§2. Конституционно-правовое наследие Высшего Арбитражного Суда РФ: понятие и значение
Согласно положению, ч. 1 ст. З ФКЗ от 4 июня 2014 года № 8-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и статьи 2 Федерального конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации»[788], разъяснения по вопросам судебной практики применения законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами, данные Пленумом ВАС РФ, сохраняют свою силу до принятия соответствующих решений Пленумом Верховного Суда РФ.
Кроме того, согласно абз. 7 ч. 4 ст. 170 АПК РФ (в ред. того же ФКЗ) в мотивировочной части решения арбитражного суда могут содержаться ссылки на постановления Пленума и Президиума Верховного Суда РФ, а также на сохранившие силу постановления Пленума и Президиума ВАС РФ. Приведенные законоположения только отчасти проясняют чрезвычайно сложную в научном отношении и практически важную проблему «правого наследия» ВАС РФ, которую в литературе уже поспешили охарактеризовать проблемой его «завещания»[789].Проблематика конституционно-правового наследия ВАС РФ, на наш взгляд, несводима исключителвно к терминологической дискуссии и подразумевает необходимости комплексного подхода к пониманию и оценке роли и вклада этого BBic шего судебного органа в конституционное развитие и конституционную модернизацию России. Указаннвш процесс, неразрвівно связаннвш с социалвнвіми и экономическими изменениями в обществе, носит многофакторный характер и, по характеристике В.Д. Зорвкина, представляет собой чередование «неизбежнвіх модернизационнвіх рвівков» и сменяющих их «контрмодернизациоHHBix откатов». При этом, как отмечает ученый, в период распада государства право «оказалосв на задворках этого конвулвсивного процесса», причем восстановление государства отнюдв не привело к восстановлению статуса права[790].
К сожалению, новейшая конституционная история России отмечена нестабилвноствю важнейших правоввіх институтов, что оказало негативное влияние на все ветви власти, включая судебную, и в значителвной мере затруднило ввіработку парадигмві российской судебной системы.
Конституционализация последней осуществляласв не толвко под воздействием постоянно изменяющихся социалвнвіх и правовик представлений о ее структуре и деятелвности, но и в условиях значителвной нестабилвности правового регулирования. Указанное обстоятелвство не могло не сказатися и на резулвтатах функционирования внісших судов, посколвку, по обоснованному замечанию Е.В. Миряшевой, институтві и принципві не создаются и не перемещаются в вакууме; они неизбежно несут на себе «печати фактических социалвнвіх нужд и необходимых регулирований». Соответственно, для их понимания требуется комплексное исследование социалвнвіх и экономических факторов, порождающих конституционные противоречия, а также резулвтатов законодателвной и судебной деятелвности[791].Как известно, Конституция РФ в наиболее общем виде установила основні рвшочной экономики, что фактически означало конституционное отрицание предвідущей модели экономических отношений. Лаконичности конституцио HHBix установлений предполагала последующее наполнение, ввіверку вектора развития указаннвіх отношений, прояснение роли государства в их становлении и конституционализации, конкретизацию принципов правового регулирования. Указанная ситуация во многом определила содержание началвного этапа постсоветского становления экономической системні, заключавшегося в постепенном демонтаже институтов
государственного регулирования экономических отношений и создании основ нормативной регламентации рвшочной экономики. Даннвш период характеризовался значителвной законотворческой активноствю, ввіразившейся в интенсивном преобразовании гражданско-правового регулирования, принятии ряда кодифицированнвіх актов и важнвіх федералвнвіх законов.
Сегодня широко признано, что перввіе годві конституционного строителвства отмеченві неоправданнвім перевесом либералвнвіх рвіночнвіх принципов В ущерб общесистемнвш конституцио HHBIM ценностям. Это проявилосв, в частности, в процессе чековой приватизации, предоставлении различнвіх преференций отделвнвш физическим и юридическим лицам при распределении государственной собственности, дефиците законодателвного регулирования указаннвіх процедур при преобладании подзаконного правотворчества.
Следствием негативного влияния указаннвіх обстоятелвств на развитие конституционной модели рвшочной экономики явилисв приватизация государственного имущества, не отвечающая требованиям легитимности;недопустимое снижение уровня административного регулирования экономических отношений; коммерциализация функций государства и фактическое «сращивание» его аппарата с предприниматели с ким сообществом; ввіраженная социалвная дифференциация общества, появление значителвного количества малообеспеченнвіх граждан и усугубление демографических проблем[792].
C начала XXI века правовое регулирование экономических отношений подвер глосв постепенной корректировке за счет усиления действия конституционной составляющей, что ввіразилосв в укреплении единого экономического пространства государства, реанимации его резулвтативного воздействия на экономические процессвц снижении зависимости государственной власти от воздействия частник интересов, поввннении социалвной ориентированности рвшочной экономики и, соответственно, поввннении макроэкономической стабилвности.
