Значение криминалистической характеристики личности преступника в профилактике преступлений

В широком смысле слова под профилактикой преступлений понимается недопущение преступлений, предохранение членов общества от совершения ими противоправных деяний (представляющих собой преступления).

Являясь сторонником узкого понимания профилактики преступлений, в содержание профилактики преступлений автор включает мероприятия, направленные:

1) на выявление и устранение причин преступлений, условий и обстоятельств, способствовавших их совершению;

2) определение круга лиц, способных совершить преступление (в силу их антиобщественной направленности), и проведение с ними профилактической работы^[376].

Указанные направления реализации задачи по профилактике преступлений (в силу ее как логической, так и фактической значимости) должны входить в комплекс задач любой отраслевой науки уголовноправовой специализации (уголовного права, уголовного процесса, пенитенциарного права, криминологии, криминалистики^[377], правовой психологии и правовой психиатрии). Если не в число основных задач этих наук, то хотя бы в группу задач второстепенных^[378].

Деятельность по предупреждению преступлений характеризуется многоаспектностью, так как затрагивает значительное число сфер человеческой жизнедеятельности. В силу данной многоаспектности объективна дифференциация исследовательского потенциала в различных отраслях научного знания. Так, помимо общепрофилактических мероприятий рассматриваемая дифференциация выражается в них следующим образом:

- криминология определяет политику криминализации и декриминализации составов преступлений^[379], с одной стороны, формируя востребованную государством систему правомерного поведения, с другой формируя такое положение дел, в котором сознание граждан стремится к отождествлению образа права и образа справедливости.

176

криминологической науки в области профилактики преступлений, поэтому здесь мы говорим только о нем;

- уголовно-правовая наука также имеет серьезный потенциал возможности осуществления профилактики преступных деяний. Речь идет о разработке системы санкций на основе научного анализа, хотя и носящего мультидисциплинарный характер, но в целом соответствующего задачам именно уголовного права. Негативное отношение к закону, являющееся основой противоправного поведения осужденного, не может не возникнуть, если величина и характер санкции научно не обоснованы, не представлены каким-либо объективным критерием. Подобное негативное отношение является следствием уверенности осужденного, что приговор вынесен с примерной точностью, исходя из настроения и характера лица, выносящего приговор. Не согласные с данным положением могут попытаться, пользуясь конкретными аргументами, объяснить, почему из санкции, предусматривающей наказание от двух до четырех лет лишения свободы, судья в конкретном случае назначает наказание в три года, а не в два с половиной;

- пенитенциарное право определяет условия, благоприятные для осознания неправедности совершенного осужденным деликта в процессе отбывания наказания.

Криминалистика также включает в спектр научного исследования задачу по предупреждению совершения преступлений. Традиционно предупреждение преступлений в криминалистическом аспекте воспринимают двояко.

1. Эффективное расследование преступлений способствует формированию у преступника или лица, собирающегося совершить преступление, установки на высокую вероятность привлечения его к уголовной ответственности. Тем самым реализуется функция общего предупреждения совершения преступлений. Реализация данной задачи происходит в процессе конструирования более оптимальных алгоритмов расследования, являющихся содержанием криминалистической методики расследования преступлений.

2. Обобщение практики использования преступниками способов совершения преступления и анализ обстоятельств, способствовавших совершению преступлений, позволяют разработать технические средства (например, новые модели замков, модели противоугонных транспортных систем) и способы организации работы (например, информационнопоисковые системы, базирующиеся на новых принципах, или новые формы регистрационного учета). Данные формы предупреждения преступлений разрабатываются в рамках криминалистической техники.

Отметим, что из трех базовых разделов криминалистической науки в решении задачи по предупреждению преступлений слабее всего задействован раздел «криминалистическая тактика».

Воздействие на лицо, совершившее преступление, в процессе расследования рационально только в случае невозможности или маловероятности возникновения в последующем ситуации, где подобное воздействие было бы возможно. Постулирование эффективности любого наказания, назначенного судом, привело к уверенности, что тактический потенциал криминалистических способов воздействия в профилактике преступлений порой игнорируется исследователями. Однако так ли аксиоматично постулирование подобной эффективности?

