§ 3. Источники «права ВТО»

ВТО является международной межправительственной организацией, основанной на международном договоре, заключенном суверенными государствами и таможенными территориями (ст. XII Соглашения об учреждении ВТО).

Государства-члены несут обязанность по соблюдению как норм «права ВТО», так и норм обычного и конвенционного международного права. В свою очередь органы, разрешающие споры в ВТО (третейские группы и Апелляционный орган), реализуют делегированные государствами

полномочия по толкованию непосредственно источников «права ВТО» - тех норм, которые государства должны соблюдать в силу своего членства в ВТО. Согласно положениям ДРС эти органы должны выполнять свои задачи, не нарушая баланса прав и обязательств (ст. 3.2).

«Разнообразие компонентов, регулирующих отношения между членами ВТО, настолько велико, что в литературе говорят о его

246

«мозаичности» .

«Разнообразие источников «права ВТО» делает его применение как

247

членами, так и органами разрешения споров, весьма непростым делом» .

Круг источников «права ВТО» является одним из дискуссионных и недостаточно четко освещаемых вопросов как в отечественной, так и зарубежной доктрине.

Доктринальные представления об источниках «права ВТО» отличаются таким своеобразием, что требуют специального рассмотрения.

М. Б. Шугуров утверждает, что «право ВТО» - это «целая система правовых норм, закрепленных в различных источниках - многосторонних ^{[246] [247] соглашениях, разного рода декларациях, прецедентах Органа по разрешению споров и судебной доктрине»[248].}

В отличие от подхода М. Б. Шугурова, который не детализирует каждый источник «права ВТО», И. В. Зенкин полагает, что «система источников «права ВТО» включает следующее:

1) «пакет соглашений ВТО - Соглашение об учреждении ВТО и четыре приложения;

2) «тридцать Министерских деклараций и решений, принятых в ходе Уругвайского раунда переговоров, и носящих характер деклараций, толкований, организационных решений»;

3) акты, принятые после 1994 года: соглашение об информационных технологиях и четыре Протокола к ГАТС (финансовые услуги; передвижение физических лиц; основные телекоммуникации; второй протокол по финансовым услугам);

4) решения / резолюции ВТО и его органов;

5) внутренние регламенты органов ВТО»^[249].

Излагая собственное понимание источников «права ВТО» А. А. Вологдин предлагает разделить их на 4 группы:

1) «соглашения генерального типа, своего рода рамочные соглашения (например, ГАТТ, ГАТС, ТРИПС);

2) многосторонние соглашения, подробно регулирующие отдельные, более частные вопросы, входящие в ГАТТ или ГАТС (например, Соглашение о применении статьи VII ГАТТ-1994 г., Соглашение о таможенной оценке товаров);

3) соглашения, которые вводят в сферу действия ВТО новые области, которые первоначально не входили ни в ГАТТ, ни в ГАТС или входили в виде отдельных вопросов (например, Соглашение по сельскому хозяйству);

4) решения самих органов ВТО или решения, родившиеся на основе разборов спорных или конфликтных ситуаций, которые интерпретируют те или иные положения документов ВТО»^[250].

Как мы видим, российская доктрина международного права, не подразделяет источники «права ВТО» на основные, производные и вспомогательные.

Исключение составляет диссертационное исследование А. Н. Маляновой, посвященное становлению и развитию «права ВТО»^[251], и ее научная статья, касающаяся истории создания и источников «права ВТО»^{[252] [253].}

По мнению А. Н. Маляновой, существуют основные и другие источники «права» ВТО.

Основные источники «права ВТО» составляют тексты «пакета соглашений ВТО». Автор утверждает, что «об этом прямо говорится в ст. XVII Соглашения об учреждении ВТО»: «Точное толкование статьи - это

253

прежде всего толкование текстуальное» , однако данная норма отсутствует

в Соглашении об учреждении ВТО.

К другим источникам «права ВТО» автор относит^[254]:

1) «решения, процедуры и обычную практику» предшественника ВТО - ГАТТ и созданных в рамках ГАТТ органов» (ст. XVI.1 Соглашения об учреждении ВТО);

2) «решения специалистов или специально созданных органов для рассмотрения тех или иных спорных проблем или же решения апелляционных судов и инстанций собственно в ВТО и в ГАТТ»; Вместе с тем в своем диссертационном исследовании А.

делает противоположный вывод, что «решения других судов, как и решения органов по разрешению споров ВТО, не являются источником Права ВТО, они только оказывают содействие развитию международного права»^{[255] [256].}

3) «международные обычаи»;

В своем обосновании А. Н. Малянова отождествляет международные обычаи (ст. 3.2 ДРС) со «сложившимися правилами толкования международного публичного права», которые, по ее мнению, содержатся в ст. 31 и 32 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. Однако в ст. 3.2 ДРС отсылка касается исключительно правил толкования международного публичного права, а не международных обычаев.

4) «мнения и труды высококвалифицированных юристов в практике ГАТТ»;

5) «международно-правовые соглашения, на которые имеются ссылки в Марракешских соглашениях»: Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 г. (в редакции 1967 г.), Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений 1886 г. (в редакции 1971 г.), Римская конвенция об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций 1961 г., Вашингтонский договор об интеллектуальной собственности в отношении интегральных микросхем 1989 г.;

6) «двусторонние соглашения», заключенные как между членами ВТО, так и с третьими государствами.

С последним утверждением А. Н. Маляновой невозможно согласиться. Так, в споре «Европейские Сообщества - Меры, затрагивающие импорт продуктов из домашней птицы» третейская группа столкнулась с

вопросом, имеет ли двустороннее соглашение по семенам масличной культуры, заключенное между Европейским Сообществом и Бразилией, в контексте ст. XXVIII ГАТТ, отношение к рассматриваемому спору. Апелляционный орган признал, что с учетом того, что соглашение было заключено в рамках ст. XXVIII ГАТТ и представляло основу для тарифных квот, являющихся предметом спора, оно «может служить дополнительным средством толкования». При этом не каждое двустороннее соглашение рассматривается в качестве дополнительного средства толкования.

257

ВТО. В споре «Канада / Европейские сообщества - Статья XXVIII» Европейские сообщества оспаривали право Канады предъявить иск на основе двустороннего соглашения. Арбитр указал, что подача таких исков возможна только при наличии установления тесной связи между определенным двусторонним соглашением и ГАТТ, т.е. соглашение должно соответствовать целям ГАТТ. Третейские группы и Апелляционный орган придают особое значение выполнению этого требования при решении вопроса, учитывать ли двустороннее соглашение при разрешении спора.

