Уголовно-правовая характеристика приобретения и сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 УК РФ)

Заранее не обещанное укрывательство имущества, приобре­тенного при совершении основного (первоначального) преступ­ления, преследуется по действующему УК РФ как самостоятель­ное преступление, причиняющее вред общественным интересам в сфере экономической деятельности.

С. А. Дробот определяет заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, как умышленную общественно опасную деятельность, прикосновен­ную к тому преступлению, в результате которого было добыто имущество, осуществляемую в форме приобретения или сбыта данного имущества^[108].

По мнению Н. И. Коржанского, заранее не обещанные приоб­ретение, хранение с целью сбыта и сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, можно определить как умышлен­ную общественно опасную прикосновенную к преступлению дея­тельность, направленную на извлечение выгоды из преступления, в результате которого было добыто имущество, путем приобре­тения, хранения или сбыта этого имущества^{[109] [110].}

По нашему мнению, заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, заведомо для виновного добытого преступным путем, является укрывательством, способ которого имеет уголов­но-правовое значение и обладает повышенной степенью обще­ственной опасности.

Верным представляется мнение В. Д. Спасовича о том, что за­ранее не обещанные приобретение и сбыт имущества, заведомо для виновного добытого преступным путем (корыстное укрыва­тельство), являются самым опасным видом укрывательства .

По мнению многих ученых, приобретение или сбыт имуще­ства, заведомо для виновного добытого преступным путем, явля­ется по своей сути сокрытием вещей, добытых в результате со­вершения преступления, т.

Заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, как ни один другой способ укрывательства, способствуют продолже­нию осуществления преступной деятельности^[111].

Количество регистрируемых правоохранительными органами преступлений, квалифицируемых по ст. 175 УК РФ, невелико. Одной из причин такого положения являются трудности в квали­фикации данного преступления.

Основным объектом рассматриваемого преступления в соот­ветствии с действующим УК РФ являются общественные отно­шения в сфере экономической деятельности, дополнительным объектом — интересы правосудия.

Исследование объекта прикосновенности к преступлению поз­воляет установить место института прикосновенности к преступ­лению в системе мер уголовно-правового регулирования.

Ни в науке уголовного права, ни в уголовном законодатель­стве до настоящего времени нет единого мнения относительно объекта прикосновенности к преступлению. Когда прикосновен­ность законодательно признавалась соучастием в преступлении, считалось, что ее объект совпадает с объектом основного пре­ступления. Позднее к объектам прикосновенности относили и объекты основных преступлений, и объекты отдельных форм прикосновенности.

Например, по мнению М. И. Ковалева, укрывательство контр­революционных преступлений, хищений государственного иму­щества, кражи, разбоя, вымогательства, мошенничества, растра­ты, присвоения, всех длящихся преступлений, некоторых особо опасных для Союза ССР преступлений против порядка управле­ния, а также некоторых воинских преступлений прямо и непо­средственно посягает на объект укрываемого преступления^[112]. В настоящее время мнения ученых относительно объекта заранее не обещанных приобретения или сбыта имущества, заведомо для виновного добытого преступным путем, разделились.

Одни утверждают, что это преступление представляет собой способ укрывательства, имеющий самостоятельное уголовно­правовое значение, и, соответственно, основной его объект — общественные отношения в сфере правосудия^[113].

С. А. Дробот приобретение или сбыт имущества, заведомо до­бытого преступным путем, признает двухобъектным преступле­нием. Основным объектом являются общественные отношения, складывающиеся по поводу регулирования экономической дея­тельности страны. В качестве дополнительного объекта высту­пают общественные отношения, устанавливающие определенный порядок взаимодействия между людьми^[114].

По мнению М. А. Савкиной, объектом исследуемого преступ­ления служат общественные отношения в сфере собственности^[115].

Кроме того, в науке уголовного права присутствует мнение, в соответствии с которым объектом прикосновенности к преступ­лению, в частности заранее не обещанных приобретения или сбыта имущества, заведомо для виновного добытого преступным

путем, следует признавать общественные отношения в сфере охраны общественной безопасности^[116].

М. М. Лапунин считает, что размещение нормы об ответ­ственности за заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, заведомо для виновного добытого преступным путем, в ст. 208 УК РСФСР 1960 года (преступления против обществен­ной безопасности) было оправданным. При этом верным, по мне­нию автора, является и определение в качестве объекта посяга­тельства интересов экономической деятельности^[117].

Основанием для определения общественной безопасности в качестве объекта прикосновенности явился вывод о том, что иные, неустойчивые, лица, наблюдая за деятельностью преступ­ников, остающихся безнаказанными, сами начинают совершать преступления.

Данный вывод представляется нам не вполне обоснованным, поскольку первичным результатом деятельности прикосновен­ных к преступлению лиц является уклонение от уголовной от­ветственности и наказания лица, совершившего основное пре­ступление. Вовлечение в преступную деятельность других лиц является вторичным вредом, причиняемым обществу прикосно­венностью.

Среди ученых, занимавшихся изучением прикосновенности к преступлению в целом, доминирует мнение, что прикосновенное лицо посягает прежде всего на общественные отношения, связан­ные с деятельностью государства по предупреждению и раскры­тию преступлений^[118].

Такое понимание объекта прикосновенности к преступлению нам представляется вполне обоснованным и применимым не толь­ко к прикосновенности в целом, но и к отдельным ее формам.

Лицо, прикосновенное к преступлению, при совершении свое­го деяния всегда стремится к тому, чтобы основное преступление не было обнаружено и раскрыто, а лицо, совершившее его, не по­несло в полной мере тяготы уголовного наказания или вообще не подверглось ему. В некоторых случаях раскрытие и расследова-

ниє основного преступления неминуемо приведет к причинению «вреда» прикосновенным лицам.

Это касается напрямую лиц, совершающих заранее не обе­щанное укрывательство, предусмотренное ст. 175 УК РФ. Совпа­дение видовых объектов основного преступления и прикосновен­ности к нему объясняется, скорее, соображениями законодатель­ной техники и причинением дополнительного вреда обществен­ным отношениям.

Правильным является утверждение, что установление уголов­ной ответственности за прикосновенность к преступлению связа­но со стремлением государства направить репрессию на прикос­новенных лиц. А уже такой мерой достигается предупреждение совершения других (основных) преступлений.

