1.3. Национальность и личный статут как категории, характеризующие государственную принадлежность и правосубъектность юридического лица

Как известно, термин «национальность» органично используется при характеристике происхождения физического лица. В отечественной литературе по гражданскому праву термин «национальность» применительно к юридическим лицам вообще не употребляется. Коллизионные нормы, как правило, определяя право, применимое к правовому положению юридического лица, тоже не обращаются к категории национальности юридического лица: они либо прямо используют термин «личный закон», либо словосочетание «правоспособность и дееспособность юридического лица».

Однако участие юридических лиц в международных гражданско- правовых отношениях, обусловливающее возникновение ряда правовых вопросов связано именно с категорией «национальность юридического лица», под которой большинством авторов по международному частному праву понимается принадлежность юридического лица определенному государству26. При этом многие авторы отмечают условность употребления данного термина для характеристики юридических лиц.

Некоторые авторы отождествляют понятия «национальность» и «личный статут» юридического лица. Так, Ю. М. Юмашев считает, что проблема национальности юридического лица - это, прежде всего, проблема его юридического статуса. По словам Ю. М. Юмашева, проблема национальности сводится к отысканию личного статута компаний, регламентирующего их правовой статус29. В. П. Звеков пишет, что личный закон юридического лица определяет его национальность и решает на этой основе вопросы его статута30.

Л. П. Ануфриева вообще критикует обращение к категории «национальность», считая это некорректным с юридической точки зрения. По мнению Л. П. Ануфриевой, категория «национальность» применительно к юридическим лицам может использоваться только в целях удобства, краткости и обиходного употребления. Что же касается понятий, юридически точно употребляемых применительно к иностранным юридическим лицам, то к ним, как полагает автор, следует

38

отнести категорию личного статута юридического лица .

Более ясным и определенным подходом в стремлении разделить понятия «национальность» и «личный статут» юридического лица, выглядит позиция А. В. Асоскова. По мнению А. В. Асоскова, исследуемые понятия имеют различные сферы применения. Если понятие «личный статут» юридического лица, как пишет автор, может использоваться для решения вопросов исключительно частноправового характера, то категория «национальность» юридического лица в большей степени затрагивает публично-правовые институты31. Исследуя различные позиции по вопросу соотношения понятий «национальность» и «личный статут», А.

Данная позиция созвучна подходу, о котором пишет А. М. Городисский. Этот подход состоит в том, что необходимо различать отрасли права или различные сферы правоотношений, в рамках которых исследуется проблема национальности юридического лица. Во-первых, можно выделить административное право, которое включает так называемое «право иностранцев», устанавливающее запрет или ограничение для любых иностранных лиц на занятие определенными видами деятельности. Во-вторых, отдельно необходимо исследовать область международного права, определяющего, на какие юридического лица распространяются условия соответствующего международного договора или права данного государства на оказание дипломатической защиты. И, в-третьих, в отличие от позиции А. В. Асоскова, допустимо оперирование категорией «национальность» в сфере коллизионного права с последующим определением личного статута юридического лица33.

Учитывая исторически сложившееся обращение к категории «национальность» при характеристике юридических лиц в международном частном праве, представляется все-таки нецелесообразным устанавливать запрет на правомерность использования этого термина при исследовании правосубъектности иностранных юридических лиц. Более гибким, на наш взгляд, будет признание того, что категория «национальность» является в определенном смысле «парной» категорией «личного статута». Её предназначение в большей степени исчерпывается указанием связи юридического лица с определенным государством. Именно поэтому термин «национальность» часто заменяют словосочетанием «государственная принадлежность»34.

Анализ национального законодательства Российской Федерации показывает, что в российском законодательстве сам термин «национальность» не встречается, хотя само понятие «иностранное юридическое лицо» является распространенным и используемым не только в доктринальных источниках, но и в правовых актах.

В ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» 1999 г.35 понятие «иностранное юридическое лицо»' употребляется* применительно к характеристике: иностранного' инвестора. Для целей данного Закона под иностранным? инвестором! следует понимать иностранное юридическое лицо; гражданская правоспособность которого' определяется в связи* с законодательством! государства; в котором; оно учреждено и которое? вправе в соответствии! с законодательством указанного государства-, осуществлять,инвестиции на территории Российской Федерации: Таким образом; Закон; об иностранных инвестициях, содержит не определение иностранного юридического лица; at иностранного? инвестора, к которому можно отнести иностранное юридическое* лицо;. соответствующее определенным условиям; указанным ?вшастоящем Законе: .

