1.4. Унификация и гармонизация норм по вопросам национальности и правосубъектности юридических лиц

Вместе с тем, в ст. 18 закрепляется специальная норма об определении национальности для гражданских, торговых или промышленных товариществ (не акционерных обществ), которая, в отличие от нормы, посвященной определению национальности обществ, содержит следующее правило: «Товарищества гражданские, торговые или промышленные — не акционерные — имеют национальность, определенную их учредительными договорами (contrato social) или, в случае надобности, определяемую по месту обычного пребывания их администрации или главного правления».

Для акционерных обществ предусмотрен третий вариант определения национальности, получивший закрепление в ст. 19 Конвенции. Для данного вида юридических лиц национальность определяется уставами или «...в случае надобности законом места, где,

СП

как правило, собирается общее собрание акционеров...» .

Участники Конвенции закрепили специальную норму, регламентирующую возможность изменения национальности юридических лиц.

Интересным представляется решение вопроса в отношении тех государств - участников, законодательство» которых не оперирует категорией «национальность». Для таких государств, которые, как говорится в ст. 21 Конвенции, «не предоставляют национальности юридическим лицам», соответствующие нормы о национальности не применяются. Другими словами, договаривающиеся государства признают возможность, но не обязывают всех участников Конвенции рассматривать юридические лица посредством определения их национальности. Помимо рассмотренных норм, в главе III того же раздела 1 «О лицах» Кодекса Бустаманте имеется пять специальных статей, посвященных вопросам правосубъектности юридических лиц. В соответствии со ст. 33 Конвенции, гражданская правоспособность юридического лица определяется правом государства, в соответствии с которым оно создано или признано. В свою очередь, признание юридических лиц определяется согласно ст. 32 территориальным законом, понимаемым как закон места регистрации юридического лица.

В 1956 году была предпринята попытка унификации норм о признании правосубъектности иностранных юридических лиц,

отраженная в Конвенции о признании правосубъектности иностранных

/

обществ, ассоциаций и учреждений, которая была разработана в рамках Гаагской конференции по международному частному праву56. Основной проблемой, требовавшей своего решения при выработке Конвенции 1956 г., являлось регулирование ситуаций, когда место инкорпорации и место нахождения администрации юридического лица были расположены на территории разных государств.

Представители Великобритании были заинтересованы в том, чтобы обеспечить возможность оказания дипломатической защиты юридическим лицам, инкорпорированным на их территории независимо от того, где бы ни находилась администрация инкорпорированных в Великобритании юридических лиц.

О. В. Кадышева в своей статье, посвященной унификации и гармонизации норм международного частного права в отношении определения государственной принадлежности иностранных юридических лиц, приходит к выводу о том, что столкновение уже исходных позиций разделившихся на две группы государств-участников отразилось на содержании принятой в конечном итоге Конвенции 1956 г57.

В соответствии со ст. 1 Конвенции 1956 г. правосубъектность обществ, ассоциаций и учреждений; приобретенная ими в одном из договаривающихся государств, в котором были выполнены формальности регистрации- и опубликования и где находится уставной орган, будет автоматически признаваться во всех других договаривающихся государствах. Таким образом, в Конвенции 1956 г. закрепляется одновременно и критерий места инкорпорации, и критерий' места нахождения управления,юридического лица.

В- Конвенции 1956 г. не дается определения правосубъектности юридического лица, но в ней закрепляются признаки, по которым» следует определять, является ли образование1 юридическим лицом. К таким признакам согласно'Конвенции относится право выступать в суде, способность владеть имуществом, заключать договоры и совершать иные юридические действия.

Несмотря- на то, что в Конвенции 1956 г. закрепляются два критерия, по которым* следует определять правосубъектность юридического лица, по существу в ней отражен один принцип инкорпорации, только в расширенном варианте: под органом управления, понимается уставный орган юридического лица, который» в большинстве случаев* находится- там, где зарегистрировано юридическое лицо.

Однако применение этого принципа ограничено правилом, в соответствии* с которым правосубъектность общества, ассоциации или учреждения, образованного в» одном из договаривающихся государств, может быть не признана в другом договаривающемся государстве, если законодательство последнего основывается на принципе реальной оседлости и если будет доказано, что данное образование имеет такую оседлость на территории этого государства. Под реальной оседлостью понимается то место, где общество имеет свою центральную администрацию. Например, общество, инкорпорированное в Великобритании, может быть не признано в качестве юридического лица во Франции, если будет установлено, что фактически его центральная администрация находится во Франции.

