§ 1. Досудебное производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних в дореволюционной России

Если в настоящее время производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних законодателем выделено в особое производство, то на протяжении длительного исторического периода уголовное судопроизводство России не содержало правил, защищающих права и интересы несовер-шеннолетних.

Юридическая незащищенность детей и подростков проявлялась в до-вольно жестких формах. Для инквизиционной формы уголовного судопроизводства характерно применение угроз, пыток и иных негуманных методов получения доказательств. Как пишет В.А. Линовский, «...пыткою назывались различные средства мучения, которыми вынуждалось у обвиняемых признание в том случае, когда они не давали его добровольно» , В российском законодательстве о пытке упоминалось в Судебнике Иоанна Третьего, а при Иоанне Четвертом она считалась важнейшим средством доказательства тяжких преступлений. Одной из причин, освобождавшей от пытки, был «несовершенный возраст недоросли; впрочем, без определения срока, когда этот возраст прекращается».

Во времена царствования Петра I впервые в российском праве законодательно был закреплен возраст лиц, которые могли быть привлечены к уго- ловной ответственности за совершение преступления. В то же время Артикул воинский Петра I указывал на малолетство без определения возраста и передавал право суду наказывать иди не наказывать малолетнего. Артикул предусматривал «умаление» или даже «отставление» наказания за воровство, если виновного в нем «младенца можно отучить красть путем передачи родителям для сечения лозами» . В этой норме впервые закрепляется возможность освобождения несовершеннолетнего от наказания с передачей его родителям для принудительного воспитания.

Уставы 1715 г.

пытке (ст. 10) говорилось о том, что пытка не применялась к недоросли, кроме случаев совершения ими преступлений против государства и убийств .

Изъятия из общих правил применения пыток для получения доказа-тельств в ходе следствия приходятся на время правления Анны Иоановны. В 1742 г. был принят Указ об освобождении от пыток лиц, не достигших 15 лет, а Указ 1744 г. - лиц, не достигших 17 дет. По Указу 1742 г. малолетними считались лица, не достигшие 17 лет. Их не разрешалось подвергать пыткам, сечению кнутом, смертной казни, а предусматривалась отдача в монастырь на тяжелую работу или наказание плетью. В случае совершения преступления повторно вступали в действие «государственные правила без всякой пощады», то есть судопроизводство велось по общим правилам.

Во время царствования Екатерины II произошли важные изменения в формулировании институтов малолетства и несовершеннолетия.

Указ Правительствующего Сената от 26 июня 1765 г. «О производстве дел уголовных, учиненных несовершеннолетними, и о различии наказания по степени возраста преступников» установил 17-летний возраст, недостижение которого смягчает или устраняет наказание. Лица моложе 17 лет, совершившие преступления, влекущие смертную казнь или наказание кнутом, подле- жали телесному наказанию, но с некоторыми ограничениями: от 15 до 17 лет наказывались плетьми, от 10 до 15 лет - розгами, а 10-летние и меньше - отдавались для наказания родителям или помещику. Заслуживает внимание положение Указа о требовании розыска возможных соучастников, подстрекателей, подговоривших малолетних на совершение преступления.

Специальный Указ Правительствующего Сената 1765 г. «О собирании справок о летах преступников, выдающих себя за малолетних» обращался к «присутственным местам» с требованием тщательно проверять по ревизским книгам и ведомостям приходских священников возраст преступников.

По мнению А.Ф. Кони, уголовное судопроизводство до судебной реформы 60-х гг. XIX века регламентировало «...бессвязное собрание самых разнородных и разновременных постановлений, механически сливавших воедино статьи Уложения царя Алексея Михайловича, указы Петра и, <...> «виды правительства», обнародованные в 1784, 1796, 1809 и 1823 годах»2. Данное высказывание применимо и к уголовному судопроизводству в отно-шении несовершеннолетних. ¦

Во второй половине XIX в. были внесены незначительные изменения в порядок отправления правосудия по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. Так, Указом Александра II от 8 июня 1860 г. были учреждены должности судебных следователей, которые после принятия 20 ноября 1864 г. Устава уголовного судопроизводства осуществляли производство предварительного следствия по всем уголовным делам, в том числе и в отношении несовершеннолетних (ст. 264 Устава)3.

Устав уголовного судопроизводства 1864 г. в начале проведения ре-

Законодательство Екатерины II. В 2-х томах. Т.2. - М.: Юрид. литература, 2001. С.827- 828.

См,: Кони А. Ф. История развития уголовно-процессуального законодательства в России / Собр. соч. Т.4. - М., 1967. С.320.

