§ 3. Высшие ценности. Естественное право и современность

1. Высшие ценности естественного права и судьба позитивного права. Развитие позитивного права и философских представлений о нем при прочном единстве его исходных начал и постулатов решающим образом определяются исторической эпохой, стадией в развитии цивилизации.

большее значение как основа жизнедеятельности людей.

Во-вторых, выявилась главная существующая здесь линия зависимостей – прямая обусловленность развития и даже самой природы позитивного права от того состояния и того «поворота» в содержании требований естественного права, которые раскрываются и приобретают доминирующее значение в эпоху перехода человечества к цивилизациям последовательно демократического типа – к современному гражданскому обществу.

Дважды в Новейшей истории естественное право – в том облике, в котором оно раскрылось при переходе к современному гражданско-

1 Как справедливо отмечено в философской литературе, «антитеза свободы и природы – центральная идея философии Канта, прямое выражение постулируемой ею раздвоенности всего существующего на мир явлений, совокупность которых образует природу, и на его первооснову – мир «вещей в себе», пребывающий по ту сторону категориальных определений природы» (Ойзерман Т.И. К характеристике трансцендентального идеализма И. Канта: метафизика свободы // Вопросы философии.

347

Часть третья. Философско-правовые проблемы

му обществу, – уже сработало. Причем в определенных отношениях и непосредственно – как это и допустимо на «сломе эпох»

Прежде всего оно сыграло решающую роль в годы Великой французской революции, когда сами требования естественного права развернулись на основе возрожденческой культуры в условиях Просвещения в виде требований свободы (права людей самим определять свою судьбу) и когда именно эти требования предопределили становление права новой эпохи – дозволительного права, выступили в качестве основы решающих процессов в его становлении (они будут рассмотрены в следующей главе) – первой революции в праве.

Спустя более чем столетие в условиях, которые в науке характеризуются как период «возрождения естественного права», последнее через категории неотъемлемых прав человека (пусть и не сразу, в конечном счете во второй половине XX в.) стало основой понимания самой сути права, отвечающего требованиям современного гражданского общества, – второй революции в праве.

Вместе с тем в новых исторических условиях естественное право не только раскрывается через свои высшие ценности и в таком качестве мало-помалу (в сложных противоречивых процессах, в ходе ожесточенного столкновения права и насилия) утверждается в жизни людей, но и в целом все более заявляет о себе как современное естественное право.

2. О категории «современное естественное право». Естественное право нередко воспринимается как нечто неизменное и притом как отголосок старых, архаичных реалий и представлений, уже отбывших

«свой срок» в далекой истории.

Между тем в естественном праве неизменно одно – выражение в нем требований жизнедеятельности людей как разумных существ. Уже в годы Великой французской революции (и в не меньшей степени в последующее время в облике «возрожденного» естественного права) оно наполнилось принципиально новым и современным содержанием, стало носителем основополагающих социальных ценностей современной исторической эпохи – величия разума и свободы человека, его высокого статуса, достоинства, неотъемлемых прав людей.

Ныне же, когда эти социальные ценности все более утверждаются в условиях невиданного научно-технического прогресса и соответствующего развития всех сторон социальной жизни, пришло время для более основательного, «понятийного» вывода – трактовать рассматриваемую категорию в качестве современного естественного права.

Наряду с уже отмеченным качественно новым содержанием (относящимся к свободе человека, его достоинству, высокому статусу, не-

348

Глава одиннадцатая. Первооснова

отъемлемым правам и их роли в жизни людей, общества) здесь определяющее значение имеют еще два ряда факторов. Это, в о п е р в ы х, прямое соединение прав и свобод человека с социальной ответственностью индивида за свое поведение, его последствия (во многом вытекающей из идеи и принципа социальной солидарности). Такое соединение, по многим данным, принципиально существенно и само по себе, т.е. в виде имманентной стороны свободы человека, его статуса, например статуса собственника в гражданском обществе, и особо – в ряде направлений и сфер общественной жизни. В том числе в сфере экологии в связи с индустриальным и постиндустриальным развитием общества, мощным проникновением научно-технической мысли, экспериментальных и коммерческих акций в тонкие и хрупкие биологические, генетические механизмы живых существ, когда возникает угроза самой жизни, ее гармоничному, сбалансированному функционированию. И значит, при более широком подходе, существенно с точки зрения требований и норм, связанных с взаимоотношениями человека и природы. Как показал Г.В. Мальцев, в отношении прав человека, обращенных к природе, к природной среде, требуется «переосмысление на базе новейших естественно-научных и общественных знаний идеи естественного права и естественной справедливости... указывающих на меру и нормы, с которыми должен считаться человек, стремясь установить сбалансированные отношения между обществом и природой»1. В о в т о р ы х, это преломление требований естественного права через новые «пласты социальности», рожденных гигантским научно-техническим прогрессом.

«перекочевывают» строго вещные отношения, своеобразные формы активности, проявляющиеся в предпринимательском деле в условиях современной рыночной экономики, а также управленческие процессы, внедряющиеся в саму органику отношений собственности и деловой жизни, и плюс к тому еще особые сферы специфических отношений по услугам (теряющим значение одних лишь «услуг») – таким, как медицинские, сочетающим значительную социальную значимость, публичность и высокий профессионализм, достижения и требования современной техники.

