§ 2. Особенности воспитательной работы с осужденными в годы первых пятилеток и предвоенные годы (1929—1940 гг.)

Основная цель воспитательной работы состояла в том, чтобы привить лишенным свободы новое, социалистическое отношение к труду и обществу. На это нацеливалось широкое развертывание массово-политической работы, социалистическое соревнование и ударничество, общеобразовательная подготовка, деятельность клубов, красных уголков, библиотек, стенная и многотиражная печать и т. д.

Вывод основной массы осужденных на бескамерное содержание, решение проблемы трудовой занятости осужденных в местах лишения свободы создавали необходимые предпосылки для применения новых и обновления сложившихся ранее мер воспитательного воздействия.

С начала 30-х гг. в ИТУ системы НКЮ политико-воспитательные аппараты сосредоточили свое внимание на организации социалистического соревнования и ударничества, культурно-массовой работе, общем и профессионально-техническом образовании.

Социалистическое соревнование и ударничество. Руководство ГУИТУ НКЮ РСФСР высоко оценило огромные возможности социалистического соревнования и ударничества для перевоспитания осужденных. К началу 1933 г. по отдельным краям и областям ударничеством удалось охватить от 30 до 75% всех работающих осужденных, а к 1 июля 1934 г. в соревновании участвовало уже до 90%, причем 70% из них были ударниками.

Наряду с индивидуальным получает развитие соревнование между бригадами и звеньями. В каждой бригаде, звене создавались производственные тройки, которые оценивали результаты трудовой деятельности осужденных, имевшие решающее значение при выдаче специальных удостоверений ударников. Широкое развитие получили штабы ударных бригад.

В целях активизации соревнования широко использовались материальные и моральные стимулы. Практиковалось премирование вещами, деньгами, отпусками в город и к месту постоянного жительства, досрочное освобождение, занесение на Красную доску и др. Например, за первое полугодие 1934 г. число премированных составило около 10% всех осужденных.

Культурно-воспитательная работа. В некоторых ИТК она достигла широкого размаха, однако оказывала недостаточное влияние на результаты производственно-хозяйственной, а в конечном счете и всей воспитательной деятельности. Использовались клубы, красные уголки, театр, кино, радио, и все же этого было недостаточно. Требовалось "дойти" до каждого осужденного, оказывать на него целенаправленное и систематическое воздействие. В связи с этим администрация отдельных ИТУ, например Ленинградской области, центр тяжести в воспитательной работе стала переносить в камеры, бараки, прогулочные дворы, в мастерские и цехи фабрично-заводских предприятий. В результате процесс воздействия на заключенных становился более целенаправленным. В то же время перестройка способствовала появлению института культорганизаторов, которые в последующем частично стали выполнять функции воспитателей. Они подбирались из числа грамотных и активных осужденных. Основными формами их работы были проведение бесед на различные темы, организация коллективного чтения и обсуждение прочитанных книг и газетных статей.

Общее образование. Его организация определялась изданным 24 декабря 1929 г. специальным циркуляром "О выполнении постановления Совнаркома РСФСР от 6 сентября 1929 года по ликвидации неграмотности и малограмотности". Он предписывал администрации при обучении осужденных опираться на помощь общественности и самих заключенных. Как показали отчетные данные за 1929/30 учебный год, примерно 35% осужденных не были охвачены обучением. Если в Московской и Ивановской областях сумели добиться полной ликвидации неграмотности, то в Нижне-Волж- ской области, Северо-Кавказском, Северном и Сибирском краях процент охваченных обучением колебался от 44 до 57%.

Одной из причин плохой организации этой работы было безответственное отношение администрации и хозяйственников к данной проблеме.

Профессионально-техническое обучение. Этому участку воспитательной деятельности в 1929—1930 гг. в ИТУ уделялось мало внимания. В некоторых краях и областях профессиональное обучение заключенных вообще не было организовано, а в других велось недостаточными темпами. В девяти краях и областях к проф- техобучению — в школы, кружки, на курсы — удалось привлечь 5200 человек и по Объединению фабрично-заводских колоний ГУМЗ порядка 1200 человек (в Объединение входили места лишения свободы Московской области). Однако процент прошедших полный курс обучения был крайне незначительным. Исключение составляло лишь ОФЗК ГУМЗ: здесь за год прошли полный курс обучения до 500 человек.

