2.1. Понятие криминалистической характеристики личности преступника

Криминалистическая характеристика преступления, центральное понятие криминалистической методики расследования преступлений^[165], в силу своей многоаспектное™ чрезвычайно сложное образование.

В криминалистической науке в содержание криминалистической характеристики преступления принято включать довольно значительное количество элементов, что могло бы быть целесообразным, если бы эти элементы не определяли в целом или в части друг друга, что противоречит одному из принципов системного анализа - принципу взаимо- неопределяемости элементов системы^[166]. Без сомнения, деление элементов, включаемых в содержание криминалистической характеристики преступления, на основные и производные можно провести по достаточно большому количеству оснований. Однако, учитывая прикладную направленность криминалистической науки, на наш взгляд, целесообразно использовать деление, основанием которого будет выступать адаптированное криминалистикой знание той или иной науки^[167]. Данное основание есть развитие идеи Н.Т. Ведерникова о том, что «для привнесения в уголовный процесс, использования в процессе расследования и рассмотрения уголовных дел достижений других наук в первую очередь и предназначена криминалистика»^[168]. Дело здесь не только в том, что элементы криминалистической характеристики преступления, «взвешенные и измеренные» при помощи методов конкретной науки, будут более доступны для приме-

нения в процессе расследования и раскрытия преступлений. Используя указанное основание, мы реализуем принцип преемственности научного знания^{[169] [170], характерный для всех его направлений.}

Криминалистическая характеристика преступления включает в себя два основных элемента, познание которых принципиально различается по совокупности используемых при этом методов.

Второй элемент криминалистической характеристики преступления- это субъект, изменяющий объективную реальность под собственные нужды - личность преступника. Данный элемент целесообразно изучать, применяя методы наук о личности вообще, и прежде всего методы психологической науки, имеющей наиболее значительный по объему «арсенал» методик исследования человека в целом и его поведения в частности.

Свойство системности* применительно к криминалистической характеристике преступления как научной категории отражает взаимозависимость объективных реалий обстановки преступления и свойств субъекта, её преобразующего. На данный момент вопрос о первичности одного из этих элементов является нерешённым, поэтому оба элемента необходимо считать базовыми. Отметим, что идея взаимозависимости обстановки преступления и лица, его совершающего, не освобождает нас от необходимости их разграничения. Указанное разграничение в том числе определяет и ситуации, в которых элементы, традиционно относимые к обстановке преступления, необходимо включать в характеристику личности преступника, и наоборот^[171].

На первый взгляд данное утверждение кажется неприемлемым. Традиционно под личностью преступника понимается совокупность его структурных психических составляющих, а под обстановкой преступления - все, что находится вне человека. Однако личность - образование неоднородное, она включает в себя как элементы, которые мало зависят от конкретной ситуации (личностные ценности, характер, психологический тип), так и элемерты, в значительной степени определяемые средой, а не волевым контролем (степень эмоционального переживания, готовность к волевой мобилизации ресурсов организма, некоторые психические процессы).

Рис. 8. Общая схема взаимодействия личности преступника и обстановки

преступления

Исходя из предмета нашего исследования, мы в основном сосредоточим внимание на тех элементах личности преступника, которые мало зависят от обстановки преступления, то есть от фактора среды.

Само понятие личности преступника выводит нас на то, что в него включаются образования, возникновение и развитие которых определяется наличием сознания (сознательного и бессознательного уровня), то есть того, что позволяет воспринимать человека как субъекта, изменяющего реальность. Структуры же психики, которые реагируют по принципу «стимул - реакция», на наш взгляд, целесообразнее относить к обстановке преступления и изучать иными методами. К рассматриваемым структурам мы можем отнести такие психические реакции, которые возникли вследствие угнетенности психики в силу интоксикации, черепно-мозговой травмы, возможных неблагоприятных последствий радиационного поражения или слишком неблагоприятного гео-

магнитного воздействия, а также некоторые другие. Так, тренированный человек может неадекватно среагировать на безобидный жест незнакомца и нанести ему калечащий удар, не обдумывая его, а действуя на уровне рефлексов и не соизмеряя силу удара. Исследования подобных случаев нерационально проводить психологическими методами, так как сфера сознания была в определенной степени «ограничена». Подобная реакция подлежит исследованию во взаимосвязи со стимулом, то есть элементом объективной реальности. Жертва преступления тоже может быть исследована в рамках изучения и личности преступника (при наличии неприязненных отношений, наличии образа врага, в чем-то адекватного личности жертвы), и обстановки преступления (погибший случайный прохожий при перестрелке в многолюдном месте) как элементов криминалистической характеристики преступления.

