ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПОНИМАНИЕ ПРАВА Т. ПАРСОНСА И Г. БРЕДЕМЕЙЕРА

Как и для Р. Паунда, для Т. Парсонса довольно актуальна была проблема социального контроля. Социальный контроль Т. Парсонс связывал с понятием социализации. «В одной из статей на эту тему он обобщает классические положения о социализации Дюркгейма, Фрейда и Кули, анализирует актуальные теоретические положения Мида, представителей бихевиоризма и определяет социализацию как "процесс приобретения индивидами диспозиций, необходимых для

того, чтобы исполнять роли, предписанные им обществом.

По мнению Т. Парсонса, экономические и политические инстихуциональные комплексы устанавливают образцы поведения и структуру санкций, налагаемых в связи с этим. Они побуждают индивида следовать нормативным образцам, сформировавшимся в обществе. Однако в сфере мотивации поведения есть иные институциализированные механизмы для этого. В современном обществе, утверждал автор, особое значение имеют профессии, связанные с такими областями, как медицина, право и работа в социальной сфере. Автор признавал, что религия и идеология в настоящее время все-таки оказывают меньшее воздействие, но они по-прежнему являются механизмами ценностной «обработки» и поддержки. В ряде случаев их значение усиливается, как, например, при возрождении протестантского движения в западном мире. Ярким примером такой ситуации автор считал «советское идеологическое манипулирование, называемое агитацией».

Несомненно, социальный порядок и социальный контроль, являющиеся прежде всего социологическими категориями, подробно исследовались Т. Парсонсом. Однако, так как он является признанным автором структурно-функционального метода, можно сделать вывод о том, что Т. Парсонс выступает сторонником функционального подкода к праву.

Право представляет собой явление культуры, один из наиболее важных институтов общества, в котором оно выполняет определенные функции. Функциональное же изучение права — отправной пункт для понимания его как социального явления.

Социологическое направление в теории права основывается главным образом на эмпирических исследованиях, касающихся функционирования правовых институтов, их динамики. При социологическом подходе наблюдается попытка исследовать сущностные вопросы пра-

ва с помощью структурно-функционального анализа. В отличие от формально-догматической трактовки права как системы нормативных предписаний, установленных государством, право понимается как хотя и относительно самостоятельный, но все же лишь один из многих факторов социальной действительности. Социологический подход с его структурно-функциональным анализом позволяет эффективно исследовать сущность права, его социальное назначение в многоаспектном плане, во взаимосвязи с другими элементами сложной социальной структуры общества, изучать реальные механизмы действия права.

Обращение к функциональному методу в процессе познания государственно-правовых явлений можно обнаружить еще в античной политико-правовой мысли, где не существовало четкого разграничения функций права и функций государства. Полис рассматривался в качестве некой функциональной системы, в рамках которой целый комплекс политико-правовых функций осуществлялся разными социальными группами — земледельцами, ремесленниками, торговцами, военными, правителями (Платон, Аристотель).

Средневековье представляло собой тот этап развития европейской политико-правовой мысли, на котором не было внесено скольконибудь существенного вклада в развитие функционального подхода к понятию политико-правового феномена. В средневековых учениях сущность государства и права связывалась прежде всего с божественным волеустановлением, а основными функциями государства и права выступало выражение божественной, «небесной» воли в «Граде земном» (Св. Августин, Фома Аквинский).

В эпоху Возрождения и Нового времени государственно-правовые явления начинают рассматриваться по аналогии с функционирующей системой биологических органов (Т. Гоббс, Г. Спенсер).

В юридической науке функциональный подход изначально был обусловлен системным пониманием феномена «государство». Но к началу XX в. в рамках функционального подхода к государственноправовым явлениям выделяется теория функций права, что связывается, прежде всего, с появлением знаменитого труда французского юриста Л. Дюги «Государство, объективное право и позитивный закон» (1901 г.). Примерно в этот же исторический период структурнофункциональный подход активно начинает применяться в рам

ках немецкой и австрийской юридических школ. Особенно значимой является работа известного австрийского юриста К. Реннера «Правовые институты права собственности и их социальные функции» (1905 г.).

