Понятие правового института. Его структура

1. Если нормативное предписание – исходный элемент, «живая» клеточка правовой материи, то правовой институт представляет собой первичную правовую общность.

Природа и особенности правового института могут быть правильно поняты в том случае, если исходить из того, что это – такая общность норм-предписаний, которая в свою очередь является элементом следующего, главного подразделения – отрасли права.

Правовые институты нацелены на регламентирование определенного участка общественных отношений данного вида или рода: отдельной их разновидности, общей стороны отношений ряда видов, их элементов и т.д.2 Например, в советском морском праве отдельные правовые институты посвящены разновидностям договора морской перевозки (морской перевозке грузов, морской перевозке пассажиров, фрахтованию судна на время; морской буксировке), а кроме того, таким сторонам и элементам регулируемых отношений, как общая авария, вознаграждение за спасение на море и т.д.

Каждый правовой институт представляет собой относительно обособленный «блок», «агрегат» отрасли. Для характеристики правового института, пожалуй, в большей степени, чем для других структурных

подразделений, применимо понятие «подсистема». По сравнению с от-

1 Якушев В.С. О понятии правового института // Правоведение. 1970. № 6. С. 66.

2 «Зачастую, – пишет А.Ф. Черданцев, – тот или иной элемент общественных отношений урегулирован целой совокупностью норм права, которая может быть настолько существенной и самостоятельной, что способна образовать отдельный институт права» (Черданцев А.Ф.

104

Глава четвертая. Правовой институт

раслями правовые институты менее автономны; они не образуют таких относительно замкнутых механизмов регулирования, которые присущи отраслям. Сосредоточенные на регулировании определенного, нередко весьма узкого участка общественных отношений данного вида или рода, правовые институты лишь в сочетании, во взаимодействии обеспечивают отраслевое регулирование.

Вместе с тем главная функция правового института состоит в том, чтобы в пределах своего участка общественных отношений данного вида или рода обеспечить цельное, относительно законченное регулирование. Это значит, что правовой институт должен обладать полным «комплектом» норм, при помощи которых возможно охватить все сущест-

венные моменты регулирования соответствующего участка.

Термин «институт» используется в литературе подчас чрезмерно широко, что в ряде случаев лишает его необходимой определенности. Это в общем-то можно объяснить: слово «институт» означает «установление», и потому с точки зрения обычного словоупотребления «все в области права можно называть институтом, начиная от самого права и кончая его единичными нормами»1, тем более что рассматриваемый термин употребляется для обозначения и иных социально-политических явлений (например, принято говорить об институтах демократии, парламентаризма и т.д.); и нередко такое значение термина переносится в область права2.

Но если использовать термин «институт» для характеристики структуры права, то он приобретает точное, причем однолинейное значение. Устойчивые, относительно замкнутые комплексы норм, именуемые институтами, могут иметь различные виды, могут быть в различной связи друг с другом, но все они в принципе находятся в одной плоскости, в одном ряду главной структуры права (из такой однолинейности институтов есть лишь одно исключение – это комплексные отраслевые и межотраслевые институты, выражающие известное удвоение структуры на данном ее уровне).

2. Признаки, выделяющие правовой институт в качестве самостоятельного подразделения правовой системы, обусловлены определяю-

1 Иоффе О.С. Структурные подразделения системы права (на материалах гражданского права) // Ученые записки ВНИИСЗ. Вып. 14. С. 51.

2 В советской юридической литературе отмечается, что термин «институт» употреб-

ляется также для обозначения подразделений системы законодательства (см., например: Систематизация хозяйственного законодательства. С. 58 и сл.). Вряд ли это целесообразно. Структурные подразделения системы законодательства имеют свои наименования: глава, раздел, часть и т.д. Институт же законодательства – это понятие, в принципе совпадающее с понятием института права.

105

Структура советского права

щими функциями правового института, его ролью в обеспечении цельного, относительно законченного регулирования общественных отношений.

С точки зрения регулятивных свойств каждый правовой институт обеспечивает самостоятельное регулятивное воздействие на определенный участок отношений.