Вследствие гуманизации наказания в РФ^[380] судами стала широко использоваться практика вынесения условного осуждения. Мы не будем анализировать причины этого, однако отметим, что эффективность данной меры наказания достаточно невысока, что, в частности, демонстрируется активным ростом рецидивной преступности, которая наблюдается в наши дни. Действительно, лицо, совершившее преступление, освобождается (de facto) от того комплекса мероприятий, которые направлены на предупреждение совершения им новых преступлений, мероприятий, направленных если не на исправление, то хотя бы на остановку тех разрушительных процессов в сознании личности преступника, результатом которых явилось совершение противоправного деяния.

В рассматриваемых условиях потенциал средств по предупреждению преступлений, разработанный криминалистической наукой, в ситуации порой невысокой эффективности наказания, назначенного судом, не может ограничиваться средствами криминалистической техники и методики, что актуализирует профилактический потенциал криминалистической тактики.

Процесс предварительного расследования преступления является уникальной возможностью оказания воспитательного воздействия, направленного на предупреждение преступлений в силу продолжительного и достаточно личностного контакта между следователем и преступником. Криминалистический аспект предупреждения совершения преступлений включает в свое содержание меры воздействия в процессе расследования, которые:

Сформируют у подследственного установку на справедливость тех лишений, которые он испытывает в процессе предварительного рассле-

178

дования. Данная установка является базовой в системе установок, формирующих правопослушное поведение;

2) увеличивают долю субъективных переживаний (естественно, в рамках закона), которые, хотя и не являются наказанием или его частью de facto, причиняют лицу, совершившему преступление, дополнительный личностный дискомфорт.

Меры воздействия на подследственного с целью профилактики преступлений по сути и по форме не являются дополнительными видами наказания (право на которое у судебных инстанций не оспаривается), а выступают в форме творческого использования лицом, проводящим расследование, того спектра приемов воздействия на личность подследственного, которым оно наделено волей законодателя. Творческое воздействие на подследственного законными средствами является следствием активно-познающего статуса следователя, который вытекает из совокупности его прав и обязанностей.

Вероятность ошибки (воздействие на лицо, не совершившее преступление, но выступающее в роли обвиняемого), конечно, присутствует, однако, действуя в рамках уголовно-процессуального закона, следователь совершает ошибку, вероятность которой предусмотрена законодателем и признана им неизбежным злом в процессе расследования преступления. На наш взгляд, вероятность подобной ошибки достаточно невелика, так как хотя следователь и является пристрастной фигурой в силу психологических особенностей профессионального мышления, однако эта пристрастность компенсируется той степенью полноты личностного взаимодействия с подследственным, которая не характерна для иных участников уголовного процесса.

Оказание подобного воздействия немыслимо без владения следователем личностной информацией о преступнике, которая как система данных о личности преступника, имеющих значение для расследования преступления, является содержанием криминалистической характеристики личности преступника.

Смысл тактико-криминалистической профилактики преступлений может быть сведен к созданию условий, в которых лицо, имеющее индивидуальные предпосылки для последующего формирования элементов правосознания и поведения, получает эмоциональную поддержку от следователя и относительно нетравматическое переживание от факта уголовного преследования, а лицо, не имеющее таких предпосылок, будет подвергнуто, предусмотренным (хотя и не напрямую) законом

179

переживаниям¹. Продемонстрировать подобное воздействие можно на примере принятия следователем решения о выборе места проведения допроса по месту проживания подследственного, что допускается законодателем, но, к сожалению, неоправданно редко встречается в практике расследования преступлений. Здесь следователь определяет индивидуально, будет ли атмосфера психологического дискомфорта в семье допрашиваемого после допроса благом или злом для последующего поведения лица, совершившего преступление.