В конце XIX — начале XX в. структурно-функциональный метод в процессе познания государственно-правовых явлений широко использовался российскими юристами. С различной степенью конкретизации и на основании разных критериев обособленные направления государственно-правового воздействия выделяли П.Г. Виноградов, К.М. Коркунов, И.В. Михайловский, Л.И. Петражицкий, П.А. Сорокин, В.Ф. Тарановский, Е.Н. Трубецкой, В.М. Хвостов, Г.Ф. Шершеневич и др.

Но окончательно функциональный подход к исследованию государственно-правовых явлений оформился лишь в рамках политико-правовых воззрений Т. Парсонса, Р. Мертона, К. Дэвиса и ряда других ученых, в концепциях которых краеугольным камнем стал собственно метод структурно-функционального анализа, используемый в целях изучение структур и механизмов, обеспечивающих устойчивость социальных систем.

Особый вклад в развитие функционального подхода к праву в рамках американской социологической юриспруденции внес создатель теории социального действия и структурного функционализма Толкотг Парсонс. Хотя в известных работах ученого мало упоминается о праве, он довольно глубоко изучил роль правовой системы в ряде своих трудов и в исследованиях о социальной эволюции^[LXXXVIII].

К началу XX столетия родоначальники культурной антропологии создали свою функционалистскую теорию. «Так, Бронислав Малиновский (1884-1942) и Альфред Риджинальд Рэдклифф-Браун (1881-1955) выступили с критикой исторического подхода в соци-

альных науках и обосновали необходимость "исследования значения культурных явлений для повседневного существования общества". Они полагали, что общество представляет собой своего рода организм, в котором отдельные компоненты выполняют конкретные функции для сохранения всей общественной системы. Далее, согласно их воззрениям, все общества, большие и малые, стремятся к состоянию равновесия, поэтому функциональный вклад отдельных частей общества осуществляется, как правило, бесконфликтно и без помех»^[LXXXIX].

«Другому представителю функционализма в культурной антропологии Рэдклиффу-Брауну принадлежит мысль о том, что функциональные связи отдельных частей общества представляют собой социальную структуру. Он определяет социальную жизнь как "функциональную роль социальной структуры. Функция любой повторяющейся деятельности, например, наказания преступников или церемония погребения, является частью социальной жизни всего обществг и вносит вклад в сохранение его структуры"»².

Идея взаимосвязи структуры и функции оказала существенное влияние на теорию Парсонса. В своих работах он применят структурно-функциональный метод для выяснения способа обеспе чения в обществе социального порядка. В таких крупных произведе ниях, как «Структура социального действия» (1937) и «Социальна; система», автор конструирует формализованную модель системь действия, которая включает культурную, социальную, личностную \ органическую подсистемы (поведенческий организм), находящиеся і отношениях взаимообмена. Для поддержания своего существовани: каждая подсистема должна удовлетворять четырем системным по требностям, или функционально необходимым условиям: адаптации целедостижению, интеграции и воспроизводству образца.

Т. Парсонс приводил следующую таблицу, наглядно отображающую его представление социальной системы.

Таблица

Общество (или более обобщенно — социальная система)¹

В приведенной схеме предпринята попытка представить в более развернутом вщ(е четырехфункциональную парадигму применительно к обществу \гаи любой другой разновидности социальной системы, играющей роль интегративной подсистемы в общей системе Действия. При :>том функцию адаптации выполняет экономическая подсистема, играющая роль связующего звена между социумом и природным окружением; функцию целедостижения — политическая система, включачощая все формы принятия решений, формирования целей и мобилизации ресурсов на их достижение; функцию воспроизводства образца — система ценностей, в которую входят мораль, верования, инстц-руры семьи и образования; функцию интеграции — правовые инсти_Гу_ТЬ1 социального контроля, обеспечивающие выход из ситуации кол_{лективного} напряжения и смягчение потенциальных конфликтов.

Социальная _теОр_ИЯ у Парсонса основывается на системе взглядов, которые рас _Кр_ЫваюТ( как функционируют общества или как может

'Лярсоис Г. Система современных обществ / Пер. Л.А. Седова и А.Д. Ковалева. ЩИ997.С.23.

обеспечиваться социальный порядок. Ученый использовал понятие системы и относил к ней все, что состоит из взаимосвязанных частей, которые выполняют определенные функции по отношению друг к другу и способствуют сохранению целого. Как уже было сказано, выделяя функции адаптации, целедостижения, интеграции и воспроизводства образца, американский социолог отмечал, что в современных обществах существуют четыре относительно самостоятельные подсистемы, выполняющие одну из указанных функций. Это соответственно экономика, политическая система, социеталыюе сообщество и фидуциарная система, или система ценностей. Каждая подсистема, утверждал Т. Парсонс, выполняет определенную функцию по отношению к другой подсистеме, как и по отношению к социальной системе в целом.