Вполне возможно, что обстановка совершения преступления является комплексным понятием, куда следует включать факторы обстановки преступления, воздействующие на личность преступника на уровне гормональном, рефлекторном, инстинктивном.

Криминалистическая характеристика обстановки преступления^[173] и личности преступника в комплексе формируют то уникальное образование, которое получило название «криминалистическая характеристика преступления». Относительная самостоятельность этих элементов позволяет акцентировать внимание исследователя на каждом из них в отдельности, и только детальное их исследование порознь позволит впоследствии синтезировать полученные данные в научную категорию, необходимость существования которой не будет подвергаться сомнению. Однако, повторимся, предваряя подобный синтез, целесообразно исследовать каждый из выделенных элементов криминалистической характеристики преступления отдельно.

Изучение обстановки преступления следует проводить комплексно методами естественных наук, исследование же личности преступника в основном требует привлечения и последующего применения психологических знаний. Данное обстоятельство, а также наше видение личности преступника как центрального элемента, формирующего систему преступления, обусловило постановку акцента именно на субъекте, преобразующем объективные реалии в процессе события преступления.

На приоритет исследования личности преступника в рамках криминалистической характеристики преступления указывалось многими отечественными криминалистами, и, пожалуй, следует признать, что на данный момент это мнение является в нашей криминалистической науке в принципе общепризнанным^[174]. Отметим, что данный приоритет характерен не только для структурирования элементов криминалистической характеристики преступления, но и для осмысления более абстрактной криминалистической материи, например о целесообразности криминалистической классификации преступлений, основанием которой является личность преступника^[175].

Изучение личности преступника в криминалистике в силу самостоятельности криминалистического знания^[176] предполагает решение проблемы адаптации знаний других наук о человеке, в том числе психологии.

Развитие научного знания, как известно, характеризуется непрерывным взаимодействием двух противоположных процессов - дифференциации (выделение новых научных дисциплин) и интеграции (синтез знания, объединение ряда наук в большинстве случаев в дисциплины, находящиеся на их «стыке»). На одном этапе развития научного знания преобладающим становится процесс дифференциации (прежде всего это характерно для периода возникновения и первичного развития науки в целом и отдельных наук), на другом - процесс интеграции, что характерно для наук современности.

Парадигма целостности научного знания, выразившаяся в мульти- дисциплинарности (слияние наук), является закономерностью развития научного знания современного этапа. В.И. Вернадский писал, что в XX в. «впервые сливаются в единое целое все до сих пор шедшие в малой зависимости друг от друга, а иногда вполне независимо, течения духовного творчества человека»^[177].

Мысль о том, что объективный процесс интеграции научного знания обогащает прежде всего науку заимствующую, нашла отражение и в криминалистической науке XX в. Об этом И.Н. Якимов еще в 1925 г. писал: “...в настоящее время уже не ставится вопрос о том, какие методы наиболее научны и плодотворны, чисто ли криминалистические или психологические. Все они способствовали развитию криминалистики, углублению, усовершенствованию ее научных методов”^[178]. Скажем больше, интеграция знаний других наук в криминалистике есть одна из её основных задач^[179].

Следует отметить, что интеграция психологического знания (поскольку объектом исследования является личность преступника) - процесс достаточно сложный, допускающий возможность квазиинтеграции, которая, усложняя понятийный аппарат криминалистической науки, не решает стоящих перед ней задач.

• нецелевым заимствованием психологического знания;

• механическим заимствованием психологического знания.