Диапазон тактических средств, связанных с увеличением и уменьшением психологического прессинга на подследственного с целью профилактики преступлений, весьма велик. Возможность и целесообразность реализации подобных средств законодатель отдает на волю следователя, а подборка подобных средств зависит от того, насколько подследственный раскаялся в совершенном деянии, и всегда индивидуальна. Последнее утверждение может снизить критику в адрес столь нетрадиционного криминалистического аспекта предупреждения преступлений.

Структурные элементы криминалистической характеристики личности преступника как наиболее индивидуализирующие личность преступника ориентировочно представляют вероятностную модель воздействия, целью которой является последующее безделиктное поведение лица, совершившего преступление.

Уровень ценностей личности преступника, как совокупность значимых представлений человека, выступает первым объектом воздействия на преступника с целью профилактики последующих преступлений. Диапазон ценностей человека чрезвычайно обширен, поэтому мы рассмотрим их на примере таких отдельных ценностей, как «фигура родителей» и «фигура близких».

В нашем примере воздействие на рассматриваемые ценности преступника происходит в ситуации допроса по месту жительства допрашиваемого, его родителей либо близких лиц^{[381] [382]. Последствия подобного допроса могут проявиться в двух формах: либо в позитивной поддержке, либо в негативном осуждении допрошенного. Естественно, речь идет не об оценке этичности деликта, а о готовности близких оказать допрашиваемому психологическую поддержку, независимо от этической оценки преступного события. Как показали наши исследования, окружающие готовы помочь преступнику, если у них позитивное отношение к нему, и дистанцируются либо осуждают его, если отношения носят конфликтный характер.}

С лицом, раскаивающимся в содеянном, целесообразно проводить допрос по месту жительства (в присутствии родителей или близких), только если следователю доподлинно известно, что отношения у допрашиваемого с близкими ему людьми носят ровный характер. Здесь, учитывая позитивные отношения между преступником и его родными, мы демонстрируем допрашиваемому, что в системе ценностей, актуальных для него, такая базовая ценность, как семья, не трансформировалась, поэтому возврат к непреступному поведению возможен, так как нет необходимости в поиске новых жизненных сценариев. Соответственно, с лицом, раскаивающимся в содеянном, но имеющим конфликтные отношения с близкими лицами, проведение допроса по месту жительства противопоказано.

В отношении не раскаивающихся в содеянном лиц профилактика совершения возможных последующих преступлений будет с высокой степенью вероятности эффективной при соблюдении рекомендаций, прямо противоположных рассмотренным выше.

Актуализация или деактуализация рассматриваемых ценностей может произойти также в результате выработки следователем стратегии допросов членов семьи преступника и его близких, естественно учитывая требования ч. 1 ст. 51 Конституции РФ.

Избрание меры пресечения также имеет серьезное профилактическое значение и должно использоваться весьма осторожно. Нерациональным является использование заключения под стражу применительно к раскаивающемуся лицу, так как подобное ограничение свободы обывателями воспринимается как одна из форм стигматизации^[383], и, воздействуя таким образом, мы принуждаем лицо, совершившее преступление, обращаться за психологической поддержкой к девиантным лицам, так как законопослушные граждане чаще дистанцируются от наказанного. Хотя такой гражданин ещё, как мы знаем, не преступник,

а мера пресечения не наказание, но, по мнению многих граждан, такая мера пресечения прямо связывается с виновностью лица и воспринимается как прелюдия к безусловному будущему наказанию. Данная мера пресечения нецелесообразна и для несовершеннолетних лиц, вращающихся в девиантной среде, так как последствия этой меры пресечения будут выражаться в повышении «криминального» статуса лица в его окружении, что еще более отдалит это лицо от законопослушных граждан и тем самым сведет профилактический момент данной меры пресечения к нулю.

Тяжесть ошибки, обусловленной неправильным выбором меры пресечения, можно проиллюстрировать примером, в котором следователь, незнакомый с материальным положением подследственного, избрал залог как меру пресечения. Деньги же, внесенные в залог лицом, совершившим деликт, планировались им как оплата за обучение на коммерческой основе в одном из вузов. Впоследствии лицо было амнистировано, но ввиду неоплаты в вуз не поступило. Возможно, вследствие крушения системы ценностей, точнее ценности «уважаемого в обществе статуса», этот человек через год снова был привлечен к уголовной ответственности за более тяжкое деяние.