В последующие годы профессионально-техническому обучению уделяется большое внимание: в 1933 г. на него ассигнуется 1760 тыс. рублей, а на овладение предварительной квалификацией дополнительно выделяется 150 тыс. Результат не замедлил сказаться: наметилась тенденция подготовки квалифицированных рабочих уже не только для ИТУ, но и для других предприятий. Например, администрации Магнитогорской, Березняковской, На- деждинской, Челябинской ИТК стали посылать значительное число осужденных на организованные заинтересованными предприятиями краткосрочные курсы. За первое полугодие 1934 г., по неполным данным, целевыми профессионально-техническими курсами и кружками политехнического типа удалось охватить 15% осужденных в ИТК.

Многотиражная и стенная печать.

Республиканские и местные газеты ИТУ провели ряд массовых кампаний, имевших политическое и хозяйственное значение. Ими организовывались сбор средств на строительство боевых самолетов, проведение субботников с целью обновления библиотечного фонда, по наведению чистоты в колониях и т. д.

Библиотечная работа. По оценке НКВД, в 1930 г. на одного осужденного в среднем приходилось 1,8 книги и брошюры из библиотечных фондов ИТУ. Однако многие книги и брошюры к тому времени морально устарели, физически износились. Имелись и такие места заключения, где библиотек и вовсе не было. Массовая работа библиотек ослабла.

Усиление внимания к укреплению материальной базы библиотек со стороны администрации ИТУ и актива осужденных привело к тому, что часть средств, заработанных на субботниках, стала перечисляться по постановлению собраний на пополнение библиотечного фонда. Резолюции таких собраний печатались на страницах изданий осужденных.

В худшем положении оказывались ИТУ, не имевшие собственного производства и, следовательно, финансового источника для пополнения библиотек.

К этому времени встал вопрос о необходимости упорядочения библиотечного дела. Следовало обобщить практику руководства библиотечной работой в местах заключения различных типов и наиболее приемлемую, отвечающую духу времени, закрепить в нормативном акте. В июле 1930 г. была издана Инструкция по библиотечному делу в ИТУ РСФСР. Предусматривалось в каждом ИТУ с числом штатных мест от 200 обязательное устройство библиотеки. Общее руководство библиотечной работой возлагалось на учебно-воспитательную часть. Штатная должность библиотекаря вводилась при наличии в фонде не менее 3000 книг. Эта норма, несомненно, преследовала цель активизировать деятельность администрации по созданию книжного фонда. Подбор книг ставился в зависимость от уровня общеобразовательной подготовки осужденных. Фонд художественной литературы составлял 40% общего книжного фонда. При библиотеках избирался совет в количестве 5—9 человек.

Благодаря принятым мерам в 1931 г. библиотечный фонд ИТУ РСФСР уже насчитывал 455 279 экземпляров, а в 1932 г. пополнился еще на 207 882.

Товарищеские суды среди осужденных. Первое упоминание о товарищеских судах в местах лишения свободы встречается в отчете Центрального карательного отдела VII Всероссийскому съезду Советов. В нем указывалось: "В некоторых колониях введен товарищеский суд колонистов за нарушение трудовой дисциплины и распорядка колонии". В середине 20-х гг. такие суды получили распространение на Украине, в Белоруссии. Тогда же происходит их правовое оформление: одним из первых документов был Устав товарищеского суда учебно-воспитательной части Курского губернского исправительно-трудового дома. Основная задача суда согласно уставу сводилась к ограждению и защите осужденных от оскорблений, от посягательства на их имущество и др.

Положительная роль товарищеских судов отмечалась на проходившем в 1926 г.

С конца 20-х гг. товарищеские суды стали вводиться в местах заключения РСФСР. Их правовой статус оформлен в 1929 г. Положением о товарищеских судах, которое в 1931—1932 гг. подверглось серьезной переработке.

С начала 30-х гг. деятельность товарищеских судов ИТУ сосредоточивается на выполнении производственных планов, ответственности за сохранность оборудования и материалов, качестве выпускаемой продукции. Налагались следующие взыскания: предупреждение, постановка на вид, выговор, ходатайство перед наблюдательной комиссией о незачете рабочих дней, о неприменении условно-досрочного освобождения, о лишении зачета рабочих дней, о переводе в другие места заключения с более строгим режимом, изоляция в отдельную камеру, лишение свиданий и передач, возмещение причиненного ущерба и др. В работе товарищеских судов было немало недостатков, вызванных, как правило, неумелым руководством, неправильным подбором состава и т. д. Это приводило к тому, что в отдельных местах заключения товарищеские суды присваивали себе функции, принадлежавшие другим самодеятельным формированиям осужденных, принимали к рассмотрению дела, не входившие в их компетенцию, увлекались репрессивной стороной дела в ущерб воспитательной, копировали приговоры и процедуру рассмотрения дел народных судов, недостаточно предварительно проверяли материалы. И вместе с тем именно они стали формировать общественное мнение, социальную активность осужденных.

