§1 Общественно-политические изменения в СССР, судоустройства и судебного управления в середине 1950-середине 1960 гг.

В начале 1950-х гг. СССР вступает в период демократических преобразований, которые в итоге изменили модель тоталитарного политического режима в стране. С началом общественно-политических изменений начинается постепенное переосмысление прежней системы политических и правовых ценностей.

Значительную роль в этом сыграл исторический XX съезд КПСС, положивший конец сталинской эпохе и ознаменовавший отход от прежних политико-идеологических догм. На XX съезде КПСС в докладе «О культе личности и его последствиях», посвященном обсуждению культа личности И.В. Сталина, была озвучена совершенно новая точка зрения на недавнее прошлое страны, с перечислением многочисленных фактов преступлений в годы массовых репрессий (вторая половина1930-начала 1950-х). По мнению автора исследования, XX съезд КПСС явился отправной точкой возвращения к ленинской теории социалистического государства и началом процесса демократизации социалистической системы. Середина 1950-х гг. - это и начало зарождения новой концепции государственного строительства, которой предшествовало всенародное обсуждение текста проекта третьей Программы КПСС. В обсуждении этого документа, опубликованного в центральных газетах «Правда» и «Известия», приняли участие в общей сложности почти 44 млн человек[237]. В докладе ЦК КПСС и в третьей Программе КПСС, принятой XXII съездом КПСС, закреплялось завершение строительства социализма, а диктатура пролетариата в СССР, выполнившая свою историческую роль, с точки зрения внутреннего развития перестала быть необходимой. Советское государство превратилось во всенародную социалистическую демократию, в общенародное государство, с переходом советского общества к развернутому строительству коммунизма[238]. Таким образом, проведенные XX, XXI съезды КПСС, принятие третьей Программы КПСС на XXII съезде устанавливали качественно новую характеристику Советского государства.

Безусловно, все это в совокупности послужило основанием для пересмотра и Основного закона СССР - Сталинской Конституции 1936 г., что положило начало разработке нового конституционного проекта. Новая Конституция СССР 1964 г., подготовка которой началась в середине 1962 г., должна была не только закрепить достигнутые демократические преобразования, но и гарантировать развитие государства по пути от тоталитаризма к демократии с формированием новой теории общенародного государства[239].

По мнению автора работы, проект Конституции 1964 г. можно рассматривать не только как логически завершенный документ, но и как базис для принятия последующих Конституций (СССР -1977 г. и Российской Федерации 1993 г.). Например, в нем впервые был поднят вопрос о Президенте СССР (правда, в тексте проекта Конституции 1964 г. такой институт не закреплялся, но в рамках работы конституционной комиссии он обсуждался), разделении властей (в соответствии со ст. 146 проекта Конституции Верховный Народный Совет СССР должен был стать верховным органом государственной власти СССР, представительным органом всего Советского Народа (выделено- Р.А.), а также высшим законодательным, распорядительным и контролирующим органом СССР. Согласно ст. 188 проекта предусматривалось создание Правительственного Совета СССР являющегося исполнительным и распорядительным органом Верховного Народного Совета СССР (выделено - Р.А.). По замыслу авторов проекта Правительственный Совет СССР должен был объединить всю систему органов управления государственным, хозяйственным и социально-культурным строительством СССР, а также осуществлять контроль за их деятельностью. В то же время предусматривалась ответственность Прави-

482

тельственного Совета СССР перед Верховным Народным Советом СССР .

В проекте Конституции СССР 1964 г. выделялась и судебная власть, но только не так как в Конституции 1936 г., где «суд и прокуратура» были отнесены к числу органов государственного управления, а в специальном разделе «Охрана социалистической законности и правопорядка», которая открывалась главой XX «Социалистическая законность», и только после этого уже следовала глава «Социалистическое правосудие».