Данный признак – главный, обособляющий те или иные общности норм в институты права. Наглядно и ярко он проявляется в тех случаях, когда институт регламентирует отдельную разновидность общественных отношений. Примером может служить такой правовой институт, как договор морской перевозки грузов. В ст. 118–166 Кодекса торгового мореплавания Союза ССР закреплена система норм, в которых определяются признаки договора морской перевозки груза (ст. 118), порядок регулирования складывающихся отношений (ст. 119), разновидности договорных связей (ст. 120), их оформление и регулирование при помощи коносамента, чартера и др. (ст. 121 и след.), права и обязанности сторон перевозочного отношения (ст. 127 и след.), порядок прекращения договора (ст. 143 и след.), а также порядок, формы и объем имущественной ответственности и т.д.

Даже специализированные институты, посвященные отдельным операциям в процессе правового воздействия, характеризуются такой системной цельностью, таким «набором» предписаний, которые позволяют с достаточной полнотой регламентировать данный участок общественных отношений и, следовательно, с большей определенностью выявлять их регулирующую «энергию». Обратимся, например, к институту исчисления сроков (ст. 71–77 ГК РСФСР, ст. 74–80 ГК Эстонской ССР и др.). Сами по себе отдельные предписания, входящие в этот институт, хотя и имеют отчетливый нормативный характер, все же лишены правовой окраски, не раскрывают своих свойств как средства регулятивно-правового воздействия. Таковы, например, нормы: «срок, исчисляемый годами, истекает в соответствующий месяц и число последнего года срока», «срок, исчисляемый неделями, истекает в соответствующий день последней недели месяца». Регулятивно-правовые качества рассматриваемого института раскрываются в комплексе предписаний, регулирующих исчисление сроков. И дело не только в том, что указанный комплекс дает решение всех основных вопросов, касающихся сроков (определение, начало течения, окончание срока и т.д.), но и в том, что лишь в единстве, в сумме

106

Глава четвертая. Правовой институт

рассматриваемых предписаний проявляется его регулирующее значение, и это особенно наглядно выражено в нормах, указывающих на способ определения срока (ст. 71 ГК РСФСР, ст. 74 ГК Эстонской ССР), на порядок совершения действий в последний день срока (ст. 77 ГК РСФСР, ст. 80 ГК Эстонской ССР) и др.

Каждый правовой институт обособляется в правовой системе и по своему интеллектуально-волевому содержанию. Регулируя строго определенный участок общественных отношений, правовой институт отличается фактической и юридической однородностью. Его содержание выражено в специфической группе понятий, общих положений, терминов.

«период времени» и др.

Один из наиболее ярких показателей регулятивных особенностей и интеллектуально-волевого содержания правового института – своеобразие свойственной институту юридической конструкции.

Если та или иная группа норм – пусть даже внешне выделенная в системе нормативных актов или в структуре отдельного акта – не объединена цельной правовой конструкцией, то и нет оснований говорить о наличии в данном случае правового института. Например, в разделе III Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о здравоохранении («Обеспечение санитарно-эпидемического благополучия населения») хотя и содержатся нормы, имеющие преимущественно административно-правовую природу, но они не связаны какой-либо единой юридической конструкцией и потому, думается, не образуют самостоятельного правового института.

Все это (единство регулятивных особенностей, интеллектуальноволевого, юридического содержания) свидетельствует о существовании стойкой правовой общности – следующего, после правового предписания, звена в структуре советского права.

3. Правовой институт отличается известной внутренней организацией охватываемого им нормативного материала. «Вовне», во взаимосвязях с другими подразделениями правовой системы правовой институт представляет собой системно-целостное, нерасчленяемое образование, единую правовую общность. Но эта целостность, нерасчленяемость существует как раз потому, что отдельные нормативные предписания связаны не только однородностью фактического содержания, интеллектуально-волевым, юридическим единством, но и из-

107

Структура советского права

вестной внутренней организацией. Иначе говоря, правовой институт имеет свою структуру.

Понятно, что структура правового института во многом зависит от его разновидности: по своему строению общие, регулятивные и охранительные институты не могут быть полностью тождественны друг другу. Вместе с тем здесь есть и некоторые единые моменты, связанные с функциями институтов, с той ролью, которую они играют в правовой системе.

Для структуры правового института характерно:

а) наличие комплекса «равноправных» нормативных предписаний. В отличие от ассоциаций норм (где, по существу, имеется одна генеральная норма с сопровождающими ее конкретизирующими предписаниями) в институт входят несколько однопорядковых нормативных положений;

б) известная, как правило, юридическая разнородность предписаний. Они потому и связаны в единый комплекс, что обеспечивают разностороннее воздействие на данный участок общественных отношений. Например, регулятивные институты во многих случаях объединяют обязывающие и управомочивающие нормы, включают запреты, общие предписания и др. (впрочем, ряд институтов, в том числе многие охранительные и общие, складывается из норм одной разновидности – таковы, в частности, институты Особенной части советского уголовного права);

в) объединение всех норм устойчивыми закономерными связями, которые выражены в общих предписаниях, а главное – в юридической конструкции.

