§ 1. Участники уголовного судопроизводства как потенциальные жертвы преступных посягательств

В последние годы участники уголовного судопроизводства все чаще становятся жертвами преступлений. Это связано с тем, что в силу определенной законом роли в уголовном процессе и обладания специфическими уголовнопроцессуальными правами и обязанностями они подвергаются риску совершения в отношении них преступлений и не всегда самостоятельно могут оказать надлежащее противодействие таким посягательствам.

Категорию «участники уголовного судопроизводства» изучает уголовнопроцессуальная наука, требующая понимания не только процессуальных статусов данных лиц, но и принципов уголовного судопроизводства, уголовного преследования и других положений уголовно-процессуального законодательства, регулирующего деятельность субъектов, участвующих в уголовном судопроизводстве.

Для криминологической же науки исследование участников уголовного судопроизводства как потенциальных жертв преступлений важно, прежде всего, для понимания их роли в механизме преступного поведения, выявления причин совершаемых в отношении них противоправных посягательств и условий, им способствовавших, в целях разработки эффективных мер предупреждения преступлений. В связи с этим участники уголовного судопроизводства в

настоящем исследовании рассматриваются как лица, обладающие повышенной уязвимостью в отношении определенных видов общественно опасных деяний.

Поскольку понятие участников уголовного судопроизводства регламентировано уголовно-процессуальным законодательством, полагаем, что прежде, чем определить криминологический аспект дефиниции «участники уголовного судопроизводства», следует обратиться к некоторым положениям уголовнопроцессуальной науки.

В частности, М.С. Строгович отождествлял субъектов процессуальной деятельности с участниками уголовного процесса^[6]. В то же время авторы учебника «Советский уголовный процесс» под редакцией Д.С. Карева, изданного в 1961 г., напротив, трактовали понятие «участник уголовного процесса» слишком узко, считая таковыми лишь подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, представителей, защитника^[7]. Другие специалисты в области уголовного процесса считают, что в законе наряду с понятием «участники процесса» используется широкое понятие «участвующие в деле лица». Им охватываются все субъекты уголовного процесса, за исключением государственных органов и должностных лиц^{[8] [9]. Например, по мнению Ю.Н. Белозерова и П.Г. Марфицина, «к числу участников уголовного процесса надлежит относить не только субъектов уголовнопроцессуального права, но и лиц, фактически вовлеченных в эту деятельность» .}

После принятия УПК РФ 2001 г. острота дискуссий по рассматриваемой проблеме усилилась в силу того, что в уголовно-процессуальном законодательстве появились противоречивые нормы. Так, в соответствии с п. 58 ст. 5 участники уголовного судопроизводства — это лица, принимающие участие в уголовном процессе.

Так, А.С. Бахта пишет, что «термин „участники уголовного судопроизводства” шире понятия „субъекты уголовно-процессуального права” и охватывает всех лиц, вовлеченных в эту деятельность»^[10]. ОА. Зеленина, взяв за основу своих суждений п. 58 ст. 5 УПК РФ, предлагает отождествлять термины «участвующие в деле лица» и «участники уголовного судопроизводства»^{[11] [12]. В противовес ей Е.Н. Арестова считает, что в разд. II УПК РФ содержится исчерпывающий перечень участников уголовного судопроизводства и рекомендует исключить п. 58 из ст. 5 УПК РФ как неточный, вызывающий трудности в интерпретации и к тому же не востребованный в практике уголовного судопроизводства .}

По мнению А.А. Бессонова, участники уголовного судопроизводства — это лица, наделенные в установленном УПК РФ порядке правами и обязанностями и выполняющие соответствующие их процессуальному статусу функции с целью реализации назначения уголовного судопроизводства^[13].

Таким образом, в уголовно-процессуальной доктрине сложились неоднозначные представления о дефиниции «участники уголовного судопроизводства». По мнению одних авторов, перечень участников уголовного судопроизводства закреплен в разд. II уголовно-процессуального закона и является исчерпывающим^[14] .

Другие ученые полагают, что, внеся определенные изменения в представления о понятии и классификации участвующих в деле граждан и должностных лиц, УПК РФ снял вопрос о терминологическом обозначении участвующих в уголовно-процессуальной деятельности субъектов, указав, что все лица, принимающие участие в уголовном процессе, называются его участниками (п.

В юридической литературе последняя точка зрения обосновывается тем, что «в уголовном процессе есть ряд субъектов, чей статус не получил автономного регулирования. Отсутствие в законе норм, специально посвященных статусу таких участников, не принижает их роли. Таков избранный законодателем метод правового регулирования, который не во всех случаях оправдан. Точное количество участников уголовного процесса не определено»^[16].