Уместно отметить, что в Конституции СССР 1936 г. основные права и обязанности граждан были изложены после главы о суде и прокуратуре[240]. Тогда как в проекте Конституции 1964 г. сразу после первого раздела, устанавливающего «Общественный и государственный строй», речь шла о личности, обществе и государстве, открывающейся главой «Свобода личности и равенство граждан в СССР». Таким образом, конституционные принципы государственного устройства, закрепленные в данном проекте, должны были гарантировать качественно новое содержание понятия «советский государственный строй» и отражали позитивные общественнополитические изменения, происходящие в стране после тоталитарного политического режима.

На взгляд автора исследования, конституционный проект 1964 г. был настолько демократичен, что разработчики ныне действующей Конституции Российской Федерации 1993 г. некоторые ее положения даже позаимствовали, поскольку они реально отражали идею создания «государства для народа - общенародного государства» и являлись основой для построения гражданского общества. Например, согласно ст. 57 проекта Конституции СССР устанавливалось, что все граждане СССР равны перед законом, имеют равные возможности во всех областях политической, хозяйственной и культурной жизни.

Всем гражданам открывался свободный и равный доступ к общественным благам культуры, образованию, науке и искусству, возможность свободного творчества в различных областях материальной и духовной жизни в соответствии с личными стремлениями и интересами общества.

Запрещалось прямое и косвенное ограничение прав и возможностей, равно как установление прямых или косвенных преимуществ для граждан в зависимости от пола, национальности, расы, вероисповедания, общественного положения и рода занятий.

Современная Конституция РФ 1993 г. практически один в один в ст. 19 закрепляет равенство всех перед законом и судом. Гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.

Запрещает любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации.

Продолжая сравнительный анализ, обратимся к ст. 83 проекта Конституции СССР 1964 г., в которой предполагалось всем гражданам СССР обеспечить неприкосновенность личности. Согласно данной статье никто не мог быть подвергнут аресту, иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора, а лицо, подвергнувшееся задержанию, подлежало освобождению не позднее чем через 48 часов, если ему не будет вручено постановление суда или прокурора об аресте. Никто не мог быть привлечен к уголовной ответственности иначе, как на основании и порядке, предусмотренным законом.

Также никто не мог быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе, как по приговору суда (кстати, в ст.54 Конституции СССР 1977 г. также гарантировалась неприкосновенность личности. Никто не мог быть подвергнут аресту иначе, как на основании судебного решения или с санкции прокурора. Однако конкретный срок содержания подозреваемого в совершении преступления под стражей без постановления суда или прокурора об аресте указан не был)[241].

Эти положения ст. 83 проекта Конституции 1964 г. практически полностью воспроизведены в современной Конституции РФ. В частности, ст. 22 гарантирует каждому право на свободу и личную неприкосновенность. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в закон-

485

ную силу приговором суда .

Между тем автор работы не ставит своей целью проводить дальнейший сравнительный анализ проекта Конституции СССР 1964 г.

и современной Конституции РФ, поскольку это является темой отдельного исследования. Однако даже из такого сравнительно небольшого сравнительного анализа видно, что теория общенародного государства фактически сложилась в конце 1950-1960-х гг. И не случайно эта теория была наиболее востребована законодателями, учеными и исследователями в области государственного строительства в период перестройки, когда волна демократизации политической системы общества возродила интерес к функционированию институтов народовластия[242]. Между тем общественно-политические изменения в СССР несомненно способствовали и формированию новой правовой системы. В декабре 1958 года Верховным Советом СССР были утверждены «Основы уголовного законодательства Союза ССР и Союзных республик». Они установили не только основания уголовной ответственности и действие уголовного закона во времени, но и определили принципы и общие положения уголовного законодательства. В результате демократических преобразований наметилось общее смягчение норм права, были отменены уголовные наказания за трудовые и гражданско-правовые нарушения, отменен институт аналогии, то есть осуждение человека за деяние, прямо не предусмотренное уголовным законодательством. Уголовная ответственность наступала с 16 лет, а за совершение наиболее тяжких преступлений - с 14. Максимальный срок лишения свободы был сокращен с 25 до 15 лет. Устанавливался порядок условно-досрочного освобождения. Общая тенденция демократизации общественной жизни нашла свое отражение в уголовном законодательстве и в частичном изменении ранее используемой терминологии. Например, вместо термина «контрреволюционные преступления» появилось понятие «особо опасные государственные преступления», посягающие на основы советского государственного и общественного строя[243]. Общественно-политические изменения в СССР и демократизация общественных отношений коснулись и судебной системы страны и, в первую очередь, организации судопроизводства и судебного управления.