Тем не менее, становление конституционной модели рвшочной экономики далеко не завершено и нуждается, с одной сторонні, в совершенствовании ее институционалвного дизайна, а с другой - в обеспечении согласованного и эффективного конституционного развития этих институтов, являющегося необходимвш условием успешной конституционализации правового регулирования. Очевидно, что решение названнвіх задач не может бвітв осуществлено без конституционно взвешенного участия в экономических процессах и практиках как одной из важнейших гарантий успешного социалвно- экономического развития и социалвной стабилвности. В свою очереди, эффективности такого государственного участия определяется возможноствю достижения баланса свободві экономической деятелвности, создания условий
для развития конкуренции и частной собственности при одновременном сохранении роли государства и его реалвного участия в установлении «правил» и своевременной корректировке вектора развития этих процессов.
Как уже отмечалосв, одним из наиболее действеннвіх инструментов решения обозначенного комплекса задач является современная судебная практика, основанная на правоввіх позициях внісших судов, способствующих уяснению содержания и порядка применения основнвіх конституционнвіх требований и принципов, защитві конституционнвіх ценностей в их «отраслевом преломлении». При этом, несомненно, их общие «рамки» и наиболее значимвіе тенденции толкования и применения правоввіх норм, принципов и ценностей применителвно к их отраслевой специфике, формируются Конституционнвш Судом РФ, задаются его правоввши позициями. Отметим ряд таких наиболее значимвіх для цели нашего исследования конституционно-правоввіх установлений и ролв Ввісшего Арбитражного Суда РФ в процессе их «инсталляции» в судебную практику.
Так, в 2003 году Конституционнвш Суд РФ сформулировал правовую позицию, согласно которой защита права собственности и инвіх вещнвіх прав должна осуществлятвся на основе соразмерности и пропорционалвности, обеспечивая баланс прав и законнвіх интересов всех участников гражданского оборота. При несоблюдении этого требования участники правовых отношений, действующие при заключении сделки добросовестно и проявляющие разумную осмотрителвноств и осторожноств, подвергаются риску неправомерной утраты имущества. «Указанная незащищенноств, - указал КС РФ, - вступает в противоречие с конституционными принципами свободы экономической деятелвности и свободы договоров, дестабилизирует гражданский оборот, подрывает доверие его участников друг к другу, что несовместимо с основами конституционного строя РФ как правового государства. В судебной практике должно обеспечиватвся конституционное истолкование подлежащих
применению нормативных положений»[793]. В развитие этой общей конституционной установки ВАС РФ (совместно с Верховным Судом РФ) была ввіработана позиция, согласно которой, если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения приобретателя[794].
Позднее Конституционный Суд РФ конкретизировал содержание конституционного принципа равенства применительно к отношениям с участием лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, указав, что, поскольку субъекты предпринимательской деятельности равны перед законом, государство не вправе вводить неоправданные льготы или преференции либо различающийся правовой режим функционирования в одинаковых отношениях и ситуациях[795]. Однако, если условия не являются равными, федеральный законодатель вправе установить для них различный правовой статус[796]. Как было отмечено по этому поводу Н.С. Бондарем, «фактические общественные отношения, составляющие социальное содержание конкретных конституционных прав, в приложении к которым рассматривается конституционный принцип равенства, определяют характер нормативного воздействия этого принципа как равномерный (применение равной меры, равного масштаба к различным субъектам) либо уравнивающий (применение различного подхода к различным субъектам в целях выравнивания их фактических возможностей)»[797].
Конституционный Суд РФ подтвердил универ с алв но ств принципа равенства как конституционного критерия оценки законодателвного регулирования любвіх прав и свобод. Универсальная применимость данного принципа не исключает возможность его различного проявления, поскольку формальное равенство, которое он означает в отношении личных прав, в отношении экономических и социальных прав может обернуться материальным неравенством. Исходя из конституционной свободы договора, законодатель не вправе ограничиваться формальным признанием юридического равенства сторон; он должен предоставлять определенные преимущества экономически слабой и зависимой стороне с целью обеспечения реальных гарантий соблюдения принципа равенства в соответствии со статьями 19 и 34 Конституции РФ[798]. Руководствуясь этой правовой позицией, ВАС РФ установил, в частности, что условие о праве банка на одностороннее изменение процентной ставки по кредитному договору ущемляет права потребителей[799].
По существу, таким образом ВАС РФ подтвердил достоверность возможности участия высших судов в конституционализации системы российского права.Выработка правовых позиций Конституционного Суда РФ включает момент конкретизации (прояснения) алгоритма нахождения баланса публичного и частного интереса в сфере экономических правовых отношений. Так, например, признав, что установление конкретных размеров штрафов является прерогативой законодателя, КС РФ принципиально подчеркнул, что размер штрафного взыскания должен отвечать критерию соразмерности, поскольку такое взыскание связано с ограничением конституционного права собственности. Поэтому нормы административной ответственности должны применяться с соблюдением вытекающих из Конституции РФ принципов справедливости наказания, его индивидуализации и дифференцированности. Установленный в норме закона размер взыскания представляет собой его допустимый максимум, который может быть уменьшен правоприменителем с учетом характера совершенного правонарушения, размера причиненного вреда, степени вины правонарушителя, его имущественного положения, а также других существенных обстоятельств, может быть снижен правоприменителем. В ином случае штраф может превратиться из меры воздействия в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, чрезмерного ограничения свободы предпринимательства и права собственности, что недопустимо в силу статей 34 (ч. 1), 35(ч. 1-3) и 55 (ч. 3) Конституции РФ[800].