Последний из указанных признаков и является решающим. Структура правового института, как и всех других правовых общностей, характеризуется не только определенным строением, дифференцированностью нормативного материала, но и интегрированностью, своим законом связи элементов, пусть и не таким жестким, как в нормативном предписании, но все же выражающим системную целостность, стойкую композицию элементов1.

1 Д.А. Керимов правильно указал на качественное различие в характере относительной самостоятельности элементов нормы и правового института (см.: Керимов Д.А. Философские проблемы права. С. 266). В то же время автор недооценивает системную целостность правового института, когда утверждает, что части института «сами по себе регулируют соответствующие общественные отношения, хотя, разумеется, и не без известного (!) влияния целого – института права» (Там же). Впрочем, в последующем (С. 300) автор убедительно показывает, что правовой институт обладает всеми признаками системного правового образования и что сообразно этому для него характерна относительная самостоятельность, устойчивость и автономность функционирования.

108

Глава четвертая. Правовой институт

Проанализируем с рассматриваемой точки зрения юридические нормы, сгруппированные в гл. 10 КоБиС РСФСР. На первый взгляд может создаться впечатление, что перед нами не обособленный правовой институт: предписания этой главы регламентируют алиментные обязанности не какой-либо одной категории субъектов, а «других членов семьи». Отсюда вытекает предположение, не сгруппирован ли нормативный материал гл. 10 по методу исключения? Не отнес ли законодатель все то, что не уместилось в конструкцию алиментных обязанностей между родителями и детьми, вот в эту «сборную» главу? Казалось бы, такое предположение подтверждается содержанием данной главы: здесь регламентированы встречные алиментные обязанности отчима и мачехи, пасынков и падчериц, братьев и сестер, деда, бабушки и внуков и др.

Между тем при более внимательном анализе выясняется, что предписания, содержащиеся в гл. 10 КоБиС РСФСР, образуют самостоятельный институт семейного права. И основным доводом в пользу такого решения рассматриваемого вопроса является юридическое единство содержащихся в гл. 10 предписаний.

Хотя в гл. 10 регламентировано несколько «пар» встречных алиментных обязанностей (обязанность отчима и мачехи по содержанию пасынков и падчериц, с одной стороны, а с другой – обязанность пасынков и падчериц по содержанию отчима и мачехи; обязанность деда и бабушки содержать своих внуков и встречная обязанность внуков содержать деда и бабушку и т.д.), они в общем построены на единой, и притом довольно оригинальной, юридической конструкции. Главными ее моментами являются: встречность обязанностей, а также элементы субсидиарности, поскольку обязанности наступают в случаях, когда нет плательщиков первой очереди – родителей (при необходимости обеспечения несовершеннолетних детей и нетрудоспособных лиц), детей (при необходимости обеспечения деда и бабушки).

Юридическое единство нормативных предписаний, содержащихся в гл. 10 КоБиС, выражается и в наличии общих норм. В ст. 87 и 88 предусматриваются правила, регламентирующие размер средств на содержание, а также порядок изменения размера алиментов. Эти общие нормы распространяются только на предписания данной главы (и в той и в другой статьях говорится, что соответствующие правила действуют в отношении «лиц, перечисленных в настоящей главе»).

Содержание правового института пронизано общими юридическими началами, идеями. Не случайно поэтому в достаточно развитой

109

Структура советского права

области права, отличающейся высоким уровнем кодификации, нормативных обобщений, правовые институты «возглавляются» нормами-принципами, сформулированными прямо в тексте нормативных актов. Например, институт заработной платы «возглавляется» принципами, закрепляющими конституционное начало оплаты по труду, запрет уменьшать заработную плату в зависимости от пола, возраста, расы и национальной принадлежности, а также минимальный размер заработной платы (ст. 77 и 78 КЗоТ РСФСР).