Устав уголовного судопроизводства, 1864. Ст. 264 // Российское законодательство Х-ХХ веков. Т.8. Судебная реформа. - М.: Юрид. лит., 1991. С. 146.

формы не содержал норм, отражающих специфику предварительного следствия в отношении несовершеннолетних. В ст. 421 Устава уголовного судопроизводства законодатель определил обстоятельства, которые должны учитываться судебным следователем при решении вопроса об избрании меры пресечения: «При избрании меры к пресечению обвиняемому способов уклоняться от следствия принимаются в соображение не только строгость угрожающего ему наказания, но также сила представляющихся против него улик, возможность скрыть следы преступления, состояние здоровья, пол, возраст, положение обвиняемого в обществе» .

Законы уголовного судопроизводства издания 1876 г. также не содержали особенностей, касающихся производства по делам несовершеннолетних , что вызывало соответствующую критику среди юристов того времени. Например, С. Спасович рассуждал: «... Что делать законодателю? Совершенно ли отказаться от нормирования возраста и целиком предоставить судье решение вопроса: действовало ли дитя с разумением или нет? <...> даже действуя с помощью экспертов, судья легко может ошибиться <...> Законодатель не должен пускаться в излишнюю регламентацию, связывать судью, отнимать у него возможность применяться в каждом отдельном случае к особенностям развития субъекта, но в то же самое время он не может оставить вопрос о возрасте в совершенной неопределенности» .

Закон об исправительных приютах от 5 декабря 1866 г. впервые вводил понятие принудительного воспитания и относил к таким мерам помещение несовершеннолетних в исправительные приюты, которые находились в ведении МВД,

С 80-х гг. XIX в. стали проводиться съезды представителей русских исправительных заведений для несовершеннолетних, которые сыграли важную роль в совершенствовании практики и в развитии законодательства о несо-вершеннолетних правонарушителях, В 1891 г. в Москве на указанном съезде был обсужден специальный доклад Московского городского Рукавишников- ского приюта «Об упрощении форм и обрядов судопроизводства по делам малолетних и несовершеннолетних» и выработаны соответствующие рекомендации : начальство исправительных заведений получило право помещать для работы и обучения к благонадежным мастерам, в промышленные заведения, на сельскохозяйственные работы питомцев, не достигших 18-летнего возраста (Закон от 2 февраля 1893 г.); увеличивалось количество категорий несовершеннолетних, которые могли быть помещены в приюты, руководствуясь при этом стремлением оградить их от развращающего влияния тюрьмы (Закон от 3 февраля 1893 г.).

Благодаря усилиям съездов представителей русских исправительных заведений для несовершеннолетних был разработан и принят Закон от 2 июня 1897 г.

Этот Закон был создан в соответствии с идеей исправления, а не устрашения - меры применения исправительного воспитания стали применяться к несовершеннолетним в возрасте от 14 до 17 лет и к малолетним до 14 лет, изменил как систему наказаний несовершеннолетних, так и порядок уголовного преследования.

Следующим шагом по совершенствованию производства по уголовным делам несовершеннолетних было введение раздела 5 в главу 4 Устава уголовного судопроизводства «Об исследовании события преступления» Законом от 2 июня 1897 г. - «Производство по делам несовершеннолетних от 10 до 17 лет для разрешения вопроса о том, действовал ли обвиняемый во время совершения преступного деяния с разумением».

Этот раздел включил шесть статей, только две из них затрагивали стадию предварительного следствия. Так, если судебный следователь признавал необходимым привлечь в качестве обвиняемого несовершеннолетнего от 10 до 17 лет, то он производил расследование всех обстоятельств, которые могли «служить основанием для суждения о том, действовал ли обвиняемый во время совершения преступного деяния с разумением, обращая особенное внимание на степень его умственного и нравственного развития и сознания преступности учиненного им деяния, а также на причины, приведшие его к совершению преступления» (ст. 356.1 Устава). После этого судебный следователь передавал «все производство по окончании следствия на дальнейшее распоряжение Прокурора», который вносил его со своим заключением на рассмотрение Окружного Суда (ст. 356.2 Устава) .

Вопрос о «разумении» предполагал выяснение не только «состояния умственных сил обвиняемого, но и свойств его воли» . В понимании юристов тех лет это отнюдь не ограничивалось двумя составляющими психологического критерия вменяемости, как это принято именовать в современном уголовном праве.