Нецелевое заимствование психологического знания обусловлено

неуяснением общей направленности криминалистического исследования личности преступника. Личность преступника является предметом изучения криминалистической науки в двух аспектах, которые могут быть выражены следующими вопросами:

• Как наиболее эффективно воздействовать на личность преступника?

• Как по результатам преступной деятельности человека, выраженных в следовой картине преступления, установить наличие у него тех или иных характерных, индивидуализирующих свойств, знание которых оптимизирует процесс розыска данного лица?

Отметим, что если решить вопрос о принадлежности криминалистике функции предупреждения совершения преступлений (что на данный момент является спорным) положительно, то возможен и данный аспект исследования личности преступника в криминалистике, который, однако, выходит за рамки данного исследования.

Решение вопроса об эффективности психологического воздействия на конкретное лицо является для криминалистической тактики востребованным и состоит из трех стадий.

Стадия 1. Заимствование психологического знания, раскрывающего закономерности воздействия на человеческую психику в целом. Не стоит придавать термину «воздействие» негативный оттенок: усилие, направленное на восстановление в памяти добросовестного свидетеля события преступления, по своему содержанию также является воздействием.

Стадия 2. Использование приемов психотипирования (выделение различных групп лиц, характеризующихся схожими психологическими чертами), являющееся содержанием процесса адаптации психологического знания на данной стадии^[180].

Стадия 3. Выработка приемов воздействия на представителей различных психологических групп на основе учета их сильных и слабых личностных характеристик.

Решение вопроса об установлении поисковых характеристик преступника в процессе анализа следовой картины преступления нуждается в заимствовании и приспособлении несколько иных по содержанию психологических знаний. Деятельность, характеризующаяся причинноследственными связями в системе «личность преступника - следы преступления», может быть исследована в рамках бихевиористского (поведенческого) и психоаналитического (глубинного) подходов с обязательным привлечением диспозициональных (раскрывающих вопросы структуры личности) теорий. Более подробно о формах подобного заимствования будет сказано при решении конкретных криминалистически значимых вопросов.

Механическое заимствование психологического знания наблюдается в случае использования неадаптированных психологических (прежде всего тестовых) методик в процессе криминалистического исследования личности преступника. Подавляющее большинство тестов не апробировалось на лицах, совершающих преступления, поэтому их использование целесообразно только в комплексе с проективными методиками.

Вопросу надлежащей интеграции психологического знания, его ценности и целесообразности мы уделили столь значительное место вследствие глубокой убежденности в том, что личность преступника (в том числе и в криминалистическом аспекте) может быть определена преимущественно через психологические конструкции. Криминалистическое изучение личности преступника отличается от психологического не методами (хотя здесь имеется своя специфика), не терминологией (целесообразнее использовать уже существующие термины), не объектом (так как объект общий), но задачами исследования, которые в психологической науке не разрабатываются. Данный тезис подтверждается при анализе работ первых исследователей-криминалистов.

Утверждая, что необходимым условием “точной деятельности судебного следователя является основательное знание человека, как главного материала предварительного следствия” , основатель криминалистической науки Г. Гросс еще в XIX в. изложил свое понимание криминалистически значимой составляющей личности преступника, положенное в основу методики расследования преступлений, делающей акцент на взаимосвязи “следы преступления - личность преступника”.

Главная идея в его понимании методики расследования преступлений заключается в том, что, опираясь на исторические, культурные, ^[181]

78

социальные и в меньшей степени иные аспекты жизнедеятельности отдельной группы лиц (преступников-цыган), Г. Г росс моделировал их психологический профиль. Здесь цыганам постулировался набор специфических психологических свойств, таких как высокая степень коллективизма, гипертрофированная осторожность, неблагодарность, мстительность, жестокость, лень.

Истинность оценки выводов Г. Гросса относительно психологии преступников-цыган и изучения приемов и способов, применяемых им при анализе их жизнедеятельности, лежит за пределами этой работы. Нами используется сама идея подхода без какой-либо увязки ее с той или иной национальной принадлежностью преступника, хотя национальная принадлежность преступника при раскрытии конкретных преступлений, как это имеет место в настоящее время, не может быть отброшена совершенно.

