<<
>>

Тема 11 Судебный процесс в XVIII — первой половине XIX в.

11.1. Гражданское судопроизводство

Процессуальное право тсспо связано с судоустройством, по- скольк) для применения процессуальных порм необходимо сущест­вование организованных определенным образом судов.

Полисис- тсмная судебная организация стала причиной того, что в граждан­ском процессе XVlll — первой половины XIX в существовали раз­нообразные порядки и виды судопроизводства

Процессуальное право тесно связано с судоустройством, по­скольку для применения процессуальных норм необходимо сущест­вование организованных определенным образом судов.

Развитие абсолютизма в России потребовало изменения процессу­альных норм, с помошью которых государство могло бы осуіцсствлять эффективный контроль над производством дел в судах. Общая тен­денция развития процессуального права предшествующего периода (начиная с XV в.) заключалась в постепенном возрастании значения розыска по сравнению с так называемым судом[244] Промежуточной между судом и розыском формой процесса была «очная ставка». Пер­воначально очные ставки — упрощенная разновішность состязатель­ной формы суда. Сторопы доказывали перед судьсй свою правоту, стоя лицом друг к друг>'- Позднее свободный спор сторон превратился в их допрос. По мнению К.Д. Кавслина. очными ставками в первую очередь решались поместные дела; позднее этот порядок распростра­нился и на вотчинные дела. B мае 1683 г. очные ставки іамснили су­дам, а 13 июня J683 г вновь восстановили для этих категорий дел[245] Петр 1 проявил себя решительным противником состязательно­го процесса. Как отмечал М.Ф. Владимирский-Буланов, императору не нравилась свобода сторон в назначении цены иска, наем пове­ренных («“...нанимают за себя в суд... ябедников, воров и душепро- дависв”. —говорит он с укоризною»)[246], а 21 февраля 1697 r. был из­дан именной указ, который, по существу, завершил ликвидацию обвинительного, состязательного процесса, заменнв сго розыскным: «...суду и очным ставкам не быть, а ведать все дела розыском».

Сам по себе указ не создал принципиально новых форм процесса. On использовал уже сложившиеся на протяжении веков «московские» формы розыска и предлагал руководствоваться ими в нужных пре­делах, что хорошо видно из Указа от 16 марта 1697 г., изданного в дополнение и развитие первого: «а которыя статьи в Уложенье над- лежат к розыску: и по тсм статьям по-прежнему»[247]. Февральский указ заменил принцип состязательности на принципы письменного рассмотрения дел в следственном порядке Указ содержал только общие положения без конкретизации форм нового судопроизводст­ва, что порождато судебный произвол, «так что судьи позволяли себе подвергать ответчиков пытке и принуждать их к сознанию в справедливости иска»[248].

Эги указы были дополнены и развиты процессуальным разде­лом (кн. 1, ч. 2) Воинского устава — «Кратким изображением про­цессов или судебных тяжб». Начала следственного процесса, изло­женные в Воинском уставе, стали применяться не только в военном суде, но и в гражданском, поскольку, по указанию Петра 1, устав касался «и до всех Правителей земекпх» (указ 10 апреля 1716 г.)[249]. Это являлось следствием того, что законодательство и практика нс различали еще гражданского и уголовного процесса.

Основными принципами npouccca по Воинскому уставу явля­лись обязанности для суда соблюдать канцелярскую тайну, а также письменный характер процесса. При рассмотрении гражданских дел допускались судебное представительство, но только п исключитель­ных случаях (например, в случае болезни одной из сторон). Эти представители назывались адвокатами[250].

Процесс по Воинскому уставу разделялся на три стадии: 1) воз­буждение судопроизводства; 2) оценка доказательств и вынесение решения; 3) исполнение решения.

Воинский устав допускал инициирование гражданского процес­са на основании частной жалобы истца. Закон давал и определение челобитчика, в котороѵі объединялись два понятия — истца и част­ного обвинителя[251]. Подсудность дел определялась по челобитчику: «Кто на кого бить чслоѵі хочст.

тому надлежит противника своего во оный суд требовать, где он судим есть, ибо ежели он его в такой суд позовет, который сму никакого HC можст учинить принуждения, тогда позыв его без жадного есть действа»[252]. Закон давал также оп­ределение ответчика, под которым понимали сторону в граждан­ском процессе[253].

Первое процессуальное действие — извещение ответчика, могло быть устпыѵі и письменным, содержало указания, кто яплястся че­лобитчиком, по какому делу вызывается, куда и когда. Вопрос о сроках явки в суд ставился в общей формс. конкретные сроки нс указаны. Обязанность вызова в суд устанавливалась болсе простая, чем в Соборном уложении. Причем увеличивалась роль судьи в ор­ганизации процесса.

Ha второй стадии судьи оценивали доказательства и выносили рсшснис. Согласно Воинскому уставу, применялась теория фор­мальных доказательств, которая к тому времени получита распро­странение в западноевропейской юриспруденции. При оцепке тех или иных видов доказательств судьи руководствовались установ­ленным законом правилами B законе определялась сила каждого вида доказательств, причем она выражалась в баллах. Доказатель­ства подразделялись на полные, или совершенные, и неполные, или несовершенные. Совершеннейшим доказательством считалось собственное признание. Для получения его прибегали к пытке. При рассмотрении гражданских дел применение пытки было ог­раничено[254].

B тех случаях, когда суд не мог добиться собственного призна­ния ответчика или обвиняемого, принимались во внимание в каче­стве доказательства свидетельские показания. Полным доказатель­ством считалось показание двух достоверных свидетелей[255]. Судья при окончательной оцепке показаний свидетелей на основании принятой Воинским уставом теории формальных доказательств, должен был отдавать предпочтение показаниям мужчин перед пока­заниями женщин, показаниям знатных людей перед показаниями незнатных, показаниям духовных лиц, образованных людей перед показаниями необразованных и т.д. Существовал перечень лиц, ко­торые определялись как «негодные свидетели» и не могли давать показаний.

Дача свидетельских показаний была обязанностью[256].

Следующий вид доказательств — докуѵіснты. Они впервые раз­нятся в Уставе от письменных по гражданским делам до присяги. Последняя принималась ответчиком по предложению суда, когда против него не выдвигалось каких-либо серьезных обвинений. Если ответчик принимал присягу, то он признавался оправдан­ным B противном случае ответчик оставался виновным, но наказа­ние уменьшалось судом. Существовавшие ранее такие виды доказа­тельств, как полс и жребий, отменялись[257].

Порядок вынесения приговоров по Воинскому уставу был сле­дующий: после того как суд подверг онснкс представленные доказа­тельства, каждый член суда, начиная с млалшего, подавал свое мнение B случае разногласий приговор выносился по большинству голосов. Затем приговор оформлялся письменно, подписывался членами суда и скреплялся аудитором. Аудиторы не являлись чле­нами суда, а были штатными должностными лицами, введенными в России впервые Петром I. Опи обладали главным образом надзор­ными функциями, наблюдали за правильным ведением судопроиз­водства, для чего должны были иметь специальные юридические знания и навыки. По гражданским делам Воинский устав допускал апелляцию[258]

Таким образом. Указ 1697 г. и Воинский устав предусматривали как для уголовных, так и для гражданских дсл розыскной, следствен­ный процесс. 5 ноября 1723 г. были издан именной Указ «О форме суда»[259], прямо противоположный предыдущим законам. On отмспял розыск, а «суд» сделал единственной формой процесса. Петр I, от­мечая в этом указе, что в судах много дают лишнего говорить и много «неподобного пишут», отказался от начал следственного npouecca при рассмотрении гражданских дел и большей части уго­ловных (за исключением дсл «об оскорблении всличсства, измене, бунте и злодействе»)[260].