Участие общественности в деятельности исправительно-трудовых учреждений. В конце 20-х гг. в деятельности наблюдательных комиссий появился ряд недостатков, на что указывалось в ведомственной печати: основной состав комиссий начал формироваться из представителей правоохранительных органов; не соблюдалось требование об утверждении их состава местными исполкомами; за редким исключением народные судьи, как правило, самоустранились от руководства комиссиями; выделяемые в состав комиссии представители общественности часто не отвечали предъявляемым к ним требованиям и т. п. Все это побудило Президиум ВЦИК 20 ноября 1931 г. и Коллегию НКЮ 10 февраля 1933 г. принять решения, в которых не только констатировались недочеты в работе наблюдательных комиссий, но и намечались конкретные меры по их устранению. Несмотря на предпринятые шаги по укреплению комиссий и оживлению их работы, участие общественности в деятельности ИТУ оценивалось "как совершенно недостаточное".

К воспитательной работе с осужденными ГУМТУ НКЮ стремилось на общественных началах привлекать местные театры. В начале 1934 г. состоялось совещание по художественно-массовой работе, на котором обсуждался вопрос об установлении Всесоюзным театральным обществом шефства над системой ИТУ. Было принято решение о создании при ГУИТУ художественно-политического совета — в его состав были введены представители ряда общественных организаций и учреждений. В соответствии с этим решением Управление театрами Наркомпроса РСФСР в июле 1934 г. дало руководителям всех театров указание о содействии политико-воспитательной работе среди осужденных, проводимой ИТУ.

После принятия ИТК РСФСР (1933 г.) в местах лишения свободы системы НКЮ РСФСР началась перестройка воспитательного процесса. Однако в полном объеме развернуть ее не удалось, так как в октябре 1934 г. ИТУ системы НКЮ перешли в ведение НКВД СССР.

Оценивая состояние политико-воспитательной работы в местах лишения свободы, находившихся в ведении НКЮ РСФСР, следует учитывать три важных обстоятельства.

Во-первых, реорганизация сети ИТУ в 1929—1930 гг., накануне их передачи в НКЮ РСФСР, отрицательно отразилась на состоянии культурно-просветительной деятельности, которая в некоторых местах заключения была свернута.

Во-вторых, в начале 30-х гг. в различных регионах страны открывались колонии массовых работ системы НКЮ, а это порождало не только организационные трудности, но и существенные недостатки в развертывании воспитательной работы.

В-третьих, учитывая требования в области карательной и исправительно-трудовой политики того времени, НКЮ пришлось значительно обновлять нормативную базу, что, несомненно, отражалось на общей деятельности ИТУ.

Указанные факторы, разумеется, не позволили руководству НКЮ РСФСР за указанный срок полностью перестроить организацию политико-воспитательной деятельности в ИТУ, но тем не менее некоторые положительные сдвиги уже обозначились к середине 1934 г.

Особо следует остановиться на культурно-воспитательной работе с заключенными в первые годы функционирования исправительно-трудовых лагерей (1930—1936 гг.).

В ИТЛ с начала 30-х гг. получили распространение два вида трудовых объединений, которые можно рассматривать как основную организационную форму перевоспитания осужденных — трудовые коллективы и трудовые артели. Трудовые коллективы являлись результатом самодеятельности заключенных и впервые зародились в Соловецком лагере. Обобщенный опыт их функционирования нашел отражение в Примерном уставе трудовых производственных коллективов (1931 г.). В нем подчеркивалось, что трудовые производственные коллективы могут быть организованы во всех лагерях, отделениях и отдельных командировках при наличии не менее 25 заключенных, желающих вступить в трудовой производственный коллектив.

Для административного руководства трудовым коллективом по рекомендации начальника лагеря или его помощника по воспитательной работе выбирался председатель (из числа ударников или воспитателей), который фактически отвечал за проведение мероприятий, возложенных на коллектив уставом. В помощь председателю на общем собрании членов коллектива избирался совет с шестимесячным сроком полномочий. Количество членов совета зависело от численности трудового коллектива, а их выборы проводились из расчета один человек от 25—30 осужденных, т. е. фактически от каждой бригады.

