ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В процессе научного поиска автор решил поставленные задачи, что позволило сформулировать основные выводы настоящего диссертационного исследования:

1. Предпосылкой установления юридического содержания и правовой природы провокации преступления является познание общеупотребимого смысла понятия «провокации».

Поэтому провокация может иметь различную смысловую нагрузку, что зависит от сферы ее применения. Данное суждение подтверждается и результатами социологического опроса, проведенного нами среди граждан.

В юриспруденции также не существует общепринятой концепции провокации. На наш взгляд, общая теория права не нуждается в формировании и развитии термина провокации, в то время как в уголовном праве провоцирующее воздействие имеет множество аспектов, изучение которых будет способствовать дальнейшему развитию уголовно-правовой науки.

2. Нередко в уголовно-правовых исследованиях можно встретить предложения признать социальную полезность провокации. Но речь идет не о любой провокации, а о той, которая совершается сотрудниками оперативно-розыскных служб. С нашей же точки зрения такие выводы не согласуются с социальной сущностью провоцирующего воздействия. В нашей работе мы представили обоснование провокации как социально

отклоняющегося поведения. В основе аргументации в пользу признания провокации социальным отклонением следующие доводы.

В результате провокации преступления нарушаются социальные нормы, которые в целях исследования «провокации» мы разделили на две группы: моральные и правовые.

С позиции нравственной оценки провокация, как поведенческий акт, не учитывает следующие важные принципы общественной коммуникации:

- признание свободы другого индивида,

- терпимость и уважение интересов других людей,

- недопустимость давления.

В обосновании противоправности провокации мы ссылаемся на гарантии свободы (статья 3 Всеобщей декларации прав человека, статья 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статья 9 Международного пакта о гражданских и политических правах), свободы и личной неприкосновенности (статья 22 Конституции РФ), запрет использования доказательств, полученных в нарушении закона (статья 50 Конституции РФ), гарантии права на справедливое судебное разбирательство, уголовный запрет провокации взятки и коммерческого подкупа.

Провокация со стороны полиции преследует не превентивные цели, а в первую очередь несет в себе карательную сущность, что в свете философско-социологической теории стигматизации имеет отрицательный эффект и не способствует предупреждению совершения преступлений.

Ввиду того, что провокация нарушает вышеперечисленные общепризнанные правила, она не может в своей социальной сущности быть нормой, поэтому мы оценили провокацию преступления как социальное

отклонение независимо от того, по чьей инициативе и под чьим контролем она происходит.

3. Следующим важным шагом на пути определения юридической природы провокации преступления явилось историческое исследование явления провокации. Ведь российскому уголовному праву уже известен институт провокации преступления и без исторического анализа законоположений и их толкования наукой права невозможно сделать вывод об эффективности либо недостаточности ранних разработок, понять практику их применения.

Мы обнаружили, что в историческом срезе понятие провокации обсуждалось в различных значениях: как метод тайной агентуры, как уголовно-правовой запрет, как запрет для должностных лиц, осуществляющих оперативно-розыскную работу, как научная категория. С одной стороны, каждый из перечисленных аспектов провокации имеет свои особенности и здесь мы более подробно рассмотрели историю становления уголовно-правового запрета провокации. С другой стороны, все названные аспекты взаимосвязаны, каждый из них характеризует сущность провокации, а в целом - проблему понимания провоцирующего воздействия и его значения в праве.

В результатам мы узнали, что первым уголовно-правовым источником ответственности за провокацию стал УК РСФСР 1922 года. С этого времени в уголовном законе менялось не только формулирование провокации, но и даже подход к существу провокации. Так, в УК РСФСР 1960 года ответственность за провокацию была декриминализована. И только в 1996 году статья об ответственности за провокацию взятки либо коммерческого подкупа появляется в уголовном законе. Длительное отсутствие нормативного регулирования провокации преступления сегодня воплотилось в проблемах применения органами следствия и суда действующей статьи 304

УК РФ. На наш взгляд, неопределенность в вопросах применения закона обусловлена еще и отсутствием четких представлений о природе и признаках провокации, что возможно преодолеть путем выработки понятия провокации преступления.

4. Понимание провокации преступления на современном этапе основано на международном, уголовном и оперативно-розыскном регулировании, где понятие провокации трактуется неодинаково.

В международном праве провокация преступления получила свое толкование в свете защиты конвенционного права на справедливое судебное разбирательство. Уже более 10 лет Европейский суд по правам человека отмечает несовершенство российского подхода к проведению проверочных мероприятий граждан. В результате Европейским судом были выработаны понятие провокации-подстрекательства и концепция провокации, в основе которой содержательный и процессуальный критерии: отсутствие вмешательства властей, обеспечение процессуальной возможности подать жалобу, недопустимость создания препятствий для защиты посредством грифа «секретности» доказательств виновности.