Основными и наиболее характерными моментами в гіроцсссс, установленном Указом «О форме суда», являлись: 1) введение уст­ного судоговорения; 2) при изложении жалобы истца или постра­давшего следовало указать на пункты обвинения, причем ответчи­ку вменялось в обязанность дать ответ по каждому пункту отдель­но; 3) расширялось судебное представительство; 4) принимались меры к предотвращению волокиты.

Указ содержал следующие положения «формы суда»: от чело­битных требовалась особая четкость и краткость. Указ приводил форму челобитной, чего раньше в процессуальных законах нс пре­дусматривалось. Различали два вида челобитчиков: истец — в граж­данском процсссе н доноситель — в уголовном, хотя противная сторона имсновапась в обоих случаях ответчиком

Судебное следствие иска велось no каждому отдельному пункту челобитной, причем ответчику предоставлялся срок для приобще­ния к делу новых документов. Принцип состязательности соблю­дался как в стадии судебного следствия, так и стадии досудебной подготовки: ответчика следовало ознакомить с челобитпой не позд­нее чем за неделю до суда, чтобы он мог подготовиться к защите Челобитчик обязан собрать всс необходимые бумаги до начала су­дебного разбирательства. B тех случаях, когда ответчик выдвигал новые материалы, истцу предоставлялось время на поиск необхо­димых документов.

Предъявлялись формальные требования к протоколу: так, «от­ветчиков ответ» полагалось писать в одной тетради, а «истцовы или доносителевы улики» — в другой. Огвет на челобитную запреща- лосьдавать в письменном виде. Предусматриваласьдовольно слож­ная система письменного оформления дела, хотя указ и провозгла­сил устность в качестве процессуального принципа; впервые требу­ется, чтобы приговор основывался на «приличных», т.е. соответст­вующих, пунктах материального закона, в противном случае судьи подвергались наказанию.

Указ 5 ноября 1723 г. водился в действие в 1724 г. для всех ви­дов судов, и запрещалось под страхом наказания применять другую форму процесса. Однако на практике этот закон нс ѵюг полностью заменить «Краткое изображение» в регламентации процесса, по­скольку оп нс обладал достаточной полнотой. Уже вскоре после издания этого указа стал сужаться круг дсл, которые должны рас­сматриваться в соответствии с указанными правилами. K 1725 г только гражданские и небольшая часть уголовных дел, напримср татьба без поличного, и дсла, возникавшие по жалобе пострадавше­го, стіШи рассматриваться на основании указа «О формс суда»[261].

Впоследствии соотношение применения этих законов измени­лось: указ использовали при рассмотрении гражданских дсл, а «Краткое изображение...» — уголовных, причем как в военных, так и невоенных судах. B дальнейшем эта двойственность не прижи­лась: «Как узаконение, так и практика решительно наклонялись в сторону инквизишюиного пронссса»[262]. а «форма суда» постепенно забывалась. По-видимому, развитию абсолютизма в большей мере отвечал розыск как форма процесса, хотя и нс в такой безгранич­ной форме, как того требовал Указ 1697 г.[263]

Bo второй половине XVIII в. область применения состязательно­го процесса еще более сузилась, а начала следственного процесса вытесняли формы, установленные указом 1723 г. Указом от 27 июня 1765 г. Екатерина II, прсдписав руководствоваться «формою суда», все же отменила устное судоговорение, установив письменное произ­водство («для судных комиссии, учреждаемых па счет обвиняемых»).

Ha практике суды произвольно применяли ту или иную форму процесса, что, естественно, увеличивало судебную волокиту, взя­точничество, произвол судей. Обшсство было крайпс недовольно таким отправлением правосудия. Когда Екатериной Il была создана Комиссия по сочинению нового Уложения, сословия в своих нака­зах настаивали на реформе суда, ссылаясь на крайне неудовлетво­рительные порядки в российских судах.

Как отметил М.Ф. Владимирский-Буданов, «замечательно, что и депутаты Екатерининской Комиссии вооружаются против состя­зательного процесса, как он установлен в "форме суда”; но это и пс удивительно, ибо от состязательного процесса остались, действи­тельно только форма, которая лишь усложняла и удлиняла процесс, между тем как самые дела решались по инквизиционному усмотре­нию судей»[264].

Императрица и сама сознавала необходимость изменения про­цессуальных принципов, в Наказе опа говорила о новых принци­пах, выдвинутых просветителями. Так, она писала о гарантиях в отношении к ним, о том, что судьи не имеют права произвольно толковать законы о наказаниях. Недовольна она была и взяточнн- чествоѵі, широко распространенным в судах. Среди новых процес­суальных принципов, указанных Екатериной, следует отметить пра­во на суд «равных», т.е. передача дсла на решение судей, принадле­жавших тому же сословию, что и ответчик, право на отвод судей, гласность процесса[265].

Однако на практике эти идеи пе осѵшествшіись. B процесс бы­ли внесены лишь незначительные изменения. По указам 1762 г и 1764 г. суды обязывались немедленно объявлять сторонам вынесен­ный приговор. B случае недовольства одной из сторон она должна объявить о том суду в недельный срок. После этого суд отправлял дело в высшую инстанцию, где оно рассматривалось в апелляцион­ном порядке. Для подачи апелляционной жалобы устанавливался годовой срок для жителей России, а для проживавших за грашшей — двухлетний. После подачи жадобы высшая инстанция составляла по материалам дела доклад, называвшийся экстрактом и подписывав­шийся сторонами. Уже на основании этого экстракта дело пересмат­ривалось в апелляционной инстанции. Апелляционный псресмотр дела допускался лишь в отношении гражданских дел и тех уголов­ных, которые могли возбуждаться только по жадобам пострадав­ших. Позднее расомотрсние некоторых категорий дел было отнесе­но к «особенным родам судопроизводства». Напри.мер, судопроиз­водство по делам казпы было выделено в 1799 г. из общего порядка производства гражданских дел[266].

Систематизация гражданско-процессуального законодательства под руководством М.М. Сперанского имела своим следствием из­дание специального тома (X), в котором был упорядочен норматив­ный материал, регламептировавшии гражданское судопроизводство. B России эволюция судебного процесса имела своим следствием выделение двух производств — для дсл вотчинных, ИЛИ ВСІЦНЫХ ис­ков, направленных на признание права в отношении определенной вещи, и исковых, или личпых исков, вытекавших из обязательств. Затем произошло деление порядков на бесспорный и спорный.

Под бесспорными делами понимались «всякий договор и всякое обязательство, законно совершенные». Опн отличалась тем. что если при наступлении определенных условиями сроков обязательство не исполнялось, то одна из сторон получала право обратиться в поли­цию, которая восстанавливала нарушенное право «непосредственным приложением закона и приведением его в исполнение». Судопроиз­водство по спорным делам подразделялось иа вотчнимос, или о праве собственности, и исковое, или по неисполненным договорам и обя­зательствам, а также «споры по взысканиям за нарушение прав оби­дами, ущербами, убытками и самоуправным завладением».

Сравнение бесспорного и спорного порядков показывает, что достаточно сложно было их разграничить, поскольку в обоих случа­ях речь шла об обязательственных правоотношениях. Демаркаци­онной линией являлись, во-первых, наличие документа, нс вызы- ваишего сомнснии у органа власти в своей юридической достовер­ности, во-вторых, ясность содержания прав и обязанностей сторон, в-трстьих, доказанность нарушенного права. Ha практике тяжущие­ся столкнулись с проблемой: серьезной трудностью для них оказа­лось определить порядок производства по своему спору.