Т. Парсонсу принадлежит концепция социальной эволюции, которая указывает на доминирование и растущий универсализм системы ценностей. Он говорил об эволюционном процессе, в результате которого религиозные вопросы о сверхъестественном постепенно начали отделяться от социального и природного мира и привели к функциональному разделению на особые секуляризованные подсистемы. Наряду с этим процессом, подчеркивал Т. Парсонс, ценности фидуциарной подсистемы стали носить более общий, универсальный характер. Он описывал этот процесс, основываясь на нескольких изменчивых моделях, указывающих на тенденцию, согласно которой социальные действия все больше базируются на личных достижениях, универсальных стандартах квалификации, присущих специфической деятельности особенностях и на определенных частных интересах.

Своей главной задачей Т. Парсонс считал описание в рамках социологической теории и исторического эмпирического знания ряда существенных черт немногочисленной, но растущей группы обществ, которые можно назвать индустриальными. При этом автор останавливался на рассмотрении процесса их развития, а также на их структурных характеристиках, как экономических, так и иных. Но экономические факторы, по его мнению, несомненно, являются очень важными в жизни индустриального общества и обладают некоторым приоритетом, так как оно в определенный период времени придало «особые контуры» развитию экономики. Это в свою очередь означает, что, придавая относительную значимость внутреннему, т. е. ценностям, религии, частному интересу, собственной интеграции, такое

общество ориентировано на господство внешнего. Не менее важен и политический момент. Если экономическое воздействие связано с материальной стороной и благополучием, вызванным торговыми отношениями с другими обществами, то политическое влияние возможно, когда политически организованное общество, или государство, опирается насилу. Но здесь стоит разграничивать политическое влияние, оказываемое внутри общества и в экономических рамках, например, в вопросе управления экономикой.

При рассмотрении индустриальной экономики автор руководствовался теорией известного экономиста Альфреда Маршалла, который использовал функциональный подход, заключающийся в том, что все экономические явления находятся между собой не в причинноследственной, а в функциональной зависимости^[XC]. Прежде всего, Т. Парсонс обратил внимание на различие между производством и потреблением. Естественно, что в индустриальном обществе существует разделение труда. Различные единицы производства (фирмы, предприятия) обеспечивают товарами его членов, а это приводит к необходимости формирования системы рынков — это и рынок потребительских товаров, и рынок труда. Такая рыночная система требует промежуточного звена в виде денег или какого-либо эквивалента. При этом должны быть гибкие экономические механизмы для распределения производственных факторов. Вслед за А. Маршаллом автор отнес к ним землю, труд, капитал и структурное устройство.

Земля — это производственный фактор из числа природных ресурсов, его количественная характеристика фиксирована. Поэтому в данном случае происходит распределение неизменного количества ресурса. Кроме того, тесную связь с землей имеет ряд элементов, представляющих особый интерес для социологов. Это так называемые культурные ресурсы. К ним относится, во-первых, технологическое знание, которое должно быть особенно развито, так как индустриальная экономика отличается высоким уровнем производительности. Этому способствуют неэкономические факторы, а особую роль играют два процесса: исследование и образование. Второй компонент автор соотносил с ценностями, которые воздействуют на

экономику эмпирически в результате процесса снабжения, обслуживая членов общества.

При всей значимости земли и иных природных факторов применительно к производству они выступают в роли более пассивного фактора, чем труд и капитал. Все дело в том, что природные ресурсы, будучи в основном исходным сырьем, претерпевают превращение в материалы и далее в основные средства производства, которые уже и выступают в качестве собственно активных, созидающих факторов.

Трудовой фактор представлен в процессе производства трудом занятых в нем работников. Соединение труда с остальными факторами производства инициирует производственный процесс как таковой. В факторе «труд» воплощено все многообразие видов и форм трудовой деятельности, направляющей производство, сопровождающей его и представляющей его в виде непосредственного участия в преобразовании вещества, энергии, информации. Следовательно, все участники, прямо или косвенно задействованные в производстве, вносят в него свой труд, а от этого общего труда зависит и ход производства, и его конечный результат.

