2.1. Уголовно-правовая характеристика легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (ст.ст. 174,174.1 УК РФ)

Легализация (отмывание) денежных средств или иного иму­щества. приобретенных другими лицами преступным путем либо приобретенных лицом в результате совершения им преступления, является одним из условий, способствующих продолжению пре­ступной деятельности.

До настоящего времени не разрешен ряд вопросов, возникаю­щих при применении ст.ст. 174, 174.1 УК РФ правоохранитель­ными и судебными органами. Не решило проблем квалификации принятое 7 июля 2015 г. постановление Пленума Верховного Су­да Российской Федерации № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имуще­ства, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем».

Изучение правоприменительной практики свидетельствует о том, что легализация доходов от преступной деятельности (отмы­вание) осуществляется разнообразными способами, варианты ко­торых постоянно множатся. Наблюдается профессионализация легализации (отмывания) преступных доходов, получение черт криминального бизнеса, причем весьма развитого, с использова­нием современных финансовых инструментов и достижений научно-технического прогресса.

Трудности, возникающие при применении ст.ст. 174, 174.1 УК РФ правоохранительными и судебными органами, которые сохраняются, несмотря на вносимые в УК РФ изменения, во мно­гом обусловлены особенностями конструкции составов преступ­лений, предусмотренных данными статьями.

Исходя из места расположения ст.ст. 174, 174.1 в Уголовном кодексе Российской Федерации, основным непосредственным объектом легализации законодатель считает общественные от­ношения, складывающиеся в сфере экономики, предпринима­тельства и кредитно-денежного обращения.

К. В. Тетюков, соглашаясь с общественной опасностью массо­вой легализации и единичных случаев отмывания (т. е. уголовно-

правового явления), в последней ситуации признает основным объектом легализации имущества, приобретенного преступным путем, интересы правосудия^[69].

А. А. Шебунов говорит о двуобъектности как основной осо­бенности состава преступного деяния, предусмотренного ст. 174 УК РФ, причем не в традиционном понимании (один объект — основной, а второй — дополнительный): «В состав криминальной легализации интегрированы два самостоятельных (не соподчи­ненных) непосредственных объекта, которые взаимосвязаны, со­ответственно, с видовыми объектами, во-первых, группы пре­ступлений в сфере экономической деятельности и, во-вторых, группы преступлений против правосудия»^[70].

Дополнительным видовым объектом легализации (отмыва­ния) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, выступают отношения, возникающие в про­цессе регламентированной деятельности органов государствен­ной власти (судебных, прокуратуры, предварительного рассле­дования), направленной на решение задач правосудия по уста­новлению действительного источника происхождения преступ­но добытого имущества.

Факультативный непосредственный объект — деятельность международных финансовых институтов, международные эконо­мические отношения, основанные на принципе запрета заведомо криминальных форм поведения в международной экономической деятельности.

Нельзя вести речь о самостоятельном значении укрыватель­ства лицом собственного преступления (а именно так получится применительно к ст. 174.1 УК РФ, если признать интересы право­судия основным объектом данного преступления).

Подобной позиции относительно дополнительного объекта придерживаются В. М. Алиев^[71], А. Вершинин^[72], В. В. Лавров^[73],

В. А. Никулина⁷³, А. С. Горелик, И. В. Шишко и Г. Н. Хлупи- на^{[74] [75]. Сходную точку зрения отстаивают А. А. Ганихин[76], А. Н. Васильев[77].}

Вместе с тем факультативные объекты легализации доходов, полученных преступным путем достаточно разнообразны. В ка­честве таковых, на наш взгляд обоснованно, выделяют:

«интересы общественной безопасности» в случаях, «когда ле­гализация незаконных приобретений связана с деятельностью преступных сообществ и иных называемых в уголовном законе организованных преступных формирований»^[78];

«общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность, здоровье населения, общественную нравствен­ность», если предметом преступления выступают оружие, бое­припасы, взрывчатые вещества, наркотические и психотропные средства, сильнодействующие и ядовитые вещества^[79];

«интересы потерпевших (физических лиц) и гражданских ист­цов (граждан, предприятий, учреждений или организаций)»^[80].

Предметом легализации (отмывания) доходов от преступной деятельности являются денежные средства или иное имущество, приобретенные другими лицами преступным путем (ст. 174 УК РФ) или приобретенные лицом в результате совершения им преступления (ст. 174.1 УК РФ).

Под денежными средствами понимаются наличные и безна­личные деньги в любой валюте. Валюта Российской Федера­ции — это: денежные знаки в виде банкнот и монеты Банка Рос­сии, находящиеся в обращении в качестве законного средства наличного платежа на территории Российской Федерации, а так­же изымаемые либо изъятые из обращения, но подлежащие об-

мену указанные денежные знаки; средства на банковских счетах и в банковских вкладах.