Правовые позиции Конституционного Суда РФ получили применение и дальнейшее развитие в актах Высшего Арбитражного Суда РФ. Так, в Постановлении от б октября 2005 г. № 30 Пленум ВАС РФ указал, что при установлении арбитражным судом явной несоразмерности суммы штрафа, подлежащего уплате, последствиям нарушения обязательств, суд вправе в соответствии со статьей 333 ГК РФ уменьшить его размер[801].
Также, ориентируясь на названные конституционно-правовые установления и учитывая, что Конституционный Суд РФ отдельно признал исполнительский сбор санкцией штрафного характера, возложением на должника обязанности произвести определенную дополнителвную ввгалату, зачисляемую в бюджет, в качестве мерві его публично-правовой ответственности, возникающей в связи с совершеннвш им правонарушением в процессе исполнителвного производства, Президиум ВАС РФ признал взвіскание исполнителвского сбора в порядке поворота исполнения судебного акта необоснованнвш возложением публичноправовой ответственности одного лица на другое. Отделвно при этом бвіло указано, что вступившие в законную силу судебнвіе актві арбитражнвіх судов по делам со схожими фактическими обстоятелвствами, принятию на основании нормві права в истолковании, расходящемся с таким толкованием, могут бвітв пересмотренві на основании и. 5 ч. З ст. 311 АПК РФ, если для этого нет других препятствий[802].
Содержание и порядок применения конституционнвіх принципов, обеспечение конституционнвіх ценностей как имплицитной основні правового регулирования экономических отношений находят отражение в ряде актов ВАС РФ, направленнвіх на развитие экономических институтов, обеспечивающих стабилвное функционирование и развитие националвной экономики. Во многих из них отчетливо прослеживается стремление ввісшєго судебного органа обеспечитв понимание судами нижестоящих инстанций того, что равная защита всех форм собственности является не самоцелвю, а одной из гарантий создания благоприятного инвестиционного климата. В соответствующих правоввіх позициях ВАС РФ получают конкретизацию и развитие экономико-правоввю аспектні эффективного управления государственной собственноствю, которвю не могут не являтися одним из условий эффективности государственной власти.
В частности, в Постановлении от 17 февраля 2011 г. № 11 Пленум ВАС РФ указал, что при привлечении к административной ответственности лиц за использование находящегося в федеральной собственности объекта нежилого фонда без согласия собственника на распоряжение соответствующим имуществом (ч. 2 ст. 7.24 КоАП РФ) судам следует учитывать, что арендатор (субарендатор) может быть субъектом ответственности за данное правонарушение, поскольку он обязан удостовериться в том, что заключает договор аренды с лицом, у которого имеется соответствующее согласие[803]. Указанная позиция согласуется с пониманием принципов осуществления права публичной собственности, предлагаемым юридической доктриной. Так, в теории конституционной экономики высказывается тезис о том, что содержание этого принципа включает в себя доступность и прозрачность информации, а также возможность государственного и общественного контроля за использованием публичного имущества[804].
