Актуализация теории «общественного договора» как основы социального бытия социалистического строя в работах российских неонародников
В.М. Чернов считал необходимым внесение большей ясности в представления о социалистическом строе и критиковал социалистов, недооценивавших серьезность такой работы: социалистов- практиков - под предлогом, что «это все - музыка будущего», а социалистов-теоретиков - из-за опасения «впасть в утопизм»680. Такие мнения, полагал В.М. Чернов, являются «глубоким и вредным заблуждением». «Конечно, - писал он, - было бы утопизмом пытаться нарисовать будущий строй в деталях. Но правовые основы будущего строя, главные устои его организационного бытия должны быть точно определены и сформулированы» (выделено В. Ч. - Т. К. )681. В статье, написанной в январе 1918 г., сразу после разгона Учредительного собрания, B. М. Чернов в сжатой форме привел описание «хозяйственной структуры» будущего общества, которая «будет вовсе не “создана из ничего” росчерком пера на социалистическом декрете». «Нет, - утверждал он, - эмбрион этой структуры должен уже созреть в материнском лоне буржуазного общества... Кооперативная и профессиональная организация рабочего класса со всею совокупностью группирующихся вокруг них учреждений - вот этот зародыш... Будущий социалистический строй должен представлять собою, во-первых, огромную, обязательно включающую всех граждан, общенациональную “потребилку”, учитывающую все потребности страны и ставящую, на основании этого учета, свой “заказ” всему национальному производству. Во-вторых, социалистический строй будет таким же публично-правовым союзом всех граждан, поделенных по родам занятий, и эти могучие самоуправляющиеся трудовые корпорации будут автономно управлять соответственными ветвями национального производства. Гармония производства и потребления предполагает, таким образом, — заключал В.М. Чернов, — общенациональную организованность: во-первых, всех граждан как потребителей — зародышем чего являются нынешние частно-правовые союзы, кооперативы; во-вторых, всех граждан как производителей — зародышем чего являются нынешние частноправовые союзы, кооперативы; в-третьих, всех граждан, как производителей — зародышем чего являются нынешние частноправовые профессиональные союзы» (выделено мною. - Т. К )682. Иначе говоря, социалистический строй, рассматриваемый экономически, по мнению В.М. Чернова, есть «...колоссальная потребительная организация, которая удовлетворяет всем своим надобностям из собственных мастерских, в которых по ее заказу работают ее же члены, но организованные для производительных целей по профессиям и выполняющие ее заказы на началах демократического самоуправления и автономии»683. Эти положения в самом развернутом виде он доказывал в период как до, так и после Октябрьской революции. Решались при этом две задачи: 1. Утверждалось, что названные общественные организации трудящихся способны еще в условиях капитализма послужить делу будущего строя (формированием навыков организованности, деловитости, ответственности, расширением хозяйственной компетентности и т. д.). 2. Указывалось, что в условиях прихода к власти трудящихся эти организации, соответственно трансформированные, смогут обеспечить все большее ослабление государственного начала, движение к полноценному самоуправлению. Как только речь заходит о вопросах производства и распределения, сразу же вспоминается, что эсеры отдавали приоритет распределению. Вот что по этому поводу говорил В.М. Чернов, отзываясь на книгу Р.В. Иванова-Разумника «История русской общественной мысли...», в которой отмечалось, что «“примат распределения над производством” - принцип русского социализма» (выделено В. Ч. - Т. К.). «Действительно, - соглашался В.М. Чернов, - в известном смысле можно говорить о “примате распределения над производством” в нашем миросозерцании. Нужно однако, - указывал он, - ...отдать себе ясный отчет, в чем именно заключается этот “примат”»684. Напомнив, что в неонародничестве «определяющую» роль критерия оценки реальной действительности и направления практической работы играет «социологический идеал», В.М. Чернов подчеркивал: «Экономическая же сторона нашего идеала характеризуется именно сознательным и целесообразным подчинением производства — организованному общественному потреблению» (выделено мною. - Т. К. )685. Важность такого соотношения для задач социализма становится понятной, по мнению В.М. Чернова, в результате анализа ситуации в современной (капиталистической) действительности с ее хаосом и в производстве, и в потреблении. «Судьбы народного потребления, - писал он, - сами являются пассивными игрушками... стихии производства... Тем самым в корне извращается в человечестве и самый ход развития потребностей» (выделено мною. - Т. К )686. Занятая им позиция делала невозможной критику в его адрес в том плане, что социализм - это обычная «потребиловка», призванная удовлетворять стихийно возникающие потребности индивидов. Социализм, по мнению В.М. Чернова, это общество, в котором должны сознательно создаваться условия для развития возвышающих человеческую личность потребностей, т. е. должна выстраиваться и формироваться иерархия потребностей. «Эсеры, - заявлял он, ...менее всего склонны игнорировать вопросы распределения и потребления ввиду их, так сказать, “производного”687 исторического положения. Для нас явления производные, явления “второго порядка” не являются ео ipso (поэтому. - Т. К.) менее ценными. И не в виде лишь случайных оговорок, - замечал В.М. Чернов, - как марксисты, а в виде постоянной руководящей идеи помним мы ту истину, что и теперь все-таки, “распределение не является простым пассивным результатом производства и обмена; оно, в свою очередь, влияет обратно на производство и обмен” (слова Ф. Энгельса)688... Организация потребления - вот одна из самых коренных основ будущего социалистического строя» (выделено В. Ч. - Т. К.)689. Остановимся подробнее на «хозяйственной структуре» социализма в представлении В.М. Чернова. Роль кооперации. По мнению В.М. Чернова, кооперативы, по мере своего развития в «высшие формы», вполне смогут стать органами подготовки «демократизации и социализации средств производства и обмена», во всяком случае, настаивал он, это вопрос «открытый» и должен решаться в ходе осмысления реальной «практики и эксперимента»690. То, что кооперация обладает ресурсом для развития, он показывал, напоминая эволюцию, проделанную к тому времени производственными кооперативами («производительными товариществами»). Известно, писал он, что «производительные товарищества», в которых в свое время марксизм видел высшую форму кооперации, не оправдывали надежд социалистов, не поднимаясь до высокой степени эффективности в своей деятельности в условиях буржуазных отношений. Ситуация изменилась, когда мощное развитие потребительских товариществ вывело их на передний план, а «товарищества производителей» «...смогли примыкать к ним, имея в их лице определенный, регулированный сбыт» (выделено В. Ч. - Т. К.)691. В этом историческом факте В.