Представляется, что не следует углубляться в полемику по поводу определения дефиниций участников уголовного судопроизводства с точки зрения уголовно-процессуальной науки, поскольку это относится к совершенно иному предмету исследования. На наш взгляд, в целях разработки мер, направленных на предупреждение совершаемых в отношении участников уголовного судопроизводства преступлений, необходимо определить, кого же следует понимать под ними в криминологическом значении в качестве потенциальных жертв преступлений.

Следует отметить, что в современных исследованиях разрабатываются, в основном, меры, связанные с обеспечением безопасности участников, перечисленных в гл. 5-8 разд. II УПК РФ, к которым относятся: суд, участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения, участники уголовного судопроизводства со стороны защиты, иные участники уголовного судопроизводства. Данные лица, кроме того, указаны в качестве участников уголовного судопроизводства, подлежащих государственной защите, в отдельных нормативноправовых актах, в частности, в Федеральном законе от 20 апреля 1995 г. № 45- ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» (в ред. от 1 июля 2017 г.)^[17], Федеральном законе от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» (в ред. от 7 февраля 2017 г.)^[18].

В криминологической литературе также встречается мнение об отнесении к участникам уголовного судопроизводства лиц, перечисленных лишь в разд.

Бесспорно, каждый из вышеперечисленных участников в той или иной мере подвергается либо может подвергаться преступным воздействиям со стороны заинтересованных лиц. Это связано с тем, что они, как считает Я.Г. Ищук, обладают повышенной степенью виктимности, обусловленной многовекторными факторами, в том числе определенной ролью гражданина в уголовном судо- производстве^[21]. Все же представляется, что повышенная степень виктимности участников уголовного судопроизводства обусловлена главным образом совокупностью процессуальных прав и обязанностей, которые придают им соответствующий статус. Причем, как справедливо полагает О.А. Зеленина, уголовнопроцессуальный статус предусматривает не только общие для всех участников права и обязанности, но и права и (или) обязанности конкретного участника уголовного судопроизводства^[22].

В свою очередь, обладание участниками уголовного судопроизводства процессуальными правами и (или) обязанностями неизбежно становится вик- тимогенным фактором, способствующим совершению в отношении них преступлений. Вследствие этого участники уголовного судопроизводства относятся к виктимогенной группе населения, то есть к лицам, которые в силу своего социального положения и процессуального статуса могут стать жертвами преступлений. При этом в качестве объектов преступных посягательств выступают разнообразные права, свободы и законные интересы участников уголовного судопроизводства: их жизнь, здоровье, телесная неприкосновенность, личная свобода, честь и достоинство и др.

Рассматривая субъектов, перечисленных в разд. II УПК РФ, отметим, что в первые три группы входят участники, призванные осуществлять главные процессуальные функции.

В состав суда входят судьи и присяжные заседатели.

Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения — это прокурор, следователь, руководитель следственного органа, должностное лицо органа дознания, начальник подразделения дознания, начальник органа дознания, дознаватель, потерпевший, частный обвинитель, гражданский истец, представители потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя.

В роли участников уголовного судопроизводства со стороны защиты выступают подозреваемый, обвиняемый, законные представители несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого, защитник, гражданский ответчик, представители гражданского ответчика. Они являются, как правило, носителями служебного или личного интереса в исходе конкретного дела и в силу этого могут активно влиять на его возникновение и продвижение к предусмотренному законом финалу.

К четвертой группе законом отнесены участники, которых обычно привлекают для содействия реализации упомянутых главных процессуальных функций. Среди них в основном лица, помогающие устанавливать необходимые для правильного разрешения дел обстоятельства, то есть способствующие доказыванию, без которого не расследуется ни одно уголовное дело. Это — свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой.

В УПК РСФСР отсутствовали отдельная глава или раздел, которые регламентировали бы процессуальный статус, а также права и обязанности участников уголовного судопроизводства. Нормы о таких участниках были «разбросаны» по всему Кодексу и находились в разных главах (например, в гл. 1, 3, 18, 40). Кроме того, в уголовно-процессуальном законодательстве РСФСР отсутствовали нормы о некоторых современных участниках уголовного процесса, к примеру, дознавателя. Не в полном объеме в нем были отражены процессуальный статус, права и обязанности частного обвинителя.