Труд — это прежде всего конкретная деятельность индивида, вовлеченного в производство, включая все факторы, которые определяют эту деятельность. Сюда можно отнести и ценностную мотивацию человека, исходя из которой он затрачивает тот или иной объем энергии, необходимый для производственных целей. Учитывая выраженную ресурсную природу экономических факторов производства, довольно часто в виде производственного фактора рассматривают не сам труд как затраты физической и умственной энергии человека или рабочего времени, а трудовые ресурсы, численность занятых в производстве либо трудоспособное население. Особо следует подчеркнуть, что трудовой фактор производственной деятельности сказывается не только в количестве работников и затратах труда, но и в качестве и эффективности труда, в трудовой отдаче. Отсюда важны те обстоятельства, которые могут детерминировать производительность трудового фактора, например, вознаграждение, предоставляемое индивиду за его труд.

Фактор капитана представляет собой заимствованные в производстве и непосредственно участвующие в нем средства производства. Они в отличие от труда созданы именно для производства и

целиком отдают себя ему. В этом смысле капитал как фактор производства стоит даже выше трудового фактора.

Капитализация — это, в сущности, превращение результата производства в форму средств для следующего процесса производства. Чтобы подняться с доиыдустриального уровня, экономика нуждается в значительных капиталовложениях из внутренних источников либо извне, а также в гибкости массы капитала, направленной на производство, при его распределении.

И наконец, четвертый фактор, по Т. Парсонсу, связан со структурной организацией, которая касается как политического устройства, так и экономического, где главным институтом является предпринимательство. В том, что предпринимательская инициатива сказывается благоприятным образом на итогах производственной деятельности, сомневаться не приходится. Она повышает отдачу трудового фактора в производстве. Оттого, какова организация в обществе, какое место занимает в нем экономика, каковы полномочия государства в этой сфере, зависит степень внутреннего контроля над факторами производства.

Т. Парсонс, будучи сторонником структурного функционализма, считал, что развитие индустриального общества прослеживается не только в изменении его ценностных ориентации, но и в совершенствовании структуры его институциональных систем. В качестве первого ее элемента автор назвал правовую систему. Отдавая должное рыночным отношениям, мобильности и содержанию факторов производства, он признавал, что существенные предпосылки индустриализации современных обществ прежде всего коренятся именно в этом институте, который сформировался в ходе промышленной революции.

В настоящее время основу правовых систем индустриальных обществ составляет, по Т. Парсонсу, модернизированное римское право и английское общее право. Это связано с тем, что именно они закрепили принципы, охватывающие наиболее широкий круг общественных отношений и соответствующие основным институциональным требованиям индустриальной экономики. Конечно, между системами общего права и римской существуют значительные различия, но они имеют и общие черты, в то время как исламская, китайская или инДусская правовые системы абсолютно несопоставимы.

К числу общих черт относится то, что эти западные правовые системы ипституциализировали устойчивые модели прав и обязанностей, которые в рамках политически организованных единиц общества пересекли границы, установленные традиционными основами социальной солидарности, и в результате этого стали независимыми от них. Примерами такой солидарности, по мнению Т. Парсонса, выступают «кровное родство, "феодальные" типы политической принадлежности и солидарность небольших территориальных общностей. А этнические виды солидарности сходны с кровным родством, но более обширны»^{[XCI] [XCII].}

В противоположность таким основам солидарности данные правовые системы заключали в себе принципы универсализма и специфичности. Под универсализмом автор понимал то, что нормы формулируются и применяются к индивидам или сообществам на общих основаниях, независимо от их статуса в «этих партикулярных солидарностях». При этом стороны, например, могут вступать в договорные отношения, последствия которых определяются независимо от кровного родства либо сложившихся внутри того или иного сообщества локальных правил. Если же обратиться к политической сфере, то возлагаемые на граждан обязанности не зависят от их дифференциации, осуществляемой этими «партикулярными солидарностями».

Принцип специфичности, по Т. Парсонсу, означает, что правовые нормы закрепляют права и обязанности, абстрагируясь от статуса и положения, продиктованного «партикулярной солидарностью», но и не нарушая ее.