М. Чернов видел свидетельство того, что развитие производственной кооперации стимулируется спросом заранее известных потребителей; в рыночных же условиях производственная кооперация всегда раньше или позже должна будет переродиться в капиталистическое предприятие, в попытках сохранять рентабельность. Отсюда следовал вполне оправданный, на наш взгляд, вывод: «Сложная форма производительных ассоциаций, группирующаяся вокруг потребительной, как вокруг своего естественного центра и рациональной основы - этот тип дифференцированной “промышленной республики” - вот в современном обществе наиболее близкий прообраз будущего строя»692. Роль профессиональных союзов (синдикатов). Если организация потребления есть, по Чернову, «одна из самых коренных основ» будущего социалистического строя, то другая «основная задача социализма заключается в планомерной организации производства и распределения производительных сил сообразно общественным нуждам. Краеугольным камнем всего хозяйственного строя, - указывал В.М. Чернов, - является, таким образом, учет общественных потребностей в их рациональной иерархии. В зависимости от него должно находиться и размещение общественных сил по отдельным отраслям производства»693. Эти чрезвычайно важные задачи В.М. Чернов и отводил профсоюзам, при этом не забывая выставить оговорки - профессиональные союзы, по его словам, «...на известных условиях и под определенным контролем должны будут принять в свое заведывание соответственные отрасли производства» (выделено мною. - Т. К.)694. Причем, как писал В.М. Чернов, «...все, кому обществом будет поручен труд в одной определенной отрасли производства, будут пользоваться широкой автономией в своем деле... Но, - неизменно добавлял он, - ...не будучи самодовлеющими единицами... Рядом с профессиональными группировками производителей должны стоять территориальные группировки потребителей»8. В.М. Чернов отдавал себе отчет в том, что и кооперация, и профсоюзы, чтобы справиться с обозначенными задачами, сами должны претерпеть изменения, и указывал на проблемные пункты их организации. «Во-первых, - отмечал он, - современная кооперативная “промышленная республика” есть добровольный союз, образование частноправового характера (выделено мною. - Т. К.), а в будущем обществе та же структура будет положена в основу всеохватывающего публичноправового союза (выделено мною. - Т. К.); во-вторых, самый сложный кооператив в современном строе есть лишь односторонний обрывок коллективизма, охватывающий лишь часть жизни и деятельности членов - все остальное в этой жизни и деятельности остается в атмосфере буржуазного строя»695. И тем не менее, полагал В.М. Чернов, в социализме организация рабочих как производителей «в известных отношениях» будет подчинена организации рабочих как потребителей. «Как производители, - предполагал он, - они будут распадаться на специальные группы, как потребители они будут сливаться в одно нераздельное целое, в “общежитие”, в ряд территориальных групп - мелких, состоящих из них крупных, таких же еще более крупных и т. д., - словом, групп разных порядков. На этих различных группах, по принципу децентрализации (выделено мною. - Т. К.), будет лежать обязанность учета и организации удовлетворения различного рода потребностей. ...Но в пределах каждой данной специальности качественная сторона производства (выделено В. Ч. - Т. К.) находится в ведении профессиональной группы»696. Организация управления в социализме. Социализм в построениях В.М. Чернова не является еще безгосударственным общественным строем. «...Профессиональные союзы (выделено мною. - Т. К.), - настаивал он, - “на второй день после социальной метаморфозы” явятся естественными органами для управления ходом работ будущего общества, кооперативы (выделено мною. - Т. К.) вместе с муниципиями (выделено мною. - Т. К.) явятся естественными органами учета и расценки общественных потребностей, а соответственно этому и регулирования сложного механизма распределения по различным отраслям производства наличных производительных сил. Высший же контроль и синтезирование интересов потребления и интересов производства, надо думать, будет в руках реформированной политической организации страны (выделено В. Ч. - Т. К.)»697. Относительно судьбы государства в социализме мнение В.М. Чернова опиралось на марксистские представления, но, в отличие от В.И. Ленина, В.М. Чернов акцент делал на «общенародной» функции государства с тем, чтобы аргументировать невозможность без вреда для общества сразу полностью разрушить государственность после социалистической революции. Разъяснял все это В.М. Чернов, анализируя соответственный раздел работы Ф. Энгельса «Анти-Дюринг». Современное государство, писал он, есть, конечно, «...прежде всего, орган классового господства. Как таковое, оно в будущем обречено уничтожиться, отмереть. Это не раз в самой категоричной форме высказывал Ф. Энгельс и представляется интересным проследить... нить его мыслей до конца» (выделено мною. - Т. К.)698. По мнению Ф. Энгельса, отмечал В.М. Чернов, «...в основе политического господства повсюду лежало отправление общественной службы и что политическое господство лишь в том случае сохранялось надолго, когда оно выполняло эти общественные функции»699. Отсюда не будет ошибкой признать, продолжал В.М. Чернов, что «“...в идее, а отчасти и фактически” государство существует, как организация для удовлетворения “некоторых общенародных потребностей. Но это культурно-положительное ядро в процессе истории облеклось антинародной оболочкой”» (выделено В. Ч. - Т. К.)700. Следовательно, по мнению В.М. Чернова, правомерен вывод о том, что «конечное отмирание государства, предвиденное Энгельсом, есть именно отмира ние этой “оболочки”, высвобождение из-под нее и свободное, ничем не скованное развитие “ядра”» (выделено мною. - Т. К.)701. Этот тезис - ключевой в понимании проблемы государственности в социализме - заслуживает особого внимания, поскольку он высвечивает позицию В.М. Чернова по отношению и к либеральной, и к социал-демократической. Точка зрения В.М. Чернова близка мнению российских либералов, как в той части, где говорится об «общенародной» функции государства, как изначальной, к которой лишь позже присоединились классовые, так и в части, где говорится о развитии государства в дальнейшем путем «высвобождения “ядра” от искажающей его “оболочки”». С социал-демократами, может показаться на первый взгляд, точка зрения В.М. Чернова расходится кардинальным образом. Однако, если вдуматься, все сложнее. Расхождение налицо со взглядами В.И. Ленина и его сторонников, видевших сугубо классовый характер функций государства в классовом обществе. Но с социал- демократами типа А.А. Богданова принципиального расхождения нет, потому что А.А. Богданов, как и В.М. Чернов, придавал огромное значение, определяющее успех социализма в перспективе, зарождению и созреванию еще в капитализме социалистических элементов в трудовых и управленческих процессах, и под этим углом зрения анализировал тенденции в развитии капиталистических общественных отношений. Нижеследующие слова В.М. Чернова, на наш взгляд, мог бы (с известными уточнениями) поддержать и социал-демократ-марксист А.А. Богданов. «Сложная система территориальных союзов высшего и низшего порядков, - писал В.