В ФЗ РФ «Об основах государственного: регулирования; внешнеторговой 5 деятельности»' 2003 г.36 в отличие от ранее действовавшего ФЗ РФ «О государственном, регулировании: внешнеторговой деятельности» 1995 г. не указываются критерии, по которым: можно- квалифицировать юридическое: лицо? как иностранное;, хотя сам термин1 содержится!в п. 11 ст..2 Закона в связи?с обоснованием включения в понятие «иностранное лицо» не только, физических, но и юридических лиц.

В ФЗ РФ «Об экспортном контроле» 1999 г. 37 иностранное лицо применительно к юридическим -лицам определяется как юридическое лицо, действующее в иной организационно-правовой форме, гражданская правоспособность которого определяется по праву иностранного государства, в котором оно учреждено.

Раскрытие содержания термина «иностранное юридическое лицо» в Российской Федерации является в определенной мере затруднительным в силу того, что, помимо указанного словосочетания, российский законодатель использует в нормативно-правовых актах родственное понятие «нерезидент», нигде не расшифровывая при этом возможность равнозначного использования указанных понятий.

Проанализировав правовые акты, в которых встречается родственный термин «нерезидент», В. В. Польников приходит к выводу о том, что данный термин используется российским законодателем преимущественно для целей валютного регулирования и валютного контроля. В этой сфере правоотношений в качестве синонима понятия «российское юридическое лицо» законодатель использует термин «резидент», а нерезидентом обозначает иностранное юридическое лицо39. По мнению автора, при определении национальности юридического лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность в. Российской; Федерации, следует исходить из критериев квалификации, закрепленных, как в гражданском; законодательстве, так и в законодательстве;- регулирующем отношения; публичного характера (например, валютном законодательстве). Выбор критерия; как подчеркивает В. В. Польников; должен быть обусловлен; природой регулируемых отношений40.

В двусторонних соглашениях о поощрении: и взаимной защите капиталовложений, заключенных Российской Федерацией более чем с 40 государствами, понятие «иностранное юридическое лицо»- не встречается: Вместе с тем; в данных международных договорах, целью которых является; оказание содействия экономическому сотрудничеству двух договаривающихся государств в сфере создания: и поддержания благоприятных условий, для капиталовложений? инвесторов одного государства на.территории другого государства, речь идет об инвесторах, под которыми понимают не' только, физические лица, но и юридические лица договаривающихся государств. К примеру, в Соглашении между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительствами Королевства Бельгии и Великого Герцогства Люксембург о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений 1989 г.

В тексте указанного Соглашения речь идет о возможности юридических лиц Бельгии осуществлять капиталовложения на территории Советского Союза, а в настоящее время - на территории Российской Федерации. Следовательно, необходимо четко идентифицировать, по каким признакам юридические лица Бельгии и юридические лица Великого Герцогства Люксембург будут отличаться от юридических лиц, например, Дании, Румынии, Португалии, Швеции или других государств, с которыми либо имеются отдельные соглашения аналогичного характера (как, например, с Данией, Румынией, Швецией), либо приняты соглашения, но они ещё не вступили в силу (Португалия), либо вообще не заключены соответствующие соглашения (например, Алжир, Буркина-Фасо).

Установление принадлежности юридических лиц конкретному государству, а не просто квалификация их как иностранных юридических лиц необходимо для определения тех прав и обязанностей, предусмотренных международными договорами, которые данные юридические лица будут иметь, осуществляя предпринимательскую деятельность на территории России. Несмотря на имеющиеся типовые соглашения, на основе которых заключаются двусторонние международные договоры о поощрении и взаимной защите капиталовложений, при подписании договора государства не обязаны следовать его нормам, они могут включать любые положения, не содержащиеся в типовом соглашении. В результате соглашение о поощрении и взаимной защите капиталовложений, заключенное с Японией, будет отличаться от аналогичного соглашения, заключенного со Швейцарией.

Практическое значение имеющихся различий по вопросу определения национальности юридического лица как юридического лица, принадлежащего определенному государству, можно проиллюстрировать следующим образом. В Соглашении между

Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Эквадор о поощрении и взаимной защите капиталовложений 1996 г.42термин «инвестор договаривающихся государств» означает, помимо физического лица, любое юридическое лицо, созданное в соответствии с законодательством Договаривающейся Стороны. В данном Соглашении достаточно установить факт применения законодательства Республики Эквадор при учреждении юридического лица. Это будет являться необходимой и достаточной предпосылкой для того, чтобы квалифицировать юридическое лицо, учрежденное по законодательству Эквадора, как эквадорское юридическое лицо.

