в) вопросы, возникающие в доктрине об источниках международного права, в связи с нормотворчеством межгосударственных интегративных образований (на примере ЕС)

Для анализа концепций автор настоящего исследования выбрал Европейский Союз как структуру наиболее развитую, поставив перед собой вопрос, в какой мере (на сегодняшней стадии развития ЕС) могут быть обнаружены тенденции возникновения новых видов источников международного права и каковы особенности нормотворчества ЕС, в первую очередь, применительно к доктрине об источниках международного права.

Для того, чтобы классифицировать акты правотворчества ЕС, в доктрине на дискуссионном уровне введены термины "первичное право" и "вторичное право" Европейского Союза.

Под источниками "вторичного права" понимаются документы, издаваемые органами ЕС на основании и в соответствии с актами более высокой юридической силы, - источниками "первичного права" ЕС, которым они не могут противоречить, а, в случае противоречия, заменяются последними.

Одна из проблем, возникающих в доктрине об источниках международного права, касается вопроса относительно того, могут ли акты "вторичного права" ЕС рассматриваться в качестве источников международного права.

Дело в том, что на первый взгляд создаётся впечатление, будто "законодательство" Европейского Союза имеет по отношению к государствам- членам тот же механизм действия, что и объективированные в источниках международного права нормы международного права в целом по отношению государствам, на которые распространяются.

Существуют следующие основания для вывода о таком сходстве: акты правотворчества Европейского Союза чаще всего распространяются на все суверенные государства-члены ЕС; в ряде случаев являются обязательными даже для тех участников Европейского Союза, которые не выразили на это согласия; неподчинение предписаниям этих актов приводит к применению в отношении государств-нарушителей санкций.

Другими словами, ряд актов Европейского Сообщества обладает на территории каждой страны-участницы высшей юридической силой, уничтожая противоречащие им нормы соответствующего национального законодательства, даже если определённая страна голосовала против принятия конкретного документа ЕС:174 действительно, высший, но не представительный орган Европейского Союза (Комиссия) законодательствует по вопросам своей компетенции таким образом, что его решения действуют на территории государств-членов ЕС без дополнительного согласия последних175.

Представляется целесообразным обратиться к рассмотрению правовых актов ЕС, которые издаются в форме регламентов, директив, постановлений, рамочных решений, решений, ориентиров. Из перечисленных документов в связи с целями настоящего исследования наибольший интерес представляют регламенты и директивы.

Так, регламент, имеет обязательную силу и прямое действие на территории ЕС177; при этом не требует ратификации для вступления в действие, поскольку именно так договорились государства-члены ЕС, принимая учредительные документы; государства-члены не могут подменить нормы регламента своим внутренним законодательством178. При помощи регламента как инструмента унификации ЕС единообразно регулирует общественные отношения на всей территории.

Издание же Сообществом директивы порождает обязанность государств- членов привести действующее законодательство в соответствие с её правилами (принять новый закон, отменить или внести поправки в существующие законы и иные правовые и правоприменительные акты), при этом самостоятельно определяя способ включения в национальную правовую систему гармонизированных норм. Директива обязательна "для каждого государства- члена, которому она адресована, в отношении ожидаемого результата, но сохраняет за национальными властями свободу выбора форм и методов действий" (ст. 249 Договора о ЕС). Однако, для случая, когда государства- члены не инкорпорировали положение директивы в указанный срок в национальное законодательство, Европейский Суд, обязанный "...обеспечивать сохранение единообразия права при толковании..." (ст. 164 Договора о ЕС), расширительно истолковал документы Сообщества и постановил, что правила, содержащиеся в директивах, могут иметь силу прямого действия, если истёк срок их инкорпорации; если они (директивы) безусловны и достаточно точны; если они наделяют граждан и юридических лиц правами в отношении органов публичной власти.

К источникам "вторичного права" Европейского союза принято также относить международные договоры, заключаемые Европейскими сообществами или Союзом в целом с "третьими странами" (странами, не входящими в ЕС) и международными организациями.179

Для того, чтобы рассматривать "вторичное право" ЕС в качестве источника международного права, следовало бы доказать, что "вторичное право" ЕС регулирует тот же предмет (межгосударственные межвластные отношения), что и международное право, методом, присущим международно- правовому (исключительно индивидуально-согласительным).

Существенную роль в решении этого вопроса сыграло бы отнесение Европейского союза к конкретной форме устройства - федеративному государству, международной организации или конфедерации.

Например, такие учёные, как К. Хартли, К.Х. Курт и другие справедливо соглашаются, что черт федеративного государства у Европейского Союза в настоящий момент гораздо больше180, чем черт международной организации.181

Однако, существует также концепция относительно того, что Европейский Союз пока не может претендовать на статус федеративного государства (Б.Н. Топорнин, А.Я. Капустин) по ряду существенных признаков.182

Также в науке выдвигались концепции (А. Спинелли) о том, что ЕС - международная "...политическая организация с собственным статусом..."183

Действительно, Европейский Союз был организован первоначально как три международных организации на основе международных договоров, хотя с тех пор многое изменилось, чему подтверждение - приведённые ранее факты.