В завершение заметим, что если в системе ценностей преступника доминирующую роль играет такая ценность, как личная свобода, а само лицо по роду службы часто бывает в командировках, то подписка о невыезде для такого лица является наиболее травматичной. Психологический смысл этого заключается в том, что внешнее воздействие понимается психикой как травматическое только до определенного предела. Воздействие большее, чем вышесказанное, начинает восприниматься как менее тяжелое. Если мы избираем заключение под стражу как меру пресечения, то оно будет воспринято психикой как слишком стрессовое и включит защитные механизмы психики, а воздействие на рассматриваемую ценность в рамках подписки о невыезде будет балансировать как раз на грани максимально оптимальной.

Еще одной возможностью воздействия в процессе расследования на уровень ценностей лица, совершившего преступление, служит назначение судебно-психологической экспертизы личности обвиняемого. Результат судебно-психологической экспертизы личности обвиняемого способен серьезно повлиять на самооценку подследственного. Любой человек неосознанно хочет себя узнать лучше и желательно с помощью профессионала-психолога, правда не всегда в ситуации ведущегося в

182

отношении него следствия, при условии достаточно высокого уровня образованности^[384].

«Самоценность» как одно из базовых образований в системе «уровень ценностей» личности преступника способно повлиять на осознание праведности или неправедности преступного поведения. Интересная деталь: из 50 заключений психолого-психиатрической экспертизы обвиняемых по делам об убийствах 46 заключений содержат в основном негативную оценку личности исследуемого, в то время как из 50 заключений судебно-психологической экспертизы личности обвиняемого в целом негативная оценка личности исследуемого встретилась нам только в 7 случаях. Вероятно, это объясняется различием доктрин в психиатрической и психологической науках относительно личности вообще.

В заключении эксперта-психолога в силу гуманистической тенденции в психологической науке акцент ставится на позитивных качествах личности^[385]. Исходя из сказанного, в целях повышения самооценки личности преступника мы рекомендуем назначение судебнопсихологической экспертизы личности обвиняемого в случае, если следователь фиксирует элемент раскаяния, и назначение комплексной психолого-психиатрической экспертизы, если следователь подобного раскаяния не фиксирует.

Профилактическое воздействие на лицо, совершившее преступление, может быть также конкретизировано в воздействии на уровень отношений личности преступника. Продемонстрируем этот тезис на примере тактико-криминалистического воздействия на межличностные отношения преступника и иных лиц. Суть данного воздействия сводится к понижению или повышению уровня напряженности в межличностной сфере общения преступника и окружающих его лиц в зависимости от факта раскаяния.

В качестве свидетеля следователь может допросить любых лиц, знакомых преступнику. Содержание подобных допросов может быть

183

сведено к получению информации как о преступном событии, так и о личности преступника (ч. 2. ст. 79 УПК РФ).

В ситуации расследования подследственный (даже если в отношении него избрана умеренная мера пресечения) и его знакомые находятся в отношениях подозреваемое лицо - лицо вне подозрений. В ситуации стресса очень остро чувствуется та тонкая грань, которая отделяет подследственного от его знакомых, находящихся вне плоскости обвинения и расследования.

Из проанализированных 300 протоколов допросов свидетелей, знающих обвиняемого, в 227 протоколах свидетели избегали называть обвиняемое лицо словами, имеющими личностный смысл (брат, муж, сын и др.), предпочитая персонифицировать его на уровне фамилии. Когда преступник знакомится с протоколами допроса близких ему лиц, в которых он фигурирует не как личность, а как носитель формальной характеристики (фамилии), в оценке своего статуса в межличностных отношениях он неосознанно начинает переосмысливать свою роль, принижая ее. Подобное осмысление достаточно травматично для современного социализированного индивида.