Иностранная валюта: денежные знаки в виде банкнот, казна­чейских билетов, монеты, находящиеся в обращении и являющи­еся законным средством наличного платежа на территории соот­ветствующего иностранного государства (группы иностранных государств), а также изымаемые либо изъятые из обращения, но подлежащие обмену указанные денежные знаки; средства на бан­ковских счетах и в банковских вкладах в денежных единицах иностранных государств и международных денежных или рас­четных единицах^[81].

Термин «имущество» в теории права понимается неоднознач­но. В немалой степени тому способствуют пробелы в граждан­ском законодательстве, в котором нет легального определения данного понятия.

Статья 128 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) перечисляет лишь виды объектов гражданских прав: ве­щи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; ре­зультаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключи­тельные права на них (интеллектуальная собственность); немате­риальные блага. Для нужд гражданского оборота этого, может быть, и достаточно, однако для уголовного права требуется более четкое раскрытие содержания термина «имущество».

Наиболее часто под имуществом подразумевают вещь или со­вокупность вещей.

Таким образом, к доходам от преступной деятельности следу­ет отнести полученные с нарушением уголовного законодатель­ства материальные блага, являющиеся объектами гражданских прав: недвижимые вещи (недвижимое имущество, недвижи­мость — ч. 1 ст. 130 ГК РФ); движимые вещи, т. е. вещи, не отно­сящиеся к недвижимому имуществу, — ч. 2 ст. 130 ГК РФ; услу­ги, информацию, результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная соб­ственность), приносящие материальную выгоду.

И. А. Клепицкий полагает, что имущество в ст. 174 УК РФ по­нимается «в широком значении, принятом в гражданском праве, и включает не только вещи (наличные деньги, ценные бумаги, вещи в узком смысле слова), но и имущественные права» .

Ряд авторов предлагает включить в предмет легализации и другие объекты гражданских прав, предусмотренные граждан­ским законодательством: работы и услуги, информацию, резуль­таты интеллектуальной деятельности, в том числе исключитель­ные права на них (интеллектуальная собственность), иные объек­ты гражданских прав^{[82] [83].}

Необходимость включения в предмет легализации «работ» и «услуг» отмечает также И. Д. Камынин^[84]. Возражает против этого О. Ю. Якимов, признавая, что в теории гражданского права дого­воры на оказание услуг относят к имущественным договорам, а «услуги имущественного характера» предусматриваются уголов­ным законом в качестве предмета некоторых преступлений (например, чч. 3 и 4 ст. 184, чч. 1 и 3 ст. 204, ст. 304 УК РФ), он задается вопросом: «Как можно легализовать услуги путем со­вершения с ними финансовых операций и других сделок? То же самое касается и других объектов гражданских прав: работ, ин­формации и интеллектуальной собственности»^[85]. Представляется все-таки, что легализация работ и услуг возможна.

Так, должностное лицо, получив в качестве взятки дорогосто­ящий «евроремонт» квартиры, в целях придания законного вида данному доходу (как говорят, «для налоговой») может оформить фиктивный договор со строительной компанией с указанием це­ны за работу во много раз меньше реальной.

Санкции ст.ст. 146, 147 УК РФ (нарушение авторских и смеж­ных прав, изобретательских и патентных прав) говорят о недо­статочной защищенности данных объектов гражданских прав.

Отмывание возможно и здесь. Например, лицо похищает у из­вестного писателя рукопись его романа до выхода книги в свет, о написании которого ничего не известно, однако присвоить автор­ство не может. В целях легализации будущего дохода похититель прилагает в качестве автора своего знакомого писателя (заключа­ется фиктивный договор), а последний делится с ним прибылью. Здесь проблема не в том, что невозможно легализовать такие до­ходы, а в том, что интеллектуальная собственность не является предметом хищения по российскому праву⁸⁷, а для наступления ответственности, в частности по ст. 146 УК РФ, необходимо при­чинение крупного ущерба автору или иному правообладателю. Но вопрос снимается, если той же рукописью виновный завладел в результате убийства из корыстных побуждений или неправо­мерного доступа к компьютерной информации (ст. 272 УК РФ). Здесь основное преступление налицо, и можно с полным правом говорить о вторичном — легализации. Аналогичен пример с то­варным знаком (его стоимость может измеряться миллионами, а в случаях с транснациональными корпорациями — миллиардами долларов), когда он передается в качестве предмета взятки: во­прос лишь в том, считать ли его таковым (т. е. предметом пре­ступления, квалифицируемого по ст. 290 УК РФ). Следует при­знать, что все подобные ситуации создадут массу проблем с дока­зыванием, но это говорит не о невозможности совершения таких преступлений, а об их высокой латентности.

Таким образом, если исходить из понимания доходов и иму­щества с точки зрения национального законодательства Россий­ской Федерации, то диспозицией ст.ст.

88

услуг .

Одним из признаков предмета легализации (отмывания) явля­ется преступный путь приобретения денежных средств или иного имущества.

Для отнесения способа приобретения предметов легализации к преступному необходимо установить, какой путь приобрете- ^{[86] [87]}

ния денежных средств или иного имущества следует считать преступным.