В отличие от Соглашения с Республикой Эквадор, в Договоре, заключенном между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Болгарии о поощрении и взаимной защите капиталовложений 1993г. к юридическим лицам- инвесторам из Болгарии предъявляется уже не одно, а два требования: термин «инвестор» именно для целей данного Договора означает любую компанию, фирму, общество, предприятие, организацию или ассоциацию, не только созданные в соответствии с законодательством Болгарии, но и находящиеся на её территории43.

В Соглашении между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Швейцарским Федеральным Советом о поощрении и взаимной защите капиталовложений 1990 г. для целей данного Соглашения термин «юридические лица договаривающихся государств» означает открытый перечень юридических лиц, включая компании, корпорации, деловые ассоциации и другие организации, которые, во-первых, должным образом созданы в соответствии с законодательством договаривающегося государства, во-вторых, имеют место нахождения на территории этого государства, а в-третьих (что является отличительной чертой данного Соглашения), «осуществляют реальную хозяйственную деятельность» на территории этого государства44.

В Соглашении между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительствами Королевства Бельгии и Великого Герцогства Люксембург о взаимном поощрении .и взаимной защите капиталовложений 1989 г., являющемся трехсторонним, связывающем сегодня три государства - Россию, Бельгию и Люксембург, закрепляются три требования к юридическим, лицам- инвесторам договаривающихся государств: юридическое лицо должно быть образовано в.соответствии либо с российским, либо с бельгийским или люксембургским законодательством, иметь место нахождения на территории либо России, либо Бельгии или Люксембурга и возможность осуществлять капиталовложения на территории другого государства — участника.

В Соглашении между Правительством Российской Федерации и Правительством Японии о поощрении и защите капиталовложений 1998 г. специфические особенности текста проявляются уже в самом названии, где отсутствует прилагательное «взаимное». В данном Соглашении вместо понятия «юридические лица» используется термин «компании», который означает для целей Соглашения «корпорации, товарищества, ассоциации с ограниченной и неограниченной ответственностью, с правом юридического лица или без него, с денежной прибылью или без неё». Кроме того, участники Соглашения расшифровывают не термин «капиталовложения», который получил закрепление в большинстве аналогичных соглашений, участником которых является Российская Федерация, а словосочетание «деловая деятельность в связи с капиталовложениями». К этой деятельности в Соглашении относятся, в частности, следующие виды деятельности: контроль и управление компаниями, учрежденными или приобретенными инвесторами; содержание филиалов, агентств, представительств, заводов и других учреждений; наем бухгалтеров и других технических экспертов, административного персонала (отдельно указывается наем адвокатов); заключение и исполнение договоров. К самой деловой деятельности относится использование, владение или распоряжение капиталовложениями и доходами, полученными в связи с ведением деловой деятельности.

Буквальное толкование текста указанных соглашений ставит перед юристами множество вопросов, связанных с квалификацией и правильным определением содержания не только отдельных понятий, но и целых фраз. К примеру, что следует понимать, когда речь» идет о возможности юридического лица осуществлять капиталовложения на территории другой договаривающейся стороны (Соглашение с Бельгией и Люксембургом)? Следует ли в данном случае понимать это как специальный акт принимающего государства или как разрешение, заложенное в правовых нормах государства национальности юридического лица, намеревающегося осуществлять капиталовложения на территории другого государства - участника соглашения?

Учитывая, что государства— участники соглашения в качестве основной цели заключения подобных международных договоров видят обеспечение благоприятных условий для осуществления капиталовложений инвесторами (физическими и юридическими лицами данных государств), состояние способности осуществлять капиталовложения должно рассматриваться с учетом обозначенной цели.

Какие именно юридические лица могут осуществлять капиталовложения, думается, будет решать государство, национальность которого имеют данные юридические лица.

Для оказания содействия самим инвесторам, заинтересованным в осуществлении «деловой деятельности в связи с капиталовложениями» (Соглашение с Правительством Японии), правовому департаменту Министерства иностранных дел Российской Федерации следовало бы разработать специальные указания по правильному толкованию соглашений. Эта же деятельность может быть выполнена и Министерством юстиции- Российской Федерации, учитывая, что разъяснения правовых предписаний международных договоров являются предпосылкой не только соблюдения международных обязательств, но и предпосылкой благоприятного развития экономического сотрудничества между договаривающимися государствами.

Понятие национальности юридического лица, включающее критерии отнесения юридического лица к иностранным, традиционно использовалось для установления личного закона юридического лица. В юридической литературе по международному частному праву, раскрывая критерии определения национальности юридического лица, некоторые авторы указывают эти критерии, делая ссылку на то, что это — критерии или признаки, определяющие личный статут юридического лица45.