Наиболее значим в предложении Г. Гросса методологический аспект, сам факт вычленения особенностей личности в рассматриваемой группе преступников, включающий в себя психологические свойства личности преступника, в значительной степени (а может быть, и приоритетно) определяющих основу его поведения, прежде всего преступного. Подобное сочетание, назовем его базовым свойством личности преступника, и есть тот “психологический маркер”, с помощью которого возможно идентифицировать лицо, совершившее преступление, так как в силу своей личностной значимости базовое свойство всегда находит свое отображение вовне, в том числе и в процессе совершения преступления.

Идея о целесообразности выделения характерных психологических свойств, принадлежащих определенной совокупности лиц, совершающих преступления и имеющих высокую степень вероятности отражения в следах преступления, не опровергнута ни отечественной, ни зарубежной криминалистической наукой до сих пор.

Принципиально важным является стремление Г. Гросса подробно исследовать основание типологии преступников, то есть то личностное свойство, которое, по его мнению, было характерно для представителей изучаемой группы преступников, и в процессе построения принципиально новой методики расследования преступлений исходить из данных оснований. Анализируя труды Г. Гросса в этом аспекте, убеждаешься, что основатель криминалистической науки видел ее мультидисциплинарной, активно опирающейся на достижения других наук не только в области криминалистической техники, но и раздела, который впоследствии будет определен как криминалистическая методика расследования отдельных видов преступлений.

Следует отметить еще один момент, характерный для работ Г. Гросса. В основном сочинении основателя криминалистической науки акцентируется не столько наличие определенного психологического свойства, характерного для той или иной социальной группы (криминологический аспект), сколько специфика (степень и особенности) его проявления в следах преступления (криминалистический аспект).

Сомнения в наличии прямой взаимосвязи между признаками события преступления и поисковыми признаками лица, совершившего данное преступление, в рамках криминалистической характеристики преступления^[182] привели отечественных исследователей к признанию необходимости выделения нового понятия, которое, реализуя (в той, или иной степени) задачи, свойственные криминалистической характеристике преступления, базировалось бы на уже существующих результатах научного поиска в области систематизации криминалистически значимой информации, но было бы подвержено меньшей критике.

Проблема переноса в рамках криминалистики исследовательского акцента на элементы психики человека, отразившиеся в материальных следах преступления, как нами отмечалось ранее, уже ставилась как на уровне определения направления развития криминалистической науки^[183], так и на уровне решения ее конкретных задач^[184].

В своих ранних работах мы использовали термин «психологокриминалистическая характеристика личности преступника»^[185], понимая под ним комплекс психических свойств, характеризующих личность преступника и отразившихся в следах преступления в процессе его подготовки и совершения, сокрытия следов преступления и постпреступного поведения данного субъекта.

В настоящей же работе, не отказываясь от сделанного ранее, мы несколько увеличили содержательный объем термина «психологокриминалистическая характеристика личности преступника», трансформировав его в общеупотребительный и более широкий по охвату включаемых в него понятий термин «криминалистическая характеристика личности преступника».

Заметим, что исследовательские идеи не возникают спонтанно, так и идея существования «криминалистической характеристики личности преступника» генетически проистекает из ряда имевших место ранее исследовательских терминологических новаций. Так, например, В.К. Гавло в 1996 г. выдвинул идею необходимости разработки понятия «психологокриминалистическая характеристика преступления», понимая под последней динамическую систему относительно устойчивых количественных и качественных признаков деятельности субъекта преступления, отражающих его психологические свойства, состояния и процессы по подготовке, совершению, сокрытию и противодействию в ходе раскрытия и расследования преступления^[186]. По сути, здесь мы наблюдаем попытку переосмыслить содержание понятия криминалистической характеристики преступления путем ввода альтернативного понятия, преследующую прежде всего цель более эффективно изучить личность неизвестного преступника. Именно поэтому в предлагаемом понятии «психолого-криминалистическая характеристика преступления» есть составляющая - «психолого». Вероятно, это перспективное направление исследования, однако для нас более приемлемо создание терминов, близких по содержанию к криминалистической характеристике преступления, которые включаются в её содержание как структурные элементы последней.

