§ 5. ЛИЧНОСТЬ ВИНОВНОГО И ЕЕ УЧЕТ ПРИ НАЗНАЧЕНИИ НАКАЗАНИЯ

Учет личности виновного при назначении наказания — одна из традиционных, но достаточно актуальных проблем уголовного права. Личность виновного в уголовном судопроизводстве выступает в качестве объекта назначения наказания.

Наказание всегда конкретно и индивидуально. Но и личность, к которой применяется наказание, тоже и конкретна, и индивидуальна. В азербайджанском и российском уголовном праве, и особенно в криминологии последних лет большое внимание уделяется проблеме личности тех, кто совершает преступления. Соответственно и правоприменители в лице всех без исключения органов, борющихся с преступностью, решительно должны заниматься изучением личности людей, совершивших и совершающих преступления.

Как пишет П. С. Дагель, под личностью виновного (преступника) понимается совокупность социально-политических, психических и физических признаков лица, совершившего преступление, имеющих уголовно-правовое значение275. «Личность виновного — понятие собирательное, объемлющее общественную сущность человека, его психологические и биологические особенности»276.

Изучение личности преступника с позиции уголовного права имеет целью установление тех ее черт и характерных признаков, которые должны учитываться при решении вопроса о наличии оснований для уголовной ответственности, о квалификации преступления и определении меры наказания. Таким образом, изучение личности при рассмотрении уголовного дела приобретает особое значение.

В соответствии со ст. 58.3 УК Азербайджанской Республики при выборе уголовно-правовой санкции суд должен учитывать наряду с другими обстоятельствами совершенного преступления, личность виновного. Несоблюдение этого требования является основанием для того, чтобы судебный приговор считался несправедливым и необоснованным, и может привести к отмене или изменению такого приговора.

Результаты эмпирического изучения учета судами личности виновного свидетельствуют о наличии ряда проблемных ситуаций в этой стороне судебной деятельности по применению уголовноправовых санкций277. Недостаточно глубоко и всесторонне разработана проблема учета личности виновного и в уголовно-правовой науке.

Разработка теоретических моделей учета судом рассматриваемого фактора включает в себя последовательное решение следующих вопросов: а) что следует понимать под личностью виновного как объектом назначения наказания; б) с реализацией каких социальных требований и в какой мере связан учет судом личности виновного; в) каковы теоретические предпосылки типологизации преступников, совершающих одинаковые преступления, и шкалирования соответствующих санкций с целью создания моделей учета личности виновного при назначении наказания; г) возможно ли (и если «да», то как именно) измерение личностных характеристик виновного и обеспечение их оптимального совмещения с содержанием уголовно-правовой санкции.

Комплексный подход к изучению личности виновного как объекта уголовно-правового воздействия в своем проявлении предполагает: а) четкое и полное определение совокупности структурных элементов понятия «личность», имеющих существенное значение для их учета при применении уголовно-правовых санкций; б) описание тех функций (основных видов деятельности) личности, которые должны влиять на выбор меры уголовно-правового воздействия; в) рассмотрение структурно-функциональных характеристик личности виновного не только в статическом, но и дополнительно в ретроспективном и перспективном (прогностическом) планах.

Гносеологический компонент комплексного подхода требует, в свою очередь, чтобы система структурно-функциональных характеристик личности виновного была рассмотрена в целостном единстве институционального, социологического и аксиологического аспектов.

Следует отметить, что проблема личности виновного значительно превосходит по своей сложности и объему рассмотренные ранее проблемы, связанные с индивидуализацией уголовной ответственности. Мы не ставим своей задачей исследование этой проблемы во всем многообразии ее сторон и проявлений и ограничимся описанием лишь наиболее общих методологических и теоретических подходов к ее решению.

Проблема личности преступника находится в состоянии интенсивной научной разработки 9. Не обойдены вниманием и вопросы учета личности при назначении наказания278. Несмотря, однако, на обилие публикаций (среди которых преобладают криминологические исследования личности), учение о личности виновного как объекте назначения наказания делает лишь первые шаги и находится на стадии феноменологического, модельного, комплексного и конкретного описания, что, в частности, объясняется: а) исключительной сложностью изучаемого объекта; б) пока еще слабой разработанностью общей теории личности на основе новой системы социальных ценностей, без которой уголовно-правовые разработки лишены прочного научного фундамента; в) сравнительно недавним обращением криминалистов к данной проблематике279;

г) отсутствием или недооценкой дифференцированного подхода к изучению личности в зависимости от специфики предмета и задач криминологических, уголовно-правовых и иных исследований;

д) чрезмерно узким пониманием системы социальных требований, предъявляемых к учету Личности виновного в процессе судебной деятельности по применению уголовно-правовых санкций. Остановимся несколько подробнее на двух последних недостатках.

В последнее время наметилась тенденция к монополизированию криминологией учения о личности преступника и мерах уголовно-правового воздействия на нее.

«94

ласти уголовно-правовых исследовании .

Предпринимаются также попытки «развести» криминологические и уголовно-правовые исследования личности не столько по изучаемому предмету и решаемым задачам, сколько по якобы присущим методам познания282. Существует, наконец, мнение, что криминологическое понятие «личность преступника» наиболее широкое и емкое понятие, в то время как уголовно-правовое понятие «личность виновного» уже и является, следовательно, частью первого283. Все эти позиции вряд ли могут быть признаны бесспорными по ряду соображений.

Во-первых, криминология и уголовное право — равноправные, самостоятельные науки, между которыми нет отношений субординационного подчинения. На прикладном уровне каждая из них имеет свой собственный предмет и решает специфические задачи. Поэтому стремление поставить криминологию при изучении личности преступника на более высокую ступень иерархической лестницы и возложить на нее методологическую функцию в отношении уголовно-правовых исследований не имеет под собой достаточных оснований.

Во-вторых, в области индивидуальной профилактики преступлений предметом криминологии может быть личность потенциального преступника, а не того, кто уже совершил преступление и потому стал объектом уголовно-правового воздействия. Изъятие из уголовно-правовой науки учения о личности логически влечет за собой исключение из нее и учения о наказании (по крайней мере, в той части, где речь идет об обеспечении оптимального соответствия мер уголовно-правового воздействия личности виновного).

В-третьих, представляется бесперспективной попытка разграничивать криминологические и уголовно-правовые исследования материалов эмпирических наблюдений. В современных условиях наблюдается универсализация методологических и методических приемов исследования, не говоря уже о том, что и в самой криминологии (как, кстати, и в уголовно-правовой науке) используются методы, заимствованные из других наук (математические, социологические, психологические и т. д.). Обязательным для любого исследования является также соединение теоретического и эмпирического компонентов.

Между понятиями «личность преступника» и «личность виновного» нет, как представляется, соотношения «целого» и «части». Как бы не отличались друг от друга существующие подходы со стороны различных наук к определению понятия «личность преступника», они сходны в одном, а именно в признании специфическим признаком этой личности — способность «при определенных условиях и впредь поступать подобным образом»284.

Однако наличие общественной опасности как потенциальной предрасположенности к совершению преступлений в будущем не является атрибутивным (непременным) признаком личности виновного как объекта назначения наказания. Лицо, совершившее преступление и, следовательно, находившееся в тот момент в общественно опасном состоянии, может полностью или в значительной мере утратить это состояние ко времени рассмотрения дела в суде, что в соответствии со ст. 74 УК Азербайджанской Республики отнюдь не предопределяет его освобождения от уголовной ответственности и наказания, а лишь создает такую возможность. Изложенное позволяет утверждать, что уголовно-правовое понятие «личность виновного» нуждается в самостоятельной разработке в соответствии с теми специфическими служебными функциями, которые оно призвано выполнять при решении как аналитических, так и практических задач.