Полагаем, что следует более подробно рассмотреть тех участников уголовного судопроизводства, которые либо не были регламентированы утратившим силу уголовно-процессуальным законом, либо тех, чья регламентация реализовывалась не в полном объеме. Вследствие указанных обстоятельств их защита от преступных посягательств не осуществлялась или осуществлялась ненадлежащим образом. Так, УПК РФ 2001 г. включил в перечень участников уголовного судопроизводства дознавателя. Как считает О.А. Малышева, дознаватель, в отличие от следователя, не является традиционной процессуальной фигурой для отечественного уголовного судопроизводства. Она появилась сравнительно недавно, что позволяет констатировать отставание отечественного уголовно-процессуального законодательства в течение длительного времени от потребностей правоприменительной практики в сфере расследования уголовных дел о преступлениях^[23]. В настоящее время дознаватель выступает полноправным участником уголовного судопроизводства и, как отражается в юридической литературе, он представляет собой должностное лицо, которое одновременно является стороной обвинения и субъектом, осуществляющим уголовно-процессуальное правоприменение^[24].

Федеральный закон РФ от 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»^[25] дополнил перечень участников уголовного судопроизводства начальником подразделения дознания (ст. 40.1), законодательно определив его процессуальные полномочия.

В юридической литературе указывается, что непосредственным руководителем подразделения дознания является начальник подразделения дознания — процессуальная фигура, появившаяся на формальном законодательном уровне в УПК РФ лишь спустя несколько лет после его вступления в законную силу (введение п. 17.1 ст. 5 УПК РФ Федеральным законом от 6 июня 2007 г. № 90- ФЗ)^[26]. Объем полномочий начальника подразделения дознания достаточно об- ширен^[27].

Федеральным законом от 30 декабря 2015 г. № 440-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части уточнения полномочий начальника органа дознания и дознавателя»^[28] в перечень участников уголовного судопроизводства введен начальник органа дознания (ст. 40.2). В связи с принятием Федерального закона РФ от 5 июня 2007 г. № 87- ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон „О прокуратуре Российской Федерации”»^[29] такой участник уголовного судопроизводства, как начальник следственного отдела, был переименован в руководителя следственного органа. При этом ему перешла часть полномочий прокурора.

В данном случае следует согласиться с А.М. Багметом, считающим, что после внесения в УПК РФ изменений и дополнений роль руководителя следственного органа в организации предварительного следствия существенно воз- росла^[30]. Такого же мнения придерживается В.А. Шабунин, отмечающий, что руководителю следственного органа перешли многие властные полномочия, поскольку принятие большинства важных решений о проведении процессуальных действий осуществляется по его разрешению или указанию^[31].

Отдельно следует рассмотреть полномочия частного обвинителя, сравнив их с полномочиями государственного обвинителя (прокурора). Согласно ст. 37 УПК РФ прокурор уполномочен осуществлять несколько функций, в том числе поддерживать государственное обвинение. Полномочия обвинителя в судебном разбирательстве, в свою очередь, регламентированы ст. 246 УПК РФ, в ч. 1 которой указано, что его участие в судебном разбирательстве обязательно. Части 2 и 3 ст. 246 УПК РФ разделяют полномочия государственного и частного обвинителей, причем, ч. 2 ст. 43 УПК РФ установлено, что частный обвинитель наделяется правами, предусмотренными ч. 4-6 ст. 246 УПК РФ. Указанные уголовно-процессуальные нормы регламентируют деятельность прокурора по поддержанию государственного обвинения в судебном разбирательстве.

Следовательно, уголовно-процессуальным законодательством полномочия частного обвинителя приравнены к полномочиям прокурора как государственного обвинителя. С одной стороны, в соответствии с ч. 7 ст. 318 УПК РФ частный обвинитель наделен правами потерпевшего. Кроме того, согласно п. 59 ч. 1 ст. 5 УПК РФ «частный обвинитель — это потерпевший или его законный представитель и представитель по уголовным делам частного обвинения». Но, с другой стороны, он поддерживает обвинение в суде. И отказ от обвинения ведет к примирению сторон и прекращению уголовного дела, то есть освобождению лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Однако уголовным законом права, свободы и законные интересы частного обвинителя в отличие от прокурора и потерпевшего не охраняются. На наш взгляд, это связано с тем, что УПК РСФСР не предусматривал его в качестве самостоятельного участника процесса. Как отмечает В.П. Божьев, в российском уголовно-процессуальном законодательстве после октябрьского периода (УПК РСФСР 1923 и 1960 гг.) формально отсутствовал субъект уголовно-процессуального права, именуемый частным обвинителем. Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. такой участник уголовного процесса был известен (см., например ст. 5, 6, 526, 630). От его действий (подачи жалобы) зависело начало производства по уголовному делу, возбуждаемому по жалобе потерпевшего и подлежащему прекращению ввиду его примирения с обидчиком. Исключительно частным обвинителям было предоставлено право обличать обвиняемого по этим делам перед судом^[32]. Частный обвинитель был включен в перечень участников уголовного судопроизводства только после принятия и введения в действие УПК РФ, то есть с 1 июля 2002 г.^[33] В этой связи представляется верным мнение Т.В. Орловой, которая пишет, что «согласно ст. 42, 43 УПК потерпевший и частный обвинитель являются самостоятельными участниками судопроизводства»^[34].

