§ 1. Понятие пределов осуществлении прав акционеров и спосо&ы их установлении

Как уже указывалось выше, субъективное право акционера - это не только вид, но и мера его возможного поведения. Следовательно, субъективные права акционеров всегда, во-первых, предполагают возможность свободно избирать тот или иной вариант поведения, во- вторых, указывают на определенные границы возможного в процессе их осуществления.

В процессе осуществления акционерами своих прав они должны соблюдать требования нормативных правовых актов, т.

Итак, права акционеров по своему содержанию и та свобода, которая гарантируется законом в целях фактического осуществления акционерами своих прав, не могут быть безграничными. В процессе деятельности акционерного общества происходит реализация интересов не только акционеров, но и других лиц. Для обеспечения реализации указанных

' Лерхе П. Пределы основных прав»/ Государственное право Гсрмзнии: сокр. перевод, семитомного изд. В 2-х т. Т. 2. М., 1994. С. 234. интересов необходимо определить пределы осуществления прав акционеров. Как отмечает B.C. Савина, пределы осуществления субъективных прав «связаны с наличием дуализма публичного и частного права в гражданском обороте, а также с необходимостью установления оптимального баланса между интересами всего общества в целом и частных собственников»1. Следовательно, закрепление пределов осуществления прав акционеров является средством согласования интересов акционеров с интересами иных лиц, а их соблюдение - условием правомерной и эффективной реализации акционерами своих возможностей.

«Право, - пишет О.В.

В науке конституционного права отмечается, что пределы реализации прав и свобод обусловливаются интересами прежде всего самих правообладателей и, как следствие, интересами общества и государства . Полагаем, что пределы осуществления прав акционеров обеспечивают также реализацию интересов самих акционеров, ибо они уточняют содержание принадлежащих им прав.

В юридической науке вопрос о пределах осуществления прав акционеров комплексно не рассматривался. Однако в научной литературе сформулированы разнообразные определения пределов осуществления прав применительно к осуществлению конституционных прав и свобод

1 Совика B.C. Соотношение частных и публичных начал в управлении акционерными обществами по •законодательству России: Дис.... канд. юрид. наук. Ставрополь. 2004. С. 32. ! Мартышин О.В. Метафизические концепции права Н Государство н право. 2006. № 2. С. 70. 3 См.: Avmw ДА. Конституционное право на объединение: механизм обеспечения и пределы ограничения: Дне.... канд. юрид, наук. Ростов-на-Дону. 2001. С. 115.

59

человека и гражданина в общем, и гражданских прав в частности. Сформулированные в теории права и в отраслевых юридических науках подходы к определению пределов осуществления прав составляют концептуальную основу для выявления пределов осуществления прав акционеров.

Так, А.А. Астрахань под пределами осуществления конституционных прав и свобод понимает «определенную совокупность критериев и ориентиров правомерного (отвечающего требованиям социальной справедливости) поведения граждан, фиксирующих границы, рамки реализуемых ими прав, в соответствии с требованиями которых граждане обязаны сообразовывать свои действия»56.

Общим в указанных определениях является то, что пределы осуществления прав - это установленные определенными правовыми способами границы, внутри которых поведение субъекта, осуществляющего свои нрава, правомерно, при выходе же за указанные границы поведение управомоченного субъекта перестает быть таковым58.

О.А. Поротикова рассматривает пределы осуществления субъективных гражданских прав как отраслевую разновидность общеправовых сдерживающих стимулов59. Пределы осуществления гражданских прав, - пишет О.А. Поротикова, - «отраслевая разновидность общеправовых сдерживающих стимулов поведенческой активности, призванная оказать внешнее упорядоченное воздействие на мотивацию, способы, средства и характер использования заложенных в содержании фажданского права возможностей»1.

Полагаем, что с такой трактовкой пределов осуществления прав согласиться сложно. Дело в том, что О.Л. Поротикова, придерживаясь позиции Ю.В. Тихонравова2, смешивает хотя и взаимосвязанные, но все же разные юридические категории - «правовой стимул» и «правовое ограничение». О.А. Поротикова объединяет понятием «правовое стимулирование» как позитивные (дозволения, льготы и пр.), так и негативные (запреты, обязанности, меры наказания и т. п.) способы юридического воздействия на поведение субъекта, называя последние «сдерживающими правовыми стимулами»3.