Публичная и частная формы собственности являются равнозначными конституционными ценностями, между которыми в конкретных спорных ситуациях с необходимостью должен обеспечиваться конституционный баланс, в том числе посредством правосудного выбора справедливого соотношения. Как отмечает Г.А. Гаджиев, в основе такого выбора «может лежать необходимость учета объективной экономической закономерности, и, таким образом, арсенал правовой аксиологии должен пополняться путем использования не только юридических знаний»[805]. Учитывая исторически сложившиеся экономические реалии и положения экономической науки, Конституционный Суд РФ, например, в деле «о дробных акциях»[806] согласился с тем, что законодатель имеет право признать преобладающими интересы крупных акционеров, стремящихся к сосредоточению корпоративного контроля в одних руках, и признал не противоречащим Конституции РФ так называемое право на вытеснение из общества миноритарных акционеров[807] [808]. В практике и «правовом наследии» ВАС РФ есть немало материалов и положений, последовательно развивающих данную установку, намеченную Конституционным Судом РФ. Так, со ссылками на подтвержденное право общего собрания акционеров самостоятельно принимать стратегические экономические решения, ВАС РФ установил, что к подобным решениям относится и решение о выплате (объявлении) дивидендов, в том числе о размере дивиденда и форме его выплаты по акциям каждой категории (типа) (ст. 42 Федерального закона «Об акционерных обществах») . При разрешении другого публично-правово го спора экономического характера, руководствуясь правовой позицией Конституционного Суда РФ, согласно которой судебный контроль не призван проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых субъектами предпринимательской деятельности, которые в сфере бизнеса обладают самостоятельной и широкой дискрецией, поскольку в силу рискового характера такой деятельности существуют объективные пределы в возможностях судов выявлять наличие в ней деловых просчетов, ВАС РФ предметно определил, что установление судами факта выделения отдельного вида деятельности хозяйствующего субъекта и передача его вновь созданному юридическому лицу как решения, направленного на оптимизацию хозяйственной деятельности субъекта предпринимательства, не может являться единственным достаточным основанием для признания налоговой выгоды необоснованной[809] [810]. Кроме того, в развитие правовых позиций Конституционного Суда РФ, выраженных в Постановлении от 24 февраля 2004 года № 3-П, ВАС РФ сформулировал положение принципиального характера о том, что урегулирование спорных отношений во внесудебном порядке само по себе не влечет невозможности учета в составе расходов обоснованных затрат, которые понесены налогоплательщиком в связи с возмещением контрагенту причиненных убытков, выплатой в его пользу компенсации, неустойки и т.п., поэтому иной вывод должен основываться на фактах, опровергающих реальность расходов предпринимателя2. Детерминированное экономическими законами представление[811], основанное также на конституционном постулате о признании равенства различных форм собственности при необходимости сбалансированного обеспечения их защиты, было, на наш взгляд, последовательно воспринято арбитражными судами, о чем свидетельствует обширная практика применительно к ситуациям коллизий интересов собственников - публичных образований и частных лиц, и коллизии различных форм собственности[812]. Актуальность проблемы толкования и обеспечения реализации принципа равенства в правовом регулировании экономических отношений государства и частных собственников и, соответственно, значимость деятельности ВАС РФ в указанном направлении обусловлены несколькими причинами. К ним в первую очередь относится то обстоятельство, что в соответствии с положениями ст. 124 ГК РФ Российская Федерации, ее субъекты и муниципальные образования выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений - гражданами и юридическими лицами. Таким образом, предполагается, что государство и личность являются юридически равноправными субъектами, в связи с чем их взаимная ответственность в гражданско-правовом измерении не должна отличаться от взаимной ответственности частноправовых субъектов. Однако объективная сложность «цивилистического» толкования принципа равенства связана с тем, что государство, являясь субъектом гражданско-правовых отношений, одновременно занимает особое положение. Оно обусловлено наличием у него правомочия принятия нормативных правовых актов, обязательных для всех субъектов указанных отношений; административных актов, порождающих в одностороннем порядке те или иные обязанности субъектов гражданско-правовых отношений; сохранением властных функций даже в ситуациях, основанных на формально-юридическом паритете их участников[813]. В этой связи справедливо подчеркивается, что в силу присущих государству, выражающих его природу функций, наличия механизма принуждения «с государством не в состоянии конкурировать ни один субъект частного права»[814]. По существу, при участии государства в гражданских правоотношениях его властные полномочия не исчезают, а, следовательно, государство, используя их наличие, способно установить такой гражданско-правовой режим, который в наибольшей степени отвечает реализации публичного интереса. Более того, установление этого режима сопровождается использованием публичных ресурсов, что также не способствует восприятию государства в качестве рядового субъекта правовых отношений, имеющих экономическое содержание. Наконец, в ситуации, когда возникает вопрос об определении степени винві государства в причинении вреда, правоприменители ввінужден исходитв из понимания того, что оно отвечает за свои неправомерные действия своим имуществом, составляющим, в том числе, денежнвіе средства бюджета. Это приводит к фактическому возникновению коллизии между нормами частного и публичного права