М. Чернов, - для удовлетворения общечеловеческих, общенародных потребностей, с уничтожением государства как классового господства, не исчезнет... и не утратит своей всеобщности, своего публично-правового характера. И вот в этом-то смысле все органы демократического самоуправления, от мельчайших местных до крупнейших центральных, соответственно видоизменившись, так же должны “врасти” в государство будущего, как врастут в него, тоже mutatis mutandis, развивающиеся рабочие синдикаты, кооперативы...»702. Уместно будет сказать, что и в своем крупнейшем теоретическом труде послеоктябрьского периода («Конструктивный социализм», первая часть его вышла из печати в 1925 г. в г. Праге) В.М. Чернов остался верен высказанным ранее принципам социалистического общественного устройства, хотя эта книга вобрала в себя результаты мучительной переоценки всех теоретических взглядов автора. «Производство и потребление, в известных пределах, - писал В.М. Чернов, - при всех формах общественного хозяйства (выделено мною. - Т. К.) остаются антагонистичными, как, в известном смысле, всегда антагонистичны человеческое “сегодня” и человеческое “завтра”... Пусть в социалистическом обществе всякий потребитель будет в то же время и производитель. Но, как потребитель он заинтересован в качестве и количестве всех многообразных, производимых в обществе потребительных благ; как производитель же он, в силу закона разделения труда, специально заинтересован в организации трудового процесса одной преимущественно ветви народного хозяйства» (выделено В. Ч. - Т. К.)703. Задача социализма и заключается в том, чтобы с наибольшей полнотой использовать различные комбинации этих начал и устремлений. Далее, после анализа конструктивных возможностей «этатистского», «синдикалистского» и «кооперативного» вариантов социализма и выявления их «односторонности» в каждом отдельном варианте704, В.М. Чернов заключал, что оптимальный вариант должен родиться из синтеза всего ценного, взятого из вышеперечисленных видов социализма - это должен быть «интегральный» социализм. Так, «...внутренние распорядки предприятия, общая обстановка трудового процесса и его внутренняя конституция являются, - по Чернову, - естественной... сферой компетенции синдиката». Столь же естественно контроль за «количеством и качеством вырабатываемых продуктов, вместе с вопросами распределения и снабжения», должны отойти в ведение «кооперативного аппарата». А «обобщающая» функция и в то же время «посредническая» - «во всех точках соприкосновения, а тем более антагонизма между организованным производством и организованным потреблением» остается за государством705. Иначе говоря, «государство, кооперация и синдикат, - подводил итог В.М. Чернов, - ведут дело совместно, создавая высшие органы на началах равенства, т. е. на паритетных началах»706. И вот здесь В.М. Чернов выходил на принципиально важную для социалистов проблему - об «отмирании» государства и конкретных формах этого процесса. Он указывал на различия в организации государства, кооперативов и профсоюзов (синдикатов). Государственные органы - это «принудительные органы, универсальные по своему охвату». Профессиональные союзы и кооперативы - союзы добровольные. Т. е. с одной стороны мы видим «публично-правовой» институт, с другой - «частноправовые» объединения (выделено В. Ч. - Т. К.). Каким же образом их можно уравнять (в смысле, поставить на равную ногу)? Варианта всего два, говорил В.М. Чернов. Можно «огосударствить» кооперацию и профсоюзы или принудительно включить в кооперацию всех жителей определенных районов и в профсоюзы - всех рабочих определенных профессий. Идти этим путем для социалиста, стремящегося ко все более полной демократичности и добровольности общественных связей, по мнению В.М. Чернова, нельзя, не отказываясь от самого социализма. То, что это действительно так, продемонстрировал опыт «русского большевизма»: когда из социализма вынули «самую душу, свободу», он превратился, констатировал В.М. Чернов, в «без- 3 жизненный труп, в коммунистическую каторгу» . Таким образом, по Чернову, сама логика вещей подсказывала, что остается лишь второй вариант: провести «размежевание компетенции» между государством, кооперацией и профсоюзами, что предлагали еще в дооктябрьский период неонародники. Идти этим (вторым) путем означало, по словам В.М. Чернова, «...допустить начало добровольности и в область социальной организации, значит сблизить государственность с общественностью» (выделено В. Ч. - Т. К.)707. Государство в таком случае становится просто одним из видов (выделено мною. - Т. К.) объединения человеческой деятельности ради общих нужд, ...в лучшем случае «первым среди равных»708. Кажущуюся «еретичность» такого «умаления» государства В.М. Чернов опровергал ссылками на работы К. Маркса, Ф. Энгельса, Ж.-Ж. Руссо, причем делал при этом, на наш взгляд, плодотворное заключение о «договорном соглашении вместо властного принуждения» в обществе будущего (выделено мною. - Т. К). В полном виде это место у В.М. Чернова звучит так: «...и для социалистов (как и для анархистов. - Т. К.) перспективы грядущего состоят в постепенном изживании, в последовательном исключении из общественного союза элементов насилия, принудительности, внешней дисциплины, в замене их сознательной, добровольной, внутренней самодисциплиной. Будущее принадлежит и для социалистов договорному соглашению вместо властного принуждения. Теория “общественного договора”, как основы социального бытия, воскресает здесь в новом виде: ошибка Руссо состоит в том, что он относил его к прошлому, тогда как его царством является грядущее» (выделено мною. - Т. К. )709. Во всяком случае, на наш взгляд, такая точка зрения на государственность содержит еще не использованный потенциал для практического, сознательного формирования тенденции, ведущей к самоуправлению. Признав заслугой классиков «научного социализма» выдвижение тезиса об «отмирании» государства в будущем, В.М. Чернов вместе с тем отмечал, что для них это была все же «абстрактная формула». Теперь же, по его мнению, история подводит человечество к сознательному поиску конкретных форм этого процесса в обобщающем опыте человеческой общественной практики. И вот таким реальным и вполне назревшим первым шагом по пути к «отмиранию принудительной государственности» и могло бы стать, по мнению В.М. Чернова, «ограничение компетенции» государства в пользу «форм трудовой общественности»: в пользу профсоюзной и кооперативной организации трудящихся. «Когда между ними (профсоюзами, кооперацией и государством. - Т. К.) происходит размежевание компетенции, - настаивал В.М. Чернов, - когда на долю государства по отношению к формам трудовой общественности выпадает лишь роль “первого среди равных”, то это и есть первый шаг к “обезгосударствлению государства”»710. С точки зрения буржуазного права это было бы нарушением многовековой традиции четкого разграничения сфер публичного и частного права. Однако с точки зрения движения к преодолению буржуазного права нарушение этой границы вполне логично и означает, писал В.М. Чернов, что «...в человеческом общежитии впервые приобрело право гражданства и анархическое по существу своему начало. Ибо свободный, добровольный общественный союз есть не что иное, как прототип социального “безвластничества”. Когда он приравнивается к государству, - тогда в системе принудительной организации общежития пробивается первая крупная брешь» (выделено В. Ч. - Т. К. )711. По большому счету эти рассуждения могут вызвать, на наш взгляд, и сегодня не только исторический интерес, но сохраняют и практическую значимость, во всяком случае, есть резон их всесторонне проанализировать, имея в виду, конечно, опыт последующих десятилетий, и с точки зрения перспектив не только социализма, но и прежде всего полноценной, реальной демократии. Возвращаясь к дооктябрьскому периоду, отметим, что В.