Полагаем, что при всем единстве и взаимопроникновении категорий «правовой стимул» и «правовое офаничение», они представляют собой качественно различные явления с прямо противоположными функциями.

В теории права детально проанализировал сущность, функции и взаимосвязь указанных категорий А.В. Малько. «Правовой стимул, - пишет А.В. Малько, - есть правовое побуждение к законопослушному деянию, создающее для удовлетворения собственных интересов субъекта режим благоприятствования»4.

С.В. Мирошник указывает, что правовой стимул есть закрепленная в норме права возможность «получить награду в виде различных материальных или иных благ, как закономерное следствие правомерного поведения, превышающего обычно предъявляемые требования»60. Правовое ограничение она рассматривает как юридический институт, «посредством которого в целях обеспечения благосостояния и безопасности как всего общества, так и отдельных индивидов, определяются границы правового поведения»61.

Таким образом, различие между названными способами юридического воздействия на поведение субъекта заключается в характере и условиях такого воздействия. Правовое стимулирование сопровождается «благоприятными» юридическими условиями, способствующими удовлетворению законного интереса субъекта (например, добровольность осуществления своего права, свобода выбора вариантов поведения при осуществлении своего права и пр.), а правовое ограничение - «неблагоприятными» условиями, сдерживающими удовлетворение данного интереса (например, необходимость соблюдения запретов или выполнение обязанностей).

С учетом изложенного полагаем, что понятие «пределы осуществления права» относится к категории «правовое ограничение», а не к категории «правовой стимул».

Однако здесь необходимо различать понятия «правовое ограничение» и «ограничение права». Необходимо согласиться с теми учеными, которые считают, что понятия «правовое ограничение» и «ограничение права» неравнозначны и соотносятся между собой как общее и особенное. Данной позиции придерживаются, в частности, Б.С. Эбзеев* и В.И. Крусс\ Н.Е. Болвачева указывает, что «устанавливаемые законодателем ограничения» нужно рассматривать в широком и узком смысле.

Разфаничивает понятия «правовые офаничения» и «офаничения права» и В.П. Камышанский. Сформулированное им определение категории «правовое офаничение» схоже с определением, предложенным A.

В. Малько, а определение категории «офаничение права» по содержанию совпадает с понятием «ограничение» в узком смысле, предложенным Н.Б. Болвачевой. Под правовыми офаничениями B.

П. Камышанский понимает «совокупность элементов мехзнизма правового регулирования, направленных на установление пределов (фаницы) дозволенного поведения субъектов. Правовые офаничения обозначают или очерчивают сферу возможного поведения, внутри которой субъект может свободно реализовать свою правоспособность при наличии соответствующих юридических фактов»63. Офаничение права В.П. Камышанский относит к виду правового офаничения. Аналогичной точки зрения придерживаются и другие ученые64.

Вместе с тем некоторые исследователи отождествляют понятия «ограничение права» и «пределы осуществления права». Так, В.И. Агеев пишет: «Правомерное офаничение основных прав и свобод личности представляет собой установление на основе закона пределов реализации и осуществления человеком и гражданином прав и свобод»1.

Полагаем, что пределы осуществления права, относясь к категории «правовое ограничение», не ограничивают права, а определяют их границы, внутри которых управомочснный субъект свободен. «Ограничивая свободу каждого известными пределами, - писал И.Л. Ильин, - право обеспечивает ему зато беспрепятственное и спокойное пользование своими правами, т. е. гарантирует ему свободу внутри этих пределов.

Ограничение права - это сужение его объема, и, как правильно указывает В.И. Гойман, от ограничения права (сужения его объема) следует отличать способы, приемы фиксации границ дозволенной свободы, которые не сужают объем права, а уточняют его содержание, обозначают границы, с которыми связано действие этого права'.

Применительно к правам акционеров необходимо отметить, что законодательство РФ допускает их ограничение уставом акционерного общества. Как пишут Л.А. Маковская и Л.А. Новоселова, «изменения устава могут рассматриваться как ограничивающие права акционеров в том случае, когда вследствие внесения этих изменений в устав объем прав акционеров уменьшается по сравнению с объемом прав, существовавшим ранее. Прежде всего, это изменения, лишающие акционеров каких-либо прав»4. Таким образом, названные ученые под ограничением прав понимают также сужение их объема.