При формировании трудовых коллективов существовали определенные ограничения. Не могли состоять членами коллектива лица, осужденные по ст. 58 и 59 УК РСФСР. Однако в исключительных случаях (хорошее поведение, выполнение нормы не ме- нее чем на 110%, участие в культработе) прием из числа осужденных по этим статьям в члены коллектива был возможен, но устанавливался испытательный срок. Осужденные, переведенные из Беломорско-Балтийского лагеря, получившие там льготы и сумевшие проявить себя на строительстве канала Москва—Волга, допускались к приему в трудовые коллективы вне зависимости от состава преступления.

Трудовые артели, имея те же цели, задачи и тот же устав, что и трудовые коллективы, отличались своим составом, а именно: в них принимались все осужденные по ст. 58, 59 УК РСФСР, не вошедшие в трудовые коллективы, но перевыполняющие нормы выработки на 10%. В артели не принимались только священнослужители.

Для членов трудовых коллективов и артелей создавались улучшенные бытовые условия. Они проживали в отдельных жилых помещениях. За нарушение установленного порядка и невыполнение трудовых норм общее собрание могло исключить отдельных осужденных из трудового объединения на три месяца или совсем. Предусматривались и иные меры по поддержанию порядка.

В Дмитровском ИТЛ была издана Инструкция секций трудовых объединений, которая конкретизировала намеченные в Уставе производственных трудовых объединений общие задачи производственной, культурно-воспитательной и хозяйственно-бытовой секций. Всем секциям предписывалось строить работу на основе общего плана, утверждаемого советом. Если секция оказывалась неработоспособной, то совет мог ее распустить и назначить новые выборы, одновременно принимая меры общественного воздействия к неработоспособным.

Помимо этих общественных формирований органами самодеятельности осужденных являлись производственно-бытовые комиссии на лагерных пунктах и в общежитиях. Их деятельность регламентировалась отдельным Положением, а в качестве основной цели выдвигалось оказание помощи администрации в налаживании бытового обслуживания лагерников. Комиссии создавались на всех лагерных пунктах и во всех общежитиях и работали под руководством культурно-воспитательных частей и воспитателей.

Хозяйственно-бытовые комиссии занимались бытовым обслуживанием осужденных, не входивших в состав трудовых коллективов и артелей. По действовавшему Положению они осуществляли руководство аналогичными комиссиями в бараках, оказывали им помощь в контроле за работой хлеборезок, каптерок, ларьков, кухонь и т. п.

Однако рассмотренная структура трудовых объединений осужденных имела серьезный изъян, так как значительная часть осужденных, не принадлежавших к выходцам из рабочих и крестьян, фактически оказывалась вне сферы воспитательного воздействия. Трудовые объединения, сыграв положительную роль, должны были уступить свое место новой, более прогрессивной организационной структуре. В качестве таковой выступили строительные отряды и трудовые колонны.

Положение о строительных отрядах было утверждено ГУЛАГ ОГПУ 15 февраля 1934 г. Отряды являлись той организационной формой, которая позволяла объединить в коллективы всех осужденных вне зависимости от социального положения и состава преступления. В соответствии с Положением отряд состоял из бригад и в зависимости от характера производства, объема работ, наличия жилой площади включал в себя от 300 до 600 человек.

При организации отрядов большое значение придавалось поддержанию стабильности их состава. Так, в отряд не могли входить осужденные, не связанные с ним производственным планом. Больные, выбывшие из отряда, после выздоровления возвращались в свои же отряды. Осужденные, недобросовестно относившиеся к труду, постоянно нарушавшие дисциплину, выделялись в особые бригады. В состав отрядов они не входили.

Начальник отряда назначался из состава самого отряда и в случае освобождения имел право оставаться на этой должности по вольному найму. Он осуществлял административное руководство. Ему помогали помощник начальника отряда по быту (завхоз), два воспитателя (при численности свыше 400 человек — старший воспитатель и воспитатель) и нарядчик (все из осужденных). На производстве в его непосредственном подчинении находились бригадиры.

Культурно-воспитательной работой в отряде руководили старший воспитатель и воспитатель с помощью актива. Им помогали инженерно-технические и административно-хозяйственные работники, входившие в состав отряда. В Положении о строительных отрядах определен и минимум культурно-просветительных мероприятий: функционирование красного уголка с библиотекой, обучение всех неграмотных, чтение газет, выпуск три раза в месяц стенной газеты, организация работы хорового, музыкального, лекторского кружков и занятий по текущей политике.

В отрядах широко внедрялся хозрасчет. Только за сентябрь— ноябрь 1934 г. в Дмитровском ИТЛ на хозрасчет было переведено свыше 100 отрядов. Отмечались хорошие результаты их работы. Хозрасчет не только приучал к экономии, но и способствовал укреплению трудовой дисциплины, повышению качества труда и на этой основе — перевоспитанию осужденных. В целях дальнейшего внедрения хозрасчета в штаты культурно-воспитательных отделов (КВО) была введена должность заместителя начальника по хозрасчету.