М. Чернов в своих представлениях о социалистическом строе признавал наличие «отдельных марксистских тезисов», но напоминал, что они «вдвинуты в особое логическое сочетание»712. Свою концепцию социализма он считал, в отличие от ортодоксально марксистской, «не однобокой». «Напротив, - подчеркивал он, - она достаточно широка, чтобы “вместить” все процессы развития, все виды творческой работы в направлении к социализму. В этой схеме социалистического строя готово место и большим федерированным синдикатам - там, где идет дело о социалистическом преобразовании общественной крупной промышленности; и мелким товариществам производителей - там, где речь идет об отрасли промышленности, где идет “обобществление снизу”, где капитализм не развивает своих творческих сил, где его отрицательные стороны подавляют положительные. Есть в ней место и зачаткам организации “потребления” в современном обществе, кооперативным “промышленным республикам”, являющимся маленькими оазисами в Сахаре буржуазной конкуренции и борьбы всех против всех. Есть в ней место и соответственно реформированным органам народного самоуправления, начиная от местного и кончая общенародным»713. Таковы общие принципы, основываясь на которых, по мнению В.М. Чернова, могло бы начать функционирование социалистическое общество, двигаясь в своем развитии в направлении, определяемом данными принципами. О несколько более конкретных деталях устройства социализма В.М. Чернов высказал свою точку зрения, критически анализируя книгу «максималиста» Е. Таг-ина «Принципы трудовой теории»714. Из перечисленного Е. Таг-иным, по Вадимову (В.М. Чернову. - Т. К.), вырисовывается следующий облик нового общественного строя: «Собственность на средства производства... передается не высшей коллективности, не всему народу, объединенному в государство: 1) рабочим артелям и муниципалитетам (фабрики и заводы); 2) земледельческим общинам и товариществам, союзам их и центральному выборному органу их (земля); 3) частным лицам (мелкие промышленные предприятия и земледельческие орудия производства)»715. Этот «максималистский социализм», писал В. Вадимов (В.М. Чернов. - Т. К.), «имеет мало общего с тем строем, который служит содержанием нашей программы-максимум... Быть может фраза: “земля - крестьянам, фабрики и заводы - рабочим!” звучит очень заманчиво, но мы отказываемся бросать в массу такие лозунги, идущие к лицу только демагогам. Не новых собственников, хотя бы в лице рабочих артелей или земледельческих общин, хотим мы создавать, а превратить в общенародную, в общественную — всякую частную собственность, будь то собственность отдельных лиц или групп, будь то капиталистическая или трудовая собственность» (выделено мною. - Т. К.)716. В описании социализма, данном В. Вадимовым (В.М. Черновым. - Т. К.), речь шла о социализме в смысле коммунизма, потому что он специально подчеркивал, что строй, о котором идет речь, «служит содержанием нашей программы-максимум, воплощает нашу конечную цель»717. Вместе с тем его утверждения, что средства производства должны перейти в собственность «высшей коллективности, ...всему народу, объединенному в государство», что предполагает существование государства, не означает, на наш взгляд, утверждения о сохранении государства как олицетворения политической власти, связанной с принуждением и в коммунизме. Потому что из других работ В.М. Чернова видно его согласие с тезисом К. Маркса и Ф. Энгельса о постепенном отмирании государства в будущем; об этом же свидетельствуют цитированные нами тексты из его книги «Конструктивный социализм». Дополнительные штрихи к облику социализма (не в смысле коммунизма) можно найти в высказываниях еще одного теоретика в целом неонароднических взглядов - Р.В. Иванова-Разумника718. В 1907 г., полемизируя с «махаевцами»719 по проблемам социализма, он приводил и свое мнение на этот счет. Главные пункты полемики: отношение к культуре (социализм и культура) и принцип оплаты труда в социализме (экономическое или социальное равенство). По мнению Р.В. Иванова-Разумника, «махаевцам» было присуще довольно неожиданное в тот период представление о связи между культурой и социальной справедливостью как обратнопропорциональной. Изучение общественно-политической мысли России позволило ему заявить, что такая точка зрения - следствие некритического восприятия тезисов Н.К. Михайловского о «разнородности» общества и «однородности» личности в современном обществе и необходимости создания условий для обратного соотношения - для развития «разнородности», «широты» именно личности. Как известно, Н.К. Михайловский видел средство достижения этой цели в преодолении разделения труда. Однако эта высокая цель, полагал Р.В. Иванов-Разумник, не могла быть достигнута указанным средством. Он напоминал, что еще П.Л. Лавров отмечал, что в таком случае результатом стало бы понижение уровня культуры личности. Н.К. Михайловский, писал Р.В. Иванов-Разумник, поддерживая мнение П.Л. Лаврова, невольно жертвовал «...глубиною личности, экономически выражаемой в разделении труда, а значит, и в квалифицированности его, и ведущей к возвышению уровня культуры»720 (выделено Р. И.-Р. - Т. К.). Парадоксальным образом «прогресс» у Н.К. Михайловского оборачивался, в сущности, «регрессом», поскольку, по словам Р.В. Иванова-Разумника, «...человечество все время шло от широты к глубине личности, от всеобщего равенства к разделению труда, в то время как справедливость требует всеобщего равенства»721. Следует запомнить последнюю фразу, она относится ко взглядам «махаевцев», а не Р.В. Иванова-Разумника; сам он признавал принципиальную сочетаемость «глубины» личности и социальной справедливости, понимаемой как равенство. В сущности, здесь кроется проблема, от предлагаемого разрешения которой и оценивался по-разному сам социализм - проблема отношений между личностью и обществом. Р.В. Иванов-Разумник выступал за одновременный сбалансированный учет потребностей и интересов обеих сторон. В статье-отклике на известный сборник статей «Вехи», критикуя его авторов за односторонность позиции, он писал: «Читатели, хоть немного знакомые со взглядами пишущего эти строки, не обвинят его, конечно, в принижении личности, ...мы строим свои взгляды как раз на примате личности, на полноте внутренней жизни... Но читатели знают также, насколько нам дорога общественность, вне которой личность осуждена на одинокую жизнь в подполье...»722. Поэтому синтез «глубины» личности с социальной справедливостью он считал «конечной целью социализма»723 и заявлял совершенно однозначно: «Социализм стремится к достижению социальной справедливости без понижения уровня культуры; мы присоединяемся к такому стремлению, ибо находим, что еще никем... не доказано, что социальная справедливость и уровень культуры находятся в обратно-пропорциональной зависимости друг от друга» (выделено Р. И.-Р. - Т. К.)724. В вопросе об оплате труда в социализме Р.В. Иванов-Разумник был противником предлагавшегося «махаевцами» распределения «поровну», считая такой принцип и несправедливым, и вредным. Что интересно, авторитетом здесь для него выступал К. Маркс, цитату из которого мы приведем полностью. «Остается в силе, - подчеркивал Р.