При этом стоит отметить, что вышеуказанные двусторонние соглашения, заключенные между членами ВТО, не влекут внесения изменений в остальные положения источников «права ВТО».

Так, в решении по спору «Турция - Ограничения по импорту одежды и текстиля» Апелляционный орган заявил, что двустороннее соглашение между двумя членами ВТО не влечет изменение правовой природы рассматриваемых мер и не отменяет применимость положений ГАТТ/ВТО»^{[257] [258] [259]. Апелляционный орган в решении по спору «Европейские Сообщества - Режим, в отношении импорта, продажи и распространения бананов» пришел к выводу, что положения Ломейской конвенции могут изменять права и обязанности членов ВТО только при наличии соответствующего прямого указания в форме положения об освобождении об ответственности.}

В отличие от отечественной доктрины, ряд западных авторов объединяют источники «права ВТО» в две группы: основные (главные) и вспомогательные (дополнительные, другие). Например, П. Мавроидис выделяет дополнительные источники «права ВТО»: (1) практику государств, (2) «производное / вторичное право», (3) осуществление подразумеваемых полномочий судебными органами ВТО^[260]. П. Ван ден Боше^[261] используют термин другие источники «права ВТО».

По мнению П. Ван ден Боше, основным источником «права ВТО» является Соглашение об учреждении ВТО^[262].

Согласно ст. 2 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. Соглашение об учреждении ВТО представляет собой международный договор^[263], содержащийся в нескольких связанных между собой документах, а именно - в основном соглашении и многочисленных торговых соглашениях, составляющих его приложения.

Заключительный Акт по результатам Уругвайского раунда многосторонних торговых переговоров закрепил, что Соглашение об учреждении ВТО должно быть принято в целом участниками^[264].

Согласно ст. II Соглашения об учреждении ВТО «Соглашения и связанные с ними правовые документы, включенные в Приложения 1, 2 и 3», являются неотъемлемыми частями Соглашения об учреждении ВТО и обязательными для всех членов. Соглашения и связанные с ними правовые документы, включенные в Приложение 4, также составляют часть Соглашения об учреждении ВТО для тех членов, которые их приняли, и являются обязательными только для этих членов. «Торговые соглашения с ограниченным кругом участников» не создают обязательств или прав для членов, которые их не приняли».

Кроме того, следует отметить, что принятые протоколы к соглашениям ВТО (Второй протокол к ГАТС^[265]; Третий протокол к ГАТС^[266]; Четвертый протокол к ГАТС^[267]; Протокол, вносящий изменения в ТРИПС^[268]; Протокол, вносящий изменения в Соглашение по правительственным закупкам^{[269] [270]) и протоколы о присоединении к Соглашению об учреждении ВТО также являются его составной частью.}

В одном из первых споров, рассмотренных в рамках ВТО («Бразилия - Меры, касающиеся кокосовой стружки»), Апелляционный орган подчеркнул, что Соглашение об учреждении ВТО было принято членами ВТО как «единый пакет соглашений» . Соответственно все «Многосторонние

торговые соглашения» и «Торговые соглашения с ограниченным кругом участников» (Приложения 1-4), включенные в Соглашение об учреждении ВТО, имеют обязательную силу для всех членов ВТО^[271] и являются источниками «права ВТО».

Одним из «Многосторонних торговых соглашений», устанавливающих основные нормы в сфере торговли товарами, является ГАТТ-1994.

Согласно параграфу 1 ГАТТ-1994 ГАТТ состоит из:

(а) «положения ГАТТ-1947;

(b) положения правовых актов, которые вступили в силу в рамках ГАТТ-1947 до даты вступления в силу Соглашения об учреждении ВТО;

(c) (i) Договоренность о толковании статьи II: 1 (b) ГАТТ-1994;

(ii) Договоренность о толковании статьи XVII ГАТТ-1994;

(iii) Договоренность в отношении положений о платежном балансе ГАТТ- 1994;

(iv) Договоренность о толковании статьи XXIV ГАТТ-1994;

(v) Договоренность в отношении освобождения от обязательств по ГАТТ- 1994;

(vi) Договоренность о толковании статьи ХXVIII ГАТТ-1994.

(d) Марракешский протокол к ГАТТ-1994».

Поскольку в ходе Уругвайского раунда не было принято нового соглашения по торговле товарами в соответствии с параграфом 1 (а) ГАТТ - 1994 положения ГАТТ-1947 были инкорпорированы посредством включения отсылочных норм в положения ГАТТ-1994. Несмотря на то, что в разделе «официальные правовые тексты ВТО»^{[272] [273] размещен текст ГАТТ-1947, это не означает, что ГАТТ-1947 продолжает применяться. Во-первых, согласно ст. II.4 Соглашения об учреждении ВТО «Генеральное соглашение по тарифам и торговле 1994, приведенное в Приложение 1 А, является юридически отличным от ГАТТ-1947, приложенного к Заключительному акту, принятому по завершении второй сессии Подготовительного комитета Конференции Объединенных Наций по торговле и занятости, с последующими уточнениями, дополнениями или изменениями». Во-вторых, ГАТТ-1947 прекратил свое действие в 1996 г. .}

Помимо ГАТТ-1994, Приложение 1А содержит ряд других «Многосторонних торговых соглашений»:

1) Соглашение по сельскому хозяйству ;

2) СФС Соглашение;

3) Соглашение по текстильным изделиям и одежде;

4) Соглашение по техническим барьерам в торговле;

5) ТРИМС;

6) Соглашение о применении статьи VI ГАТТ-1994;

7) Соглашение о применении статьи VII ГАТТ-1994;

8) Соглашение по предотгрузочной инспекции;

9) Соглашение по правилам происхождения;

10) Соглашение по процедурам импортного лицензирования;

11) Соглашение по субсидиям и компенсационным мерам;

12) Соглашение по защитным мерам.

В отличие от ГАТТ-1994, ГАТС (Приложение 1В) является первым «Многосторонним торговым соглашением» по услугам. ГАТС применяется к мерам членов, затрагивающим торговлю услугами (ст. I.1 ГАТС) .

Стоит обратить внимание, что на практике возникают проблемы разграничения сфер применения ГАТС и ГАТТ-1994.

