собственность и корпоративные отношения

1

В ПОСЛЕДНИЕ ДЕСЯТИЛЕТИЯ положение собственности в современном мире (в ряде случаев под углом зрения тенденций, о которых рассказывалось в предшествующей главе) оказалось связанным с так называемыми корпоративными отношениями.

422

Часть вторая. Собственность в нашем мире

Такого рода направление в науке и хозяйственной практике представляется странным и даже в чем-то загадочным. С технико-юридической стороны существование корпоративных норм и отношений – дело не новое, особенно при видовой интерпретации всего массива социальных норм (чем занимается общая теория права). Внутрихозяйственные или внутрифирменные нормы, которые имелись в виду при определении понятия «корпоративные нормы», в общей системе институтов нормативного локального регулирования социальных норм уже давно выделились в особую рубрику. То есть в принципе в такую же особую разновидность социальных норм и отношений, как и нормы национального права, моральные или нравственные нормы, порядки, которые относятся к обычаям, традициям, обыкновениям.

Известное объяснение особого внимания к корпоративным нормам можно, пожалуй, найти лишь в том, что в области хозяйственной жизни подобная рубрикация оказалась необходимой в связи с укрупнением хозяйствующих субъектов, усложнением их структуры. Даже малое или среднее предприятие отличается особой структурой, строем своеобразных организационных порядков и правил. Такого рода проблематика многократно возрастает в отношении крупных предприятий – фирм, комбинатов, корпораций (отсюда с учетом последнего из названных образований утвердилось и название – к о р п о р а т и в н ы е нормы и отношения, что, кстати сказать, было сделано в общетеоретической правовой литературе).

Такого же рода архитектоника присуща нормам и отношениям в области собственности.

Характерно при этом то, что по своей сути корпоративные нормы и отношения охватывают не собственность, а почти исключительно организационные проблемы, частично – нормы этические, деловые обыкновения, традиции. И в капиталистической экономике, и в плановом социалистическом хозяйстве корпоративные нормы до последнего времени неизменно рассматривались в качестве сугубо «внутренних», вторичных по отношению к нормам общего национального права, зависимых от них (строго по модели «подзаконности», точнее – соотношения общей и локальной нормативности). В особенности это касается юридических норм о собственности, в частности собственности в социалистическом огосударствленном хозяйстве. Предприятия здесь, как бы они ни были значительны (вплоть до уровня, допустим, гигантских металлургических комбинатов типа Магнитогорского, Нижнетагильского и проч.), в условиях тотального огосударствления народного хозяйства реализовали лишь тот предоставленный высшими инстан-

423

Право собственности: проблемы теории

циями объем государственных функций в области собственности по владению и пользованию государственным имуществом и использованию особых вещных правомочий, входящих в состав права оперативного управления, который устанавливался в юридических нормах и распоряжениях вышестоящих инстанций.

И вместе с тем вот какой парадокс.

Уже в начале XX в. (в Италии еще в 1920-х гг.) дала о себе знать некая странность при использовании понятия «корпоративные отношения». Термин «корпоративное» в ряде стран получил известное применение в политическом ракурсе независимо от внутрихозяйственной сферы корпораций и иных хозяйствующих субъектов: он нередко использовался для характеристики общества и государства в целом.

Чем это объяснить? Быть может, называя, например, Италию корпоративным государством, его идеологи стремились отодвинуть на второй план классовые или демократические характеристики государства, придать государственное значение вместо этого началам сотрудничества, достоинствам благоденствующей корпорации?

Едва ли, однако, на этом пункте в данном месте стоило бы останавливать внимание.

в решении некоторых сложных проблем нынешнего времени.

2

НАПРЯМУЮ КОРПОРАТИВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ проявили се-

бя, пожалуй, в последнее десятилетие (или чуть-чуть раньше), на пороге перехода человечества в III тысячелетие христианской эры. Причем тут-то они как бы вернулись в свою обитель – в сферу крупных компаний, фирм, холдингов, корпораций. Главным образом – в связи с развитием акционерных обществ и идеологии ценных бумаг, к тому же таким развитием, которое оказалось тесно связанным с массовой приватизацией. Такой, которая в 1990-х гг. прошла в России.

424

Часть вторая. Собственность в нашем мире

При этом на первых порах, когда в российском обществе одно за другим государственные предприятия переоформлялись (или, по официальной версии, приватизировались) в акционерные общества, что считалось знаком обретения ими статуса частнособственнических субъектов, употреблялись нормативные положения, категории и терминология Гражданского кодекса РФ и основанных на нем особых законов об акционерных обществах (при этом первоначально с акцентом на их североамериканскую модель).

Но спустя некоторое время при рассмотрении «приватизированных» путем акционирования былых государственных предприятий все чаще в хозяйственной жизни начали употреблять выражение «корпоративные отношения вообще».