На основе решений международного судебного органа в Закон об оперативно-розыскной деятельности были внесены поправки, а именно запрет провокации. Российский законодатель, используя терминологию Европейского суда, связал провокацию с подстрекательством, не учитывая тем самым, что Европейский суд использует собственно разработанные автономные понятия, которые не должны связываться с терминами внутреннего права государств-участников Конвенции.

5. Так выяснилось, что в основе российского правового регулирования провокации преступления отсутствует единый подход понимания и сущности провокации, и ее признаков.

Провокация преступления должна быть уголовно наказуемой, так как:

-деяние провокации социально значимо и является распространенным явлением, особенно в оперативно-розыскной работе. Включение дел о провокациях в Обзоры Верховного Суда РФ подтверждает актуальность и сложность данной категории дел;

-провокация преступления является социально опасным поведенческим

актом.

Искусственное создание доказательств совершения преступления нарушает интересы правосудия, его авторитет и силу. Провокация преступления причиняет вред органам дознания и предварительного следствия. Провокация затрагивает права человека, в узком смысле - права спровоцированного лица, в широком - любого другого человека, которого потенциально можно спровоцировать.

В целях криминализации провокации преступления обнаружилась необходимость предложения понятия провокации. Понятие провокации преступления может быть сформулировано только после детального анализа признаков провокации. Поэтому в нашем диссертационном исследовании мы подробно остановились на обосновании закрепления одних признаков провокации преступления и соответственно объяснении неудачности других характеристик провокационной деятельности. При этом в нашем научном поиске мы не связывали себя признаками действующего состава преступления провокации взятки либо коммерческого подкупа, закрепленного статьей 304 УК РФ, так как данная норма права отражает только один вид провокации преступления и неудачно сформулирована с точки зрения ее применения органами следствия и суда.

Мы установили следующие признаки провокации:

- провокация материализована, является деянием, заключающимся в создании условий совершения преступления другим лицом;

- провокация совершается в форме действия;

- среди обстоятельств совершения провокации особый интерес вызывает способ совершения провокации преступления.

преступление провокации определяется фактом совершения общественно опасного деяния и не связывается с наступлением последствий. Это означает, что провокация преступления является формальным составом преступления;

- провокация преступления влечет сложные по своей конструкции последствия. Провокация, являясь преступной, несет вред сама по себе. Одновременно с этим провокация влечет другое преступление, то есть спровоцированное, вред от которого также имеет причинно-следственную связь с провокацией.

Совершение провоцируемым лицом преступления вследствие провокации повышает общественную опасность последней, поэтому данное обстоятельство должно быть учтено как обстоятельство, отягчающее наказание провокатора, со ссылкой на пункт «б» части 1 статьи 63 УК РФ (наступление тяжких последствий в результате совершения преступления).

-цель - обязательный признак провокации. Целью провокатора является не просто создание искусственных доказательств совершения преступления, а уголовное преследование провоцируемого лица. Провокатор может преследовать самые различные цели, в связи с чем, предлагается оставить перечень целей провокатора в уголовном законе открытым, определив это

через указание на цель наступления «неблагоприятных последствий для провоцируемого лица».

Выявление признаков провокации позволило нам сформулировать понятие уголовно-наказуемой провокации, то есть провокации преступления: это создание без согласия провоцируемого лица условий совершения им преступления с целью его последующего уголовного преследования либо наступления для него иных неблагоприятных последствий.

Данное определение отвечает сущности провокации и его социальной природе. С точки зрения практического применения вышеизложенное определение провокации преступления может быть использовано российским законодателем при внесении изменений в действующую статью 304 УК РФ, а также в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ.

6. Выработанное нами понятие провокации преступления позволило определить значение провокации преступления в соотношении с некоторыми институтами общей части уголовного права России.

Разрешая вопрос науки уголовного права, традиционно вызывающий дискуссии уже много лет, а именно является ли провокатор соучастником спровоцированного преступления, мы пришли к следующим выводам.

Действительно, на первый взгляд провокатор является и организатором, и подстрекателем, и пособником спровоцированного преступления, которое, к слову, совершается при участии двух и более лиц. Достижение преступного результата наступает вследствие действий, как провокатора, так и спровоцированного лица.

Однако назвать провокатора соучастником преступления означало бы, на наш взгляд, признать производное начало провокации от института соучастия и ошибочное отрицание особенностей присущих явлению провокации преступления:

- институт соучастия допускает добровольный отказ от преступления, который состоит в сообщении органам правопорядка о готовящемся преступлении для предотвращения его совершения. Провокация в качестве цели имеет уголовное преследование спровоцированного лица. Поэтому подобное сообщение может быть адресовано полиции как раз в целях подставить спровоцированное лицо. Необходимо тщательно проанализировать поступившее сообщение на предмет ложного представления провокации преступления в виде добровольного отказа от соучастия. Возможно, такое сообщение является частью провокационного плана, а не добровольным отказом соучастника;

в отличие от подстрекателя провокатор желает, чтобы спровоцированный совершил не определенное преступление, а по сути любое. Здесь важен сам факт возможности привлечь жертву провокации к уголовной ответственности;

- умысел провокатора и спровоцированного лица не характеризуется желанием единого преступного результата;

- провокатор действует тайно не только в отношении всех других лиц, но и самого провоцируемого лица. Подстрекательство предполагает явное воздействие на волю склоняемого лица, в отличие от провокации.