Психологическую поддержку лицу, совершившему преступление, следователь может оказать, сузив круг допрашиваемых свидетелей, близко знающих преступника до минимума, и наоборот. Как и любое профилактическое мероприятие, данный комплекс мер индивидуализируется в зависимости от степени раскаяния и наличия предпосылок к последующему безделиктному поведению манипулируемого лица.

Вышеприведенные положения также определяют целесообразность выбора количества очных ставок и повторных допросов как психотравмирующих факторов в целях профилактики преступлений.

Ранее мы вели речь об уровне отношений между преступником и кругом близких ему лиц. Однако в процессе расследования существуют также отношения между преступником и государством, которое персонифицировано в личности следователя. Одной из наиболее часто встречающихся тем в вокальных произведениях криминальной субкультуры является идея непонимания души преступника следователем, прокурором и судьей. Эта идея базируется на установке «неправедно обиженного» или «непонятого», что сводит эффект профилактики преступлений к нулю. С точки зрения психоанализа преступник (фигура ребенка), не найдя понимания у государства (фигуры отца), начинает в своей деятельности руководствоваться принципом «назло»^{[386] [387]. Соответственно, чтобы следователю не превратиться в фигуру «карающего отца», необходимо четко продемонстрировать свое личное отношение, как бы замотивировать тот комплекс лишений, которые преступник перенес в процессе расследования. Реализуя подобное, следователь в сознании преступника превращается в фигуру «строгого, но справедливого отца». Естественно, подобный шаг должен быть реализован в основном процессуальном документе расследования- обвинительном заключении (в части, характеризующей не криминальный поступок, а личность обвиняемого). Соответственно, следователь может поставить акцент на одном из двух блоков.}

Блок 1. Данные, характеризующие негативное влияние на обвиняемого индивидуальной микросреды^[388].

Блок 2. Сведения об отклоняющемся поведении обвиняемого³.

Следователь демонстрирует элемент понимания, ориентируясь на первый блок, и свое осуждение, ориентируясь на второй блок. Понятно, что понимание целесообразно демонстрировать лицу раскаивающемуся или готового к этому, а осуждение - в отношении лица, применительно к которому профилактическая деятельность будет нерезультативной.

Здесь можно найти параллели с профилактическим аспектом назначения судебно-психологической экспертизы, однако в данном случае воздействие идет не на уровень ценностей, а на уровень отношений.

Воздействие на уровень притязаний личности преступника также может быть эффективным в плане профилактики преступлений. Здесь под притязаниями мы будем понимать личностно мотивированный поведенческий комплекс, направленный на достижение актуальных потребностей.

Согласно ч. 1 ст. 187 УПК РФ допрос может быть проведен по месту нахождения допрашиваемого, следовательно, допрос может быть проведен и по месту его работы. Одной из основных сфер, где человек реализует комплекс своих притязаний, является профессиональная деятельность. С целью последующей профилактики преступлений следователь, проводя допрос по месту работы допрашиваемого, может несколько подкорректировать жизненные сценарии допрашиваемого.

Проведение допроса по месту работы^[389] преступника приводит к ситуации, в которой коллеги допрашиваемого лица и его непосредственное руководство ощущают (субъективную) угрозу их собственным жизненным сценариям, связанным с работой. Проанализировав атмосферу в трудовом коллективе, следователь фактом допроса по месту работы может поставить преступника в положение отринутого (если отношения в коллективе напряженные) или обиженного (если отношения доброжелательные).

Понятно, что на целесообразность проведения подобного допроса прежде всего влияет внутренняя готовность лица, совершившего преступление, к последующему безделиктному поведению.

Такой же профилактический эффект может быть достигнут, если следователь даст сообщение о предполагаемой причастности к событию преступления подозреваемого/обвиняемого (как должностное лицо) или интервью того же содержания (как частное лицо) в сіэедства массовой информации, естественно, не нарушая тайну следствия^[390], регламентированную в ч. 3 ст. 5 Закона «О прокуратуре Российской Федерации» и п. 3 ч. 9 ст. 5 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

Тактико-криминалистический аспект профилактики преступлений, базирующийся на анализе данных, входящий в криминалистическую характеристику личности преступника, имеет ряд дополнительных содержательных моментов.