Вотчинное судопроизводство делилось на апелляционное и следственное. Разница состояла в следующем. Апелляционный по­рядок допускал возможность перехода дела по просьбе тяжущихся в следующую инстанцию для проверки выпесенного судебного реше­ния. Отличие следственного порядка состояло в том, что проверка законности судебного решения осуществлялась без участия сторон, а «по самому порядку его производства»[267]. Исковое производство тоже имело свои разновидности. Согласно ст. 158 в нем выделя­лись: «1) судопроизводство по неисполненным обязательствам и договорам Ii 2) судопроизводство по взысканиям в обидах, ущербах и самоуправном завладении»[268].

Далее судебный порядок подразделялся па четыре главных рода судопроизводства — по делам вотчинным, казенным, по долговым обязательствам и по искам об обидах и убытках. Помимо указанных четырех главных производств существовало 16 особых. Ho и это было далеко не все. Действовали специальные правила примири­тельного судопроизводства. Наряду с ними содержался целый ряд специальных производств для отдельных местностей и народностей Российской империи, которые также имели довольно сложную структуру[269]. K этому необходимо добавить смешение в деятельности суда производств, связанных с разрешением спора, и производств, вызванных жалобами на действия судов «по удостоверению и охра­нению прав частных лиц». Последняя категория относилась к числу дел «судебного управления», под которыми понимались ввод по владение, совершение актов, раздел наследства, вызов наследников, розыск безвестно отсутствовавших и др.[270]

B сумме исследователи Законов о судопроизводстве насчитыва­ют от 63 до 69 производств по іражданским делам[271]. До определен­ной степени разнообразие производств cavio по себе не является отрицательным показателем. Как правило, в рамках одного государ­ства не существует одинакового порядка рассмотрения гражданских споров. Такое однообразие существовало только на ранних ступе­нях развития государственности и суда. B основе многообразия мо­гут лежать отчасти исторические причины, отчасти различия в пра­вовом статусе участников спора, отчасти характер исковых требова­ний и т.п.[272] Правовая теория и практика исходили из аксиомы, что невозможно применять один и тот жс порядок гражданского судо­производства, скажем, для разрешения спора, вытекающего из дол­га по векселю, и спора, вытскаюшсго из права собственности на землю.

Ho в России отсутствие общего порядка производства граждан­ских дел стало, с одной стороны, результатом длительного сохране­ния локалыюй самодостаточности органов управления, которые пе только совмещали функции управления и суда, но и имели специ­альные правила производства дсл. C другой стороны, власть, будучи недовольной действовавшим судопроизводством, но в то жс время нс решавшаяся на сго коренное преобразование, предпочла ограни­читься принятием под свое особое попечение почему-либо интере­совавших се дсл, для чего устанавливались особые виды судопроиз­водства[273].

B итоге была сформирована такая модель судопроизводства, ко­торая создавала для всех участников процесса серьезные трудности. Прежде чем начать дело, нужно было определить, к какому роду судопроизводства оно относится исходя из своего содержания, предмета иска, сословного статуса истца и ответчика. Ho при этом любое дсло подходило или к главным, или к особенным родаѵі производства, к тому жс могло быть рассмотрено в любом из суще­ствовавших судов. O тоѵі, насколько это действительно составляло проблему, свидетельствует тот факт, что вопросы подсудности пре­обладали в спорах на начальной стадии процесса, то есть еще до рассмотрения дела по существу. Случалось, что сначала тяжущиеся, пройдя все инстанции, устанавливали подсудность своего спора, а потом уже приступали к рассмотрению его по существу[274].

Анализ законодательства и практики его применения показыва­ет, что основной формой гражданского судопроизводства в дорефор­менной России была смешанная, или следствснпо-состязатслыіая. что означает использование не только следственных элементов, но и пачал состязательного характера. Гражданское судопроизводство могло быть инициировано двумя средствами: подачей «искового прошения» истцом или посредством передачи материазов в суд ка­ким-либо органом власти. Первый способ являет собой состяза­тельное начало в гражданском процессе. Говоря о втором способе, отметим, что чаще нссго дела поступали от полиции, которая про­изводила «іражданское следствие» с целью сбора необходимых фак­тических данных.

Ha стадии подготовки дела к рассмотрению в суде нстсц и от­ветчик вели дискуссию между собой посредством документов, по­даваемых в суд: прошения, отпета, возражения и опровержения. Они позволяли уточнить обстоятельства, имевшие значения для правильного разрешения дела, очерчивали круг доказательств, на которых основывали свои позиции стороны. Однако не существо­вало законодательного ограничения количества состязательных бу­маг, что приводило к неоправданному увеличению их числа. K тому же суд по своему усмотрению устанавливал сроки представления документов, что тоже выступало причиной затягивания процесса. Ha практике по одному делу часто поступало тридцать и более раз­нообразных прошений, что выступало одпой из главных причин волокиты в гражданском процессе*. Только в середине XIX в. пра­вительство попыталось оптимизировать обмен процессуальными актами, введя требование представления копий и фиксированные сроки для подачи документов[275].

Перед началом рассмотрения дела тяжущиеся могли заявить от­вод судье. Перечень оснований был открытым, и стороны могли руководствоваться своими причинами для «подозрения» судьи в его заинтересованности в необъективном рассмотрении дела, что часто использовали ответчики для затягивания или вообще развала дела

Использовалось достаточно архаичное доказательственное пра­во, которое представляло собой симбиоз институтов, принадлежав­ших к противоположным судопроизводственным моделям. Напри­мер, с одной стороны, вполне в состязательном духе проводилась мысль о том, что суду полагалось оценивать представляемые сторо­нами доказательства и не подвергать сомнению те из них, которые не оспариваются тяжущимися[276], с другой стороны, имелись нормы, которые позволяли суду перекраивать всю доказательственную базу по своему усмотрению[277].

Доказательствами по гражданскому делу могли быть собственное признание, письменные акты, личный осмотр, показания свсдущих людей, показания свидетелей, повальный обыск, присяга. Наличие в этом перечне и использование на практике, например, повального обыска есть свидетельство присутствия следственных начал в граж­данском процессе. Отдельного упомипапия достойна присяга, пред­ставлявшая одно из самых недостоверных доказательств[278].

He предусматривалась свободная оценка судом фактических данных. Применялась теория формальных доказательств, с помо­щью которой стремились установить истину посредством известных вычислений. Законом устанавливалась «ценность» каждого доказа­тельства. Выделялись совершенные, или безусловно обязательные для суда, доказательства, к которым относились признание, пись­менные акты, свидетельства двух достоверных свидетелей, присяга. Наряду с ними существовали «половинные» доказательства: пись­менные свидетельства посторонних лиц, купеческие книги в исках против лиц, к торговому званию не принадлежащих, показание од­ного свидетеля[279] и др.

Судебное разбирательство — основная стадия гражданского процесса. Суд мог приступать к разрешению дела только после «учинения надлежащих справок как о подлинности документов, представленных тяжущнмися, так и о подлинности показаний, учи­ненных ими». Пополнение дел справками тоже относилось к веде­нию суда, на что тратились порой годы. Это правило в полной мере доказало свою несостоятельность. Судья, изыскивавший по своей инициативе доказательства, нс приведенные сторонами, собирав­ший справки, сам превращался в заинтересованное лицо, чем, как правильно заметил Ф.М. Дмитриев, пспамсрсппо нарушал равенст­во тяжущихся[280]. Ha практике количество бумаг определялось пред­ставлением суда о достаточности, что порождало злоупотребления судей[281]. Проблема состояла в том, что суд, а точнее его канцелярия, собирал справки по своему усмотрению. Следовательно, он мог усилить или, наоборот, ослабить доказательственную базу той или иной стороны посредством затребования или игнорирования каких- либо документов. A уже через это оказывать влияние па судебное решспис Сбор справок в дореформенной России стал самым дей­ственным способом затягивания и запутывания процесса. Следст­вием такой практики стал огромный оборот бумаг, от которого страдали сами суды.