Нераздельная связь правовых институтов и принципов права должна учитываться при решении ряда специальных проблем правовой теории. Известно, например, что при аналогии права в отличие от аналогии закона и субсидиарного применения юридических норм правоприменительный орган исходит «из общих начал и смысла советского законодательства» (ст. 12 Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик). Почему же требуется обращение правоприменительного органа к общим началам и смыслу законодательства, т.е. к принципам права? Да потому, что здесь перед нами пробел, при устранении которого требуется введение нового правового института1.

4. Правовые институты как главные структурные подразделения отрасли получают внешнее обособленное закрепление в системе советского законодательства.

Иногда правовой институт закрепляется в отдельном нормативном юридическом акте. Например, административно-правовой институт денежного начета составляет содержание обособленного акта – Правил производства денежных начетов комитетами народного контроля, утвержденных постановлением Совета Министров СССР 4 августа 1969 г.2 В этих Правилах с необходимой полнотой регламентированы в едином комплексе регулятивных и охранительных норм все стороны правоотношений, складывающихся при денежном начете (субъект, адресат, размер начета, юридические факты, порядок наложения, ответственность, контроль со стороны финансовых органов и др.).

Большинство правовых институтов закрепляется в виде самостоятельных структурных подразделений кодифицированного нормативного акта – главы или раздела3. Есть и такие случаи, когда целый

1 См.: Леушин В.И. Динамичность советского права и восполнение пробелов в законодательстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1971. С. 20.

2 СП СССР. 1969. № 19. Ст. 109.

3 См.: Якушев В.С. О понятии правового института // Правоведение. 1970. № 6. С. 66–67.

110

Глава четвертая. Правовой институт

правовой институт предусмотрен в отдельной статье. Так, в шести абзацах п. 27 Положения о поставках продукции производственнотехнического назначения1 содержится взаимосвязанный комплекс нормативных предписаний, в котором выражен, в сущности, самостоятельный институт, регламентирующий количество поставки.

Конечно, полного тождества между институтом и главой (разделом) нормативного акта нет. Можно привести примеры, свидетельствующие о том, что иногда выделение отдельных глав или разделов в нормативном акте имеет общественно-политическое или внешнеклассификационное значение. Такое значение, например, имеет гл. IX Примерного Устава колхоза, названная «Культура, быт, благоустройство». Содержащая всего одну статью (ст. 41), эта глава призвана нацелить внимание колхоза на обеспечение культуры, быта, благоустройства в колхозах. По классификационным соображениям объединены в одной главе (гл. IV) Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде институты, регулирующие рабочее время и время отдыха (в республиканских КЗоТ и тот и другой институты обособлены в самостоятельные главы; в КЗоТ РСФСР – гл. IV и V). В последующем будет показано, что в ряде случаев правовые институты закреплены в нескольких статьях, не обособленных в виде самостоятельных глав и разделов.

Если нормативное предписание и первичная единица текста нормативного акта (статья, часть или абзац статьи, фраза текста) образуют нераздельное единство, то соответствие между правовым институтом и подразделением нормативного акта носит иной характер: здесь в большей степени проявляется возможность расхождения между содержанием (правовой институт) и формой (подразделение нормативного акта).

Но все же, думается, принципиальное соответствие между правовым институтом и укрупненными подразделениями кодифицированного нормативного акта является своего рода закономерностью. Правовой институт нуждается в формальном обособлении. А это предопределяет одно из требований юридической техники, все более воплощающееся в правотворческой практике Советского государства: при определении архитектоники нормативного акта необходимо стремиться к тому, чтобы каждое из его укрупненных подразделений (глава, подглава) посвящалось о д н о м у правовому институту.

1 СП СССР. 1969. № 11. Ст. 64.

111

Структура советского права

Реальное осуществление указанного требования, обеспечивающее логическую последовательность, стройность и техническое совершенство акта, а отсюда и удобство его использования в практической жизни, имеет не только технико-юридическое значение. Существенно важно и то, что в этом случае законодатель нацеливается на полное использование всех «резервов», заложенных в подразделении правовых предписаний по институтам, в том числе на максимально широкое применение нормативных обобщений, определение юридической конструкции данного комплекса норм, формулирование свойственных ему юридических начал, принципов. Изучение советского законодательства показывает, что лишь после того, как комплекс норм выделен в самостоятельное подразделение нормативного акта, все компоненты института получают достаточно полное развитие и институт с позиции структурной характеристики приобретает развитый, законченный вид,

5. Обособление комплексов нормативных предписаний в самостоятельные правовые институты обусловлено развитием социалистических общественных отношений, расширением и усложнением общественных связей, повышением правовой культуры, что и приводит к дифференциации и интеграции нормативного материала, а следовательно, к формированию стойких правовых общностей, объединяющих нормативные предписания.