В качестве основных областей правовой институциализации выступают экономическая и политическая. При этом, отмечал автор, важная особенность западных правовых систем состоит в их относительной свободе от управленческой структуры и процессов. Наличие определенной интеграции между правовой системой и органами управления (если касаться сферы отправления правосудия и наложения санкций) — вполне естественное положение вещей в правовом обществе. «Право — это прежде всего право политически организованного общества»², — писал Р. Паунд. Но из этого не следует, что

оно представляет собой лишь средство управления. Его действие в социальной структуре гораздо более сложное. Т. Парсонс подчеркивал, что даже в самых «централизованных и "абсолютистских" ситуациях» в США сохранялась некоторая независимость судебной ветви государственной власти от законодательной и исполнительной. Автор полагал, что именно отсутствие этой характерной черты в советском государстве (а в большей степени в восточных государствах) роздало благоприятные условия для господства органов управления в ходе индустриального развития. Главный же лозунг американцев, по Т. Парсонсу, звучит так: «Правление законов, а не людей»¹.

Исходя из представлений Т. Парсонса о праве, о правовой системе, можно сделать следующий вывод: характеристику права как средства реализации интегративной функции через нормативное регулирование ученый считал центральной, так как, основываясь на этом, можно установить функциональные потребности социального процесса, которому суждено существовать. Другими словами, если право «интегрирует», то необходимо исследовать его глубже и выяснить, как право достигает этой цели. Следовательно, анализ права — одновременно анализ проблем, которые должна разрешать любая правовая система, регулирующая социальное взаимодействие.

Т. Парсонс определял право как «любую относительно формализованную и объединенную совокупность правил, которые возлагают на людей обязанность играть определенные роли в определенных сообществах»². Таким образом, правовая система — неотъемлемый компонент социетального сообщества. Помимо указания на интегративную функцию права, в своей системе функций автор много внимания уделял роли права по отношению к другим функционально дифференцированным подсистемам общества.

Отмечая дифференциацию права и экономической системы, Т. Парсонс утверждал, что правовая система не может быть адекватно осмыслена исходя из частных интересов, которые сопутствуют развивающемуся капитализму. В отличие от сторонников марксизма, он считал, что мотивация выгоды не управляет всеми сферами жизни

³ Parsons Т. Structure and process in modern societies. P. 144.

’ Parsons T. Jurisdiction: Talcott Parsons on Institutions and Social Evolution 7 Ed. by [beon II. Mayhew. Chicago: University ofChicago Press, 1.982. P. 184.

общества и правовые процессы нельзя анализировать с утилитарной позиции, согласно которой выгода является максимой. Скорее правовая система остается относительно самостоятельной, так как она обычно согласовывает (как, например, в договорном праве) различные частные интересы, которые необходимо сбалансировать.

Американский правовед отмечал относительную автономность права по отношению к политической системе. Если М. Вебер понимал право как совокупность правил, санкционированных политическим сообществом, то Т. Парсоис полагал, что функция создания права действительно является политической, так как осуществляется законодательной властью. Однако другие правовые функции реализуются исключительно институтами права. В частности, толкование правовых норм и применение санкций за их нарушение не носят политического характера, а осуществляются судами и органами принуждения относительно независимо. Политическая система обеспечивает разделение власти на отдельные ветви, а также законно гарантированные индивидуальные права на самоопределение, что, согласно Т. Парсонсу, приводит к политизации права (т. е. использованию права правительством в политических целях), которая эмпирически возможна в недемократических обществах, но не является необходимой теоретически.

Важно то, что Т. Парсонс считал право частью социетального сообщества в социальной системе. Правовая система выполняет следующие функции: юридическое толкование права судами; применение законов при вынесении административных и судебных решений; применение санкций за нарушение законов специальными органами; определение подведомственности. Профессия юриста особенно значима, так как, толкуя законы при рассмотрении конкретных дел, юристы координируют действия в рамках правовой системы при условиях, установленных в ходе законодательного процесса.

Наконец, фидуциарную систему Т. Парсонс соотносил с правом, понимая под ней ценности общества, составляющие опорный пласт для правовой системы. В современных обществах, отмечал ученый, религиозные нормы стали вытесняться процедурными правовыми требованиями, сформулированными в соответствии с общими принципами, которые узаконивают равенство путем институциализацни прав и обязанностей.