Конвенция идет дальше и предоставляет возможность отказать в признании общества юридическим лицом и тогда, когда • его администрация находится на территории любого третьего государства, законодательство которого тоже основывается на принципе реальной оседлости. Так, общество, инкорпорированное в Великобритании, но имеющее свою центральную администрацию в Бельгии, может быть не признано во Франции, поскольку право Бельгии исходит из принципа реальной оседлости. В то же время, если и в стране инкорпорации, и в стране оседлости общества применяется принцип инкорпорации, оно должно быть признано юридическим лицом, причем не только в этих государствах, но и в любом третьем государстве.

Смысл компромисса, достигнутого Конвенцией 1956 г., состоял в закреплении status quo, то есть права каждого государства - участника Конвенции следовать своей собственной системе определения национальности юридических лиц. Существенным элементом компромисса между системой инкорпорации и системой реальной оседлости явилось положение Конвенции о том, что общество, инкорпорированное в стране, придерживающейся первой системы, но имеющее центральную администрацию в другой стране, придерживающейся второй системы, добиваясь признания в этой другой стране, может получить его, если без промедления переместит свою центральную администрацию в страну инкорпорации. Гаагская Конвенция 1956 г.

Несмотря на то, что Конвенция 1956 г. не вступила в силу, поскольку в соответствии со ст. 11 она должна быть ратифицирована шестью государствами, принимавшими участие в её разработке, чего не было сделано, она имеет большое практическое значение. Она оказала влияние на практику и национальное законодательство государств. В судебной практике государств, её ратифицировавших, пишет О. В. Кадышева, можно найти случаи применения положений данной Конвенции даже в отношении юридических лиц третьих государств со ссылкой на то, что, поскольку данное государство ратифицировало Конвенцию, её принципы стали обязательными для национальных судов, несмотря на то, что она не вступила в силу58.

Попытка региональной унификации вопросов, связанных с определением национальности юридических лиц, оказалась более успешной, поскольку результаты региональной унификации, осуществляемой в пределах ограниченного круга государств, всегда являются легче достижимыми. С этой точки зрения интересен опыт интеграционных объединений, к которым относятся Европейский Союз и Содружество Независимых Государств.

В соответствии со ст. 2 Договора об учреждении ЕС, основная задача Европейского Союза заключается в содействии гармоничному, сбалансированному и устойчивому развитию экономической деятельности. Очевидно, что свободное осуществление предпринимательской деятельности юридическим лицом одного государства Европейского Союза на территории другого государства — члена ЕС невозможно, если последнее не признает за таким юридическим лицом его правового статуса.

В настоящее время в европейских государствах применяются два основных критерия определения государственной принадлежности юридического лица: критерий инкорпорации и критерий оседлости.

С практической точки зрения для европейских государств у критерия оседлости можно выявить некоторый недостаток: в случае желания изменить место пребывания юридическое лицо должно фактически быть ликвидированным в стране пребывания и вновь учредиться в стране, в которой будет осуществляться деятельность юридического лица. В результате юридическое лицо теряет свою первоначальную правосубъектность.

Преимуществом критерия инкорпорации в данном случае является то, что если юридическое лицо однажды было учреждено в соответствии с законодательством государства инкорпорации и если это учреждение не признано недействительным, то такое юридическое лицо может переносить место пребывания своих органов из одного государства в другое, не меняя при этом правосубъектность.

В целях закрепления единых принципов и отражения их в законодательстве о юридических лицах, Европейские сообщества неоднократно принимали многочисленные усилия. Пути решения данной задачи были различными. Первый путь состоял в использовании директив, направленных на гармонизацию национального законодательства государств - членов ЕС о юридических лицах59.

Второй путь предусматривал создание новых организационно- правовых форм юридических лиц, деятельность которых регулируется не национальным правом, а непосредственно правом ЕС. Подобным образом был утвержден статус европейского объединения с общей экономической целью, разработаны проекты регламентов о европейской компании60.

Наконец третий путь был традиционным и состоял в унификации норм международного частного права о признании правосубъектности юридических лиц, что предусматривало разработку и заключение международных договоров.