1 Мальцев Г.В. Новое мышление и современная философия прав человека // Права человека в истории человечества и в современном мире. М., 1988. С. 35.

349

Часть третья. Философско-правовые проблемы

Вместе с тем надо сразу же заметить (более подробные характеристики дальше [III.14.3–4], что и здесь не должны быть утрачены ценности науки и культуры, во многом связанные с особенностями материи права и одновременно – с естественным правом. О. Шпенглер, указавший в своем капитальном труде «Закат Европы» с такой яркостью и категоричностью (увы, порой с передержками) на ряд из отмеченных выше сторон социальной жизни, имеющих существенное значение для понимания права в современную эпоху1, далеко не во всем прав (а с точки зрения понимания специфики правовой материи принципиально не прав), когда говорит: «…потому да будет здесь заявлено с максимальной остротой: античное право было правом тел, наше же право – это право функций. Римляне создали юридическую статику, нашей задачей является юридическая динамика»2.

При всей принципиальной важности отмеченных автором характеристик современной действительности не упустим, однако, из виду, что во всех случаях право лишь тогда может реализовать свои регулятивные и охранительные функции, когда оно живет и функциониру-

1 Отмечая понятийную ограниченность античного права, О.

2 Шпенглер О. Указ. соч. Т. 2. С. 86. И автор продолжает: «Требованием будущего

становится «перестройка всего правового мышления по аналогии с высшей физикой и математикой. Жизнь в целом: социальная, экономическая, техническая – ждет того, чтобы ее наконец-то поняли в этом смысле; для достижения этой цели нам потребуется не менее столетия напряженнейшей и глубочайшей работы мысли» (там же). Но дело-то как раз в том, что высшая физика и математика вышли на категории «функции» как раз через углубленное постижение предмета данных отраслей знаний.

350

Глава одиннадцатая. Первооснова

ет во внешних, практических отношениях и сообразно этому «имеет дело» с внешними, опредмеченными общественными отношениями. Другой вопрос, что такого рода «опредмеченность» в ряде областей социальной жизни современного общества (а отсюда – объективность самой правовой материи) приобретает своеобразный характер – проявляется не в «телах» в прямом, грубо материальном значении этого термина, а в более мягких и многообразных формах объективизации, выражающих разумную, творчески активную деятельность (и предпринимательскую, и управленческую, и социальную) и, значит, динамику всей социальной жизни, но все же в таких объективированных формах, пусть и в таких своеобразных, как «бездокументарный оборот ценных бумаг» и «интернетные формы» коммерческих отношений, которые позволяют праву реализовать свои исконные регулятивные и охранительные функции.

Требования естественного права, обусловленные современным развитием постиндустриального общества, во многом определяют и особенности правовой материи, в том числе своеобразие складывающихся на их основе комплексных образований – экологического права, информационного права, предпринимательского права, медицинского права. Причем и в данном случае следует заметить, что указанные структурные подразделения не призваны «заменить» традиционные фундаментальные отрасли (прежде всего гражданское право, а также административное право).

Напротив, они лишь тогда получают действительное развитие и обретают достойное место в системе права, когда они в полной мере воплощают достижения правовой культуры, опирающиеся на правовые ценности фундаментальных отраслей. В особенности тех, которые концентрированно выражают начала частного и публичного права и переводят эти начала в строгие правовые начала и отработанные юридические конструкции.

Категория «современное естественное право» имеет существенное значение не только для научно-корректного понимания естественноправовой мысли на нынешней стадии исторического развития общества, но и для дальнейшего развития всего правоведения, его понимания как науки, призванной занять достойное место в системе человеческих знаний нынешнего времени.

Здесь уместны замечания И.А. Покровского, которые, хотя и относятся к далекому от нас времени – к началу XIX в., но, кажется, вполне применимы и к настоящей поре, когда после семидесятилетнего коммунистического господства в России естественное право (и у нас,

351

Часть третья. Философско-правовые проблемы

и в «процветающих странах») порой по-прежнему воспринимается в качестве феномена, оставшегося в истории. И.А. Покровский, отметив, что «реакция против естественного права вызвала в XIX в. отрицательное отношение ко всякому философскому элементу в юриспруденции», пишет, что сами условия и обстоятельства жизни все же потребовали нового появления на свет такого рода «элементов», и в конце XIX – начале XX в. начались поиски «потерянной идеи права», «правильного права». И «эти поиски... привели не к чему иному, как к возрождению того, что казалось похороненным навсегда – к в о з р о ж д е н и ю е с т е с т в е н н о г о права»1. Главное же – именно после начала такого возрождения естественного права «дух искания снова повеял в юриспруденции. Она почувствовала всю свою слепоту и беспомощность без «великих идей» и «всеобщих истин…»»2.

Да, можно утверждать без колебаний, и ныне, когда человечество вступает в третье тысячелетие христианской эры, как и столетие тому назад, вновь перед бездной «слепоты и беспомощности» (да к тому же яростного противоборства права и насилия) приходит – будем верить – пора «великих идей» и «всеобщих истин» в области права! Не сбиться бы только вновь с пути их постижения, основательного понимания и реального утверждения в нашей жизни.