1 Агеев ВН. Конститу ционные ограничения основных прав и свобод личности в Российской Федерации: теория, история, практика: Дис.... канд. юрид. наук. Казань. 2006. С. 10. г Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве (фрагменты) /.' Правоведение. 1992. Л° 3. С. 96. 1 См.: Морозова Л.А. Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву!,' Государено и право. 1998. № 7. С. 27. * Махосская А.А., Новоселова Л.А. Выкуп акционерным обществом своих акций // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2005. Х>. 8. С. 147.

64

Офаничение права - это установленные законом внутри пределов права изъятия из данного права. Пределы - это фаницы права65. В этой связи нельзя согласиться с точкой зрения Л.Л. Беломестных, которая под офаничекиями прав и свобод человека и гражданина понимает «сужение рамок, фаниц прав и свобод человека и гражданина»66.

Л.В. Ермаков применительно к праву собственности также разфаничивзет понятия «офаничение права» и «предел права». Под пределами права собственности он понимает «общие нормы права, определяющие недопустимые действия собственника, или исключающие отдельные его полномочия, и направленные на обеспечение публичных интересов, а также на защиту прав других лиц»67. При определении понятия «офаничение права собственности» Л.В. Ермаков присоединяется к позиции В.П. Камышанского, который под данным понятием понимает «стеснение собственника в осуществлении его субъективного права на конкретное имущество с целью обеспечения прав и охраняемых законом интересов других лиц»68. Исходя из этого Л.В. Ермаков делает вывод, что «Офаничения права собственности могут быть самыми различными, однако, в отличие от пределов права собственности, которые определяют его содержание, ограничения влияют на его осуществление»69. Полагаем, что не только ограничение права, но и пределы права влияют на его осуществление.

Нельзя согласиться с мнением Л.В. Ермакова, что пределы права - это «общие нормы права, определяющие недопустимые действия собственника, или исключающие отдельные его полномочия». Считаем, что пределы нрава не ограничиваются запрещающими нормами. Пределы права могут содержаться, например, и в обязывающих нормах.

Последней монографией, в которой затрагивается вопрос о соотношении ограничений права и границ, пределов права, является монография В.А. Микркжова «Ограничения и обременения гражданских прав». Автор отождествляет границы, пределы и ограничения права собственности. Ограничения права собственности В.А. Микрюков подразделяет на общие и частные. Общие ограничения - это установленные в законе единые для всех ограничения в осуществлении права собствен ности, выражающиеся в фиксации границ права собственности. Частные ограничения - это ограничения адресного характера, которые предусматривают сужение общих границ (т. е. сужение общих ограничений) и являются подлинно ограничениями права собственности. «При таком понимании ограничений права собственности, -

пишет В.А. Микрюков, - общие ограничения есть не что иное, как правовые ограничения, границы или пределы права собственности, а частные - ограничения права собственности в узком смысле, или, иначе сужение пределов (границ) прав собственника»'.

Как мы видим, данная позиция строится на том, что под правовыми ограничениями автор понимает пределы права, а под ограничением права - сужение данных пределов. Так, В.А. Микрюков пишет: «Ограничение права собственности как ограничение права (а не правовое ограничение) является изменением (сужением) существующих границ его осуществления» . Иными словами, ограничение права (в широком смысле) -

это общее, а правовое ограничение - частное понятие. С такой позицией трудно согласиться. Как мы уже отмечали ранее, понятия «правовое ограничение» и «ограничение права» соотносятся между собой как общее и особенное.

Разграничивает понятия «ограничение прав» и «пределы прав» Конституционный Суд РФ. В одном из своих постановлений Конституционный Суд РФ указал, что правовые ограничения прав и свобод не должны ограничивать пределы и применение основного содержания соответствующих конституционных норм70.

В этой связи возникает и другой вопрос: как соотносятся между собой пределы права и пределы его осуществления? В литературе справедливо отмечается, что «очень трудно определить, что является пределами самого права, а что - ставит границы его осуществлению, если об этом нет прямых указаний в самом законе»71.