В целях усиления роли местных судебных органов в организации деятельности нижестоящих народных судов и в осуществлении судебного надзора, в 1954 году Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 августа в составе верховных судов союзных и автономных республик, краевых и областных судов образуются президиумы, наделенные полномочиями рассматривать вошедшие в законную силу приговоры и решения народных судов и кассационные определения коллегий этих судов[244]. Ответом на демократические преобразования, происходящие в стране, стало принятие 25 декабря 1958 г. Верховным Советом СССР «Основ законодательства о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик»[245]. Существенным изменением построения судебных учреждений, внесенным Основами законодательства о судоустройстве, явилась замена участковых народных судов едиными районными (городскими) народными судами. Кроме того, в Основах устанавливались принципы построения судебной системы Союза ССР, принципы коллегиального рассмотрения гражданских и уголовных дел, участие народных заседателей, равенства граждан перед законом и судом, образование судов всех уровней на началах выборности, независимость судей и народных заседателей и подчинение их только закону, равноправия судей и народных заседателей, гласность судебного разбирательства, обеспечения права на защиту. Судопроизводство велось на языке союзной или автономной республики, или автономной области либо на языке большинства населения района с обеспечением для лиц, не владеющих этим языком, участия переводчика. В соответствии с Основами были установлены две системы судов: суды Союза ССР и суды союзных республик. К судам Союза были отнесены Верховный суд СССР и военные трибуналы, к судам союзных республик - верховные суды союзных республик, верховные суды автономных республик, областные, краевые, городские суды, суды автономных областей и национальных округов, районные (городские) народные суды. Были упразднены транспортные суды и их компетенция была передана общим судам. Законом закреплялся порядок избрания судей и народных заседателей для судов каждого уровня, при этом судьи и народные заседатели обязаны были отчитываться перед своими избирателями. Помимо того, в

Основах предусматривался и особый порядок привлечения судей к уголовной ответственности, а также дисциплинарная ответственность судей. Таким образом, Закон о судоустройстве СССР 1938 г., пронизанный сталинской идеологией, прекратил свое существование.

На взгляд автора исследования, в истории Советского государства 19581961 гг. - годы, внесшие существенный вклад в совершенствование уголовного судопроизводства, поскольку участники процесса приобрели реальные возможности по обеспечению своих прав и законных интересов на основе процессуальных норм, превращаясь из объектов произвола в субъектов права[246]. Именно в эти годы в Основах уголовного судопроизводства, а затем и в Уголовнопроцессуальном кодексе РСФСР 1960 года был впервые в законодательном порядке сформулирован принцип презумпции невиновности: «Правосудие по уголовным делам осуществляется только судом. Никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда»[247]. На практике приходилось сталкиваться с фактами переоценки доказательственного значения признания обвиняемым своей вины (ст. 77 УПК РСФСР). На это положение указывал Пленум Верховного Суда СССР от 18 марта 1963 г., где указывалось, что «суды еще не добились полного устранения неправильного подхода к оценке доказательств. Находясь в плену распространявшихся ранее лженаучных взглядов, выразившихся в переоценке доказательственного значения признания обвиняемым своей вины, некоторые судьи основывают вывод о виновности подсудимого только на его признании, а не на оценке всех доказательств, исследованных во время судебного разбирательства»[248]. Следует отметить, что принятый в 1960 г. Уголовнопроцессуальный кодекс РСФСР действовал до принятия нового уголовнопроцессуального кодекса РФ в декабре 2001 г., и тем не менее к некоторым его положениям продолжают обращаться как теоретики, так и практики в области уголовного права. Основанием для такого утверждения служит следующее.