Прикосновенностью к преступлению причиняется вред право­судию в части общественных отношений, складывающихся при осуществлении органами раскрытия и расследования преступ­лений и судом деятельности по расследованию и разрешению уголовных дел. С этой позиции неточным является определение основного непосредственного объекта заранее не обещанного укрывательства, квалифицируемого по ст. 316 УК РФ, как об­щественные отношения, обеспечивающие развитие процессу­альной деятельности в соответствии с задачами правосудия ² . При отнесении к способу заранее не обещанного укрыватель­ства заранее не обещанных приобретения или сбыта имущества, заведомо для виновного добытого преступным путем, невоз­можно привлечь к уголовной ответственности виновного после привлечения к уголовной ответственности лица, совершившего основное преступление.

Представляется, что при совершении заранее не обещанного укрывательства любыми способами причиняется вред или созда­ется угроза причинения вреда общественным отношениям, обес­печивающим беспрепятственное раскрытие и расследование пре­ступлений, реализацию уголовной ответственности и назначение справедливого наказания, а также его исполнение.

Объектом посягательства при совершении преступлений, рас­сматриваемых в качестве прикосновенности к преступлению, мо­гут быть и иные объекты уголовно-правовой охраны, поскольку нормы о преступлениях, признаваемых прикосновенностью, рас­положены в различных главах УК РФ. Представляется необходи- ^[119]

мым, и в этом мы присоединяемся к мнению других авторов, пе­ренесение ст. 175 УК РФ в главу 31 УК РФ «Преступления про­тив правосудия»^[120].

Предметом преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ, являются предметы, приобретенные при совершении иных пре­ступлений.

По данным ГИАЦ МВД РФ, наиболее часто сбываются аудио­видеоаппаратура и бытовая техника — 32,4 %, меховые изделия и одежда — 19,2 %, автомобили и запасные части к ним — 17,1 %. стройматериалы — 8,2 %, цветной промышленный металл и из­делия из него (трубы, кабель и т. п.) — 4,3 %^{[121] [122].}

Предметом преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ, являются не только те вещи, которые непосредственно были по­лучены при совершении основного преступления, но и которые были получены после реализации первых. По этой причине при­обретение, например, драгоценностей, купленных на похищен­ные деньги, при наличии соответствующих условий следует ква­лифицировать по ст. 175 УК РФ.

Особое значение для признания наличия признаков рассмат­риваемого преступления имеют признаки основного состава.

Например, в Постановлении Президиума Свердловского областного суда от 30 мая 2007 г. по делу № 44-У-200/2007 указано, что поскольку уголовное дело в отношении лица, обвинявшегося в совершении кражи имущества, пре­кращено в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, то и дело в отношении лица, обвиняемого в покушении на сбыт этого имущества, заведомо для него добытого преступным путем, подлежит прекращению по

1?3

тощ’ же основанию

В законе употребляется термин «добытое преступным путем», который означает, что виновный завладевает вещью в результате совершения преступления.

Исключением из этого правила является приобретение порно­графических материалов или предметов, незаконное изготовле­ние которых преследуется по ст. 242 и ст. 242.1 УК РФ. Если в иных статьях УК РФ, предусматривающих ответственность за незаконные изготовление и сбыт запрещенных или ограниченных

к обороту предметов, установлена ответственность и за их при­обретение, то в этих статьях ответственность за такое деяние не предусмотрена. По этой причине приобретение таких предметов и материалов должно квалифицироваться по ст. 175 УК РФ^{[123] [124] [125].}

Если имущество было получено в результате совершения ад­министративного правонарушения (например, мелкого хищения), его последующее приобретение не образует этого состава пре­ступления.

Например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Рос­сийской Федерации отменила приговор Московского городского суда в части осуждения П. по ч. 1 ст. 158 УК РФ и А. — по ч. 1 ст. 175 УК РФ за отсутствием в их действиях состава преступления. Как установил суд, П. тайно похитил имущество В. на сумму р., что на момент совершения преступления не превышало одного минимального размера оплаты труда, установленного зако­нодательством Российской Федерации. Такое хищение признается мелким, и П. подлежал привлечению к административной, а не к уголовной ответственности. Поскольку А. был признан виновным в заранее не обещанном приобретении

имущества, заведомо добытого преступным путем, похищенного П., то, соот- 125

ветственно, и в его действиях отсутствуют признаки состава преступления

Не вполне обоснованным, по нашему мнению, представляется мнение С. А. Дробота о расширении рамок ответственности пу­тем замены «преступного» способа приобретения имущества на «незаконный»¹ '^b.

В этом случае к основному способу приобретения имущества будут относиться все правонарушения и будет изменена сама сущность прикосновенности к преступлению как общественно опасной деятельности, возникающей в связи с основным пре­ступлением.

Законодатель правильно уточнил термин «незаконный» при­менительно к ст. 174 УК РФ, заменив его термином «преступ­ный», ограничив, таким образом, репрессию в отношении иных правонарушений.

В науке и судебной практике не решен вопрос о признании необходимым приговора суда по основному преступлению. Одна группа ученых говорит о том, что такой приговор обязателен, по­

скольку только в соответствии с ним деяние может быть призна­но преступным.

Однако судебная практика Верховного Суда Российской Фе­дерации показывает, что основным преступлением может быть признано и деяние, по которому к моменту вынесения обвини­тельного приговора по ст. 175 УК РФ не вынесен обвинительный приговор по предикатному преступлению.

Так, Верховный Суд Российской Федерации не удовлетворил жалобу ад­воката о признании приговора, вынесенного в отношении Р., по которому она осуждена п. «б» ч. 2 ст. 175 УК РФ, незаконным и необоснованным, посколь­ку еще не осуждены лица, совершившие предикатное преступление (ст. 256 УК РФ)^[126].

Для квалификации по ст. 175 УК РФ не будут иметь значения истечение срока давности со дня совершения основного преступ­ления и место его совершения.

Заслуживает внимания вопрос о признании добытым преступ­ным путем имущества, которое перемещено на территорию Рос­сийской Федерации в результате контрабанды, однако произве­дено или приобретено законным путем. В соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ («Конфискация имущества») такое имуще­ство признается полученным в результате совершения преступ­ления и подлежит конфискации.

Однако Президиум Верховного Суда Российской Федерации конфискацию денежных средств по делу о контрабанде при­знал незаконной^[127]. По нашему мнению, имущество может быть признано добытым преступным путем, если было приоб­ретено преступником в результате совершения преступления, в том числе изготовлено и удержано. В случае совершения кон­трабанды имущество следует признавать добытым преступным путем для лиц. приобретающих его после перемещения на тер­риторию России.

