Место криминалистической характеристики личности преступника в системе криминалистики и ее соотношение с другими криминалистическими понятиями

Самостоятельность и степень с формировали ости научного знания определяются не только уникальностью предмета познания, совокупностью применяемых при этом методов исследования, но также и целостностью понятийного аппарата конкретной науки, структурные элементы которого (понятия) логически взаимосвязаны и взаимообусловлены.

При введении в научный аппарат нового понятия какое-то время наблюдается конфликт между содержанием нового и уже существующими элементами понятийного аппарата в конкретной науке, поэтому пополнение понятийного багажа науки требует проведения параллельно с этим методологических исследований, которые позволяют в итоге получать некие новые знания, а точнее, помогают реализовать приращение знаний о той или иной сфере знания.

Принимая во внимание вышесказанное, мы пришли к выводу о целесообразности освещения вопросов взаимосвязи понятия «криминалистическая характеристика личности преступника» с основными криминалистическими понятиями. Естественно, говоря об основных криминалистических понятиях, целесообразно провести сопоставительный анализ с той частью криминалистической науки, которая находится в прямой логической связи с предметом нашего исследования, поэтому, в частности, понятийный аппарат такого раздела криминалистики, как «криминалистическая техника», будет подвержен сопоставительному анализу в значительно меньшей степени, чем понятийный аппарат иных разделов криминалистической науки.

Криминалистическая характеристика личности преступника и следственные версии. Процесс мышления в форме следственных версий начинается с собирания фактов, имеющих значение для раскрытия и расследования преступления.

Наиболее проблемным моментом в исследованиях процесса возникновения следственной версии является формулировка ответа на вопрос: когда целесообразно приступать к логическому анализу собранного фактического материала, то есть к непосредственному построению следственной версии. Ответить на данный вопрос, указав необходимый объем собранной информации в количественном выражении невозможно, так как указанный объем должен быть достаточным, а достаточность определяется спецификой расследования конкретного преступления и личным (профессиональным) опытом лица, его производящего^[199]. Ответ на рассматриваемый вопрос лежит в плоскости не количественной, а качественной оценки информации.

Начинающий следователь, следователь, имеющий достаточный профессиональный опыт, и следователь-профессионал на основе тождественного по объему фактического материала способны построить

89

различные по количеству (чем меньше опыт, тем больше версий) и детализации (чем больше опыт, тем более детальны следственные версии) логически обоснованные предположения о произошедшем событии преступления^[200]. Почему же, казалось бы, из фиксированного количества посылок лица с различной способностью к абстрагированию способны сделать различающиеся количественно и качественно выводы? Дело в том, что основанием для выдвижения следственной версии является анализ двух типов информации: информации по конкретному уголовному делу и обобщенной информации по однородному массиву преступлений, основанием однородности которого могут выступать различные криминалистически значимые объекты.

Именно актуализация второго типа информации определяет факт профессионализма следователя, насколько он эрудирован и самодостаточен. Под самодостаточностью здесь понимается та тонкая грань, по одну сторону которой лежит потребность следователя в самостоятельном взгляде на картину преступления, а по другую- готовность лица, проводящего расследование преступления, принять мысль о том, что даже при наличии очень богатого профессионального опыта его нельзя противопоставлять тому проанализированному количеству уголовных дел, которое характерно для криминалистической науки с ее более нем вековым стажем.

Спор о приоритете в построении следственной версии информации по конкретному уголовному делу или обобщенной информации по однородным массивам преступлений, и наоборот, бесперспективен. Не- учитывание первого вида информации приведет к тому, что расследование преступлений превратится в ремесленничество, потеряв ту субстанцию, которая никогда не будет формализована криминалистической наукой. Речь идет о факторе, определяющем уникальность мышления профессионала, - способности к интуитивному поиску решения.

Неучитывание же информации второго вида (обобщенная информация по однородным массивам преступлений) лишает процесс расследования преступлений такого свойства, как научность, превращая сложный процесс выдвижения следственной версии в неструктурированный, лишенный научной (не житейской) логики анархический поток разрозненных представлений, носитель которых обладает слабой способностью к деятельности, базирующейся на синтезе умозаключений.

К рассматриваемому типу информации принадлежит и информация, образующая криминалистическую характеристику личности преступника. Криминалистическая характеристика личности преступника, как система данных о личности преступника, имеющих криминалистическое значение, является тем своеобразным фильтром, который если не просеивает, то подвергает значительной^[201] трансформации информацию, полученную следователем по конкретному уголовному делу, в процессе логического анализа собранного материала, целью которого выступает построение следственных версий.

Процесс познания объективной истины^[202] на предварительном следствии, особенно на первоначальном этапе, всегда сложен. Будучи сложным сам по себе, он усложняется усилиями преступника по уничтожению следов, в результате чего в распоряжении следователя подчас имеется весьма скудный запас информации о преступлении. В подобных ситуациях роль криминалистической характеристики личности преступника резко возрастает. Систематизированные данные о личности преступника конкретного типа могут легко заменить (если не в доказательственном, то в поисковом плане) часть данных, которые преступник в силу своей профессиональной квалификации уничтожил, что весьма актуально для части современной преступности, интеллектуальный рост которой неоднократно отмечался в современной криминалистической и криминологической научной литературе^[203]. Именно подобные данные способствуют построению конкретных следственных версий, то есть криминалистическая характеристика личности преступника является одним из базовых элементов, на основании которого происходит построение следственной версии.