Один из основных недостатков существующих подходов к определению понятия «личность виновного» выражается в стремлении функционально связать законодательное требование об учете личности при назначении наказания только с превентивными целями или же, в лучшем случае, со всей системой целей наказания, но при отвлечении от связи этого требования с принципами назначения наказания.

98

жения его целей , содержание личности виновного сводится только к общественной опасности как реальной возможности совершения им нового преступления", а классификация преступников осуществляется исключительно или преимущественно по характеру и степени этой опасности285. Такой сугубо институциональный подход неверен не только потому, что личность виновного как объект назначения наказания не всегда включает в себя общественную опасность, но и по другим причинам.

Социальное назначение учета личности не исчерпывается предупреждением преступлений и созданием оптимальных предпосылок для исправления виновного. Рассматриваемое законодательное требование обусловлено не только целями, но и принципами назначения наказания. Поэтому взгляд на личность виновного только как на носителя общественной опасности страдает односторонностью и является неприемлемым. Лица, совершившие аналогичные преступления и обладающие одинаковой общественной опасностью, могут (и должны!) подвергаться различным мерам уголовноправового воздействия в зависимости от содержания иных личностных характеристик, отсюда вытекает необходимость подходить к конструированию общего понятия «личность виновного как объект назначения наказания» с более широких социальных позиций, отражающих многоплановость тех социальных требований, которые предъявляются к организации уголовно-правовой борьбы с преступностью в современном обществе.

Некоторые авторы стремятся расширить объем понятия «личность виновного» путем включения в него не только криминогенного комплекса, характеризующего общественную опасность, но и иных свойств личности286, но два существенных недостатка, при-

сущих этой позиции, значительно снижают ее теоретическую и практическую ценность.

Во-первых, вывод о том, что «суд должен учитывать личность виновного в целом», вообще не связан или же недостаточно связан с реализацией социальных требований, выходящих за рамки целей наказания и соответственно за пределы личностных свойств, характеризующих общественную опасность личности. Поэтому он становится практически не реализуемым ввиду своей широты и неопределенности (невозможно, да и не нужно учитывать при назначении наказания «все то, что характеризует личность в целом»), либо же не вносит ничего нового (по сравнению с сугубо институционным подходом) в решение проблемы, так как назначение целостного познания личности усматривается опять-таки в определении ее общественной опасности287.

Во-вторых, личностные свойства виновного как объекта назначения наказания и характеризующие их показатели либо вообще не систематизируются, а лишь перечисляются, либо же группируются не по специфическим уголовно-правовым, а по общим основаниям (например, подразделяются на демографические, социальные, психологические и психофизические)288. Однако, как отмечается в методологической литературе, интеграция частных показателей в целостные модели, обеспечивающие системную характеристику изучаемых объектов, должна производиться по специфическим критериям, отражающим, в частности, предметно-функциональные и иные особенности объекта289.

Личность виновного как одно из объективных оснований индивидуализации наказания представляет собой сверхсложную систему по своей внутренней структуре и связям с внешней средой. Она является интегральной совокупностью биогенной, психогенной и социогенной подструктур, а со стороны основных форм жиз- недеятельности функционально связана на разных уровнях с экономической, политической и духовной сферами общественной жизни. Поэтому возникает необходимость выделить из всего многообразия личностных свойств, присущих обвиняемому, только те компоненты, которые имеют существенное значение именно для назначения наказания, а не для решения каких-либо иных задач.

Представляется в принципе правильным мнение П. С. Дагеля о том, что в понятие «личность виновного» должны включаться лишь те признаки, которые имеют уголовно-правовое значение290. Поскольку изучение личности каждой наукой (а к этой проблематике ныне причастны около двухсот научных дисциплин) не является самоцелью, а выступает в качестве одной из информационных предпосылок для решения специфических познавательных и практических задач, то указание на уголовно-правовую значимость сужает предмет исследования от беспредельного «личность в целом» до более определенного — «личность как объект уголовноправового воздействия».

Следует, однако, отметить, что в силу недостаточной конкретности понятия «уголовно-правовое значение», оно может интерпретироваться по-разному. Как уже отмечалось, большинство авторов, включая П. С. Дагеля, усматривают единственное или, в лучшем случае, основное уголовно-правовое назначение изучения личности в определении ее общественной опасности, что неизбежно и неправомерно сужает предмет и задачи такого изучения.

Представляется необходимым подходить к конструированию общего понятия «личность виновного как объект назначения наказания» на основе всех социальных требований, предъявляемых к судебной деятельности по применению уголовно-правовых санкций.

Под личностью виновного как объектом применения уголовного наказания следует понимать совокупность социальных, психологических и биологических свойств индивида, признанного виновным в совершении преступления, которые существуют к моменту вынесения приговора и имеют важное значение для выбора меры уголовно-правового воздействия с точки зрения целей и принципов назначения наказания.

Для обеспечения оптимального (необходимого и достаточного) учета в процессе назначения наказания личности виновного особо значимую роль выполняют цели восстановления социальной справедливости, частного предупреждения и исправления осужденного, а также принципы справедливости и гуманизма. Через призму этих социальных требований и следует подходить к решению проблемы типологизации лиц, совершивших одновидовые преступления. В соответствии с ними личность виновного должна выступать в трех относительно самостоятельных качествах и соответственно внешних проявлениях; 1) как носитель общественной опасности; 2) как носитель перспективной полезности; 3) как носитель ретроспективной ценности.

В юридической науке существуют различные подходы к определению понятия «общественная опасность личности». Существует, например, формальное определение этого понятия как специфического правового положения личности, являющегося последствием виновного совершения преступного деяния291. Но в действительности, как правильно отмечает П. С. Дагель, общественная опасность личности — это определенное социальнопсихологическое состояние, а не правовое положение виновного, и является она предпосылкой, а не следствием совершенного преступления292. Именно такой взгляд и является господствующим в уголовно-правовой науке.

Некоторые авторы стремятся связать общественную опасность личности виновного с состоянием, существовавшим во время совершения преступления, и к тому же приходят к выводу о том, что

это состояние зависит исключительно от общественной опасности

108

содеянного

Представляется, что характер и степень общественной опасности личности, существовавшие во время совершения преступления и нашедшие в последнем более или менее адекватное отражение, вообще не имеют непосредственного отношения к назначению наказания и учитываются лишь при определении такого компонента общественной опасности совершенного преступления, как субъективная направленность преступных действий. Непосредственно суд интересует при назначении наказания лишь та общественная опасность, которая существует к моменту вынесения приговора. Кроме того, определенные рассогласования между общественными опасностями деяния и личности существуют и во время совершения преступления. Как обоснованно отмечал И. Д. Шмаров еще в 1969 г., «степень социально-нравственной испорченности личности может не соответствовать общественной опасности совершенного преступления»293. Нельзя, наконец, не отметить, что определение общественной опасности личности исключительно через общественную опасность совершенного преступления вообще снимает проблему самостоятельного учета данной личностной характеристики.