В. Иванов-Разумник, - столь ненавистная для махаевщи- ны точка зрения К. Маркса, согласно которой “труд, являющийся по отношению к среднему общественному труду, как труд более сложный, труд более высокого качества, есть не что иное, как проявление рабочей силы, которая требовала больших издержек на воспитание и обучение, производство которой стоит большего количества рабочего времени и которая имеет поэтому более высокую меновую стоимость, чем простая рабочая сила. Но если стоимость этой силы и выше, то она проявляется и в труде также более высокого качества, и воплощается поэтому в течение одного и того же времени, в стоимостях, имеющих сравнительно большую величину”»725. Развивая содержание приведенного выше суждения К. Маркса, Р.В. Иванов-Разумник делал из него вывод о том, что одинаковая оценка неквалифицированного и квалифицированного труда «...не может не свестись к полной атрофии последнего»726, так как уничтожено будет побуждение к приобретению высокой трудовой квалификации. И отсюда уже заключал, что принцип оплаты труда «пропорционально степени своей квалифицированности» перейдет из капитализма и в социализм. Иначе говоря, в социалистическом обществе «в области экономической равенство не может быть осуществлено» (выделено Р. И.-Р. - Т. К.)727. Вместе с тем, добавлял Р.В. Иванов-Разумник, это не означает отказа от разрешения вопросов социальной справедливости в будущем строе, но стремиться нужно будет к установлению равенства не в «области экономической», а в «области социальной» (выделено Р. И.-Р. - Т. К.)728. И вот из мероприятий по достижению социального равенства, предлагавшихся Р.В. Ивановым- Разумником, можно увидеть, каким ему представлялся социализм. Он называл в качестве необходимых мер следующие: «уничтожение [права] наследственной семейной собственности; установление нормы максимального и минимального годового личного дохода; введение всеобщего воспитания и образования (например, до 21 года) на общественный счет и т. п.»729. Что касается заработной платы - единственного вида дохода в новом обществе - она должна быть «разной высоты», определяемой степенью «квалифицированности рабочей силы индивида». Отличаться соотношение доходов квалифицированных и неквалифицированных работников в социализме от нынешнего строя может лишь кратностью их разрыва. Если в капитализме данное соотношение колеблется от 1:100 до 1:500 и выше, то в социализме такой огромный разрыв недопустим730. Но, к сожалению, Р.В. Иванов-Разумник, как и все рассматриваемые в нашем исследовании социалисты, не представил достаточно конкретной, годной к практическому употреблению схемы (методики) критериев для подсчета размеров заработной платы. Вот что можно прочесть у него по этому вопросу: «...величина этого отношения в социалистическом строе может быть вычислена при наличности известных условий и может колебаться, например, в пределах от единицы до одной пятой, в зависимости от условленной градации квалифицированности труда (например, инженер и чернорабочий: у инженера зарплата может быть в два раза больше зарплаты чернорабочего)» (выделено мною. - Т. К.)731. Но каким образом получается такое соотношение зарплат, Р.В. Иванов-Разумник не иллюстрировал никакими расчетами, а это гораздо сложнее, чем определение минимума и максимума годового дохода индивида, которые можно рассчитывать, отталкиваясь от величины прожиточного минимума, которую определить тоже нетрудно. Поскольку речь шла о социализме и социальной справедливости, Р.В. Иванов-Разумник специально оговаривал необходимое условие в организации потребления. «Потребление будет... колебаться между известным минимумом и максимумом, причем, - подчеркивал он, - минимум потребления должен все же приобщать его обладателя “ко всем благам культуры”, а максимум потребления должен быть только чисто экономическим максимумом; иными словами, экономическое неравенство должно (и может, и будет) сопровождаться полным социальным равенством» (выделено мною. - Т. К.)732. Сохраняющееся «экономическое неравенство», по Иванову-Разумнику, не только неустранимо без причинения обществу вреда, но и вполне справедливо, так как достижение высшей квалифицированности рабочей силы будет делом только желания каждого, вне влияния социальных условий» (выделено мною. - Т. К.)733. Р.В. Иванов-Разумник нигде не разграничивал социализм и коммунизм и писал о социалистическом строе так, что его описание, на наш взгляд, может быть истолковано двояко - применительно и к социализму, и к коммунизму. Но все же есть в его статье абзац, позволяющий, как представляется, сказать, что все, им до сих пор сказанное, относится все же к социализму. Оценивая значение «махаев- щины», Р.В. Иванов-Разумник приходил к выводу, что, помимо всего прочего, «...махаевщина есть один из симптомов того, что человеческая мысль не остановится на социализме, если в социализме она не найдет осуществления своих идеалов правды - справедливости; махаевщина вполне бессознательно вскрывает то положение, особенно подчеркивавшееся в русской общественной мысли Достоевским, что социализм не есть конечная цель человечества. И после обобществления средств и орудий производства, и после обобществления знаний человеческая мысль будет неизбежно идти вперед, к достижению новых, еще более далеких идеалов»734. Взгляды Р.В. Иванова-Разумника можно расценить как дополнение, конкретизирующее описание общих принципов устройства социалистического общества - первого этапа посткапиталистиче- ского развития, данное В.М. Черновым. Построения же В.М. Чернова отличаются от картин нового общественного строя, предложенных социал-демократами, да и М.И. Туган-Барановским тоже, в следующих пунктах: 1. Он не разделял строй будущего на отдельные фазы или этапы и говорил главным образом о социализме (не в смысле коммунизма, а о состоянии «на второй день после социальной метаморфозы»), но, что очень важно, в процессе развития, т. е. акцент делался на динамике, а не на статике. О коммунизме упоминалось только в самых общих чертах, причем совершенно сознательно, из нежелания сочинять какие-либо утопии. 2. В описании хозяйственной системы В.М. Чернов настаивал на самостоятельном значении потребления и подчеркивал отличие взглядов в этом вопросе неонародничества от социал- демократии. Его точка зрения не означала забвения очевидного факта, что общество может потреблять только то, что производит. В.М. Чернов предлагал смотреть на устройство экономики социализма (и тем более коммунизма) под углом зрения реализации основного принципа нового общества - обеспечения «свободного развития каждого, как условия свободного развития всех». Если же рассматривать проблемы под этим углом зрения (единственно верным для социалистов, по его мнению), то неизбежен вывод: экономика социализма должна будет обеспечивать удовлетворение растущих (но разумных) разнообразных потребностей индивидов, а это значит, что стимулом для производства будут потребности конкретных потребителей (каждого, групп, всего общества). Именно в этом смысле В.М. Чернов говорил о необходимости придать потреблению первостепенное значение, что одновременно предполагало и задачу поддержания производства в состоянии перманентного развития, чтобы оно могло выдерживать эти нагрузки. 