Согласно Т. Парсонсу, право как инструмент социального контроля обеспечивает социальную гармонию в условиях индивидуализма, создает порядок из беспорядка. Правовая система как одна из систем взаимодействует с другими подсистемами общества, и автономия права определяется экономической, политической системами и системой ценностей, которые в равной мере воздействуют друг на друга. При этом Т. Парсонс большое значение придавал внутренней функции права, которая заключается в роли права как института, специализирующегося на интеграции социального действия. Оспаривая то, что он называл марксистским «экономическим абсолютизмом» и «политическим абсолютизмом» М. Вебера, автор в то же время признавал, что право лишь относительно независимо, а связь правовой системы и правительства исконна. Принимая во внимание мнение Т. Парсонса, что трансформации в фидуциарной системе наиболее существенны и что право зависит от политических процессов в сфере законодательной деятельности, можно сделать следующий вывод: государство и эволюция права находятся в первую очередь под влиянием культурно-религиозных ценностей, а также политических решений (что не ведет, однако, к политизации права).

Функциональное правопонимание Г. Бредемейера. Последователь Т. Парсонса Г. Бредемейер развил концепцию об интегративной функции права. Именно он дал полный внутренний анализ права и раскрыл его как интегративный механизм.

Структура, которой пользовался Г. Бредемейер, была разработана и предложена Т. Парсонсом. В соответствии с ней в социальной системе можно выделить четыре основных функциональных процесса: адаптацию, целедостижение, воспроизводство образца и интеграцию. Автор идентифицировал адаптацию с экономическими процессами, а целедостижение — с политическими. Процессы воспроизводства образца могут быть соотнесены с тем, что называют социализацией, а,интегративные же процессы — с правовыми.

Анализируя указанную социальную систему, Г. Бредемейер подчеркивал, что функция права — правовое разрешение конфликтов. Это означает, что право начинает действовать после того, как произошел конфликт. Кто-то заявляет, что его интересы были кем-то нарушены (будь то районный прокурор, заявляющий, что общественные интере-

сы, которые он защищает, были нарушены предполагаемым «преступником», или гражданин, заявивший о нарушении своих интересов). Задача суда — вынести решение, которое разрешит этот конфликт и воспрепятствует возникновению в будущем подобных конфликтов.

Итак, основная идея Г. Бредемейера заключается в том, что правовую систему необходимо рассматривать как интегративный механизм, обеспечивающий «координацию» общества. Происходит это в результате взаимодействия с другими общественными системами. При этом необходимо отметить, что, рассматривая такое взаимодействие, Г. Бредемейер для обозначения правовой системы обращался в основном к суду как к главному институту этой системы.

С адаптивной системой правовая система взаимодействует в результате «организации и потребности в знаниях»¹. Здесь необходимо отметить, что для Г. Бредемейера адаптация заключается главным образом в выработке технических приспособлений для ликвидации препятствий в достижении системы целей. Как уже было сказано, Т. Парсонс связывал эту функцию на уровне общества с экономической системой. Г. Бредемейер предложил несколько иную ассоциацию, которая шире в одном отношении и уже в другом. Он представлял адаптивные структуры, по крайней мере, для западных обществ начала XX в., как научные и технические системы.

Когда суды получают сигнал (в виде иска) о том, что произошло столкновение интересов, основное требование — «осознать это», т. е. определить фактическую связь между предполагаемым ущербом и событием, предположительно вызвавшим его, и установить функциональный контекст действий истца и ответчика: роли, исполняемые ими, функциональную значимость этих ролей и необходимость исполнения этих ролей, так как обе стороны фактически их исполняют в судебном процессе.

Эти «открытия» делаются, как указывал Г. Бредемейер, на основе некоторых познавательных обобщений, убеждений и теорий, касающихся причинно-следственных отношений, с помощью технических приемов в целях установления истины. Сложное оборудование и технические устройства криминалистических лабораторий; статистические данные, содержащиеся в кратком изложении дел; статистические таблицы смертности, применяемые для оценки возмещения ущерба.

Bredemeier If. С. Law as an Integralive Mechanism. P. 66.

связанного со смертью; психиатрические обследования; опрос общественного мнения, отражающий путаницу в терминологии, — все это примеры внедрения адаптивной системы общества в правовую систему («исходные пункты»),

В свою очередь правовая система осуществляет свой вклад в адаптивную систему, укрепляя организацию ролей в обществе. По терминологии известного французского социолога Э. Дюркгейма общий вклад судов в адаптивную систему можно рассматривать как продукт органической солидарности. То есть вклад судов в адаптацию — это установление прав и наложение обязанностей в интересах «эффективной организации».