Из трех понятий — правосубъектность, национальность и личный закон- к квалификации юридического лица как иностранного имеет отношение только понятие национальности. При этом условность употребления понятия «национальность» к юридическим лицам заключается не только в том, что эта категория, заимствованная из отношений «личность - государство», может схематично проецироваться на отношения «юридическое лицо- государство», но и в том, что невозможно установить для иностранных юридических лиц разных государств одинаковые критерии квалификации юридического лица как иностранного.

Важность не только квалификации юридического лица как иностранного, но и определения принадлежности иностранного юридического лица к конкретному государству обусловлена установлением правового режима. Правовой режим имеет в международном частном праве чрезвычайно важное значение. Как справедливо заметил А. А. Асосков, «с точки зрения общего алгоритма решения частноправовых дел с участием иностранных субъектов, определение правового режима стоит сразу же за вопросом о признании как таковой правосубъектности иностранного лица»46. Категория «национальность юридического лица» активно используется в связи с предоставлением принципа наибольшего благоприятствования. Как известно, в основе режима наибольшего благоприятствования лежит приравнивание иностранных юридических лиц отдельно взятого государства к наиболее выгодному статусу иностранных юридических лиц других государств, которым они обладают на территории данного государства.

В России, как и в других государствах, применяются два правовых режима: национальный режим и режим наибольшего благоприятствования. Национальный режим, главным образом, предусмотрен национальным законодательством. Примером является абз. 4 п. 1 ст. 2 ГК, в соответствии с которой правила, установленные гражданским законодательством, применяются также к отношениям с участием иностранных граждан и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом. Из этого следует, что иностранные юридические лица осуществляют в пределах Российской Федерации хозяйственную деятельность, регулируемую гражданским законодательством, по тем же правилам, которые предусмотрены для российских юридических лиц. Все случаи изъятий из национального режима должны быть установлены федеральными законами Российской Федерации.

Режим наибольшего благоприятствования закрепляется в международных договорах Российской Федерации. К примеру, в Соглашении о торговле и экономическом сотрудничестве между Российской Федерацией и Швейцарской конфедерацией 1994 г. договаривающиеся государства предоставляют друг другу режим наиболее благоприятствуемой нации и перечисляют вопросы, которые должны решаться в соответствии с ним47. Как правило, договаривающиеся стороны при закреплении режима наибольшего благоприятствования стараются четко обозначить, по каким признакам юридическое лицо может быть квалифицировано как швейцарское, итальянское или российское48.

В отличие от национальности, термин «личный статут» активно используется в законодательстве разных государств. В настоящее время личный статут является основной правовой категорией, используемой для определения правового положения юридического лица в международной частноправовой сфере. Личный статут обладает экстерриториальностью и определяется на основе одного из трех коллизионных принципов: принципа инкорпорации, принципа оседлости и принципа центра эксплуатации.

С принятием третьей части ГК РФ данный термин получил закрепление и в российском законодательстве - в ст. 1202 ГК, которая уже в своем названии содержит указанное словосочетание49. В соответствии с п. 1 ст. 1202 ГК личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо. Как видно, обращаясь к коллизионному принципу инкорпорации для определения личного закона, законодатель не связывает личный закон с национальностью юридического лица. Право государства, где учреждено юридическое лицо, всегда будет личным законом юридического лица, независимо от его государственной принадлежности.

Определяя значение ст. 1202, закрепленной в ГК РФ, важно подчеркнуть наличие в ней п. 2, в котором раскрывается сфера применения личного закона. Ранее сфера применения личного закона определялась исключительно доктриной, что препятствовало осуществлению единообразия в правовом регулировании.

Весь перечень вопросов, получивший закрепление в п. 2 ст. 1202 ГК, связан с гражданской правосубъектностью юридического лица. Эти вопросы дают полную характеристику юридического лица как субъекта гражданско-правовых отношений. По личному закону следует определять статус организации в качестве юридического лица. Из этого следует, что только личный закон юридического лица компетентен ответить на вопрос, является ли объединение лиц или капиталов юридическим лицом. Другими словами, это ответ на вопрос, можно ли рассматривать данное объединение как объединение, обладающее правосубъектностью юридического лица. С правосубъектностью юридического лица связана его организационно-правовая форма, наименование, создание, реорганизация и ликвидация юридического лица.