В.А. Тархов в свое время полагал, что «границы субъективного гражданского права и пределы его осуществления - понятия не совпадающие». По его мнению, границы права определяются сроками, пространством, кругом субъектов, их количеством и размерами. Пределы осуществления права определяются его смыслом и назначением, допустимыми формами осуществления и редко имеют количественные границы3.

М.Н. Малеина пишет, что правильнее считать, что «границы субъективного гражданского права одновременно являются и пределами его осуществления. Реализуя субъективное право, следует исходить из его содержания, сущности, действовать в границах (пределах) этого права»72.

В.П. Грибанов, раскрывая понятие «злоупотребление правом», указывал, что «о злоупотреблении правом речь может идти лишь в случае, когда уполномоченный субъект, действуя в границах принадлежащего ему субъективного права, в рамках тех возможностей, которые составляют содержание данного права, использует такие формы его реализации, которые выходят за установленные пределы осуществления права»'.

Однако В.П. Грибанову возражает В.И. Емельянов, который считает, что в таком случае «неизбежно следует вывод о том, что существует одна мера дозволенного поведения для потенциального, абстрактного субъективного права, а другая - для права осуществляемого. Значит, можно нарушить одну границу дозволенного, не нарушив другой. Занимая такую позицию, надо было бы признать, что действие может быть одновременно и правомерным, и противоправным. Невозможность такого понятия очевидна»73.

Доводы В.И. Емельянова представляются в целом достаточно убедительными для В.М. Пашина, который, однако, оговаривается: «Вызывает сожаление тот факт, что многочисленные теоретические сложности, возникающие при использовании категории «пределы осуществления субъективных прав», не стали пока предметом заинтересованного обсуждения в современной юридической литературе»74. Несмотря на зто В.М. Патин определяет некоторые аспекты соотношения понятий «пределы права» и «пределы осуществления права». Он указывает, что и пределы права, и пределы осуществления права (если последние существуют) устанавливаются законом. Соответственно, они всегда являются объективными, общими, действительными и не зависят от поведения и воли участников правоотношений. А из этого следует, что «соотношение между пределами права и пределами осуществления права не может быть подобно соотношению между поведением, составляющим содержание субъективного права, и поведением, составляющим содержание осуществления права, характеризоваться как соотношение объективного и субъективного, общего и конкретного, как соотношение между возможностью и действительностью»1.

Иной позиции придерживается А.А. Малиновский. Он считает, что пределы права могут иметь как объективный, так и субъективный характер. Объективные пределы очерчиваются действующим законодательством (объективным правом), а субъективные - определяются самим управомоченным. «В этой связи, - пишет А.А. Малиновский, - говоря о понятии «пределы субъективного права», необходимо иметь в виду, что в данном случае речь идет о правовых предписаниях, устанавливающих границы поведения управомоченпого субъекта. Понятие «пределы осуществления субъективного права» характеризует главным образом субъективные аспекты правореализации. Они определяются самим носителем субъективного права, который осуществляет его по своему усмотрению для достижения своего интереса»2.

Таким образом, пределы осуществления права связываются А.А. Малиновским со способами осуществления предоставленного субъективного права. Управомочеиный субъект сам выбирает способы осуществления своего права, предусмотренные субъективным правом3. В этой связи А.А. Малиновский не исключает, что пределы права и пределы его осуществления могут совпадать. Совпадение указанных категорий произойдет в случае, если субъективное право предоставляет субъекту единственный возможный способ осуществить его. Данная позиция очень схожа с позицией В.П. Грибанова.

Подводя итог приведенным рассуждениям, считаем необходимым высказать и свою позицию по данной проблеме. Полагаем, что пределы права и пределы осуществления права должны совпадать, и они, как

1 Там же. С. 42.

г Малиновский А.А. Пределы субъективного права Н Журнал российского права. 2005. № 11. С. 95-96.

В более поздних работах Л Л. Малиновский раскрывает выбор субъектом определенного варианта осуществления своего права через категорию «усмотрение». В частности, ученый пишет: «Усмотрение по осуществлению субъективною права представляет собой мыслительную деятельность по выбору вариантов поведения, направленного на удовлетворение своего интереса в пределах конкретного субъективною права» (Малиновский А.А. Усмотрение в праве // Государство и прзво. 2006. Л? 4. С. 103).

