Внешнеполитический курс президента Путина, сочетая в себе элементы преемственности и новизны, строился и развивался на адекватном понимании ресурсной базы внешней политики России и места, которое наша страна занимает в мире. В программной статье «Россия на рубеже тысячелетий», вышедшей 30 декабря 1999 г. - за день до отставки Ельцина, - Путин отмечал: «Россия переживает один из самых трудных периодов в своей многовековой истории. Пожалуй, впервые за последние 200-300 лет она стоит перед лицом реальной опасности оказаться во втором, а то и в третьем эшелоне государств мира». Отдавая себе отчет в относительном ослаблении потенциала страны, он в то же время полагал, что Россию преждевременно отпевать в качестве великой державы: «Россия уже давно не урезанная карта Советского Союза, а самостоятельное государство, вполне самодостаточное, приобретает все большую и больс шую уверенность в себе». Путин критически высказывался в отношении либералов козыревской школы. Явным камнем в их огород выглядело заявление о том, что «Россия не скоро станет, если вообще станет, вторым изданием, скажем, США или Англии, где либеральные ценности имеют глубокие исторические традиции». Продолжая линию Примакова, он разделял концепцию многополярного мира и выступал «против попыток искусственного возврата к одностороннему решению ключевых проблем мировой политики и экономики, против разделения мира на ведущих и ведомых». При этом, отвечая на вопрос о путях преодоления отставания России, Путин заметно усиливал акцент на необходимости более тесного сотрудничества с Западом, отвергал идею опоры на собственные ограниченные ресурсы и объявлял стратегическим курс на экономическую открытость и интеграцию в мировую экономическую систему. Это сочеталось с повышенной дипломатической активностью, основанной на принципах независимости и прагматизма: «Самостоятельность нашей внешней политики не вызывает сомнений. Основу этой политики составляют прагматизм, экономическая эффективность, приоритет национальных задач». Логика Путина легла в основу Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной президентом в июле 2ООО г.. где содержалась развернутая и структурированная система приоритетов. Первым, высшим приоритетом внешнеполитического курса называлась защита интересов личности, общества и государства. В рамках этого процесса главные усилия предлагалось направить на обеспечение надежной безопасности страны, сохранение и укрепление ее суверенитета и территориальной целостности, прочных и авторитетных позиций в мировом сообществе, которые в наибольшей мере отвечают интересам России как великой державы: воздействие на общемировые процессы в целях формирования стабильного, справедливого и демократического миропорядка. строящегося на общепризнанных нормах международного права; создание благоприятных внешних условий для поступательного развития России; формирование пояса добрососедства по периметру российских границ. Среди новых вызовов и угроз национальным интересам России называлась тенденция к созданию однополярной структуры мира при экономическом и силовом доминировании США. Для противодействия этому предлагалось добиваться формирования многополярной системы международных отношений. «Борьба за многополярное мироустройство представляет собой не противостояние кому бы то ни было, а стратегию последовательных шагов по формированию новой архитектуры международных отношений», - пояснял Игорь Иванов. Вторую группу приоритетов в Концепции внешней политики составили основные задачи страны в решении глобальных проблем. В их числе были названы: формирование нового мироустройства, стабильной системы международных отношений, в центре которых останется Организация Объединенных Наций и ее Совет Безопасности; укрепление международной безопасности, снижение роли фактора силы, укрепление режима контроля над вооружениями; развитие международных экономических отношений как сред ства укрепления национальной экономики; усилия по защите прав и свобод человека во всем мире. Наконец, в третьей группе оказались региональные приоритеты. Важнейшим среди них было названо обеспечение соответствия многостороннего и двустороннего сотрудничества с государствами - участниками СНГ задачам национальной безопасности страны - исходя из концепции «разноскоростной интеграции». Разъясняя суть нового подхода, Игорь Иванов подчеркивал: «Отношения с каждым из этих государств отныне строятся с учетом ответной заинтересованности в сотрудничестве, готовности должным образом учитывать интересы России, в том числе в области безопасности и в обеспечении прав наших соотечественников». Как традиционно приоритетное направление были отмечены отношения с европейскими государствами - в контексте создания стабильной системы общеевропейской безопасности. развития сотрудничества с ЕС. О взаимодействии с Соединенными Штатами говорилось прежде всего в связи с проблемами обеспечения глобальной стратегической стабильности. Важным и все увеличивающим свое значение было названо азиатское направление внешней политики, где особое место отводилось развитию дружеских отношений с Китаем и Индией, устойчивому развитию отношений с Японией, равноправному участию России в решении корейской проблемы и в ближневосточном урегулировании. Новый набор принципов и приоритетов внешней политики, усилия по консолидации государственной власти, динамичное лидерство позволили российской дипломатии достичь очевидных результатов. Установив взаимопонимание с Думой и Советом Федерации, президент добился ратификации важнейших соглашений - СНВ-2, Договора о запрещении ядерных испытаний, которые без движения несколько лет пролежали в парламенте. Улучшившаяся внешнеполитическая координация создала у наших партнеров восприятие России как предсказуемой и последовательной страны. Началось быстрое размораживание отношений с западными странами, подчеркнутое серией встреч на высшем уровне. Была поставлена цель добиться для России впер вые права голоса по всем вопросам повестки дня в «восьмерке». Был придан импульс сотрудничеству с Европейским Союзом, что проявилось и в ходе состоявшихся саммитов Россия-EC. Более сложным было взаимодействие с Североатлантическим альянсом. Путин пошел, несмотря на возражения многих военных, на размораживание отношений с блоком, прерванных после начала бомбардировок Югославии. Однако в качестве условия полноценного партнерства президент ждал признаков превращения НАТО из военно- политической в чисто политическую организацию, отказа от планов дальнейшего расширения и от новой доктрины, предусматривавшей возможность осуществления «гуманитарных интервенций», которую он расценивал как ошибочную и нарушающую нормы международного права. На начальном отрезке президентства Путин сравнительно мало внимания уделял вопросам российско-американских отношений. С одной стороны, он утверждал, что Россия «никогда не сделает выбор в отношениях с Соединенными Штатами в сторону возобновления каких бы то ни было конфронтационных элементов». С другой стороны, повестка дня двусторонних отношений не выглядела для него многообещающей. Камнем преткновения стало намерение американской администрации начать развертывание НПРО, сталкивавшееся с жесткими возражениями Москвы: если США выходят из Договора по ПРО, Россия, в свою очередь, выйдет из системы договорных отношений по ограничению и контролю над вооружениями и приступит к проведению самостоятельной политики в области ядерного сдерживания. В качестве альтернативного пути обеспечения безопасности, в том числе и от ракетной угрозы со стороны «стран-изгоев», Путин предлагал дальнейшие глубокие сокращения стратегических вооружений в рамках будущего Договора СНВ-3, создание общей глобальной системы контроля за нераспространением ракет и ракетных технологий, разработку совместной с Западом системы ПРО. Одновременно резко активизировались контакты с Китаем как на двусторонней, так и на многосторонней основе - в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Возобновился российско-индийский диалог на высшем уровне. Возражения Соединенных Штатов против сотрудничества России с Ираном в строительстве ядерных реакторов не возымели особого действия. Напротив, соглашение о таком сотрудничестве было продлено, а сам Пугин заявил о недопустимости чьих-либо попыток вытолкнуть нас с иранского рынка. При этом президент ужесточил контроль за возможной утечкой чувствительных технологий военного назначения и предупредил оборонщиков, что «спрос за утечку технологий будет строгий». После длительного перерыва российская дипломатия возобновила прямые контакты с северокорейским руководством, что дало России шанс стать игроком в процессе межкорейского урегулирования, от которого она была отстранена (впрочем, почти добровольно) на протяжении 1990-х годов. Существенным водоразделом в мировой политике стала атака террористов на Всемирный торговый центр в Нью- Йорке и Пентагон 11 сентября 2001 г., открывшая новый, качественно более высокий этап в отношениях России с США и Западом в целом. Владимир Путин был первым, кто принес соболезнования и оказал всю возможную поддержку американскому президенту в антитеррористической кампании. На саммите в Вашингтоне и в Кроуфорде в ноябре 2001 г. было заявлено о долговременном партнерстве двух стран. Уместно ли говорить в связи с этим об очередном изменении системы внешнеполитических приоритетов России? Коренной смены курса не произошло. Выступая с посланием Федеральному собранию в 2002 г., Путин подтвердил в качестве главных направлений своей внешней политики прагматизм, обусловленный имеющимися возможностями и национальными интересами, и намерение строить со всеми государствами мира конструктивные, нормальные отношения. Остались прежними и три основных географических приоритета: страны СНГ, Европейского Союза - в контексте экономического сотрудничества и Соединенные Штаты - в контексте стратегической стабильности и участия России в антитеррористической коалиции. Для улучшения двусторонних отношений большее значение имели сдвиги в самом Вашингтоне, где осознали, что в Россия и МИР: ОТ ГОРБАЧЕВА ДО ПУТИНА | 21 I реализации новых стратегических приоритетов Америки - борьба с международным терроризмом и распространением оружия массового поражения, обеспечение энергетической безопасности, интеграция Китая в мировую систему - от России зависит не меньше, а может, и больше, чем от прямых союзников США. Отсюда заинтересованность администрации Джорджа Буша-мл. в укреплении партнерства с Россией. Таким образом, события 11 сентября изменили не столько политику Москвы, сколько контекст и повестку дня международных отношений. У России и западных стран впервые появился общий враг - международный терроризм. Однако было бы неправильно не замечать и весьма существенные элементы концептуальной новизны в российских подходах. Прежде всего следует отметить прозападный крен, особенно ощутимый в российско-американских отношениях. Как подчеркивал президент Путин в июле 2002 г., «в основе наших сегодняшних отношений - новое прочтение национальных интересов двух стран, а также - схожее представление о самом характере современных мировых угроз... Доверительное партнерство России и США - не только в интересах наших народов. Оно оказывает позитивное воздействие на всю систему международных отношений и потому остается одним из наших безусловных приоритетов». Произошло заметное смягчение позиции России по проблемам контроля над вооружениями и расширения НАТО. Кремль фактически отказался от некогда священного принципа ядерного паритета. После выхода США из Договора по ПРО Путин выразил сожаление, но не более того. Россия пошла на подписание Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов, несмотря на возражение критиков, недовольных его неконкретностью и возможностью для США не уничтожать, а складировать сокращаемые боеголовки. Решение пражского (2002 г.) саммита НАТО о присоединении к блоку семи стран Центральной и Восточной Европы, включая государства Балтии, было названо «бесполезным», но не вызвало дипломатических осложнений. Де-факто Россия дала согласие на проецирование американской военной силы в постсоветском пространстве (Центральная Азия, Грузия), которое ранее рассматривалось как зона эксклюзивного стратегического влияния РФ, и на применение военной силы в непосредственной близости от этого пространства (Афганистан). Более того. Россия оказала поддержку США организацией и вооружением антита- либского Северного альянса, предоставлением разведывательной информации, воздушных коридоров для военных самолетов, доступа к базам в бывших советских республиках и доставкой гуманитарных грузов. При этом Пугин взял на вооружение один из доктринальных элементов американской внешней политики - концепцию превентивных ударов в борьбе с терроризмом. На совещании с членами правительства 28 октября 2002 г. президент заявил, что на угрозы со стороны террористов применить средства, сопоставимые с оружием массового уничтожения. «Россия будет отвечать мерами, адекватными угрозе Российской Федерации. По всем местам, где находятся террористы, организаторы преступлений, их идейные и финансовые вдохновители. Подчеркиваю, где бы они ни находились». После 11 сентября укрепились позиции России в ведущих международных институтах. Россия обрела полноправный статус в рамках «восьмерки», взаимодействие с НАТО стало осуществляться в формате «двадцатки». Президент ускорил реализацию планов вступления России во Всемирную торговую организацию, чтобы добиться повышения роли страны на мировом рынке, участия в определении правил игры. Все это означает усиление интеграции России в глобализирующийся мир, заметное сокращение конфликтной зоны в отношениях с основными внешнеполитическими партнерами. Новый - достаточно сложный - этап во взаимоотношениях России с Западом начался с марта 2003 г., когда англо- американские войска без санкции СБ ООН вторглись в Ирак. Реакция Путина была крайне негативной, что объяснялось не только внутриполитическими соображениями (давление на президента элит, начало избирательной кампании. опасение недовольства со стороны мусульманского населения), но и жестким противодействием политике США со стороны Франции и Германии, взявшими на себя роль лидеров антиамериканской коалиции. Отношения нашей страны с Вашингтоном оказались на самой низкой точке с начала президентства Путина. Мог произойти и разрыв, но этого не случилось.Администрация Дж. Буша считала улучшение отношений с Россией крупным достижением, от которого не следовало отказываться. Путин. со своей стороны, призвал на помощь присущий ему прагматизм, тем более что Париж и Берлин после свержения Саддама Хусейна уже сами искали пути примирения с Америкой. Ось России с ведущими странами Евросоюза оказалась временной и нестойкой и не позволила нам получить осязаемых дивидендов в отношениях с ЕС. Более того, отношения с европейскими структурами по ряду серьезных вопросов - вступление России в ВТО, свобода передвижения граждан, ситуация * Чечне - даже осложнились. На встрече с представителями деловых кругов в Екатеринбурге Путин назвал позицию «евробюрократов» по вопросу нашего членства в ВТО «неоправданной и нечестной»: «Должен сказать, что руки у России становятся все крепче и крепче. Выкрутить их вряд ли представляется возможным даже такому сильному партнеру, как Евросоюз». В то же время стали выравниваться отношения с США. Россия поддержала резолюцию СБ ООН. которая фактически легитимизировала присутствие Соединенных Штатов и Англии в Ираке, выразила готовность сотрудничать с ними в послевоенном восстановлении зтой страны. Уверенную черту под разногласиями подвели встречи Путина и Буша в Санкт-Петербурге и Кемп-Дэвиде. Как отметил наш президент, «благодаря сближению Соединенных Штатов и России удалось создать обстановку доверия и стратегической стабильности в мире... наше сотрудничество носит не декларативный, а совершенно конкретный и прагматический характер». Разногласия с Западом остаются - Ирак. Иран. Калининград, Курилы и др. Но не будет преувеличением сказать, что отношения России с США, странами Евросоюза. Китаем, Японией и другими центрами силы лучше, чем в прошедшие десятилетия. ВЯЧЕСЛАВ НИКОНОВ