Применительно к данному случаю А.С. Генералова выделяет следующие основные признаки частного обвинителя:

добровольность осуществления обвинительной деятельности означает, что пострадавшее лицо, исходя из личных соображений, решает вопрос о необходимости уголовного преследования своего обидчика;

самостоятельная деятельность частных лиц, то есть лицо, пострадавшее от преступления, лично либо через своего представителя (законного представителя) ведет обвинительную деятельность, заключающуюся в выдвижении обвинения, его доказывании и поддержании в судебном разбирательстве^[35].

Понятой как участник уголовного судопроизводства регламентирован и УПК РСФСР, и УПК РФ. Тем не менее, в уголовно-процессуальной науке по- стоянно велись споры о целесообразности данного субъекта уголовного процесса.

В частности, Б. Кичеев полагает, что участие понятых не может гарантировать законности действий следователя^[36]. А.Г. Калугин отмечает, что понятых привлекают лица, производящие расследование, по своему собственному усмотрению, когда имеются основания полагать, что может иметь место противодействие производству какого-либо следственного действия^[37]. В.М. Быков считает, что наличие института понятых в российском уголовном процессе является положительным фактом^[38]. Ю.В. Францифоров, также приветствуя институт понятых, высказал мнение, согласно которому необходимость их привлечения в уголовный процесс обусловлена требованием уголовно-процессуального закона по удостоверению факта, содержания, хода и результатов следственного действия с целью обеспечения законности, беспристрастности и объективности его производства^[39]. Поддерживая данную точку зрения, отметим, что институт понятых необходим, поскольку у данных участников процесса можно выяснить, были ли нарушения со стороны органов предварительного расследования при производстве того или иного следственного действия. Несмотря на то, что нормы УПК РФ, регулирующие права и обязанности понятых в уголовном судопроизводстве, были реформированы, их участие в отдельных процессуальных действиях осталось обязательным^[40].

Тем не менее, надлежит отметить, что в сферу уголовного судопроизводства все же вовлечен более широкий круг лиц, нежели указанный в разд. II УПК РФ. Участие таких лиц в уголовном процессе также регламентировано отдельными его нормами. К таким лицам относятся, в частности, главный редактор СМИ (ч. 2 ст. 144), поручитель (ст. 103), залогодатель (ст. 106), заслуживающее доверие лицо (ч. 1 ст. 105), руководитель коммерческой организации (ст. 23), педагог или психолог (ч. 3-5 ст. 425) и многие др. Однако эти лица участвуют в процессе лишь эпизодически по отдельным уголовным делам и не обладают в полной мере правами и не несут всех обязанностей участников уголовного судопроизводства, перечисленных в разд. II УПК РФ. Так, о педагоге либо психологе упоминается в отдельных уголовно-процессуальных нормах, указывается необходимость их участия в некоторых случаях в следственных действиях, проводимых с участием несовершеннолетних. По этому поводу С.В. Тетюев пишет, что участие педагога (психолога) в следственных и судебных действиях традиционно рассматривается в качестве дополнительной гарантии прав несовершеннолетних, участвующих в уголовном процессе, что обусловлено необходимостью учета их возрастных особенностей^[41]. С его точки зрения, педагогу в уголовном судопроизводстве с участием несовершеннолетних необходимо выполнить конкретные задачи, связанные с установлением психологического контакта с подростком^[42].

Таким образом, педагог либо психолог содействуют лицу, производящему расследование, в производстве следственных действий с участием несовершеннолетнего. В отношении них вполне может быть применено противоправное воздействие, в частности, с целью выяснения информации о результатах следственных действий, проведенных с их участием^[43].

Несмотря на то, что в уголовно-процессуальном законодательстве не отражены в полном объеме права, обязанности и полномочия секретаря судебного заседания и помощника судьи, им отведены существенные роли в уголовном процессе. В ст. 246 УПК РФ, расположенной в гл. 35 «Общие условия судебного разбирательства», регламентируется лишь обязанность секретаря судебного заседания, но в ней не определен правовой статус данного субъекта уголовного процесса и не установлены его процессуальные функции. Секретарь судебного заседания, с одной стороны, является государственным гражданским служащим и наиболее полно его права, обязанности и полномочия закреплены не в уголовно-процессуальном законе, а в Инструкции по судебному делопроизводству^[44].