69

правило, совпадают. На сегодняшний день есть только одно исключение из этого правила, которое порождает споры по данному вопросу. Речь идет о феномене «злоупотребление правом».

Возражая В.И. Емельянову, отметим, что уникальность феномена «злоупотребление правом» как раз и заключается в том, что в нем сочетаются элементы правомерного и противоправного. Злоупотребление правом возникает в процессе осуществления субъектом своего субъективного права (элемент правомерности), однако при этом субъект использует недозволенные формы поведения (элемент противоправности). Однако как справедливо указывал М.И. Бару, противоречивость сочетания в одном явлении элементов правомерности и противоправности - это только «кажущаяся противоречивость»75. В.П. Грибанов развил данный тезис М.И. Бару и пришел к выводу, что указанная противоречивость в понятии «злоупотребление правом» вообще отсутствует. Он указывает, что «проблема злоупотреблением правом связана не с субъективным правом вообще, не с его содержанием, а с процессом его реализации, с его осуществлением»76. Исходя из этого, им обосновывается существование в одном понятии взаимоисключающих элементов (правомерности и противоправности). Правомерность относится к содержанию субъективного права, а противоправность - к его осуществлению'. Когда лицо выходит за рамки содержания предоставленного ему права (выходит за пределы права) - это всегда означает, что оно действует без права (не имея на это право). Поэтому о злоупотреблении право.м в этом случае речи быть не может. При злоупотреблении правом лицо не выходит за пределы права (действует в рамках содержания субъективного права), однако оно нарушает требования, относящиеся к процессу осуществления права (выходит за пределы осуществления права).

Таким образом, можно сделать вывод, что в процессе нормального осуществления права пределы осуществления права совпадают с пределами права, а при злоупотреблении правом этого не происходит.

Введение в научный оборот понятия «пределы осуществления права» помогает более полно раскрыть процесс превращения в действительность возможности, составляющей содержание субъективного права; рассмотреть данный процесс не в статике, а в динамике. Ведь как мы убедились «существование права и реализация заключенных в нем возможностей - явления разные, их смешивание недопустимо»77.

С учетом выше изложенного можно сформулировать следующее определение понятия «пределы осуществления прав акционеров». Пределы осуществления прав акционеров - это обращенные к процессу осуществления прав акционеров требования, устанавливающие границы реализации акционерами возможностей, составляющих содержание данных прав.

Законодательство РФ позволяет использовать различные способы установления пределов осуществления прав акционеров.

Прежде всего пределы осуществления прав акционеров устанавливаются с помощью управомочивающих норм.

П.И. Новгородцев в свое время писал, что «в самом понятии права содержится ограничение свободы и размер этого ограничения может весьма существенно меняться»2. «Ибо право - это не только свобода, но и ее ограничение, или точнее, гарантия свободы на основе ее ограничения, введения свободы в определенные рамки, а государство призвано обеспечить эту свободу и эти ограничения»1. В связи с тем, что субъективное право акционера - это не только вид, но и мера возможного поведения, в самом содержании субъективного права уже заложены те пределы поведения акционера, которые он обязан соблюдать при его осуществлении. Если акционер решил осуществить свое право, он обязан сделать это исключительно способами, предусмотренными или не запрещенными законом. Акционеру запрещается выходить за рамки имеющихся у него правомочий. Как пишет А.А. Малиновский: «Общество наделяет индивида правом, но требует, чтобы тот осуществлял его приемлемым для общества способом»1. Таким образом, элементы обязанностей и запретов в содержании субъективного права, а также при закреплении способов осуществления данного права можно рассматривать как установление пределов осуществления прав.

Позиция, что в управомочнвающей норме содержатся элементы обязанностей и запретов, поддерживается в научной литературе. Так, Ю.Б. Фогельсон пишет: «Лишь очень небольшое число норм, устанавливающих «право», являются чисто управомочивающими. Действительно, ведь если установлено право, то возможно и правонарушение, а правонарушение - это неисполнение обязанности. Значит, если установлено «право», а обязанность не установлена, судить о характере обязанности можно и по дозволяющей норме... Большинство норм, устанавливающих «право», фактически устанавливают обязанность, когда нет других норм, регламентирующих ее»2. В отношении запретов данную позицию отстаивает А.Г. Кратко. «Правовой запрет в широком смысле, - пишет А.Г. Братко, - имплицитно выражен в любой норме. В узком смысле слова он представляет собой запрещающую норму»3.

