомлять ФСФР России об итогах рассмотрения указанных жалоб и заявлений и принятых по ним решениям.

В настоящее время созданы и действуют несколько крупных СРО, объединяющих профессиональных участников финансового (в т.ч. фондового) рынка в зависимости от характера их деятельности. К ним относятся: Национальная ассоциация участников фондового рынка (НАУФОР) , Профессиональная ассоциация регистраторов, трасфер-агентов и депозитариев (ПАРТАД)200, Национальная лига управляющих (НЛУ)201 и некоторые другие СРО.

Защита корпоративных прав может осуществляться специально созданными для этих целей общественными объединениями202. Эти некоммерческие организации создаются и действуют на основании Закона о некоммерческих организациях и Федерального закона «Об общественных объединениях» . Участниками (членами) общественных объединений по защите прав участников корпоративных организаций могут быть физические лица, а также юридические лица, созданные в форме общественного объединения. В соответствии с законом эти общественные объединения вправе защищать корпоративные права своих участников (членов), а также других физических лиц путем обращения с соответствующим требованием к органам государственной власти, включая суды. В связи с этим следует отметить, что такую защиту целесообразней именовать содействием в защите, т.к. в конечном счете защита корпоративных прав осуществляется судебными или административными органами.

Защита прав акционеров - физических лиц, понесших ущерб от противоправных действий на фондовом рынке, может осуществляться и различными компенсационными фондами, в числе которых можно выделить Федеральный компенсационный фонд.

Неюрисдикционная форма защиты корпоративных прав представляет собой самостоятельную деятельность управомоченного лица (носителя права) по восстановлению нарушенного корпоративного права или по пресечению действий, создающих угрозу его нарушения, без обращения за его защитой к компетентным органам государства или уполномоченным им организациям.

ГК РФ нормативно закреплена такая неюрисдикционная форма защиты прав как самозащита. Однако законодатель, допуская возможность применения этой формы защиты, не дает определения понятию «самозащита». К тому же, ст. 12 ГК называет самозащиту в числе способов защиты гражданских прав, в то время как ст. 14 ГК дает все основания для причисления самозащиты к формам, а не к способам защиты прав. Отмеченная неопределенность проявляется и в цивилистической науке. В.В. Витрянский без каких-либо оговорок относит самозащиту к способам защиты, которые позволяют предупредить или пресечь

-J УГО

нарушение права . А.П. Сергеев при рассмотрении перечисленных в ст. 12 ГК РФ способов защиты прав отмечает, что «данный перечень едва ли можно признать научно обоснованным ввиду того, что некоторые из указанных в нем способов защиты взаимно перекрывают друг друга, а форма защиты (самозащита)

TlTQ

признана одним из ее способов» . Думается, что самозащиту следует отнести к формам, а не к способам защиты прав, поскольку: 1) ей присущи все отмеченные выше характеристики формы защиты; 2) в рамках самозащиты, как формы защиты прав, ст. 14 ГК РФ допускает применение различных способов самозащиты (способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выхо-

7П

дить за пределы действий, необходимых для его пресечения) .

Приступая к, анализу данной * неюрисдикционной/ формы защиты гражданских прав, в т.ч. корпоративного характера, прежде всего, следует отметить, что в цивилистике нет единства во взглядах на характер действий управомоченного, совершаемых им при самозащите. В.П1.Грибанов, исследуя категорию самозащиты, указывает, что «под самозащитой гражданских прав следует понимать совершение управомоченным лицом- дозволенных законом действий- фактического порядка, направленных на охрану его'личных или имущественных правки

071

интересов» . Аналогичное содержание вкладывают в понятие «самозащита» и

'XT)

В.А. Рясенцев, B.C. Ем, Н.И. Клейн, М.И: Усенко . Куда более широко*рассматривает самозащиту В.А. Белов, определяя ее как «фактические и юридические действия управомоченного лица, направленные на прекращение наличествующего (длящегося) и действительного гражданского правонарушения и (или) < уменьшение его вредоносных последствий, соразмерные правонарушению и минимально необходимые для- достижения поставленной цели» . Э.Л: Страу- нинг еще шире трактует данную категорию; относя к самозащите допускаемые законом или договором действия (фактического и юридического характера) управомоченного лица, направленные не только на пресечение нарушения права и ликвидацию его последствий, но и на обеспечение его неприкосновенности203. Аналогичные взгляды на самозащиту отстаивают и другие ученые204.