1. В процессе расследования тактико-криминалистическая профилактика имеет вторичную ценность и не должна противоречить тактическим интересам расследования.

2. Мероприятия по профилактике преступлений в процессе расследования не должны носить эпизодический характер, их необходимо проводить комплексно, вырабатывая стратегию профилактической работы, чего, к сожалению, в современной следственной практике мы не наблюдаем.

Уязвимость же идеи профилактики преступлений в процессе их расследования заключается в вероятном неприятии идеи профилактической целесообразности работниками следствия.

186

Отметим также, что из-за ошибки органов следствия воздействие, направленное на профилактику преступлений, может быть применено к лицу, преступления не совершавшему. Во избежание этого мы опять возвращаемся к проблеме необходимости более глубокого изучения следователем личности преступника, прежде чем принять решение о проведении профилактической работы с ним.

***

Научное изучение проблемы личности преступника в криминалистическом аспекте прошло в своем развитии этап первоначального сбора эмпирического материала, а также решения ряда методологических проблем (предмет и объект исследования, цель и задачи, методы и объём исследования).

Современное состояние исследований проблемы личности преступника характеризуется прежде всего высокой интенсивностью, обусловленной как детализацией положений, разработанных ранее, так и новациями в исследованиях личности преступника. Уверенность большинства криминалистов в необходимости дальнейших исследований личности преступника и использовании этой информации в целях повышения эффективности раскрытия и расследования преступлений выступает залогом активного изучения проблем личности преступника в современной криминалистике.

Данная работа не претендует на исчерпывающее освещение всех вопросов, находящихся в области исследования личности преступника, однако представляется, что разработанные автором научные положения и другие представленные в настоящем издании материалы окажутся востребованными как при разработке и реализации конкретных мер по оптимизации проведения следственных действий, так и для выработки методических положений по расследованию преступлений применительно к различным группам субъектов, их совершающих.

1. Периодизация создания теорий личности

2. Возникновение нормальной (в искренних показаниях) и аффективнонарушенной (в ложных показаниях) ассоциации и их фиксация с помощью

полиграфа (детектор лжи)

Рис. 1. Пример нормальной ассоциации. В данном случае место пика (BCD) соответствует ассоциативной реакции на нейтральное слово-раздражитель, не имеющему к психическому аффекту, возникающему вследствие ассоциативного последействия, никакого (или очень незначительное) отношения. Наблюдается плавная кривая в момент поиска ассоциации

Рис. 2. Пример моторики аффективно нарушенной ассоциации, в котором реакция испытуемого дает совершенно нормальный внешне наблюдаемый эффект (BCD) и проистекает с аналогичным первому случаю временным интервалом. Что же касается зубчатого профиля (АВ), то он может объясняться по-разному:

а) нахождением в стрессовом состоянии, вызванном словом-раздражителем, как реакция на совершение преступления;

б) попытки исследуемого сознательно подобрать ассоциацию искусственно, в целях сокрытия первоначальной реакции;

в) аффективной реакцией на слово-раздражитель, относящейся не к факту преступления, а какому-либо ранее произошедшему психотравмирующему событию

Конституция Российской Федерации. М., 1995. 64 с.

Европейская Конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. ETS № 126 (Страсбург, 26 ноября 1987 г.) (с изм. и доп.)

Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (принят резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 34/169 от 17 декабря 1979 г.).

Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (Нью-Йорк, 10 декабря 1984 г.).

Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) (приняты резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/33 от 10 декабря 1985 г.).

Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (принята резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 3452 (XXX) от 9 декабря 1975 г.)

Свод законов Российской империи (законы уголовные). - Т. 15, кн. 2: О судопроизводстве по преступлениям. - СПб., 1832.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.- М.: ИКФ «ЭКМОС», 2002.