Однако такой подход поддерживается не всеми учеными. С.С. Алексеев полагает, что «такая широкая трактовка запретов вряд ли имеет достаточные основания. ... Она в принципе придает праву преимущественно запретительный облик, не согласуется с преимущественно изначально дозволительной природой социального

' Малиновский А.А. Способы осуществления права // Журнал российского права. 2007. Ла 3. С. 50. • Фогельсон К).Б. Избранные вопросы общей теории обязательств: Курс лекций. М., 2001. С. 75-76. 5 Братко А.Г. Запрегы в советском праве. Саратов, 1979. С. 14.

72

регулирования. ... Все то, что относится к запретам и ограничениям, должно принять четко определенный, строго объективно обусловленный характер, быть сведено к минимуму»78.

Позволим себе не согласиться с данной точкой зрения. Вряд ли здесь можно говорить, что право приобретает «запретительный облик». Просто каждое право имеет свой предел, свои способы осуществления. Дозволительный характер регулирования общественных отношении как- раз и проявляется в том, что внутри этих пределов субъект свободно, беспрепятственно осуществляет свои правомочия. Свобода осуществления правомочий внутри этих пределов ему гарантируется правом.

Превышение пределов превращает право и свободу, гарантируемую данным правом, в произвол, во вседозволенность. Запрет субъекту выходить за рамки имеющихся у него правомочий, в частности, очерчивает эти пределы. Данный запрет необязательно должен представлять собой запрещающую норму, его наличие можно выводить и из других правовых норм (управомочивающих и обязывающих). «Словесные формулировки запретов в тексте нормативных правовых актов нужны там, где существует специальная необходимость ориентировать общественное мнение и правосознание на недопустимость каких-либо деяний»2.

Однако управомочивающие нормы сами по себе строго не очерчивают пределы дозволенного поведения акционеров. Процесс осуществления того или иного субъективного нрава акционера требует задействования множества норм. Поведение акционера регулируется как нормами, наделяющими его определенными правами, так и нормами, возлагающими на него какие-либо обязанности или запрещающими совершение определенных действий. Следовательно, установление пределов осуществления прав акционеров происходит также с помощью установления прямых обязанностей и запретов.

В литературе обязанности и запреты нередко отождествляются. Между этими способами закрепления пределов осуществления прав акционеров действительно есть немало общего, но вместе с тем это два самостоятельных правовых явления. Отличие обязанностей от запретов заключается в том, что исполнение обязанностей предполагает совершение акционером активных действий по осуществлению возложенных на него задач. Реализация же запрещающей нормы связана с пассивным поведением акционера, направленным на воздержание от предусмотренных законом действий.

Однако при всем своем различии обязанности и запреты обладают общим свойством - свойством «обязанности». В первом случае обязанности совершения определенных действий, а во втором - обязанности не совершать их79. «Всякий запрет в праве - юридическая

Л

обязанность». В частности, чтобы различать указанные категории, обязанности в литературе еще именуют «позитивными обязываниями»3.

Главное в содержании обязанностей акционера - это указание на необходимость определенного поведения, вид и мера которого установлены в законе. Обязанности акционеров, установленные Законом об акционерных обществах, как правило, выражаются в закреплении определенного порядка, способов и сроков осуществления принадлежащих им прав, являясь, таким образом, самым распространенным способом установления пределов осуществления прав акционеров.

Пределы осуществления нрав акционеров, закрепленные с помощью обязанностей, можно выявить, если при анализе того или иного права использовать следующее правило: «При осуществлении своего права акционер должен (обязан)...».

Императивность обязанностей (необходимость акционеру поступать так, а не иначе) является важной гарантией выявления, правильного понимания и соблюдения акционером пределов осуществления принадлежащих ему прав. Сформулированные в обязанностях требования к акционерам выступают той границей, выход за которую делает поведение акционера неправомерным. Как справедливо отмечается в литературе: «Обязанность, устанавливая определенные рамки поведения одних субъектов, позволяет гарантировать права других и производные от них законные интересы»80.