Еще одной формой трудового объединения осужденных были трудовые колонны, получившие широкое распространение в лагерях железнодорожного и шоссейного строительства. Положение о трудовых колоннах утверждено ГУЛАГ ОГПУ 16 февраля 1934 г. Оно во многом совпадало с Положением о строительных отрядах, но в то же время имело и некоторые специфические особенности. Например, трудовые колонны включали в себя трудовые коллективы, трудовые артели и отдельные бригады, число осужденных в них (в зависимости от объема работы) составляло 300—600 человек (в строительных отрядах существование трудовых коллективов и артелей допускалось лишь как исключение). В отличие от строительных отрядов при начальниках трудовых колонн в качестве общественного органа учреждались штабы. В их состав входили помощник начальника, председатели трудовых коллективов и артелей и 4—5 ударников. Воспитатель выполнял обязанности секретаря штаба.

Отметим, что трудовые коллективы осужденных на определенном этапе развития ИТЛ, несомненно, сыграли положительную роль. Однако в условиях усиления карательной политики они исчерпали себя и были ликвидированы.

Аппараты культурно-воспитательных отделов. В результате проведенного Главным управлением лагерей в конце 1932 г. и начале 1933 г. обследования состояния культурно-воспитательной деятельности в ряде лагерей были выявлены недочеты, и прежде всего недооценка ее политического и хозяйственного значения. Как следствие этого кадры культурно-воспитательных работников не готовились и не вводились в штаты. Администрация не стремилась создавать воспитателям необходимые для работы условия.

При таком положении дел требовались меры, способные повысить роль культурно-воспитательных аппаратов. Поэтому в начале 1933 г. на начальников культурно-воспитательных отделов лагерей распространяются права помощника начальника ИТЛ. Начальники культурно-воспитательных частей отделений приравниваются в правах к помощникам начальников отделений, а старшие воспитатели — к помощникам начальников лагерных пунктов. Одновременно на местах принимаются меры по полному укомплекто- ванию штатов из расчета один воспитатель на 250 осужденных. По премиальному вознаграждению культурно-воспитательный аппарат приравнивался к среднему административно-техническому составу на производстве.

В 1935 г. правовое положение начальников культурно-воспитательных отделов и культурно-воспитательных частей (КВО и КВЧ) вновь претерпевает изменение. Они приравниваются в правах к помощникам начальников районов по административной части, а старшие воспитатели — к помощникам начальников отрядов трудовых колонн по быту. Число осужденных, закрепленных за воспитателем, снизилось до 200 человек.

Осужденные педагоги, библиотекари и бывшие культурно- просветительные работники Красной Армии, отбывавшие наказание не за контрреволюционные преступления, передавались в распоряжение культурно-воспитательных отделов. Средняя ставка премиального вознаграждения устанавливалась для них в 35 рублей. Запрещалось без ведома КВО снимать их с работы или переводить на другую.

Политическое воспитание осужденных. В ИТЛ ему придавалось исключительно важное значение. Например, в Дмитровском ИТЛ в июле 1933 г. во всех отделениях и лагерных пунктах вводятся обязательные политические занятия (политчас). Занятия проходили в выходные дни с 10 до 11 часов утра. Методика их проведения предусматривала вступительное слово руководителя группы, собеседование и заключение политгрупповода по теме.

Руководителями групп назначались в первую очередь лица, рекомендуемые партийными ячейками и профсоюзными организациями отделений, а при необходимости — наиболее подготовленные воспитатели, способные выполнять эту работу. Перед изучением очередной темы культурно-воспитательные части отделений инструктировали политгрупповодов по методике проведения занятия. За проведением политической учебы устанавливался контроль со стороны культурно-воспитательных частей.

В систему политвоспитания входило и ежедневное чтение в часы отдыха газет, собеседование с осужденными по существу прочитанного. Чтецами назначались заслуживающие доверия администрации осужденные из числа бывших членов ВКП(б), ВЛКСМ, командиров и политработников Красной Армии.

Если политзанятия и чтение газет были обязательны для осужденных, то в политкружки, работавшие раз в неделю, слушатели привлекались по желанию. Они преследовали цель более углубленного изучения марксизма-ленинизма. К руководству политкруж- ками привлекались режимные и инженерно-технические работники, политработники охраны, сотрудники воспитательных аппаратов. При необходимости привлекались также наиболее подготовленные осужденные.