Более того, где-то в середине и к концу 1990-х гг. возник даже своего рода бум при характеристике этих отношений. В них, корпоративных отношениях, отдельные теоретики и практики в области практической экономической жизни увидели не просто одну из разновидностей локального регулирования (что существовало, как мы видели, и ранее), а новый тип хозяйственных связей, отличающихся единством интересов и задач в пределах данного хозяйствующего субъекта или их группы. А это позволяет, казалось бы, при такой ситуации в имущественной сфере соответствовать требованиям рыночных отношений (когда собственность при обороте лишь маячит в отдалении), напрямую придать отношениям оборота, минуя официальные юридические процедуры, последовательно деловой и динамичный характер, сгладить и смягчить возникающие здесь проблемы во имя некоторых будто бы более высоких интересов, именуемых «корпоративными». То есть воспринять, надо сказать прямо, что-то близкое и привычно благообразное от социалистических отношений, от сопровождающих их мифов – знаки и перспективы, как еще веруют многие люди, возможности доминирования организационных отношений и пренебрежения формалистскими сложностями в сфере собственности во имя оптимистического будущего.

Если не явно, то подспудно специалисты в области экономических отношений сразу же уловили глубинные начала корпоративных отношений, рассматриваемых с такого рода сугубо «рыночных позиций». Стало выясняться, что подобное понимание корпоративных отношений в коммерческих обществах, построенных по западному образцу (особенно в акционерных обществах по американской модели), преимущественно отражает их трактовку с точки зрения госкапиталистических или просто силовых воззрений. Или в бытовой плоскости – представления о кор-

425

Право собственности: проблемы теории

поративных отношениях касаются главным образом неких совместных акций, взаимодействия и взаимной выручки, известных «корпоративных привилегий», «корпоративных благ» и развлекательных акций типа «корпоративных вечеринок» и т.д.

«групповое», «объединенное», «солидарное» и др.) является будто бы знаком передовых подходов в хозяйственной и социальной жизни. Или, напротив, во имя своих интересов некоторые олигархические группы придают своим монопольным акциям значение всего лишь неких будто бы

«корпоративных действий».

Но по большей части на указанных моментах понимание корпоративных отношений и остановилось, не пошло дальше, в том числе в сферу собственности (за исключением, пожалуй, монопольных порывов отдельных хозяйствующих субъектов и их групп да некоторых научных разработок «собственности под углом зрения корпоративных отношений», что потребует краткой характеристики проблемы уже в этой главе).

3

ВОЗВЫШЕНИЕ категории «корпоративные отношения» в экономической сфере, где доминирующее положение приобрели акционерные общества, привело к тому, что в России с начала 2000-х гг., особенно в 2005–2006 гг., возникли и вышли на правительственный уровень по крайней мере две проблемы:

– во-первых, необходимость корпоративного управления;

– во-вторых, необходимость разработки особого корпоративного законодательства.

Не исключено, что обе эти проблемы являются следствием специфических условий приватизации в России в 1990-х гг.

Но если отвлечься от этих специфических вопросов (они будут рассмотрены далее, в главе четырнадцатой), то окажется, что указанные проблемы как будто бы при всей их важности, возведении их в особую концепцию не представляют собой ничего принципиально нового по сравнению с тем, что содержится в действующем общем гражданском законодательстве и законодательстве об акционерных обществах и практике их применения. Если, конечно, ограничиться тем пониманием, в основном терминологического и стилистического порядка, корпоративных норм и отношений, которое достаточно убедительно и полно обосновано в юридической науке. В том числе – видеть в корпоративных отношениях сферу внутрихозяйственных связей, причем таких, которые по юридиче-

426

Часть вторая.

ской сути неизменно остаются относительными и всего лишь, как условно можно сказать, «внутривещными» (как и многие гражданско-правовые обязательства), реализующими правомочия собственника. Причем включающими и другие внутрихозяйственные связи и вырабатываемые на их основе нравственные начала, хозяйственные обычаи.

Именно так, в принципе, может быть интерпретировано так называемое корпоративное управление. Важное значение для него имеет, какие в настоящее время взаимоотношения сложились между действующими акционерными обществами и государством. Управление в этой сфере в строгом его значении, именуемое «корпоративным», зависит (при акционерном построении корпорации) от количества акций, которое принадлежит государству. В корпорациях монопольного типа, где государство обладает контрольным пакетом акций, оно играет решающую роль в формировании внутрихозяйственных управленческих органов, их состава, выносимых ими решениях вплоть до того, что именно государственное должностное лицо, нередко из состава высшего эшелона власти, возглавляет совет директоров. Характер собственности в этом случае оказывается по своей сути таким же, как и при любом построении собственнических структур, возглавляемых владельцем контрольного пакета акций (см. главу пятнадцатую).