Практическое значение имеет вопрос о правопреемстве ликвидированного или реорганизованного юридического лица, что также подчинено личному закону. Личным законом определяется и способность юридического лица отвечать по своим обязательствам. Данное положение завершает характеристику всех вопросов, связанных с правосубъектностью юридического лица. Способность юридического лица отвечать по своим обязательствам представляет собой выражение одного из признаков юридического лица — самостоятельную юридическую ответственность, которую юридическое лицо несет по всем своим обязательствам.

В законодательстве некоторых государств можно выделить одновременно несколько критериев определения личного статута юридических лиц. К примеру, в соответствии со ст. 154 Закона Швейцарии «О международном частном праве» 1987 г., к товариществам применяется право государства, в котором они учреждены, при условии соблюдения установленных правом этого государства требований в части оглашения или регистрации, а при отсутствии таких требований — при условии их учреждения в соответствии с правом данного государства. Если товарищество не удовлетворяет названным требованиям, применяется право государства, из которого фактически осуществляется управление товариществом50.

В ст. 9 Закона «О международном частном праве» Польши 1965 г. содержится норма о том, что правоспособность юридического лица определяется правом государства, в котором это лицо имеет место нахождения. В случае совершения юридическом лицом сделок в рамках своей предпринимательской деятельности его правоспособность и дееспособность регулируются правом государства, в котором находится предприятие51.

В соответствии с пар. 18 Указа Венгрии «О международном частном праве» 1979 г. личным законом юридического лица признается право государства, на территории которого юридическое лицо было зарегистрировано. Одновременно венгерское законодательство содержит другие принципы, позволяющие определить личный закон юридического лица и тогда, когда юридическое лицо зарегистрировано по праву нескольких государств, и тогда, когда согласно праву, действующему в указанном в уставе месте нахождения этого лица, такой регистрации не требуется. В подобных случаях личным законом юридического лица признается право места нахождения юридического лица, указанное в уставе. Если же в уставе не обозначено место нахождения юридического лица или указано несколько мест нахождения, и оно не было зарегистрировано по праву какого-либо государства, его личным законом является право государства, на территории которого находится орган управления юридического лица52.

Для полноты освещения вопроса о личном статуте нельзя не упомянуть о существовании теории суперпозиции, толчком к возникновению которой послужило применение не одного, а нескольких критериев, используемых для определения личного закона юридического лица. Впервые использовать теорию суперпозиции предложил немецкий ученый О. Сандрок Теория суперпозиции представляет собой промежуточный вариант между теорией инкорпорации и теорией оседлости. Суперпозиция состоит в том, что правовое регулирование некоторых отношений, связанных с юридическим лицом (например, образование юридического лица, отношения между учредителями), может осуществляться по выбранной учредителями юридического лица правовой системе инкорпорации. При этом обязательные для исполнения постановления государства, на территории которого юридическое лицо имеет свою оседлость, должны осуществляться по праву места нахождения органов юридического лица. Получается, что нормы права оседлости «вытесняют» правовые нормы государства учреждения юридического лица, или, другими словами, находятся в «суперпозиции».

Исследование двух правовых категорий - национальности и личного закона— применительно к характеристике правосубъектности иностранных юридических лиц, осуществляющих

внешнеэкономическую деятельность в пределах юрисдикции Российской Федерации, включает необходимость акцентирования внимания ещё на одном моменте. Подход в разграничении этих двух категорий, который стал тенденцией международного частного права, поддерживается многими авторами. О. В. Кадышева в своей статье, посвященной вопросам унификации норм международного частного права в сфере определения государственной принадлежности юридических лиц, рассматривает разделение категории национальности и категории личного статута как тенденцию отделения личного закона юридического лица от его государственной принадлежности53. Аналогичной точки зрения придерживается Г. К. Дмитриева, которая пишет, что «...новый подход основан на отделении личного закона юридического лица от его национальности, что соответствует современной законодательной практике многих государств»54.

Поддерживая целесообразность обособления данных категорий, во-первых, следует обратить внимание на то, что обращение к обеим правовым категориям и одновременное их использование при характеристике правового положения юридических лиц— участников внешнеэкономической деятельности имеет давнюю историю. Ещё Л. А. Лунц обосновывал целесообразность использования и национальности, и личного статута, что в последующем было воспринято и поддерживалось другими учеными55.

А, во-вторых, данное разделение следует воспринимать достаточно осторожно и в некоторой степени условно (подобно той условности, с которой термин «национальность» применяется к юридическим лицам). Указанный подход не должен полностью изолировать или противопоставлять исследуемые категории, имеющие, по существу, общее предназначение — давать представление о сущности и правовом положении юридических лиц, осуществляющих свою деятельность в сфере трансграничных гражданско-правовых отношений.