В 1935/36 учебном году в Дмитровском лагере основной формой обучения стали политкружки и политшколы. Политической учебой удалось охватить 43 390 человек в 1403 учебных группах. Было проведено три массовых выпуска слушателей. Успешно прошедшие обучение в политкружках выдвигались на работу в качестве культуполномоченных, руководителей производства и воспитателей. Добросовестное отношение к политучебе всячески поощрялось.

Важное место в системе культурно-воспитательной работы занимали красные уголки. Безусловно, не везде они выполняли свое назначение, зачастую не хватало оборудования, а самое главное — не было актива. Характер воспитательных мероприятий, регулярность их проведения во многом определялись субъективным подходом аппаратов культурно-воспитательных частей. Назрела необходимость в инструкции, которая бы установила место красных уголков в воспитательном процессе, порядок их деятельности, критерии их оценки.

В 1933 г. Инструкция по оборудованию красных уголков и постановке работы в них была разработана в Дмитровском ИТЛ. Согласно этому документу на общем собрании трудовых коллективов, артелей предусматривались выборы совета красного уголка из состава его актива. Совет являлся вспомогательным органом при воспитателе. В зависимости от величины коллектива в состав совета избиралось 3—5 человек во главе с председателем, отвечавших за трудовое воспитание, быт и культурно-массовую работу среди осужденных. Члены совета организовывали дежурство, оформляли наглядную агитацию, проводили разъяснительную работу по вопросам, интересующим коллектив, лекции, беседы и т. д.

Улучшению деятельности красных уголков и клубов способствовали их смотры-конкурсы. Например, к 16-й годовщине Октябрьской революции такой смотр проводился в Дмитровском лагере. Условия конкурсов нацеливали актив на подчинение проводимой работы задачам строительства канала Москва—Волга и перевоспитания осужденных. Критериями оценки выступали наличие актива и качество его работы, количество проведенных бесед по политической, производственно-технической тематике, организация чтения газет и художественной литературы, вечеров художественной самодеятельности и отдыха и т. п. Одновременно оце- нивались состояние стенной печати, работа лагерных корреспондентов, постановка общеобразовательного обучения, развитие ударничества, хозрасчета, соревнования. Смотр способствовал активизации воспитательной работы. По его итогам были премированы отдельные красные уголки и активисты.

Важной формой развития самодеятельности были агитбригады. Во всех лагерях при культурно-воспитательных отделах имелись центральные агитбригады в количестве 20—30 человек из наиболее талантливых осужденных. Эти лица освобождались от работы на производстве, за исключением тех, кто не имел специальности: ее приобретение не заменялось никакой другой деятельностью. При центральных клубах лагерей в обязательном порядке создавались театральные труппы, духовые оркестры. Руководство этими труппами, оркестрами и агитбригадами осуществлял аппарат культурно-воспитательных отделов.

Принятое ЦИК СССР 27 августа 1934 г. решение "О библиотечном деле в Союзе ССР" побудило администрацию ИТЛ обратить внимание на работу библиотек для осужденных. Проверка их деятельности показала, что в ней не все обстояло благополучно. Фонд библиотек формировался произвольно, к тому же из-за отсутствия хорошо налаженного контроля и учета постоянно расхищался. В целях упорядочения библиотечной работы, например, в Дмитровском лагере на всех участках стали создаваться стационарные библиотеки с читальнями. На введенные штатные должности библиотекарей подбирались квалифицированные работники. При стационарных библиотеках стали создаваться общества друзей книги.

Продолжала активно функционировать многотиражная и стенная печать. На строительстве Беломорско-Балтийского канала выпускалась многотиражная газета "Перековка". Она являлась органом культурно-воспитательного отдела ИТЛ ОГПУ. Редакция стремилась к расширению круга читателей и корреспондентов, поощряя последних даже в том случае, если заметки в силу разных причин не могли быть напечатаны. Газета старалась, чтобы каждая из заметок не осталась без внимания руководства. Это подкреплялось специальным приказом начальника строительства: прорабы, десятники, начальники лагерных пунктов и отделений, начальники культурно-воспитательных частей обязаны были в трехдневный срок откликнуться на каждую адресованную им заметку.

Тесная связь с читателями позволяла сделать газету не только интересной, но и боевой, во многом способствовавшей выполнению важной задачи — строительству канала. Кроме общелагерных изданий в отделениях, на лагерных пунктах выпускались бюллетени и стенные газеты. Чтобы поднять их роль в воспитании, повысить эффективность, требовалось постоянно искать действенные формы работы. Одной из таких форм стала деятельность созданных в конце 1933 г. лагерных корреспондентских постов, в функции которых входила проверка результатов публикаций.