В споре «Европейские Сообщества - Режим, в отношении импорта, продажи и распространения бананов»^{[274] [275] [276] Апелляционная группа указала, что в зависимости от правовой природы рассматриваемой меры сферы применения ГАТС и ГАТТ-1994 могут совпадать. Необходимо разграничивать следующие группы мер:}

1) меры, подпадающие под сферу действия ГАТТ-1994;

2) меры, подпадающие под сферу действия ГАТС;

3) меры, подпадающие под сферы действия ГАТТ-1994 г. и ГАТС, например, поставка услуги вместе с определенным товаром, может являться предметом как ГАТТ-1994, так и ГАТС.

Одна и та же мера может входить в сферу применения обоих соглашений. Однако выделяют отличительные аспекты применения. ГАТТ- 1994 акцентирует внимание на мерах, затрагивающих торговлю товарами, тогда как ГАТС - поставках услуг. Применение того или иного соглашения зависит напрямую от специфических особенностей каждого спора. Введенная мера, ограничивающая торговлю бананами, может быть оспорена в ОРС ВТО как нарушение ГАТТ-1994 (в пределах, охватывающих торговлю бананами) и ГАТС (в пределах, охватывающих поставки таких услуг, как оптовая торговля бананами).

Приложение 1С (ТРИПС) предусматривает минимальные стандарты защиты 7 типов интеллектуальной собственности: 1) авторское право и смежные права (ст. 9-14); 2) товарные знаки (ст. 15-21); 3) географические указания (ст. 22-24); 4) промышленные образцы (ст. 25-26); 5) патенты (ст. 27-34); 6) топологии (топографии) интегральных микросхем (ст. 35-38); 7) охрана закрытой информации (ст. 39).

Следует обратить внимание, что ТРИПС инкорпорирует положения других международных соглашений в области интеллектуальной собственности таких как: Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 г. (в редакции 1967 г.); Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений 1886 г. (в редакции 1971 г.); Римская конвенция об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций 1961 г.; Вашингтонский договор об интеллектуальной собственности в отношении интегральных микросхем 1989 г., положения которых также применимы между всеми членами ВТО (ст. 2.1 и 9 ТРИПС).

Приложение 2 (ДРС) применяется ко всем спорам, возникающим между членами ВТО по соглашениям ВТО.

Предусмотренная ДРС система урегулирования споров «является центральным элементом многосторонней торговой системы и «индивидуальным пожертвованием ВТО» ради стабильности глобальной

277

экономики .

Что касается МОТП ВТО (Приложение 3), для членов ВТО, их физических и юридических лиц, участвующих в торговле, крайне важно быть осведомленными о торговой политике и практике других членов. С этой целью вышеуказанные соглашения ВТО предусматривают обязательство по информированию или уведомлению ВТО о новой торговой политике, практике или соответствующих изменениях (часть В). Кроме того, ВТО самостоятельно проводит ежегодный обзор торговой политики каждого члена ВТО (часть С).

Все соглашения, указанные в Приложениях 1-3, являются обязательными для всех членов ВТО, поскольку членство в ВТО напрямую зависит от принятия этих «Многосторонних торговых соглашений». Напротив, Приложение 4 включает два соглашения, которые обязательны исключительно для тех членов ВТО, которые к ним присоединились: Соглашение по торговле гражданской авиатехникой от 12 апреля 1979 г.^{[277] [278] [279] [280] [281] [282] и Соглашение по правительственным закупкам от 15 апреля 1994 г. Стоит заметить, что на данный момент отсутствуют споры, затрагивающие первое}

соглашение , в отношении второго - имеется 1 спор , 2 запроса на

282

проведение консультаций и 1 решение, принятое по взаимному

283

согласию .

Необходимо также отметить, «право ВТО» можно рассматривать в качестве системы принципов и норм.

Так, ключевым свойством системы является наличие взаимных связей и взаимодействия между ее элементами (частями). «Наличие связей и отношений между элементами системы и порождаемые ими интегративные, целостные свойства системы обеспечивают относительно самостоятельное, обособленное существование, функционирование (а в некоторых случаях и развитие) системы»^{[283] [284] [285].}

Кроме того, «система предстает в виде системы ... в результате установления механизмов, обеспечивающих ее образование и функционирование, - составных частей, зависящих друг от друга и находящихся в прямых и обратных связях друг с другом» .

О соответствии «права ВТО» вышеуказанным свойствам системы свидетельствуют решения ОРС ВТО. Так, в споре «Аргентина - Защитные меры в отношении импорта обуви»^{[286] [287] третейская группа и Апелляционный орган постановили, что ст. XIX ГАТТ-1994 и Соглашение по защитным мерам являются положениями «единого пакета прав и дисциплин». В споре «Бразилия - Меры, касающиеся кокосовой стружки» Апелляционный}

орган также указал, что ст. VI ГАТТ-1994 и Соглашение по субсидиям и компенсационным мерам представляют «единый пакт прав и дисциплин», которые должны рассматриваться во взаимосвязи. В споре «США - Закон об

Антидемпинге 1916» третейская группа постановила, что ст. VI ГАТТ-1994 и Соглашение по антидемпингу являются частью одного и того же договора. В соответствии с обычными нормами толкования в международном праве третейская группа должна интерпретировать ст. VI ГАТТ-1994 как часть Соглашения об учреждении ВТО, а Соглашение по антидемпингу - как часть контекста ст. VI ГАТТ-1994. Аналогичным образом поступила и третейская группа в споре «Индия - Количественные ограничения в отношении импорта

289

сельскохозяйственной продукции, текстиля и промышленных товаров» , по

которому она отказалась интерпретировать ст. XVIII.B ГАТТ-1994 отдельно от Договоренности в отношении положений о платежном балансе ГАТТ- 1994.

В связи с тем, что соглашения, составляющие Соглашение об учреждении ВТО, принимались в рамках различных комитетов, действующих независимо друг от друга и при отсутствии полной координации, в ходе Уругвайского раунда было принято решение установить норму на случай возникновения коллизий между положениями различных соглашений ВТО. Так, «в случае коллизии между положением Соглашения и положением любого из многосторонних торговых соглашений, в отношении указанной коллизии имеет преимущественную силу положение Соглашения» (ст. XVI.3 Соглашения об учреждении ВТО).

В силу того, что все эти «Многосторонние торговые соглашения» в области торговли товарами содержат более подробные нормы, возможны коллизии с нормами ГАТТ-1994.