Анализируя представленные в доктрине мнения необходимо сказать, что вопрос о характере действий управомоченного лица, осуществляемых им при самозащите, в высшей степени сложный и ответить на него с помощью одних лишь положений ГК РФ не представляется возможным, т.к. он не содержит ни малейшего указания на этот счет. Приступая к исследованию данного вопроса, прежде всего, следует отметить, что включение в содержание самозащиты самостоятельных юридических действий управомоченного лица, направленных на защиту принадлежащего ему права, со всей неизбежностью влечет за собой необходимость рассмотрения оперативных мер в качестве одной из разновидностей мер (способов) самозащиты. В этом случае на меры оперативного воздействия должны быть распространены условия правомерности способов самозащиты как те, которые установлены ст. 14 ГК РФ, так и те, которые выработаны судебной практикой. Согласно п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.1996 года № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»205 при разрешении споров, возникших в связи с защитой принадлежащих гражданам или юридическим лицам гражданских прав путем самозащиты, следует учитывать, что самозащита не может быть признана правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру нарушения и причиненный (возможный) вред является более значительным, чем предотвращенный. Таким образом, в случае рассмотрения оперативных мер в качестве одной из разновидностей способов самозащиты необходимо признать, что эти меры: а) должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения (ст. 14 ГК РФ); б) должны соответствовать способу и характеру нарушения, а причиненный (возможный) вследствие их применения вред должен быть менее значительным, чем предотвращенный. С учетом этого; следует провести анализ предусмотренных, законом мер оперативного воздействия на предмет их соответствия обозначенным условиям правомерности способов самозащиты, т.к. это даст возможность определить, характер действий носителя корпоративного права, совершаемых им при самозащите этих прав. При ближайшем рассмотрении предусмотренных ГК РФ оперативных мер становиться очевидным, что абсолютное большинство из них направлены. на пресечение правонарушения; а; также на ликвидацию (минимизацию) его последствий. Но при самозащите в силу предписаний ст. 14 ГК РФ действия управомоченного должны ограничиваться только пресечением правонарушения; а не пресечением правонарушения и ликвидацией (минимизацией) его последствий. Другими словами, при самозащите действия управомоченного лица будут считаться правомерным, если целью их совершения является пресечение правонарушения; но никак не ликвидация (минимизация) его последствий. Однако данный факт вовсе не исключает возможности ликвидации (минимизации) последствий правонарушения посредством применения способов самозащиты. Такая ситуация возможна, но только в случае, когда ликвидация (минимизация) последствий правонарушения происходит от самого факта его пресечения: Сказанное позволяет заключить, что возможная- направленность действий управомоченного лица при применении им мер оперативного воздействия шире возможной направленности действий управомоченного при: применении им мер самозащиты. Если допустить, что оперативные меры являются одной из разновидностей способов самозащиты и перевести сделанный выше вывод в плоскость ГК РФ не трудно заметить возникновение определенных противоречий между положениями о самозащите, установленными ст. 14 ГК РФ, с одной стороны, и нормами ГК и иных законов, допускающими возможность применения оперативных мер; — с другой.

К тому же, в результате применения к оперативным мерам такого услрвия правомерности способов самозащиты как необходимость соответствия способу и характеру нарушения с одновременным указанием на то, что причиненный (возможный) вследствие применения этих мер вред должен быть менее значи- тельным, чем предотвращенный, возникнет ситуация, при которой управомо- ченное лицо всякий раз перед применением оперативных мер должно будет: а)установить способ и характер нарушения; б) оценить свой вред, который будет предотвращен в результате применения им оперативных мер; в) оценить вред правонарушителя, который будет (возможно будет) ему причинен вследствие применения этих мер; г) сопоставить своей вред, который будет предотвращен и вред, который будет (возможно будет) причинен правонарушителю и установить, что своей вред, который будет предотвращен в результате применения оперативных мер, является больше того вреда, который будет (возможно будет) причинен правонарушителю. И только после осуществления всех этих действий управомоченный сможет защитить принадлежащее ему субъективное право путем применения оперативных мер. Очевидно, что он не всегда сможет безошибочно осуществить все эти действия, в т.ч. и потому, что у него будут отсутствовать те или иные сведения о вреде, который будет (возможно будет) причинен правонарушителю. Кроме того, если в процессе сопоставления вреда управомоченного лица, который будет предотвращен, и вреда, который будет (возможно будет) причинен правонарушителю, будет установлен факт того, что (возможный) вред правонарушителя окажется равным или большим того вреда, который будет предотвращен в результате применения той или иной оперативной меры, то управомоченное лицо вовсе утратит право на применение этой оперативной меры. Но такая ситуация вступает в противоречие с нормами ГК РФ и иных федеральных законов, указывающими на возможность применения той или иной оперативной меры при наличии одного лишь факта совершения правонарушения, не устанавливая при этом никаких дополнительных условий правомерности этих мер. К тому же, совершенно очевидно, что применение к оперативным мерам условия, указывающего на то, что причиненный (возможный) вред должен быть менее значительным, чем предотвращенный делает невозможной практическую реализацию большинства этих мер, поскольку негативные последствия их применения для правонарушителя в большинстве случаев превышают последствия самого правонарушения.