Для уточнения некоторых определений общественной опасности личности требуется также подчеркнуть, что, во-первых, ее сущность состоит не просто в возможности, а в реальной возможности совершения нового преступления, и не всякого преступления, а лишь сходного с прежним по своему генезису (криминологической природе). Таким образом, под общественной опасностью (антиобщественной направленностью) личности виновного следует понимать существующую к моменту вынесения приговора реальную возможность совершения им нового преступления, сходного с прежним по своему генезису.

Для измерения и оценки общественной опасности как определенного состояния личности, позволяющего прогнозировать будущее поведение294, нужно обратиться к тем факторам, которые генетически связаны с возникновением и изменением этого состояния. Среди этих факторов следует прежде всего назвать субъективные причины преступного поведения, т. е. совокупность отрицательных (криминогенных) личностных свойств, которые сами по себе (при наличии поведенческой антиобщественной установки) или в сочетании с внешней криминогенной ситуацией (при наличии ситуативной антиобщественной установки) способны детерминировать совершение общественно опасных деяний определенного криминологического вида295.

Проблеме субъективных причин преступного поведения посвящены многочисленные криминологические, уголовно-правовые и исправительно-трудовые исследования, в которых заложен солидный теоретический фундамент для установления основных объективных и субъективных факторов, порождающих общественную опасность личности. Все же представляется целесообразным остановиться на некоторых спорных или недостаточно четко решаемых вопросах.

Существует мнение о преимущественно природной, биопсихи- ческой обусловленности общественной опасности личности и соответственно ее преступного поведения. Такой взгляд упорно отстаивается многими западными криминологами, утверждающими, что большинство актов преступного поведения непосредственно вытекает из инстинктов, внутренне присущих человеку от рожде- ния и господствующих над всем человеческим бытием. Даже рост материального благосостояния и другие позитивные социальные перемены рассматриваются как факторы, способствующие проявлению якобы присущих людям разрушительных инстинктов (агрессии, аморализма, стремления к власти и пр.)296. Наиболее последовательным и энергичным сторонником личностного подхода к объяснению причин сохранения преступности является И. С. Ной297. Концепция И. С. Ноя неоднократно критиковалась в советской криминологической литературе298. Остановимся лишь на тех моментах, которые вовсе не рассматривались или в незначительной мере освещались в печати.

Позиция И. С. Ноя не выдержана с методологической точки зрения. И не только на социально-философском уровне, но и в гносеологическом аспекте. И. С. Ной отождествляет или подменяет два разноуровневых явления: непосредственные причины преступления как конкретного акта человеческого поведения и причины преступности как массового социального явления.

В настоящее время никто не отрицает влияния психофизических особенностей личности на поведенческие акты299, но из этого вовсе не следует, что на современном этапе развития общества эти особенности подлежат включению в комплекс первопричин преступности, ибо к последним следует относить только то, что: а) определяет основной массив преступности, а не какую-либо незначительную ее часть; б) относится к исходным, а не производным факторам. Ни одному из этих условий не отвечают генетически наследуемые психофизические особенности личности.

Возражая, однако, против гипертрофирования роли психофизиологических (особенно генетически наследуемых) особенностей личности в этиологии преступного поведения, нельзя впадать в другую крайность — полностью отрицать их участие в формировании того состояния личности, которое принято называть общественной опасностью. Эти особенности в большей или меньшей мере (в зависимости, например, от вида преступления) влияют на формирование потребностей, на приспособляемость к объективным условиям существования, на способы реагирования на внешние ситуации и пр. Так что без их учета не всегда можно обойтись при типологизации личности виновных по характеру и степени выраженности их общественной опасности.

С точки зрения современного уровня развития наук, изучающих внутренние источники человеческой активности, следует признать односторонним господствовавшие ранее в уголовноправовой науке представления о субъективных причинах преступного поведения только как о присущих соответствующей личности антиобщественных взглядах, выражающих отрицательное отношение к общественным интересам. Конечно, степень сознательности индивида, включая способность подчинять (в случае необходимости) личные интересы общественным, — важный фактор, влияющий на формирование поведения. Однако он — не единственный и не решающий детерминант человеческого поведения, в том числе преступного.

Преступление всегда свидетельствует об имевшем место конфликте между той или иной потребностью лица, его совершившего, и желательными возможностями удовлетворения этой потребности, объективно находившимися в распоряжении данного индивида и осознаваемыми им. Острота данного противоречия зависит от социального содержания соответствующей потребности (качества и степени развития, ее места и значения в общей структуре потребностей личности и пр.), с одной стороны, и объективных условий, обеспечивающих уровень ее удовлетворения — с другой. Чем больше рассогласование между потребностями индивида и легальными возможностями их удовлетворения, тем выше (при прочих равных условиях) вероятность разрешения этого противоречия посредством антисоциального (и как крайний случай — преступного) поведения. Степень остроты рассматриваемого про- шворечия и следует использовать для типологизации общественной опасности различных лиц, совершающих одновидовые престу- пления. Особенно это относится к виновным в совершении корыстных преступлений116.

Но какой бы остроты не достигало охарактеризованное выше противоречие, его наличие само по себе еще не свидетельствует ни о неизбежности, ни даже о реальной возможности преступного поведения, ибо в детерминации человеческой деятельности по обеспечению условий для удовлетворения потребностей активное участие принимает сознание и обусловленная им способность к выбору между желаемым и должным поведением. Поэтому без показателей, характеризующих уровень социальной сознательности индивидов, при измерении и оценке общественной опасности личности виновных не обойтись.

Однако общественная опасность личности зависит не только от присущего ей внутреннего криминогенного комплекса (субъективных причин преступного поведения), даже если последний рассматривается в соотнесенности с конкретными объективными условиями, обеспечивавшими удовлетворение ее потребностей. Характер и степень выраженности рассматриваемого компонента личности виновного могут находиться в существенной зависимости от социального статуса личности, от ее места в системе общественных отношений (например, при совершении преступлений, связанных с использованием служебного положения). В таких случаях изменение социального статуса — надежное средство уменьшения общественной опасности личности.

Условные обозначения:

ЛВ — общественная опасность личности виновного;

Таким образом, структурная модель изучения общественной опасности личности виновного может быть представлена следующим образом;

1

— характер и степень рассогласования между потребностями и легальными возможностями их удовлетворения, имеющего непосредственное отношение к генезису соответствующего преступления: 2

— уровень сознательности виновного, выражающийся в его субъективной готовности подчинять свое поведение в определенной области общественным интересам, охраняемым уголовным законом; 3

— объективные возможности, облегчающие или обеспечивающие совершение преступлений определенного вида в силу социального статуса виновного.

По критерию общественной опасности распределение осужденных при изучении карательной практики может производиться с помощью ранговой шкалы. Наиболее предпочтительной представляется четырехэлементная шкала: 1) нулевая общественная опасность; 2) низкая общественная опасность; 3) средняя общественная опасность; 4) высокая общественная опасность. Такая шкала может использоваться и в процессе назначения наказания, т. е. для решения практических задач.

Соответственно шкалированию общественной опасности личности виновных должно производиться шкалирование санкций соответствующих уголовно-правовых норм. При этом «важно иметь адекватное реальной действительности представление об объективных возможностях соответствующих санкций влиять на общественную опасность личности виновного и учитывать ограниченность использования индекса жесткости для оценки карательной практики с точки зрения учета в ней рассматриваемого фактора»117.