и зачастую к намерению разрешитв указанную коллизию в полвзу государства, позволяя ряду исследователей прийти к заключению о том, что наличие публично-правоввіх элементов в гражданской правосубъектности государства влечет неизбежное злоупотребление правом в ущерб интересам частнвіх субъектов[815]. Указанное мнение базируется, в частности, на том обстоятельстве, что значительное количество жалоб, поступающих в ЕСПЧ, обусловлено неисполнением (либо ненадлежащим исполнением) российским государством своих обязательств (в том числе денежных) перед своими гражданами. При этом, как отмечается в юридической доктрине, в ряде случаев при рассмотрении этой категории дел национальные суды отдают предпочтение защите не личного и общественного, а государственного интереса, считая его превалирующим над интересами граждан и юридических лиц[816]. Между тем в правовом регулировании отношений, связанных с защитой прав и интересов субъектов экономической деятельности представляется недопустимым и обратный подход, основанный на предоставлении преимуществ контрагентам государства лишь на том основании, что у них отсутствуют властные полномочия и соответствующие ресурсы, которые теоретически могут быть использованы в качестве «внепроцессуальных» средств правовой защиты. Достижение консенсуса в указанном вопросе может быть осуществлено посредством конкретизации конституционного принципа формально-юридического равенства применительно к гражданско-правовым аспектам защиты права собственности. Думается, что такая конкретизация нашла свое выражение в ряде правовых позиций ВАС РФ, устанавливающих ориентиры и параметры отраслевых принципов на базе конституционного правопонимания. Это, в свою очередь, позволяет говорить о вкладе высшего судебного органа в наполнение реальным содержанием тех положений Конституции РФ, которые устанавливают основы экономических правовых отношений. На наш взгляд, следует согласиться с теми авторами, которые рассматривают интерпретацию, уточнение и структурирование критериев, принципов и иных элементов конституционного воздействия на экономические отношения в качестве обязательного условия такого воздействия и институционального обеспечения возможностей экономического правопользования (Бондарь Н.С., Kpycc В.И.). Правосудие играет важнейшую роль в решении соответствующих задач. При этом экономические факторы, постепенно изменяющиеся приоритеты, ориентиры в хозяйственной сфере, должны приниматься во внимание, но не предопределять итоговое судебное решение[817]. И правосудие, и эволюция конституционной модели экономической системы в целом должна быть направлена на обобщенные политико-правовые ориентиры, в которых выражены базисные основы конституционного строя применительно к экономическим отношениям. К таким ориентирам могут быть отнесены свобода экономической деятельности, защита конкуренции, частной собственности, справедливость в установлении соотношения публичных и частных интересов, защита экономических интересов социальных общностей и общества в целом, стабилвноств экономического суверенитета государства. Таким образом, деятелвноств ВАС РФ по конкретизации содержания аксиологической составляющей экономических правоотношений, принципов их регулирования может рассматриватвся в качестве элемента конституционного механизма, направленного на защиту экономических основ конституционного строя, достоверного вклада ВАС РФ в конституционализацию регулирования правоввіх отношений в сфере свободві предпринимателвской и иной экономической деятелвности. Усложнение конституционного воздействия на экономические отношения приводит к обособлению ряда однороднвіх норм с формированием конституционно-право BBIX институтов, с помощью которых уточняются характерные приемы, способы и иные инструменты конституционного регулирования экономики[818], также получившие отражение в решениях ВАС РФ. Так, в ряде постановлений некогда высшего судебного органа была осуществлена конкретизация способов осуществления защиты своих прав участниками экономических отношений. В частности, Пленум ВАС РФ указал, что право выбора судебного или административного порядка защиты своего нарушенного или оспариваемого права принадлежит субъекту спорных правоотношений. Закон не устанавливает положений, согласно которвш защита гражданских прав в административном порядке (посредством рассмотрения дел о нарушениях антимонопольного законодательства антимонопольным органом) исключается при наличии возможности обратиться в арбитражный суд. Также закон не устанавливает, что осуществление указанной защиты является обязательным условием обращения лиц, права которых нарушены, в суд. Таким образом, в случаях, когда лицо обратилось за защитой своих прав в арбитражный суд без предшествующей подачи соответствующего заявления в антимонопольный орган, суд не вправе со ссылкой на п. 2 ст. 148 АПК РФ оставить такое заявление без рассмотрения. Однако в случае, если в ходе судебного разбирательства установлено, что лицо за защитой своих нарушенных прав обратилось одновременно и в антимонопольный орган, и в арбитражный суд, судам рекомендуется на основании ч. 5 ст. 158 АПК РФ отложить судебное разбирательство до принятия решения антимонопольным органом[819]. Указанная правовая позиция основана на конституционно взвешенном представлении, что антимонопольный орган является специализированным контрольным органом, наделенным полномочиями по проведению анализа рынка, установлению доминирующего положения на рынке, рассмотрению дел о нарушении антимонопольного законодательства, что, исходя из содержания перечисленных полномочий, позволяет рассматривать его потенциал в качестве эффективной альтернативной возможности обеспечения своевременной защиты прав субъектов экономических отношений[820]. Наряду с этим Пленум ВАС РФ подчеркнул, что названные нормы АПК РФ не могут быть истолкованы как исключающие право иных лиц, кроме антимонопольных