В соответствии с и. 4 постановления Пленума Верховного Су­да Российской Федерации в от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого пре­ступным путем» констатация совершения предикатного преступ­ления может иметь место только в следующих ситуациях:

1. Постановлен обвинительный приговор по делу о конкрет­ном преступлении, предусмотренном одной из статей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (по делу о пре­дикатном преступлении).

К такому приговору следует относить также обвинительный приговор по предикатному преступлению, вынесенный судом другого государства. Об этом сказано в и. «а» ч. 2 ст. 6 Страс­бургской конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и кон­фискации доходов от преступной деятельности 1990 года: не имеет значения, подпадает ли основное правонарушение под уго­ловную юрисдикцию Стороны.

2. Органом предварительного расследования вынесено поста­новление о прекращении уголовного дела (уголовного преследо­вания) об основном преступлении в связи со смертью лица, под­лежащего привлечению к уголовной ответственности, недости­жением лицом возраста уголовной ответственности, истечением сроков давности уголовного преследования, в случаях, преду­смотренных и. 6 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ), в связи с примирением сторон, вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием, а также по основаниям, предусмотренным ст. 28.1 УПК РФ, если материалы уголовного дела содержат доказательства, свидетель­ствующие о наличии события и состава основного преступления, и органом предварительного расследования дана им соответ­ствующая оценка.

При этом необходимо иметь в виду, что в соответствии с по­становлением Конституционного Суда Российской Федерации от 28 октября 1996 г. № 18-П «По делу о проверке конституционно­сти статьи 6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина О. В. Суткова» решение о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию, в частно­сти в связи с изменением обстановки, не может подменять собой

приговор суда и, следовательно, не является актом, которым устанавливается виновность обвиняемого в том смысле, как это предусмотрено ст. 49 Конституции Российской Федерации.

3. Органом предварительного расследования внесено поста­новление о приостановлении дознания или предварительного следствия в связи с неустановлением на момент рассмотрения уголовного дела лица, подлежащего привлечению в качестве об­виняемого за основное преступление, если материалы уголовного дела содержат доказательства, свидетельствующие о наличии со­бытия и состава такого преступления, и органом предварительно­го расследования дана им соответствующая оценка.

4. Страсбургская конвенция об отмывании, выявлении, изъя­тии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 года обязывает исходить из того, что при квалификации правонарушения как отмывания денежных средств не имеет зна­чения, попадало ли первичное преступление в сферу уголовной юрисдикции или нет (п. «а» ч. 2 ст. 6).

Основываясь на этом, предлагаем для констатации предикат­ного преступления учитывать также наличие обвинительного за­ключения по делу об основном преступлении.

Предметом легализации (отмывания) являются денежные средства или иное имущество, приобретенные в результате со­вершения таких преступлений, как хищение, вымогательство, незаконный оборот наркотических средств и психотропных ве­ществ, оружия, незаконные предпринимательство и банковская деятельность, организация и содержание притонов для занятия проституцией, распространение порнографических материалов, получение взятки, незаконные операции с ценными бумагами, нарушение авторских и смежных прав, незаконное пользование природными ресурсами и т. д.

Толкование объективной стороны легализации (отмывания) денежных средств иного имущества, приобретенных преступным путем, встречает наибольшие трудности в правоприменительной практике. В значительной степени этим объясняется и низкая раскрываемость данных преступлений.

В диспозиции ст. 174 УК РФ перечислены конкретные виды деяний, образующих объективную сторону состава преступления. К их числу относятся совершение финансовых операций, совер­шение иных сделок.

В статье 6 Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полу­

ченных преступным путем, и финансированию терроризма» предусматриваются четыре группы операций с денежными сред­ствами или иным имуществом, подлежащих контролю:

1) операции с денежными средствами в наличной форме;

2) зачисление или перевод на счет денежных средств, предо­ставление или получение кредита (займа) и др.;

3) операции по банковским счетам (вкладам);

4) иные сделки с движимым имуществом.

Действия в этом случае направлены либо на совершение фи­нансовых операций (например, заполнение бланка «Объявление на взнос наличными» или платежного поручения о переводе де­нег; дача указания банку о проведении финансовой операции с помощью компьютерной программы «Клиент-банк» и т. п.), либо на совершение гражданско-правовых сделок (например, передача кассиру обменного пункта наличных рублей для покупки валю­ты, передача наличных денег, заполнение бланка почтового пере­вода денег по почте, передача текста договора по факсу или элек­тронной почте, в том числе с использованием личной электрон­ной подписи, и т. д.).

В соответствии с п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации в от 7 июля 2015 г. № 32 «О судеб­ной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным пу­тем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» легализация может быть совершена, в част­ности, при следующих сделках:

приобретение недвижимого имущества, произведений искус­ства, предметов роскоши и т. и. при условии осознания и сокры­тия виновным преступного происхождения денежных средств, за счет которых такое имущество приобретено;

совершение сделок по отчуждению имущества, приобретенно­го преступным путем (в результате совершения преступления), в отсутствие реальных расчетов или экономической целесообраз­ности в таких сделках;

фальсификация оснований возникновения прав на денежные средства или иное имущество, приобретенные преступным путем (в результате совершения преступления), в том числе граждан­ско-правовых договоров, первичных учетных документов и т. и.;

совершение финансовых операций или сделок по обналичива­нию денежных средств, приобретенных преступным путем (в ре­зультате совершения преступления), в том числе с использовани­

ем расчетных счетов фирм-«однодневок» или счетов физических лиц, не осведомленных о преступном происхождении соответ­ствующих денежных средств;

совершение финансовых операций или сделок с участием под­ставных лиц, не осведомленных о том, что задействованные в соответствующих финансовых операциях и сделках денежные средства и иное имущество приобретены преступным путем (в результате совершения преступления);

совершение внешнеэкономических финансовых операций или сделок с денежными средствами и иным имуществом, приобре­тенными преступным путем (в результате совершения преступ­ления), при участии контрагентов, зарегистрированных в офшор­ных зонах;

совершение финансовых операций или сделок с использова­нием электронных средств платежа, в том числе неперсонифици- рованных или персонифицированных, но принадлежащих лицам, не осведомленным о преступном происхождении электронных денежных средств.

Согласно ст. 6 «Криминализация отмывания доходов от пре­ступлений» Конвенции ООН против транснациональной органи­зованной преступности 2000 года в качестве уголовно наказуе­мых предлагается считать следующие умышленные деяния по отмыванию преступных доходов:

«а) і) конверсию или перевод имущества, если известно, что такое имущество представляет собой доходы от преступлений, в целях сокрытия или утаивания преступного источника этого имущества или в целях оказания помощи любому лицу, участву­ющему в совершении основного правонарушения, с тем чтобы оно могло уклониться от ответственности за свои деяния;

ii) сокрытие или утаивание подлинного характера, источника, местонахождения, способа распоряжения, перемещения, прав на имущество или его принадлежность, если известно, что такое имущество представляет собой доходы от преступлений;

Ь) при условии соблюдения основных принципов своей право­вой системы:

i) приобретение, владение или использование имущества, если в момент его получения известно, что такое имущество представ­ляет собой доходы от преступлений;

ii) участие, причастность или вступление в сговор с целью со­вершения любого из преступлений, признанных таковыми в со­ответствии с настоящей статьей, покушение на его совершение, а

также пособничество, подстрекательство, содействие или дача советов при его совершении».

Не относятся к легализации бытовые сделки, не преследую­щие цели легализации и не придающие законного вида владению имуществом.

Так, осужденный Т. передавал часть денег, незаконно полученных от неза­конного сбыта наркотических средств, Ш. Т., состоящей с ним в гражданском браке. Ш. Т., достоверно зная о преступном происхождении денежных средств, полученных Т. от продажи наркотических средств, в счет оплаты за арендован­ную ею квартиру передавала их на основании устной договоренности хозяйке квартиры.

Красноярский краевой суд указал, что из предъявленного Ш. Т. обвинения усматривается, что ее действия были направлены на осуществление сделок с денежными средствами и не имели цели придания правомерности владения деньгами, полученными в результате совершения преступлений, цели отмыва­ния этих денежных средств, в связи с чем в ее действиях состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 174 УК РФ, отсутствует^[88].

С. С. Боголюбский считает сомнительной законность приме­нения ст. 174.1 УК РФ при предикатной квалификации по отно­шению к основному преступлению, которое совершается в ходе предпринимательской деятельности. Преобразование или выде­ление части объективной стороны преступления, например предусмотренного ст. 171 УК РФ (в связи с использованием неза­конно полученных доходов от предпринимательства), в самосто­ятельный состав по ст. 174.1 УК РФ ведет к нарушению требова­ний ч. 1 ст. 50 Конституции Российской Федерации, в соответ­ствии с которой никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление^[89].

Однако для действующей редакции ст. 174.1 УК РФ не преду­смотрено ограничений относительно предикатного преступления. В практике есть случаи привлечения к уголовной ответственно­сти по совокупности ст.ст. 171, 174.1 УК РФ^[90].

Так, осужденный, входя в состав преступного сообщества, созданного для незаконного оборота наркотических средств, принимал участие в легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления.

Для легализации (отмывания) преступных доходов участники преступного со­общества, исходя из необходимости обеспечить тайну преступного происхожде­ния денежных средств и имущества, использовали различные способы и методы:

размещали преступно нажитые наличные деньги в легальных финансовых системах, осуществляли обмен валюты, денежные переводы, приобретали зе­мельные участки и домовладения, оформляя приобретенную недвижимость на третьих лиц. В случае осуществления денежных переводов производили дроб­ление денежной наличности (массы) на небольшие суммы, не вызывающие по­дозрения и не подпадающие под установленные лимиты контроля, которые по­степенно депонировались от имени различных лиц или в различных местах;

принимали меры по сокрытию источника происхождения преступных доходов путем совершения множества сделок и связанных с ними финансовых операций.

Участниками преступного сообщества были осуществлены денежные пере­воды, а также финансовые операции по перечислению денежных средств с ис­пользованием систем денежных переводов без открытия банковских счетов на общую сумму не менее млн р.

В некоторых случаях доказывание органами предварительного следствия виновности обвиняемого в легализации (отмывании) денежных средств, полученных в результате незаконного пред­принимательства, ограничивается лишь формулировкой о том, что «незаконно полученный доход использовался в дальнейшем для осуществления предпринимательской деятельности».

Например, Б. на предварительном следствии показал, что они приобре­тали наркотические средства через Интернет как для продажи, так и для собственного употребления, вырученные от продажи наркотических средств деньги тратили на собственные нужды и для приобретения новых партий наркотических средств.

Судебная коллегия Верховного суда Чувашской Республики, несмотря на возражения государственного обвинителя, нашла обоснованными выводы суда, изложенные в приговоре, об отсутствии в действиях Б. состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ. Операции с денежными средствами Б. осу­ществлялись, как установлено судом, не с целью вложения полученных пре­ступным путем доходов в легальные экономические операции для сокрытия их криминального происхождения и создания возможности извлечения из такого дохода выгоды, а это был способ обналичивания денег и не преследовалась цель придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению ими. Описанное в обвинении движение денежных средств, как отметил суд, по сути являлось способом, или механизмом, расчетов приобретателями наркотиков с Б. ^[91]

Также по делу не установлено, что указанная в предъявленном обвинении де­нежная сумма получена лицом именно преступным путем^[92].

Моментом окончания легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным пу­тем, большинство авторов признает совершение любой, даже единичной, финансовой операции или сделки с денежными сред­ствами или иным имуществом.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постанов­лении от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имуще­ства, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» разъ­яснил, что по смыслу закона ответственность по ст.ст. 174, 174.1 УК РФ наступает и в тех случаях, когда виновным лицом со­вершена лишь одна финансовая операция или одна сделка с приобретенными преступным путем денежными средствами или имуществом. Представляется, что употребление в законе ука­занных словосочетаний во множественном числе подразумевает качественное разнообразие возможных финансовых операций и других сделок.

Субъектом состава легализации (отмывания) доходов, полу­ченных преступным путем, могут быть любые лица, участвую­щие в финансовой операции или сделке с имуществом, приобре­тенным заведомо преступным путем, как те, кто непосредственно приобрел преступным путем данное имущество, а затем сам же и легализовал его (ст. 174.1 УК РФ), так и те. кто непосредственно принимал участие в финансовой операции или сделке с имуще­ством, приобретенным другими лицами заведомо преступным путем, в целях его легализации (ст. 174 УК РФ).

Как показало проведенное исследование, на практике проблем по разграничению субъектов преступлений, предусмотренных ст.ст. 174 и 174.1 УК РФ, практически не возникает. Субъектом легализации (отмывания) признается физическое вменяемое ли­цо, достигшее возраста шестнадцати лет.

В науке уголовного права существует иное мнение. Так, С. В. Максимов считает, что субъект легализации специальный: физическое вменяемое лицо, достигшее возраста, начиная с кото­

рого могут быть на законных основаниях совершены финансовые операции и другие сделки, использованы деньги или иное иму­щество для осуществления предпринимательской или иной эко­номической деятельности^[93].

Думается, что данная позиция не основана на действующем законе. В УК РФ речь идет о совершении сделок, а не о соверше­нии «законных» (действительных) сделок, поскольку само по се­бе это невозможно: любая легализационная сделка незаконна, ничтожна, является противной основам правопорядка и нрав­ственности.

При анализе главы 9 ГК РФ («Сделки») видно: недействитель­ность сделки (в том числе и ничтожность) вовсе не означает, что сделка не была совершена. В случае же, если лицо, не имея права заниматься предпринимательской деятельностью, осуществляет таковую с использованием преступных средств, ответственность должна наступать по совокупности преступлений (за незаконное предпринимательство — ст. 171 УК РФ, и за легализацию). Если же деятельность не может осуществляться на законных основа­ниях вообще (наркоторговля и т. п.), то, как уже говорилось, от­сутствует цель отмывания и, следовательно, сама легализация.

Нельзя говорить о том, что субъект преступления специаль­ный, при использовании приобретенного преступным путем имущества для предпринимательской деятельности: лицо может использовать данные средства в деятельности, например, род­ственника-предпринимателя.

Существуют предложения о введении за отмывание доходов уголовной ответственности для юридических лиц. Так, В. А. Ни­кулина ссылается на опыт США, приводя слова Д. Аррастия: «Когда одного из членов преступной группы осуждают за бан­ковское мошенничество, сама организация продолжает суще­ствовать, и она может нанять другого мошенника... Синдикат в целом будет по-прежнему располагать деньгами для приобрете­ния наркотических средств, подкупа официальных лиц, оплаты курьеров и обеспечения шикарной жизни для своих людей»^[94].

Подобные аргументы выглядят крайне неубедительно. Для прекращения деятельности и иной ответственности юридическо­го лица по российскому праву вполне достаточно гражданского, административного, финансового законодательства, которые мо­гут справиться с поставленной задачей, на наш взгляд, гораздо быстрее и эффективнее, чем уголовный закон.

Принятие Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полу­ченных преступным путем, и финансированию терроризма» су­щественно расширило возможности правоохранительных органов по контролю за финансовыми (прежде всего) организациями. Б. В. Волженкин указывал, что «задача состоит в том, чтобы определить условия, при которых юридическое лицо будет нести уголовную ответственность за преступление, совершенное физи­ческим лицом, и наряду с физическим лицом»^[95]. Представляется, что определение таких условий коренным образом изменит су­ществующие исторически сложившиеся положения уголовного права России, приведет к постепенному нивелированию уголов­ного права, стиранию грани между уголовным и административ­ным законодательством.

Действия, составляющие объективную сторону легализации (финансовые операции и сделки), могут осуществляться лицом как лично, так и через посредника (подставное лицо). Например, несовершеннолетний, не имея по закону права лично совершить финансовую операцию или другую сделку, поручает ее соверше­ние взрослому вменяемому субъекту.

Для того чтобы отдать посреднику распоряжение осуществить финансовую операцию или другую сделку с «грязными» деньга­ми или иным имуществом, дееспособность лицу не требуется. Поэтому связывать признаки субъекта легализации с его граж­данской дееспособностью нет необходимости.

Пунктом «б» ч. 3 ст. 174, и. «б» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ предусмот­рена ответственность лица, совершающего легализацию (отмыва­ние) денежных средств или иного имущества, приобретенных пре­ступным путем, с использованием своего служебного положения.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постанов­лении от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имуще­ства, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» дал

определение лица, использующего служебное положение, и разъяснил, как квалифицировать действия нотариуса, который использует свои служебные полномочия для удостоверения сделки, заведомо для него направленной на легализацию (отмы­вание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем. В частности, использование нотариусом своих служебных полномочий для удостоверения сделки, заве­домо для него направленной на легализацию (отмывание) де­нежных средств или иного имущества, квалифицируется как пособничество по ч. 5 ст. 33 УК РФ и, соответственно, по ст. 174 или ст. 174.1 УК РФ и — при наличии к тому основа­ний — по ст. 202 УК РФ.

Субъективная сторона легализации характеризуется прямым умыслом. Указание на цель отсутствовало в прежней редакции ст. 174 УК РФ, что неоднократно критиковалось учеными.

В действующей редакции ст.ст. 174 и 174.1 УК РФ точно определено, что сделки совершаются в целях придания право­мерного вида владению, пользованию и распоряжению денеж­ными средствами и иным имуществом, заведомо приобретенны­ми преступным путем. Такой подход соответствует понятию от­мывания. которое закреплено в ст. 3 Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финан­сированию терроризма», а также используется в юридической литературе большинством авторов.

Прямой умысел при легализации (отмывании) означает, что лицо, совершая финансовые операции или сделки с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными преступным путем, осознает общественную опасность и проти­воправный характер своих действий, предвидит общественную опасность своих действий и желает их совершить.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации отмечает, что уголовная ответственность по ст. 174 УК РФ наступает в том случае, если лицу, совершившему финансовые операции и другие сделки, было достоверно известно, что денежные средства или иное имущество приобретены другими лицами преступным пу­тем. То есть лицо должно не предполагать, а знать о преступном происхождении денежных средств или иного имущества, о кон­кретных фактах преступной деятельности по их получению.

П. С. Яни считает, что наличие у лица, совершившего сделки с имуществом, заведомо приобретенным другими лицами преступ­ным путем, единственного желания — придать правомерный

вид этому доходу, не обязательно. Если лицо ставит перед со­бой цель получения выгоды в результате использования этого имущества, но она недостижима без придания имуществу вида легально приобретенного, то легализация в точном смысле это­го термина является необходимым, осознаваемым и желаемым промежуточным результатом действия лица. Соответственно «при совершении сделок с преступно приобретенным имуще­ством сам факт осознания преступного характера приобретения имущества приводит к выводу о наличии у лица цели (промежу­точной) легализации»^[96].

3. А. Тхайшаов настаивает на необходимости указания в ст. 174 УК РФ альтернативной цели: помочь лицу, совершившему основное преступление, избежать уголовной ответственности за его совершение^{[97] [98]. Представляется, подобное предложение сотрет грань между укрывательством и легализацией. Кроме того, ука­занная цель действительно также присутствует при совершении легализации доходов, полученных преступным путем (часто и при совершении преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ), но она не определяет сущность деликта, нет необходи­мости в указании на нее в ст. 174 УК РФ.}

Знание о преступном характере приобретения имущества не означает, что лицу, легализующему преступно приобретенное имущество, должны быть достоверно известны все обстоятель­ства его преступного приобретения.