Достижение цели частного предупреждения обеспечивается не только исправительным воздействием на осужденного, но и тремя основными элементами превентивного содержания наказания, в полном объеме или частично, в большей или меньшей степени присущими всем его видам: а) устрашением (У) осужденного карательными элементами наказания, введением в его сознание определенной воздерживающей установки; б) установлением за образом жизни и поведением осужденного специального контроля (СК), сужающего объективные и субъективные условия, способствующие противоправному поведению; в) изменением социального статуса осужденного (ИС) и на этой основе ограничением или устранением объективной возможности совершения им нового преступления. Таким образом, механизм специальной превенции, т. е. воздействия законодательной санкции (ЗС) на личность осужденного (ЛО) может быть представлен с помощью схемы:

СК

У

ИС , w ? ЛО ? ЗС

Общепредупредительная функция наказания обеспечивается устрашением лиц, склонных к совершению преступлений определенного типа, угрозой применения к ним правового принуждения карательного характера, сходного с тем, которому был подвергнут осужденный. Эффективность общего предупреждения преступлений зависит от: а) неотвратимости ответственности (Н); б) информативности (И) потенциальных правонарушителей о существующей карательной практике; в) жестокости (Ж) судебной репрессии. Механизм общепредупредительного воздействия законодательных санкций (ЗС) на потенциальных правонарушителей (ПП) может быть представлен с помощью следующей схемы: *1 ЗС ж ^ 1111 т-г ь. и ^ Получение адекватного представления о механизме предупредительного воздействия законодательных санкций позволяет сформулировать следующие теоретические выводы и практические рекомендации: 1)

повышение эффективности как частного, так и общего предупреждения преступлений может обеспечиваться по нескольким направлениям и не зависит только и исключительно от ужесточения уголовной репрессии; 2)

частнопредупредительные потенции законодательных санкций, не связанных с лишением свободы, могут быть повышены за счет усиления специального контроля (в том числе — общественного) за образом жизни и поведением осужденных; 3)

при осуждении за должностные злоупотребления и иные преступления, связанные с использованием служебного положения, или совершаемые в сфере профессиональной деятельности, высокими превентивными потенциями обладают наказания, выражающиеся в изменении социального статуса (увольнение от должности, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью); 4)

для повышения эффективности общего предупреждения преступлений не исчерпаны такие резервы, как обеспечение неотвратимости ответственности и улучшение информированности потенциальных правонарушителей с существующей карательной практикой.

Шкалирование законодательной санкции для последующего ее совмещения со шкалой общественной опасности личности виновных допустимо, как правило, лишь с помощью ранговой системы, где могущие быть примененными виды уголовно-правового воздействия отражаются без их выражения в условных единицах наказания. Использование индекса жесткости возможно при решении исследовательских задач, да и то в весьма ограниченных пределах (при построении статистических моделей) и без претензий на высокую точность оценок. Это объясняется рядом обстоятельств, среди которых наиболее значимыми являются: а) шкала общественной опасности личности виновных всегда является ранговой, а потому такую же шкалу следует использовать и для соответствующего распределения видов воздействия, предусмотренных законодательной санкцией; б) учет общественной опасности личности диктуется соображением институциональной целесообразности, которая, в отличие от принципа справедливости, не находится в исключительной зависимости от уровня карательной санкции.

По числу элементов шкала санкции должна совпадать со шкалой общественной опасности личности виновных. Но при этом необходимо учитывать следующее важное обстоятельство: в нее должны включаться и те виды уголовно-правового воздействия, которые непосредственно не предусмотрены санкцией соответствующей нормы Особенной части, но в принципе могут применяться в соответствии с положениями Общей части УК. К ним относятся: назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление (ст. 62 УК Азербайджанской Республики), условное осуждение (ст. 70 УК Азербайджанской Республики), все случаи освобождения от уголовной ответственности и наказания (ст. 72-0 УК Азербайджанской Республики), отсрочка отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 79 УК Азербайджанской Республики), применение принудительных мер воспитательного характера к несовершеннолетним (ст. 88 УК Азербайджанской Республики). Один из этих видов (ст. 74 УК Азербайджанской Республики) включается в группу 1, которая соответствует нулевой общественной опасности, остальные — в группу 2 (низкая общественная опасность личности).

Общественная опасность личности виновного чаще всего определяется различными обстоятельствами, входящими в состав преступления. Так, граждане Российской Федерации чеченского происхождения JI. и Д. по предварительному сговору контрабандным путем привезли на территорию Азербайджанской Республики крупную сумму поддельных долларов США с целью дальнейшего сбыта. Данные граждане были изобличены и, несмотря на оказанное ими ожесточенное сопротивление, были задержаны полицией города Баку при сбыте поддельных денег. Суд Азербайджанской Республики по делам о тяжких преступлениях признал JI. и Д. виновными в совершении преступлений, предусмотренных в ст. 204.1, 204.3.2 (сбыт поддельных денег в крупном размере) и ст. 206.1, 206.3.2 (контрабанда, совершенная группой лиц по предварительному сговору) УК Азербайджанской Республики. При этом совершение обвиняемыми сразу нескольких преступлений, наличие корыстной цели, а также совершение преступлений группой лиц по предварительному сговору были признаны обстоятельствами, свидетельствующими о высокой общественной опасности личности виновных. С учетом этого суд приговором от 16 марта 2001 г. назначил обвиняемым Л. и Д. окончательное наказание в

виде соответственно 10 и 8 лет лишения свободы с конфискацией

118

имущества путем частичного сложения наказаний

Говоря об определении общественной опасности личности, следует отметить еще один важный момент — учет принципа социальной рациональности. Принцип социальной рациональности имеет непосредственное отношение к учету личности виновного в процессе судебной деятельности по назначению наказания во всех своих проявлениях: экономическом, политическом и духовном.

В современных условиях, когда нередки случаи профессиональной преступности, все же большинство преступлений совершается лицами, наделенными локальными и поверхностными криминогенными свойствами. А это в свою очередь свидетельствует о том, что в будущем имеются основания предполагать в основном позитивный характер социальной деятельности со стороны таких лиц, являющихся объектом назначения наказания.

Для типологизации виновных по критерию социальной рациональности можно использовать такой типообразующий признак личности, как перспективная полезность. Под этим следует понимать совокупность положительных экономических, общественно- политических и духовных результатов, которые на основе личностного потенциала (реального и прогнозируемого), можно ожидать, в будущем не изменится в худшую сторону, если социальный статус личности, т. е. ее место и активность в системе общественных отношений, будет изменяться в результате применения санкции. Группировка виновных по данному основанию может выглядеть так: I группа — лица с отрицательной потенциальной полезностью; II группа — лица с низкой потенциальной полезностью; III группа — лица со средней потенциальной полезностью; IV группа — лица с высокой потенциальной полезностью.

Основным показателем перспективной полезности являются данные, характеризующие прогнозируемую трудовую деятельность виновного и его прогнозируемое отношение к правилам общежития, ибо отношение к труду на благо общества, а также уважение к правилам общежития являются высшим критерием для оценки человека и определения содержательных элементов отношения к нему со стороны общества. При этом основной акцент делается на отношении личности к общественно полезному труду, и это не случайно. Именно в труде как главной форме жизнедеятель-

119

ности человека проявляется подлинная сущность личности «Трудолюбие оказывается, как правило, связанным с другими положительными качествами личности, вот почему оценка по этой мерке является достаточно эффективной, ясной»300.

Конечно, сущность человека (в том числе и перспективная) определяется не только производственной квалификацией и отношением к труду. Она включает в себя и общественно- политическую, и иные формы деятельности в различных сферах общественной жизни. Однако основным показателем перспективной полезности личности виновного (особенно по делам о хищениях и некоторых других корыстных преступлениях) следует использовать все же трудовую активность.