Проведенный анализ.показывает- несоответствие мер оперативного воздействия условиям правомерности способов самозащиты как тем, которые установлены ст. 14 ГК РФ, так и тем, которые выработаны судебной практикой: Это в свою очередь свидетельствует о невозможности их причисления к способам самозащиты. Поскольку оперативные меры не относятся к способам самозащиты, то и действия носителя^ корпоративного права по их применению, которые как раз и являются его собственными действиями, юридического порядка, направленными на защиту принадлежащего ему права, не могут охватываться: деятельностью по применению способов самозащиты, т.е. самозащитой как формой защиты корпоративных прав. . Исходя из изложенного выше, под самозащитой корпоративных прав следует понимать дозволенные законом фактические действия управомоченного лица по самостоятельной защите принадлежащего ему корпоративного права от наличествующего (длящегося) правонарушения, которые являются соразмерными правонарушению и не выходят за пределы; действий, необходимых для его пресечения. При этом под фактическими действиями, совершаемыми5управомоченным, при самозащите корпоративного права, подразумеваются, в первую очередь, те действия, для которых законом, установлены лишь «юридические границы», т.е. общие принципы их совершения. В отношении этих действий не осуществляется позитивное правовое регулирование, выражающееся в детальной законодательной регламентации прав и обязанностей управомоченного лица, последовательности и условий совершения, им таких действий. Причина этого, прежде всего; заключается в изначально неправовом характере данных действий: правовое значение они могут приобрести лишь в контексте тех последствий, которые следуют за их применением, причем только тогда, когда осуществляющее самозащиту корпоративного права лицо выходит за установленные законом границы— условия самозащиты. Указание закона на допустимость этих действий не означает, что подобного рода действия не могли бы быть совершены при отсутствие такого указания. Однако то, что закон в данном случае санкционирует использование неправовых способов для защиты гражданских прав, в т.ч. корпоративного характера, служит подтверждением того, что при определенных условиях таким фактическим действиям будет дана правовая оценка и возможно в случае выхождения управомоченного лица в своих действиях за предусмотренные законом пределы, они (эти действия) повлекут за собой определенные правовые последствия.

В науке существует мнение о том, что такая форма защиты прав как самозащита применима исключительно для защиты личности гражданина, права собственности и иных вещных прав . Автор настоящего исследования вынужден не согласиться с представленной точкой зрения, т.к. из смысла ст.ст. 12, 14 ГК РФ усматривается, что в форме самозащиты могут защищаться все, без исключения, гражданские права, в т.ч. и корпоративные. Сделанный вывод подтверждается тем, что носитель корпоративного права в целях защиты этого права может провести переговоры с правонарушителем, в ходе которых последний откажется от действий, нарушающих корпоративное право, опубликовать сведения о нарушении корпоративного права в прессе с детальным описанием акта правонарушения (является достаточно действенным механизмом пресечения нарушения корпоративных прав публичной корпорацией). Возможно также активное правомерное противодействие участника незаконному недопуску его в зал (помещение), в котором будет проводиться ОС, в т.ч. и после его регистрации для участия в нем. Помимо этого, управомоченное лицо вправе совершать иные правомерные самостоятельные действия фактического характера, направленные на пресечение нарушения принадлежащего ему корпоративного права. Возможность совершения носителем корпоративных прав указанных выше действий фактического порядка не вызывает никаких сомнений, равно как и их правозащитная направленность. Это свидетельствует о том, что защита корпоративных прав может осуществляться в форме самозащиты.