В статьях 104.1, 174, 174.1 и. 175 УК РФ для обозначения од­ного и того же явления употребляются различные термины: в ст.ст. 104.1 и 174.1 УК РФ — понятие «имущество, полученное в результате совершения преступления», в ст. 174 УК РФ — «иму­щество, приобретенное преступным путем», в ст. 175 УК РФ — «имущество, добытое преступным путем». Безусловно, использо­

вание во всех названных нормах понятия «имущество, получен­ное в результате совершения преступления», указанного в ст. 104.1 УК РФ, окажет положительное влияние на противодей­ствие преступности.

С объективной стороны преступление, предусмотренное ст. 175 УК РФ, образуют два альтернативных действия — приоб­ретение и сбыт.

Л. А. Серебренникова считает, что ст. 175 УК РФ предусмат­ривает ответственность за два различных, не зависящих друг от друга преступления. Одно из них — заранее не обещанное при­обретение имущества, добытого заведомо преступным путем, а другое — заранее не обещанный сбыт имущества, добытого заве­домо преступным путем. В порядке de lega ferenda она предлагает эти два состава преступлений изложить в двух статьях Особен­ной части УК РФ: заранее не обещанное приобретение имуще­ства, добытого заведомо преступным путем, в ст. 175 УК РФ, а заранее не обещанный сбыт имущества, добытого заведомо пре­ступным путем, в ст. 175.1 УК РФ^[128].

По нашему мнению, данные деяния органически связаны друг с другом и представляют собою лишь разные формы одного пре­ступления. Исторически в уголовном праве России и в уголовном праве зарубежных государств исследуемые деяния объединены в одной статье. По этой причине установление самостоятельной уголовной ответственности за приобретение и за сбыт имуще­ства, заведомо для виновного добытого преступным путем, неце­лесообразно как с точки зрения законодательной техники, так и с точки зрения уголовной политики.

Приобретением в гражданском праве считается совершение гражданско-правовой сделки имущественного характера (купля- продажа, дарение, обмен и т. п.), в результате которой имущество переходит от одного лица другому в собственность.

В смысле ст. 175 УК РФ данный термин имеет несколько иное значение. С точки зрения гражданского права — это недействи­тельная сделка (ст. 168 ГК РФ). Приобретатель при этом не полу­чает действительного права собственности.

Например, Н. П. совершила в присутствии А. А. и П. кражу денежных средств. Выйдя во двор, они отошли к гаражам, где Н. П. достала р. Сказа­

ла, что эти деньги она украла у С., предложила их поделить. Н. П. отдала А. А. и П. по р. каждой, а себе оставила р. Таким образом, А. А. и П. совер­шили преступление, квалифицируемое по ч. 1 ст. 175 УК РФ^{[129] [130] [131].}

Преступное приобретение может быть выполнено в любой форме. Чаще всего оно может быть осуществлено в форме купли- продажи, получения в дар, обмена, в качестве оплаты долга, в качестве предмета взятки. Думается, что хищение виновным за­ведомо похищенного имущества также надлежит квалифициро­вать по ст. 175 УК РФ.

Против такой квалификации выступает О. Н. Крапивина, ко­торая считает, что приобретение при совершении рассматривае­мого преступления осуществляется по обоюдному согласию. И по этой причине заранее не обещанное приобретение имущества, заведомо для виновного добытого преступным путем, совершен­ное против воли отчуждателя, необходимо квалифицировать как обычное хищение¹’¹.

При варианте квалификации, предлагаемом О. Н. Крапивиной, возникает вопрос о том, кому причиняется вред. Представляется, что потерпевшим нельзя признавать лицо, которое ранее приоб­рело имущество преступным путем. Потерпевший при соверше­нии предикатного преступления также не может выступать по­терпевшим при совершении такого изъятия, так как вред ему уже причинен ранее.

Судебная практика оценивает случаи изъятия имущества у

лиц, добывших его ранее преступным путем, как хищение.

О. Н. Крапивина в своей монографии приводит примеры такой і 132

квалификации

Сбытом является любой способ отчуждения имущества, до­бытого преступным путем, в чужое постоянное владение и пользование.

К., достоверно зная, что другое лицо совершило хищение сотового телефо­на, по просьбе этого лица сбыл данный сотовый телефон. На вырученные от продажи сотового телефона деньги К. и лицо, в отношении которого уголовное

дело выделено в отдельное производство, приобрели спиртное, распорядив­шись, таким образом, деньгами по своему усмотрению^{[132] [133] [134].}

Заранее не обещанные приобретение и сбыт следует считать оконченным преступлением с момента непосредственного пере­хода имущества к приобретателю.

Например, Н. была осуждена по ст. 175 УК РФ за то, что приобрела в каче­стве подарка имущество, добытое в результате краж, совершенных М. (сотовый

телефон, предметы бытового назначения), заведомо зная о том, что имущество г 134

добыто преступным путем .

Судебная практика не относит к сбыту и приобретению сов­местное потребление продуктов питания, приобретенных при со­вершении преступления^{1 3}∖

Передача имущества на время также не подпадает под дей­ствие ст. 175 УК РФ^[135]. Лишь при наличии умысла на заранее не обещанное хранение вещей, приобретенных при совершении особо тяжкого преступления, деяние можно квалифицировать по ст. 316 УК РФ.

Ответственность за хранение имущества, добытого преступ­ным путем, исторически всегда присутствовала в отечественном законодательстве и была удачным дополнением в противодей­ствии преступности.

По этой причине целесообразным будет введение уголовной ответственности за хранение имущества, добытого при соверше­нии преступления.

По статье 175 УК РФ преследуется лишь приобретение иму­щества, добытого преступным путем, если такое приобретение не было обещано лицу, совершившему основное преступление или участвовавшему в его совершении.

Заранее обещанное приобретение имущества, добытого пре­ступным путем, признается отечественным уголовным законо­дательством пособничеством в совершении основного пре­ступления.

Для наличия состава заранее не обещанных приобретения или сбыта имущества, заведомо для виновного добытого преступным путем, необходимо, чтобы основное посягательство явилось ис­точником получения такого имущества.

В соответствии с законодательством некоторых государств (например, § 259 УК ФРГ, ст. 305 УК Швейцарии) основным пре­ступлением признается также общественно опасное деяние, со­вершенное лицом, не являющимся субъектом преступления.