Учет рассматриваемой характеристики личности при назначении наказания требуется в целях минимализации социальных потерь, связанных с исполнением тех или иных уголовно-правовых санкций. Перспективная полезность — одно из важных оснований для сужения сферы применения лишения свободы, расширения масштабов использования в борьбе с преступностью исправительных работ, условного осуждения и т. д.301

Выше мы рассмотрели различные подходы к изучению личности виновного и изложили факторы и обстоятельства, на основе которых определяются степень и характер общественной опасности лица, совершившего преступление. Однако законодатель в ст. 58.3 УК Азербайджанской Республики, говоря об учете личности виновного, имеет в виду учет тех конкретных признаков личности, которые не только характеризуют социальный облик лица и степень его опасности для общества, но и которые должны быть установлены судом и указаны в приговоре как одно из оснований выбора вида и размера наказания. Данное указание уголовного закона имеет цель, чтобы суд при назначении наказания не ограничивался рассмотрением лишь тех субъективных и объективных обстоятельств, которые содержатся в законе в качестве признаков состава преступления и непосредственно определяют опасность преступления и его совершившего субъекта. Суд всегда обязан обращаться к выяснению всех обстоятельств, характеризующих социально-политический, моральный, психологический облик лица, преступившего уголовный закон.

Однако учет личности виновного не означает выявление только тех признаков личности, которые подтолкнули ее к совершению преступления и свидетельствуют о той или иной общественной опасности данной личности. Суд изучает личность виновного не только с целью получения ясной картины о ее прошлой деятельности, т. е. о том, как данный субъект совершил рассматриваемое преступление. Цели изучения личности виновного более широки.

Лицо, совершившее криминальное деяние и подлежащее применению наказания, становится объектом изучения со стороны суда сразу с трех позиций: 1) как лицо, в прошлом совершившее криминальное деяние; 2) как лицо, которому должно быть назначено наказание; 3) как лицо, которое является участником различных общественных отношений в качестве члена общества. Изучение личности виновного судом, по нашему мнению, должно быть осуществлено именно с этих трех позиций, и соответственно для каждой из этих позиций должны быть свои подходы к исследованию его личности. С каждой ИЗ ЭТИХ ПОЗИЦИЙ ЛИЧНОСТЬ виновного приобретает как бы особое уголовно-правовое значение. Дело в том, что в каждой из названных позиций преступник выступает в иной роли, существенно отличающейся от других. Вместе с тем изучение личности виновного с названных трех позиций позволяет суду получать полную характеристику данной личности и эффективно решать задачи, стоящие перед уголовным правосудием.

Остановимся на некоторых деталях вышесказанного. Изучение личности виновного, несомненно, начинается с того, что он совер- шил и в связи с чем стал объектом судебного исследования. Основными обстоятельствами, характеризующими личность преступника на этом этапе, будут отдельные признаки элементов состава преступления. Круг таких признаков, одновременно содержащих сведения о личности преступника, достаточно широкий и по сути дела таковыми могут быть любые признаки состава преступления. И это естественно, поскольку все, что содержится в составе конкретного преступления, непосредственно связано с виновным и одновременно может выступать в качестве источника информации о его характере. Однако с точки зрения изучения личности виновного особое значение имеют такие признаки состава преступления, как форма вины, цель и мотив преступления, способ совершения преступления и т. д.

Общим для всех признаков, одновременно являющихся элементами состава преступления и характеризующих личность виновного, является то, что они связаны с прошлым поведением субъекта преступления, с конкретным фактом совершения им криминального деяния. Естественно, эти признаки не могут ПОЛНОСТЬЮ характеризовать личность виновного, поскольку они связаны всего лишь с одним эпизодом из его поведения. А в некоторых случаях совершенное преступление может иметь случайный характер для виновного и, таким образом, не являясь закономерным проявлением его образа жизни и характера, не может выступать в качестве достоверного основания для всесторонней характеристики его личности. Одним словом, суд на основе одного лишь анализа совершенного преступления как эпизода поведения конкретного лица не может получать исчерпывающую и достоверную информацию о его личности.

Следует отметить, что изучение личности виновного как лица, совершившего конкретное криминальное деяние, для суда не составляет особой трудности, поскольку личность виновного в данном случае изучается на основе обстоятельств, подлежащих доказыванию. Эти обстоятельства устанавливаются и проверяются в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства.

Однако лицо, виновное в совершении преступления, является не только субъектом уголовно-правовых отношений, но продолжает оставаться членом общества, в котором имеет разнообразные социальные связи с другими индивидами. Поэтому для суда особое значение имеет изучение личности виновного со второй позиции, т. е. как лица, являющегося членом общества и находящегося в различных общественных отношениях. Думается, что, изучая личность виновного именно с данной позиции можно получить более достоверные и подробные данные о его социально-политическом облике и моральных качествах.

Человек как индивид живет в определенном кругу лиц, учится, работает или служит в определенном коллективе, является членом семьи, участвует в конкретных общественных мероприятиях. Такая жизненная обстановка играет решающую роль в воспитании личности с самого детства, формирует у нее социально-политический облик и определенные нравственные качества. По этой причине выявление этой жизненной обстановки может служить самым надежным источником информации о характере лица, которое обвиняется в совершении конкретного преступления.

Изучение личности как участника социальных отношений в различных сферах общественной жизни в некоторой степени сложная работа по сравнению с изучением личности преступника как лица, совершившего конкретное криминальное деяние. Дело в том, что в данном случае приходится собирать информацию о всех сферах жизни и деятельности виновного, а это в свою очередь может охватывать очень широкий круг фактов и обстоятельств его жизни, начиная с раннего детства и даже от того, где и в какой семье он родился.

Получение информации о виновном как о члене социума возможно из различных источников: ими могут быть характеристики с места учебы, работы или службы, справки с места жительства, о составе семьи, показания знакомых, товарищей, близких, сведения, имеющиеся в органах полиции по месту жительства, сведения о его заслугах перед Родиной, об общественной деятельности и т. д. Как видно даже из этого неполного перечня источников данных о личности виновного, в реальной общественной жизни виновный выступает в различных качествах, и в ходе уголовного судопроизводства приходится собирать всю информацию, чтобы получить ясную картину о его личности. Однако не всегда удается выяснять все детали, связанные с поведением виновного в обществе, с его нравственным обликом. Это особенно осложняется тем, что характеристики и справки из различных учреждений и организаций но- сят формальный характер, не ведется должный учет случаев нарушения общественного порядка, совершенных виновным до привлечения к уголовной ответственности, а показания различных лиц часто носят односторонний, предвзятый характер.

Данные, характеризующие личность виновного как участника общественной жизни, могут быть противоречивыми с теми данными о личности виновного, которые вытекают из материалов уголовного дела. В таких случаях индивидуализация наказания и учет при этом личности виновного приобретает несколько сложный характер, поскольку перед судом стоит, с одной стороны, виновное в совершении конкретного криминального деяния лицо, а с другой — честный, трудолюбивый, даже законопослушный гражданин. Однако наличие в уголовном законодательстве различных особых правил назначения наказания (например, назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данные преступление — ст. 62 УК Азербайджанской Республики), а также альтернативность санкций большинства статьей Особенной части УК позволяют назначать справедливые и обоснованные наказания и в таких случаях.