В соответствии с ч. 2 ст. 405 УПК РФ (в редакции до 1 января 2013 г.) пересмотр в порядке надзора обвинительного приговора и последующих судебных решений, вынесенных в связи с его обжалованием, по основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также пересмотр оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела допускаются в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены фундаментальные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на законность приговора, определения или постановления суда.

Между тем понятие «фундаментальные нарушения уголовно

процессуального закона, повлиявшие на законность приговора, определения или постановления суда» сразу же вызвало неоднозначную реакцию ученых и практиков. Конституционный Суд РФ, рассматривая данный юридический казус, обратился к УПК РСФСР 1960 г. и пришел к выводу, что понятия «фундаментальное нарушение уголовно-процессуального закона» и традиционное «существенное нарушение уголовно-процессуального закона», применявшееся в ранее действовавшем Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР (ст. 345), следует рассматривать как синонимы. К слову сказать, подавляющее большинство практических работников поддерживают такую позицию, полагая, что различие между этими двумя понятиями чисто условное и в их применении не

493

следует допускать излишнюю категоричность .

Анализ названных выше правовых актов и конкретно-исторического материала подводит нас к выводу о том, что в середине 1950-середине 1960 -х гг. была создана специфическая концепция правовой реформы, в которой эволюционировала самостоятельным звеном судебная система советского государства и институт судебного управления. По своему содержанию они в корне отличались от аналогов сталинского (1930-1956 гг.), так и последующего периодов (1970-1980-х гг.). Однако, несмотря на расширение организационной и надзорной самостоятельности судебной системы, вектор направления, специфику и объем преобразований в ней (судебной системе) определяла Коммунистическая партия Советского Союза. Состоявшийся в феврале 1956 года XX съезд КПСС[249] рассматривал не только вопрос «О культе личности и его последствиях», положивший начало демократизации государственного управления. В повестке дня съезда стоял также такой важный вопрос, как децентрализация управления государством, то есть передача ряда полномочий государственной власти от центра регионам и строгий спрос за качество руководства. Безусловно, все это коснулось и судебной системы. Вслед за съездом был принят ряд таких законодательных актов, как постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, а затем Указ Президиума Верховного Совета СССР, упразднивших Министерство юстиции СССР (Минюст) и возложивших его функции по руководству работой судебных учреждений и органов юстиции союзных республик на Министерства юстиции союзных республик, а вместо Минюста СССР при Совете Министров СССР была образована лишь юридическая комиссия по кодификации и систематизации законодательства СССР[250]. Дальнейшая децентрализация судебного управления (организационного руководства судами) нашла свое отражение в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 4 августа 1956 года «О расширении прав краевых, областных судов и об упразднении управлений министерств юстиции союзных республик при краевых, областных Советах депутатов трудящихся»[251]. В результате были упразднены и краевые (областные) управления министерств юстиции союзных республик, а их функции по руководству народными судами были переданы вышестоящим судам. Аналогичная работа проводилась и в союзных республиках. Например, приказом Министра юстиции РСФСР №21 от 5 сентября 1956 года начальники краевых (областных) управлений Министерства юстиции РСФСР были обязаны сдать, а председатели краевых (областных) судов принять все дела управлений. Этим же приказом на председателей краевых (областных) судов возлагалось осуществление руководства и контроль над деятельностью всех народных судов и укомплектование их штатами. В свою очередь, председателям народных судов было предоставлено право назначения судебных исполнителей. Таким образом, в судебной системе страны одновременно с демократизацией государственного управления по существу была проведена реформа и судебного управления (организационного руководства судами), итогом которой стало создание внутрисистемного судебного управления, то есть выполнение функций по судебному управлению вышестоящими судами в отношении нижестоящих судов, но совершенно в ином качественном состоянии. С упразднением органов юстиции функции правосудия, судебного надзора, судебного управления (организационного, кадрового, финансового и материальнотехнического обеспечения народных