Судебная активность в части сбора доказательств имела еще одио негативное последствие, суть которого — пассивность сторон. При подаче дела в суд первой инстанции они оіраничивались предъявлением далеко пе всех доказательств, зпая, что сбор осталь­ных суд возьмет на себя. Истец и ответчик ограничивались сбором только первых доказательств, нисколько не сомневаясь, что суд «примет на себя дальнейшее разъяснсние фактической стороны де­ла, разработку доставленных ими материалов и указание всех об­стоятельств, па которых должно быть основано суждение»[282].

Ha основе всех состязательных бумаг канцелярия суда состав­ляла докладную записку (выписку), в которой освсщались весь «ход и все существо дела от начала до конца». Именно на основе этого документа у судей формировалось представление о существе спора[283] Подписанную докладную записку секретарь докладывал на судеб­ном заседании При этом он мог давать необходимые разъяснения по делу и зачитывать документы. Стороны могли присутствовать при докладе и делать замечания в случае каких-либо упущений. Именно на основе доклада суд выпосил свое решепне. Попятно, что судьи не могли изучить дело и знать его лучше, чем секретарь. Более того, судьи нередко даже не вникали в дело, приходя в суд только для подписания журнала, а зачастую подписывая журнал задним числом.

Принятое судом решение записывалось в виде резолюции в журнал. После подписания журнала присутствовавшими и просмот­ра cro прокурором и стряпчими докладная записка дополнялась решением и в гаком виде превращалась «в протокол судебного мес­та». Само решение доводилось до сведения стороп. Российское за­конодательство допускало в процессе мировое соглашение между тяжущимися, представлявшее собой институт состязательной фор­мы процесса. «Мировые сделки» могли быть заключены до начала процесса, во время производства и «по постановлении судебного решения». Дело, прскращсппос мировым соглашением, считалось «навсегда решенным»[284].

Обжазование судебного решения олицетворяет собой бесспор­но состязательное начало в процессе. Правда, власть, убежденная, что ей удается обеспечивать в достаточной степени контроль за правосудием, неодобрительно смотрела на жалобы и жалобщиков. Было весьма распространено воззрение, что внесение важнейших дел на ревизию, в силу требования закона и протестов губернато­ров и прокуроров, в достаточной степени обеспечивает правиль­ное течение правосудия. Жалобы же являются чем-то излишним, бесполезным, напрасно замедляющим движение дсл[285]. B целях борьбы с необоснованной подачей жалоб в российском законода­тельстве присутствовали институты следственной формы, ограни­чивающие апелляции: «апелляционная сумма», то есть допущение жалобы только по искам определенной стоимости, «залог правой апелляции», как гарантия против безосновательных жалоб[286], штра­фы за предъявление отвергнутого иска[287]. Однако это мало сдержи­вало желавших обжазовать судебные решения. Следственная фор­ма процесса предоставляла тяжущимся практически неограничен­ную свободу приносить частные и апелляционные жалобы на ре­шения суда.

Наряду с апелляционным, существовало ревизионное производ­ство, в рамках которого суд был обязан переслать дело ex officio на ревизию высшего суда[288]. Псрсд иами элсмсит следственного процес­са, в силу которого суд по собственной инициативе ИЛИ по донесе­ниям других органов власти вел гражданское дело и всеми возмож­ными способами старался установить материальную истину. Следу­ет сказать, что данная категория дел тоже рассматривалась в про­должительные сроки. Министерство юстиции было вынуждено при­знать. что по так называемым «следственным дедам» отмечалась «особая медлительность», которая была вызвана «многосложностью формальностей», в свою очередь, вызывавших многочисленные вто­ростепенные споры[289].

Элементом следственного начала следует считать письмен­ную форму процесса, которая достигла значительных масштабов, замедляла рассмотрение дсла в суде, формализовала судебное разбирательство, способствовала различного рода злоупотребле­ниям при подготовке дсла к судебному разбирательству и рас­смотрении его по существу и, как следствие, приводила к нару­шению прав заинтересованных лиц, обращавшихся в суд за су­дебной защитой.

B связи с развитием письменного производства следует рас­смотреть и принцип канцелярской тайны как элемента следствен­ной формы процесса. Дореформенное гражданско-процессуальное законодательство пс предусматривало такого института. Нигде пря­мо не устанавливалась закрытость судебного процесса. Присутство­вала попытка установить круг сведений, нс подлежавших «оглаше­нию перед тяжущимися» до подписания судьями решения. B него входили мнение судей и проект решения1 Однако в силу отсутст­вия последовательного отделения суда от администрации, а также активного использования элементов следственной формы процесса, в частности подготовки всех бумаг в канцелярии, принцип канце­лярской тайны оказался интегрированным в гражданское судопро­изводство. Выражение свое он находил в закрытости подготовки н рассмотрения дсла. Для получения какой-лнбо информации о со­стоянии производства по делу или документа тяжущемуся приходи­лось заявлять специальное ходатайство, удовлетворение которого принадлежало к числу дискреционных полномочий суда, что в тех условиях порождало массу злоупотреблений.

Наряду со следственно-состязательной формой в России ис­пользовалась и состязательно-следственная форма гражданского судопроизводства, которая получила реализацию прежде всего в коммерческих судах. B 1832 r. был принят Устав торгового судо­производства, согласно которому возбуждение дсла было мспес формализовано, чем в общем гражданском процессе, и максималь­но соответствовало принципу процессуальной экономии. Произ­водство дсл в суде начиналось только на основании искового заяв­ления или жалобы. Закон устанавливал гораздо меньше формаль­ных требований к исковому заявлению. Bcc дсла рассматривались «словесной расправой», за исключением случаев, когда истец хода­тайствовал или суд по своему усмотрению решал «допустить пись­менное производство».

Устное производство дела регламентировалось достаточно крал- ко. Судебное следствие представляло собой объяснения тяжущихся илн их поверенных, которые не оіраничивались «ни обрядами, ни формами, для судоговорения установленными». B процессе допус­калось предъявление заппсок, которые должны были быть кратки­ми и ограничиваться заключением по конкретному вопросу п фор­мулированием юридических последствий. Если требовались допол­нительные справки, то суд предоставлял сторонам возможность предъявить их в устаповлснпыс сроки, сам пе вступая в переписку ни с какими учреждениями[290]. Обращает на себя внимание макси­мальное сокращение процессуальных сроков. B не терпящих отла­гательства случаях ответчику мог предъявляться судебный приказ о явке в суд немедленно, а само заседание могло быть назначено и в неприсутственный день. Детально регламентировался порядок до­ставки повесток и других процессуальных документов.

Письменное судопроизводство предполагало обмен всеми доку­ментами па стадии подготовки дела к слушанию. Количество про­цессуальных документов четко рсгламснтировапось Стороны пред­ставляли иск, ответ, возражение и опровержение. Затем готовилась краткая записка, в которой излагались предмет н доказательства иска, ответ на него, возражение истца против ответа и опроверже­ние ответчика, а также законы, подлежащие применению в данном споре. Секретарь доводил записку до сведения суда, который после этого принимал решение. Если стороны присутствовали в суде, то им разрешалось давать дополнительные устные объяснения, но в них не должно было содержаться новых доказательств и опровер­жений[291]. Более эффективной была система обжалования судебных решений. Отсутствовал ревизионный порядок, и допускалось толь­ко апелляционное обжалование, причем через суд, рассматривав­ший дело.

Коммерческие суды в равной степени практиковали оба вида производства: и устное, и письменное. Полагаем, что в основе это­го лежит сложность дела. Менее сложные дела удобнее рассматри­вать по упрощенной процедуре, каковой являлась «словесная рас­права», тогда как для сложных споров, требовавших больше усилий и при фактической, и при юридической квалификации, лучше под­ходило «письменное разбирательство».