Пояснительная записка к Приложению 1А Соглашения об учреждении ВТО предусматривает, что «в случае коллизии между положением ГАТТ- 1994 и положением другого соглашения, содержащегося в Приложении 1 А к Соглашению об учреждении Всемирной торговой организации (указанного в ^{[288] [289]}

соглашениях, содержащихся в Приложении 1А, как «Соглашение об учреждении ВТО»), положение другого соглашения имеет

преимущественную силу в отношении указанной коллизии»^[290]. Однако данная норма распространяется исключительно на случаи возникновения коллизии между положениями ГАТТ-1994 и положениями другого «Многостороннего торгового соглашения».

Если коллизий между различными положениями не возникает, то применимы оба соглашения (ГАТТ-1994 и другое «Многостороннее торговое соглашение»). В споре «Аргентина - Защитные меры в отношении импорта обуви» Апелляционный орган по вопросу соотношения и применения ст. XIX ГАТТ-1994 (защитные меры) и Соглашения по защитным мерам постановил, что, во-первых, ГАТТ-1994 и Соглашение по защитным мерам являются составными частями «Многосторонних торговых соглашений», включенных в Приложение 1 А Соглашения об учреждении ВТО. Во-вторых, оба соглашения обязательны для всех членов ВТО. В-третьих, положения ст. XIX ГАТТ-1994 и положения Соглашения по защитным мерам являются положениями единого международного договора - Соглашения об учреждении ВТО. В-четвертых, учитывается смежный предмет правового регулирования ст. XIX ГАТТ-1994 и Соглашения по защитным мерам. Соответственно ст. XIX ГАТТ-1994 и Соглашение по защитным мерам должны рассматриваться как составляющие единого пакета прав и обязательств, применяемых совместно»^[291].

Вышеуказанные особенности полностью корреспондируют признакам «системы». Соответственно «право ВТО» можно рассматривать как систему принципов и норм.

Наряду с Соглашением об учреждении ВТО в Заключительный акт, содержащий результаты Уругвайского раунда многосторонних торговых переговоров, были включены Министерские решения и декларации. Они состоят из решения о мерах в пользу наименее развитых стран; декларации о вкладе ВТО в достижение большей согласованности при разработке глобальной экономической политики; решения о некоторых процедурах урегулирования споров по ГАТС; решения о применении и пересмотре

292

договоренности о правилах и процедурах урегулирования споров и др.

Однако Министерские решения и декларации не наделяют определенными правами и обязанностями членов ВТО, обеспечение соблюдения которых может быть достигнуто посредством обращения в ОРС ВТО (ст.1.1 ДРС), основным источником «права ВТО» является Соглашение об учреждении ВТО.

В доктрине также высказываются точки зрения о наличии производных источников.

По мнению П. Мавроидиса, Соглашение об учреждении ВТО допускает возможность создания органами ВТО так называемого

293

«производного права» .

В. Бенедек еще в 1990 г. использовал термин «производное право» для объяснения принятия решений консенсусом договаривающимися сторонами ГАТТ^{[292] [293] [294] [295]. В противоположность этой позиции авторы учебника «Международное экономическое право», Д. Карро и П. Жюйар, при исследовании характерных черт ВТО сосредоточили внимание на отсутствии «производного права», как одном из недостатков ВТО, имеющим}

295

теоретическое и практическое значение .

Д. Карро исходит из того, что международные организации правомочны принимать «односторонние обязательные акты не только внутреннего действия»^[296]. Однако намерение «направить деятельность ВТО в определенное русло и лишить ее правотворческой функции», как предполагают авторы, «носит умышленный характер» и свидетельствует о наличии «жесткого контроля» со стороны государств-членов ВТО.

Аналогичной точки зрения придерживается И. В. Зенкин. Он основывает свой вывод на том, что «органы ВТО не имеют права принимать односторонние обязательные акты»^[297].

Господствующая точка зрения, получившая отражение в монографии «Российская Федерация во Всемирной торговой организации: региональные аспекты и перспективы юридической практики» под редакцией заведующего кафедрой международного и европейского права МГУ им. О. Е. Огарева Ю. Н. Сушковой, сводится к тому, что решения органов ВТО следует считать «вспомогательными, неосновными источниками международного права, но влияющими на его фрагментацию»^[298]. Вместе с тем придается особое внимание общепринятой в ВТО позиции, что «решения органов этой организации, которые дают официальное толкование нормам ВТО, являются источниками права, а потому создают права и обязанности для членов ВТО и обязательны к исполнению». А. С. Смбатян совершенно справедливо заметила, что «изучение текстов Соглашений системы ВТО без анализа практики разрешения соответствующих вопросов представляет собой совершенно бесполезное занятие»^[299].

Согласно ст. 31.3(а) Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. решения органов ВТО можно учитывать в качестве дополнительного средства толкования норм «права ВТО». Так, ОРС ВТО рассматривает рекомендации других органов ВТО. В докладе по спору «Мексика - Меры, затрагивающие телекоммуникационные услуги»^[300] третейская группа обратилась к докладу рабочей группы ВТО по взаимодействию торговли и политики конкуренции как дополнительному средству толкования для подтверждения уже принятого решения. В докладе

301

по спору «Мексика - Антидемпинговые меры в отношении мяса и риса» третейская группа воспользовалась рекомендацией Комитета по антидемпинговой практике в отношении продолжительности периода расследования в случае причинения ущерба. В докладе по спору «Аргентина - Антидемпинговые пошлины в отношении мяса домашней птицы из Бразилии»^{[301] [302] [303] третейская группа обратилась к рекомендации Комитета по антидемпинговой практике для подтверждения своего заключения о том, что окончание периодов расследования по демпингу и причинению ущерба могут не совпадать.}

Среди решений органов ВТО можно выделить так называемые «последующие соглашения», которые также должны приниматься во внимание третейскими группами и Апелляционным органом. Однако позиция Апелляционного органа не совсем ясна. В споре «США - Ароматизированные сигареты со вкусом гвоздики» (2012) встал вопрос, вправе ли истец ссылаться на параграф 5.2 Министерского решения Дохийского раунда по имплементации вопросов и претензий, которое определяло понятие «разумный период времени» в ст. 2.12 Соглашения по техническим барьерам в торговле в значении «периода времени продолжительностью не менее 6 месяцев». После вынесения решения, согласно которому параграф 5.2 Министерского решения не является решением о толковании в соответствии со ст. IX.2 Соглашения об учреждении ВТО, поскольку решение не было принято в соответствие с установленной в данном положении процедурой, Апелляционный орган постановил, что «принятое членами решение, отличное от того решения, о котором идет речь в ст. IX.2 Соглашения об учреждении ВТО, может означать «последующее соглашение» о толковании положений охватываемого соглашения согласно ст. 31.3(а) Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.»^[304]. Следовательно, в случае, если акт органа ВТО является «последующим соглашением» по вопросу интерпретации или применению положений соглашений ВТО, то третейские группы и Апелляционный орган должны учитывать подобное решение при толковании положений в соответствии со ст. 31.3(а) Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., которая гласит, что «наряду с контекстом учитываются любое последующее соглашение между участниками относительно толкования договора или применения его положений». В споре «США - Меры в отношении импорта и продажи тунца» возник такой же вопрос, но только в отношении решения Комитета по техническим барьерам (решение о принципах разработки международных стандартов, руководств и рекомендаций относительно ст. 2.5 и приложения 3 Соглашения по техническим барьерам в торговле)^[305]. Апелляционный орган указал, что «Решение Комитета по техническим барьерам может быть рассмотрено в качестве «последующего соглашения» в значении ст. 31.3 (а) Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. Пределы толкования и применения понятий или положений Соглашения по техническим барьерам в торговле будут напрямую зависеть от норм самого решения Комитета по техническим барьерам»^[306].

