§ 1. Досудебное производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних в дореволюционной России

Если в настоящее время производство по уголовным делам в отноше­нии несовершеннолетних законодателем выделено в особое производство, то на протяжении длительного исторического периода уголовное судопроизвод­ство России не содержало правил, защищающих права и интересы несовер­шеннолетних.

Юридическая незащищенность детей и подростков проявлялась в до­вольно жестких формах. Для инквизиционной формы уголовного судопроиз-

'Ф водства характерно применение угроз, пыток и иных негуманных методов получения доказательств. Как пишет В.А. Линовский, «...пыткою называ­лись различные средства мучения, которыми вынуждалось у обвиняемых признание в том случае, когда они не давали его добровольно»¹. В россий­ском законодательстве о пытке упоминалось в Судебнике Иоанна Третьего, а при Иоанне Четвертом она считалась важнейшим средством доказательства тяжких преступлений. Одной из причин, освобождавшей от пытки, был «не- совершенный возраст недоросли; впрочем, без определения срока, когда этот возраст прекращается».

Во времена царствования Петра I впервые в российском праве законо­дательно был закреплен возраст лиц, которые могли быть привлечены к уго-

См.: Линовский В.А. Опыт исторических розыскаыий о следственном уголовном судо­производстве в России. - М.; «ЛексЭст», 2001. С, 77.

ловной ответственности за совершение преступления. В то же время Артикул воинский Петра I указывал на малолетство без определения возраста и пере­давал право суду наказывать или не наказывать малолетнего. Артикул преду-

Ф сматривал «умаление» или даже «отставление» наказания за воровство, если виновного в нем «младенца можно отучить красть путем передачи родителям для сечения лозами»¹.

Уставы 1715 г. к смягчающим обстоятельствам относили среди прочих и малолетство преступника. В главе о допросе с угрозой применения пытки и ф о пытке (ст. 10) говорилось о том, что пытка не применялась к недоросли, кроме случаев совершения ими преступлений против государства и убийств².

Изъятия из общих правил применения пыток для получения доказа­тельств в ходе следствия приходятся на время правления Анны Ивановны. В 1742 г. был принят Указ об освобождении от пыток лиц, не достигших 15 лет, а Указ 1744 г. - лиц, не достигших 17 лет. По Указу 1742 г. малолет­ними считались лица, не достигшие 17 лет. Их не разрешалось подвергать пыткам, сечению кнутом, смертной казни, а предусматривалась отдача в мо-

■ настырь на тяжелую работу или наказание плетью. В случае совершения пре­

ступления повторно вступали в действие «государственные правила без вся­кой пощады», то есть судопроизводство велось по общим правилам.

Во время царствования Екатерины II произошли важные изменения в формулировании институтов малолетства и несовершеннолетия.

Указ Правительствующего Сената от 26 июня 1765 г. «О производстве дел уголовных, учиненных несовершеннолетними, и о различии наказания по

Ф степени возраста преступников» установил 17-летний возраст, недостижение которого смягчает или устраняет наказание. Лица моложе 17 лет, совершив­шие преступления, влекущие смертную казнь или наказание кнутом, подле-

¹ Российское законодательство Х-ХХ веков в девяти томах. Т.4. Законодательство периода становления абсолютизма. - Мл Юрид, лит., 1986. С. 327-365.

² Там же. С.148.

жали телесному наказанию, но с некоторыми ограничениями: от 15 до 17 лет наказывались плетьми, от 10 до 15 лет - розгами, а 10-летние и меньше - от­давались для наказания родителям или помещику. Заслуживает внимание по-

Ф ложение Указа о требовании розыска возможных соучастников, подстрекате­лей, подговоривших малолетних на совершение преступления.

Специальный Указ Правительствующего Сената 1765 г. «О собирании справок о летах преступников, выдающих себя за малолетних» обращался к «присутственным местам» с требованием тщательно проверять по ревизским книгам и ведомостям приходских священников возраст преступников. Мало­летство признавалось смягчающим обстоятельством даже в случае соверше- ния государственных преступлений (например, мятежа)^[4].