Проблема взаимодействия адаптивной и правовой систем связана с тем, что необходимо наладить более эффективным образом каналы связи, по которым должна осуществляться передача знаний для возникновения указанного взаимодействия. Именно для этого необходима совместная деятельность социологов и правоведов. В настоящее время этот контакт не налажен. В результате некоторые полезные для социологического анализа материалы остаются недоступными (доступны только в пределах правовых школ и журналов). Значительная область социологических знаний также остается закрытой. И в соответствии с этим качество «организационной эффективности», предложенное правовой системой, может оказаться ниже стандартов, которые возможно реализовать.

Основное взаимодействие права с политической системой связано с толкованием правовых норм и с приданием им легитимного Характера. Автор поддерживал точку зрения, согласно которой государство посредством законодательной власти определяет основные направления правового регулирования в соответствии с целями, заветами и функциями государства. Однако именно суды, являющиеся, по Мнению Г. Бредемейера, основным институтом правовой системы, дают жизнь нормам законодательных актов. В ответ на деятельность по толкованию и обеспечению реализации правовая система получает от государства «санкционированное принуждение».

Таким образом, государство определяет основные пути правового регулирования, дает полномочия суду для разрешения споров и реализации норм права, а суд проводит право в жизнь, толкуя и применяя правовые нормы.

Нарушение баланса такого взаимообмена происходит, например, когда суды игнорируют политику законодателя, интерпретируя нормы права лишь по своему усмотрению, либо когда государство не оказывает поддержку в проведении в жизнь судебных решений.

Американские суды, отмечал автор, часто оказываются заложниками противоречивой политики государства, когда они вынуждены выбирать между политикой, направленной на достижение общих целей, и политикой максимальной свободы индивида (например, определение границ свободы договора).

С системой воспроизводства образца (поддержания модели) правовая система взаимодействует посредством разрешения конфликтов и установления справедливости. И в данном случае, по Г. Бредемейеру, особенно важно, чтобы суды не выносили решения, которые являются несправедливыми и неэффективными в существующих условиях. Для этого должна быть гибкость, достаточная для адаптации права к изменяющимся обстоятельствам, новым интересам, различным рискам и обязанностям, вызванным определенными социальными условиями.

Традиционными механизмами, обеспечивающими это, являются «юридические фикции», «право справедливости» и концепции «естественного права». Механизм судебного прецедента, с точки зрения Г. Бредемейера, не справляется с указанной задачей как изза ограничений, накладываемых законодателем, так и из-за силы самого прецедента (его можно изменить, только опираясь на новые факты или обнаружив ошибки в ранее принятых решениях). И здесь необходимо использовать более эффективные учреждения, новые механизмы, позволяющие быстрее реагировать на изменяющиеся условия жизни общества, на новое содержание понятия «справедливость». По автору, это прежде всего суды присяжных и внутренние механизмы в рамках самой правовой системы, т. е. правовые школы, комментарии, критика судебных решений юристами, дискуссии в юридической литературе.

В современной социальной науке функциональный подход претерпел существенную модернизацию. Он используется практически во всех социальных концепциях, где общество рассматривается в качестве определенной целенаправленно действующей системы. Функциональный метод познания государственно-правового фено-

мена широко использовался в советской юридической науке, а также весьма эффективно применяется представителями современного российского правоведения. Вопросы, связанные с функциями права и государства, получили свою теоретическую разработку в трудах таких ученых, как М.И. Байнтин, А.П. Глебов, Л.И. Каск, Д.А. Керимов, Б.П. Курашвили, Л.А. Морозова И.Ю. Никодимов, Е.Б. Пашуканис, М.И. Пискотин, Т.Н. Радько, Н.Е. Салтыкова, ПИ. Стучка, И.Е. Фарбер, Н.В. Черноголовкин и др. Приведенный далеко не полный перечень авторов, посвятивших свои исследования феноменам функций права и государства, свидетельствует о достаточно широком применении функционального подхода, о его определенной эффективности.

И все же наиболее характерен функциональный подход к праву для социологического правопонимания, в рамках которого он получил свое развитие. Положительным моментом такого подхода является стремление познать право в действии, в процессе функционирования, что дает возможность сделать шаг вперед в развитии социологии права. При этом исследования правовых явлений и институтов преследуют цель преобразования социальной действительности, а само право рассматривается как инструмент социальных преобразований, средство достижения согласия между интересами различных социальных групп.

2.3.