Защита корпоративных прав возможна не только путем совершения упра- вомоченным лицом фактических действий, совершаемых им при самозащите, но и путем совершения носителем этих прав самостоятельных юридических действий по защите принадлежащих ему прав. В связи с тем, что действия юридического характера не охватываются самозащитой в рамках неюрисдик- ционной формы защиты можно выделить комплекс осуществляемых управомо- ченным лицом юридических процедур, направленных на восстановление нарушенного корпоративного права путем применения оперативных мер. В отличие от мер самозащиты меры оперативного воздействия, несмотря на то, что они применяются самим управомоченным лицом без обращения к государственным органам, носят юридический, а не фактический характер. Юридический характер оперативных мер заключается в том, что они предусматривают возможность осуществления управомоченным субъектом юридических действий, которые по своей природе являются односторонними сделками. Поэтому право управомоченного лица на применение тех или иных мер оперативного воздействия должно следовать из положений законов или иных нормативных правовых актов. По общему правилу, возможность применения оперативных мер обусловлена фактом правонарушения, поэтому они представляют собой своего рода дополнительные юридические гарантии осуществления права, поскольку с их помощью управомоченный субъект в случае нарушения принадлежащего ему права может оказать непосредственное оперативное воздействие на правонарушителя, целью которого является пресечение правонарушения и ликвидация (минимизация) его последствий. '

На страницах юридической литературы бытует мнение о том, что меры оперативного воздействия применимы для защиты только обязательственных

"IHQ прав . По мысли автора, закон допускает возможность применения оперативных мер и для защиты корпоративных прав. Яркими примерами мер оперативного воздействия, применяемых при защите корпоративных прав, являются: самостоятельный созыв участником(ами), владеющим(ими) не менее чем 10% от общего количества голосов, принадлежащих всем участникам общества, внеочередного ОС в случае, если в течение установленного срока уполномо- ченный орган управления общества не созвал такое ОС по его (их) требованию или принял решение об отказе в его созыве (п. 8 ст. 55 Закона об АО, п. 4 ст. 35 Закона об ООО); предъявление акционером(ами) — владельцем(ами) голосующих акций требования(ий) о выкупе всех или части принадлежащих ему (им) акций в случае внесения изменений и дополнений в устав АО или утверждения устава АО в новой редакции, ограничивающих его (их) корпоративные права, если он(и) голосовал(и) против принятия соответствующего решения или не принимал(и) участия в голосовании, а также в случае реорганизации АО или совершения, обществом крупной сделки, предметом которой является имущество, стоимость которого составляет более 50% балансовой стоимости активов общества, решение об одобрении которой принималось ОС акционеров, если он(и) голосовал(и) против принятия решения о реорганизации АО или одобрении указанной сделки, либо не принимал(и) участия в голосовании по этим вопросам (ст. 75 Закона об АО). Признаки самостоятельных юридических действий управомоченного лица по защите корпоративных прав усматриваются и в отказе участника(ов), владеющего(их) долей(ями) участия, предоставляю- щей(ими) более 50% от общего количества голосов, принадлежащих всем участникам корпоративной организации, от участия в ОС в случае нарушения его (их) права на получение информации, предоставление которой является обязательной при подготовке к проведению ОС, а также в иных юридических действиях участника(ов), способных заблокировать работу ОС в случае, если имеют место нарушения его (их) корпоративных прав. Данные действия участника(ов) могут привести к пресечению нарушения хозобществом его (их) корпоративных прав, поскольку на ОС не будут приняты важные для общества решения, что может существенно усложнить его деятельность и, как следствие, подтолкнуть к прекращению правонарушения. Кроме этого, несколько участников корпоративной организации на основании соответствующего соглашения вправе объединиться в единую группу с целью совместного осуществления действий юридического характера, направленных на защиту их корпоративных прав (напр., для совместного обращения к обществу с требованием о предоставлении информации о его деятельности, в т.ч. и документов бухгалтерского отчета и протоколов заседаний коллегиального исполнительного органа). Приведенные положения свидетельствует о том, что корпоративные права могут защищаться также с помощью комплекса осуществляемых управомоченным лицом юридических процедур, направленных на восстановление нарушенного корпоративного права путем применения в отношении правонарушителя оперативных мер.

Таким образом, следует отметить, что самостоятельная деятельность упра- вомоченных лиц по защите корпоративных прав может носить как фактический, так и юридический характер. Действия фактического порядка совершаются управомоченным субъектом при самозащите корпоративных прав, а его самостоятельные действия юридического характера имеют место при применении им в отношении лиц, нарушающих корпоративные права, мер оперативного воздействия. В связи с этим в рамках неюрисдикционной формы защиты корпоративных прав представляется возможным выделение фактического и юридического порядка защиты этих прав.

Сведение защиты субъективных корпоративных прав к двум формам позволяет сформировать четкую систему органов, организаций и лиц, уполномоченных на защиту этих прав, более полно и ясно определить их место и роль в системе защиты того или иного корпоративного права, а также сравнить преимущества и недостатки как юрисдикционной, так и неюрисдикционной формы защиты корпоративных прав.