Однако наряду с обеспечивающими секретарь судебного заседания выполняет и процессуальные функции. К примеру, такая его обязанность, как ведение протокола судебного заседания, является очень важной для уголовного судопроизводства. Об этом говорится и в юридической литературе: «Законодатель специально оговаривает, что именно секретарь обязан полно и правильно излагать в протоколе действия и решения суда, а равно заявления, ходатайства и действия участников судебного разбирательства, имевшие место в ходе судебного заседания»^[45].

Обеспечивающие функции в уголовном судопроизводстве выполняет и помощник судьи, правовой статус которого также уголовно-процессуальным законодательством не определен, его права, обязанности, полномочия как государственного гражданского служащего в полном объеме регламентированы Приказом Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федера- ции от 6 декабря 2010 г. № 272^[46] и иными нормативными актами Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации.

Однако и секретарь судебного заседания, и помощник судьи наделены полномочиями, правами и обязанностями, регламентированными указанными подзаконными актами, для выполнения определенных ролей в уголовном судопроизводстве. Поэтому можно только согласиться с суждением Е.А. Волобуе- вой, что секретарь судебного заседания и помощник судьи в российском уголовном процессе являются процессуальными фигурами, это — самостоятельные субъекты уголовно-процессуальной деятельности, оказывающие содействие осуществлению правосудия^[47].

В отношении секретаря судебного заседания либо помощника судьи также могут совершаться противоправные деяния, связанные с отправлением правосудия (например, чтобы они уничтожили или укрыли доказательства по уголовному делу), поэтому секретарь судебного заседания и помощник судьи, как и другие участники уголовного судопроизводства, подвергаются риску стать жертвами преступлений.

На наш взгляд, М.Т. Аширбекова совершенно справедливо ставит вопрос о том, почему уголовно-процессуальным законодательством не отнесен к самостоятельным участникам уголовного судопроизводства председатель суда. Она пишет, что «председатель суда как минимум может входить в состав суда, т.е. представлять собственно суд как властный субъект, ведущий производство по конкретному уголовному делу, а также исполнять иные процессуальные полномочия, которые связаны с иным делом, находящимся в производстве другого состава суда»^[48].

Тем не менее, гл. 5 УПК РФ определяет в составе суда лишь судей и присяжных заседателей. Нормы, которые регулировали бы статус председателя суда, в уголовно-процессуальном законодательстве отсутствует. В данном случае председатель суда, участвуя в составе суда в качестве судьи, в полном объеме обладает полномочиями суда, определенными указанной главой. Однако его должностные полномочия как руководителя суда, безусловно, имеющие важное значение для разрешения уголовных дел, действующей редакцией УПК РФ не предусмотрены.

Подобные пробелы существовали в УПК РФ с момента его принятия. Так, на основании ст. 40 в качестве участника уголовного судопроизводства выступает орган дознания. Однако ст. 40.1, регламентирующей процессуальный статус начальника подразделения дознания, УПК РФ был дополнен 6 июня 2007 г., а ст. 40.2, определяющей полномочия начальника органа дознания, лишь 30 декабря 2015 г.

Учитывая тенденции к расширению перечня участников уголовного судопроизводства, надеемся, что законодатель ликвидирует данный пробел, включив в УПК РФ уголовно-процессуальную норму, определяющую статус председателя суда, который, безусловно, также может оказаться в роли жертвы преступного посягательства

Считаем, что необходимо определиться с временными границами статуса участника уголовного судопроизводства как потенциальной жертвы преступлений. Так, противоправные деяния могут совершаться в отношении лица, являвшегося участником уголовного судопроизводства, и после того, как правосудие свершилось, причем, временные рамки при этом не ограничены. Заинтересованные лица в течение многих лет из мести могут совершать преступления, направленные на потерпевших и свидетелей, которые когда-то давали против них показания, на судей за вынесенные ими приговоры, на лиц, производящих предварительное расследование, и т.п. Поэтому высоким уровнем виктимности обладают не только действующие участники уголовного судопроизводства, но и лица, когда-то имевшие такой статус, что следует учитывать при разработке предупредительных мер^[49].