По мнению А.Ф. Кони, уголовное судопроизводство до судебной ре­формы 60-х гг. XIX века регламентировало «...бессвязное собрание самых разнородных и разновременных постановлений, механически сливавших во­едино статьи Уложения царя Алексея Михайловича, указы Петра и, «виды правительства», обнародованные в 1784, 1796, 1809 и 1823 годах»^[5]. Данное высказывание применимо и к уголовному судопроизводству в отно­шении несовершеннолетних. ■

Во второй половине XIX в. были внесены незначительные изменения в порядок отправления правосудия по уголовным делам в отношении несо­вершеннолетних. Так, Указом Александра II от 8 июня 1860 г. были учреж­дены должности судебных следователей, которые после принятия 20 ноября 1864 г. Устава уголовного судопроизводства осуществляли производство предварительного следствия по всем уголовным делам, в том числе и в от­ношении несовершеннолетних (ст. 264 Устава)^[6].

Ф Устав уголовного судопроизводства 1864 г. в начале проведения ре-

формы не содержал норм, отражающих специфику предварительного следст­вия в отношении несовершеннолетних. В ст. 421 Устава уголовного судопро­изводства законодатель определил обстоятельства, которые должны учиты- ваться судебным следователем при решении вопроса об избрании меры пре­сечения: «При избрании меры к пресечению обвиняемому способов укло­няться от следствия принимаются в соображение не только строгость угро­жающего ему наказания, но также сила представляющихся против пего улик, возможность скрыть следы преступления, состояние здоровья, пол, возраст, положение обвиняемого в обществе»^[7].

нолетия. Статья 413 Устава 1864 г., касающаяся допроса обвиняемого, рег­ламентировала порядок установления возраста несовершеннолетнего, так же не определяя для него никаких преимуществ. «Когда возраст обвиняемого может иметь влияние на вменение ему содеянного в вину или на определение ему наказания, то показание о его летах поверяется справкою из метрических книг, а за неимением их - из ревизских сказок или других документов; за не­возможностью же сих справок возраст обвиняемого определяется посредст-

вом освидетельствования его через судебного врача»^[8].

Законы уголовного судопроизводства издания 1876 г. также не содер­

жали особенностей, касающихся производства по делам несовершеннолет­них^[9], что вызывало соответствующую критику среди юристов того времени. Например, С. Спасович рассуждал: «... Что делать законодателю? Совер­шенно ли отказаться от нормирования возраста и целиком предоставить су­дье решение вопроса: действовало ли дитя с разумением или нет? даже ф действуя с помощью экспертов, судья легко может ошибиться Законо­датель не должен пускаться в излишнюю регламентацию, связывать судью,

отнимать у него возможность применяться в каждом отдельном случае к осо­бенностям развития субъекта, но в то же самое время он не может оставить вопрос о возрасте в совершенной неопределенности»^[10].

$ Закон об исправительных приютах от 5 декабря 1866 г. впервые вводил

понятие принудительного воспитания^[11] и относил к таким мерам помещение несовершеннолетних в исправительные приюты, которые находились в веде­нии МВД.

С 80-х гг. XIX в. стали проводиться съезды представителей русских ис­правительных заведений для несовершеннолетних, которые сыграли важную роль в совершенствовании практики и в развитии законодательства о несо- ф вершеннолетних правонарушителях.

тюрьмы (Закон от 3 февраля 1893 г.).

Благодаря усилиям съездов представителей русских исправительных заведений для несовершеннолетних был разработан и принят Закон от 2 ию­ня 1897 г. «Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о пре­ступных деяниях малолетних и несовершеннолетних, а также законоположе- ф ний об их наказании», в котором обозначились тенденции преобразования в

сторону гуманизации действующего в тот период уголовно-процессуального законодательства, попытки создать для несовершеннолетних особые суды.

Этот Закон был создан в соответствии с идеей исправления, а не уст- рашения - меры применения исправительного воспитания стали применяться к несовершеннолетним в возрасте от 14 до 17 лет и к малолетним до 14 лет, изменил как систему наказаний несовершеннолетних, так и порядок уголов­ного преследования.

