1. Понятие вины в гражданском праве

ГК устанавливает определенную связь между виной нарушителя обязательства и его ответственностью за неисполнение либо ненадлежащее исполнение. Такая связь может проявляться в различных формах, определенных законом или соглашением сторон.

Ст. 359 ГК устанавливает по этому поводу:

«1. Должник отвечает за неисполнение и (или) ненадлежащее исполнение обязательства при наличии вины, если иное не предусмотрено законодательством или договором. Должник признается невиновным, если докажет, что он принял все зависящие от него меры для надлежащего исполнения обязательства.

2. Лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет имущественную ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельствах (стихийные явления, военные действия и т.п.). К таким обстоятельствам не относится, в частности, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, работ или услуг».

Такое определение понятия вины и ее значение для привлечения нарушителя к ответственности выработалось сравнительно недавно. Особенности закрепленного в законе понимания вины состоят в следующем.

В течение многих десятилетий и из текста закона, и из его доктри- нального толкования вытекало, что вина нарушителя в виде общего правила - необходимое условие ответственности. Нет вины - нет и ответственности, хотя бы бесспорными были и сам факт нарушения, и причиненный кредитору этим нарушением материальный ущерб.

При этом под виной подразумевалось психическое отношение нарушителя к нарушению, иначе говоря, ответственность зависела от того, предвидел ли должник, что его поведение ведет к нарушению обязательства, или хотя бы должен был по обстоятельствам дела предвидеть этот факт.

Конечно, были и исключительные случаи безвиновной ответственности. Но исключения не опровергали общего правила.

С принятием в 1991 г. Основ гражданского законодательства, затем ныне действующего ГК изменилось и понятие вины, и ее значение для привлечения нарушителя к ответственности.

Во-первых, в прежнем понимании вина выявлялась в чисто психологических категориях (умысел, неосторожность). Ст. же 359 ГК раскрывает вину через поведенческие категории: нарушитель не принял всех зависящих от него мер, чтобы не допустить нарушения обязательства. При этом под виной юридического лица понимается вина его работников, проявившаяся в процессе их служебной деятельности и вызвавшая неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства (ст. 362 ГК)135. При этом должник может быть привлечен к ответственности не только тогда, когда он виновен в нарушении уже существующего обязательства, но и тогда, когда он сознательно принял на себя обязанности, кото - рые он не в состоянии исполнить.

Это, конечно, не означает, что умыслу и неосторожности вовсе не придается значения при оценке вины нарушителя обязательства. Конечно, придается, особенно в случаях, когда оба участника обязательства виновны в нарушении (ст. 364 ГК). Но критерий установления вины явно сместился к оценке использования должником возможности предотвращения нарушения и ограничения его объема.

Во-вторых, ст. 359 ГК устанавливает соотношение виновного и безвиновного основания ответственности не как правило и исключение, как это было прежде (ст. 212 ГК КазССР), а как равнозначные основания, но применяемые в разных видах гражданских правоотношений (предпринимательская и непредпринимательская деятельность)136 .

Субъект, нарушивший обязательство, не связанное с его предпринимательской деятельностью, отвечает за нарушение, если он виновен в нем.

Напротив, субъект обязательства, связанного с предпринимательской деятельностью, отвечает за его нарушение и тогда, когда его личной вины в нарушении не было, когда обязательство не было исполнено надлежащим образом по обстоятельствам, объективно не зависящим от должника.

Такая безвиновная ответственность опирается на риск, свойственный предпринимательству.

Безвиновная ответственность предпринимателя за нарушение обязательства как проявление предпринимательского риска вытекает также из ст. 3 60 ГК, которая так и именуется «Предпринимательский риск в обязательстве». Статья гласит, что «если обязательством предусмотрено исполнение какой-либо работы по заказу предпринимателя, риск невозможности или нецелесообразности использовать результаты работы возлагается на предпринимателя. Лицо, надлежащим образом исполнившее работу, вправе получить оплату, соразмерно степени исполнения, кроме случаев, когда договором предусмотрено иное распределение предпринимательского риска».

Из приведенного текста Закона вытекает, что все заказы предпринимателя, все полученные им товары, работы и услуги должны быть надлежащим образом оплачены, хотя бы последующее использование таких товаров, результатов работ или услуг оказалось для предпринимателя невозможным или нецелесообразным.

И здесь, таким образом, проявляется безвиновная ответственность предпринимателя.