Попутно заметим, что сходные правила производства дсл дейст­вовали в евангелическо-лютеранских консисториях. Рассмотрение споров между частными лицами осуществлялось в рамках частного процесса, который мог быть обыкновенным илп кратким. B по­следнем случае имело место сокращение сроков и отсрочск. Произ­водство по делу могло возбуждаться только по инициативе тяжуще­гося. Стороны в короткие сроки обменивались процессуальными документами, число и содержание которых точно регламентирова­лось. Завершающим действием на стадии подготовки к судебному разбирательству была подготовка докладной записки, где кратко и ясно излагалась суть дела, его фактическая основа и перечень зако­нов, подлежавших применению в разбираемом споре. Слушание дела — это чтение указанной записки. Суд после ознакомления с запиской выпосил свое решепие. затем приглашал стороны для cro оглашения. Недовольные решением могли обжаловать сго в выше­стоящую инстанцию Закоіі четко различат основания апелляцион­ного и частного обжалования1.

Обратим внимание на то, что сроки производства процессуаль­ных действий бьиіи нс только точны и понятны, по еще отличались и разумной непродолжительностью. Кроме того, следует заметить, при всем том. что процесс предполагал обмен различными бумага­ми, именно активность сторон выступала его движущей силой. Тя- жушиеся, хотя и не присутствовали при совершении решения, TCM не менее имели полное представление о фактической основе дела, его доказательственной базе, представляли правовую позицию сво­их оппопентов. Кстати, словсспос разбирательство допускалось и в этих судах. Основанием являлась бедность спорящих сторон, кото­рые в связи с этим обстоятельством HC могли оплатить услуги по подготовке процессуальных бумаг. Последние сочинялись со слов истца и ответчика в самом суде, в форме журнатьных статей и под­писывались тяжущимися2.

Характеристика дореформенного iражданскоіо судопроизводст­ва была бы неполной без освещения проблем реализации состяза­тельной модели гражданского судопроизводства, или «суда по фор­ме», учрежденном указом 5 ноября 1723 г.1 Применялся данный вид производства в случаях, когда сам истец подавал прошение о рас­смотрении дела по форме или когда тяжущсмуся предоставлялась такая возможность по решению суда или повелению императора[292]. Истец подавал исковое прошение, в котором указывал «иск и дока­зательства». После этого вызывали ответчика, которому выдавали «список с прошения для ведения к оправданию». Если предметом иска являлось имущество, то иск после подачи прошения обеспе­чивался движимым или недвижимым имуществом, а при cro отсут­ствии или невозможности представить поручителя ответчика аре­стовывали[293].

Применялись непродолжительные сроки для процессуальных действий сторон. Истец лишатся права на иск, если он не являлся на суд Однако указанное достоинство почти полностью нивелиро­валось другими нормами, согласно которым тяжущиеся моглн по­давать «отсрочные прошения» и просить отсрочки «по производству тяжебного дела, или для явки к суду, или для представления дока­зательств и тому подобное»[294]. Отсутствие указаний на срок подачи этих ходатайств, их количество создало возможности для затягива­ния дела сторонами на любой срок

Особенности судебного разбирательства заключались в том, что истцом «улики», а ответчиком «оправдания» и «очистки» предъявля­лись судьям словесно. Суд в данном виде судопроизводства выстугіал в качестве независимого арбитра и проявлял активность в том слу­чае, если требовалось удерживать стороны от действий, которые мог­ли затягивать производство по делу[295]. Процессуальные особенности суда по форме ставили в привилегированное положение истца, пре­доставляя ему значительные преференции по сравнению с ответчи­ком. Истец имел право требовать от суда обеспечения иска имением, поручительством или даже личным арестом должника, это часто ис­пользовалось как средство шантажа[296]. Ответчик за неявку в суд, или к судоговорению, обвинялся без суда и затем ему отказывали в судеб­ной защите во всех инстанциях. Истец, не представляя никаких до­казательств и «заключая их единственно в судных речах», мог начи­нать совершенно бездоказательные процессы и вынуждать ответчика, особенно лнчным арестом, соілашаться на то, к чему самые законы о доказательствах сго пс обязывали[297]. K этому списку добавим воз­можности для произвола судей, поскольку минимум формальностей нс позволял в полной мерс контролировать их действия

B силу указанных обстоятельств со временем такое судопроиз­водство, хотя и признавалась современниками передовой частью процессуальных законов, практически перестало применяться.

Правы авторы, считавшие, что форма суда по Указу 1723 г. об­ладала несомненными достоинствами, но не соответствовала реали­ям времени[298]. Процесс по форме чаіце нссго инициировался истца­ми, которые изначально были настроены на злоупотребление свои­ми правами Они предполагали запугивать противпую сторону пер­спективой либо применения обеспечительных мер, среди которых, напомішм. фигурировало личное задержание, либо затягивания процесса, для чего имелись, как мы видели, все необходимые ин­ституциональные предпосылки.

Подведем итоги. B результате судебных реформ второй трети XIX в. в России получили распространение различные формы гра­жданскою процесса. Законодательство знало принципы устности, гласности, непосредственности, диспозитивности. состязательно­сти, свободной оценки доказательств и др., свойственные состяза­тельной модели судопроизводства Одновременно использовались и принципы следственной формы процесса: активности суда, пись­менности производства, канцелярской тайны, опосредованного ис­следования юридических фактов на основе теории формальных до­казательств и др.

Ha практике присутствовала комбинация принципов, что дает нам основание говорить о смешанной форме цивилистичсского процесса. B одних случаях она имела следственно-состязательную разновидность, а в других, наоборот, состязательно-следственную. Комбинация принципов не являлась статичной, она видоизменя­лась в зависимости от категории дел. Te из них, которые затрагива­ли интересы государства, рассматривались с явным преобладанием институтов следственного процесса. Дела, сторонами которых вы­ступали исключительно частные лица, могли разбираться по форме с преобладанием состязательных начал или даже исключительно в рамках состязательного процесса. Ho исторический контекст при­вел к то.му, что правоприменительная практика дореформенного времени отдавала прслпочтснис следственной форме.

Основанием исполнительного процесса до реформы 1864 г. могли служить не только судебные решения, IIO и другие судебные и нотариальные акты, а в некоторых случаях даже «частныс» и «до- машиис» документы. Порядок исполнительного производства нс был четко урегулирован и зависел от местных особенностей и уч­реждений, занимающихся исполнительной деятельностью.

Ho уже в этот период исполнительный процесс стал проходить в бодее или менсе определенном порядке, прослеживались следую- шис стадии исполнительного производства.

1. Возбуждение исполнительного производства. Оно происходи­ло путем подачи кредитором в полицию или суд соответствующей просьбы об исполнении.

2. Подготовка к совершению исполнительных действий (она на­зывалась «прелюдией ко взысканию»). Ha этой стадии присутствен­ное место посылало извещение должнику о необходимости произ­вести предусмотренный исполнительным актом платеж либо отве­тить суду в определенный срок. B повестке мог быть назначен день заседания, на котором будут заслушаны объяснения сторон по по­воду совершения исполнительных действий. Ha заседании должник опрашивался прежде всего о подлинности или подложности акта, по которому следовало производить взыскания. По истечении срока на добровольное исполнение или после заседания суд немедленно выносил определение о взыскании, сообщая об этом полиции для исполнения. Если в ходе подготовительных действий B полицию или суд поступали возражения от должника, судья был вправе оста­новить взыскание, если сочтет возражения доказанными либо при­знает дело спорным. B остальных случаях исполнение переходило в следующую стадию, а должнику предоставлялось право защишать свои интересы обшим судебным порядком (condictio sine caiisa).