3. В эту модель социализма естественным образом вписываются замечания Р.В. Иванова- Разумника о принципе распределения произведенных благ «по труду, по степени его квалифицированности» и меры по обеспечению социального, а не экономического равенства, которые, на наш взгляд, характеризуют состояние, называемое в современных социальных концепциях «равными стартовыми возможностями». Учитывая, что речь у Р.В. Иванова-Разумника шла о заработной плате, ясно, что предполагалось и использование денег, хотя бы и «идеальных», как говорил М.И. Туган- Барановский. Это еще один аргумент в пользу того, что Разумник Васильевич здесь имел в виду не коммунизм. Сравнительный анализ всех предложенных моделей нового общественного строя на его ранней посткапиталистической стадии (еще не коммунизма) позволяет зафиксировать преобладание точек соприкосновения над расхождениями, вместе с тем делает заметнее и принципиально разный подход к проблемам взаимоотношений личности и общества. Общими для названных авторов были позиции в следующих моментах: 1. Экономическим отношениям уделялось первостепенное внимание всеми, что свидетельствует о марксистском подходе к моделированию социальных систем. Экономика социализма представлялась базирующейся на обобществленных основных средствах производства и имеющей «планомерно» организованный характер производства и распределения. 2. Вместе с тем либо говорилось специально, либо подразумевалось, что экономическая эффективность не является самоцелью, это всего лишь средство в создании условий для развития личности. М.И. Туган-Барановскому принадлежит тезис, что далеко не всякое увеличение богатства можно будет считать приемлемым в социализме: если оно достигается «ценой принижения личности трудящегося человека, оно должно рассматриваться как зло»735. Т. е. личность рассматривалась как главная общественная ценность. 3. Всеми признавалась важность реального включения трудящихся в процесс управления производством и распределением и принятия мер по распространению, насколько это возможно, организации труда на добровольных началах, все это обобщалось термином «производственной демократии». Конкретные же предложения были различны. 4. Распределение на этом этапе должно было производиться по труду, а не по потребностям. Поскольку доходы должны были нормироваться, возникала необходимость найти критерий определения стоимости продукта. И здесь выявляется общее для всех слабое место теоретических построений. Ни один автор не представил конкретных методик «определения меры стоимости», годной для практического использования при планировании производства и распределения. Наиболее подробные суждения на этот счет можно встретить у М.И. Туган-Барановского, какие-то предложения - у Р.В. Иванова- Разумника, остальные просто констатировали процесс распределения «по труду». Объяснение такого положения можно найти у М.И. Туган-Барановского в разделе о К.И. Родбертусе, считавшем возможным приравнивание качественно различного труда с помощью понятия «нормального рабочего времени». М.И. Туган-Барановский, как мы уже отмечали, на это заявлял, что невозможно - «недостижимо сведение различных родов труда к единому нормальному рабочему времени, вполне соответ ствующему созданному Марксом понятию общественно необходимого времени... Очевидно, все такие попытки сведения к одной общей единице качественно различного следует бросить»736. Как известно, в собственной модели социализма он без объяснений высказывал уже противоположную точку зрения, утверждая, что «...как ни сложна эта задача, она все же разрешима»737. Видимо, можно сказать, что эта задача относится к пока не разрешенным ни теоретически, ни практически (история СССР, по нашему мнению, это подтверждает). Современные теоретики социализма данную проблему стремятся разрешить в рамках более общей: может ли быть социализм рыночным?738 Интерес, на наш взгляд, представляет концепция «рыночного социализма», базирующаяся на тезисе, что «рыночные отношения предшествовали капитализму и, таким образом, возможно, что они будут продолжаться в какой-то форме и после капитализма...»739. Сторонники рыночного социализма подчеркивают, что речь идет о социализме как самостоятельной формации, развитие которой подведет человечество к коммунизму, на стадии которого указанная проблема должна стать актуальной, т. е. рыночные отношения себя должны естественно изжить740. 5. Мотивация труда: всеми считалось, что в ней будет смещаться центр тяжести со стимулов материального (экономического) характера на другие (нематериальные), но не сразу, а по мере формирования новой структуры личности. 6. Государство. Оно должно будет постепенно «отмереть», трансформировавшись в структуру с функциями координации, но уже не властного (в общепринятом смысле) характера. Все соглашались, что процесс этот будет очень длительным и результат будет зависеть от наличия соответствующих не столько социально-экономических (которые, безусловно, необходимы), сколько социокультурных и социопсихологических предпосылок. Различия касаются понимания ряда уже конкретных проблем. В производстве. Роль кооперативов и синдикатов (профсоюзов). Определенно на эту тему высказались М.И. Ту- ган-Барановский, А.А. Богданов и В.М. Чернов. Взгляды первого и последнего теоретиков совпадают в признании расширения принципа добровольности в организации труда (пример - кооперация) и участия рабочих в управлении производством настоятельно необходимыми уже в условиях социализма. Несколько различно они оценивали степень значимости данных организаций трудящихся. М.И. Туган-Барановский отводил им в процессе социалистического строительства (на начальном его этапе) более скромное место, чем В.М. Чернов, считавший, что кооперация и синдикаты должны взять на себя практически всю организацию производства и распределения при координирующей роли государства. А.А. Богданов придерживался другого мнения. Он утверждал, что сами по себе кооперативы и профсоюзы в условиях капитализма трудящихся (в частности, пролетариат) к роли организаторов социализма не подготовят. «Классовое сознание своего положения в рамках капиталистического общества ...не может подготовлять к роли организатора общества принципиально иного по строению и направлению жизни... от признания миссии до уменья ее выполнить... провал остается незаполненным» (выделено А. Б. - Т. К.)741. Этот «провал» он предлагал начать заполнять еще в капиталистическом обществе выполнением «программы культуры». Согласно этой программе социалисты должны помочь пролетариату в освоении накопленной человечеством культуры с «коллективнотрудовой» точки зрения, или, что то же, рассматривать ее (культуры) содержание сквозь призму «организационных» (социалистических) задач предстоящей рабочему классу деятельности. Только если пролетариат, подчеркивал А.А. Богданов, поймет социализм как свою организационную задачу, тогда кооперативы, профсоюзы и другие организации смогут стать для него школой приобретения конкретных навыков, годных для социалистического строительства, и смогут функ ционировать в новом обществе. Другими словами, кооперативная и профсоюзная работа пролетариата не должна терять из виду социалистическую перспективу, иначе вся она идет впустую (для социалистических задач), поскольку данная деятельность представляет собой непрерывный ряд компромиссов и без непоколебимой внутренней социалистической убежденности неизбежно сползание в обычную оппортунистическую колею, примеры которой у всех на виду: «цеховой тред-юнионизм, торгашеский кооператизм, парламентский кретинизм»742. На это можно заметить, что и А.