судов) были сосредоточены в верховных, краевых (областных) и приравненных к ним судах. Между тем ни в одном из правовых актов, регламентирующих передачу своих полномочий органами юстиции краевым (областном) судам, за исключением вышеназванного приказа Министерства юстиции РСФСР, конкретные подразделения судебных органов, полномочные осуществлять организационное обеспечение народных судов, указаны не были[252]. И все же, несмотря на такую реорганизацию, деятельность Министерства юстиции РСФСР по организационному руководству судами практически не претерпела каких-либо изменений. Более того, принятый Закон о судоустройстве РСФСР I960 года (Статья 26. Взаимоотношения судов и Министерства юстиции РСФСР), вновь закрепил право центрального органа юстиции РСФСР на руководство и контроль за деятельностью верховных судов автономных республик, краевых, областных, городских судов, судов автономных областей, судов национальных округов и районных (городских) народных судов. По-прежнему центральный орган юстиции мог проводить ревизии в судах, в случае же выявления неправильно разрешенных дел мог со своим представлением направлять их председателям соответствующих судов для опротестования судебных решений; изучать и обобщать судебную практику; инициировать постановку вопросов перед Пленумом Верховного Суда РСФСР о даче руководящих разъяснений судам по применению законодательства РСФСР, а также издавать приказы и инструкции, направленные на организацию и улучшение работы судов[253]. Все это свидетельствует о том, что организационные, контрольные и методические функции Министерства юстиции РСФСР как внешнего органа судебного управления утрачены не были. Несмотря на то, что его структурные подразделения на местах были упразднены, оно продолжало управлять судебной системой страны. Не изменились и формы организационного влияния Министерства юстиции РСФСР на суды. По-прежнему наиболее важные и сложные вопросы, требующие компетентного коллегиального разрешения, продолжали выноситься Министром юстиции РСФСР на коллегию, проводились ревизии судов, практически во всех направлениях контролировалась деятельность судов, проверялось исполнение указаний Министерства юстиции РСФСР, обобщалась судебная практика, то есть применялись все формы и методы судебного управления, ставшие уже традиционными. В качестве иллюстрации можно привести следующий перечень вопросов, выносимых на коллегию Министерства юстиции РСФСР вопросов: заслушивание председателей судов о деятельности краевых, областных судов по руководству народными судами; состояние качества и сроков рассмотрения уголовных, гражданских и административных дел, рассмотрение результатов ревизий судебных органов; организационная работа с судебными кадрами; результаты изучения и обобщения судебной практики; важнейшие вопросы организационного, финансового, материально-технического обеспечения снабжения судов[254]. Между тем такой контроль за судебными органами со стороны Министерства юстиции РСФСР стал восприниматься судейским сообществом не иначе, как вмешательство в судебную деятельность, в их независимость и самостоятельность. Тем более, что все это дополнялось тем, что во многих случаях такие проверки проводились некомпетентными ревизорами, в основном не имеющими опыта практической работы в судебных органах. В результате все активнее стал обсуждаться вопрос о передаче всех функций судебного управления Верховному Суду РСФСР, при условии сохранения за органами юстиции лишь вопросов организационного обеспечения. Однако, как видно из архивных материалов, единой точки зрения на решение этой проблемы не было, хотя все объективные и субъективные предпосылки для передачи функций судебного управления непосредственно самой судебной системе, уже имелись. По этому поводу в 19564957 гг. на страницах юридической печати развернулась целая дискуссия. Среди них, как представляется автору работы, наиболее содержательными были предложения И.Д. Перлова. В статье «До конца завершить реформу судебного управления в СССР»[255] он предложил передать из ведения министерств юстиции союзных республик в верховные суды союзных республик такие вопросы судебного управления, как ревизии и проверки судов, изучение и обобщение судебной практики и судебной статистики, дача указаний и разъяснений по вопросам судебной практики. Вопросы же, связанные с организацией судебной системы (организация выборов судов, установление их количества и дислокация, утверждение их структуры и штатов, финансирование судов, подготовка и воспитание кадров, обеспечение их помещениями и всем необходимым для нормальной деятельности и т.д.), он предлагал оставить за министерствами юстиции союзных республик. Поддерживали эту точку зрения Д.С. Карев[256] и Ф.Г. Тара-