Юридической основой реализации ЕС мер по гармонизации права юридических лиц является Договор об учреждении Европейского Сообщества, в котором указано, что Совет ЕС и Комиссия ЕС осуществляют координацию мер для защиты интересов членов, которые предпринимаются государствами - участниками в отношении компаний в значении ст. 48 Договора. В ст.48 Договора об учреждении ЕС предусмотрено, что компании или фирмы, которые учреждены в соответствии с законодательством какого-либо государства — члена ЕС, центральное управление которыми и основная предпринимательская деятельность которых находится внутри Сообщества, приравниваются к физическим лицам, являющимся гражданами государств — членов. Под компаниями и фирмами подразумеваются организации, учрежденные на основе гражданского или коммерческого права, в том числе, кооперативные общества, осуществляющие предпринимательскую деятельность.

Основным инструментом гармонизации национального законодательства о юридических лицах в рамках ЕС служат издаваемые

ТХ

Советом ЕС директивы . Так, например, в Первой директиве

регулируются вопросы гласности учредительных актов компаний; во Второй директиве определяется величина уставного капитала акционерных обществ, способах и условиях его изменения; в Третьей директиве говорится о правилах слияния акционерных обществ.

Принятие довольно значительного количества директив, гармонизировавших целый • ряд важных аспектов деятельности юридических лиц, действующих на территории различных государств ЕС, позволяет говорить о существовании в рамках ЕС особой правовой базы о юридических лицах. Однако процесс гармонизации затронул преимущественно публичные компании. Нерешенными остались вопросы в области объединения юридических лиц, унификации правового регулирования слияния и присоединения компаний, находящихся в разных государствах.

Невозможность достигнуть единообразия в правовом регулировании деятельности юридических лиц на территории ЕС и установить одинаковые правила, позволяющие квалифицировать юридическое лицо как иностранное, свидетельствуют о сложных фактических отношениях, связанных не только с деятельностью, но и с учреждением юридических лиц, вариативностью их организационно- правовых форм, многообразие которых не может быть отражено в одном-единственном подходе.

К сожалению, попытка создать европейскую модель компаний пока не увенчалась успехом. В настоящее время уже существует несколько вариантов обсуждаемых проектов устава европейской компании. Прошедшие годы показали, что реализовать проекты создания европейских компаний как субъекта, подчиняющегося исключительно праву ЕС, компаний, правовой режим которых был бы одинаковым во всех государствах — членах ЕС, невозможно. Как справедливо заметил Ю. М. Юмашев, можно разработать основы акционерного законодательства ЕС, но невозможно создать какой-либо наднациональный закон о компаниях61.

В соответствии с проектом Устава европейской компании, в её создании должны участвовать акционерные компании, по крайней мере, двух государств— членов ЕС. Европейская компания с точки зрения правосубъектности приравнивается к национальным акционерным обществам, регистрируется в национальных торговых реестрах. Авторы проекта остались верными основной линии, проводимой органами Сообществ в области сближения акционерного законодательства государств - членов ЕС. Основным принципом законодательства государств - членов ЕС является приоритетная защита интересов акционеров, рабочих, кредиторов и других третьих лиц. Что касается правосубъектности европейской компании, то используется критерий места нахождения правления.

В 1991 году Комиссия ЕС подготовила и представила на обсуждение проект Директивы о европейском акционерном обществе. Одновременно были подготовлены, разработаны и находятся в стадии обсуждения предложения по учреждению Европейского общества взаимопомощи, Европейского производственного и хозяйственного кооператива62.

Помимо стремления к созданию различных видов*, единой европейской компании, европейскими государствами проводится унификация норм международного частного права государств — членов ЕС, касающихся статуса юридических лиц. Правовые основы унификации норм, регулирующих данный вопрос, содержатся в Договоре об учреждении Европейского Сообщества. В соответствии со ст. 293 Договора государства - члены ЕС при необходимости вступают между собой в переговоры с целью обеспечить своим гражданам взаимное признание компаний и фирм; сохранение прав юридического лица в случае изменения места его пребывания, при слиянии компаний и фирм, регулируемых законодательством разных государств.

В 1968 году в Брюсселе в соответствии со ст. 293 Договора об учреждении Европейского Сообщества была принята Конвенция о взаимном признании торговых товариществ и юридических лиц, которая до сих пор не вступила в силу. Согласно положениям ст. 1 и 2 Конвенции, государства — члены ЕС взяли на себя обязательства признавать гражданские и торговые товарищества, включая- кооперативные товарищества, а также юридические лица публичного и частного права, если занятие экономической деятельностью, обычно осуществляемой с целью получения выгоды, является для них основной или дополнительной целью, либо если они фактически длительно занимаются такой деятельностью.