В Алматы, например, фирма вела переговоры с турецкой строительной компанией о постройке в городе большого торгового здания. В связи с этим юридической фирме было поручено подготовить проект договора о проектировании и строительстве здания. Когда же проект был подготовлен, фирма- заказчик отказалась принять и оплатить работу по мотивам разрыва переговоров с турецкой строительной компанией. Такой отказ по оценке суда был неправомерным.

Но и в предпринимательских обязательствах основание ответственности за нарушение не безгранично, ибо не охватывает случаи, вызванные непреодолимыми для нарушителя обстоятельствами, которые в законе (см., например, ст. 183 ГК) или на практике принято называть непреодолимой силой или форс-мажорными обстоятельствами.

Связь обязательства с предпринимательством учитывается и тогда, когда обязательство возникает между предпринимателями, и тогда, когда второй участник в данном обязательстве выступает не в качестве предпринимателя.

Например, гражданин заказывает строительной фирме построить дом для собственного проживания. Обязанности по такому договору несут и заказчик, и подрядчик. Заказчик (не предприниматель) несет ответственность за нарушение обязанностей перед подрядчиком лишь при наличии вины. Подрядчик же будет отвечать, даже если докажет свою невиновность в неисполнении либо ненадлежащем исполнении.

Безвиновная ответственность применятся в силу прямого указания закона или договора. Закон, в частности, привязывает ее к ряду обстоятельств, не связанных с предпринимательской деятельностью: возмещение ущерба, причиненного источником повышенной опасности (ст. 931 ГК), возмещение вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов (ст. 922 ГК), за вред, причиненный гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 923 ГК), за ущерб, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина недостатками товаров, работ, услуг (ст. 947 ГК), ответственность продавца за недостатки проданного товара (ст. 429 ГК). Должник не освобождается от ответственности за неисполнение денежного обязательства даже, если невозможность исполнения вызвана обстоятельством, за которое должник не отвечает (п. 1 ст. 374 ГК).

В ряде случаев, напротив, в некоторых областях предпринимательской деятельности исполнитель-предприниматель отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства только при наличии вины, да еще иногда - в ограниченном объеме (см., например, ст. 682 ГК).

Все больше распространяется гарантийная ответственность, при которой должник принимает на себя гарантию надлежащего исполнения.

Правила, предусмотренные ст.ст. 359-360 ГК, носят не императивный, а диспозитивный характер. Это значит, что стороны по своему соглашению вправе установить иные основания ответственности, в том числе - и за нарушение обязательства, связанного с предпринимательской деятельностью. П. 3 ст. 359 ГК установлено лишь одно исключение: составленное заранее соглашение, освобождающее от ответственности должника за умышленное нарушение обязательства, является недействительным.

В отличие от уголовного и административного права, где обвиняемый предполагается невиновным в совершении преступления, пока его вина не будет доказана и установлена судом (действует презумпция невиновности), при нарушении гражданского обязательства нарушитель, как правило, предполагается виновным и потому может быть привлечен к ответственности. Для этого кредитору достаточно доказать, что со стороны должника имело место нарушение, и оно вызвало убытки в определенном размере. Когда же ответственность сведена к неустойке, доказывается лишь факт нарушения.

В такой ситуации должник, желающий освободиться от ответственности, обязан доказать, что он не виновен в нарушении, т.е. что он принял все зависящие от него меры для недопущения нарушения.

Таким образом, в сфере гражданских обязательств действует презумпция виновности нарушителя, он предполагается виновным в силу самого факта неисполнения либо ненадлежащего исполнения обязательства, пока не докажет свою невиновность. Лишь в исключительных случаях, установленных законодательством, вина нарушителя должна быть доказана кредитором.

Следует специально отметить особенности учета вина как субъективного основания гражданско-правовой ответственности в нетипичных условиях.

При упречном поведении должника он может быть привлечен к ответственности даже в случаях, когда неисполнение (ненадлежащее исполнение) было вызвано непреодолимой силой.

В некоторых же случаях, напротив, должник-предприниматель освобождается от ответственности даже при наличии вины, не носящей грубый характер. Показательна в этом отношении норма, содержащаяся в ст. 779 ГК и определяющая ответственность хранителя-предпринимателя в договоре хранения. П. 1 ст. 779 ГК устанавливает, что такой хранитель освобождается от ответственности за несохранность вещи лишь в случаях, когда утрата, недостача или повреждение вещи вызваны непреодолимой силой, либо свойствами самой вещи, либо умыслом или грубой неосторожностью поклажедателя. Как видим, в данном случае установлена безвиновная ответственность хранителя.