Этот вопрос признавался «одним из труднейших в определении <...> внутренней стороны <...> преступных деяний», для его решения необходимо было собрать «полные сведения о свойствах личности несовершеннолетнего, а следовательно, о его воспитании, характере, предшествующем поведении и пр.». Примечательно, что указанные сведения необходимо было устанавли-вать путем предварительного следствия, так как «сведущие люди и свидетели» не всегда вызывались и присутствовали в распорядительном заседании суда, и в этих случаях данные следствия являлись единственными основаниями для суждения «о разумении». Для исполнения этой задачи судебный следователь вызывал родителей или лиц, на попечении которых находился исследуемый субъект, а также самого обвиняемого. Для решения вопроса о том, действовал ли несовершеннолетний во время совершения правонарушения с «разумением», не требовалось вмешательства особого эксперта. Этот вопрос решался самим следователем. В этом даже виделось отличие от исследования «безумных и сумасшедших» . Таким образом, следователю отводилась главная роль в решении столь специфического вопроса, требующего, с точки зрения современных представлений, специальных знаний.

Если окружной суд в распорядительном заседании признавал несовершеннолетнего учинившим преступное деяние без разумения, то он выносил определение о прекращении судебного преследования. В противном случае дело возвращалось к прокурору для направления его в дальнейшем в суд, в общем порядке.

Две новые статьи раздела 2 «О предварительном следствии» частично заменили в отношении указанных лиц меру пресечения «взятие под стражу» (п. 6 ст. 416 УУС) особыми мерами. Несовершеннолетние от 10 до 17 лет, в отношении которых окажется необходимым применить меру пресечения в виде «взятия под стражу», помещались в воспитательные исправительные заведения или в иные заведения для призрения детей, или отдавались под ответственный присмотр родителям или лицам, на попечении которых находятся обвиняемые, или другим благонадежным лицам, изъявившим на это согласие с обязательством предоставить их следствию и суду по усмотрению судебного следователя. Несовершеннолетние от 14 до 17 лет, совершившие преступные деяния, за которые предусмотрены уголовные наказания, помещались в воспитательные исправительные заведения. При невозможности поместить их туда они содержались в особых помещениях, находившихся для них при тюрьмах или домах для арестуемых по приговорам мировых судей. Для передачи несовершеннолетних в воспитательные исправительные заведения или заведения для призрения необходимо было согласие судебного следователя с управлением отдельных заведений. В ст. 416.2 было предусмотрено помещение несовершеннолетних в возрасте от 10 до 17 лет в случае невозможности применения к ним мер пресечения, предусмотренных ст. 416.1, в монастыри их вероисповедания, если в месте производства пред-варительного следствия имелись такие монастыри и если в них не запрещалось жительство посторонним лицам.

Как отмечают современники Закона 1897 г., отдача несовершеннолетних под ответственный присмотр в практике судов не получила надлежащего применения, «фактически это почти всегда являлось равносильным оставлению несовершеннолетнего без всякого воздействия, мерой безрезультатной» , так как никто не контролировал ее исполнения со стороны государства. Учеными-процессуалистами отдача под ответственный присмотр родителям характеризовалась как малоэффективная мера пресечения, так как «эта мера часто бывает равносильна предоставлению подследственному неограниченной свободы и возвращению его на путь, приведший к учинению за- прещенного законом деяния» .

«Предварительное задержание» к несовершеннолетним обвиняемым в возрасте, близком к 17-ти годам, применялось лишь «в крайних случаях, при полной невозможности ограничиться» какой-либо другой мерой пресечения .

Специалисты того времени считали одним из главных недостатков за-кона то, что он оставлял без внимания молодых людей в возрасте от 17 лет до 21 года , уголовные дела о преступлениях которых расследовались и рассматривались в суде на общих основаниях.

Специфику досудебного производства по делам о групповых преступлениях с участием несовершеннолетних отразило дополнение Устава уголовного судопроизводства (1906 г.) нормой, которая предусматривала выделение в отдельное производство дела в отношении несовершеннолетнего в случае соучастия с ним взрослых лиц.

Норму Устава (ст. 476.1), которая устанавливала порядок извещения родителей (попечителей) обвиняемого об окончании следствия, а также расширяла их права: «Родителям несовершеннолетнего или лицам, на попечении коих оно состоит, в течение 7 дней со дня объявления об окончании следствия предоставляется просить следователя о предъявлении следственного производства и ходатайствовать о дополнении следствия», можно назвать прогрессивной, так как она впервые предоставляла возможность законным представителям участвовать в обеспечении прав и законных интересов несо-вершеннолетних.