Однако, как справедливо отметил Б.Н. Топорнин, "...Европейский Союз не получил реквизитов, позволяющих рассматривать его как самостоятельную международную организацию..."184. Нет "...даже намёка на то, что в государствах-членах Союзу предоставляется правоспособность, признаваемая национальными законодательствами за юридическими лицами.

Таким образом, нам представляется, чрезвычайно проблематично рассматривать ЕС в качестве международной организации в полном смысле этого слова.

Сущность природы Европейского Союза не подпадает и под признаки конфедерации.

Высказываются также мнения о том, что ЕС - особая автономная политическая система, отличная как от системы международного права, так й от систем национального права стран-членов (Д. Оппермсн, Р.А. Мюллерсон, С.Ю. Кашкин, А.Я. Капустин).270

Кроме перечисленных черт, совпадающих с чертами традиционных политических структур, эта система имеет свои совершенно особые черты. Так, особенность актов "вторичного права" ЕС выражается в "...известной рассогласованности между иерархичностью этих источников, с одной стороны, и, по существу, горизонтальным соотношением издающих их правотворческих органов Сообщества...Акты различной юридической силы издаются одними и теми же органами"186.

Зачастую и в документах самого ЕС проводится идея о ЕС как особой правовой системе. Например, в решении Европейского Суда по делу Фар Хент энд Jly 6/64 указано, что "...в отличие от обычных международных договоров Договор о Европейском Сообществе создал свою собственную правовую систему".

Б.Н. Топорнин так справедливо прокомментировал эту проблему: "Хотя правовая природа Союза отлична от сообществ, "не дотягивает" до них, Союз в то же время выходит за рамки традиционного межгосударственного Союза. По ряду параметров ЕС продолжает развивать принципы Союза особого типа"187.

В то же время, многие учёные считают современное состояние Европейского Союза переходным от международной организации к федерации (Т.К. Хартли, С.Ю. Кашкии, А.Я. Капустин188, и отмечают подвижность права ЕС, "...поскольку, возникнув как международное, право ЕС всё более эволюционирует в направлении права национального"189.

Делая подобные прогнозы, учёные, как правило, отмечают (и автор настоящего исследования согласен с подобной осторожностью), что неизвестно (на данном этапе развития ЕС), приведёт ли этот "переходный период" Сообщество к федерализму, или к какой-либо другой политической структуре.

Необходимо согласиться, что интегративные объединения, подобные ЕС (СНГ, Северному Совету), представляют собой довольно новые для науки международного права явления. Проблема их правовой природы и, в частности, статуса их актов правотворчества сегодня не разрешена наукой международного права и нуждается в серьёзном доктринапьном исследовании.

Таким образом, возвращаясь к вопросу о специфике нормотворчества ЕС, представляется необходимым отмстить, что наблюдается неединообразная картина видов актов, адресатов актов и принимающих органов, способов принятия и механизмов. Поэтому, автор исследования полагает, что в настоящее время, следует говорить только о позитивной тенденции развития нормо- и правотворчества в рамках ЕС, но не свидетельствующей непременно о возникновении нового вида источников международного права (речь идёт о традиционно писаных нормах), а скорее о тенденции, подтверждающей готовность государств приспособиться к новому порядку нормотворчества в связи со спецификой самого ЕС как особого интергативного объединения.

Возвращаясь к вопросу о возможности рассматривать акты "вторичного права" ЕС в качестве источников международного права, важно заметить следующее. Быть может, стоило бы отказаться от консервативных взглядов (если они превратились в догмы) на то, что источники международного права могут создаваться лишь при участии государств и включить в круг субъектов правотворчества и интегративные объединения именно в отношениях с государствами-членами по модели ЕС.191 В конечном итоге, критерий обязательного участия именно государств в международном правотворчестве (не умаляя его важности) является искусственным, то есть выработанным цивилизацией с учётом тех технических средств, которые доступны цивилизации на определённом этапе её развития (когда-то, например, и международные организации не признавались субъектом международного права).

Вместе с тем представляется, что этот вопрос требует не только теоретического осмысления, но и длительной практической проверки с тем, чтобы увидеть, какова реакция государств-членов ЕС (в частности) на происходящие явления.

Представляется также, что однозначный ответ на проблему возможности отнесения европейского права ("вторичного права", как уже отмечалось) к числу источников международного права можно дать только с оговоркой, что на сегодняшний момент и на этой стадии развития Европейского Союза, на наш взгляд, "вторичное право" (относительно тех источников права ЕС, которые не являются классическими международными межгосударственными договорами, как договоры государств-членов ЕС с третьими странами) Европейского союза не может считаться источником международного права.

Подведём итоги второй главы исследования.