А. Богданов фактически заботился о максимально возможной эффективности названных общественных организаций с точки зрения социализма еще в капиталистическом обществе, и не отрицал их положительной роли в социализме, оценивая ее, правда, не столь высоко, как В.М. Чернов, а вполне в духе М.И. Туган-Барановского. В распределении. М.И. Туган-Барановский, Р.В. Иванов-Разумник явно допускали деньги в обмене; В.М. Чернов и В.И. Ленин могли бы допустить использование денег - определенной позиции не высказывали, но общее направление их рассуждений позволяет высказать это предположение. Безденежным распределение в «переходную эпоху» видел А.А. Богданов. В вопросах государственности. Здесь отличающуюся от других позицию занимал В.И. Ленин, настаивая на том, что государственность начнет отмирать только в коммунизме, не ранее. В вопросах обеспечения свободы личности. М.И. Туган-Барановский, В.М. Чернов, Р.В. Иванов-Разумник настаивали на необходимости эту проблему ставить во главу угла в решении всех конкретных вопросов в социализме, специально ее выводить на первый план, учитывая логику неизбежной заорганизованности или, напротив, хаотичности в развертывании новых общественных отношений в первый период посткапиталистическо- го развития. Все остальные считали это само собой разумеющимся и не требующим специальных гарантий, что являлось, видимо, результатом концентрации внимания на других проблемах или недооценки сложностей и трудностей социалистического развития. История подтвердила здесь правоту либеральных социалистов М.И. Туган-Барановского, В.М. Чернова и Р.В. Иванова-Разумника (либерально-социалистический характер их воззрений не противоречит принадлежности к разным общественно-политическим движениям). О коммунизме, как более высокоразвитом общественном строе, чем социализм, подробнее других, ограничивавшихся упоминанием о самых общих чертах, писали А.А. Богданов и Г.В. Плеханов. И все же совокупность высказываний всех авторов позволяет сделать вывод, что представления о коммунизме у них были идентичны марксистским. Оригинальной терминологией, используемой А.А. Богдановым, описывались в сущности те же процессы, о которых вели речь и основоположники марксизма743. Иначе говоря, марксизм признавался теорией, наиболее убедительно вскрывавшей возможные результаты социального прогресса при условии сохранения уже обозначившихся тенденций. Наибольшей реалистичностью, на наш взгляд, отличаются представления о социализме как начальной стадии посткапиталистического строя В.М. Чернова и М.И. Туган-Барановского, поэтому присмотримся к ним повнимательнее. По мнению В.М. Чернова, хозяйственный цикл в новом обществе начинается с изучения спроса населения, заниматься которым должны потребительские кооперативы. Полученная информация становится основой для деятельности системы производства (в нее входит и поддержание в оптимальном для выпуска требуемой продукции режиме производственных мощностей) - в роли ее организаторов выступают отраслевые синдикаты (профсоюзы). В понимании В.М. Чернова синдикаты - это профсоюзы не в общепринятом сейчас смысле слова, а гораздо более сложные по функциям объединения («самоуправляющиеся трудовые корпорации»). Сами же хозяйствующие субъекты (предпри ятия) будут организованы по типу трудовых кооперативов. Иногда за нечеткостью формулировок этот момент трудно улавливается, однако из принципиальной схемы распределения «компетенций» между тремя сторонами (кооперативами, синдикатами и государством) ясно, что государственных предприятий (где государство выступало бы хозяйствующей структурой) в модели В.М. Чернова нет, как нет и частных предприятий. В таком случае логика подсказывает, что в качестве производящей единицы остается трудовая производственная кооперация. Отсюда понятен его главный тезис о том, что социалистическое общество - это огромная «потребилка», где одни и те же индивиды выступают и в качестве производителей, и в качестве потребителей, объединенных в союзы на кооперативных началах. Причем важным является момент контроля именно потребителей над деятельностью производителей. Государство как высшая арбитражная структура не подменяет собой этот контроль, а лишь подкрепляет его своим авторитетом. Таким образом, хозяйственная система социалистического общества, это, по Чернову, самоуправляющееся производство, автономное в своих профессиональных делах, но поставленное в обусловленные спросом потребителей условия. Иначе говоря, производство существует не ради производства, а служит удовлетворению потребностей индивидов. В.М. Чернову был присущ синтезирующий принцип подхода к решению сложных вопросов - все ценное не должно быть упущено, должно послужить на пользу делу. И социализм, по Чернову, может состояться не как «кооперативный», не как «синдикальный», не как «государственный», не как «муниципальный», но как «интегральный», сплавляющий в синтезе, а не эклектизме все, что подвергается ему. Вместе с тем нормальное функционирование всех сфер социалистического общества, подчеркивал В.М. Чернов, невозможно помимо высокоразвитой технологической основы, без соответствующих ему личностных качеств индивидов. Для В.М. Чернова было важным как можно яснее выразить мысль (он ее постоянно повторял в различных вариациях), что социализм - это общество, где потребности развития личности становятся основным социальным критерием, но и сам социализм не может состояться без развившихся до известной высоты личностей. В новом обществе от человека потребуется обладание навыками самостоятельности разного рода: в ведении хозяйственных и иных дел; в принятии управленческих решений; в осмыслении идей и мировоззренческих принципов. В.М. Чернов заострял эту проблему, прямо заявляя, что «без демоса не может быть и демократии... Новый строй нуждается в новом человеке» (выделено В. Ч. - Т. К.)744. В ответ на вопрос, откуда же взяться «демосу», В.М. Чернов не предлагал каких-либо рецептов по совершенствованию индивидов, при том, что работу человека над собой он считал фактически единственным способом развития одних личностных качеств и вытеснения других - ведь и среда (общественность) воспитывает человека в конечном счете руками самого человека. Его ответом на поставленный вопрос было указание на реальные возможности в решении этой проблемы кооперации и синдикатов. Помимо экономической стороны их деятельность, указывал В.М. Чернов, имеет и социальную: в них в процессе повседневной практики (что очень важно здесь) человек подвергается социализации в определенном духе: демократическом. Демократический стиль повседневной жизни закрепляется в ходе усвоения двух необходимых прежде всего в интересах дела (а позже - безотносительно к какому-то делу) принципов: коллективизма (солидарности) и уважения работающих рядом товарищей (их интересов, прав и достоинства). В условиях, когда все большее число людей охватывается такого рода отношениями, эти качества становятся присущими большинству населения, что должно будет облегчить развитие общества в более сложные формы - социализма и далее. Других способов развития личности коллективиста-индивидуалиста (или либерального социалиста) в реальном, а не нафантазированном обществе, по мнению В.