Существенное значение в формировании правовых институтов имеет кодификация законодательства. Своеобразие кодификации как особого, наиболее высокого и развитого вида правотворчества в том и состоит, что объединение нормативного материала производится путем широкого использования нормативных обобщений. А это оказывается возможным именно потому, что кодификация осуществляется в соответствии со структурой советского права, в частности в пределах отдельного кодифицированного акта – по правовым институтам и их объединениям.

Материальной предпосылкой для формирования правового института является наличие такой разновидности общественных отношений или такого участка ряда разновидностей, которые бы объективно требовали обособленного регулирования комплексом нормативных предписаний1. Решающая же активная роль в формировании инсти-

1 Ю.К. Осипов обратил внимание на то, что и общие правовые институты имеют свой предмет регулирования. Таковыми, по его мнению, являются «стороны всех отношений данного рода независимо от их видовой принадлежности» (Правоведение. 1973. № 1. С. 55).

112

Глава четвертая. Правовой институт

тутов принадлежит компетентным органам Советского государства, которые в результате правотворческой (кодификационной) работы на основании имеющегося нормативного материала, данных практики и рекомендаций юридической науки формулируют нормативные предписания с таким расчетом, чтобы они образовали стойкую общность – правовой институт.

Здесь возможны два пути.

П е р в ы й путь формирования института – непосредственно «конструкторская» деятельность правотворческих органов, которые нередко прямо воплощают определенные теоретические построения, разработанные правовой наукой. Указанный путь характерен для формирования институтов, вводимых в целях регулирования нового круга общественных отношений или же отношений, связанных с существенной перестройкой системы законодательства. Таковы, скажем, институт совместной деятельности (ст. 430–434 ГК Украинской ССР), институт конкурса (ст. 439–443 ГК РСФСР) и другие, установленные в результате общесоюзной и республиканской кодификации гражданского законодательства.

Существует и в т о р о й путь формирования правовых институтов, выражающий непосредственное влияние на развитие законодательства юридической (судебной) практики. Это – такое развитие правовых ассоциаций, при котором конкретизирующие предписания все более приобретают самостоятельное значение, обрастают новыми вариантными и детализирующими положениями, в результате чего и происходит постепенное перерастание ассоциации («связки» предписаний) в правовой институт. Так, в частности, сформировались многие институты советского семейного права. Например, институт, регулирующий алиментные обязанности родителей и детей, представляет собой «разросшуюся» ассоциацию предписаний, развивших и конкретизировавших ст. 42 КЗоБСО РСФСР 1926 года.

Таким образом, теоретическое значение положения об ассоциациях нормативных предписаний состоит не только в том, что оно дает возможность осмыслить первичные формы объединения предписаний (и в соответствии с этим решить некоторые вопросы юридической техники), но и в том, что здесь оказываются найденными те первичные образования, из которых на основе юридической практики в результате совершенствования законодательства развиваются правовые институты.

Действующее советское законодательство дает ряд примеров, свидетельствующих о том, что некоторые ассоциации, по существу, пе-

113

Структура советского права

реросли в самостоятельные правовые институты (хотя этот процесс еще полностью не завершен, и в частности потому, что ассоциации не обособлены в самостоятельные подразделения кодифицированных нормативных актов). Так, по сути дела, в рамках норм трудового права, регулирующих рабочее время, сформировался институт сверхурочных работ. В соответствующий комплекс нормативных предписаний входят: общий принцип-запрет и дефиниция сверхурочных работ (ч. 1 ст. 54 КЗоТ РСФСР), исключительная норма, закрепляющая разрешительный порядок сверхурочных работ (ч. 2 ст. 54), Д-предписание, устанавливающее категории лиц, «которые вообще не допускаются к сверхурочным работам (ч. 3 ст. 54), В-предписание об особенностях привлечения к сверхурочным работам женщин, имеющих детей в возрасте от одного года до восьми лет, и инвалидов (ч. 4 ст. 54), дефинитивное предписание, определяющее исключительные случаи, когда допускаются сверхурочные работы (ст. 55), предписание, регламентирующее предельное количество сверхурочных работ (ст. 56),

«связка» предписаний, регулирующих оплату работ в сверхурочное время (ст. 88), и др.