В итоге мы делаем вывод, что действия провокатора и спровоцированного лица не отвечают признакам соучастия.

В нашем исследовании, дополняя имеющиеся разработки в науке уголовного права по вопросу соотношения провокации и соучастия, мы доказываем, что провокация - это особенная преступная роль, так как она значительнее, чем роль одного из соучастников. Вся провокационная деятельность направлена на то, чтобы и склонить, и посодействовать, и организовать спровоцированное преступление. Провокация несет в себе повышенную общественную опасность по сравнению с деянием соучастника.

7. Следующим этапом на пути определения места института провокации преступления в общей части уголовного права стало рассмотрение вопроса о провокации как обстоятельстве, исключающем преступность деяния.

Мы выяснили, что представителями научного сообщества предлагается исключить преступность деяния, как на стороне провокатора, так и на стороне спровоцированного лица. Учитывая противоречивость подходов до степени их невозможного одновременного существования в практической реализации, мы отдельно проанализировали сущность провокации при оценке действий, как провокатора, так и спровоцированного лица.

Оценка провокации, как исключительного обстоятельства для провокатора, затрагивает деятельность оперативно-розыскных служб, применяющих провокации с целью выявления преступников и пресечения совершения преступлений. Однако мы пришли к выводу, что использование полицией метода провокации недопустимо. Изучение практики показало, что основанием начала провокации становится недостоверная информация о готовящемся преступлении либо информация неопределенного, предположительного характера, а также сообщения, являющиеся, по сути, субъективным мнением о предполагаемом преступнике. Такая информация не может стать основанием применения провокации преступления. Кроме того, в науке права нет обоснования неэффективности уже существующих методов розыскной работы и тех новых преимуществ, которые метод провокации привнес бы в дело борьбы с преступными проявлениями.

Изучая природу оперативно-розыскных провокаций, мы обнаружили исследовательский интерес в познании различий провокации и тактического приема засады. Данная тема еще не становилась предметом изучения науки уголовного права, но наш взгляд, заслуживает внимания, так как привлечение подставных жертв для поимки преступника с поличным носит характер провокации. Мы задались вопросом: не является ли прием засады

искусственным созданием условий совершения преступления? В поисках ответа мы пришли к следующим выводам:

- провокация прямо запрещена законом, а соответствующего запрета на применение тактического приема засады нет;

если провокация безосновательна, сопровождается простым заявлением в суде сотрудника полиции о наличии информации, то тактический прием засады применяется при раскрытии особо сложных дел (например, серия убийств, отсутствие следов преступления, жестокий способ совершения преступления), что определяет объективно вынужденный характер использования подставных жертв;

- засада исключает целенаправленное воздействие на преступника, представляет собой высоко организованную интеллектуальную работу с применением знаний психологии, типа жертв. Провокатор же активно воздействует на волю провоцируемого лица;

- прием засады завершается немедленным задержанием преступника и предотвращением совершения нового преступления. Провокация же становится процессом собирания доказательственной базы для последующего привлечения к уголовной ответственности, и преследует цель совершения преступления, а не его предотвращения.

Так мы пришли к выводу о различном содержании провокации и тактического приема засады.

Вывод о недопустимости провоцирования лица справедливо порождает вопрос о том, может ли провокация, как неправомерное поведение, повлиять на оценку действий спровоцированного лица и повлечь признание провокации обстоятельством, исключающим преступность спровоцированного деяния?

В нашем исследовании мы пришли к выводу, что спровоцированное лицо определенно заслуживает снисхождения. Провокация, как обстоятельство, способствовавшее совершению преступления, должна быть учтена при оценке деяния спровоцированного лица. Это есть выражение уголовно-правовых принципов справедливости и индивидуализации наказания. Но может ли она исключить уголовную ответственность? Полагаем, что нет. Провокация преступления не исключает на стороне спровоцированного лица самостоятельной субъективной оценки происходящего, остается выбор действия. Освобождение от уголовной ответственности спровоцированных лиц на практике происходит на основе процессуальных норм права, что не влечет соответствие провокации преступления природе и признакам обстоятельств, исключающих преступность деяния. В своем материально-правовом содержании провокация не является обстоятельством, исключающим преступность деяния. Провокация не может оправдать совершение преступления.

Полагаем, что можно определить следующие перспективы дальнейшей разработки темы провокации преступления в уголовном праве: сравнительный анализ провокации преступления с видами соучастия; исследование провокации преступления как деяния или возможно как способа совершения преступления; исследование психического отношения провокатора к последствиям преступления, совершенного спровоцированным лицом; вопросы привлечения к уголовной ответственности спровоцированного лица; изучение провокации преступления на основе сравнительного правоведения.