Теперь – о корпоративном законодательстве. Проблема, тем более нуждающаяся в рассмотрении, поскольку на правительственном уровне ей придавалось до последнего времени повышенное принципиальное значение, так как уже несколько лет (с начала 2000-х гг.) ведется ее разработка, которая началась с определения к о н ц е п ц и и корпоративного законодательства.

По опубликованным в российской печати данным, – пусть, как можно предположить, и недостаточно полным1, – концепция корпоративного законодательства охватывает вопросы:

– прозрачность деятельности российских компаний;

– публичный характер их деятельности;

– снижение количества «корпоративных захватов»2;

1 См.: Холостой ход // Коммерсантъ. 2006. 22 мая; Наумов И. Греф напал на «крышу» // Независимая газета. 2006. 19 мая.

2 На заседании Правительства РФ отмечалось: «Как только на рынке появляется лакомый кусочек, со всех сторон на него устремляются взоры, государство в то же время пока не может обеспечить защиту собственников от таких грабительских действий». При этом «правоохранительные органы зачастую рассматривают корпоративные конфликты как сферу своих интересов. Госструктуры шантажируют собственников и менеджмент компаний». И еще: «Любой вид имущества, попадающий в лапы чиновников,

427

Право собственности: проблемы теории

– уточнение определения аффилированного лица;

– придание максимальной прозрачности системе конфискации и реализации изъятого правоохранительными органами имущества.

При выработке концепции определяются и другие известные теории и практике вопросы (в том числе, казалось бы, давным-давно решенный вопрос – об оправданности деления акционерных обществ на открытые и закрытые).

На первый взгляд, именно характер указанных вопросов и вызывает известное недоумение (тем более когда речь идет о выработке «концепции законодательства»). Ведь, по сути дела, все упомянутые вопросы так или иначе касаются известных норм гражданского и основанного на нем законодательства об акционерных обществах! В том числе и проблематика собственности, которая, если и затрагивается в публикациях о данной концепции, то в основном в той их части, которые касаются не самой сути складывающихся здесь отношений, а лишь особого их ответвления, подпадающего под действие уголовного и уголовно-процессуального права (в том числе конфискованного имущества). Зачем же тогда, спрашивается, вновь начиная с концепции ид-

ти на принципиальную разработку (под новым именем – корпоративных отношений) того, что уже достаточно полно и притом в актах высокого законодательного уровня, в Гражданском кодексе РФ, в основанных на нем федеральных законах, практике их применения уже получило необходимое нормативное регулирование и правоприменительную конкретизацию? Недаром же и в известном тексте концепции говорится о перспективе внесения корректив в действующие законы.

Ну, а может быть, под термином «корпоративные отношения» все же в конечном счете имеется в виду закрепление в структуре акционерного общества особых отношений собственности?

Подтверждением подобной догадки служат попытки некоторых монополизированных олигархических кругов оправдать, ссылаясь на «корпоративные отношения», свои, по сути монопольные, планы и действия, а также некоторые разработки в научной литературе, в том числе такие, которые именно через корпоративные отношения дают новую трактовку собственности. Остановимся несколько подробнее на последнем из указанных пунктов.

продается через аффилированные структуры по стоимости, заниженной в десятки раз. Сегодня объем собственности (отчужденной, арестованной, конфискованной), реализуемой через судебные структуры, выше, чем объем приватизируемой собственности» (Независимая газета. 2006. 19 мая).

428

Часть вторая. Собственность в нашем мире

4

РЯД НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ, и зарубежных, и отечественных, свидетельствует о том, что рыночная экономика, представляя современную многоярусную, многоэлементную экономическую систему в «рыночном срезе», в котором экономическая жизнь оказывается выраженной главным образом в отношениях оборота (обязательств), нуждается все же в надлежащем присутствии в этой системе, во всех ее сегментах, самой основы этой системы – отношений собственности, притом в их вещном значении (или – аналога вещей в сфере интеллектуальной собственности).

Может быть, как раз достойное присутствие этого элемента в обширном сегменте рыночных (обязательственных) отношений и вызвало к жизни совершенно новый феномен – корпоративные отношения? Но если это верно, то скажу сразу, без обиняков, что вряд ли подобная попытка (коль скоро речь идет о собственности) могла быть успешной, плодотворной. И такого рода вывод обусловлен не только тем, что корпоративные отношения принадлежат по своей природе к особым обязательственным (организационным, учредительным и т.д.) отношениям и сами по себе лишены качеств, характерных для

собственности или интеллектуальной собственности.

С этой точки зрения следует признать, что указанная попытка оказалась безуспешной даже в таком многоплановом исследовании, отличающемся основательной цивилистической культурой, как книга Н.Н. Пахомовой «Цивилистическая теория корпоративных отношений»1.