Аналогичный характер имеет комплекс нормативных предписаний, посвященный гарантийным срокам. Он помещен в разделе V Положения о поставках продукции производственно-технического назначения, озаглавленном «Качество и комплектность продукции». И хотя о гарантийных сроках говорят только две статьи Положения – 39 и 40, содержащиеся в них нормативные предписания (а последних насчитывается не менее десяти) регламентируют все основные вопросы гарантийных сроков, причем так, что закрепляется своеобразная юридическая конструкция.

По всей видимости, существуют различные стадии перерастания правовых ассоциаций в институты права. Главное в этом процессе заключается в постепенном формировании единого компактного комплекса нормативных предписаний, имеющего свой участок общественных отношений и построенного на единых правовых началах, на особой юридической конструкции. Следовательно, существуют разные степени общности, системной целостности институтов, а отсюда и внешней их объективизации в советской правовой системе1.

Завершающий аккорд в процессе формирования института (когда он приобретает законченный характер) – обособление института в са-

1 О различных степенях устойчивости правовой организации структурных подразделений права см.: Керимов Д.А. Философские проблемы права. С. 249.

114

Глава четвертая. Правовой институт

мостоятельное структурное подразделение нормативного акта. Во всяком случае, до такого обособления его правовые начала не получают, как правило, обобщенного нормативного выражения, и потому он выступает, строго говоря, в качестве субинститута.

6. Институты, будучи главными структурными подразделениями отрасли права, отличаются отраслевой чистотой. Обычно они состоят из нормативных предписаний одной определенной отрасли – государственного права, гражданского права, трудового права и т.д.

Но встречаются и смешанные институты. На стыках отдельных

правовых сфер, в точках их соприкосновения иногда в институт проникают элементы, свойственные другой отрасли. Надо сразу же подчеркнуть: перед нами не «сборное» образование, не конгломерат из

кусочков разных отраслей, а отраслевой институт, в который про-

никли, просочились (оказались «подмешанными») элементы иных отраслей1.

Формирование смешанных институтов вызвано тесным контактированием между отраслями, их взаимопроникновением, обусловленным существованием «пограничных» общественных отношений, функциональными и генетическими связями, необходимостью «подстройки» под режим соседнего участка правового регулирования2. В сферах функционирования родственных отраслей, т.е. отраслей, образующих единую семью, формирование смешанных институтов носит закономерный характер. «Систематическое образование на стыке однородных смежных отраслей «пограничных» отношений,– пишет С.В. Поленина, – служит проявлением подвижности границ между отраслями права как следствия развития общественных отношений. Сохраняя черты одной отрасли, такие отношения приобретают черты и смежной отрасли права. По мере дальнейшего раз-

1 Смешанный институт следует отличать от комплексного, формирующегося в связи с «удвоением» структуры. В прежних работах автором этой работы не проводилось такое различие. Да и примеры, приводившиеся для обоснования такого рода «института» (например, группа норм, регулирующих отношения с участием Госбанка СССР), создавали впечатление, что под смешанным институтом имеются в виду некие разнородные, мозаичные образования. Отсюда – вполне справедливые критические замечания, высказанные по этому поводу в литературе (см., например: Систематизация хозяйственного законодательства. С. 56–57).

2 Кроме отмеченных факторов «на взаимодействие различных отраслей в единой

системе советского социалистического права оказывают влияние известные традиции правовой культуры, в том числе и более глубокая разработанность в «традиционных» отраслях многих общих юридических институтов, проникающих в другие отрасли» (Советское государство и право. 1973. № 1. С. 122).

115

Структура советского права

вития «пограничных» отношений число «заимствованных» черт может увеличиваться»1.

Яркие примеры смешанных институтов могут быть найдены в зонах соприкосновения гражданского и семейного права.

Так, раздел имущества между супругами при признании брака недействительным охватывается режимом гражданско-правового регулирования. Однако сюда просачиваются элементы, присущие «несостоявшемуся» институту совместной собственности супругов (и потому, например, в отношении невиновного супруга может быть применен семейно-правовой принцип равенства долей).