Следующим шагом по совершенствованию производства по уголовным делам несовершеннолетних было введение раздела 5 в главу 4 Устава уго­ловного судопроизводства «Об исследовании события преступления» Зако-

Ш ном от 2 июня 1897 г. - «Производство по делам несовершеннолетних от 10 до 17 лет для разрешения вопроса о том, действовал ли обвиняемый во время совершения преступного деяния с разумением».

Этот раздел включил шесть статей, только две из них затрагивали ста­дию предварительного следствия.

Вопрос о «разумении» предполагал выяснение не только «состояния умственных сил обвиняемого, но и свойств его воли»^[14]. В понимании юристов

тех лет это отнюдь не ограничивалось двумя составляющими психологиче­ского критерия вменяемости, как это принято именовать в современном уго­ловном праве.

Этот вопрос признавался «одним из труднейших в определении внутренней стороны преступных деяний», для его решения необходимо было собрать «полные сведения о свойствах личности несовершеннолетнего, а следовательно, о его воспитании, характере, предшествующем поведении и пр.». Примечательно, что указанные сведения необходимо было устанавли­вать путем предварительного следствия, так как «сведущие люди и свидете­ли» не всегда вызывались и присутствовали в распорядительном заседании

Ф суда, и в этих случаях данные следствия являлись единственными основа­

ниями для суждения «о разумении». Для исполнения этой задачи судебный следователь вызывал родителей или лиц, на попечении которых находился исследуемый субъект, а также самого обвиняемого. Для решения вопроса о том, действовал ли несовершеннолетний во время совершения правонаруше­ния с «разумением», не требовалось вмешательства особого эксперта. Этот вопрос решался самим следователем. В этом даже виделось отличие от ис­следования «безумных и сумасшедших»^[15]. Таким образом, следователю отво- дилась главная роль в решении столь специфического вопроса, требующего, с точки зрения современных представлений, специальных знаний.

Если окружной суд в распорядительном заседании признавал несовер­шеннолетнего учинившим преступное деяние без разумения, то он выносил определение о прекращении судебного преследования. В противном случае дело возвращалось к прокурору для направления его в дальнейшем в суд, в общем порядке.

Две новые статьи раздела 2 «О предварительном следствии» частично заменили в отношении указанных лиц меру пресечения «взятие под стражу» (п. 6 ст. 416 УУС) особыми мерами. Несовершеннолетние от 10 до 17 лет, в отношении которых окажется необходимым применить меру пресечения в

виде «взятия под стражу», помещались в воспитательные исправительные за­ведения или в иные заведения для призрения детей, или отдавались под от­ветственный присмотр родителям или лицам, на попечении которых нахо- ф дятся обвиняемые, или другим благонадежным лицам, изъявившим на это согласие с обязательством предоставить их следствию и суду по усмотрению судебного следователя. Несовершеннолетние от 14 до 17 лет, совершившие преступные деяния, за которые предусмотрены уголовные наказания, поме­щались в воспитательные исправительные заведения. При невозможности поместить их туда они содержались в особых помещениях, находившихся для них при тюрьмах или домах для арестуемых по приговорам мировых су- ф дей. Для передачи несовершеннолетних в воспитательные исправительные заведения или заведения для призрения необходимо было согласие судебного следователя с управлением отдельных заведений. В ст. 416.2 было преду­смотрено помещение несовершеннолетних в возрасте от 10 до 17 лет в случае невозможности применения к ним мер пресечения, предусмотренных ст. 416.1, в монастыри их вероисповедания, если в месте производства пред­варительного следствия имелись такие монастыри и если в них не запреща­

лось жительство посторонним лицам.

Как отмечают современники Закона 1897 г., отдача несовершеннолет­

них под ответственный присмотр в практике судов не получила надлежащего применения, «фактически это почти всегда являлось равносильным оставле­нию несовершеннолетнего без всякого воздействия, мерой безрезультат­ной»^[16], так как никто не контролировал ее исполнения со стороны государст­ва. Учеными-процессуалистами отдача под ответственный присмотр родите­лям характеризовалась как малоэффективная мера пресечения, так как «эта ф) мера часто бывает равносильна предоставлению подследственному неогра­ниченной свободы и возвращению его на путь, приведший к учиненню за-

прещенного законом деяния»^[17].