Автор определяет корпоративные отношения как «социально-экономические взаимосвязи субъектов, направленные на объединение их имущества и деятельности для достижения общих целей и удовлетворения однопорядковых интересов, представленные в различных организационных формах»2.

При этом в книге выдвигается ряд юридически оригинальных конструкций, в том числе конструкция «соприсвоенности». Опираясь на нее, автор и ведет разработку отношений собственности и корпоративных отношений.

Вот, казалось бы, весьма утонченные юридические построения, которые формулируются в книге так, что признание состояния сопри-

1 См.: Пахомова Н.Н. Цивилистическая теория корпоративных отношений. Екатеринбург, 2005.

2 Там же. С. 41.

429

Право собственности: проблемы теории

своенности имущественных объектов преобразующими свою власть на них индивидуальными собственниками происходит через признание ими взаимной возможности проявления власти над этими объектами. И дальше, как полагает автор, состояние соприсвоенности имущества свидетельствует о модернизации независимой индивидуальной собственности (монособственности) нескольких лиц в отношении собственности с множественным составом субъектов-собственников. Эти отношения создают «внутреннюю» динамику собственности – динамику при формировании состояния соприсвоенности за счет – внимание! – процесса перераспределения объемов власти между несколькими субъектами и признания ими такого состояния соприсвоенности (тут-то, как говорится, и «собака зарыта»: лучшего оправдания различного объема присвоения сотрудниками компании благ в науке и на практике никто еще не предложил; замечу попутно, как изящно вплетается сюда старомодная, по-марксистски безупречная трактовка собственности как «присвоения» с ее модификацией «соприсвоения»). Таким образом, объединение имущественных объектов, продолжает дальше автор, индивидуальными собственниками может происходить только через перераспределение их власти на эти объекты, путем чего создаются, как полагает Н.Н. Пахомова, отношения собственности

«второго» порядка – отношения с множественным составом субъектов-собственников (множественная собственность)1.

Своеобразие предложенных в книге юридических конструкций при всей их оригинальности (достойной дальнейшего обсуждения) не решает поставленных в книге вопросов. Главный недостаток рассматриваемой трактовки заключается в том, что сконструированные в книге «отношения собственности второго порядка» действительно возможно отождествить с корпоративными отношениями, но с одной оговоркой – они не есть отношения собственности.

«Множественная собственность», о которой говорится в книге, ли-

шена тех определяющих качественных характеристик, которые присущи собственности по самой ее природе. Она для каждого субъекта лишена в данном случае качеств вещности, абсолютности прав, отношения к объекту «как к своему». Даже, как полагает автор, «принцип возмездности в корпоративных отношениях может быть представлен формулой: «взамен возможности индивидуального собственника субъект получает возможность корпоративных отношений»»2.

430

1 См.: Пахомова Н.Н. Указ. соч. С. 159.

2 Там же. С. 62.

Часть вторая. Собственность в нашем мире

Впрочем, не исключено, что и автор в своих размышлениях учитывает дистанцию, существующую между отношениями собственности и корпоративными отношениями. Пишет же она сама: «Корпоративные правоотношения, будучи особой формой перераспределения вещной власти, выступают как «внутривещные» и относительные»1.

Что ж, здесь по данному пункту все верно. Корпоративные отношения как отношения организационного порядка могут известным образом перераспределять вещную власть, которая сосредоточена в собственности. А по юридической сути они неизменно остаются относительными и, условно говоря, «внутривещными», как и многие гражданско-правовые обязательства (иной раз даже со структурным обособлением вещного элемента, как в обязательстве аренды, хранения и т.д.). Можно лишь добавить, что своим содержанием они охватывают еще некоторые внутрихозяйственные связи и вырабатываемые на их основе нравственные начала, хозяйственные обыкновения. И такой, в дополнение к ранее сказанному, момент. Если еще более

упростить проблему и посмотреть на нее со стороны каждого отдельного акционера, то перед нами окажется человек, который, вступив в акционерное общество, утратил свою собственность в ее классическом вещном значении, променяв ее на акции, имеющие с юридической стороны обязательственный характер (дивиденды), и некоторые управленческие и процессуальные функции. Не окажется в этом случае известным утешением для акционера все же видеть себя участником неких корпоративных отношений, которые будто бы несут в себе – пусть и весьма странные – элементы собственности (хотя бы даже в виде «соприсвоенности»)? И завершающее замечание по данной теме. Термин «корпоративный» имеет ряд смысловых оттенков. Скажу откровенно, очень бы не хотелось употреблять этот термин в отношении нашей страны: многие из упомянутых оттенков уводят нас в сторону от требований, выстраданных нашей цивилизацией. Но ничего не поделаешь. В нашей жизни есть нечто такое, что делает (надеюсь, не навечно) необходи-

мым использование подобной терминологии.

1 Пахомова Н.Н. Указ. соч. С. 129.