Первое же предложение о целесообразности использования понятия криминалистической характеристики личности преступника в отечественной криминалистической науке на уровне научной идеи было сделано В.А. Образцовым в 1980 г.^[187]

Полагаем, что направление научного поиска в области повышения ценности криминалистической характеристики преступления как научной категории лежит в сфере детализации исследования структурных элементов криминалистической характеристики преступления как относительно самостоятельных объектов исследования. Рациональным при этом видится соблюдение единого содержательного подхода к определению криминалистической характеристики преступления и криминалистических характеристик ее структурных элементов. Положение о том, что криминалистическая характеристика личности преступника является одним из структурных элементов криминалистической характеристики преступления, его подсистемой, рассмотрено в первой главе.

Соглашаясь с определением криминалистической характеристики преступления как системы данных о преступлении, способствующих раскрытию и расследованию преступления, мы достигаем следующих целей:

• даем компактную формулировку криминалистической характеристики преступления, о необходимости которой уже говорилось в отечественной криминалистической науке^[188]. Этим достигается четкость понятий;

• оставляем открытой проблему целесообразности включения тех или иных данных, составляющих систему криминалистической характеристики преступления. Открытость формулировок предполагает ^прекращающийся поиск новых блоков криминалистически значимой информации, способствующих достижению целей применения данной категории;

• отсутствие четко оговоренных задач в понимании криминалистической характеристики преступления позволяет проводить исследования криминалистической характеристики преступления не только в рамках методики расследования отдельных видов преступлений, но и в рамках криминалистической тактики^[189], а может быть, даже и в рамках криминалистической техники, хотя последнее конечно же маловероятно. Следует заметить, что тактический аспект криминалистической характеристики преступления если и освещается в литературе, то достаточно редко и, носит преимущественно подчиненный по отношению к методике расследования преступлений характер. Своеобразная «сквозная» направленность криминалистической характеристики преступления позволяет соединять результаты исследований в различных разделах криминалистической науки;

• указание на системность, присутствующую в данном определении, задает алгоритм исследований криминалистической характеристики преступления, что предполагает единую (или схожую) в гносеологическом плане последовательность раскрытия содержания этого научного понятия.

Являясь структурным элементом криминалистической характеристики преступления, криминалистическая характеристика личности преступника в понятийном плане должна соотноситься с криминалистической характеристикой преступления как частное и общее, что, еще раз подчеркнем, обеспечит преемственность в научных исследованиях’. Исходя из вышесказанного, мы определяем криминалистическую характеристику личности преступника как систему данных о лице, совершившем преступление, которые способствуют его поиску и изобличению. Рассмотрим более детально элементы, составляющие понятие криминалистической характеристики личности преступника.

Криминалистическая характеристика личности преступника как система данных существует при соблюдении ряда условий.

Одно из таких условий заключается в том, что содержание начального этапа систематизации криминалистически значимой информации о личности преступника включает в себя вычленение комплекса задач, ради которых систематизация и проводится. Результат решения указанного комплекса задач- является своеобразным «индикатором» целесообразности существования понятий, подлежащих систематизации. Ввиду важности данного условия мы посчитали целесообразным рассмотреть его отдельно в гл. 3.

Следующее условие систематизации данных о личности преступника реализуется в процессе выделения ряда элементов, содержание которых напрямую не определяется друг через друга, о чем уже гово- ^[190] рилось. Реализация подобного условия достаточно сложна. Личность (в том числе личность преступника) - понятие многогранное и разноплановое, поэтому достаточно сложно выявить в ней структурные блоки, абсолютно независимые друг от друга, однако если оговорить объем и характеристику подобной независимости, то проблема в значительной степени перестает существовать.