Решения ОРС ВТО, по мнению П. Ван ден Боше, являются одним из важнейших вспомогательных источников «права ВТО». Они содействуют уточнению и разъяснению применяемых норм среди государств-членов по

вопросам «права ВТО» . К тому же выводу пришла и А. С. Смбатян. Она

подтверждает, что важнейшим источником «права ВТО» является практика ОРС ВТО.

Следует обратить внимание на доклады третейских групп ГАТТ-1947, которые также имеют значение.

Согласно общему правилу, доклады третейских групп и Апелляционного органа обязательны исключительно для сторон рассматриваемого спора. Однако в споре «Япония - Алкогольные напитки» в отношении предыдущих докладов ГАТТ Апелляционный орган постановил, что «... принятые доклады третейских групп не носят обязательного характера и принимаются во внимание исключительно в случаях, когда

308

имеют отношение к рассматриваемому делу» .

Данный подход Апелляционного органа отражает практику Международного Суда Организации Объединенных Наций (далее - МС ООН). Согласно ст. 59 Статута МС ООН от 26 июня 1945 г. «решения Суда обязательны лишь для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу»^{[307] [308] [309]. Однако Апелляционный орган отметил, что «... это не препятствует созданию Судом (и его предшественником) прецедентов, ценность которых очевидна»[310]. Обращаясь к своей аргументации по спору «Япония - Алкогольные напитки» (1996), Апелляционный орган в споре «США - Запрет импорта креветок и продуктов из креветок» добавил, что «данные обоснования и выводы могут быть использованы при рассмотрении будущих дел»[311].}

В споре «США - Антидемпинговые меры против продукции для нефтяной промышленности» (2005) Апелляционный орган заявил, что «от третейских групп ожидают, что они будут следовать заключениям Апелляционного органа по предыдущим делам, особенно при совпадении

312

предметов спора» .

Уже в споре «США - Нержавеющая сталь (Мексика)» (2008) возник вопрос о том, какую роль играют прецеденты в ОРС ВТО. Предметом рассмотрения стало «прецедентное право» Апелляционного органа, оспариваемое США по вопросу соответствия метода обнуления демпинговой маржи положениям ВТО. Третейская группа пришла к заключению, что «не обязана соблюдать решения Апелляционного органа или третейских групп, затрагивающие схожие вопросы». Несмотря на первоначально выраженное согласие руководствоваться ранее принятыми решениями, позиция третейской группы не совпадала с толкованием Апелляционного органа и корреспондировала толкованию США в этом и предыдущем спорах - соответственно третейская группа «была вынуждена отступить» от «прецедентного права» Апелляционной группы^{[312] [313] [314] [315]. В своем докладе Апелляционный орган был «крайне обеспокоен подходом группы, который мог иметь серьезные последствия для дальнейшего функционирования ОРС» . Апелляционный орган указал, что «доклады Апелляционного}

органа являются обязательными только при разрешении конкретного спора между сторонами. Однако это не означает, что последующие группы вольны пренебрегать толкованием и ratio decidendi, содержащихся в предыдущих докладах Апелляционного органа, принятых ОРС»^[316]. Апелляционный орган добавил, что «практика разрешения споров демонстрирует, что члены ВТО придают особое значение заключениям предыдущих докладов групп и

Апелляционного органа. Стороны цитируют и опираются на принятые доклады третейской группы и Апелляционного органа при разрешении споров. Таким образом, толкование, выработанное судебной практикой, в докладах групп и Апелляционного органа, становится частью системы ОРС ВТО» . Апелляционный орган указал, что «обеспечение «безопасности и предсказуемости» в многосторонней торговой системе, как это предусмотрено ст. 3.2 ДРС означает, что при отсутствии убедительных оснований судебный орган разрешит тот же самый правовой вопрос в таком

318

же порядке, как и по предыдущему делу» .

Следующими дополнительными средствами толкования норм «права ВТО являются международные соглашения, которые в свою очередь подразделяются на следующие категории:

1) международные соглашения, заключенные от имени ВТО;

2) международные соглашения, инкорпорированные в соглашения ВТО;

3) другие международные соглашения.

П. Мавроидис относит международные соглашения, заключенные от имени ВТО, к «производному праву»^{[317] [318] [319].}

Несмотря на то, что Соглашение об учреждении ВТО не содержит четких положений относительно договорной правоспособности ВТО, ряд его положений свидетельствует об обратном. В частности, ст. VIII. 1 Соглашения об учреждении ВТО признает, что ВТО обладает правосубъектностью: «ВТО имеет статус юридического лица, и каждый ее член предоставляет ей такую правоспособность, которая может быть ей необходима для выполнения ее функций».

В ст. V.1 и V.2 Соглашения об учреждении ВТО предусмотрено, что ВТО может заключать «соответствующие соглашения об эффективном сотрудничестве с другими межправительственными и неправительственными организациями, которые выполняют функции, имеющие отношение к функциям ВТО».

Подобные соглашения были заключены со Всемирной организацией интеллектуальной собственности и Всемирной организацией здоровья животных (далее - МЭБ) .

Сотрудничество с МВФ и МБРР требуется согласно ст. III.5 Соглашения об учреждении ВТО. Для реализации этой нормы было подписано два международных соглашения, направленных на укрепление взаимоотношений между ВТО, МВФ и МБРР:

1) Соглашение между МВФ и ВТО от 1998 г.;

2) Соглашение между МБРР, Международной ассоциацией развития и

ВТО от 1996 г.^{[320] [321] [322].}

Кроме того, при возникновении вопросов, связанных с валютными резервами, платежными балансами, или договоренностями, касающимися иностранной валюты, государства-члены должны консультироваться с МВФ (ст. XV.2 ГАТТ-1994).