Наконец, изучение личности виновного завершается сбором и исследованием данных о нем как о лице, которому будет назначено наказание. В этом случае, несомненно, на первый план выходит изучение личности виновного для уяснения — применением какого вида наказания и в каком размере в отношении виновного можно более эффективно достичь целей наказания и удовлетворить принципы справедливости и гуманизма.

Изучение личности виновного как объекта назначения наказания осуществляется на основе данных, характеризующих его как преступника и как участника разнообразных общественных отношений. Тем самым к моменту исследования личности виновного с этой позиции суд располагает достаточной информацией о нем, на основе которой можно делать выводы. Однако изучение личности в этом плане имеет прогностический характер, поскольку решается вопрос о том, какое наказание с точки зрения достигаемости целей наказания и удовлетворения принципов назначения наказания целесообразно применять лицу, имеющему уже известные суду данные о личности.

Особенностью изучения личности виновного как объекта назначения наказания является то, что при этом суд, анализируя данные о личности виновного, выбирает конкретное наказание, применение которого с наибольшей вероятностью приведет успешному осуществлению целей наказания и при этом будут соблюдены требования справедливости и гуманизма. По существу это означает завершение одной из сложных составляющих индивидуализации наказания — индивидуализации наказания с учетом личности виновного.

Завершающая стадия изучения личности виновного представляет собой сложный мысленный процесс, в ходе которого сопоставляются две группы разнохарактерных категорий: а) данные о личности виновного; б) цели наказания и принципы назначения наказания. При этом, несомненно, на первый план выходят цели наказания, которые осуществляются в отношении виновного (восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и частное предупреждение), а также принципы справедливости и гуманизма. Умелое сочетание этих целей и принципов с данными о личности виновного, а также учет других общих начал назначения наказания способствуют вынесению законного, обоснованного и справедливого судебного приговора.

Выделение трех стадий изучения личности виновного имеет весьма условное, поскольку речь идет о выявлении и оценке данных об одном субъекте — лице, совершившем уголовно наказуемое деяние. Но вышеизложенный подход к изучению личности виновного имеет важное теоретическое и практическое значение. Во- первых, такой подход позволяет охарактеризовать личность виновного во всем комплексе данных о ней, выявить все детали поведения, социально-политического и нравственного облика виновного, имеющие значения для уголовного судопроизводства. Тем самым обеспечивается максимальная возможность учета личности виновного для индивидуализации наказания.

Во-вторых, такой подход к изучению личности виновного способствует суду убедительно решать вопрос о том, какая группа данных о личности виновного имеет определяющее значение для оценки его личности: данные, характеризующие его как преступника, или данные, характеризующие его как нормального участника общественных отношений. Несомненно, ответ на этот достаточно сложный вопрос зависит от содержания различных данных, характеризующих личность преступника в том или ином качестве. Думается, что в отношении лица, совершившего умышленное преступление с корыстной целью, особой жестокостью, общеопасными способами и т. д., при индивидуализации наказания основное внимание должно быть уделено к данным о личности, свидетельствующим о ее устойчивой криминальности и повышенной общественной опасности, а в отношении лица, обвиняемого в совершении неосторожных преступлений с незначительными вредными последствиями, внимание суда должно быть акцентировано на те данные о его личности, которые характеризуют его социальное положение, поведение в обществе и т. д. Такая позиция суда может обеспечить максимальную справедливость наказания, применяемого к виновному.

Так, примерами могут служить достаточно многочисленные уголовные дела, возбужденные по фактам халатности или нарушения техники безопасности при производстве работ. При назначении наказания должностным лицам (прорабам, инженерам по технике безопасности, директорам предприятий и др.) суды Азербайджанской Республики зачастую учитывают положительные характеристики с места работы, совершение подобных преступлений впервые, большую долю вины самих пострадавших и другие обстоятельства, свидетельствующие о сравнительно небольшой степени общественной опасности подобных преступлений И ЛИЦ, их совершивших. При этом в 90% указанных случаев суд ограничивается лишением свободы на срок не свыше 2 лет условно или

122

менее суровыми наказаниями

Успешность индивидуализации наказания с учетом личности виновного во многом зависит от системности исследования собранных данных о личности виновного. Системность исследования данных, характеризующих личность виновного, означает, что анализ информации о ней необходимо проводить в определенной последовательности с учетом того, к какой стороне жизни и деятельности человека относится данная информация. Обобщение позиций разных авторов показывает, что данные, характеризующие личность виновного и имеющие уголовно-правовое значение, затрагивают четыре стороны жизни и деятельности человека: 1) физическое состояние; 2) психическое состояние; 3) социальный статус; 4) правовой статус302.

Такая последовательность исследования данных о личности виновного имеет не только теоретическое, но и важное практическое значение, поскольку, на наш взгляд, с одной стороны, позволяет выяснить причины преступного поведения лица, глубину его преступной наклонности и степень общественной опасности, а с другой стороны, применять максимально целесообразное наказание с точки зрения достигаемости целей наказания и удовлетворения принципов назначения наказания.

Физическое состояние лица, совершившего преступление, характеризуется следующими данными, имеющими уголовноправовое значение: возраст, пол, состояние здоровья, наличие беременности, инвалидность. Например, среди осужденных судами Российской Федерации в 1996 г. мужчины составили 86,8%, женщины— 13,2%. Из них 50,5% лиц преступление совершили в возрасте от 14 до 29 лет; 43,5% — от 30 до 49 лет и 6% — 50 лет и

124

старше.

Учет подобных обстоятельств особенно важен при назначении наказания, поскольку некоторые из них отнесены к обстоятельствам, смягчающим наказание (несовершеннолетие, беременность), а некоторые из них обязательно учитываются при выборе вида наказания (например, согласно ст. 47.4 УК Азербайджанской Республики наказание в виде общественных работ не может назначаться инвалидам первой или второй группы, беременным женщинам, лицам, достигшим пенсионного возраста).

Иногда физическое состояние виновного является основанием для смягчения наказания из соображений гуманизма. Так, гражданин М. на почве ссоры ударил ножом своего брата Р. и причинил его здоровью опасный для жизни вред. Суд Азербайджанской Республики по делам о тяжких преступлениях признал М. виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (ст. 126.1 УК Азербайджанской Республики). При назначении наказания суд, взяв за основу тот факт, что обвиняемый является пожизненным инвалидом I группы, считал возможным назначение ему наказания ниже низшего предела санкции (ст. 62 УК Азербайджанской Республики). Приговором от 3 апреля 2001 г. М. был осужден к 2 годам лишения свободы303.

Выявление психического состояния виновного требует еще более тщательного исследования. Психика человека— явление очень сложное, и о ее состоянии можно судить на основе таких данных, как характер, воля, направленность, темперамент, уровень умственного развития и т. д.

Уголовный закон придает очень серьезное значение психическому состоянию субъекта и среди совершивших преступление в зависимости от него различает четыре категории лиц: 1) вменяемые — психически здоровые лица, подлежащие к уголовной ответственности на общих основаниях; 2) лица с психическим расстройством, не исключающим вменяемости; 3) несовершеннолетние лица, отстающие в психическом развитии; 4) невменяемые лица.

Согласно ст. 21 УК Азербайджанской Республики невменяемость исключает уголовную ответственность и при наличии соответствующего заключения судебно-психиатрической экспертизы в отношении такого лица суд назначает принудительную меру медицинского характера.