«Предварительное задержание» к несовершеннолетним обвиняемым в возрасте, близком к 17-ти годам, применялось лишь «в крайних случаях, при ф полной невозможности ограничиться» какой-либо другой мерой пресечения^[18].

Специалисты того времени считали одним из главных недостатков за­кона то, что он оставлял без внимания молодых людей в возрасте от 17 лет до 21 года^[19], уголовные дела о преступлениях которых расследовались и рас­сматривались в суде на общих основаниях.

Специфику досудебного производства по делам о групповых преступ­лениях с участием несовершеннолетних отразило дополнение Устава уголов- ного судопроизводства (1906 г.) нормой, которая предусматривала выделение в отдельное производство дела в отношении несовершеннолетнего в случае соучастия с ним взрослых лиц.

Норму Устава (ст. 476.1), которая устанавливала порядок извещения родителей (попечителей) обвиняемого об окончании следствия, а также рас­ширяла их права: «Родителям несовершеннолетнего или лицам, на попечении коих оно состоит, в течение 7 дней со дня объявления об окончании следст­вия предоставляется просить следователя о предъявлении следственного производства и ходатайствовать о дополнении следствия», можно назвать прогрессивной, так как она впервые предоставляла возможность законным представителям участвовать в обеспечении прав и законных интересов несо­вершеннолетних.

Принципиально новым для российского законодательства стал Закон о воспитательно-исправительных заведениях 19 апреля 1909 г., который объ­являл Положение о порядке применения мер пресечения в отношении несо-

вершеннолетних обвиняемых¹.

Как отмечалось в Циркулярном распоряжении по Главному Тюремно­му Управлению на имя губернаторов, начальников областей и градоначаль- ф ников от 27 мая 1909 г., правила нового Положения указывали на стремление законодателя: 1) широко и твердо поставить дело предупредительно­исправительного воспитания; 2) заменить уголовную кару по отношению к несовершеннолетним до 1.7 лет; 3) избавить несовершеннолетних от клейма представших перед судом². В частности, указанное Положение (ст.7 п.2) пре­дусматривало возможность замены такой меры пресечения как «взятие под стражу» несовершеннолетних обвиняемых в возрасте от 10 до 17 помещени- ем в воспитательно-исправительные заведения. Кроме этого, до окончания следствия несовершеннолетние обвиняемые по возможности содержались «отдельно от прочих воспитанников, с применением общих постановлений о

наблюдении прокурорского надзора за содержащимися под стражей» (ст. 8). Суммируя то, что касалось несовершеннолетних в уголовном процес­

се России до создания «детских» судов, можно сказать, что законодательство содержало малый объем норм, предусматривающих юридическую защиту

прав несовершеннолетних в уголовном процессе, небольшая специфика для ■

''Ш

несовершеннолетних в общеуголовном процессе не обеспечивала эффектив­ности этой защиты.

Такое положение дел стимулировало создание в России «детских» судов, деятельность которых основывалась на усилении роли педагогическо­го, воспитательного фактора в уголовном судопроизводстве в отношении не­совершеннолетних. В 1909 г. петербургским патронажным обществом был создан институт индивидуальных судей для детей. Однако данный институт ф'і не имел достаточной правовой базы до формирования системы специальных

детских автономных судов.

¹ Свод законов Российской империи. Книга пятая / Под ред. И.Д. Мордухай-Болтовского. -СПб., 1913.Т. 15. С. 423.

² Тюремный вестник, 1909. № 6, 7. С. 682-684.

Первый суд по делам несовершеннолетних был открыт в Петербурге 22 января 1910 г. Ко времени Октябрьской революции такие суды действова­ли во многих российских городах. Но просуществовали эти суды недолго, и в

ф 1918 г. они были ликвидированы.