В п. 2 ст. 67 Гражданского кодекса РФ предусмотрено всего две обязанности акционеров: вносить вклады в порядке, размерах, способами и в сроки, которые предусмотрены учредительными документами; не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности общества. Вместе с тем указывается, что обязанности акционеров могут быть установлены и законом об акционерных обществах (абзац первый п. 3 ст. 96 Гражданского кодекса РФ), а также учредительными документами общества (абзац четвертый п. 2 ст. 67 Гражданского кодекса РФ).

Обязанности акционеров могут быть закреплены и во внутренних документах общества, регламентирующих порядок осуществления прав акционеров, в случае если такая регламентация допускается законом (например, в уже упоминавшемся нами положении, регулирующем деятельность общего собрания общества).

В то же время нужно иметь в виду, что решением органа управления общества возложение каких-либо обязанностей на акционеров общества не допускается81.

Необходимо отметить, что не все обязанности акционеров устанавливают пределы осуществления прав акционеров, а только обязанности, определяющие принципы, порядок, способы и сроки осуществления конкретного субъективного права акционера.

Другим не менее важным способом установления пределов осуществления прав акционеров являются запреты, содержащиеся в запрещающих нормах.

Роль и значение запретов в процессе осуществления акционерами своих прав заключаются не только в том, что в случае нарушения акционером требований запрещающей нормы к нему могут быть применены меры ответственности, но и в том, что само наличие запретов дает возможность определить дозволенное и недозволенное поведение акционера, пределы осуществления его прав. Как отмечает А.Г. Братко, «соотношение запретов и субъективных прав выражается, с одной стороны, в том, что запреты устанавливают границы осуществления субъективных прав, а с другой - они являются гарантией их реализации»82.

Запрещающие нормы предъяшгяют к акционерам определенные требования. Суть этих требований состоит в том, что в процессе осуществления своих прав акционеры обязаны воздерживаться от действий, предусмотренных запрещающей нормой. «Содержание запрета заключается в указании на поведение, которое недопустимо с точки зрения интересов общества и государства»83. С помощью правовых запретов, адресованных акционерам, государство защищает интересы других лиц, связанных с деятельностью акционерного общества, а также интересы самого общества.

Содержащееся в запрете указание на невозможность определенного поведения еще не означает, что в процессе осуществления прав акционеры фактически не способны совершить запрещенные деяния. Как раз наоборот, «запрет - это указание на юридическую невозможность реально возможного общественно-вредного поведения»84.

В этой связи запрет близок к уже рассматриваемому нами такому способу юридического воздействия на поведение субъекта, как правовое ограничение. В научной литературе высказываются разные точки зрения по вопросу соотношения указанных понятий. Одни ученые полагают, что запрет и ограничение - это самостоятельные средства правового регулирования; другие ученые считают запрет видом правовых ограничений.

Например, А.Г. Братко, являясь сторонником первой точки зрения, пишет: «Запреты и ограничения - два различных способа правового регулирования общественных отношений. Основное различие состоит в том, что запреты по своему содержанию указывают на юридическую невозможность определенного поведения, которое фактически возможно, в то время как правовое ограничение представляет собой не только юридически, но и фактически невозможный вариант поведения. В отличие от запрета правовое ограничение в принципе невозможно нарушить. Оно

Л

всегда есть ограничение какого-либо субъективного права...» . С позицией А.Г. Братко соглашается Н.Н. Рыбушкин85.

Сторонники второй точки зрения аргументируют ее, в частности, тем, что и запрет, и ограничение направлены на защиту лиц, в интересах которых установлен запрет. «Запрет, - пишет Н.М. Приходько, - препятствуя удовлетворению интересов индивида, идущих в разрез с интересами общества и других лиц, направлен, таким образом, на реализацию интересов противоположной стороны. Именно с этой точки зрения запрет можно отнести к видам правовых ограничений»86. А.В. Малько считает, что запреты на уровне диспозиции являются классическим видом правовых ограничений, а соотношение запрета и правового ограничения он выражает следующим правилом: «Всякий запрет - есть ограничение, но не всякое ограничение в сфере права - запрет»87.