Предложения о том, чтобы расстройства психики, не исключающие вменяемости, считались смягчающими наказание обстоятельствами, в юридической литературе встречаются давно304. Но особое уголовно-правовое значение приобрели они только по УК Азербайджанской Республики 1999 г. Статья 22.1 этого УК определяет, что наличие у лица таких психических аномалий не исключает уголовной ответственности. Однако согласно ст. 22.2 УК Азербайджанской Республики психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принуди-

127

тельных мер медицинского характера

Еще одним нововведением, касающимся психического состояния лица, совершившего преступление, является положение, предусмотренное в ст. 20.3 УК Азербайджанской Республики. Согласно этой статье, если несовершеннолетний достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного со слабоумием или психическим расстройством, во время совершения преступления, не представляющего большой общественной опасности или небольшой тяжести, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своего деяния (действия или бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности. Тем самым закон уголовную ответственность лица непосредственно связывает с его психическим состоянием.

Однако всестороннему исследованию и учету при назначении наказания подлежит психическое состояние и лица, совершившего преступление в состоянии вменяемости305. Психическое состояние виновного позволяет определить степень криминальной наклонности и общественной опасности лица, выяснить обстоятельства совершения преступления и условия, способствовавшие ему. При прогнозировании эффективности конкретного вида и размера наказания, назначаемого виновному, одним из основных обстоятельств, подлежащих обязательному учету, является его психическое состояние.

Данные исследования, проведенного российскими учеными Ю. М. Антоняном и С. В. Бородиным, показали, что среди виновных в совершении тяжких преступлений против личности доля лиц с аномалиями психики составляет около 68%306.

Все эти факторы подтверждают необходимость исследования судом психического состояния преступника и учета его при назначении наказания. При этом, как правильно указывает М. Н. Становский, к психическим свойствам человека можно отнести темперамент, характер, направленность преступника и другие обстоятельства307.

Темперамент личности, по выражению С. Л. Рубинштейна, представляет собой совокупность психических особенностей, связанных с эмоциональной возбудимостью, т. е. с быстротой возникновения чувств, с одной стороны, и силой их — с другой308. Темперамент изначально присущ человеку и отражает главным образом его динамическую сторону.

Психологической основой личности является ее характер, т. е. целостный и устойчивый склад душевной жизни человека, проявляющийся в отдельных его психических актах и состояниях, а также в его манерах, привычках, складе ума и свойственном человеку круге эмоциональных переживаний. По своей сути «характер есть сложное единство индивидуального и типологического, результат взаимодействия наследственных задатков и качеств, вырабатываемых в процессе развития личности и ее воспитания»309. О характере преступника можно в определенной степени судить исходя из направленности его личности, которая характеризуется кругом интересов преступника, его потребностями, мировоззрением, общим уровнем развития, совокупностью мотивов и задач, которыми он руководствуется в своем поведении.

Например, такие обстоятельства, как совершение преступления впервые вследствие случайного стечения обстоятельств, тяжелых жизненных условий, по мотиву сострадания либо в результате физического или психического принуждения и т. п., как правило, свидетельствуют о том, что у преступника отсутствует антиобщественная направленность, а само преступление явилось случайным эпизодом и не было заранее обдуманным. В то же время совершение преступления, например, неоднократно, по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, из мести за правомерные действия других лиц, с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение и т. п., наоборот, доказывает устойчивую антиобщественную направленность личности преступника. Именно поэтому наличие по делу первой группы обстоятельств законодатель называет смягчающими, а второй — отягчающими наказание.

Социальный статус личности виновного содержит еще более широкий круг обстоятельств, подлежащих исследованию и учету при назначении наказания. К числу данных, характеризующих социальный статус личности виновного могут быть отнесены отношение к труду, семейное положение, профессия, занимаемая должность, отношение к обучению, отношение к соседям, коллегам по работе, общественному и государственному долгу, поведение в различных жизненных ситуациях, соблюдение правил общественного порядка и моральных принципов, образ жизни, отношение к охране окружающей среды и т. д. Такой широкий спектр обстоятельств, характеризующих социальный облик, может свидетельствовать о различных общественных положениях преступников.

Данные о социальном облике виновного содержат в себе информацию двойственного характера. С одной стороны, они способствуют правильному выяснения причин совершения преступления и условий, способствующих этому. С другой стороны, именно данные о социальном статусе виновного позволяют с наибольшей ючностью прогнозировать достигаемость целей наказания. На самом деле цели наказания, осуществляемые в отношении осужденного (исправление осужденного и предупреждение совершения им нового преступления), направлены в первую очередь на улучшение и о социального облика, т. е. на то, чтобы лицо, совершившее преступление, стало законопослушным, трудолюбивым гражданином, соблюдающим правила общественной жизни и принципы нравственности.

При этом установлению по делу и учету при назначении нака- і.іпия, по мнению Верховного Суда СССР, выраженному в постановлении Пленума от 29 июня 1979 г. «О практике применения судами общих начал назначения наказания», подлежат как данные, положительно характеризующие личность подсудимого, так и отрицательные факторы, например, уклонение от общественно полезного труда, злоупотребление спиртными напитками, плохое отношение к работе, нарушение общественного порядка и др.310

Как показывают статистические данные, например, за 2000 г., по социальной принадлежности осужденные судами России распределяются следующим образом: рабочие — 27,5%; служащие — 4,9; учащиеся — 6,5; работники частных организаций, предприятий — 6,7; прочие — 7%. Из общего числа осужденных, трудоспособные неработающие и неучащиеся составляют 47, 4%.311 Схожие данные мы можем наблюдать и в Азербайджанской Республике312.

Однако на сбор данных о социальном статусе виновного иногда не обращается должного внимания, что сказывается на информации, неполной и недостаточно характеризующей личность обвиняемого. Суды обязаны предпринять меры для устранения таких пробелов, иначе это может привести к вынесению несправедливого и необоснованного приговора.

Нельзя не отметить, что указанные недочеты всегда отражены в должной мере в судебных постановлениях, о чем не раз подчеркивалось в решениях Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ. Так, в Обзоре кассационной и надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 1998 г. обращается внимание на то, что одним из оснований отмены приговоров судов России за мягкостью наказания является недоучет ими данных, отрицательно характеризующих личность осужденных и совершенных ими преступных деяний313.

Согласимся с М. Н. Становским, который указывает, что при отсутствии данных, полно и всесторонне характеризующих личность обвиняемого, т. е. его социальный статус, суды должны требовать от следственных органов, органов дознания, прокуроров, участвующих в деле, восполнения их непосредственно в судебных заседаниях. В противном случае невозможность восполнить такой пробел следствия самим судом может вести к вынесению явно несправедливых приговоров’37.

Наконец, еще одним важным моментом в изучении личности виновного является выяснение его правового статуса. Правовой статус личности содержит в себе такие данные о виновном, которые подлежат обязательному учету при назначении наказания и влияют на выбор вида и размера наказания. К данным, характеризующим правовой статус виновного могут быть отнесены наличие судимости, достижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность, наличие признаков специального субъекта и т. д.

