Криминалистическая характеристика личности преступника и тактический прием.

Содержание тактического приема как наиболее эффективного способа воздействия на конкретное лицо в процессе раскрытия преступления в целях достижения лучшего результата достаточно многогранна и не исчерпывается его содержательной характеристикой.

1. Сам алгоритм действий, применение которого с высокой степенью вероятности будет способствовать достижению криминалистически значимых задач. Содержание данного алгоритма подробно описано в современной криминалистической литературе^{[204] [205], и хотя оно не бесспорно[206], тем не менее мы не видим необходимости останавливаться на содержании данных дискуссий, естественно, не отвергая их актуальности.}

2. Специфику личностных особенностей лица, на которое оказывается воздействие, с целью использования конкретного тактического приема.

3. Специфику личностных особенностей лица, оказывающего воздействие, с целью использования конкретного тактического приема. Представляется, что возможные исследования личности лица, проводящего расследование, ориентированные на изучение психологических структур, которые определяют эффективность используемого тактического приема, лягут в основу исследований криминалистической характеристики личности следователя, которая, на наш взгляд, является востребованной в отечественной криминалистической науке³.

Включение в содержание тактического приема специфики личностных особенностей лица, на которое оказывается воздействие, вероятно, вызовет споры. Доводы противников подобного шага, на наш взгляд, могут быть сведены к двум основным аргументам. Предвосхищая эти возражения, вкратце опишем их и приведем свои контраргументы.

Первое возражение против рассматриваемого включения в содержание тактического приема личностных особенностей лица, к которому данный тактический прием применяется, может быть сведено к утверждению, что данные личностные особенности не могут выступать в качестве криминалистической материи. Представляется, что было бы нецелесообразным в криминалистической науке изучать приемы и средства эффективного воздействия на личность преступника в предварительном расследовании, а в иной науке (например, в юридической психологии) - средства, оптимизирующие данное воздействие за счет конкретизации рекомендаций. Междисциплинарное «распыление» приведет, скорее всего, к тому, что конкретный вопрос не будет исследован в должной степени ни в одной из наук.

Второе возражение против рассматриваемого включения, возможно, будет представлено в виде аргумента о том, что тактический прием есть рекомендация следователю, сформулированная в достаточно общем виде, в целях последующей конкретизации особенностей процесса расследования конкретного преступления. Введение же дополнительных факторов в содержание тактического приема резко увеличит количество основных комбинаций возможного воздействия, что может затруднить работу следователя в силу большой инвариантности выбора действий.

Невключение человеческого фактора приведет не к общности содержательной стороны тактического приема, а к ее абстрактности, что в еще большей степени затруднит переход тактического приема из сферы теоретической в сферу практическую. Что касается увеличения исходного количества тактических приемов в связи с необходимостью соотнесения алгоритма действия и типологических особенностей, составляющих содержание личностного фактора, то здесь, на наш взгляд, стоит сослаться на практику запоминания сотен лиц преступников, которая в филерской и следственной практике начала XX в. являлась нормой для лица, занимающегося расследованием преступлений^[207].

Криминалистическая характеристика личности преступника является в том числе и той типовой информацией о личности преступника, учет которой позволит, с одной стороны, индивидуализировать применение тактического приема, а с другой - соотнести индивидуальные моменты, характерные для лица, на которое оказывается воздействие, с типичными для еще большей индивидуализации тактического приема.