Значимость вышеуказанных соглашений подтверждается практикой ОРС ВТО. В докладе по спору «Аргентина - Меры, затрагивающие импорт обуви, текстиля, одежды и других предметов» Апелляционная группа

отметила, что соглашение между ВТО и МВФ имеет правовое значение, но оно не может увеличить или уменьшить права и обязательства членов согласно Соглашению об учреждении ВТО. Рассматриваемые соглашения не подпадают под категорию охватываемых соглашений в значении Дополнения 1 ДРС. Соответственно на данные соглашения не распространяются правила и процедуры, применяемые к спорам между членами ВТО.

Правовая природа международных соглашений, инкорпорированных в соглашения ВТО, неоднозначна.

Господствующая точка зрения сводится к тому, что эти соглашения являются основными источниками «права ВТО» в силу того, что включены в охватываемые соглашения ВТО посредством инкорпорации^{[323] [324].}

Напротив, по мнению П. Ван де Боше , ошибочность этих позиций очевидна. Соглашения являются вспомогательными источниками «права ВТО». Инкорпорация в ТРИПС положений Парижской конвенции по охране промышленной собственности 1883 г. (в редакции 1967 г.) или Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений 1886 г. (в редакции 1971 г.) означает, что, во-первых, положения этих соглашений становятся частью «права ВТО», во-вторых, применяются между всеми членами ВТО, и в-третьих, осуществляются в принудительном порядке через механизм разрешения споров.

Так, отдельные положения Гаванского устава Международной торговой организации^[325] (главы I-VI, IX) были включены в ГАТТ через ст. XXIX ГАТТ-1994. Однако эти положения практически не применяются. В споре «Мексика - Меры, затрагивающие телекоммуникационные услуги»^{[326] [327]} третейская группа обратилась к ст. 46 Гаванского устава для сообщения своего понимания термина «антиконкурентная практика».

Соглашение по субсидиям и компенсационным мерам обращается к Соглашению по официально поддерживаемым экспортным кредитам от 17 сентября 2015 г. , а ТРИПС инкорпорирует положения соглашений в

области интеллектуальной собственности таких как: Парижская конвенция

по охране промышленной собственности 1883 г. (в редакции 1967 г.); Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений 1886 г. (в редакции 1971 г.); Римская конвенция об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций 1961 г.; Вашингтонский договор об интеллектуальной собственности в отношении интегральных микросхем 1989 г.

В соответствии со ст. 2.1 и 9 ТРИПС положения вышеуказанных соглашений применяются между всеми членами ВТО.

Другое торговое соглашение - СФС Соглашение - определяет, что члены основывают свои СФС меры на международных стандартах, руководствах или рекомендациях, когда таковые имеются (ст. 3.1). Так, СФС Соглашение устанавливает международные стандарты, руководства и рекомендации в отношении безопасности пищевых продуктов, предусмотренные Комиссией «Кодекс Алиментариус», которые касаются «пищевых добавок, ветеринарных препаратов и остатков пестицидов, загрязняющих веществ, методов анализа и отбора проб, а также правила и руководства в отношении норм гигиены»; в отношении здоровья животных и животного мира - МЭБ и в отношении здоровья растений - Секретариатом Международной конвенции о защите растений (далее - МКЗР) (ст. 3 и Приложение А СФС Соглашения). Эти три международные организации (так называемые «три сестры» («three sisters» (анг)) предоставили Комитету по

санитарным и фитосанитарным мерам перечень принятых ими международных стандартов . СФС Соглашение также предусматривает возможность применения соответствующих стандартов, установленных «другими международными организациями, которые открыты для вступления всем членам, что подтверждено Комитетом» (Приложение А ^{[328] [329]}

СФС Соглашения), однако как отмечают Р. Фольфрум, П.-Т. Столл и А.

330

Сеиберт-Фохр , начиная с ноября 2006 г. ни одна из других международных организаций не была определена.

В отличие от СФС Соглашения, Соглашение по техническим барьерам в торговле не содержит прямой ссылки на организации, устанавливающие международные стандарты. Оно определяет, что стандарты, разработанные совместно Международной организацией по стандартизации и Международной электротехнической комиссией в Руководстве 2, могут быть обязательными или добровольными для членов ВТО (Приложение 1 Соглашения по техническим барьерам в торговле).

Что касается «других международных соглашений», то они могут также играть роль в толковании положений Соглашений ВТО . В соответствии со ст. 31.3 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. «наряду с контекстом учитываются ... любые

соответствующие нормы международного права, применяемые в отношениях между участниками». Так, в споре «США - Запрет импорта креветок и продуктов из креветок» Апелляционный орган применил принципы,

установленные в многосторонних соглашениях по охране окружающей среды (Конвенция ООН по морскому праву 1982 г., Конвенция о биологическом разнообразии 1992 г. и Конвенция по сохранению мигрирующих видов диких животных 1979 г.) для толкования ст. XX ГАТТ- 1994.

Возникает дискуссионный вопрос, могут ли эти «другие международные соглашения», к которым охватываемые соглашения не отсылают напрямую, являться источником «права ВТО» и создавать права и обязательства, которые в последующем будут составлять основу для обращения членов в ОРС ВТО. ^{[330] [331] [332]}

Дж. Повелин полагает, что члены ВТО, предъявляя жалобу, не могут ссылаться на нарушение прав и обязательств по другому соглашению. Однако, по его мнению, члены ВТО, являясь сторонами определенного соглашения, отличного от ВТО, могут ссылаться на положения этого соглашения как средство защиты при предъявлении иска о нарушении норм ВТО^{[333] [334] [335].}

Эта точка зрения представляется крайне сомнительной. Третейским группам и Апелляционному органу запрещено «увеличивать или уменьшать права и обязательства, предусмотренные охваченными соглашениями» (ст. 3.2 ДРС). Если третейские группы или Апелляционный орган были бы наделены полномочиями, разрешающими ответчику ссылаться на отличную от «права ВТО» норму в целях защиты против иска о нарушении «права ВТО», это означало бы в действительности, что они увеличивают права и обязательства членов ВТО. Как отмечается в споре «Мексика - Налоги на безалкогольные напитки», Апелляционный орган пришел к выводу, что «в ДРС отсутствуют нормы для разрешения третейскими группами или Апелляционным органом споров, выходящих за пределы сферы ВТО» .