На первый взгляд, может показаться, что в настоящее время тема источников в доктрине международного права является далеко ие такой монолитной и однозначной, как это было раньше. Однако при рассмотрении существующих концепций относительно развития формы объективирования норм международного права, утверждается мнение, что табель о рангах в доктрине источниковедения ещё не поколеблена.

Рассмотренные концепции относительно развития формы объективирования норм международного права автору диссертационного исследования показалось целесообразным разграничить на два самостоятельных "пласта": концепции относительно совершенствования классических форм международного права и концепции относительно попыток ввести в круг традиционных источников международного права новые формы.

Исследовав первую группу концепций (относительно совершенствования классических форм международного права), автор пришёл к выводу, что правы тс представители доктрины международного права, которые отследили новые черты у классических форм международного права, отражающие объективный процесс эволюции последних: во-первых, возникновение универсального договора и его подвидов как особой формы международного договора; во- вторых, становление нового (дополнительного) способа формирования международного обычая (минуя этап длительной практики применения).

Эти выводы доктрины важны в связи с тем, что усовершенствованные виды классических источников международного права должны занять своё место в доктрине и адекватно восприниматься на практике.

Относительно иной рассмотренной группы научных концепций (концепции относительно попыток ввести в круг традиционных источников международного права новые формы) автор диссертационного исследования пришёл к следующему заключению.

Представляется, что от концепции относительно восприятия общих принципов международного права в качестве источников международного права в доктрине следует окончательно отказаться, поскольку общие принципы права являются юридическими нормами (содержательная часть), а не особым видом источников международного права (форма). Кроме того, положения этой концепции нарушают иерархию норм глобальной юридической системы.

Переходя к концепциям, сторонники которых утверждают, что в результате развития тенденций, связанных с нормотворчеством международных межгосударственных организаций (как из области "внутреннего права", так и из области "внешнего права") и нормотворчеством межгосударственных интегративных объединений (подобных Европейскому Союзу) могут возникнуть новые виды источников международного права, следует подытожить, что на сегодняшний день такой вывод не следует с необходимостью, поскольку процедура создания рассматриваемых документов (за исключением международных договоров государств-членов ЕС с "третьими" государствами, которые безусловно являются источниками международного права) кардинально отличается от процедуры создания юридических международных источников.

Однако, безусловно, тенденции развития нормотворчества международных межгосударственных организаций и межгосударственных интегративных образований необходимо отслеживать и осмысливать в рамках доктрины с тем, чтобы наука международного права не отставала от практики. На взгляд автора исследования, допустимым для доктрины критерием обнаружения новых тенденций развития формы объективирования норм международного права в известной мере может выступать именно практика судебных и арбитражных органов, исключительно тщательно относящаяся к отбору применяемого нормативного материала.

В связи обозначенным диссертантом различием в процедурах создания юридических и неюридических международных источников, а также в связи с некорректностью терминов, на которые опираются соответствующие концепции, предлагается отказаться в доктрине международного права от концепций: "мягкого права" (поскольку юридическая норма не может быть более лояльной, чем от неё требуется), и "вспомогательных источников" международного права (поскольку в п. "d" ст. 38 Статута Международного Суда ООН, в связи с некорректным толкованием которой возникла эта концепция, закреплён термин вспомогательное средство", но не "вспомогательный источник").

Возвращаясь к нормам, зафиксированным в неюридических международных источниках, разработанных единолично международными межгосударственными организациями, следует отметить, что они не должны рассматриваться как всего лишь рекомендации государствам, поскольку такие нормы важны и обязательны для государств и всего мирового сообщества, но на ином, нежели юридический, уровне. Представляется целесообразным в доктрине международного права обозначать такие нормы термином "морально- политические".

Разновидность же морально-политических норм - прозелитные нормы, по мнению автора настоящего труда, следует рассматривать как нормы, которые могут содержаться только в актах единоличного нормотворчества международных межгосударственных организаций (технических стандартах) и никак не в формах международного права, поскольку являются неюридическими и обязательны на ином уровне, даже если по своему текстуальному выражению идентичны юридическим нормам.

По мнению диссертанта, тенденция возможного "перерастания" морально-политических (в том числе, прозелитных) норм в юридически обязательные, даже в случае её положительного завершения, будет реализовываться достаточно долго, и, что важнее, на другой процессуальной основе. Занимаясь проблемами доктрины об источниках международного права, автор диссертационного исследования обнаружил, что каждую четверть века с необходимостью возникает вопрос о приближении к источникам международного права какой-либо группы норм, участвующих в регулировании международных отношений в целом.

Тем не менее, доктрина об источниках, как это видится, на данный момент не поколеблена, и потому с оценкой обозначенных тенденций необходимо быть крайне осторожными, поскольку любой дисбаланс с повышением роли того, что источником международного права не является, или, наоборот, с занижением роли того, что является источником, неизбежно отразится на снижении роли и умалении значения подлинных источников международного права.