Данные о лице, совершившем преступление. Данные о личности преступника, входящие в содержание рассматриваемого понятия, должны обладать следующими криминалистически значимыми свойствами: высокой степенью индивидуальности (неповторяемости), относительной устойчивостью, некорректируемостью, фиксируемостью и измеряемостью, удобством классификации¹. Остановимся на содержании этих криминалистически значимых свойств данных о личности преступника.

Высокая степень индивидуальности (неповторяемости) данных о личности преступника определяется как возможность личностной или групповой идентификации лица, совершившего преступление, которая проистекает из присущих только этому лицу (или группе лиц) характерных признаков. Так, уникальность дактилоскопического узора, сетчатки глаз, формы ушей позволяет индивидуализировать их носителя. Проблема заключается в том, что все указанные особенности лица легко подлежат сокрытию, а иногда даже маскировке. Именно рост интеллектуального потенциала (либо степени информированности о способах расследования преступлений) представителей преступного сообщества привел к необходимости поиска новых индивидуализирующих преступника характеристик. Подобными характеристиками и выступают психологические образования, имеющие антропоскопическую^{[191] [192] ценность. Без сомнения, идентификационный аспект этих образований менее ценен, однако отметим, что меньшая ценность - это сравнительная характеристика, и в данном случае соотносится она с абсолютной идентификационной возможностью биологических параметров человека (например, идентификация личности по ее ДНК), о которых говорилось ранее.}

Данные о личности лица, совершившего преступление, включаемые в криминалистическую характеристику личности преступника,

84

должны обладать свойством относительной устойчивости^[193]. Как известно, одной из форм существования и проявления «психического» в любой личности является его выражение в жизни и деятельности данной личности. Возникновение сознания в процессе эволюции человека предопределялось закономерностями изменяемости среды^[194]. Психика человека дуалистична (двойственна). В ней есть структуры, отвечающие за приспособление к изменениям во внешней среде, есть и структуры, ответственные за выработку привычных форм реагирования. Ко вторым следует отнести прежде всего характер, направленность личности, интеллектуальный и эмоциональный потенциал, психотипологические реакции, склонности, привычки, психоролевые установки. Указанные структурные элементы психики человека в очень незначительной степени характеризуются изменчивостью. Условия жизненной реальности часто подавляют их, переводя на уровень бессознательного, но полноценные трансформации здесь являются достаточно нераспространенным явлением. Подводя итог вышесказанному, определим содержание относительной устойчивости данных о личности преступника как обусловленную особенностью эволюционного и стабильного развития психики человека неизменяемость основных личностных характеристик.

Третьим обязательным условием, определяющим возможность включения данных о личности преступника в криминалистическую характеристику личности преступника, является их некорректируе- мость, то есть неподверженность или малая подверженность их волевому контролю. Современные представления о личности базируются на гуманистической доктрине познания^[195]. Доктринальное видение исследуемого объекта не следует путать с принципом преемственности, характерным для научного миропонимания. Доктринальные положения реализуют не столько основные аксиомы научного направления, сколько социальный заказ общества на «комфортную» идеологию.

Мы не отрицаем наличия автономности у человека, однако, на наш взгляд, следует признавать автономность не как нечто априорное, а как

85

способность человека в определенный момент повысить или понизить свой волевой потенциал для достижения определенной цели.

Основной смысл идеи автономности человека можно выразить так: «человек способен всегда корректировать сознательные действия, но человек делает подобное достаточно редко»^{[196] [197]. Само существование в сознании человека и в его деятельностном отражении таких явлений, как динамический стереотип, установки (половые, корпоративные, религиозные и др.), ролевые модели поведения, образы позитивного и негативного, говорит о том, что наша сознательная деятельность не предполагает наличия постоянного волевого контроля в процессе жизнедеятельности. Указанные личностные характеристики способны подлежать волевому контролю, но в силу «энергосберегающего» режима подобное не происходит, потому что эти автоматизмы и являются по своему содержанию реакцией на отсутствие необходимости волевого контроля над той или иной разновидностью психической деятельности человека, в том числе и преступной.}

В завершение отметим, что некорректируемость данных о личности преступника как свойства, определяющего принадлежность к системе криминалистической характеристики личности преступника, обусловлена способностью человека автоматизировать ряд проявлений своей сознательной сферы деятельности для повышения эффективности психической жизнедеятельности.