Первый российский суд по делам несовершеннолетних функциониро­вал по следующим процессуальным правилам: рассмотрение дел несовер­шеннолетних осуществлялось единоличным судьей, который избирался и действовал как мировой судья; профессиональные знания судьи включали сведения из области психологии и медицины; формальная судебная процеду­ра в таком суде отсутствовала; судопроизводство было упрощенным и сво- ф/ дилось фактически к беседе судьи с подростком в присутствии его попечите­ля; отсутствовали формальное обвинение и защита, поэтому не было и пре­ний сторон в их юридическом понимании; действовал принцип конфиденци­альности судебного процесса; в основном в качестве меры воздействия при­менялся попечительский надзор (по данным статистики - примерно 70% слу­

чаев)¹.

«Детские» суды осуществляли уголовное преследование и взрослых

подстрекателей. К их юрисдикции не относились дела гражданского и опе-

ф

кунского производства. В 1913 г. в компетенцию этих судов были включены дела беспризорных подростков в возрасте до 17 лет. Также суд по делам не­совершеннолетних в дореволюционной России осуществлял судебный над­зор за работой детских учреждений, принимающих на себя заботу о малолет­них преступниках.

Между тем, осуществляя воспитательную функцию, суд сохранил в своей деятельности «карательный элемент», который признавался «принци-

Ф пиально допустимым и уместным»².

П.И. Люблинский, крупнейший дореволюционный российский процес­суалист, современник события создания в России «детских» судов, подчер-

¹ Ларин А.М., Мельникова Э.Б., Савицкий В.М. Уголовный процесс России: Лекции- очер­ки / Под ред. проф. В.М. Савицкого. - М.: Изд-во БЕК, 1997. С. 210-211.

² Василевский Л.М. Детская преступность и детский суд. - М., 1923. С. 60.

кивал, что главным достижением было то, что «детские» суды получили функции изучения личности преступника и причин правонарушений несо­вершеннолетних^[20].

Следует отметить, что сходные тенденции наблюдались и в законода­тельстве континентальной и англосаксонской систем права, однако в этих странах процесс совершенствования предварительного следствия оказался более последовательным, породив специализацию определенных должност­ных лиц по делам данной категории.

В странах континентальной правовой системы существенный вклад в развитие правосудия в отношении несовершеннолетних внесло французское ф законодательство. Первым уголовно-правовым актом, предусматривающим особое отношение к детям и подросткам, стал Французский закон 1791 г.,

определивший возраст наступления уголовной ответственности в 16 лет.

Также во Франции впервые все дела о несовершеннолетних находились в производстве особого следователя. Это положение было усовершенствова­но Законом от 1912 г., по которому ведение такого производства возлагалось на одного из следователей при суде исправительной полиции. При этом он был обязан также собрать сведения о материальном и моральном положении : семьи, предшествующей жизни обвиняемого, его характере, условиях, в ко­торых он рос и воспитывался, и о мерах, которые могли бы способствовать его исправлению. В своей деятельности следователь мог пользоваться помо­щью особых «докладчиков», приглашаемых из состава адвокатуры, обществ патроната и комитетов по защите несовершеннолетних, о чем нельзя сказать применительно к российскому уголовному процессу в отношении несовер­шеннолетних.

ф В США первым случаем регламентации статутным правом особого

подхода к подросткам-правонарушителям авторы, исследовавшие этот во­прос, называют принятый в 1869 г. закон штата Массачусетс, по которому

требовалось изолированное содержание малолетних в зале суда и рекомендо­валось полицейским участковым и муниципальным судам «судить несовер­шеннолетних правонарушителей отдельно от прочих, в подходящее время»’,

Официально первый суд для подростков был учрежден в 1899 г. в г. Чикаго. Впоследствии такие суды стали функционировать на территории всего Североамериканского союза. В США высказывалась прогрессивная мысль о цели судопроизводства, которая сводилась к тому, что оно предна­значалось не столько для применения наказания, сколько для перевоспитания и социальной адаптации несовершеннолетних.