Принципиально новым для российского законодательства стал Закон о воспитательно-исправительных заведениях 19 апреля 1909 г., который объявлял Положение о порядке применения мер пресечения в отношении несо- вершеннолетних обвиняемых .

Как отмечалось в Циркулярном распоряжении по Главному Тюремному Управлению на имя губернаторов, начальников областей и градоначальников от 27 мая 1909 г., правила нового Положения указывали на стремление законодателя: 1) широко и твердо поставить дело предупредительно- исправительного воспитания; 2) заменить уголовную кару по отношению к несовершеннолетним до 17 лет; 3) избавить несовершеннолетних от клейма представших перед судом . В частности, указанное Положение (ст.7 п.2) предусматривало возможность замены такой меры пресечения как «взятие под стражу» несовершеннолетних обвиняемых в возрасте от 10 до 17 помещением в воспитательно-исправительные заведения. Кроме этого, до окончания следствия несовершеннолетние обвиняемые по возможности содержались «отдельно от прочих воспитанников, с применением общих постановлений о наблюдении прокурорского надзора за содержащимися под стражей» (ст. 8).

Суммируя то, что касалось несовершеннолетних в уголовном процессе России до создания «детских» судов, можно сказать, что законодательство содержало малый объем норм, предусматривающих юридическую защиту прав несовершеннолетних в уголовном процессе, небольшая специфика для ¦ несовершеннолетних в общеуголовном процессе не обеспечивала эффективности этой защиты.

Такое положение дел стимулировало создание в России «детских» судов, деятельность которых основывалась на усилении роли педагогического, воспитательного фактора в уголовном судопроизводстве в отношении несовершеннолетних. В 1909 г. петербургским патронажным обществом был создан институт индивидуальных судей для детей. Однако данный институт не имел достаточной правовой базы до формирования системы специальных детских автономных судов.

Первый суд по делам несовершеннолетних был открыт в Петербурге 22 января 1910 г. Ко времени Октябрьской революции такие суды действовали во многих российских городах. Но просуществовали эти суды недолго, и в 1918 г. они были ликвидированы.

Первый российский суд по делам несовершеннолетних функционировал по следующим процессуальным правилам: рассмотрение дел несовер-шеннолетних осуществлялось единоличным судьей, который избирался и действовал как мировой судья; профессиональные знания судьи включали сведения из области психологии и медицины; формальная судебная процедура в таком суде отсутствовала; судопроизводство было упрощенным и сводилось фактически к беседе судьи с подростком в присутствии его попечителя; отсутствовали формальное обвинение и защита, поэтому не было и прений сторон в их юридическом понимании; действовал принцип конфиденциальности судебного процесса; в основном в качестве меры воздействия применялся попечительский надзор (по данным статистики - примерно 70% случаев) .

«Детские» суды осуществляли уголовное преследование и взрослых подстрекателей. К их юрисдикции не относились дела гражданского и опекунского производства. В 1913 г. в компетенцию этих судов были включены дела беспризорных подростков в возрасте до 17 лет. Также суд по делам несовершеннолетних в дореволюционной России осуществлял судебный надзор за работой детских учреждений, принимающих на себя заботу о малолетних преступниках.

Между тем, осуществляя воспитательную функцию, суд сохранил в своей деятельности «карательный элемент», который признавался «принци-пиально допустимым и уместным» .

П.И. Люблинский, крупнейший дореволюционный российский процессуалист, современник события создания в России «детских» судов, подчер- кивал, что главным достижением было то, что «детские» суды получили функции изучения личности преступника и причин правонарушений несовершеннолетних .

Следует отметить, что сходные тенденции наблюдались и в законодательстве континентальной и англосаксонской систем права, однако в этих странах процесс совершенствования предварительного следствия оказался более последовательным, породив специализацию определенных должностных лиц по делам данной категории.

В странах континентальной правовой системы существенный вклад в развитие правосудия в отношении несовершеннолетних внесло французское законодательство. Первым уголовно-правовым актом, предусматривающим особое отношение к детям и подросткам, стал Французский закон 1791 г., определивший возраст наступления уголовной ответственности в 16 лет.

Также во Франции впервые все дела о несовершеннолетних находились в производстве особого следователя. Это положение было усовершенствовано Законом от 1912 г., по которому ведение такого производства возлагалось на одного из следователей при суде исправительной полиции. При этом он был обязан также собрать сведения о материальном и моральном положении : семьи, предшествующей жизни обвиняемого, его характере, условиях, в ко-торых он рос и воспитывался, и о мерах, которые могли бы способствовать его исправлению. В своей деятельности следователь мог пользоваться помощью особых «докладчиков», приглашаемых из состава адвокатуры, обществ патроната и комитетов по защите несовершеннолетних, о чем нельзя сказать применительно к российскому уголовному процессу в отношении несовершеннолетних.