Будучи обязанными разрешать споры, включающие толкование неясных положений Соглашения об учреждении ВТО (ст. 11 ДРС),

третейские группы и Апелляционный орган не имеют другой альтернативы, кроме как обратиться за информацией, которая позволит разъяснить значение терминов договора, который они обязаны толковать и применять . Ст. 31 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. в некоторых случаях требует от органа, осуществляющего толкование, следовательно, и таких, как третейская группа и Апелляционный орган, использовать или принимать во внимание другие правовые материалы при толковании обязательств «права ВТО».

Однако важно отметить, что члены должны являться сторонами этих иных международных соглашений - только в таком случае у третейских групп и Апелляционного органа не возникает препятствий по рассмотрению других правовых источников.

Что касается практики третейских групп и Апелляционного органа, в своей первом докладе (спор «США - Стандарты в отношении бензина») Апелляционный орган указал, что ГАТТ не может рассматриваться в «клинической изоляции» от международного публичного права^[336].

П. Кьюпер^[337], Дж. Трачтман^[338] и Р. Хаус^{[339] [340] предупреждают об опасности толкования Соглашения об учреждении ВТО в «клинической изоляции» от остального международного публичного права и, таким образом, предлагают интерпретировать как соглашение, имеющее отношение к современным проблемам и вопросам. Однако разрешение споров, выходящих за рамки охватываемых соглашений, находится за пределами их}

340

компетенции .

Ст. 3.2 ДРС определяет, что система разрешения споров ВТО «необходима для сохранения надлежащего баланса между правами и обязательствами членов» по охватываемым соглашениям и разъяснения действующих положений этих соглашений.

Так, в споре «Мексика - Налоги на безалкогольные напитки» Мексика утверждала, что рассматриваемая мера (специальный налог на производство и услуги) была необходима для обеспечения соблюдения обязательств США по НАФТА, международному соглашению, относящегося к законам и правилам, не противоречащим положениям ГАТТ-1994^[341]. Однако третейская группа пришла к заключению, что положения ст. XX(d) ГАТТ относительно «мер, необходимых для обеспечения соответствия законам или правилам», не означают применение мер одним членом для того, чтобы склонить другого члена к выполнению принятых обязательств по другому (не ВТО) соглашению. Апелляционный орган разъяснил, что «законы или правила» относятся к «законам и правилам, составляющим часть национальной правовой системы государства-члена ВТО», а не к международным обязательствам другого члена ВТО по международному соглашению. Это заключение подтверждается перечнем «правил и законов», указанных в ст. XX(d) ГАТТ. Апелляционный орган также отметил, что когда международные соглашения подразумеваются быть охваченными соответствующими нормами ГАТТ, делается соответствующая отсылка.

Таким образом, принятие интерпретации Мексики положений ГАТТ- 1994 в споре «Мексика - Налоги на безалкогольные напитки» означало бы, что ОРС создает права и обязательства вне охватываемых соглашений. Апелляционный орган постановил, что разрешение споров по другим соглашениям (не ВТО) не входит в компетенцию третейских групп и Апелляционных органа^[342].

Резолюции, принятые органами международных организаций, также можно рассматривать в качестве дополнительных средств толкования норм «права ВТО». Эти резолюции принимаются во внимание при толковании в рамках механизма разрешения споров^[343]. В споре «Таиланд - Таможенные и фискальные меры в отношении сигарет из Филиппин»^[344] третейская группа применила резолюцию 43-й Всемирной ассамблеи здравоохранения^[345] в отношении эффективной политики контроля над табаком. В споре «США - Налоговый режим (Статья 22.6 - США)»^{[346] [347] Резолюция Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций по ответственности государств определяется как дополнительное средство толкования, но никак не автономный источник права в силу положений ст. 32 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.}

Международный обычай также относится к дополнительным средствам толкования норм «права ВТО». В споре «Корея - Государственные закупки» (2000) третейская группа указала, что «международный обычай широко применяется в экономических отношениях между членами ВТО. Он применим в той степени, в которой соглашения ВТО не выходят за его пределы . Иными словами, в случае отсутствия конфликта или несоответствия, либо положения в охватываемом соглашении ВТО, которое применяется иным образом ... считается, что международный обычай применяется к Соглашениям ВТО и к процессу принятия Соглашения в рамках ВТО»^{[348] [349].}

Как и международный обычай, общие принципы права также являются частью общего международного права. Соответственно они обязательны для всех государств. Третейские группы и Апелляционный орган используют их как основу своих решений или в качестве подтверждения своей

349

аргументации .

В споре «Европейские Сообщества - Антидемпинговые пошлины в отношении труб или трубопроводной арматуры»^{[350] [351] третейская группа воспользовалась принципом good faith для толкования требования «объективной оценки».}

В споре «США - Запрет импорта креветок и продуктов из креветок» (1998) Апелляционный орган указал, что принцип добросовестности содержится в заглавие ст. XX(g) ГАТТ-1947. «Данный принцип является общим принципом права и общим принципом международного права, контролирует пределы осуществления прав государств».

Принцип соблюдения надлежащей правовой процедуры («due process» (анг))^[352], принцип пропорциональности^[353], принцип процессуальной

экономии^[354], принцип отсутствия обратной силы^[355], принцип эффективного толкования^{[356] [357] [358], принцип in dubio mitius «в сомнительном случае - более мягкое решение» , принцип толкования ejusdem generis («того же рода или}

358

класса») , принцип res judicata (принцип окончательности судебного решения) также применялись третейскими группами и Апелляционным органом во многих докладах.

Несмотря на все многообразие общих принципов права, П. Мавроидис^{[359] [360] в отличие от П. Ван де Боше полагает, что в большинстве случаев они выступают дополнительным средством толкования источников «права ВТО».}

Теоретически, общие принципы права могут служить факторами, ограничивающими права истца на получение возмещения. В споре «Корея - государственные закупки»^[361] истцу фактически было отказано в помощи в связи с нарушением общего принципа права, однако это был единственный случай.

Последующая практика ВТО, органов ВТО или членов ВТО также можно рассматривать в качестве одного из дополнительных средств толкования норм «права ВТО».

Последующая практика в значении ст. 31.3(б) Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. должна приниматься во внимание при толковании прав и обязательств, сформулированных в Соглашении об учреждении ВТО.

В споре «Япония - Алкогольные напитки» (1996)^[362] Апелляционный орган указал, что в международном праве последующая практика в значении ст. 31.3(б) Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. должна представлять «согласованную, единую и непротиворечивую» систему действий или заявлений, достаточных для установления модели применения соглашения сторонами при его толковании». Однако единичного решения или действия, по общему правилу, недостаточно для возникновения последующей практики.