Судебная практика квалификации заранее не обещанного укрывательства общественно опасного деяния, совершенного не­вменяемым, противоречива.

Так, Даниловским районным судом Ярославской области в 1996 году такое деяние было квалифицировано по ст. 15 и ч. 1 ст. 189 УК РСФСР^[136].

Верховным Судом Российской Федерации в 2002 году было решено: то об­стоятельство, что впоследствии К. была признана невменяемой в отношении инкриминируемого ей деяния, не может влиять на правовую оценку действий М. В целом деяние было квалифицировано как подстрекательство к заранее не обещанному укрывательству убийства, совершенного лицом, признанным не­вменяемым и освобожденным от уголовной ответственности, по ч. 4 ст. 33, ст. 316 УК РФ^[137].

Казалось бы, такое расширительное толкование определенно­го в УК явления недопустимо. Однако признание в качестве ос­новного преступления только преступления в объеме буквально­го толкования, по нашему мнению, повлечет необоснованное освобождение от уголовной ответственности и наказания лиц, осуществивших другие формы прикосновенности. Таким деяни­ем объектам основных преступлений и общественным интересам в сфере осуществления правосудия будет нанесен вред как при совершении преступления, так и при совершении общественно опасного посягательства, содержащего признаки преступления.

Одной из основных проблем применения уголовного законо­дательства об ответственности за прикосновенность к преступле­нию является проблема разграничения прикосновенности к пре­ступлению и соучастия в основном преступлении. Наиболее от­

четливо эта проблема проявляется при систематическом заранее не обещанном приобретении имущества, заведомо для виновного добытого преступным путем.

В соответствии с п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого пре­ступным путем» приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, могут быть признаны соучастием в преступлении (например, в краже), если эти действия были обе­щаны исполнителю такого преступления до или во время его со­вершения либо по другим причинам (например, в силу система­тического их совершения) давали основание исполнителю пре­ступления рассчитывать на подобное содействие.

Разграничению заранее не обещанных приобретения или сбы­та имущества, заведомо для виновного добытого преступным пу­тем, и соучастия в основном преступлении посвящено и поста­новление Президиума Пермского областного суда от 13 марта 1998 г., в котором сказано: «Лицо, заранее не обещавшее скрыть, приобрести или сбыть предметы, добытые преступным путем, не может быть признано пособником преступления»^[138].

Трудности в разграничении исследуемого преступления и со­участия в основном преступлении возникают при квалификации приобретения^[139], хранения^[140] и сбыта^[141] предметов, добытых пре­ступным путем.

Н. И. Коржанский, основываясь на изучении следственной и судебной практики, утверждает, что в большинстве случаев пре­ступные приобретение и сбыт имущества в виде промысла пере­растают в соучастие^[142].

В учебной литературе систематическое заранее не обещанное приобретение имущества, заведомо для виновного приобретен­ное преступным путем, иногда однозначно признается пособни­чеством^[143]^.

Такой позиции придерживается и А. П. Козлов. В частности, он пишет, что традиционно теория и практика уголовного права признают один способ прикосновенности — заранее не обещан­ное укрывательство — соучастием. Речь идет о систематическом заранее не обещанном укрывательстве как пособничестве^{[144] [145].}

Кроме того, он предлагает специально закрепить в ч. 5 ст. 33 УК РФ данный способ пособничества. Но при этом, по его мне­нию, необходимо помнить о том, что под систематичным должно пониматься заранее не обещанное укрывательство, осуществлен­ное после второго раза, поскольку после первого укрывательства надежда на последующее укрывательство еще эфемерна и по об­щему правилу не должна возникать в полном объеме, и только

„146

после второго укрывательства следует считать закрепленной .

По нашему мнению, в целом правильные положения о при­знании систематического совершения подобных действий укры­вателем в качестве пособничества нуждаются в некотором до­полнении и уточнении.

Как нам представляется, при определении систематического приобретения имущества, добытого преступным путем, в каче­стве пособничества сторонники такого подхода исходят из субъ­ективного отношения лица, совершившего основное преступле­ние, к приобретателю имущества как к пособнику. Однако следу­ет отметить, что в данном случае не учитывается отношение та­кого приобретателя к лицу, совершившему основное преступле­ние. А ведь именно деяние приобретателя и необходимо в данном случае подвергать юридической оценке.

По этой причине верным представляется мнение А. В. Шес- лера о том, что судебным толкованием укрывательство, которое является соучастием, необоснованно расширяется^[146].

В соответствии с и. 5.1 постановления Конституционного Су­да Российской Федерации от 27 мая 2008 г. № 8-П «По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М. А. Асламазян» расширительное толкование уго­ловного закона не допускается.

Столь противоречивое регулирование прикосновенности к преступлению явилось, по нашему мнению, своеобразным отго­лоском уголовно-правового регулирования прикосновенности к преступлению в нормативных актах Российской империи и Уго­ловных кодексах РСФСР 1922 и 1926 годов.

В частности, в Уголовном уложении 1845 года заранее не обещанные приобретение и сбыт имущества, заведомо для ви­новного добытого преступным путем, совершаемые в виде про­мысла, оценивались и как прикосновенность к преступлению, и как соучастие в нем.

Так же решался этот вопрос и в Уголовных кодексах РСФСР. В части 3 ст. 208 УК РСФСР 1960 года был предусмотрен при­знак совершения этого преступления в виде промысла. Однако прикосновенность к этому времени уже была законодательно от­делена от соучастия в преступлении.

Далее следует отметить, что лицо, систематически приобре­тающее или сбывающее имущество, заведомо для него добытое преступным путем, может и не знать, в результате какого пре­ступления оно добыто. И здесь возникает вполне резонный во­прос: за соучастие в каком преступлении будет отвечать такой приобретатель?

Исходя из требования и. 10 постановления Плену ма Верхов­ного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» и и. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Фе­дерации от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» действия всех соучастников организованной группы независимо от их роли в содеянном подлежат квалификации как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Таким образом, может сложиться ситуация, при которой лицо, заранее не обещавшее сбыть или приобрести имущество, заведомо для него добытое преступным путем, сбывшее его, будет признано исполнителем преступления, о котором оно ничего не знало.

Следует также помнить и о том, что ч. 5 ст. 33 УК РФ содер­жит исчерпывающий список способов пособничества преступле­нию. Однако среди них не содержится упоминания о заранее не обещанном систематическом приобретении или сбыте имуще­ства, заведомо для виновного добытого преступным путем.