органов, обращаться в арбитражный суд с требованиями об оспаривании нормативных правовых актов, полностью или частично противоречащих антимонопольному законодательству. Позднее Президиум ВАС РФ отдельно подчеркнул, что данными положениями не исключается и возможность оспаривания в порядке главы 23 АПК РФ нормативных правовых актов самого антимонопольного органа. Обратное умаляло бы принципы юридического равенства, равноправия и состязательности сторон и создавало бы необоснованные преимущества антимонопольному органу в доступности правосудия в сфере предпринимателвской и иной экономической деятелвности[821] [822]. Mbi не готовві согласитвся с авторами, которвіе утверждают, что принимая решение, ВАС РФ тем не менее не сделал все от него зависящее для исключения необоснованнвіх действий антимонополвнвіх органов, в том числе при проведении внеплановвіх проверок деятелвности хозяйствующих субъектов . Подобное невозможно в принципе, но значение правоввіх конкретизаций ВАС РФ это обстоятельство никоим образом не умаляет. Высокой позитивной оценки заслуживают, по нашему мнению, и имеющие доктринальное и конституционно-правовое значение указания ВАС РФ на то, что, хотя Конституция РФ не исключает возможность разрешения гражданско- правовых споров между частными лицами в процедуре третейского разбирательства, споры, возникающие из контрактов, заключаемых в соответствии с утратившим в настоящее время силу ФЗ от 21.07. 2005 г. № 94- ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд»[823], не могут рассматриваться третейскими судами. Это обусловлено спецификой характера этих правоотношений и совокупностью требований, предъявляемых к ним указанным законом, а также несовместимостью законодательных принципов третейского разбирательства и законодательных принципов размещения заказов. При этом ВАС РФ подчеркнул, что отношения, возникающие при размещении заказов, характеризуются совокупностью особенностей, а именно: контракт заключается в публичных интересах; его заключение осуществляется специальным публичным субъектом (государственным или муниципальным образованием и т.д.); целью заключения контракта является удовлетворение государственных или муниципальных потребностей; финансирование этих потребностей реализуется за счет средств соответствующих бюджетов. Таким образом, контракты, оформляемые в рамках действия указанного закона, имеют публичную основу, преследуют публичный интерес и направленні на достижение резулвтата, необходимого в публичнвіх целях для удовлетворения публичнвіх нужд, достигаемого за счет расходования бюджетник средств. Следователвно, в едином правоотношении концентрируется значителвное количество общественно-значимых публичнвіх элементов, что не позволяет признати спорві, возникающие по контрактам, спорами частного характера между частивши лицами и влечет недопустимости их рассмотрения в частном порядке третейскими судами[824]. Данное решение является также убедительным примером участия ВАС РФ в конституционализации системы российского права и его развития (конкретизации) доктринально-нормативных установлений Конституционного Суда РФ, который именно в связи с запросом ВАС РФ ранее указал, что в системе действующего в Российской Федерации правового регулирования не допускается передача на рассмотрение третейского суда споров, возникающих из административных и иных публичных правоотношений, а также дел, рассматриваемых в порядке особого производства, не отвечающих традиционным признакам споров о праве (дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение, и др.). Такое ограничение сферы компетенции третейских судов связано с природой гражданских правоотношений, которые, как следует из статей 8, 19, 34 и 35 Конституции РФ и конкретизирующей их положения ст. 1 «Основные начала гражданского законодательства» ГК РФ, основаны на признании равенства участников, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушеннвіх прав, их судебной защитві[825]. Не менее важное значение имеет проведенная ВАС РФ в период его существования конкретизация нормативных положений, регулирующих отношения в рамках института собственности. В частности, в актах ВАС РФ получили развитие положения, устанавливающие статус частной и публичной собственности, гарантий и особенностей их правовой защиты, а также детализирующие как в целом, так и применителвно к конкретным случаям, статусы объектов различных видов собственности и их правовые режимы. Например, Президиум ВАС РФ сформулировал направленное на защиту прав собственника положение[826], согласно которому судебное (правоприменителвное) толкование и. 3 ст. 395 ГК РФ об окончании срока начисления процентов, исключающее из периода расчета денв уплаты, полноствю освобождает должника от ответственности за неисполнение денежного обязательства в случае просрочки платежа на один день, не согласуется с законодательной конструкцией и, добавим, с конституционными принципами экономических отношений. Как отмечалось выше, результаты участия ВАС РФ в конкретизации конституционных принципов воздействия на экономические отношения следует безусловно отнести к его конституционно-правовому наследию. Указанные принципы, по мнению Г.А. Гаджиева, могут быть разделены на три основные группы: конституционные принципы, отражающие общие принципы права (в частности, принцип справедливости, соразмерности и т.