Как указывал П.И. Люблинский, эта система использовалась и в неко- ц/ торых других странах, где дела о несовершеннолетних велись коллегиаль­ным судом. Но преобладающей являлась другая система, при которой важ­нейшие следственные действия проводились самим судьей по делам несо­вершеннолетних, который мог поручать производство некоторых «актов» «делегатам» (в Италии), «уполномоченным по охране малолетних» (в Бель­гии), особым попечителям или представителям благотворительных обществ (Венгрия, Англия). Во всех случаях судья избегал обращения к общей поли­ции, последняя привлекалась только тогда, когда необходимо было приме- нить силу принуждения. По мнению П.И. Люблинского, последняя система являлась наиболее удачной, поскольку производство предварительного след­ствия было тесно связано с окончанием производства по делу, в связи, с чем с самого начала желательно было «поставить несовершеннолетнего в связь с

судьей, который будет решать дело»².

Следует отметить, что в Англии до начала XX в. по отношению к несо­вершеннолетним применялось суровое законодательство. Так, если ребенок в ф возрасте до 7 лет не подвергался уголовной ответственности, то уже в воз­расте от 7 до 14 лет к подростку применялись все виды наказаний, в том чис­ле и смертная казнь. Значительные изменения произошли с принятием соот-

¹ Яковлев А.М. Преступность несовершеннолетних в капиталистических странах. - М., 1970. С. 18.

² См.: Люблинский П.И Указ, соч. С.167 - 168.

ветствующего закона в 1908 г., который предусматривал создание специаль­ных судов для подростков.

Интересным представляется то, что в арабских странах еще несколько 'Ф веков тому назад в законах Шариата были заложены основы нового отноше­ния к несовершеннолетним правонарушителям, учитывающие уровень умст­венного, физического и психического развития подростка. Данный вопрос в российском уголовном процессе нашел отражение лишь с принятием УПК

РФ в 2001 г. (ст. 421 УПК РФ).

Подводя итог историческому анализу досудебного производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних в дореволюционной ф/ России, можно отметить, что российское законодательство до судебной ре­формы 1861-1864 гг. не имело единого нормативного правового акта, содер­жащего правила уголовного судопроизводства в отношении несовершенно­летних. Отдельные акты рассматривали некоторые стороны данного произ­водства: условия применение пыток к несовершеннолетнему, как метод при­нуждения для дачи «нужных показаний»; условия освобождения от наказа­ния, установление точного возраста несовершеннолетнего. Отсутствие еди­ного нормативного правового акта, который бы содержал нормы, зaтpaги-

V

вающие правила производство по уголовным делам в отношении несовер­шеннолетних, несовершенство отдельных институтов данного производства послужило основанием для реформирования указанного производства.

В дальнейшем был сделан большой шаг в сторону гуманизации уго­ловного судопроизводства в отношении несовершеннолетних, а именно: пре­дусмотрена замена меры пресечения «взятие под стражу» на помещение в воспитательные исправительные заведения или отдача под присмотр родите- ф лей или другим благонадежным лицам - эти меры пресечения нашли отра­жение и в современном уголовно-процессуальном законодательстве; выделе­ние в отдельное производство уголовного дела в отношении несовершенно­летнего в случае совершения преступления в соучастии со взрослым лицом; предоставление процессуальных прав родителям несовершеннолетнего - уве-

домление их об окончании следствия, предоставление им права ознакомле­ния с материалами уголовного дела и ходатайства о дополнении следствия, что явилось истоком формирования такого института уголовного судопроиз-

ф водства, как законное представительство несовершеннолетних.

В истории формирования института уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних в России особое место занимает создание «детских судов», деятельность которых основывалась на тщательном изуче­нии личности несовершеннолетнего, на усилении роли педагогического, вос­питательного фактора в уголовном судопроизводстве в отношении несовер­шеннолетних. Положительный опыт деятельности специализированных су- фі дов по делам несовершеннолетних заложен в основу возрождения ювеналь­ной юстиции в России в настоящее время, некоторые принципы которой на­

шли отражение и в действующем УПК РФ.