Верным представляется высказывание В. В. Сергеева о том, что предыдущее укрывательство, даже совершаемое системати­чески, не раскрывает, как правило, субъективной стороны дея­тельности укрывателя. Оно позволяет лишь выдвинуть предпо­ложение о наличии заранее данного обещания о желании лица еще до совершения преступления исполнителем оказать ему ту или иную услугу^[147].

Если такая договоренность возникает каждый раз перед совер­шением престу пления или была заключена на неопределенное время, то следует констатировать соучастие в преступлении. Когда же такое лицо ставят перед уже свершившимся фактом, предъяв­ляя, например, имущество, уже находящееся в квартире, ином вла­дении укрывателя без его предварительного на это (в том числе и молчаливого) согласия, то говорить о соучастии нельзя.

В части 2 ст. 175 УК РФ предусмотрены следующие квалифи­цирующие признаки:

а) группой лиц по предварительному сговору;

б) в отношении нефти и продуктов ее переработки, автомоби­ля или иного имущества в крупном размере.

Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору означает, что в его совершении участвовали лица, заранее (до момента приобретения или сбыта) договорившиеся о сов­местном совершении преступления.

Примером совершения такого преступления следует признать, например, действия пяти лиц, перевозивших приобретенные ими похищенные культурные ценности (117 старинных икон, 5 книг и другие предметы антиквариата) на трех автомобилях.

При решении вопроса об ответственности за совершение тако­го преступления группой лиц по предварительному сговору необходимо иметь в виду, что в группу лиц по предварительному сговору могут входить только те лица, которые не участвовали в совершении основного преступления.

В пункте «б» ч. 2 ст. 175 УК РФ в действующей редакции из­ложено несколько различных по своему уголовно-правовому зна­

чению признаков, относящихся к предмету преступления: в от­ношении нефти, продуктов ее переработки, автомобиля, иного имущества в крупном размере. Объединение данных квалифици­рующих признаков в одном пункте ч. 2 ст. 175 УК РФ, по нашему мнению, излишне и может привести к ошибкам в квалификации.

Прежде всего необходимо обратить внимание на понятие и признаки нефти и продуктов ее переработки и уголовно-правое значение их охраны.

Нефть — горючая маслянистая жидкость, являющаяся смесью углеводородов, красно-коричневого, иногда почти черного цвета, хотя иногда встречается и слабо окрашенная в желто-зеленый цвет и даже бесцветная нефть, имеет специфический запах, рас­пространена в осадочной оболочке Земли; одно из важнейших для человечества полезных ископаемых. Нефть занимает ведущее место в мировом топливно-энергетическом балансе: доля ее в общем потреблении энергоресурсов составляет примерно 48 %.

К продуктам переработки нефти относятся в настоящее время следующие вещества:

смазки — светлые машинные масла, моторные масла и раз­личные смазочные материалы, получаемые путем добавления стабилизаторов вязкости в необходимых количествах. Обычно транспортируются в насыпной форме до прилегающей станции затаривания;

парафин — используется, наряду с прочим, при упаковке за­мороженных пищевых продуктов. Может быть доставлен в насыпной форме для дальнейшей упаковки в блоки;

сера (или серная кислота) — побочные продукты очистки нефти, могут содержаться в количестве до нескольких процентов в виде органических серосодержащих включений. Сера и серная кислота — полезные промышленные материалы. Серная кислота обычно транспортируется и поставляется в виде кислотного пре­курсора олеум;

сыпучий деготь — доставляется на упаковочные заводы для дальнейшего использования в многослойной мягкой кровле с верхним покрывным слоем из дегтебетона и других нужд;

асфальт — используется как связующее вещество для щебня при изготовлении асфальтобетона, который используется при строительстве дорог и т. д. Транспортируется и поставляется в сыпучем виде;

нефтяной кокс — используется в различных углеродных про­дуктах, таких как некоторые виды электродов и твердое топливо.

Нефтехимика™, или нефтехимическое сырье, часто отправ­ляют на дальнейшую переработку. Нефтехимикаты могут быть олефинами, их прекурсорами или различными типами аромати­ческих нефтехимикатов.

Нефтехимика™ обладают большим спектром применения. Они часто используются в качестве мономеров или сырья для их изготовления. Олефины, такие как альфа-олефины и диены, часто используются как мономеры, ароматические углеводороды, так­же могут быть использованы как прекурсоры мономеров. Затем мономеры проходят полимеризацию в различные виды полиме­ров. Полимерные материалы могут быть пластмассами, эласто­мерами или волокнами. Некоторые полимеры используются в качестве гелей и смазок.

Нефтехимика™ также находят применения в качестве раство­рителей или сырья для их производства, прекурсоров для широ­кого диапазона веществ, таких как машинные жидкости, ПАВы для очистителей и т. д.

Постоянно растущий спрос на нефтепродукты и надежность инвестиций делают сферу переработки нефти, поставок и реали­зации нефтепродуктов очень привлекательной для получения как легальных, так и преступных доходов. Именно экономической привлекательностью обусловлена криминализация способов хо­зяйственной деятельности практически на любом технологиче­ском этапе: от добычи углеводородных энергоносителей и произ­водства готовой продукции до их реализации^[148].

Заранее не обещанные приобретение или сбыт нефти и продук­тов ее переработки способствуют прежде всего уклонению пре­ступников, совершивших хищение нефти и продуктов ее перера­ботки, от уголовной ответственности и продолжению преступного бизнеса, во много раз повышая его рентабельность. Этими обстоя­тельствами и обусловливается важность уголовно-правовой охра­ны законного оборота нефти и продуктов ее переработки.

По нашему мнению, применение и. «б» ч. 2 ст. 175 УК РФ в отношении заранее не обещанных приобретения или сбыта про­дуктов переработки нефти не во всех случаях целесообразно.

В первую очередь это может быть связано с объемом и стои­мостью продуктов переработки. Б. В. Волженкин указывал, что

приобретение нескольких литров похищенного бензина может быть расценено как малозначительное деяние .

Нецелесообразно квалифицировать по п. «б» ч. 2 ст. 175 УК РФ заранее не обещанное приобретение машинного масла или других сходных с ним продуктов, похищенных у гражданина, т. е., по существу, тогда, когда оборот продукта переработки нефти уже завершен.

