ГЛАВА КОЛОКОЛА ОЛД-БЕЙЛИ
Королевские суды являются по преимуществу местом рассмотрения гражданских дел, и до сих пор мы очень мало говорили об уголовном праве. Суд королевской скамьи в силу исторических причин обладал широкой уголовной юрисдикцией, которая была унаследована и Отделением королевской скамьи, но эта юрисдикция осуществлялась редко.
Уголовные дела в большей мере, чем гражданские, рассматриваются ассизами в различных частях страны. В Лондоне же их рассматривает адекватный ассизам суд, известный юристам как Центральный уголовный суд, а читателям газет — как суд Олд-Бейли. Если посетитель, утомленный видом мрачных черных мантий судей, разбирающих гражданские дела, захочет увидеть красные мантии судей по уголовным делам, он должен пройти вдоль Флит-стрит по направлению к собору св. Павла, пока не увидит по левую руку статую Правосудия. Она высоко держит весы, которые, по крайней мере так кажется случайному наблюдателю, сохраняют равновесие, и не обнаруживает никаких признаков слепоты, которая у греков означала величественное, хотя и бессердечное беспристрастие. (Английское право никогда не страдало ложной скромностью и очень редко питало иллюзии.)Статуя Правосудия находится на том месте, которое в течение многих столетий ассоциируется с уголовным правом. Здесь некогда проходила городская стена, построенная римлянами для зашиты Лондона от нападений саксов и датов. И так как внешней стене крепости дано было название «бейли» (bailey) *, то улица, проложенная позднее вдоль стены, называлась, да и сейчас называется Олд-Бейли. Как раз на этом месте в XII столетии были возведены ворота, и, как самые новые из городских во* рот. они получили название Новых ворот. Городские ворота использовались тогда как тюрьмы, и внушительные своды Ньюгетских ворот остались как памятник самых ужасных казематов страны, предназначенных для
От лггѵнсхого ballium — стена — Прим перев наиболее отверженных и закоренелых преступников или для наиболее опасных политических узников.
Время от времени король давал определенным должностным лицам поручение очистить тюрьмы в том или ином графстве. Они должны были разобраться в делах всех лиц, находившихся в заключении и ожидавших суда, и. рассмотрев их, осуществить правосудие. Поручение очистить тюрьмы (Gaol Delivery) стали выполнять одновременно с поручением «слушать и разрешать» («Оуег and Terminer») дела в том же графстве. Таким образом, определенные должностные лица (практически те же самые) получали приказ «слушать и разрешать» все жалобы о тяжких преступлениях на территории графства. Судьи высших уголовных судов до настоящего времени заседают в качестве лиц, уполномоченных «очищать тюрьмы» и «слушать и разрешать». С давних пор в список уполномоченных по городу Лондону включался лорд- мэр Лондона, и в этом находили отражение настроения того периода, когда горожане, как, впрочем, и теперь, были очень чувствительны к посягательствам на их древние вольности со стороны королевских чиновников. И до сих пор главное место в первом присутствии суда Олд-Бейли оставляется для лорд-мэра. Рассмотрение дел лиц, содержавшихся в Ныогетской тюрьме, первоначально происходило внутри самой тюрьмы, и уполномоченные вынуждены были заседать в крайне непривлекательной обстановке. Опасность для жизни судей, создававшаяся тюремной лихорадкой, постоянно свирепствовавшей в антисанитарных условиях Ньюгетской тюрьмы, привела к тому, что в 1539 году рядом с тюрьмой был построен Сессионный дом. Но даже здесь уполномоченные не были в безопасности от миазмов, проникавших сюда из находившейся рядом тюрьмы. В 1750 году от тюремной лихорадки умерли мэр, двое судей, один олдермен и помощник шерифа. О борьбе с зараженным воздухом, которая велась не очень научными методами, вплоть до последней войны и недавнего увеличения количества дел напоминал обычай перед началом каждой сессии посыпать Д}шистыми травами судейскую скамью и место, где находился подсудимый, и то, что судьи приносили с собой букеты цветов.
6 3*К 1610
* МН0ГНХ столет1,л преступники, осужденные t (tv.