Необходимо заметить, что деятельность участников уголовного судопроизводства может осуществляться и при проведении доследственной проверки. Так, отдельные следственные действия в соответствии с УПК РФ могут быть проведены и до возбуждения уголовного дела, в частности: осмотр места происшествия, документов и предметов; осмотр трупа; освидетельствование; назначение и производство судебной экспертизы; получение образцов для сравнительного исследования. В их производстве участвуют следователи либо дознаватели, могут принимать участие должностные лица органа дознания, специалисты, эксперты, понятые и др. Кроме того, должностные лица органа дознания, дознаватели, следователи уполномочены принимать решения о возбуждении уголовного дела или об отказе в его возбуждении. В связи с данными действиями в отношении участников уголовного судопроизводства могут совершаться преступления и до возбуждения уголовных дел.

Согласно пп. 9 и 56 ст. 5 УПК РФ деятельность с момента получения сообщения о преступления (то есть еще до возбуждения уголовного дела) также относится к судопроизводству, поэтому участие в доследственной проверке вышеуказанных участников уголовного судопроизводства представляется логичной. Однако следует заметить, что в досудебном судопроизводстве до момента возбуждения уголовного дела принимают участие и лица, не только не указанные в разд. II УПК РФ, но и вообще не регламентированные уголовнопроцессуальным законодательством.

Анализ уголовно-процессуального законодательства свидетельствует, что в отдельных его нормах упоминается заявитель, участвующий в доследственной проверке (ст. 141, 144-146 УПК РФ и другие), имеются указания на лицо, в отношении которого проводится проверка (п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ) и очевидцев (п. 2 ч. 1 ст. 91 УПК РФ), однако ничего не сказано о лице, пострадавшем от преступления (жертве).

Все-таки следует отметить, что заявитель, очевидец, жертва и лицо, в отношении которого проводится проверка — это, как правило, будущие участники уголовного судопроизводства (потерпевший, представитель потерпевшего, свидетель, подозреваемый). В отношении них заинтересованные лица также совершают преступные деяния в целях воспрепятствования возбуждению уголовного дела и дальнейшему производству предварительного расследования. Тем не менее, уголовно-процессуальное законодательство не относит заявителя, очевидца, жертву и лицо, в отношении которого проводится проверка, к самостоятельным участникам уголовного судопроизводства, в УПК РФ не определен их процессуальный статус. Указанные лица при определенных обстоятельствах приобретают статус участников уголовного судопроизводства лишь после возбуждения уголовного дела.

Тем не менее, заявитель, очевидец, жертва и лицо, в отношении которого проводится проверка, относятся к указанным в ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении. Им разъясняются их права и обязанности, предусмотренные УПК, а также обеспечивается возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы.

При этом А.М. Наумов вполне обоснованно считает, что возникает определенная сложность с выполнением требования уголовно-процессуального закона о разъяснении прав и обязанностей лицам, участвующим в доследственной проверке, поскольку их процессуальный статус в законе не определен. После возбуждения уголовного дела и выполнения ряда процессуальных действий эти лица приобретут процессуальный статус потерпевшего, подозреваемого либо обвиняемого, а также свидетеля. А кем они являются до возбуждения уголовного дела, каковы их процессуальные права и обязанности — об этом уголовно-процессуальный закон умалчивает^[50].

Все же полагаем, что любой субъект, вовлеченный в сферу уголовного судопроизводства, оказывается в зоне повышенного риска совершения в отношении него противоправных посягательств. Причем, это не зависит от того, регламентирован ли его процессуальный статус в полном объеме либо уголовнопроцессуальным законодательством установлены какие-то его отдельные права и (или) обязанности. Преступному воздействию в той или иной степени может быть подвергнуты как судья, так и секретарь судебного заседания; как потерпевший в процессуальном смысле, так и жертва преступления; как обвиняемый, так и лицо, в отношении которого проводится проверка; как законные представители подозреваемого и обвиняемого, так и педагог либо психолог, и т.п.

Как отмечается во многих социально-криминологических исследованиях, на современном этапе развития общества, к сожалению, очень высок уровень потенциальных жертв, которых преступники, как правило, могут «вычислить», и довольно просто^[51]. К таким потенциальным жертвам и относятся лица, вовлеченные в уголовный процесс, поскольку в связи с исполняемой ими ролью в уголовном судопроизводстве они предрасположены к совершению в отношении них преступлений. Поэтому для виктимизации данных субъектов наиболее характерным фактором является ролевая виктимность.

На наш взгляд, при разработке дефиниции участника уголовного судопроизводства как потенциальной жертвы преступлений, слово «участник» следует употреблять в буквальном смысле. Так, в специализированных справочных изданиях понятие «участник» определяется как: человек, принимавший или принимающий участие в чем-нибудь^[52]; тот, кто участвует, участвовал в чем- нибудь^[53].