О степени общественной опасности виновного чаще всего свидетельствует его прошлое криминальное поведение. Так, несовершеннолетний гражданин М. был условно осужден по совокупности преступлений Судом Азербайджанской Республики по делам о тяжких преступлениях к 8 годам 6 месяцам лишения свободы за кражу (ст. 177.2.1, 177.2.2, 177.2.3 УК Азербайджанской Республики), разбой (ст. 181.2.5) и вымогательство (ст. 182.2.1 УК Азербайджанской Республики). Апелляционный Суд Азербайджанской Республики, рассмотрев апелляционный протест государственного обвинителя, признал необоснованным применение ст. 70 УК Азербайджанской Республики (условное осуждение) лицу с таким криминальным опытом и, изменив приговор суда первой инстанции, своим постановлением от 29 октября 2001 г. приговорил осужденного к 4 годам 6 месяцам лишения свободы314.

Основным обстоятельством, характеризующим правовой статус личности преступника, является наличие у него судимости. Под судимостью в уголовном праве понимается официально удостоверенный факт осуждения в прошлом лица за совершенное им преступление315. Таким фактом, по мнению А. Н. Тарбагаева, Н. М. Кропачева, А. И. Бойцова, является вступивший в законную силу обвинительный приговор. В частности, они пишут, что судимость возникает в момент вступления обвинительного приговора в законную силу и прекращается в связи с ее погашением либо сня-

140

тием.

Согласно ст. 83.6 УК Азербайджанской Республики погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью. Отсюда следует, что уголовно-правовое значение судимости законодатель признает лишь в тех случаях, когда она не снята и не погашена. Применительно к рассматриваемому вопросу судимость в таком понимании учитывается при определении рецидива преступлений и назначении наказания при рецидиве, а в отдельных случаях (например, при совершении нового преступления условно осужденным) — при назначении наказания по совокупности приговоров, назначении осужденному к лишению свободы вида исправительного учреждения и т. п.

Если же судимость лица за предыдущее преступление погашена, то она не должна учитываться в правовом смысле. Например, Верховный Суд РФ, исключая из приговора по делу А. отягчающее обстоятельство — «совершение преступления лицом, ранее совершившим преступление», отметил, что, поскольку прошлая судимость погашена, она не может учитываться в качестве отягчающего обстоятельства при назначении наказания316.

Вместе с тем в теории и практике зачастую возникает вопрос о возможности учета совершения лицом не первого преступления независимо от погашения либо снятия судимостей за ранее совершенные деяния в качестве социальной характеристики преступника. В одном из обзоров судебной практики Верховный Суд РФ указал, что до сих пор встречаются случаи, когда лицам, ранее судимым по 6-10 раз и вновь совершившим умышленные преступ- існия, в том числе относящиеся к тяжким, назначалось наказание в виде штрафа либо вопреки закону такие лица осуждались к лишению свободы условно317. С правовой точки зрения это вполне объяснимо, так как уголовный закон позволяет учитывать лишь ту судимость, которая не утратила своих юридических свойств. С социальной же точки зрения зачастую у граждан возникает недо- Vмение, почему преступник, ранее многократно отбывавший нака- (ание за совершение общественно опасных деяний, но судимости ?а них погашены либо сняты, поставлен в один ряд с лицом, впервые совершившим преступление.

Безусловно, погашенная или снятая судимость не может учи- імваться в качестве отягчающего обстоятельства или при опреде- ІСНИИ наличия рецидива преступлений, влекущего за собой существенное усиление наказания. Однако в качестве характеристики шчности виновного она, по нашему мнению, должна иметь определенное значение. В противном случае цели уголовного наказания будут труднодостижимы. Этот вывод, на наш взгляд, не противоречит принципу справедливости. Прошлые судимости, безусловно, отрицательно характеризуют личность виновного. Совершение им нового преступления говорит о том, что те наказания, которые бы- ш назначены за прежние преступления, не привели к цели исправ- існия, не оказали должного влияния на сознание виновного.

Необходимо также сказать, что личность преступника следует изучать и учитывать, индивидуализируя наказание, не огульно, а в определенных рамках. Учету, на наш взгляд, подлежат только те социально значимые свойства и особенности виновного, которые имеют уголовно-правовые значение. Так, например, можно не со- I ласиться с Н. С. Лейкиной, которая предлагала «учитывать такие ишные о личности, как уравновешенность, вспыльчивость, необщительность, а также отношение к людям, основанное на грубости и невнимательности и т. п.»318. Эти обстоятельства, на наш взгляд, \отя и характеризуют личность преступника, но важны, скорее псе го, не в стадии индивидуализации наказания, а в стадии исполнения наказания. Эти обстоятельства будут являться предпосылкой для мер исправления и перевоспитания преступника при исполнении наказания. Но следует опять же согласиться с Ю. Б. Мельниковой, которая указывала, что «если эти отрицательные черты характера человека проявились в совершенном им преступлении (например, жестокость, цинизм и др.), они, безусловно,

— 144

должны быть учтены судом при индивидуализации наказания»

В связи с вышесказанным необходимо понимать, что такие качества личности, как грубость и необщительность, не должны учитываться при назначении наказания. Совсем по-другому мы должны относиться к людям, которые проявляют жестокость. Хотя многие исследователи относят жестокость не к свойствам личности, а к способу совершения преступления, мы считаем, что необходимо говорить о жестокости и как об объективной характеристике конкретного преступления и как о крайне отрицательной черте этой личности (здесь мы имеем в виду учет жестокого поведения виновного, выходящего за рамки состава конкретного преступления). Следует согласиться с И. И. Карпецом, который утверждал, что «жестокость больше характеризует свойства личности, чем что-либо другое»319.

Жестокость чаще всего присуща либо лицам с низким уровнем интеллектуального развития, либо преступникам, многократно судимым, для которых моральные ценности и даже жизнь другого человека часто не имеют большого значения. Более того, совершая преступление, такой преступник часто желает жестоко, а не как- либо иначе поступить с человеком. Это его личное качество есть следствие образа жизни, результат длительного общения с такими же по взглядам и характеру поведения людьми, причинившими зло другим людям или государству.

Поэтому, если при рассмотрении уголовного дела суд установит какие-либо факты, свидетельствующие о проявлении подсудимым жестокого поведения в прошлом или настоящем, он имеет право (и даже должен) указать в приговоре, что «в качестве характеристики личности виновного суд при назначении наказания учи- гывает его жестокость в отношении... (и здесь необходимо раскрыть конкретные случаи проявления жестокости).

Учет данных о правовом статусе виновного позволяет правильно квалифицировать совершенное деяние. Кроме того, наличие у виновного прошлой судимости свидетельствует о том, что примененное за предыдущее преступление и уже отбытое наказание не достигло целей, определенных уголовным законом. Безусловно, при индивидуализации наказания в отношении такого преступника суд обязан по мере возможности выяснить еще и причину недостижения целей предыдущего наказания. Таким образом, исследование личности такого виновного приобретает определенное своеобразие.

В заключение следует отметить, что исследование личности виновного достаточно сложный процесс. И его сложность заключается не в том, что приходится собирать и исследовать широкий крут данных о личности, но в том, что любая личность — сложное, многостороннее явление и в ходе уголовного судопроизводства трудно выявить все, ее характеризующие признаки. Изучение личности виновного во всех деталях потребовало бы длительного наблюдения ia ним в различных жизненных ситуациях, что не так просто, а порой даже невозможно. Однако тщательное исследование имеющихся данных о личности виновного и их учет при назначении наказания — неотъемлемая составляющая основ, обеспечивающих справедливость, обоснованность и законность судебного приговора. Всестороннее изучение личности виновного призвано свести к минимуму судебную ошибку при применении наказания и в то же время обеспечить в рамках уголовно-правовых санкций целесообразность и рациональность назначаемых наказаний.