3. Принудительное взыскание, выражаюшееся в применении к должнику ареста и других принудительных мер исполнения. До су­дебной реформы l864 r. принудительное исполнение бесспорных взысканий по договорным обязательствам было отнссено к компе­тенции губерпских правлений, а впоследствии (с l775 r.) передано в ведомство подчиненных им полицейских управлений, взыскание жс по закладным могли производиться и в судебных местах.

K середине XIX в. в России наблюдалась интенсификация хо­зяйственной жизни, увеличение гражданского оборота, чрезвычай­но усложнились столкновения по поводу этого прав и интересов частных лиц. Bce это проходило в рамках отсталых, не отвечающих потребностям обшества процессуальных форм. Множественность судебных инстанций (сословные суды, магистраты, ратуши, над­ворные суды и т.п.) с неопределенной подсудностью, с различием порядков судопроизводства затрудняла обрашснис в суд за зашитой прав и закоішых интересов. Смешение полицейской и судебной власти, привпссснис в гражданский процесс элементов розыскного (например, требование канцелярской тайны) придавали ему не­свойственные черты. He были разработаны система доказательств, правила их оценки, использовался такой архаичный вид доказа­тельства, как присяга тяжущихся. Отсутствовало право лица на по­лучение квалифицированной юридической иомошн.

11.2. Уголовный процесс

C начала XVIII в. отечественный уголовный процесс изменяет­ся путем заимствований с Запада, начатых в царствование Петра Т. Заменяя приказную организацию суда коллегиальной. Пстр I вво­дит н новые меры следственного процесса. «Суду и очным ставкам не быть, а ведать все дсла розыском», — постановлял еще указ 1697 г. A затем в 1716 г. в приложенном к «Вопискому уставу» «Кратком изображении процессов» Пстр установил заимствованные нз За­падной Европы подробные правнла розыскного (следственного) процесса.

Формально «Краткое изображение» должно было регулировать военно-уголовный процесс, в котором производство в крнгерехтах распадалось па предварительное и судебное. Однако ряд положений этого закона имел более широкое значение, так как в них говори­лось нс только о военных, но н о іражданскпх (общеуголовных) делах. Поэтому практика распространила действие «Краткого изо­бражения процесса» и на производство в других судах, кроме воен­ных, чему СПОСобеТВОВсТЛа ii деятельность розыскных комиссий II Преображенского приказа[299]

«Краткое изображение процессов» ввело подлинный розыскной процесс со всеми сго типичными чертами. K ним относятся актив­ность суда, преимущественное значение письменности, резкое ог­раничение прав обвиняемого и формальная система доказательств, сила которых определена законом. Bo веем судебном производстве стоит па первом месте почин суда.

Изгнав непосредственность и состязательность, законодатель окончательно устанавливает формальную силу каждого нз видов доказательств, допускаемых в судс. Основным делением доказа­тельств, проходящим сквозь весь их перечень в «Кратком изобра­жении», ссть деление на совершенные ii несовершенные. Однако свойство совершенного доказательства нс закреплено в законе за каким-либо отдельным видом доказательств. Каждое из доказа­тельств может быть совершенным npii пали1 определенных усло­вий, установленных в законе. При отсутствии этих условий оно яв­ляется несовершенным.

«Краткое изображение процесса» делит всс доказательства на четыре вида: I) «чрез своевольное признание», 2) «чрез свидетелей»,

3) «чрез ппсьмснпыс доводы», 4) «чрез присягу». Ha первом мсстс Зіікон ставит собственное признание обвиняемого. Законодатель указывает условия, при которых сознание является совершенным доказательством: оно должно быть добровольным, сделанным перед судьей н содержать существенные и полные обстоятельства совер­шения преступления. Однако cavi законодатель, а тем более прак­тика доиускалн очень широкое применение пытки для получения «добровольного» сознания. Условием применения пытки законода­тель называет обоснованное подозрение сульн о совершении обви­няемым преступления. Предоставляя судье широкое усмотрсинс B вопросах применения п тяжести пыток, законодатель довольно не­определенно угрожает судье жестоким наказанием в случаях, когда пытка была применена «с нх вымысла без жадного подозрения».

Говоря о втором виде доказательств — свидетельских показани­ях, — законодатель также указывает условия, при которых они могут быть совершенным доказательством. Он исчисляет ряд категорий людей «негодных» н «презираемых», которые не допускаются к даче свидетельских показаний; устанавливает минимальное число «имо- верных» свидетелей, необходимых для признания доказанности како­го-либо факта; вводит правило о возможности отвода свидетелей па очных ставках до дачп ими показания. При противоречии показаний свидетелей, выдвинутых обвиняемым н истцом, судья должен при­знать, кто «лучших II более свидетелей на своей стороне имеет, кото­рые правду сущую обстоятельствами доказать могут, тому поверит­ся». B разъяснение термина «лучшие» законодатель указывает «что свидетель мужсска полу паче жснска, и знатный начс худого, ученый неученого и духовный светского человека почтен бывает»[300].

Единственным видом доказательств, сохранившимся от обвини­тельного процесса, была очистительная присяга обвиняемого, кото­рая допускалась только в случаях явной недостаточности собранных против него улик. Однако если в подобном случае обвиняемый от­казывался принести такую присягу, законодатель предлагал судьям считать его виновным.

По представлении ii рассмотрении доказательств суд переходит к постановлению приговора. Если между судьями нс достигнуто сдиногласис, то приговор выносится согласно мнению большннст- ва. B случас разделения голосов поровну принимается решенне, за которое голосовал председатель. После принятия решения судьями прпговор излагался пнсьмснпо. со всеми обстоятельствами дела и мотивами, состоящим при суде аудитором или секретарем. После подписания приговора всеми судьями или председателем н аудито­ром ои оглашается секретарем в присутствии сторон.

B судебной практике после 1716 г. наблюдалась крайняя пестрота и неустойчивость в применении процессуальных правил. Причинами этого были: неотчетливость изложения правил «Краткого изображе­ния», в частности сохрапсішс в нсм «челобитчика» и «ответчика», напоминающих собою «сутяжииков» старого «суда»; далсе, невоз­можность последовательного применения строго розыскного порядка к делам чисто гражданским. Попытки такого применения приводили нс к уменьшению, а к увеличению волокиты в судопроизводстве.

Улучшить положение допжеп был указ «О форме суда» 1723 г.[301] Одпако бсшьшнх практических результатов в области уголовного судопроизводства он нс дал. Указ вовсс ис излагал необходимых подробностей всего хода процесса и особенно процесса уголовного. Хотя из отдельных выражений указа можно заключить, что он рас­пространялся и на уголовное судопроизводство, но все изложение в целом имеет в вилу устное судоговорение с участием двух сторон — челобитчика и ответчика, то есть спор о гражданских правах.

B видах пресечения волокиты указ устанавлнваз сокращенные сроки для явки сторои и законные поводы неявки; была установле­на обязанность изложения челобитной «но пунктам» н соответст­венно с этим обязанность ответчика плп обвиняемого давать объ­яснения также по пунктам. Дух указа был направлен на усиление активиости суда, которому предоставлялось право сокращать объем судоговорения.

Достаточно скоро судом по форме уже ие могли рассматривать­ся некоторые дела. Сам указ ограничивал применение установлен­ных в нсм правил в делах об «...измене, злодействе или словах про­тивных иа пмпсраторскос величество и бунте» B 1724 г. из произ­водства по указу были изъяты дела «доноситсльскис и фискальные» A с мая 1725 r. почти все уголовные дела были изъяты из производ­ства по указу «О форме суда». Таким образом, к концу царствова­ния Петра установился для всей основной массы уголовных дел розыскной процесс.