Причиненный ущерб следует оценивать в зависимости от рыночной стоимости приобретенной нефти и продуктов ее пе­реработки.

Другим предметом преступления, указанным в п. «б» ч. 2 ст. 175 УК РФ, является автомобиль. Верным представляется мнение С. А. Дробота о том, что введение признака «в отношении автомобиля» отражает стремление государства усилить борьбу с преступлениями, посягающими на этот вид имущества^{[149] [150].}

Так, группа лиц по предварительному сговору совершила кражу автомобиля. На следующий день одно из лиц, участвовавших в совершении кражи, предло­жило К. купить похищенный автомобиль. В процессе покупки автомобиля К. и лица, совершившие кражу автомобиля, были задержаны. Действия К. были ква­лифицированы по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 175 УК РФ как покушение на заранее не обещанное приобретение имущества, заведомо добытого преступным путем, которое не было доведено до конца по не зависящим от него обстоятельствам^[151].

Необходимо заметить, что при квалификации действий К. в данном приговоре не был учтен п. «б» ч. 2 ст. 175 УК РФ.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 10 декабря 1995 г. № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» авто­мобиль является транспортным средством, т. е. устройством, предназначенным для перевозки по дорогам людей, грузов или оборудования, установленного на нем.

Особенностью правового регулирования осуществления пра­вомочий собственника в отношении автомобиля является его обязательная государственная регистрация, препятствующая со­вершению хищений автомобилей. Из опыта уголовно-правовой охраны права собственности в отношении транспортных средств

в России видно, что данный вид имущества охранялся наиболее тщательно. Напомним, что согласно Судебникам 1497 и 1550 го­дов сбыт лошади без клейма считался сбытом имущества, добы­того преступным путем. Согласно законодательству того времени такая сделка признавалась недействительной.

К автомобилям в смысле ст. 175 УК РФ необходимо относить также и иные механические транспортные средства, приведенные в примечании к ст. 264 УК РФ.

В то же время не относятся к предмету преступления, квали­фицируемого по п. «б» ч. 2 ст. 175 УК РФ, запасные части и агре­гаты автомобиля или иного транспортного средства.

Как представляется, незаконный оборот автомобилей практи­чески всегда сопровождается подделкой документов, свидетель­ствующих о его владельце, изменением его идентификационных признаков. Это существенно затрудняет процесс раскрытия и расследования первоначальных преступлений.

Необходимо сказать, что любое документальное прикрытие преступного происхождения имущества существенно затрудняет раскрытие и расследование основного преступления, а иногда делает их невозможными. В силу этого мы предлагаем распро­странить действие п. «б» ч. 2 ст. 175 УК РФ на все имущество, подлежащее государственной регистрации.

Таким образом будет поставлено под усиленную уголовно- правовую охрану право собственности не только на автомо­биль, но и на иные транспортные средства, а также объекты недвижимости и иное имущество, подлежащие государствен­ной регистрации.

Дополнительную сложность квалификации исследуемого преступления создал Федеральный закон от 8 апреля 2008 г. № 43-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Россий­ской Федерации», в соответствии с которым абз. 1 ч. 1 ст. 326 УК РФ был дополнен словами «использование заведомо под­дельного или подложного государственного регистрационного знака в целях совершения преступления либо облегчения его со­вершения или сокрытия».

Предметом преступления, предусмотренного ст. 326 УК РФ, являются транспортное средство с заведомо поддельным иденти­фикационным номером, а также кузов, шасси, двигатель с заве­домо поддельным номером.

Объектом данного состава преступления выступают обще­ственные отношения в сфере порядка управления. Однако в дей­ствительности вред причиняется общественным отношениям в сфере экономической деятельности и правосудия.

Рассматриваемый признак весьма редко встречается в судеб­ной практике, поскольку приобрести или сбыть имущество, до­бытое преступным путем, на столь внушительную сумму без по­пыток легализовать его практически нереально. Предметом при­обретения или сбыта имущества, добытого преступным путем, квалифицируемого по признаку крупного ущерба, обычно высту­пают вещи, имеющие высокую стоимость и не требующие при сбыте или приобретении документального оформления.

Организаторы и руководители преступного сообщества, созданного для со­вершения краж и последующего сбыта автомобилей, в том числе С., совершили заранее не обещанный сбыт автомобиля, заведомо добытого преступным путем.

Руководитель структурного подразделения организованной группы, пре­ступного сообщества, выполняя отведенную ему роль, зная, что автомобиль похищен другим лицом, купил ее у этого лица с целью дальнейшей продажи. Другое лицо, входящее в преступное сообщество, зная, что автомобиль был ранее похищен, а паспорт транспортного средства на нее поддельный, согласно отведенной ему роли продало его на автомобильном рынке, а деньги, выручен­ные от продажи, согласно отведенной ему роли передало руководству преступ­ного сообщества^[152].

Приобретение или сбыт объектов недвижимости на такую сумму будет образовывать, скорее, легализацию (отмывание) де­нежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем, квалифицируемую по ст. 174 УК РФ, чем преступление, предусмотренное ст. 175 УК РФ.

При определении крупного ущерба необходимо учитывать со­вокупную стоимость всех предметов, добытых преступным пу­тем, сбываемых или приобретаемых как при совершении единич­ного простого преступления, так и при совершении длящегося или продолжаемого преступления.

В соответствии с ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для соверше­ния одного или нескольких преступлений. Особенностью органи­зованной группы, совершающей заранее не обещанные приобре­тение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным пу­тем, является цель ее создания и функционирования — система­тичное совершение исследуемого преступления либо совершение одного подобного преступления, но требующего длительной сложной подготовки.

М. и К. узнали о возможности осуществления преступной деятельности, свя­занной с приобретением ранее похищенных автомобилей импортного производ­ства, их легализацией и последующим сбытом. С целью получения прибыли от этой деятельности данные лица объединились в организованную преступную группу для совершения преступлений и разработали преступный план, преду­сматривающий несколько этапов.

Сначала на территории Московской области по низким ценам у лиц, зани­мающихся хищением автомобилей, приобретались ранее похищенные автомо­били с заведомо поддельными идентификационными номерами.

Затем с помощью подложных свидетельств, согласно которым автомобили значились как стоявшие на учете в Республике Беларусь, а также подложных справок-счетов о продаже автомобилей в этой Республике, придавался вид правомерного владения, пользования и распоряжения ранее похищенными автомобилями.