д.); общие конституционные принципы рыночной экономики (принцип разделения властей, равенства перед законом и судом, социалвной рвшочной экономики); специалвнвіе конституционнвіе принципві рвшочной экономики (единство экономического пространства, свобода перемещения товаров, услуг и финансоввіх средств, стабилвноств гражданского оборота, признание и равная защита всех форм собственности, свобода договора, защита конкуренции и др-)[827]- В актах ВАС РФ, на наш взгляд, получила существенное развитие именно последняя из выделенных ученым-конституционалистом группа принципов, что, безусловно, способствовало «настройке» механизма нормативного регулирования экономических отношений. Однако, полагаем, более значимый конституционный эффект был бы достигнут при исполвзовании ВАС РФ интегративного подхода к анализу и применению всех перечисленных принципов, посколвку нередко в его решениях, как уже было сказано, доминировало сугубо отраслевое видение регламентации экономических отношений. Так, в одном из решений Президиум ВАС РФ акцентировал внимание на принципе свободы договора, трактуя его в качестве фундаменталвного частноправового принципа, являющегося основополагающим началом для организации современного рыночного оборота[828]. Даже терминологически подобное сочетание характеристик выделенного принципа противоречит духу конституционного право понимания. Соответственно, указывая на то, что ограничения этого принципа допустимы толвко в исключителвных случаях в целях защиты интересов и экономических ожиданий третвих лиц, слабой стороны договора (потребителей), основ правопорядка или нравственности, или интересов общества в целом, сохранения стабильности, предсказуемости и надежности гражданского оборота[829], ВАС РФ не ссылается на общеправовые конституционные принципы и ценности. В литературе неслучайно указывают[830] на связь выводов и положений ВАС РФ по данному делу с установлениями Конституционного Суда РФ[831]. Тем более непонятны игнорирующие такую связь отношение и формулировки, к сожалению, нередко присущие решениям ВАС РФ. На наш взгляд, они не могут не снижать значимости и отдельных правовых позиций высшего судебного органа, и его правового наследия в целом. Вместе с тем можно утверждать, что в целом толкование и конкретизация ВАС РФ норм и принципов регламентации экономических отношений способствовали формированию единого правового пространства современной рыночной экономики, одновременно выступая в качестве одной из гарантий стабильности хозяйственного оборота и конституционного экономического правопорядка. Разделяя мнение Н.С. Бондаря о том, что конституционное правосудие является основным институциональным средством перевода конституционной аксиологии на уровень экономической политики в ее правовом оформлении[832], полагаем, следует признать, что ВАС РФ принимал активное участие в указанном процессе. Конституционно-правовое наследие ВАС РФ находит свое выражение во многих актах высшего суда, отражающих соотношение публичного и частного элемента в правовом регулировании экономических отношений. Значимость указанных результатов деятельности высшего судебного органа заключается в конкретизации положений Конституции РФ, закрепляющей модель единого рыночного пространства и предусматривающей гарантии единого национального рынка, включая запрет на неправомерное установление препятствий для свободного перемещения товаров и услуг[833]. Кроме этого, в актах ВАС РФ получили детализацию многочисленные вопросы, касающиеся налогового права, являющегося важнейшим элементом регулирования экономической системы. И в этом отношении высший судебный орган исходил из необходимости установления баланса публичного интереса, рассматривающего налоги как источник пополнения федерального бюджета и, соответственно, возможности планирования и стимулирования социально- экономического развития и частного интереса. Например, Президиум ВАС РФ определил, что, с одной стороны, перечисление денежных средств во исполнение решения налогового органа не может рассматриваться как добровольное исполнение налогоплательщиком обязанностей по уплате налога и сбора; с другой стороны, сумма излишне взысканного налога возвращается с начисленными на нее процентами за счет общих поступлений в бюджет, в который были зачислены суммы излишне взысканного налога[834]. Предметно-содержательная направленность деятельности ВАС РФ в экономической сфере обусловлена прежде всего комплексным характером юридических проблем, возникающих при реализации экономических отношений и связанных с тем, что регулирование последних не может охватываться исключительно частноправовыми или публично-правовыми отраслями права. Экономические реалии требуют установления конституционно обоснованных параметров взаимодействия публичного и частного элементов. Экономические связи и отношения реализуются в условиях ПОСТОЯННОГО изменения соотношения тех ИЛИ HHBIX тенденций правового регулирования (направленных, в одних ситуациях, на отказ от публичнвіх элементов регулирования, а в других - на поввинении их значимости). Однако, несмотря на указанное обстоятелвство, установление баланса публичного и частноправового регулирования должно основвіватвся на единообразном понимании юридических норм-целей, норм-принципов и норм-дефиниций, снижающем вероятности усмотрения в процессе правоприменения и обеспечивающем единообразие подходов к разрешению правовик споров. Следует согласитвся с В.Ф. Яковлеввш и Э.В. Талапиной в том, что правовое регулирование экономики на современном этапе развития требует взаимодействия публичного и частного права в несколвких сферах, к которвш относятся организация отношений собственности, обеспечение свободной конкуренции как основні рвіночнвіх отношений, организация публичного сектора экономики, включая деятелвноств субъектов, созданных государством, правовой режим средств бюджета применителвно к гражданскому обороту. К указаннвш сферам следует отнести также государственное вмешателвство в договорные отношения, поскольку полная свобода договора приводит к неравенству, уничтожает саму свободу договора. При этом достижение баланса публичного и частного права в регулировании экономических отношений одновременно выступает в качестве самостоятельной задачи, без решения которой невозможна эффективная конституционализация права, и в качестве условия успешного экономического развития. Конституционно-правовой баланс в сфере регулирования экономических отношений должен быть