502

сенко . В то же время С.В. Бородин и А.Я. Грун предлагали все вопросы организационного руководства судами и организации судебной системы передать вышестоящим судам[257]. Предложения ученых не остались незамеченными, поскольку реформа по упрощению управления судами получила дальнейшее свое продолжение. В частности, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 13 апреля 1963 г. Министерство юстиции РСФСР было упразднено, а на Верховный Суд РСФСР возложены:

а) руководство и контроль за деятельностью верховных судов автономных республик, краевых, областных, городских судов, судов автономных областей, судов национальных округов и районных (городских) народных судов; б) подбор и воспитание судебных кадров; в) ведение судебной статистики; г) об-

504

щее руководство государственными нотариальными конторами .

Подводя итог изложенному, автор работы отмечает следующее. Проведение такой реформы в исследуемый период было безусловно выгодным государству, поскольку упразднение органов юстиции на местах, Министерства юстиции СССР, а затем и Минюста РСФСР (наряду с министерствами юстиции союзных республик) значительно сократило административно-управленческий аппарат, в том числе и по руководству судами. Однако перед автором не стоит вопрос рассмотрения данной проблемы с точки зрения экономической выгоды и преимуществ перехода к такой системе управления судами. В этой ситуации больше всего интересует другое, а что же при такой реформе получила судебная система? И здесь ожидает много позитивного, свидетельствующего, прежде всего, о том, что судебное управление стало развиваться достаточно динамично в русле конкретизации и расширения полномочий вышестоящих судов по управлению нижестоящими судами. Практическое значение всех новелл, явившихся следствием реформирования судебного управления, можно привести к следующей систематизации. Во-первых, в одном органе (Верховном Суде РСФСР, в краевых (областных) и приравненных к ним судах) были сосредоточены судебный надзор, судебное управление и организационное руководство судами. Во-вторых, ревизии нижестоящих судов, их проверки по вопросам, связанным с осуществлением правосудия по уголовным и гражданским делам, соблюдением сроков рассмотрения дел, правильностью ведения судебных процессов, оказанием практической помощи судьям, стали осуществляться старшими коллегами, такими же судьями, что уже воспринималось судьями нижестоящих судов психологически совершенно иначе. Поэтому такие проверки стали более результативными и качественными. И в-третьих, в реформировании судебного управления (организационного руководства судами) самой судебной системе была предоставлена идеальная возможность реализации уже накопленного опыта судебного управления (в довоенные и послевоенные годы) и осуществления на более высоком профессиональном уровне организационных, контрольных и методических функций в отношении нижестоящих судов, нежели органы юстиции. Таким образом, если провести аналогию между анализируемым институтом и современной судебной системой, можно увидеть, что проведенное судебное реформирование явилось прологом к созданию института современного внутрисистемного управления и организационного обеспечения, особенно это характерно для высших судов страны и системы арбитражных судов.

<< | >>

↑

Источник: Абдулин Р.С.. Формирование и развитие судебного управления в России с 1917 до середины 1990 годов: монография. Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та,2013. 282 с.. 2013

Еще по теме §1 Общественно-политические изменения в СССР, судоустройства и судебного управления в середине 1950-середине 1960 гг.: