ГЛАВА 20 СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО ПО ГРАЖДАНСКОМУ ДЕЛУ

Если стороны остались непреклонны и все предварительные действия закончены, наступает, наконец, решающий день. Стороны и их свидетели являются в суд. обычно испытывая некоторое нервное возбуждение.

Когда стороны, их свидетели и адвокаты собрались, это еще не значит, что слушание дела начнется точно в назначенное время. Правило состоит в том, что суд не должен ожидать, а время — тратиться напрасно. Но поскольку многие дела в последний момент заканчиваются миром или по каким-либо непредвиденным причинам возникает необходимость отложить рассмотрение дела, важно, чтобы другие дела были готовы к слушанию. Результатом этого является то, что взволнованные стороны, занятые адвокаты и видные эксперты могут быть вынуждены ожидать в течение нескольких часов и даже нескольких дней, пока наступит их очередь. Предлагалось много способов решения этой проблемы, но большинство из них было сопряжено с настолько очевидными неудобствами, что они отпадали сами собой.

После того как, наконец, «дело вызвано», судебное разбирательство происходит в соответствии с установлен-

ным порядком, и сторона, непривычная к судебной процедуре, вынуждена выслушивать утверждения противника, ожидая своей очереди и сгорая от нетерпения объявить эти утверждения злостной клеветой. Придет и ее черед, а пока право привлечь внимание суда к своей версии принадлежит ее противнику.

Судебное производство начинается с выступления адвоката истца. Он излагает судье (и присяжным — в тех редких случаях, когда они участвуют в рассмотрении гражданского дела) существо спора. Он оглашает состязательные бумаги и излагает доводы истца с указанием, каким образом они будут подтверждены доказательствами. Затем он вызывает своего первого свидетеля. Свидетель приносит присягу (или делает торжественное заявление, если он не призвает присяги), поскольку без этого суд не имеет права принять во внимание его показание. Тяжущийся, который пожелал бы представить письмо «такого-то», будет разочарован разъяснен» ем своего солиситора о том, что оно не может быть допущено и что если есть надобность представить суду свидетельство «такого-то», то он должен явиться сам и дать показание под присягой, подвергаясь перекрестному допросу противной стороны. Письменные доказательства допускаются лишь в том случае, если лицо, составившее документ, вызвано в качестве свидетеля или, при определенных условиях, если его вызов затруднителен или невозможен.

Адвокат истца путем ряда вопросов старается сделать показание свидетеля ясным суду. При этом он не должен задавать «наводящих вопросов», то есть вопросов, построенных таким образом, что они содержат в себе требуемый ответ. Он может спросить: «Что произошло в та- кой-то день?» — но не должен спрашивать: «Не произошло пи то-то и то-то?» Показание должен давать свидетель, а не адвокат. Помимо этого, существуют определенные обстоятельства, которые не могут фигурировать в качестве доказательства по тон причине, что они скорее могли бы вызвать предубеждение, чем спо^ствовать надлежащему рассмотрению дела.

дот елю запрещают рассказать о разговоре, который ом считает весьма важным для разрешения спора. Причина этого состоит в том, что он должен показывать только о том, что ему лично известно, а не (за немногими исключениями) о том, что ему сказал кто-то другой. «О, вполне достаточно, сэр, как сказал солдат, когда ему всыпали триста пятьдесят розг,— ответил Сэм.—Вы не должны,— перебил его судья,— рассказывать нам о том, что сказал солдат или любое иное лицо; это не доказательство» *,

После того, как адвокат истца задал все вопросы, какие он считал необходимыми («провел главный допрос»), адвокат ответчика приступает к перекрестному допросу. Цель перекрестного допроса состоит в том, чтобы дискредитировать показания, подкрепляющие доводы истца, доказав, что свидетель ошибается или лжет или что имеются факты, изменяющие значение его показаний, а также и в том, чтобы получить от него доказательства каких- либо фактов, подтверждающих доводы ответчика. Элементарный принцип процесса состоит в том, что все доказательства должны быть выслушаны и осмотрены судом в присутствии обеих сторон, и каждая сторона вправе исследовать и обсуждать любое доказательство, представленное противной стороной, чтобы доказать его слабость или, если возможно, показать, что оно подкрепляет ее собственные доводы. Перекрестный допрос является логическим следствием этого принципа, и по вопросам, заданным на этой стадии процесса, можно определить, что именно из показаний свидетеля ответчик будет оспаривать. Дело в том, что в ходе перекрестного допроса адвокат ответчика должен указать свидетелю иную версию исследуемых событии, о которой будут показывать его свидетели, чтобы свидетель истца имел возможность опровергнуть или объяснить соответствующие обстоятельства. Правило о наводящих вопросах при перекрестном допросе не применяется, так как о допросе свидетеля просил не ответчик и, поскольку, в силу профессиональной этики, солиситор ответчика не должен г 1 р опивать свидетелей, вызываемых противной сторо-

Ч а ѵ я ь з Л и к к с и с.

пои, его адвокат не знает, как свидетель может ответить на наводящий вопрос. Равным образом перекрестный допрос не связан кругом вопросов, поставленных во время главного допроса. Истец выбирает свидетелей, как и жену, на радость и на горе, и ему не разрешается ограничивать их показания определенными вопросами. Будучи подвергнут перекрестному допросу искусным адвокатом, свидетель часто может дать показания, совершенно изменяющие впечатление, произведенное его первоначальным рассказом; воспоминания о знаменитых перекрестных допросах составляют значительную часть адвокатского фольклора.

Вслед за перекрестным допросом адвокат истца встает для передопроса свидетеля. Теперь он имеет право задавать только те вопросы, которые вытекают из перекрестного допроса, с тем чтобы все факты получили полное освещение. Уничтожить впечатление от успешного перекрестного допроса, в особенности в суде с участием присяжных, составляет одну из наиболее сложных задач адвокатского мастерства, и если только адвокат истца не чувствует под собой достаточно твердой почвы, ему лучше за это не браться. Передопросы, в отличие от перекрестных допросов, редко приносят славу. Но иногда именно в них профессиональное мастерство получает свое высшее проявление, и иной раз передопрос приводит к триумфу, о котором еще долго будут рассказывать в последующие годы.

По окончании передопроса адвокат истца вызывает своего следующего свидетеля, допрос которого происходит в том же порядке. И по мере того, как один свидетель сменяет другого, доказательства накапливаются и убедительность доводов истца возрастает. На это по крайней мере надеются его адвокаты. Но в суде самые обоснованные расчеты часто проваливаются. На судью (или присяжных) доказательство может не произвести впечатления. Показание важного свидетеля может по страдать при перекрестном допросе. А иной раз свидетель может дать показание, прямо противоположное тому, что он ранее говорил солиситору истца. Это особенно опасно, в частности потому, что.

дискредитировать, если не получит на это специального разрешения судьи. Такое разрешение дается только в том случае, если обнаруживается предубеждение свидетеля против вызвавшей его стороны. Оно называется разрешением рассматривать свидетеля в качестве враждебного. Главный допрос становится тогда более похожим на перекрестный допрос, но при всех условиях интересам истца причинен ущерб.

Когда допрошен последний свидетель истца, адвокат заявляет, что с его стороны представлены все доказательства. Теперь наступает очередь ответчика представить свои возражения. Разумеется, истец должен доказать суду каждое свое существенное утверждение. Он не обязан доказать его за пределами разумного сомнения, как это обязано сделать обвинение по уголовному делу, но он должен представить доказательства, достаточные для того, чтобы сделать свое утверждение наиболее вероятным выводом. Если предоставленная истцу часть процесса прошла плохо, адвокат ответчика может сделать судье представление о том, что ему не на что возражать. Это значит, что, даже не принимая во внимание всего того, что могут сказать ответчик и его свидетели, истец не представил убедительных доводов в свою пользу. Если судья согласится с этим представлением, разбирательство заканчивается и решение выносится в пользу ответчика. Имеется, однако, опасность, подстерегающая адвоката, избравшего такой образ действий. Дело в том, что если судья отклонит представление, то решение тотчас выносится в пользу истца. Поэтому для адвоката избрание той или иной линии поведения не так просто, так как после перекрестного допроса свидетелей ответчика возражения против иска могут оказаться гораздо менее убедительными, чем к моменту окончания допроса свидетелей истца. Смысл этого правила состоит в том. что поскольку ответчик не может быть принужден к представлению доказательств и может оставить дело, как оно есть, то — если уж он избрал такой способ действий и тем самым лишил истца возможности произвести перекрестный допрос,— было бы несправедливо і*, случае его неудачи разрешить ему возобновить представление доказательств и попытать счастья, прибегнув

к другому способу защиты.