После этого автомобили с измененными идентификационными номерами и подложными документами о регистрации доставлялись в г. Саранск, в Мордов­скую таможню, где их регистрировали как ввезенные на территорию Россий­ской Федерации с территории других государств и выдавали паспорта транс­портного средства.

Далее автомобили регистрировались в УГИБДД МВД по Республике Мор­довия, и их снимали с учета для совершения сделок купли-продажи.

Впоследствии автомобили сбывались по цене, значительно превышающей ту, по которой они были приобретены, а полученные преступные доходы рас­пределялись между участниками организованной преступной группы.

Таким образом, разработанный механизм преступной деятельности предпо­лагал приобретение транспортных средств, заведомо добытых преступным пу­тем, придание им вида правомерного владения, пользования и распоряжения, а также сбыт транспортных средств, заведомо добытых преступным путем.

Созданная преступная группа имела все признаки организованности, так как была устойчивой и сплоченной. Состав участников группы был стабилен на протяжении длительного времени. Денежные средства, полученные в результате совершения преступлений, распределялись между участниками группы.

С целью совершения преступлений между участниками организованной группы были четко распределены роли. Организатором и руководителем ука­занной преступной группы являлся М., который принимал основные решения, определял направления деятельности, распределял полученную прибыль, давал поручения и указания членам организованной преступной группы, а также обеспечивал безопасность деятельности участников организованной преступной группы от других организованных преступных групп и сообществ.

К., А., и X. непосредственно приобретали ранее похищенные автомобили, придавали вид правомерного владения, пользования и распоряжения автомоби­лями, сбывали их, передавали М. вырученные денежные средства для распреде­ления между участниками организованной группы, а также отчитывались перед ним за проделанную работу.

В тот же период перечисленные лица установили хорошие личные и дело­вые отношения с сотрудником Мордовской таможни, в должностные обязанно­сти которого входила регистрация автомобилей, прибывающих на территорию Российской Федерации из других государств. Это было необходимо для беспре­

пятственной регистрации ранее похищенных автомобилей и получения на них паспортов транспортного средства.

В период с марта 2004 года по 2006 год организованной группой совершено 37 преступлений, квалифицируемых по ст. 175 УК РФ^{[153] [154].}

Организованная группа может совершать как однородные, так и различные по своей направленности преступления. Например, одна и та же организованная группа может приобретать похи­щенную нефть и продукты ее переработки, затем изготавливать топливо и сбывать по заниженной цене другим лицам.

Особенностью квалификации действий организованной груп­пы является, то, что хотя непосредственно сбытом или приобре­тением заведомо похищенного имущества может заниматься од­но лицо, другие соучастники также подлежат уголовной ответ­ственности как соисполнители, независимо от их фактической роли в совершении рассматриваемого преступления, без ссылки на ст. 33 УК РФ в соответствии с и. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое».

В науке и судебной практике вопрос о толковании особо ква­лифицирующего признака с использованием лицом своего слу­жебного положения не нашел единого решения.

Некоторые ученые, ссылаясь на и. 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предприни­мательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем», рекомен­довали под лицом, использующим свое служебное положение, понимать должностное лицо, иных служащих, а также лиц, вы­полняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации¹”.

Другие авторы, не соглашаясь с таким мнением, говорят о том, что субъектами преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 175 УК РФ, могут быть: 1) должностные лица; 2) государственные служащие и служащие органов местного самоуправления; 3) ли­ца, выполняющие управленческие функции в коммерческих или

иных организациях; 4) не выполняющие управленческие функ­ции — служащие коммерческих или иных организаций^[155].

Однако во многих случаях авторы основное внимание обра­щают на признаки субъекта преступления, практически не каса­ясь понятия использования служебного положения при соверше­нии заранее не обещанных приобретения или сбыта имущества, добытого преступным путем.

В некоторых статьях УК РФ говорится об использовании или превышении виновным своих служебных или должностных пол­номочий (ст.ст. 201, 285, 286 УК РФ). Квалифицирующим при­знаком других составов преступлений выступает использование служебного положения (ст.ст. 159, 160, 174, 174.1, 175 УК РФ).

В пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Рос­сийской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномо­чиями и о превышении должностных полномочий» под исполь­зованием должностным лицом своих служебных полномочий во­преки интересам службы понимается совершение таких деяний, которые хотя и были непосредственно связаны с осуществлением должностным лицом своих прав и обязанностей, однако не вызы­вались служебной необходимостью и объективно противоречили как общим задачам и требованиям, предъявляемым к государ­ственному аппарату и аппарату органов местного самоуправле­ния, так и тем целям и задачам, для достижения которых долж­ностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями.

Таким образом, использование должностных полномочий при совершении преступления Верховный Суд связывает только с реализацией прав и обязанностей должностного лица.

К использованию должностного положения Верховный Суд от­носит использование значимости и авторитета занимаемой долж­ности, нахождение в подчинении иных должностных лиц, в отно­шении которых осуществляется руководство, не включая сюда ре­ализацию должностными лицами своих прав и обязанностей.

При совершении преступлений с использованием своего слу­жебного положения виновный может использовать также и свои служебные полномочия.

Например, В. и два его соучастника, М. и П., были осуждены за пособниче­ство в даче взятки должностному лицу. П. занимался сбытом на территории г.

Перми иномарок с измененными номерами агрегатов. Для сокрытия незаконно­сти совершаемых сделок В. и его знакомый М. решили передать взятку в разме­ре долларов сотруднику уголовного розыска УВД по г. Перми. При совер­шении данного преступления они были задержаны^[156].

При совершении преступлений В. знал, что П. систематически совершал преступления, квалифицируемые по и. «б» ч. 2 ст. 175 УК РФ, однако не предпринял мер к пресечению данных преступ­лений, задержанию преступника, а способствовал продолжению совершения данных преступлений. Таким образом, В. злоупотре­бил своими должностными полномочиями, попустительствуя со­вершению П. преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ.

С субъективной стороны преступление, предусмотренное ст. 175 УК РФ, характеризуется умыслом. В первую очередь на наличие умысла указывает признак заведомости, приведенный в тексте статьи. Для признания лица виновным в совершении пре­ступления, предусмотренного ст. 208 УК РСФСР, не требовалось знание фактических обстоятельств преступления, путем которого добыто имущество, а достаточно, чтобы виновный имел общее представление о том, что приобретает имущество, добытое пре­ступным путем^{[157] [158].}

Знать заведомо — значит знать несомненно, твердо, уверен­но. Понятие заведомости не является понятием предположи­тельного свойства, т. е. применение формулы «мог знать = знал» недопустимо.