Наряду с печатью значительное место в воспитании осужденных отводилось радио. Громкоговорители были установлены в бараках, на объектах работы и на улицах поселков. Культурно-воспитательные части отделений ежемесячно составляли планы трансляции, предусматривавшие выпуск радиогазет, передачу ежедневных производственных сводок, материалов о ходе соревнования, выступления агитбригад, беседы, доклады, лекции и т. д.

Использовались и другие формы работы с заключенными. Например, в Дмитровском ИТЛ к 19-й годовщине Октября была организована выставка произведений искусства заключенных. Это позволило выявить наиболее талантливых в области живописи, графики, рисунка, скульптуры, а впоследствии использовать дарования для наглядной агитации, оформления клубов, красных уголков. В июне 1936 г. подводились итоги вселагерного конкурса на создание музыкальных произведений, отражающих борьбу за нового человека. Из представленных 112 произведений, написанных 73 авторами, жюри конкурса, в состав которого входили крупные советские композиторы, отобрало 20, достойных поощрения. Массовые культурные мероприятия приурочивались к выходным или праздничным дням. Организовывались выступления самодеятельных коллективов (театральных трупп, духовых оркестров), проводились спортивные соревнования по футболу, волейболу, городкам и т. д. Практиковалось проведение общелагерных слетов ударников и стахановцев.

В лагерях уделялось внимание проведению воспитательной работы среди осужденных разных национальностей. Пропаганда мероприятий Советской власти проводилась на их родных языках. В отдельных лагерях были созданы отряды, колонны, трудовые коллективы из осужденных одной национальности. Придя в лагерь неграмотными и малограмотными, не имея навыков к труду, тысячи из них получили квалификацию, ликвидировали неграмотность. На 1 июня 1936 г. прошли полный курс обучения 2882 человека. Изучали грамоту и повышали образование на родных языках 12 659 человек, окончили профтехкурсы — 6717. Среди представителей нерусской национальности насчитывалось 262 человека, удостоенных значка ударника строительства канала — высшей награды стройки.

В то же время в целом к середине 30-х гг. состояние культурно-воспитательной работы в местах лишения свободы оценивалось руководством ГУЛАГа как неудовлетворительное, недостаточно способствующее решению производственно-хозяйственных задач. Это и неудивительно, так как указанными формами воспитательной деятельности охватывалась незначительная часть осужденных, сосредоточенных главным образом на центральных лагерных пунктах и, как правило, занятых не на основных работах.

В разработанном комплексе мероприятий по совершенствованию работы ИТЛ и колоний ставились следующие задачи: решительно улучшить культурно-воспитательную работу, поставив ее целиком на службу задачам производства; внедрить в сознание каждого воспитателя, что культурно-воспитательная работа тогда достигает своей цели, когда она приводит к повышению производительности труда, правильной организации работ и прояснению политического сознания заключенных. Тем самым руководству ИТЛ и колоний указывалось на то, что качество и эффективность культурно-воспитательной работы следует оценивать по результатам производства.

В рассматриваемый период активизация тех или иных форм культурно-воспитательной работы в ИТЛ определялась конкретными задачами, которые ставились партией в области воспитательной работы с населением страны. В основном она проводилась с осужденными за уголовные преступления и отнесенными к социально вредным элементам по решению Особого совещания. Ее характер и объем во многом определялись инициативой, настойчивостью культурно-воспитательного аппарата, отношением руководителей ИТЛ и колоний к этому участку работы.

В местах лишения свободы, где содержались осужденные по составу контрреволюционных преступлений, культурно-воспитательная и культурно-массовая работа практически не велась, что показало проведенное руководством ГУЛАГа обследование Усоль- ского, Северо-Уральского, Ивдельского, Томск-Асинского лагерей. По оценке руководства ГУЛАГа, такое положение создалось в силу непонимания местными работниками значения культурно-массовой работы среди заключенных.

В 1938 г. было издано директивное указание ГУЛАГа "О культработе со спецконтингентом в лесных ИТЛ". Культурно-массовая работа определялась как средство, способное обеспечить подъем производительности труда заключенных и укрепление дисципли- ны. Организация работы возлагалась на культвоспиторганизаторов, вводимых в штаты ИТЛ из расчета один человек на 200 заключенных. Они подбирались и назначались из числа судимых за бытовые и хозяйственные преступления на срок до пяти лет, положительно зарекомендовавших себя в лагере. Их главная задача заключалась в изучении заключенных своего подразделения, оказании помощи начальнику лагерного пункта в мобилизации лишенных свободы на выполнение производственного плана и укрепление дисциплины. В их обязанность входило также оказание администрации помощи в борьбе с антисоветскими проявлениями, информирование о таких фактах начальников лагерных пунктов и начальников третьих частей.

