ОБЩИЕ ВОПРОСЫ ЗАЩИТЫ ПРАВ ДЕТЕЙ В ЕВРОПЕЙСКОМ СУДЕ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

Право на справедливое судебное разбирательство имеет особую актуальность применительно к защите прав детей. Следует учитывать, что сам ребенок не может "исчерпать внутригосударственных средств защиты", а его законные представители не всегда хотят это делать, а иногда сами же и являются нарушителями прав ребенка.

На современном этапе развития и становления международной правовой системы защиты прав человека, где тенденция роста нарушения последних характерна как для развитых, так и для развивающихся стран ввиду несовершенства национального законодательства, важнейшим достижением вышеназванной системы явилось признание международным сообществом в качестве самостоятельных субъектов права детей, которые вследствие своей физической и умственной незрелости нуждаются в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту как до, так и после рождения.

Система защиты прав ребенка на международном уровне не умаляет действенность и национальных ее механизмов. Так, в Российской Федерации права ребенка закрепляются и защищаются одновременно посредством многих параграфов и статей в таком кодифицированном нормативном правовом акте, как Семейный кодекс РФ. Это и право ребенка жить и воспитываться в семье, право на общение с родителями и другими родственниками; право на защиту, право выражать свое мнение, право на имя, отчество и фамилию, имущественные права ребенка и т.д.

В настоящее время мы часто сталкиваемся с ситуациями, когда все имеющиеся внутригосударственные средства защиты прав ребенка исчерпаны, а право последнего так и не получило соответствующей защиты.

Говоря о Европейской конвенции, необходимо отметить, что она не содержит в себе статей, напрямую регулирующих и защищающих права детей, однако ее положения могут быть применены к ребенку, являющемуся субъектом международного права наравне с другими участниками международных правоотношений. Наиболее часто при защите прав детей применяются следующие нормы Европейской конвенции.

Статья 3 Конвенции полностью запрещает пытки или бесчеловечное и унижающее достоинство обращение или наказание. В рамках данной статьи Европейский суд считает: чтобы плохое обращение, в частности с детьми, представляло собой нарушение данной нормы, оно должно достигнуть минимального уровня жестокости, оценка которого по своей сути относительна, так как зависит от конкретных обстоятельств дела: от его продолжительности, воздействия на психическое или физическое состояние, а также от пола, возраста, состояния здоровья жертвы такого обращения. При толковании данной нормы Суд исходит из того, что пытка представляет собой преднамеренное бесчеловечное обращение, вызывающее очень сильные и жестокие страдания (речь идет об обращении, которое состоит в явном непонимании элементарных принципов гуманности). Европейский суд считает обращение бесчеловечным, если оно причиняет сильнейшие физические и моральные страдания, которые могут повлечь острые психические расстройства. В то же время под бесчеловечным наказанием подразумевается наказание, вызывающее страдания особого уровня, т.е. определенное насилие. Под унижающим достоинство обращением в рамках данной статьи понимается обращение, способное вызвать у лица, к которому оно применяется, чувства страха, подавленности и неполноценности, способные оскорбить и унизить его и, возможно, сломить его физическое и моральное сопротивление.

Именно унижающим достоинство наказанием признано наказание 15-летнего мальчика, которого за незаконное нападение на своего одноклассника приговорили к трем ударам розгами (Дело Tyrer v. United Kingdom). Ребенка заставили снять брюки и трусы, пригнули к столу; пока два полицейских держали его, третий производил наказание; розги сломались при первом ударе. При порке кожа у мальчика не была повреждена, но вздулась, а затем полторы недели ощущалась боль. И хотя, как следует из обстоятельств дела, у ребенка не возникло долговременных и серьезных физических последствий, суд, учитывая возраст лица, посчитал, что в ходе исполнения наказания ребенок оказался унижен как в собственных глазах, так и в глазах других (так как присутствовало еще три человека). Поскольку наказание было законным (данное наказание имеет легальное закрепление на момент рассмотрения дела), Суд определил, что с правонарушителем обошлись как с предметом, находящимся во власти государственных органов, а само наказание явилось посягательством именно на то, защитой чего является одна из главных целей ст. 3 Европейской конвенции, - на достоинство и физическую неприкосновенность человека. Кроме того, Суд акцентирует внимание на факт исполнения наказания совершенно незнакомыми правонарушителю людьми, что могло иметь негативные психические последствия.

Рассматривая данные обстоятельства как единое целое, Суд делает вывод, что мальчик был подвергнут наказанию, в котором элемент унижения достиг уровня, присущего понятию "унижающее достоинство наказание" <*>.

--------------------------------

<*> Дело Tyrer v. United Kingdom // СПС "КонсультантПлюс".

Статья 6 Европейской конвенции, закрепляя право на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, наряду со взрослыми распространяется и на детей.

В рамках данной статьи в качестве примера можно привести дела T.

Обвиняемые направили в Европейский суд жалобу, в которой утверждалось что им было отказано в праве на справедливый суд, поскольку они не могли принимать эффективное участие в ходе разбирательства своего дела. Суд отметил, что для государств-участников не существует общей нормы, касающейся минимального возраста уголовной ответственности, и тот факт, что заявители подлежали уголовной ответственности, сам по себе не является нарушением ст. 6 Европейской конвенции. Суд указал, что важно, чтобы с ребенком, которому предъявлено обвинение, обращались с учетом его возраста, уровня зрелости, интеллектуальных и эмоциональных особенностей, а также чтобы принимались меры, содействующие тому, чтобы он мог разбираться и участвовать в судебном процессе. Следовательно, в отношении юного ребенка, обвиняемого в совершении тяжкого преступления, которое привлекло самое пристальное внимание средств массовой информации и публики, представляется необходимым проводить судебное разбирательство таким образом, чтобы максимально снизить риск появления у него ощущения запугивания и подавленности.

Несмотря на то что в ходе данного судебного разбирательства в отношении юных осужденных были приняты особые меры с учетом их возраста и с целью помочь им лучше разобраться в ходе слушаний (им рассказали о судебной процедуре, заранее показали зал суда, продолжительность заседаний была сокращена, с тем чтобы не переутомлять обвиняемых), тем не менее формальные процедуры судебного заседания, по мнению Суда, могли показаться детям малопонятными и пугающими.

Согласно психиатрическому заключению, в силу недостаточной зрелости детей представляется весьма сомнительным, чтобы они могли адекватно оценивать ситуацию и давать подробные указания своим адвокатам. В итоге Суд пришел к выводу о маловероятности того, что дети могли чувствовать себя достаточно свободно в напряженной атмосфере зала суда и под пристальным вниманием публики, принимая во внимание их незрелость и тревожное эмоциональное состояние.

Таким образом, Суд пришел к заключению, что обвиняемые не имели возможности участвовать в судебном разбирательстве выдвинутого против них уголовного обвинения и были лишены права на справедливый суд, закрепленного в п.

--------------------------------

<*> Дженис М., Кэй Р., Бредли Э. Европейское право в области прав человека (практика и комментарии) / Пер. с англ. М., 1997. С. 329.

В практике Европейского суда немаловажным является на сегодняшний день решение вопроса о передаче государству права на опеку над ребенком.

Во-первых, Европейский суд отмечает, что разделение семьи в любом случае предстает серьезным вмешательством государства в дела конкретной семьи, которое всегда должно быть оправдано интересами ребенка.

Наиболее ярким примером, подтверждающим с точки зрения заявителя нарушения норм рассматриваемой статьи, является дело Н. против России, которое на сегодняшний момент предстает одним из немногих дел против РФ, прямо касающихся защиты прав ребенка. По обстоятельствам дела суд установил, что заявительницей является гражданка РФ, получившая при расставании со своим гражданским супругом опеку над их совместным, рожденным вне брака ребенком с тем условием, что отец ребенка будет забирать его к себе на выходные дни. Определенное время спустя, уже являясь членом секты "Свидетели Иеговы", заявительница стала вовлекать в религиозную деятельность малолетнего сына, против чего возражал отец ребенка. Пытаясь защитить сына, он обратился в районный орган опеки и попечительства с требованием передать ему ребенка, которое позднее было удовлетворено районным судом, поскольку, по мнению национального суда, членство матери в секте "оказывало вредное влияние на здоровье и развитие ребенка". Суд вышестоящей инстанции оставил решение без изменения, а Коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, отменив решение районного и областного судов, отправила дело на новое рассмотрение. Гражданка Н., посчитав нарушенными гарантированные ей и ее сыну Европейской конвенцией права на уважение частной и семейной жизни, на свободу мысли, совести и религии, а также право воспитывать и обучать ребенка в соответствии с собственными религиозными и философскими убеждениями, обратилась с жалобой в Европейский суд.

Так, ст. 2 Протокола N 1 к Европейской конвенции гарантирует общее, а не конкретное право на образование, носителем которого является тот, кто заинтересован в получении образования и кто может и должен извлечь из него пользу, т.е. в первую очередь ребенок. Государство - участник Конвенции обязано следить за тем, чтобы дети имели возможность осуществить свое право на образование.

Основному фундаментальному праву на образование соответствует дополнительное право родителей на уважение их религиозных и философских убеждений, под которыми Суд понимает убеждения, заслуживающие уважения в демократическом обществе и являющиеся совместимыми с достоинством личности и в то же время не противоречащими основополагающему праву ребенка на образование. Опосредованное отношение к защите прав детей в рамках Европейского суда имеет и ст. 14 Конвенции, запрещающая любую форму дискриминации в отношении детей. Так, Суд придает особое значение равенству в сфере прав гражданского характера между детьми, рожденными в браке, и детьми, рожденными вне брака; только веские причины могут привести к тому, чтобы считать совместимым с Европейской конвенцией различие по признаку рождения вне брака.

Возвращаясь к рассматриваемому делу, необходимо отметить, что поданная жалоба заявительницей была признана неприемлемой. Кроме того, на момент обращения заявительницы в Европейский суд дело уже было прекращено в национальном суде посредством заключения мирового соглашения, согласно которому ребенок оставался с отцом, матери предоставлялось право встречаться с ребенком по вечерам в выходные дни, а также забирать сына к себе во время школьных каникул. Тем не менее очевидно, что на пересмотр состоявшегося решения по делу гражданки Н. повлияла позиция Европейского суда.

Учитывая сложившуюся практику Европейского суда по вопросам, касающимся защиты прав детей, следует отметить, что обычно интересы несовершеннолетних в Суде представляют их родители. Тем не менее ребенок наделен правом воспользоваться помощью адвоката или общественной организации в соответствии с национальным законодательством, если по каким-либо причинам законное представительство родителями невозможно. Подобный подход особенно актуален, когда интересы ребенка входят в противоречия с интересами его родителей или опекунов.

Так, к примеру, можно привести дело гражданина Н. против Дании, которому на момент подачи заявления в Комиссию по правам человека было 13 лет. Поскольку его родители не состояли в браке, то родительские права на ребенка в соответствии с датским законодательством принадлежали только матери. После расставания с матерью отец ребенка мог навещать его на основании "джентльменского соглашения". Позднее отец через компетентные органы получил официальное право на посещение ребенка, который, постепенно сближаясь с отцом, отказался вернуться к матери. После того как мать с согласия обеих сторон связалась с социальными работниками, ребенка поместили в специальное детское учреждение, откуда он сбежал и вернулся к отцу. Отец подал иск в суд о передаче ему права опеки над ребенком. После ареста отца за совершение уголовного правонарушения ребенка поместили в отделение детской психиатрии окружного госпиталя, откуда он опять сбежал.

После длительных судебных разбирательств, результатом которых стал отказ в передаче права опеки отцу, психиатрической экспертизы ребенка, а также установления того факта, что ребенок не хочет жить с матерью, он был окончательно помещен в госпиталь, тем самым нарушено право гражданина Н. на уважение семейной жизни. Поэтому в поданном им при помощи отца заявлении в Европейский суд по правам человека заявитель ссылался на нарушение ст. 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) Европейской конвенции по правам человека. Суд нашел нарушение указанной статьи, но, так как вследствие широкой огласки дела право на опеку все-таки передали отцу, Суд впоследствии в связи с новыми обстоятельствами не установил нарушения ст. 5 Конвенции. Таким образом, аналогично делу Никитиной дело Н. разрешил внутренний суд, но под косвенным влиянием Европейского суда (Дело Нильсона против Дании).

Как правило, Европейский суд при разрешении конфликтных ситуаций стремится к максимальному учету мнения детей, не упуская из внимания и принципы "охраны здоровья и нравственности" и "права на семейную жизнь". Так, в одном из дел право на неприкосновенность частной жизни вступило в конфликт с правом других лиц на семейную жизнь. 14-летняя девочка убежала из дома, для того чтобы жить со своим другом. Органы власти вернули ее к родителям. Рассматривая жалобу, Комиссия пояснила, что "в качестве общего положения при условии отсутствия каких-либо особых обстоятельств обязанность детей проживать вместе со своими родителями или иным образом быть объектами социального контроля является необходимой для охраны здоровья и нравственности детей, хотя с точки зрения каждого конкретного ребенка это может представлять вмешательство в его личную жизнь... Комиссия считает, что вмешательство с целью принудить ее вернуться к своим родителям... было направлено на то, чтобы обеспечить уважение жизни ее семьи, а также было необходимо для защиты здоровья и нравственности девочки по смыслу пункта 2 статьи 8 Конвенции" <*>.

--------------------------------

<*> Кравчук Н. Европейский суд по правам человека и защита прав детей // Право и политика. 2001. N 12.

Практика Европейского суда показывает, что механизмы защиты граждан на международном уровне являются на сегодняшний день необходимым условием эффективной защиты прав, а особенно прав детей.