Так, согласно определению Судебной коллеги по уголовным делам Верхов­ного Суда Российской Федерации от 13 июня 2006 г. № 5-o06-23 за легализацию денежных средств, полученных преступным путем, совершенную организован­ной группой, 3. и Б. обоснованно привлечены к ответственности по ч. 3 ст. 174 УК РФ. ООО , которое возглавляли 3. и Б., работало в режиме «черного банка», т. е. являлось финансово-кредитным учреждением, не имеющим лицензии Банка России. По указанию 3. и Б. осуществлялись внешние и внутренние денежные операции как в безналичном, так и в наличном расче­те. Клиенты, которых отбирали 3. и Б. и которые желали перечислить деньги за рубеж, совершить конвертацию, обналичить денежные средства, обраща­лись в их фирму".

Складывающаяся в настоящее время практика свидетельству­ет, что на стадии предварительного следствия дается неправиль­ная юридическая оценка полученным фактическим данным, что приводит к необоснованному возбуждению уголовных дел по фактам легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем.

Правоприменители по-прежнему неправильно понимают уго­ловно-правовую природу общественно опасных действий, проти­воправность и наказуемость которых определяется ст.ст. 174 и 174.1 УК РФ, а именно легализации, которая представляет собой процесс вовлечения в сферу легального предпринимательства денежных средств или имущества, приобретенных преступным путем, и придания им статуса легитимности.

Цель легализации в том, чтобы, не раскрывая подлинного источника, выдать доходы от противоправной деятельности за легальную прибыль и получить возможность использовать их, не вызывая подозрений у правоохранительных органов. Лега­лизация подразумевает придание этим средствам или объектам нового гражданско-правового статуса законно приобретенного имущества (ст. 174 УК РФ) либо использование этих средств в экономической или предпринимательской деятельности (ст. 174.1 УК РФ).

Во многих случаях по-прежнему ошибочно квалифицируются по ст. 174.1 УК РФ факты распоряжения виновными ранее похи­щенным ими имуществом, тогда как подобные действия полно­стью охватываются соответствующими статьями глав 21, 22 Уго­ловного кодекса Российской Федерации и не требуют дополни­тельной квалификации.

Так, В. совершил легализацию (отмывание) денежных средств, приобретен­ных лицом в результате совершения им преступления, т. е. осуществил финан­совые операции и другие сделки с денежными средствами, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, в целях придания правомер­ного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами.

Являясь материально-ответственным лицом, В. совершил хищение чужого имущества, вверенного ему. После совершения хищения В. оплатил личную задолженность по кредитному договору^[99].

Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда от­менила приговор в части осуждения М. по ч. 1 ст. 174.1 УК РФ.

Как видно из материалов дела, М., завладев обманным путем принадлежа­щими Г. денежными средствами в сумме р., обратил их в свою пользу, рас­порядившись ими по своему усмотрению: приобрел на сумму р. охотничье ружье и амуницию для охоты^[100].

Указание в постановлении Пленума Верховного Суда Россий­ской Федерации от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении и сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» на то, что под сделками с денежными средствами могут пониматься договоры займа, кредита, банковские вклады, обращение с день­гами и управление ими в хозяйственном обороте, часто приводит к неправильному пониманию сути легализации и отнесению к фактам легализации всех операций с похищенными материаль­ными ценностями и денежными средствами.

В настоящее время сложилась неверная практика, когда в слу­чае получения денежных средств от незаконного оборота нарко­тиков через электронные терминалы самообслуживания следова­тели квалифицируют действия обвиняемых по ст. 174 или ст. 174.1 УК РФ.

Квалификация рассматриваемых деяний по ст. 174 или ст. 174.1 УК РФ возможна, если такие сделки заведомо для ви­новного маскируют связь легализуемого имущества с преступ­ным источником его происхождения (основным преступлением).

Например, лицо создало организованную преступную группу, основным направлением деятельности которой были незаконный сбыт наркотических средств и последующая легализация (отмывание) денежных средств, получен­ных в результате осуществления данной преступной деятельности, при помощи платежной системы «Visa QIWI Wallet» с последующим распределением денег на различные счета, а также вывод их с территории Российской Федерации на территорию другого государства через платежные системы «Anelik», «CONTACT», «Unistream»^[101].

Ошибочная практика сложилась и при квалификации по ст. 174.1 УК РФ действий бухгалтеров, директоров организаций,

когда эти лица, используя свое служебное положение, соверша­ют присвоение или растрату путем перечисления денежных средств с расчетного счета своей организации на счета других фирм либо в банки для погашения кредитов, полученных на собственные нужды.

Так, П. была осуждена за легализацию (отмывание) денежных средств, т. е. совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указан­ными денежными средствами.

Работая директором магазина, П. совершила мошенничество с использова­нием служебного положения (ч. 3 ст. 159 УК РФ). Распорядившись похищен­ными денежными средствами, П. оплатила часть арендной платы за проживание в квартире и коммунальные услуги^[102].