тонном доме, совершали последнюю прогулку в находившу юся поблизости тюрьму, где нм предстояло прок- с гн остаток своих печальных дней. Тех же, кто был осуж- ясн на смерть, провозили в тележке по переполненным >.1ИЦІІМ, под звон колоколов соседней церкви, до Тиберна олиз которого в настоящее время находится Мраморная арка. «Здесь они произносили свои последние слова, после него их публично вешали; это был последний акт драмы, н которой им принадлежала главная роль. Для любителей театральных эффектов такой уход со сцены, должно быть, имел свою привлекательную сторону. В 1784 году эта практика была прекращена, но не из отвращения к публичным казням. Просто в дальнейшем они стали происходить возле самой Ньюгетской тюрьмы. Приговоренному к смертной казни было отказано в последнем шествии. И только в 1868 году публичные казни были отменены. В настоящее время как преступник, так и публика в равной мере должны удовлетворяться лишь первым актом драмы — судебным процессом. В 1877 году Ныогет- ская тюрьма перестала использоваться по назначению, а в 1902 году само здание, вызывавшее столь печальные воспоминания, было снесено. Па его месте построено нынешнее здание суда. Оно был открыто в 1907 году, а Сессионный дом тоже был снесен.Между тем в 1834 году статутом был учрежден Центральный уголовный суд. Это был суд, в котором уполномоченные должны были отправлять свои функции. С тех пор производство, осуществлявшееся ранее в Сессионном доме, стало вестись в Центральном уголовном суде, и именно этот сѵд занял в 1907 году нынешнее здание. Согласно Закону о судоустройстве 1875 года, Центральный уголовный сѵд вошел в состав Высокого суда. Его юрік- дикция была впоследствии расширена, и в данное врем она распространяется на дела о преступлениях, преследуемых по обвинительному акту (в отличие от тех, которые
рассматриваются и суммарном пори»
* nMl, гппевшеиы на территории города Лондона, графств Лондонского и Мидлсекса и многих окрестных
местностей0 Он* распространяется также на дела о прт
“ упленкят, совершенных в открытом морс, унаследовав,
таким образом, уголовную юрисдикцию Сула адмирал гей- ства.
И, наконец, дела о менее серьезных преступлениях, которые в ином случае подлежали бы рассмотрению в четвертных сессиях, также рассматриваются Центральным уголовным судом, если преступления совершены н пределах города Лондона.Этот суд должен проводить не менее 12 сессий в год (фактически их именно 12), причем каждая длится около месяца. Каникулы, соблюдаемые в цнвилистической части Верховного суда, здесь не имеют места. В начале каждой сессии оглашается список лиц, уполномоченных рассматривать дела. Такими уполномоченными являются лорд-мэр Лондона, лорд-канцлер, все судьи Высокого суда, декан архиепископства Кентерберийского (специалист по церковному праву), олдермены Сити, рекордер, советник лондонского муниципалитета, помощники судей Суда мэра и города Лондона (этот суд будет описан в дальнейшем) и некоторые другие лица. Центральный уголовный суд может заседать в двух или более отделениях («присутствиях»), число которых может доходить до пяти. Большую часть работы выполняют три названных последними чиновника (или четыре, если имеется более одного помощника) вместе с одним или несколькими специальными уполномоченными, являющимися «королевскими советниками». По с третьего дня каждой сессии для рассмотрения наиболее важных дел начинает за седать судья Отделения королевской скамьи (носящий во время исполнения этих обязанностей необоснованное наименование «красного судьи» — по цвету его мантии), работающий до тех пор, пока эти дела не будут рассмотрены. Каждое присутствие состоит только из одного судебного уполномоченного, заседающего на судейском месте, но так как для кворума необходимо присутствие не менее двух уполномоченных (хотя бы и заседающих в разных присутствиях), то в тех случаях, когда функционирует только одно присутствие, в здании суда находится лорд-мэр или олдермен.
Разрыв исторической связи с Ньюгетской тюрьмой ознаменовался более гуманным применением уголовного права. В течение многих лет движение за реформу в области применения наказаний, когда человек осужден, со-
Хотя большинство адвокатов, работающих в области общего права, выступают иногда и в Олд-Бейли, имеется значительная группа специализирующихся в области уголовного права; этих адвокатов здесь можно услышать особенно часто.
Они образуют «адвокатскую трапезу» Центрального уголовного суда — объединение в составе адвокатуры, представляющее собой нечто вроде клуба. Прием производится путем избрания по рекомендации одного из членов; председателем является старший адвокат Суда казначейства. В результате большую часть дел в Центральном уголовном суде ведет определенная группа адвокатов, хорошо знакомых друг с другом и с судьями, и там царит дружественная атмосфера. Можно спорить об относительных достоинствах и недостатках адвоката, деятельность которого протекает в разных местах и который поэтому имеет меньший опыт в области уголовного права, но зато выполняет свою работу под относительно новым углом зрения и обладает более широким кругозором. Но несомненно, что «адвокатская трапеза» сыграла большую роль в повышении профессионального уровня и в устранении почвы для нареканий, которые одно время навлекали на себя адвокаты, практиковавшие в этом суде.Многое, что было раньше связано с Олд-Бейли, ушло в прошлое вместе с тюрьмой. И за это мы можем быть только признательны. Обычаи, сохранившиеся с древних времен, также постепенно исчезают в наш деловой век; это — факт, с которым мы должны примириться. Скорбный звон церковного колокола не возбуждает более кровожадную толпу, и единственный звон, который ассоциируется сейчас с отправлением уголовного правосудия,— это телефонные звонки, призывающие деловитых чиновников к исполнению обязанностей. Нет сейчас и такого количества «знаменитых процессов», а пламенных ораторов сменили трудолюбивые адвокаты, стремящиеся изложить свои доводы в ясной и практичной форме. Но если выбирать между внешним блеском и здравым смыслом, между увлекательным зрелищем и правосудием, то нашлось бы много измученных душ, которые предпочли бы, если бы это от них зависело, отложить свою встречу с судом до нашего времени.