Четвертым обязательным условием, определяющим возможность включения данных о личности преступника в криминалистическую характеристику личности преступника выступает их фиксируемость и измеряемоспЛ Криминалистический аспект исследования личности преступника предполагает вычленение только таких составляющих последней, которые обладают свойством отображения, предполагающим их последующую фиксируемость. Исходя из этого, заимствование и адаптация психологических знаний для достижения криминалистически значимых задач должно ориентироваться исключительно на теорию, подлежащую эмпирической проверке. Соответственно, некоторые психологические теории, в том числе концепция архетипов К.Г. Юнга, концепция самоактуализации А. Маслоу и подобные теоретические построения, без радикальной, происходящей в рамках криминалистики содержательной трансформации, направленной на решение криминалистических задач, на данном этапе развития научного знания о человеке использованы быть не могут.

Требование к измеряемости свойств личности преступника проистекает из необходимости последующей обработки с привлечением математического аппарата в целях поиска взаимосвязей между различными криминалистически значимыми данными о личности преступника.

Свойство данных, включаемых в криминалистическую характеристику личности преступника, которое мы определили как удобство классификации, вероятно, является наиболее дискуссионным. Без сомнения, исходя из системной направленности криминалистической характеристики личности преступника, выделенные блоки данных последней подлежат сведению в некую общность. Сама идея классификации криминалистически значимых элементов личности преступника не может подлежать сомнению. Каково же содержание термина «удобство классификации»? Модель сложного объекта познания всегда создаётся для решения конкретной задачи, точнее, учета сферы использования данной модели^[198]. Теоретическая модель охватывает все особенности исследуемого объекта, поэтому она априори обладает некоторой абстрактностью, общностью причинно-следственных связей либо ее составляющих компонентов. Прикладная же модель реализует функцию применения, поэтому она всегда конкретна, но в названной модели отражаются только значимые для применителя элементы и происходит игнорирование незначимых или малозначимых элементов исследуемого объекта познания. Удобство классификации данных предполагает возможность таковой или для теоретической, или для прикладной модели. Здесь и далее речь будет идти о прикладной модели личности преступника с присущими ей преимуществами и недостатками.

Выводом из сказанного о содержании криминалистически значимых данных о лице, совершившем преступление, будет утверждение о том, что наличие всех указанных свойств, характерных для личности преступника, является основанием для их исследования в рамках криминалистической характеристики личности преступника. Возможно увеличение количества подобных обязательных свойств, но никак не их уменьшение.

Кроме системности и данных о личности преступника, третьим составным элементом криминалистической характеристики личности преступника как системы данных о личности лица, совершившего пре-

87

отупление, которые способствуют раскрытию и расследованию преступления- выступает непосредственное способствование их достижению целей криминалистики, то есть раскрытию и расследованию преступлений. Отнести данные о личности преступника к криминалистической материи можно в том случае, если последние решают криминалистически значимые задачи. К числу криминалистически значимых задач, реализации которых способствует разработка понятия «криминалистическая характеристика личности преступника», мы относим следующие:

• аккумулирование результатов исследования в целях оптимизации разработки методик расследования отдельных видов преступлений, совершенных специфической группой лиц (методический аспект);

• оптимизация тактического воздействия на лицо, совершившее преступление (тактический аспект);

• установление неизвестного лица, совершившего преступное деяние (поисковый аспект);

• предупреждение совершения преступлений, основанное на системном анализе криминалистически значимых составляющих личности преступника (профилактический аспект).

Более детальное изложение содержания и алгоритма решения указанных задач через призму использования криминалистической характеристики преступника будет дано в гл. 3.

Далее, раскрывая содержание криминалистической характеристики личности преступника, проанализируем, как данное понятие соотносится с иными базовыми криминалистическими понятиями.

2.2.