Bo второй четверти XVIII в. происходило усиление следствен­ных начал в уголовном процессе. Последнпс остатки обвниителыю- го процссса исчезли, розыск применялся во всех делах, устного су­договорения пе было, чиновники «вершнли дела», волокита, взя­точничество. произвол, попиос смсшснис административных и су­дебных функций характеризовали «отправление правосудия». Судо­производство во всех звеньях системы отличалось громоздкостью, канцелярской волокитой и злоупотреблениями, от которых страда­ли все слон общества. Дворянство постоянно жаловалось иа судеб­ную волокиту, «безначалие», запутанность законов, произвол кан­целярских чиновнпков и требовало введения судов с участием сво­их представителей. Эти требования были в определенной мсрс удовлетворены при проведении Екатериной Il административной и судебной реформ.

Bo второй половине XVIII — начале XIX в. происхолило посте­пенно реформирование следственного процссса. Во-псрпых. начи­нается ограничение самой тягостной из мер cro — пытки; полная отмена cc состоялась при Александре I. Пытка допускалась лишь в тех случаях, когда другие средства пс приводили к положительным результатам. Прпчсм пытку нс разрешалось применять в уездпых городах, для этого преступника отсылали в провинциальные и гу­бернские канцелярии. По указу l767 r. для применения пытки тре­бовалось приказание губернатора. B тех случаях, когда имелось соб­ственное признание подсудимого, прибегать к пытке запрещалось. A но приказу l775 г. судам рекомендовалось не принуждать подсу­димого признаваться в содеянном, если другие доказательства изо­бличали cro виновность. Во-вторых, фискалы сменяются прокуро­рами и стряпчими. В-трстьих, порядок сыска с нсгласностью и письменностью окончательно распространяется на все уголовные дсла. В-чствсртых, развивается промежуточная форма уголовных приговоров об оставлении в подозрении.

Законодательство Петра I и Екатерины Il легло в основание Свода законов, первое издание которого появляется при Николас Павловиче в l832 r., составив вторую книгу XV тома[302]. Основными официальными источниками второй книги XV тома Свода послу- жітн отдельные главы Уложсния 1649 г., Воинскпс артикулы Петра I и Учреждение для управления губерний 1775 г., а неофициальным источником — немецкий инквизиционный процесс начала XIX в

Производство уголовных дел делилось no Своду на три части: следствие, суд н исполнение.

Следствие же распадалось на предварительное и формальное. Kpyr лиц и органов, производивших следствие, был весьма широк.

Слсдствис могли производить нижнис зс.ѵіскнс суды, управы благо­чиния и различные присутствия, состоявшие нз полішмсйстеров, частных приставов н следственных приставов гражданских и уго­ловных дсл. B важнсГішнх случаях опо поручалось особым чинов­никам, командированным плп местным губсрпским начальством, или министром внутренних дез, или, наконец, целыми комитетами, составленными из чипов различных ведомств, в которых гзавиую роль пгралп офицеры корпуса жандармов B отдельных случаях представители верховной властн возлагали следствие на специально избранных ими лиц.

Предварительное слсдствис должно было начинаться при нали­чии одного из указанных в законе поводов: извещения или просто­го донесения об известных доноснтслю признаках преступления; жалобы потерпевшего; доноса (то ссть явного обвинения опреде­ленного лица в преступлении), являвшегося в рядс случаев обязан­ностью и связанного с ответственностью за ложность; доношений прокуроров и стряпчпх. которые были их обязанностью, особенно

по дслам «безгласным»; явки с ой; собственного усмотрсния

полиции, начинавшей слсдствис по всякому сведению, к ией до­шедшему. Задачеіі предварительного следствия было установить, действительно ли нмсло место происшествие, заключавшее в себе признаки преступления, и привести в известность все обстоятельст­ва, указывающие на такое деяние[303].

Второй сталией было формальное следствие. Ero суть согласно Я.И. Баршсву в том, что это «есть объем всех действий следователя, которые направляются против известного лица, поставленного в состояние обвинения по причине известного преступления, чтобы иметь возможность окончательно решить, действительно ли и в ка­ком видс н стспснн учинило оно рассматриваемое преступление и достойно лп оно наказания»[304].

Закон требовал, чтобы формальное следствие установило «над каким лішом пли имуществом преступление учннсно, в каком дей­ствии состояло, каким способом пли орудием, когда, где, с намере­нием или без намерения произведено». От следствия требовались ясность и полнота, чтобы «судебное следствие IlC могло встретить ни малейшего затруднения или сомнения для постановления по делу приговора».

Закон указывал на присутствие при формальном следствии де­путатов от сословий для ограждения интересов обвиняемого. Ha следствии ѵіогли также присутствовать прокуроры и стряпчие, на которых возлагалось наблюдение за ходом следствия и специально за тем, чтобы обвиняемый воспользовался вссмп законными сред­ствами защиты.

B ходс следствия должны были быть собраны и записаны в протоколах все доказательства п в первую очередь собственное при- знпнпе обвиняемого. Закон запрещал применять пристрастные до­просы, истязания и мучеиня. но в то же время предписывал «ста­раться обнаружить истину через тщательный расспрос и вниматель­ное наблюдение и соображение слов н действий подсудимого». До­просы могли производиться по несколько раз. Прочнс доказатель­ства, no Своду, были: письменные доводы, личный осмотр, показа­ния свсдущих людей, показания свидетелей, повальный обыск и оговор. Свидетелю перед допросом давалась очная ставка с обви­няемым для удостоверения личности и для отвода, сам допрос сви­детеля производился в отсутствие прочих прикосновенных ЛИЦ II порознь, но для устранения разноречий допускались очпые ставки. Протоколы подписывались следователем, обвиняемым и депутата­ми. Оконченное следствие пемедленпо отсылалось в суд: при этом следователи отнюдь ие должны были высказывать миенне плп за­ключение по делу.

А.Ф. Кони так характеризует полицейское следствие: «Безот­четный произвол, легкомысленное лишение свободы, напрасное производство обысков, отсутствие ясного сознания о действитель­ном составе преступления, неумелость и нередко желаине “покор­миться’', “выслужиться" или “отличиться” были характерными признаками производства таких следствии, нричем ввиду тою, что собствсннос признание обвиняемого считалось законом за “лучшее доказательство всего света”, бывали случаи добывания сго истяза­ниями н приемами замаскированной пытки»[305].

После завершения дело поступало в суд. Ознакомление членов суда с делом происходило путем изготовления так называемых «вы­писок нз дела». B случае необходимости суд мог потребовать до­полнения дела справках нпымн документами, а в случае обна­ружения крайней неполноты следствия — прсдппсать произвести дополнительное следствие. Судебное разбирательство было неглас­ным ис только для посторонней лслу публикп. IIO и для сторон; HC было речн и о представителях их, однако обвиняемому предостав­лялось право отвода судсп, притом не только по указанным в зако- нс причинам, а также по иным, «о которых разумным судья сам рассудить может, пбо законами всех их определить в подробности невозможно».

Обычно суд, выслушав докладную записку, мемедленпо присту­пал к постановлению приговора: по обшему правилу па рассужде­ние полагалось нс болсс трех часов; в случае разногласия в подан­ных мнениях производилось «словесное прение», и дело решалось большинством голосов. Если судьи рассуждали несогласно с зако­нами, то секретарь суда, нс имевший решающего голоса, обязан был представить им о том «с должной благопристойностью». Самое решение судей нс основывалось на их убеждении в доказанности того пли иного факта, а на подсчете установленных доказательств no правилам, предписанным в самом законе

Свод воспроизвел всс основные черты легальнои теории доказа­тельств «Краткого изображения процессов». Ho, поскольку основ­ное средство получения сознания обвиняемого — пытка — было исключено, составители Свода развили доказательственную систему положениями, заимствованными из иемеикого розыскного процес­са. Эти положения должны были определить силу кажлого из видов доказательств и различных их комбинаций. Вместе с тсм эта систе­ма должна была неизбежно привести к расширению применения третьего вила приговора — оставления в подозрении, поскольку без пытки трудно было при плохом качестве следствия получить со­вершенные доказательства виновности подсудимого[306].