В споре «Европейские Сообщества - Таможенная классификация в отношении компьютерного оборудования»^[363] Апелляционный орган даже отметил, что решения по классификациям, принятым Комитетом по гармонизированной системе, могут быть рассмотрены в качестве последующей практики. Уже в споре «Европейские Сообщества - Таможенная классификация в отношении замороженного куриного ассорти»^{[364] [365] третейская группа постановила, что практика одного члена ВТО может квалифицироваться как последующая практика в значении Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., если является единственной значимой практикой.}

Таким образом, наблюдаем, что согласно ст. 31.3 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. органы, разрешающие споры, должны принимать во внимание исключительно ту последующую практику, которая имеет отношение к рассматриваемому вопросу.

Подготовительные материалы и обстоятельства заключения соглашений ВТО могут служить дополнительными средствами толкования согласно ст. 32 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. Однако материалы и обстоятельства заключения соглашений ВТО официально нигде не отражены, и третейские группы и Апелляционный орган придают незначительное значение заявленным в ходе раундов

365

предложениям стран .

Что касается подготовительных материалов, то как правило обращаются к «истории переговоров по заключению договора». Стоит отметить, что не существует официального документа, отражающего историю переговоров по заключению соглашений ВТО (в отличие от ГАТТ- 1947 и Гаванского устава МТО)^{[366] [367].}

В споре «Индия - Количественные ограничения в отношении импорта сельскохозяйственной продукции, текстиля и промышленных товаров» Апелляционный орган отметил «отсутствие записи переговоров» по ДРС. Соответственно, неудивительно, что третейские группы и Апелляционный орган практически не используют «подготовительные материалы по

367

договору» в своих толкованиях .

В споре «США - Защитные меры в отношении импорта трубопровода из Кореи»^[368] Апелляционный орган отметил, что «история переговоров» по ст. XIX ГАТТ-1947 и Соглашению по защитным мерам не содержит достаточных указаний по толкованию рассматриваемого вопроса. Следует заметить, что третейская группа в споре «США - Меры, затрагивающие торговлю гражданской авиацией»^[369] обратила внимание, что отсылка к правительственным «закупкам услуг» была первоначально включена в проект, но в окончательную версию не вошла. Третейская группа придала особое значение этому факту при толковании положений Соглашения по субсидиям и компенсационным мерам (ст. 1.1 и 14 (d)).

Что касается «обстоятельств заключения договора», то в споре «Европейские Сообщества - Таможенная классификация в отношении компьютерного оборудования»^[370] Апелляционный орган признал, что практика Европейских Сообществ по тарифной классификации в период Уругвайского раунда была составной частью «обстоятельств заключения» Соглашения об учреждении ВТО и, таким образом, могла быть использована как дополнительное средство толкования в значении ст. 32 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.

В споре «США - Меры, затрагивающие трансграничные поставки азартных игр» Апелляционный орган использовал Руководство для

подготовки перечня услуг, подготовленное Секретариатом в рамках Уругвайского раунда переговоров по услугам для оказания содействия членам в подготовке своих Перечней обязательств по услугам как дополнительное средство толкования в отношении Перечня услуг США.

Подготовительные материалы и обстоятельства заключения ГАТТ-1947 и Гаванского Устава МТО 1948 года были использованы при толковании положений ГАТТ -1994^{[371] [372] [373] [374]}.

Можно отметить, что третейские группы и Апелляционный орган обращаются к ст. 32 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. в двух случаях: 1) для подтверждения толкования, достигнутого согласно ст. 31 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. (спор «Индия - Количественные ограничения в отношении импорта сельскохозяйственной продукции, текстиля и промышленных товаров» и спор «Канада - Патентная защита в отношении фармацевтических

374

продуктов» ); 2) для разъяснения термина, значение которого осталось

неясным после обращения к ст. 31 Венской конвенции о праве

международных договоров 1969 г. (в споре «Канада - Патентная защита в

отношении фармацевтических продуктов» третейская группа при

толковании термина «ограниченные исключения» (ст. 30 ТРИПС) сразу же обратилась к подготовительным материалам по ст. 30 ТРИПС вместо анализа термина в соответствии с порядком, предусмотренным в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.).

Согласно ст. 38.1 Статута МС ООН «доктрина наиболее

квалифицированных специалистов» используется в качестве вспомогательного средства для определения норм международного права.

Доктрина продолжает играть крайне «важную роль в процессах

376

становления и развития международного права» .

В. М. Корецкий справедливо заметил, что «наука международного права не просто констатирует применение тех или иных правовых норм. Собирая и изучая нормы, она не простой свидетель, удостоверяющий существование норм ... она подготавливает, содействует формулированию норм международного права, она собирает их, (подвергая критической проверке), уточняет, кристаллизирует их, вводит отточенными в какой-то мере в международный обиход и тем самым содействует их закреплению»^{[375] [376] [377].}

Однако наблюдается тенденция постепенного сокращения случаев обращения к научным трудам для толкования норм международного права. Эти функции преимущественно выполняют международные судебными учреждения и комитеты международных организаций^[378]. Периодически третейские группы и Апелляционный орган ссылаются на научные труды для подтверждения своих обоснований^[379].

Так, в споре «США - Запрет импорта креветок и продуктов из креветок»^{[380] [381] Апелляционный орган процитировал Я. Синклера для подкрепления своей позиции, что отсылка к ст. 32 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. подтверждает заключение относительно положения, значение которого остается неясным после исчерпания всех возможностей ст. 31 этой конвенции .}

Однако, как правило, третейские группы и Апелляционный орган ссылаются на научные статьи, касающиеся общих вопросов международного права или отдельных правовых проблем национального права, нежели «права ВТО».

Таким образом, являясь «полуавтономным» договорным режимом, «право ВТО», с одной стороны, и будучи частью международного публичного права, с другой стороны, представляет собой систему принципов и норм, содержащихся в Соглашении об учреждении ВТО - едином международном договоре, предусматривающим права и обязательства для всех членов ВТО, - которое включает «Многосторонние торговые соглашения» и «Торговые соглашения с ограниченным кругом участников», принятые к ним протоколы, разъяснение которых обеспечивается благодаря дополнительным средствам толкования норм «права ВТО»: решениям органов ВТО, включая ОРС ВТО, а также протоколы о присоединении к Соглашению об учреждении ВТО.