М. Чернова, просто нет, и отказываться признать за синдикатами и кооперацией эту просоциалистическую роль - значит затруднить либо заблокировать путь к социализму. Если же признать за ними данную роль, тогда, полагал В.М. Чернов, процесс «отмирания» государства может начаться уже в социализме. Первые шаги на этом пути - распределение «компетенций» между синдикатами, кооперацией и государством, что сразу же создаст условия для реальной демократизации общественных отношений, которая в пределе должна привести к переходу общества в режим самоуправления. Кроме того, здесь создается и меха низм защиты личности: свободная деятельность синдикатов и кооперативов есть одна из гарантий свободы личности, причем личности развивающейся. Другими словами, чтобы становление реальной демократии нового типа - товарищеской - могло начаться уже в социализме, нужно еще в рамках капитализма заложить элементы демократического стиля в основу социального поведения трудящихся. Помимо этого, еще в недрах старого общества должны появиться структуры, способные выполнять свои функции и в новом обществе, конечно, соответственным образом трансформировавшись (социализм не возникает из «ничего», «росчерком пера на социалистическом декрете»). Организациями, выполняющими такую роль, В.М. Чернов и считал кооперацию и синдикаты. Т. е. по Чернову, социализм лишь тогда возможен, если его основные элементы сформируются еще в капитализме. Это означает, что социализм является одновременно и отрицанием капитализма, и продолжением его, причем продолжением логическим и историческим. Здесь обнаруживается общность точки зрения В.М. Чернова со взглядами тех либералов и социалистов, кто тоже подчеркивал элемент преемственности между капитализмом и социализмом: П.Б. Струве, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, М.И. Туган-Барановского, А.А. Богданова. Разумеется, мы помним, что и Г.В. Плеханов, и В.И. Ленин не отрицали этого, но они, в отличие от других, все же абсолютизировали одну - негативную - сторону взаимоотношений между старым и новым строем, что на деле приводило к забвению исторической преемственности социализма и выстраиванию подчеркнуто конфронтационной по отношению к старому строю системы практических мер. В целом модель социализма В.М. Чернова отличают решительные меры по широкому распространению принципов реальной демократии с указанием и структур, могущих быть использованными с этой целью. М.И. Туган-Барановский близок по взглядам к В.М. Чернову. Он также настаивал на необходимости сознательных шагов к социализму в виде неуклонного расширения демократии и степени свободы личности за счет ограничения принудительных государственных начал укреплением кооперации, расширением участия рабочих в управлении производством, развитием местного самоуправления. Так же, как и В.М. Чернов, Михаил Иванович Туган-Барановский отмечал зависимость практической реализации социализма от наличия соответствующих ему индивидов. Разница между их позициями заключается в том, что исходной базой в развитии нового общества у М.И. Туган- Барановского являются государственные структуры, которые предполагалось постепенно демократизировать и двигаться дальше. А В.М. Чернов предлагал сразу, на старте, существенно ограничить функции государства, оставив за ним лишь координирующую роль. Думается, что и построения А.А. Богданова (учитывая и то, что им написано о коммунизме) в основном не противоречат вышеуказанным. Лейтмотив всех работ Александра Александровича Богданова - это мысль, что не просто «кадры решают все», а личности, адекватные социалистическим задачам, решают все (при развитой технико-экономической базе), мысль, характерная и для В.М. Чернова, и для М.И. Туган-Барановского. Если нет грамотного коллективиста, уважающего достоинство другого, способного к бескорыстным отношениям, для которого интеллектуально-духовные интересы, интересы творческие выше материальных, значит не может быть и «коллективизма» (коммунизма). Сформироваться же эти качества могут только в совместной деятельности трудящихся. Отличает позицию А.А. Богданова от таковых М.И. Туган-Барановского и В.М. Чернова не столь однозначно положительное, как у них, отношение к кооперации и синдикатам. По его мнению, в рамках капитализма они не смогут подготовить трудящихся «к роли организатора общества, принципиально иного по строению и направлению жизни»745. Вместе с тем он признавал их пользу в выработке навыков организованности, инициативности, ответственности за порученное дело. Сам А.А. Богданов считал, что в условиях капитализма пролетариату необходимо (с помощью социалистов) выполнить «программу культуры», что, в совокупности с совместной деятельностью в борьбе со старым режимом, должно заложить новую структуру личности у рабочих, развиваться которая будет в социализме. У него нет указаний на тип предприятий, могущих получить распространение в социализме, но логика рассуждений А.А. Богданова позволяет сделать вывод, что это будут государственные предприятия. Однако нет оснований сбрасывать со счета и кооперативную форму организации труда, поскольку это одна из форм коллективизма. Мы склоняемся к мнению, что, не конкретизируя принципы организации хозяйственных единиц, но настаивая на все большей степени их коллективности (соли дарности), А.А. Богданов оставлял этот вопрос открытым - практика должна была показать, что наиболее эффективно. Скептическое же отношение к просоциалистическим возможностям кооперации и синдикатов могло являться реакцией на чрезмерно высокую оценку этой их роли со стороны ряда социалистов. Модель В.И. Ленина от всех рассмотренных отличает сознательный акцент на превалирующей роли государства в социализме. Хотя В.И. Ленин четко сформулировал задачу развития демократии, но она (задача) подрывалась, на наш взгляд, уже на старте социалистического строительства как смещением внимания на принудительность в регулировании социальных отношений, так и стремлением с наибольшей полнотой избавиться от элементов старого общества, т. е. прервать нити преемственности между прошлым и настоящим. Поэтому путь к социализму и коммунизму у В.И. Ленина закладывался парадоксальным образом более длительным и обходным, хотя сам автор оценивал его в качестве кратчайшего. Подводя итог, правомерно сказать, что все рассмотренные модели социализма, несмотря на различия, отталкиваются от марксистских представлений и затем их авторы предпринимают попытки выйти за рамки марксизма (В.М. Чернов, отчасти М.И. Туган-Барановский) либо творчески интерпретировать его (А.А. Богданов, В.И. Ленин). Как уже было отмечено, наиболее реалистичны, на наш взгляд, разработки В.М. Чернова и М.И. Туган-Барановского (их можно считать вариантами - более радикальным и более умеренным - одной модели). Реалистичность проявляется в характеристике материальных и социокультурных предпосылок нового общества и в том, что предполагается опора на уже накопленный человечеством демократический потенциал, т. е. оговариваются условия, ниже которых данное общество опускаться не должно, иначе неизбежны тяжелые деформации. Подтверждением реалистичности можно считать также факт, что и среди современных социалистов есть авторы сходных с рассмотренными представлений о социализме746.