основан на едином понимании сущности ценностей и принципов, образующих основу экономических отношений. Посредством их конкретизации осуществляется наполнение и детализация конституционной модели экономической системы, предполагающей возможность эффективного системного регулятивного воздействия на экономические процессы. Согласованное и эффективное развитие соответствующих институтов представляет собой необходимый элемент институциональной среды и фактор инновационного социально ориентированного типа его развития. При этом, как отмечается в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года[835], обеспечение устойчивого экономического роста предполагает решение ряда проблем. К ним, в частности, относятся: действенная защита частной собственности и формирование в обществе понимания того, что способность обеспечивать защиту собственности представляет собой один из критериев благоприятного инвестиционного климата и эффективности государственной власти; действенность и справедливость принимаемых судом решений; создание условий, при которых участникам экономического оборота было бы выгодно оставаться в российской юрисдикции и использовать для разрешения споров, в том числе споров по вопросам собственности, российскую судебную систему; защита и стимулирование конкуренции на рынках товаров и услуг, а также иные составляющие эффективного функционирования рыночной экономики. Каждый из перечисленных факторов имеет большое самостоятельное и взаимосвязанное значение. Так, обеспечение конкурентной среды представляет собой ключевую предпосылку формирования стимулирования к инновационной деятельности, что в свою очередь способствует повышению перспектив по освоению рынка как залога экономического прогресса государства. Однако решение этой задачи требует наличия государственного механизма, направленного на предупреждение и пресечение действий, ограничивающих конкуренцию, а также повышение эффективности правового регулирования указанного вида отношений. Экономическое развитие государства предполагает развитие малого и среднего предпринимательства, что неизбежно связано с поввннением требований к качеству правового регулирования и уровня правовой (в том числе судебной) защитві указаннвіх субъектов экономических отношений. На действенности институционалвной модернизации экономики неизбежно негативнвш образом отражается дефицит формально-правовой защиты прав экономических субъектов, который влечет за собой их неконституционное поведение, игнорирование и «обход» требований законодательства и одновременно повышение роли неформальных (не всегда конституционных) институтов защиты интересов хозяйствующих субъектов и сложностей в формировании новых надлежащих институтов, необходимых для развития инновационной экономики[836]. Указанная ситуация в значительной мере влияет на становление и воплощение конституционной модели государства и общества на базе существующих международных и национальных конституционных стандартов. Преодоление таких трудностей требует согласованного и ответственного взаимодействия всех ветвей и органов публичной власти с учетом характера (сути) и объемов их конституционных компетенций. При этом никакая другая власть не может «заменить» в указанном отношении судебную власть представляющих ее органов безотносительно к тому, какие конституционно допустимые преобразования претерпевает система судебной власти. Таким образом, применительно к обозначенной проблеме можно утверждать, что в период существования ВАС РФ его деятельность, выразившаяся в развитии общих и специальных принципов конституционализма и их адаптации к потребностям отраслевого (гражданскоправового) регулирования; преодолении правоввіх пробелов и деформаций правового регулирования экономических правоотношений; конкретизации юридических норм и институтов и преодолении правоввіх коллизий в сфере его юрисдикции в контексте конституционализации системні российского права и правоприменителвной практики; формулировании и установлении нормативно значимвіх положений (правоввіх позиций), направлениях на конституционно взвешенное и сбалансированное упорядочение экономических отношений и разрешение экономических споров, представляет собой ввісоко значимое конституционно-правовое наследие ВАС РФ, оказавшее несомненное положителвное влияние на конституционализацию правоввіх отношений и судебной системні и способное продолжатв такое воздействие в обозримой исторической перспективе.
Еще по теме §2. Конституционно-правовое наследие Высшего Арбитражного Суда РФ: понятие и значение:
- J. Нормативно-правовые акты
- Алфавитно-предметный указатель
- §1. Понятие и содержание права на защиту
- § 1. Понятие, исторические и теоретико-правовые предпосылки возникновения и развития гражданского общества
- §1. Понятие гражданской правоспособности юридического лица
- 3.4. Правовая иммобилизация вещей
- ПОНЯТИЕ, ЗНАЧЕНИЕ И НОРМАТИВНОЕ ЗАКРЕПЛЕНИЕ ПРИНЦИПОВ ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССА
- § 1. Правовые механизмы
- 1.1. Правовые основы алиментных обязательств: история и современность
- 13.2. Правила разграничения полномочий общих и арбитражных судов по рассмотрению юридических дел
- К темам 13-18 (особенная часть) Нормативные правовые акты:
- ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. ТОЛКОВАНИЕ ПРАВОВЫХ НОРМ
- §4. Высший Арбитражный Суд Российской Федерации как высший судебный орган и участник конституционализации системы российского права
- §1. Судебно-правовые позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в системе российского права
- §2. Судебно-правовые позиции Высшего Арбитражного Суда РФ и правовые позиции Конституционного Суда РФ
- §2. Конституционно-правовое наследие Высшего Арбитражного Суда РФ: понятие и значение
- §3. Непосредственное и опосредованное проявление правовых позиций упраздненного Высшего Арбитражного Суда РФ в конституционно- правовой системе Российской Федерации