Bce доказательства по Свод>' разделяются на совершенные н не­совершенные; совершенным доказательством почитается то, кото­рое «исключает всякую возможность к показанию невиновности подсудимого», а несовершенным — всякое доказательство, «не ис­ключающее возможности к показанию невиновности подсудимого», то ссть оставляющее какое-либо сомпсиис. Одпо совершенное до­казательство признается достаточным для обвинения, а «одно несо­вершенное доказательство виновности вменяется только в подозре­ние», но несколько несовершенных доказательств в совокупности могут составить совершенное доказательство.

K совершенны и доказательствам принадлежат:

1) собственное признание, которое «ссть лучшее свидетельство всего света»;

2) письменное доказательство, признанное тсм, против кого оно представлено;

3) личный осмотр.

4) свидетельство свсдущих людей, то ссть заключение экспер­тов; под ними закон понимал только «медицинских чиновников»;

5) согласное показание двух свидетелей, нс отвсдсииых подсу­димым, ссли против этих показаний не будет представлено подсу­димым достаточных опровержеппй.

Несовершенные доказательства составляют:

1) внесудебное признание обвиняемого, подтвержденное свиде­телями;

2) оговор подсудимым посторонних лиц;

3) повальный обыск (то ссть массовый опрос жнтслсн данной местности оличностн ii образе жизни обвиняемою);

4) показание одного свидетеля об определенном факте;

5) улики или признаки в совершении Преступления.

Обвинительный приговор мог быть постановлен только при на­личии совершенных доказательств. Если совершенных доказательств не добыто, однако против подсудимого имелись некоторые уликп. то, судя по тяжести их и по роду обвинения, предписывалось:

1) или оставлять подсудимого в подозрении, болсс ІІЛИ менее сильном, и при открытии новых доказательств подсудимый мог быть привлечен к суду по тому жс дслу;

2) или отдавать подсудимого под надежное поручительство в доброѵі впредь ПОВСДСННІІ, HO нововведение состояло в том, что и оно сопровождалась оставлением в подозрении;

3) или жс брать у него присягу ДЛЯ ОЧНШСІІНЯ от подозрения

Оправдательный приговор мог быть вынсссн прп полном отсут­ствии улик.

По статистическим сведениям Министерства юстиции, прп действии сводного законодательства судебными местами постанов­лялось приговоров обвинительных только l2,5%, остальные же 87,5% приходились главным образом об оставлении в подозрении1.

Псресмотр приговоров первоп инстанции имсл место в ревизи­онном порядке и по жалобам.

Право апелляционной жалобы было по Своду очень оіраниче- но. Только жадобы осужденных по маловажным дсла.ѵі, нс подле­жащим ревизионному псрсс.ѵютру, приостанавливали приговор н рассматривались вышсстояшим судом. Люди «подлого звания», то ссть нс изъятые от телесного наказания, могли жаловаться на при­говор палаты в Сснатлншь после исполнения над ними приговора, то ссть когда они ужс подверглись тслссному наказанию и былп сосланы в Сибнрь. При этом, ссли Сенат признавал такую жалобу осужденного неосновательной, жалобщик подвергался дополни­тельному телесному наказанию.

Основным видом пересмотра была ревизия, при которой дела вос­ходили в высшие инстанции либо прямо в силу веления закона, либо при несогласии губернатора пли прокурора с приговорами, а в Ссиатс н при расхождении во мнениях между сенаторами или сенаторами и министром юстиции. Ревизионными инстанциями были департаменты Сената, обіцсе собрание Сената и Государственный совст.

И в апелляиионном, и тем более в ревизионном порядке дела пересматривались без вызова осужденных и рассмотрения подлин­ных материалов дела, исключительно на основании новых «выпи­сок» и докладов. Bo второй инстанции решение ппсал или товарищ председателя, иди секретарь; все прочие члены только подписывали заготовленное решение, не читая дела и даже доклада. Такон поря­док пересмотра дсл и множественность инстанций влеклп длитель­ную волокиту. Ona еще болсе усиливалась тем, что закои допускал отдельное рассмотрение рядом высших инстанций жалоб no част­ным вопросам дела. Очень часто решенне судом высшсй инстанции частного вороса влекло обращение всего производства в низшую инстанцию, а затем дело опять восходило во все высшие инстан­ции. При таком порядке производства мало-мальски сложные дела тянулись нс только годами, но и десятилетиями.

<< | >>
Источник: А.А. Демичев и др.. История судебной системы в России: учеб. пособие для И90 студентов вузов, обучающихся по специальности «Юрис­пруденция» / А.А. Демнчев и др.; под ред. Н.А. Колоколова. — 2-е изд., перераб. н доп. — М.,2012. — 471 с.. 2012

Еще по теме Тема 11 Судебный процесс в XVIII — первой половине XIX в.:

  1. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ И ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.
  2. 47, ФИСКАЛЫ И ПРОКУРОРЫ В КОНЦЕ XVIII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
  3. Деятельность Якутской Степной думы* в контексте общероссийских тенденций в организации управления первой половины XIX в.
  4. Общественный строй России первой половины XIX В.
  5. Государственное управление Россией в период разложения крепостнического строя и развития буржуазных отношений (конец XVIII - первая половина XIX в.)
  6. Тема 7. Государство и право России в период разложения крепостнического строя и роста капиталистических отношений (первая половина XIX в.)
  7. РЕФОРМИРОВАНИЕ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА И ЭВОЛЮЦИЯ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ ПОЛИТИКИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
  8. 1. РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
  9. Модуль Il Суд в Российской империи в XVIII — первой половине XIX в.
  10. Тема 11. Судебный процесс в XVIII — первой половине XIX в.
  11. Тема 9 Судебные органы Российской империи в XVIII — первой половине XIX в.
  12. Тема 11 Судебный процесс в XVIII — первой половине XIX в.
  13. Тема 6. Государственный аппарат Российской империи в первой половине XIX в. Кризис феодальной монархии
  14. §1. Положение США в конце XVIII — первой половине XIX вв.
  15. Глава II СУДОУСТРОЙСТВО И СУДОПРОИЗВОДСТВО В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (XVIII- ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XIX В.)
  16. Судоустройство и судопроизводство в России в первой половине XIX в.
  17. §31. РУССКАЯ КУЛЬТУРА В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
- Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Арбитражный процесс - Банковское право - Вещное право - Государство и право - Гражданский процесс - Гражданское право - Дипломатическое право - Договорное право - Жилищное право - Зарубежное право - Земельное право - Избирательное право - Инвестиционное право - Информационное право - Исполнительное производство - История - Конкурсное право - Конституционное право - Корпоративное право - Криминалистика - Криминология - Медицинское право - Международное право. Европейское право - Морское право - Муниципальное право - Налоговое право - Наследственное право - Нотариат - Обязательственное право - Оперативно-розыскная деятельность - Политология - Права человека - Право зарубежных стран - Право собственности - Право социального обеспечения - Правоведение - Правоохранительная деятельность - Предотвращение COVID-19 - Семейное право - Судебная психиатрия - Судопроизводство - Таможенное право - Теория и история права и государства - Трудовое право - Уголовно-исполнительное право - Уголовное право - Уголовный процесс - Философия - Финансовое право - Хозяйственное право - Хозяйственный процесс - Экологическое право - Ювенальное право - Юридическая техника - Юридические лица -