Все перечисленные юридические лица должны признаваться, если они учреждены в соответствии с законом одного из государств — участников Конвенции, наделивших их возможностью иметь права и нести обязанности, при условии, если эти юридические лица имеют уставное место нахождения на территории государства, где действует данная Конвенция.

Таким образом, правила Конвенции обеспечивают признание юридических лиц, которые имеют определенную правовую связь с одним из государств - членов ЕС и занимаются экономической деятельностью, под которой подразумевается, прежде всего, предпринимательская деятельность. Правовой статус признаваемого в соответствии с правилами Конвенции юридического лица или товарищества регулируется тем законом, на основании которого оно было учреждено. Если же по такому закону товарищество не имеет прав юридического лица, но пользуется определенной, правоспособностью, то ему не может быть отказано в признании этой правоспособности на том основании, что, согласно применимому закону, данное товарищество не является юридическим лицом.

Принцип инкорпорации, закрепленный в ст. 6 Конвенции, проводится в Конвенции максимально последовательно. Тем самым исключается ситуация, при которой правовой статус одного и того же признаваемого юридического лица в разных государствах был бы различным.

Конвенция о взаимном признании товариществ и юридических лиц 1968 г. имеет большое теоретическое и практическое значение63. Данная Конвенция широко используется в практике немецких судов. Значение Конвенции обусловлено следующими обстоятельствами. Во- первых, в качестве основополагающего критерия определения правосубъектности юридического лица в ней закреплен единственный критерий — критерий инкорпорации. Несмотря на имеющиеся недостатки, данный критерий отвечает необходимым признакам, наличие которых обязательно для определения правосубъектности юридического лица, таким, как четкость, стабильность и предсказуемость.

Во-вторых, в Конвенции используется формула, до этого никогда законодательно не закреплявшаяся, а именно: государствам — участникам Конвенции, на территории которых фактически находится юридическое лицо, предоставляется возможность сделать соответствующее заявление о применении к последнему собственных императивных норм.

Помимо европейского региона, вопросы унификации и гармонизации права в отношении определения государственной принадлежности юридического лица стали предметом обсуждения в Содружестве Независимых Государств. Идея сближения национального законодательства государств — участников СНГ как необходимого условия создания общего правового пространства нашла выражение уже в первых документах СНГ. Сферы сближения названы в Соглашении о принципах сближения хозяйственного законодательства государств — участников Содружества 1992 г. и в Основных направлениях сближения национального законодательства государств — участников Содружества, принятых Межпарламентской ассамблеей этих государств на заседании в Бишкеке64.

В Киевском соглашении «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» 1992 г. закрепляется коллизионная норма для определения правосубъектности юридических лиц. В соответствии с п. «а» ст. 11 Соглашения, гражданская правоспособность юридических лиц и предпринимателей определяется по законодательству государства — участника СНГ, на территории которого учреждено юридическое лицо или зарегистрирован предприниматель.

В Минской конвенции стран СНГ «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» 1993 г. в ч. 3 ст. 23 устанавливается, что правоспособность юридического лица определяется законодательством государства, по законам которого оно было учреждено. В новой, Кишиневской конвенции стран СНГ 2002 г. предусмотрена аналогичная норма, получившая закрепление в п. 3 ст. 26 Конвенции78.

В рамках СНГ, помимо унификации, предусмотрен также механизм гармонизации, осуществляемый посредством разработки модельных законодательных актов. В соответствии со ст. 26 Договора о создании Экономического союза государства-участники, признавая необходимость достижения единообразного регулирования экономических отношений, согласились привести национальное законодательство в соответствие с нормами настоящего Договора.

Результатом достижения такой договоренности стало принятие модельного Гражданского кодекса стран СНГ. На основе этого, модельного кодекса в законодательстве многих государств - членов СНГ были закреплены одинаковые коллизионные нормы, посвященные регулированию отношений по установлению личного статута юридического лица. В Гражданских кодексах Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, России личным законом юридического лица является закон государства, где это юридическое лицо учреждено.