В том случае, когда виновный, предвидя наступление мини­мально возможного преступного результата, осознавая обще­ственную опасность своего поведения, все-таки приобретает это имущество или сбывает, справедливым будет говорить о наличии прямого умысла.

Источники получения сведений о преступности получения имущества могут быть различными.

Достоверными источниками получения информации о пре­ступлении, в частности, следует считать следующие ситуации:

1) приобретатель или сбытчик узнал о преступном происхож­дении имущества от лица, добывшего это имущество, или от дру­гих лиц¹⁵ ;

2) приобретатель или сбытчик является непосредственным свидетелем преступного получения имущества.

Так, Ч. и В. договорились совершить кражу денег в автобусе. С этой целью они сели в автобус, и в пути следования В., находясь на задней площадке, вы­тащил из хозяйственной сумки Ш. кошелек с деньгами^[159];

3) приобретатель или сбытчик осознавал, что данное имуще­ство не может находиться в правомерном владении у лица в силу специфичности свойств имущества, места совершения сделки или иных обстоятельств.

Мотивы совершения преступления не имеют значения для квалификации преступления, но могут быть учтены при назначе­нии наказания виновному.

Субъектом рассматриваемого преступления может быть фи­зическое вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения пре­ступления возраста шестнадцати лет. Не может быть исполните­лем преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ, лицо, кото­рое принимало участие в совершении первоначального преступ­ления. Такое мнение основывается на общем учении о прикосно­венности к преступлению как об общественно опасном деянии лица, не участвовавшего в совершении основного преступления.

В судебной и следственной практике до сих пор допускаются ошибки при определении субъекта преступления, предусмотрен­ного ст. 175 УК РФ.

Например, Свердловский областной суд указал, что описанные в приговоре два случая сбыта имущества, совместно похищенного И., Д. и другими лицами, не образуют состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 175 УК РФ, по­скольку И. признана соучастником этих преступлений. Следовательно, содеян­ное И. представляет собой распоряжение похищенным имуществом и по ч. 1 ст. 175 УК РФ квалифицировано быть не может^[160].

В другом случае Р. проник в квартиру и совершил кражу ноутбука и мо­бильного телефона. В тот же день Р. сбыл похищенный им ноутбук К. Хамов­нический районный суд г. Москвы осудил Р. по совокупности преступлений за кражу и сбыт имущества, заведомо для виновного добытого преступным путем. Московский городской суд освободил Р. от уголовной ответственности по

ст. 175 УК РФ, указав, что правовая оценка содеянного им по ч. 1 ст. 175 УК РФ является излишней, а потому осуждение его по данной статье подлежит исклю­чению из приговора^[161].

Однако соучастник основного преступления может, по наше­му мнению, нести ответственность за пособничество, подстрека­тельство или организацию преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ.

Важным признаком субъекта преступления является возраст вменяемого лица, совершившего общественно опасное деяние. Устанавливая возраст уголовной ответственности, законодатель учитывает данные медицины, психологии, педагогики, других наук, а также исходит из типичных для большинства подростков условий их развития и формирования на разных стадиях жизнен­ного пути, что характерно для нашего государства^[162].

Среди ученых, занимавшихся изучением прикосновенности к преступлению, существует мнение, что необходимо уравнять возраст субъекта основного преступления и возраст лица, при­косновенного к нему^[163].

Кроме того, высказываются и предложения об установлении возраста субъекта легализации^[164] и заранее не обещанного приоб­ретения и сбыта имущества, заведомо для виновного добытого преступным путем^[165], с восемнадцати лет.

По мнению большинства ученых, законодатель обоснованно установил нижний порог возраста уголовной ответственности в четырнадцать лет за совершение отдельных преступлений, осо­знание общественной опасности которых не вызывает затрудне­ний даже у несовершеннолетних в таком возрасте.

Представляется вполне обоснованным установление уголов­ной ответственности за прикосновенность к преступлению, в

частности за заранее не обещанные приобретение или сбыт иму­щества, заведомо для виновного добытого преступным путем, с шестнадцати лет. До наступления этого возраста несовершенно­летние не вполне осознают важность такого объекта уголовно­правовой охраны, как общественные отношения в сфере правосу­дия или общественные отношения в сфере экономической дея­тельности.

В судебной практике, однако, совершаются ошибки, в резуль­тате которых к уголовной ответственности по ст. 175 УК РФ при­влекаются лица, не достигшие к моменту совершения преступле­ния указанного в законе возраста.

Например, судебная коллегия Архангельского областного суда в определе­нии по уголовному делу № 22-3921 указала, что суд первой инстанции не учел возраст субъекта, квалифицируя действия К. по ч. 1 ст. 175 УК РФ.

Как следует из материалов дела, К. родился 28 ноября 1987 г., а преступное деяние совершено им до 28 ноября 2003 г., т. е. до достижения осужденным возраста уголовной ответственности¹⁶⁷.

Кроме того, в науке уголовного права и судебной практике не решен вопрос о возможности признания субъектом рассматрива­емого преступления потерпевшего в результате совершения ос­новного преступления. Такие ситуации встречаются довольно часто, однако не попадают в поле зрения правоохранительных органов. Преступники используют такой способ легализации по­хищенного автотранспорта, как возврат его владельцу за возна­граждение, равное 30—50 % стоимости автомобиля. По мнению Г. Козлова, такое деяние следует квалифицировать как легализа­цию (отмывание) денежных средств или иного имущества, при­обретенных другими лицами преступным путем¹⁶⁸.

Хотя формально законодатель не запрещает применять ст. 175 УК РФ к владельцам похищенных автотранспортных средств, представляется, что приобретение ими имущества, заведомо до­бытого преступным путем, в отдельных случаях необходимо оценивать по правилам крайней необходимости.

¹⁰ Определение судебной коллегии Архангельского областного суда от 12 нояб. 2004 г. по уголовному делу № 22-3921 // Архангельский областной суд : сайт. URL: http://www.arhcourt.ru (дата обращения: 16.01.2017).

¹°⁸ Козлов Г. Возврат похищенного автотранспортного средства как вид ле­гализации имущества, приобретенного преступным путем // Законность. 2006. № 5. С. 29.

2.3.