Таким образом, в криминологическом аспекте, под участниками уголовного судопроизводства как жертвами, так и потенциальными жертвами преступлений, предлагается понимать всех лиц, которые принимают либо когда-то принимали участие в уголовном процессе.

Однако в УПК РФ под участниками уголовного судопроизводства подразумеваются как физические лица, так и коллективные субъекты, в том числе юридические лица (суд, орган дознания и др.). В частности, Г.П. Лозовицкая и М.В. Фортуныч указывают, что жертвой преступления может быть не только отдельное физическое лицо, но и групповой, интегративный субъект (например, государство, предприятие, организация, партия и иное социальное сообще- ство)^[54]. Тем не менее, полагаем, что в целях разработки мер предупреждения преступлений против участников уголовного судопроизводства важно исследовать индивидуальную виктимность таких жертв, то есть рассматривать их как физических лиц. Это связано с тем, что преступные посягательства осуществляются в отношении конкретных лиц в связи с выполнением ими определенных функций по поводу участия в уголовном процессе.

Совместно с ролевой виктимностью в литературе рассматривают и профессиональную виктимность^[55], которая также присуща участникам уголовного судопроизводства, вовлеченным в уголовный процесс в связи с выбранной ими профессией (судья, прокурор, следователь и т.п.). Однако эти профессии не всегда связаны с участием именно в уголовном судопроизводстве. Так, судьи участвуют не только в уголовном, но и в гражданском, арбитражном и иных видах судопроизводства, рассматривают жалобы, изучают и обобщают судебную практику, участвуют в работе по повышению правовых знаний работников аппарата судов и т.п. Прокуроры разрешают заявления, жалобы и иные обращения, содержащие сведения о нарушении законов, осуществляют координацию деятельности по борьбе с преступностью и т.п. Другие участники уголовного судопроизводства также выполняют функции, не всегда связанные с отправлением правосудия. Поэтому ролевая виктимность участников уголовного судопроизводства превалирует над иными видами виктимности (профессиональной, социально-демографической, культурно-образовательной, нравственной и т.п.).

Учитывая вышеизложенное, полагаем, что под участниками уголовного судопроизводства с криминологической точки зрения следует понимать любых физических лиц, принимающих либо принимавших участие в уголовном процессе, предрасположенных стать жертвой преступных посягательств в связи с определенной уголовно-процессуальным законом ролью и возникновением процессуальных прав и (или) обязанностей^[56].

В уголовно-процессуальной доктрине существует множество классификаций участников уголовного судопроизводства, которые проводятся по различным основаниям. В частности, классификация участников процесса, определяющая их процессуальный статус, осуществляется по ряду критериев: обладание властными полномочиями; заинтересованность в исходе дела, зависимость от выполняемой процессуальной функции; отношение к процедуре дока- зывания^[57].

В зависимости от роли в доказывании могут быть выделены следующие группы участников: лица, на которых лежит обязанность доказывания; лица, которые обязаны принимать участие в доказывании; лица, имеющие право участвовать в доказывании; лица, содействующие процессу доказывания.

Существуют классификации и в зависимости от стадий, на которых принимает участие в уголовном деле то или иное лицо; в зависимости от порядка вступления в уголовный процесс и т.п.^[58]

Однако, несмотря на наличие в специальной литературе всевозможных классификаций, безусловно, представляющих огромный интерес для уголовнопроцессуальной науки, большинство авторов в своих работах обращают особое внимание на легальную, хотя и не совсем, с их точки зрения, безупречную, классификацию участников уголовного судопроизводства, приведенную в разд. II УПК РФ. Это связано с тем, что легальная (законодательная) классификация участников уголовного судопроизводства обусловлена необходимостью подчеркнуть действие в уголовном судопроизводстве принципа состязательности, а также желанием законодателя показать зависимость участников процесса от их заинтересованности в деле той роли в осуществлении уголовно-процессуальной деятельности, которая обусловлена функциональным назначением, объемом процессуальных прав и обязанностей данных участников процесса^[59].

Поскольку, как было сказано выше, точное количество участников уголовного судопроизводства не определено, считаем, что для целей криминологии определенный интерес представляет точка зрения процессуалистов, предлагающих разделить всех участников уголовного судопроизводства на две большие группы. Причем, в первую группу они отнесли лиц, о которых говорится в разд. II УПК РФ, их можно было бы назвать основными участниками. Во вторую группу вошли все остальные лица, участвующие в уголовном процессе^[60].