Если адвокат ответчика предпочитает приступить к представлению доказательств, он может кратко сообщить суду, к чему сводятся его возражения, если это не стало уже ясным из обмена состязательными бумагами и перекрестного допроса свидетелей истца. Вслед за этим свидетели ответчика подвергаются допросу, перекрестному допросу и передопросу. Теперь суд уже рассмотрел все доказательства. Но стороны могут еще обменяться соображениями относительно выводов, которые надлежит из них сделать. Адвокат ответчика произносит речь, указывая, в чем именно оказались несостоятельными доводы истца, и показывая всю силу и убедительность представленных им самим доказательств. Одновременно он высказывает свои соображения по всем правовым вопросам, которые могли возникнуть. После этого адвокат истца имеет возможность представить и свои соображения по тем же вопросам. Здесь нет стремления блеснуть красноречием даже по делам, рассматриваемым с участием присяжных. Каждый адвокат анализирует все, что было выслушано, стараясь доказать, что вывод, на котором он настаивает, является наиболее обоснованным.

Судья в ходе процесса обычно говорит мало. Он может указать адвокату, приступающему к изложению своих доводов, какие вопросы он считает существенными, іі просить осветить неясные моменты. Судья, возможно, задаст один-два вопроса свидетелям. Он исходит из того, что адвокату каждой стороны хорошо известна его собственная версия событий, в то время как он (судья) не должен знать о деле ничего, кроме того, что выслушал в сѵде. Сообразно с этим, судья обычно удовлетворяется тем, что адвокаты излагают свои доводы и представляют

доказательства так, как сами находят нужным. Все судопроизводство построено на предпосылке, что наилучший способ установления истины состоит в том, чтобы каждой стороне было предоставлено излагать свои доводы так искусно и ясно, как только возможно. Но во время заключительных речей судья все же укажет каждому адвокату на слабые пункты его аргументации и этим даст ему возможность остановиться на них. Было бы просто несправедливо вынести решение против стороны по основанию, к которому не было привлечено внимание адвоката и значение которого для интересов его клиента он. быть может, не сознавал.

После заключительных прений судья переходит к оценке доказательств. Если имеются присяжные, судья формулирует спорный вопрос и указывает относящуюся к нему норму права. Если возник спор по вопросу права, судья излагает свою точку зрения и приводит ее обоснование. Затем он разъясняет присяжным, какие вопросы факта им предстоит разрешить и последствия возможных выводов по этим вопросам, и напоминает им о доказательствах, которые были представлены. По вопросам права присяжные должны принять указание судьи как окончательное Однако он, возможно, предложит также известные выводы по вопросам факта (хотя, как правило, не самый вердикт), но при всем уважении к его опыту в оценке доказательств присяжные не обязаны согласиться с его точкой зрения. Судья может иногда предложить присяжным, помимо вынесения основного вердикта, ответить на некоторые специальные вопросы факта, с тем чтобы Апелляционный суд, если он при рассмотрении апелляции признает указания судьи по вопроса ѵі права неверными, имел в своем распоряжении те факты, в отношении которых требуется его суждение. Если, как это обычно бывает, с>дья заседает без ирис иых, он сам выносит решение, излагая мотивы, на которых оно основано.

Таков порядок рассмотрения большей части обычных гражданских дел. Он может изменяться в тех случаях, когда имеется более двух спорящих сторон или когда ответчик при обмене состязательными бумагами указал, что он признает утверждения истца по вопросам факта.

но оспаривает делаемый из них юридический вывод. (Это называется возражением по вопросу права, и слушание дела тогда сводится к юридическому спору.) Иногда, если с\д признает это целесообразным и справедливым, свидетелю может быть разрешено не присутствовать в судебном заседании и дать показание в ином месте — либо специальному лицу, назначаемому судом (examiner), либо в аффидавите. Апелляционное производство также несколько проще. Апеллянт излагает вопрос, подлежащий разрешению, и мотивы апелляции, стараясь обосновать их. Ответчик по апелляции излагает свои соображения, и апеллянту предоставляется последняя возможность на них ответить. Имеется еще одно довольно странное исключение в судопроизводстве магистратов, в силу которого жалобщику (complainant — соответствует истцу в Высоком суде) не разрешается в стадии окончания разбирательства высказываться о доказательствах или возражать на заключительную речь ответчика, кроме как по вопросам права.

Но некоторые правила во всех случаях признаются основными. Судья и присяжные не должны знать о деле ничего, кроме того, что они выслушали в публичном заседании. Каждая сторона должна представить доказательства и излагать свои доводы в присутствии другой стороны, которой должна быть дана возможность оспаривать любые доказательства и доводы противника. Никакие не относящиеся к делу вопросы, могущие оказать отрицательное влияние на исход судопроизводства, не могут допускаться. Таковы основные правила судебного процесса, утвердившиеся потому, что теорией и практикой доказана их важность для надлежащего отправления правосудия. Но в каждой профессии не так уж трудно установить определенные правила наилучшего способа ведения дела. Мастерство же состоит в умении их применять. и этому нельзя научиться из книг. Высшей правовой гарантией являются опыт судей и здравый смысл присяжных. [26]