По нашему мнению П. не легализовала денежные средства, приобретенные в результате совершения преступления, а лишь совершила бытовую сделку, не преследующую цели придания законного вида владению, пользованию и распоряжению иму­ществом.

Во многих случаях доказывание органами предварительного следствия виновности обвиняемого в легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных пре­ступным пу тем, ограничивается лишь фиксацией факта продажи или иного отчуждения похищенного без конкретизации обстоя­тельств, свидетельствующих о придании имуществу легального статуса, факты легализации, в отличие от основного преступле­ния, исследуются поверхностно, без документальной проверки совершенных финансовых сделок.

Прежде всего это касается дел о незаконном предпринима­тельстве (ст. 171 УК РФ) и незаконном получении кредита (ст. 176 УК РФ). В этих случаях при описании действий по лега­лизации лишь приводится формулировка о том, что «незаконно полученный доход использовался в дальнейшем для осуществле­ния предпринимательской деятельности».

Неверная квалификация встречается, когда предикатными преступлениями являются кражи (ст. 158 УК РФ), грабежи (ст. 161 УК РФ), присвоение (ст. 160 УК РФ), незаконная рубка лесных насаждений (ст. 260 УК РФ).

Неверно квалифицированы следователями по ч. 1 ст. 174.1 УК РФ действия Д. А., Д. С., 3., которые тайно похитили чугунные решетки металлического ограждения на сумму р., продали, деньги истратили на собственные нуж­ды. Уголовное дело в этой части было прекращено в связи с отказом государ­ственного обвинителя в суде от поддержания обвинения, поскольку действия виновных охватывались ст. 158 УК РФ^[103].

Приговором районного суда г. Омска Г. осужден по ч. 1 ст. 228.1, ч. 1 ст. 228.1, ч. 1 ст. 174.1 УК РФ. Он признан виновным в том, что незаконно сбыл за р. наркотическое средство героин К-ву. Он же вновь незаконно сбыл К- ву героин в обмен на телевизор «Сони». В этот же вечер Г. продал телевизор Б. за р. В данном случае Г. совершил бытовую сделку по сбыту телевизора «Сони», полученного им в качестве расчета за наркотическое средство, без цели его легализации, что не образует состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 174.1 УК РФ, в связи с чем производство по делу в отношении Г. в этой ча­сти было прекращено Омским областным судом^[104].

Бежицким районным судом г. Брянска С. осужден по ч. 1 ст. 228.1, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 и по ч. 1 ст. 174.1 УК РФ. Он признан виновным в незаконном сбыте наркотических средств, кроме того, в легализации (отмывании) денежных средств, приобретенных им в результате совершения преступления. С. признан виновным в том, что в торговом киоске частного предпринимателя К. легализо­вал часть денежных средств, приобретенных им в результате совершения пре­ступления (сбыта наркотического средства героина): он купил карту оплаты сотового телефона стоимостью р. Указанные действия С. судом квалифи­цированы по ч. 1 ст. 174.1 УК РФ как совершение сделки с денежными сред­ствами, приобретенными в результате совершения преступления.

Между тем ст. 174.1 УК РФ предусматривает ответственность за легализа­цию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных ли­цом в результате совершения им преступления, т. е. за совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем, либо использование указанных средств или иного имущества для осуществления предпринимательской или иной эко­номической деятельности. Уголовное преследование по ст. 174.1 УК РФ было прекращено Верховным Судом Российской Федерации^[105].

Имеются случаи исключения из приговора ст.ст. 174 и 174.1 УК РФ без мотивированного решения суда, а также в связи с не­доказанностью предикатного преступления.

Можно привести следующие примеры правильной квалифи­кации действий обвиняемого по ст. 174.1 УК РФ.

Для легализации преступного дохода, полученного от незаконной игорной деятельности, в результате совершения преступлений, предусмотренных ч. 1

ст. 171.2 УК РФ, и использования этого дохода в коммерческой деятельности подконтрольного юридического лица О. под видом пополнения расчетного сче­та организовал заключение договоров беспроцентного займа денежных средств между другими учредителями, вносил на расчетный счет денежные средства, полученные в результате совершения им преступлений, за счет которых выда­вались микрозаймы заемщикам по заключаемым с ними договорам займа.

С целью легализации денежных средств, приобретенных в результате со­вершения преступления, О. передавал другому лицу вместе с наличными день­гами заранее изготовленные О. договоры займа денежных средств, заключенные между учредителями, а затем денежные средства зачислялись на расчетный счет, открытый в банке на имя третьего лица^[106].

Л., имея умысел на легализацию денежных средств, полученных в результа­те совершения преступлений, связанных с незаконным сбытом наркотических средств, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распо­ряжению данными денежными средствами в составе преступного сообщества переводил без открытия счетов в банке денежные средства, полученные в ре­зультате совершения преступлений, на имя иных лиц, затем денежные средства обналичивались неустановленным лицом^[107].

2.2.