В данном случае лица, указанные в гл. 5-8 разд. II УПК РФ в полном объеме обладают процессуальным статусом участника уголовного судопроизводства, регламентированным законом. Все остальные субъекты, участвующие в уголовном процессе, также привлекаются к решению многих вопросов и выполнению действий, связанных с уголовным судопроизводством, и призваны играть отведенную им уголовно-процессуальным законом роль, наделяются соответствующими процессуальными правами и (или) обязанностями и вступают в правоотношения с другими участниками процесса. Полагаем, что данных лиц следует отнести к иным участникам уголовного судопроизводства, поскольку они так же, как и свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой, не являются носителями функций обвинения, защиты или разрешения уголовных дел.

Таким образом, с учетом легальной (законодательной) классификации всех участников уголовного судопроизводства как потенциальных жертв преступлений, предлагается разделить на четыре группы:

а) лица, входящие в состав суда (гл. 5 УПК РФ);

б) участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения (гл. 6 УПК РФ);

в) участники уголовного судопроизводства со стороны защиты (гл. 7 УПК

РФ);

г) иные участники уголовного судопроизводства, регламентированные гл. 8 УПК РФ, а также любые другие лица, не указанные в гл. 5-8 разд. II УПК РФ, но у которых возникает хотя бы одно уголовно-процессуальное право и (или) хотя бы одна уголовно-процессуальная обязанность в связи с определенной им законом ролью в уголовном судопроизводстве (например, заявитель, лицо, в отношении которого проводится проверка, секретарь судебного заседания, помощник судьи, педагог, психолог, поручитель, залогодатель и др.).

Изучение и осмысление статусов и социальных ролей участников уголовного судопроизводства предполагает формулирование следующих обобщающих выводов:

1) легальная (законодательная) дефиниция «участники уголовного судопроизводства» регламентирована уголовно-процессуальным законодательством. Однако представителями уголовно-процессуальной науки данное понятие интерпретируется неоднозначно. Одни авторы полагают, что участники уголовного судопроизводства — это ограниченный круг субъектов, чей уголовно-процессуальный статус в полном объеме урегулирован нормами УПК РФ. С точки зрения других, под ними следует понимать всех лиц, участвующих в уголовном процессе, и отсутствие в законе норм, специально посвященных уголовно-процессуальному статусу отдельных участников, не принижает роли, отведенной им в связи с отправлением правосудия;

2) при рассмотрении участников уголовного судопроизводства в криминологическом аспекте как потенциальных жертв преступлений более предпочтительными представляются суждения второй группы процессуалистов. Это связано с тем, что любой субъект, вовлеченный в сферу уголовного процесса, оказывается в зоне повышенного риска совершения в отношении него противоправных посягательств;

3) повышенная степень виктимности участников уголовного судопроизводства обусловлена совокупностью процессуальных прав и обязанностей, которые придают им соответствующий статус. Обладание участниками уголовного судопроизводства процессуальными правами и (или) обязанностями неизбежно становится виктимогенным фактором, способствующим совершению в отношении них преступлений. При этом в качестве объектов преступных посягательств выступают разнообразные права, свободы и законные интересы участников уголовного судопроизводства: их жизнь, здоровье, телесная неприкосновенность, личная свобода, честь и достоинство и др.;

4) высоким уровнем виктимности обладают не только субъекты, принимающие участие в уголовном процессе, но и лица, ранее участвовавшие в нем. В УПК РФ в качестве участников уголовного судопроизводства регламентированы не только индивидуальные, но и коллективные субъекты (суд, орган дознания и т.п.). Однако в качестве потенциальных жертв преступлений надлежит рассматривать физических лиц, поскольку именно в отношении них направлены противоправные посягательства, обусловленные выполнением конкретных функций, связанных с участием в уголовном процессе;

5) под участниками уголовного судопроизводства с криминологической точки зрения предлагается понимать любых физических лиц, принимающих либо принимавших участие в уголовном процессе, предрасположенных стать жертвой преступных посягательств в связи с определенной уголовнопроцессуальным законом ролью и возникновением процессуальных прав и (или) обязанностей;

6) всех участников уголовного судопроизводства можно классифицировать на следующие группы:

лица, входящие в состав суда, указанные в гл. 5 УПК РФ;

участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения, чей процессуальный статус регламентирован гл. 6 УПК РФ;

участники уголовного судопроизводства со стороны защиты, определенные гл. 7 уголовно-процессуального закона;

иные участники уголовного судопроизводства, не являющиеся носителями функций обвинения, защиты или разрешения уголовных дел.