Несколько отличное регулирование предусмотрено в законах о международном частном праве Украины 2005 г. и Грузии 1998 г. В качестве генеральной коллизионной нормы в Законе о международном частном праве Украины закрепляется следующая норма: личным законом юридического лица считается право государства места нахождения юридического лица. При этом для целей данного Закона местом нахождения юридического лица является государство, в котором юридическое лицо зарегистрировано или иным образом создано согласно праву этого государства. В качестве субсидиарной коллизионной нормы ст. 25 указанного Закона дополняется нормой следующего содержания: при отсутствии вышеизложенных условий или если их невозможно установить применяется право государства, в

котором находится исполнительный орган управления юридического 79

лица .

В Законе о международном частном праве Грузии 1998 г. устанавливается, что правоспособность юридического лица определяется правом государства, на территории которого орган управления юридического лица имеет фактическое место нахождения.

Этот же порядок действует и в отношении филиала юридического 80

лица .

Анализ законодательных актов государств - членов СНГ позволяет сделать два следующих вывода. Во-первых, большинство государств пошли по пути использования модели Гражданского кодекса стран СНГ, что свидетельствует о стремлении бывших республик СССР к единому регулированию различных вопросов, включая определение национальности и установление личного закона иностранного юридического лица. Во-вторых, опять-таки подавляющее большинство государств - участников СНГ определяют государственную принадлежность иностранных юридических лиц, руководствуясь принципом инкорпорации.

В заключение исследования унификации и гармонизации норм по вопросам национальности и правосубъектности юридических лиц хотелось бы обратить внимание на то, что, несмотря на все попытки государств законодательно закрепить и внедрить в практику один критерий, позволяющий государствам всего мира единообразно подходить к определению государственной принадлежности юридического лица, эти попытки имеют успех только на региональном уровне. Учитывая разнообразие правоотношений, в которые вступают юридические лица, комплекс прав и обязанностей учредителей, существенно влияющих на функционирование юридического лица, закрепление единственного критерия определения правосубъектности юридического лица (независимо от того, будет ли он критерием инкорпорации или критерием оседлости) представляется и теоретически, и практически нецелесообразным. В связи с этим выходом из сложившейся ситуации представляется комбинированное сочетание нескольких принципов, каждый из которых должен иметь свою зону действия. К примеру, принцип инкорпорации должен определять вопросы правосубъектности, связанные с созданием юридического лица, а принцип оседлости будет являться определяющим налоговые правоотношения принимающего государства.

Подводя итог исследованию концептуальных подходов, связанных с определением самой категории «правосубъектность», её применением в связи с анализом внешнеэкономической деятельности иностранных юридических лиц, а также анализом критериев, позволяющих квалифицировать юридическое лицо как иностранное, сделаем следующие выводы: 1.

Понятие правосубъектности относится к аксиологическим категориям права, оно не содержится в действующем законодательстве, но это не означает, что оно не существует и не используется. Ценность данного понятия заключается в констатации факта возможности участия физических и юридических лиц, а также других образований в отношениях, регулируемых правовой системой определенного государства. Правосубъектность предполагает не просто абстрактную возможность быть участником правоотношений, но и реальную способность к осуществлению предоставленной государством возможности быть субъектом права. 2.

Правосубъектность иностранных юридических лиц можно рассматривать как специальную, которая будет таковой по отношению к правосубъектности национальных юридических лиц, осуществляющих внешнеэкономическую деятельность в России. Термин «специальная» в данном случае будет означать комплекс изъятий и ограничений, которые отличают правовой режим деятельности иностранных юридических лиц от режима деятельности российских юридических лиц. 3.

Квалификация юридического лица как иностранного, осуществляемая в каждом государстве по своим правилам, в Российской Федерации не ограничивается только использованием критерия инкорпорации. Анализ двусторонних международных договоров, участником которых является Россия, показывает, что в российской правовой системе отношения, связанные с квалификацией юридических лиц как иностранных, регулируются по-разному, в зависимости от того, квалификацию юридических лиц какого государства требуется установить. 4.

Унификация норм по определению государственной принадлежности юридического лица эффективно осуществляется на региональном уровне. Попытки государств достигнуть единообразия в разработке и закреплении критериев квалификации юридического лица как иностранного на универсальном уровне не привели к успеху. Этот факт свидетельствует о необходимости направления усилий со стороны Российской Федерации к достижению согласия по данному вопросу на двустороннем уровне или региональном уровне в отношениях с государствами - членами ЕС.