Среди заключенных организовывалось индивидуальное и бригадное соревнование, подкрепляемые материальными стимулами. Стенные газеты могли выпускаться только в том случае, если редакторами являлись вольнонаемные сотрудники. В них не разрешалось помещать статьи на общеполитические темы. В наглядной агитации отражались только производственные вопросы. Осужденные за контрреволюционные преступления не допускались к руководству художественной самодеятельностью. Они могли участвовать в ней только в качестве исполнителей (музыкантов, танцоров и т. д.). За всеми проводимыми в лагере культурно-массовыми мероприятиями устанавливался контроль со стороны третьего отдела ИТЛ.

Обобщенный опыт работы культвоспиторганизаторов со спецконтингентом был затем положен в основу инструкции, регулирующей характер и объем культурно-воспитательной работы с заключенными в остальных лагерях и колониях. Установив порядок назначения и подчиненности культвоспиторганизатора как лица, непосредственно отвечающего за воспитательную работу с закрепленными за ним 150—200 заключенными, инструкция конкретизировала его задачи в области политико-массовой, производственной и учебной работы, определила методы индивидуального воздействия на правонарушителей. Впервые в практике мест лишения свободы культвоспиторганизатору (как должностному лицу) выделялись рабочий кабинет и спальное место в том же бараке, где проживали и закрепленные за ним заключенные. Данное обстоятельство способствовало повышению его авторитета. Он был обязан вести дневник о проводимой работе и отчитываться перед культурно-воспитательной частью по установленной форме.

Культвоспиторганизатор следил за точным исполнением распорядка дня, вместе с заключенными выходил на производство, где проводил не менее половины своего рабочего времени, оказывая помощь администрации в укреплении трудовой дисциплины, организации трудового соревнования. В его обязанности входило выявление степени грамотности, наличия специальности у вновь прибывших заключенных и решение вопроса о направлении их в школу или на профессионально-технические курсы. Он же осуществлял контроль за посещаемостью и успеваемостью учащихся.

Важное место в деятельности культвоспиторганизатора занимала индивидуальная воспитательная работа. Главное внимание он уделял борьбе с нарушителями дисциплины, действуя "в зависимости от обстановки и обстоятельств дела" путем личной беседы с нарушителем, обсуждения проступка заключенного на собрании бригады, отряда, в стенной печати, доведения до сведения администрации существа проступка. Налицо, таким образом, определенное сочетание индивидуального и общественного воздействия на конкретного заключенного, создание общественного мнения вокруг самого факта совершенного проступка.

Изложенное выше позволяет сделать вывод, что в предвоенные годы была создана нормативная база в области организации культурно-воспитательной и культурно-массовой работы со всеми заключенными. Ее реализация возлагалась на специально выделенный аппарат, который хотя и состоял из заключенных, но тем не менее выполнял возложенные на него функции.

Институт культвоспиторганизаторов действовал непродолжительное время. Это не позволило обобщить накопленный опыт их работы. В апреле 1940 г. в связи с сокращением управленческого аппарата и мерами по замене заключенных в аппаратах лагерей и колоний вольнонаемными сотрудниками должности культвоспитор- ганизаторов были упразднены.

Взамен в ИТЛ и колониях вводились должности старшего инспектора и инспектора по культурно-воспитательной работе соответственно на 1000 и 500 заключенных. При такой нагрузке они не могли выполнять многие функции культвоспиторганизатора. Это привело к ослаблению культурно-воспитательной работы с заключенными.

Накануне войны усиливается партийное руководство культурно-воспитательными аппаратами. В соответствии с приказом НКВД СССР в 1940 г. культурно-воспитательные отделы лагерей преобразовывались в отделения и переходили в подчинение политотделам. Для непосредственного руководства ими в штаты политотделов вводилась должность заместителя начальника политотдела по культурно-воспитательной работе с заключенными. Что ка- сается культурно-воспитательных аппаратов в лагерных подразделениях (участках, лагпунктах), то они остались без изменения. Эти аппараты подчинялись непосредственно отделениям культурно-воспитательной работы политотделов. Структура культурно-воспитательных отделов в лагерях, где политотделы не создавались, а также в ИТК осталась без изменений.