Семейно-правовой институт опеки и попечительства несет на себе печать (в отношении норм об опеке) гражданско-правового регулирования. Именно о смешанном характере этого института свидетельствует следующая внешне противоречивая его оценка, данная Н.М. Ершовой: «Природа гражданско-правовых норм об опеке не меняется от того, что эти нормы стали и нормами семейного законодательства. Но коль скоро они ими стали, можно сказать, что они регулируют названные отношения именно как нормы семейного, а не гражданского законодательства»2.

«Подмешивание» в данный институт элементов иной отрасли может носить скрытый характер: правовой режим, соприкасающийся с данным институтом отрасли, иногда влияет на чистоту юридической конструкции, обусловливает исключения из императивного правового принципа и т.д. Так, например, случилось с принципом публичности в сфере отношений, соприкасающихся с семейно-правовым режимом регулирования. Пленум Верховного Суда СССР указал на недопустимость осуждения несовершеннолетних за кражу у родителей и других совместно проживающих с ними членов семьи, если сами потерпевшие не обращаются в соответствующие органы о возбуждении уголовного дела3.

7. Особой разновидностью смешанных институтов являются правовые общности, имеющие также черты межотраслевых объединений юридических норм. В отличие от обычных смешанных институ-

1 Поленина С.В. Субсидиарное применение норм гражданского законодательства к отношениям смежных отраслей // Советское государство и право. 1967. № 4. С. 24.

2 Ершова Н.М. Соотношение гражданского и семейного законодательства // Совет-

ское государство и право. 1973. № 1. С. 124. Автор обращает внимание и на то, что «в «пограничных» областях гражданского права, примыкающих к сфере семейных отношений, заметны многие юридические особенности, свидетельствующие о различных способах и формах взаимосвязи гражданского и семейного права» (С. 123).

3 См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР, 1924–1970 гг. М.:

Юрид. лит., 1970. С. 300–301.

116

Глава четвертая. Правовой институт

тов перед нами – не простое «просачивание» элементов иной отрасли в данное отраслевое образование, а такое специфическое явление, когда институт, имеющий по своей основе государственно-правовую природу, как бы «притягивает» нормы целого ряда отраслей и образует вместе с ними определенное единство.

Таков, например, институт подведомственности. В основе он представляет собой совокупность государственно-правовых (судоустройственных) норм, определяющих процессуальный режим, в рамках которого должно разрешаться то или иное дело. В то же время конкретизированные предписания, регламентирующие подведомственность уголовных, гражданских и иных дел, входят в сферу соответствующей процессуальной отрасли. Главное же здесь – не то, что нормы о подведомственности находятся на стыке материального и процессуального права и «выступают в роли «связных» между ними»1, а то, что цементирующим стержнем, объединяющим все нормы о подведомственности, является государственно-правовое (судоустройственное) регулирование.

С аналогичных позиций нужно подходить к характеристике института права государственной собственности.

Юридические нормы, регулирующие отношения государственной социалистической собственности, содержатся во многих основных отраслях советского права. Нередко они образуют самостоятельные отраслевые институты (такие, например, как административно-правовой институт управления государственной собственностью, гражданскоправовой институт права оперативного управления, институт преступлений против социалистической собственности и др.). Вместе с тем нормы, регулирующие отношения государственной собственности, образуют и некоторое единство2.

По своей основе данная общность норм имеет государственноправовую природу3. Поэтому институт права государственной собст-

1 Елисейкин П.Ф. Защита субъективных прав и интересов и компетенция суда в советском гражданском процессе // Ученые записки ДВГУ. Т. 31. Ч. 1. Владивосток, 1969. С. 121. По мнению М.К. Воробьева, «в институте подведомственности отражается в той или иной мере природа материального права, но это не противоречит тому, что нормы, составляющие этот институт, относятся к правовой области обслуживания материального права, т.е. к области гражданского процесса» (Вестник Ярославского университета. 1972. № 4. С. 117).

2 См.: Корнеев С.М. Основные проблемы права государственной социалистической

собственности: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Изд-во МГУ, 1971. С. 13.

3 См.: Якушев В.С. О самостоятельности института права государственной социалистической собственности и его государственно-правовой природе // Сборник ученых трудов СЮИ. Вып. 13. Свердловск, 1970. С. 93–108.

117

Структура советского права

венности, в сущности, представляет собой обширную сферу регулирования, границы которой определяются нормативными предписаниями советского государственного права (что, помимо всего иного, обусловливает возможность охарактеризовать право государственной собственности и в качестве вторичного интегрированного комплексного образования, о котором см. дальше).