В США первым случаем регламентации статутным правом особого подхода к подросткам-правонарушителям авторы, исследовавшие этот вопрос, называют принятый в 1869 г. закон штата Массачусетс, по которому требовалось изолированное содержание малолетних в зале суда и рекомендовалось полицейским участковым и муниципальным судам «судить несовершеннолетних правонарушителей отдельно от прочих, в подходящее время»'.

Официально первый суд для подростков был учрежден в 1899 г. в г. Чикаго. Впоследствии такие суды стали функционировать на территории всего Североамериканского союза. В США высказывалась прогрессивная мысль о цели судопроизводства, которая сводилась к тому, что оно предназначалось не столько для применения наказания, сколько для перевоспитания и социальной адаптации несовершеннолетних.

Как указывал П.И, Люблинский, эта система использовалась и в некоторых других странах, где дела о несовершеннолетних велись коллегиальным судом. Но преобладающей являлась другая система, при которой важнейшие следственные действия проводились самим судьей по делам несовершеннолетних, который мог поручать производство некоторых «актов» «делегатам» (в Италии), «уполномоченным по охране малолетних» (в Бельгии), особым попечителям или представителям благотворительных обществ (Венгрия, Англия). Во всех случаях судья избегал обращения к общей полиции, последняя привлекалась только тогда, когда необходимо было приме-нить силу принуждения. По мнению П.И. Люблинского, последняя система являлась наиболее удачной, поскольку производство предварительного следствия было тесно связано с окончанием производства по делу, в связи, с чем с самого начала желательно было «поставить несовершеннолетнего в связь с судьей, который будет решать дело» .

Следует отметить, что в Англии до начала XX в. по отношению к несовершеннолетним применялось суровое законодательство. Так, если ребенок в возрасте до 7 лет не подвергался уголовной ответственности, то уже в возрасте от 7 до 14 лет к подростку применялись все виды наказаний, в том числе и смертная казнь. Значительные изменения произошли с принятием соот- ветствующего закона в 1908 г., который предусматривал создание специальных судов для подростков.

Интересным представляется то, что в арабских странах еще несколько веков тому назад в законах Шариата были заложены основы нового отношения к несовершеннолетним правонарушителям, учитывающие уровень умст-венного, физического и психического развития подростка. Данный вопрос в российском уголовном процессе нашел отражение лишь с принятием УПК РФ в 2001 г. (ст. 421 УПК РФ).

Подводя итог историческому анализу досудебного производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних в дореволюционной России, можно отметить, что российское законодательство до судебной реформы 1861-1864 гг. не имело единого нормативного правового акта, содер-жащего правила уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних. Отдельные акты рассматривали некоторые стороны данного производства: условия применение пыток к несовершеннолетнему, как метод принуждения для дачи «нужных показаний»; условия освобождения от наказания, установление точного возраста несовершеннолетнего. Отсутствие единого нормативного правового акта, который бы содержал нормы, затрагивающие правила производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, несовершенство отдельных институтов данного производства послужило основанием для реформирования указанного производства.

В дальнейшем был сделан большой шаг в сторону гуманизации уго-ловного судопроизводства в отношении несовершеннолетних, а именно: предусмотрена замена меры пресечения «взятие под стражу» на помещение в воспитательные исправительные заведения или отдача под присмотр родителей или другим благонадежным лицам - эти меры пресечения нашли отражение и в современном уголовно-процессуальном законодательстве; выделение в отдельное производство уголовного дела в отношении несовершеннолетнего в случае совершения преступления в соучастии со взрослым лицом; предоставление процессуальных прав родителям несовершеннолетнего - уве- домление их об окончании следствия, предоставление им права ознакомления с материалами уголовного дела и ходатайства о дополнении следствия, что явилось истоком формирования такого института уголовного судопроизводства, как законное представительство несовершеннолетних.

В истории формирования института уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних в России особое место занимает создание «детских судов», деятельность которых основывалась на тщательном изучении личности несовершеннолетнего, на усилении роли педагогического, вос-питательного фактора в уголовном судопроизводстве в отношении несовершеннолетних. Положительный опыт деятельности специализированных судов по делам несовершеннолетних заложен в основу возрождения ювеналь- ной юстиции в России в настоящее время, некоторые принципы которой нашли отражение и в действующем УПК РФ.