Полагаем, что и та, и другая точки зрения являются не совсем верными. По нашему мнению, запрет является одним из способов закрепления правового ограничения, а не его видом. Правовые ограничения можно классифицировать по способам их закрепления (например, правовые офаничения, установленные запрещающими нормами, правовые офаничения, установленные обязывающими нормами, и т. д.), а говорить о том, что указанные способы являются видами правовых офаничений, не совсем точно. «Офаничение или, напротив, расширение прав, - пишет С.С. Алексеев, - это вопрос не о способах, а об объеме регулирования, о фаницах имеющихся у лиц прав, которые характеризуют результат юридического регулирования. Достигается же такой результат... путем сужения дозволений, новых запрещений, дополнительных позитивных обязываний»88.

Запрещающих норм, устанавливающих пределы осуществления прав акционеров, в законодательстве РФ немного.

Пожалуй, главным таким запретом является запрет злоупотреблять своими правами. Он закреплен в Конституции РФ и Гражданском кодексе РФ. Согласно ч. 3 ст. 17 Конституции РФ «осуществление прав и свобод человека и фажданнна не должно нарушать права и свободы других лиц», а па основании п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса РФ не допускаются «действия фаждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах». На основании п. I ст. 1 Гражданского кодекса РФ акционеру также запрещено произвольно вмешиваться в деятельность акционерного общества. На данный запрет обращает внимание судебная практика при рассмотрении споров, связанных с осуществлением акционерами своих прав1.

В Законе об акционерных обществах содержаться только три запрещающие нормы, которые определяют пределы осуществления прав акционеров. Причем эти нормы введены в настоящий Закон только в 2006 году. 1.

Федеральным законом ог 27 июля 2006 г. № 146-ФЗ «О

Л

внесении изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах»' введен запрет акционеру, требующему у общества выкупа принадлежащих ему акций, совершать связанные с отчуждением или обременением этих акций сделки с третьими лицами. Запрет устанавливается с момента получения обществом требования акционера до момента внесения в реестр акционеров общества записи о переходе права собственности на выкупаемые акции к обществу или до момента отзыва акционером требования о выкупе этих акций (абзац третий п. 3 ст. 76 Закона об акционерных обществах). 2.

Согласно абзацу второму п. 6 ст. S41 Закона об акционерных обществах акционеру, который намерен приобрести более 30 процентов общего количества акций общества, запрещено направлять предложения иным акционерам в форме приглашения делать оферты о приобретении такой доли акций или о приобретении таких акций без указания их количества.

В соответствии со ст. 437 Гражданского кодекса РФ приглашение делать оферты (в литературе данное понятие еще называют

' См., напр.: постановление ФЛС Поволжского oKpyia от 02.112004 по делу fk AI2-10215/03-C40; решение Арбитражного суда г. Москвы от 29.СМ.2005 по деду № А40-8486/05-131-78 {данное решение оставлено в сите Постановлением ФЛС Московского округа от 22.09.2005 Hi КГ-А4О/8975-05) // СПС «Консул ьтантПлюс».

: Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. №31 (ч. 1). Ст. 3445.

79

«приглашением к оферте») - это реклама и иные предложения, адресованные неопределенному кругу лиц, если иное прямо не указано в предложении. Другими словами, приглашение делать оферты - это предложение заключить договор, не соответствующее критериям оферты.

Таким образом, Закон об акционерных обществах запрещает акционерам, направившим публичную оферту' (добровольное предложение), делать предложения к данной оферте о приобретении акций без указания их количества. Названный запрет установлен для обеспечения интересов акционеров, которые являются потенциальными продавцами своих акций, и призван информировать их о количестве акций, которые желает приобрести акционер, направивший публичную оферту.

3. В силу абзаца третьего п. 6 ст. 841 Закона об акционерных обществах акционеру, направившему добровольное предложение, запрещено приобретать акции, в отношении которых сделано такое предложение, на условиях, отличных от условий добровольного предложения, до истечения срока его принятия.

С учетом изложенного осуществление акционерами своих прав не может происходить вне рамок одновременного регулирующего воздействия управомочивающих, обязывающих и запрещающих норм права, требования которых определяют пределы осуществления прав акционеров, выход за которые будет означать невыполнение акционером своих обязанностей.