Однако п. 2 этой же статьи делает исключение для случаев, когда по- клажедатель не взял своевременно вещь, переданную на хранение. С момента истечения договорного срока хранитель отвечает за утрату, недостачу или повреждение этой вещи лишь при наличии с его стороны умысла или грубой неосторожности. Здесь уже хранитель освобождается от ответственности за несохранность вещи, даже если эта несохранность произошла по его (но не грубой) вине.

Действующее гражданское законодательство недостаточно последовательно определяет субъективное основание ответственности за причинение морального вреда. Так, ст. 141 ГК определяет, что личные неимущественные права при их нарушении защищаются путем удовлетворения требования о возмещении морального вреда, причем п. 3 данной статьи добавляет, что такие права подлежат защите независимо от вины правонарушителя. Но допускаются исключения, предусмотренные ГК.

Итак, в виде общего правила - безвиновная ответственность нарушителя личного неимущественного права.

В ст. 951 ГК, однако, сказано: «Моральный вред возмещается причи- нителем при наличии вины причинителя». Здесь же, в п. 2, перечислены случаи, когда моральный вред возмещается все же независимо от вины причинителя: а) если он (вред) причинен жизни и здоровью гражданина; б) перечисленными в статье незаконными действиями государственных органов; в) распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию. Законодательными актами могут быть предусмотрены и иные случаи возмещения морального вреда, причиненного при отсутствии вины причинителя. И, наконец, ст. 352 ГК говорит о возмещении морального вреда, причиненного нарушением договорного обязательства, но связывает это с виной (либо независимо от вины) нарушителя.

Сопоставление статей, устанавливающих условия ответственности за причинение морального вреда, при их определенной несогласованности (например, моральные переживания, связанные с невиновным причинением ущерба имуществу потерпевшего, по ст. 141 ГК подлежат денежной компенсации, а по ст. 951 ГК - не подлежат) позволяет, по нашему мнению, сделать следующие выводы:

При причинении морального вреда вследствие нарушения договорного обязательства наступает безвиновная ответственность нарушителя. Внедоговорная же безвиновная ответственность за причинение морального вреда применима лишь в случаях, предусмотренных ст. 951 ГК.

Примером, иллюстрирующим применение принципа вины в спорах о возмещении морального вреда, является гражданское дело по иску Накипова к Накиповой о возмещении материального ущерба и морального вреда. Истец обосновал свой иск тем, что Накипова произвела в квартире поджог, уничтожила 120 страниц его рукописи романа «Дом, где испепеляется печаль» и все материалы его архива, связанные с подготовкой рукописи и другими творческими замыслами. Среди уничтоженных материалов находились подлинники рукописей и автографов известных ученых, деятелей науки и искусства, собрание эпистолярных документов более 300 страниц, в частности переписка с Ч. Айтматовым, О. Сулейменовым, Г. Улановой, Ю. Григоровичем, М. Лавровским, Р. Баповым и др. Данные материалы он планировал опубликовать в его новой книге воспоминаний. Требование истца о возмещении морального вреда, причиненного уничтожением материалов, судом было отклонено в связи с тем, что в соответствии со ст. ст. 917, 951 ГК возмещение морального вреда осуществляется только при наличии вины причинителя.

На практике вина нарушителя нередко смешивается с самим фактом нарушения. Если, например, артист не явился на концерт, который в связи с этим отменили, устроитель концерта может заявить: концерт сорван по вине артиста. Между тем, здесь легко различить факт нарушения и вину в нарушении. Неявка сама по себе - это нарушение контракта на проведение концерта. Но причины неявки могут быть различными:

а) артист не явился потому, что занялся другими, более важными для себя делами, не позаботился о транспорте, забыл, наконец, о выступлении. Здесь не только нарушение, но и вина артиста в нарушении;

б) артист не явился потому, что перед самым концертом упал, сломал ногу и попал в больницу. Нарушение контракта налицо, но нет вины в нарушении.

Нарушение и вина в нарушении тесно связаны. Нарушение - объективный факт, объективный элемент состава гражданского правонарушения (об этом говорится в лекции об ответственности), и если его нет, то вопрос о вине не возникает. При появлении нарушения вина нарушителя служит субъективным основанием ответственности137.

Факт нарушения должен доказать пострадавший от нарушения кредитор. Предположение же о вине возникает из самого нарушения, как об этом было сказано выше (презумпция виновности нарушителя). В отличие от уголовного и административного права в гражданском праве вина, ее степень, субъективное отношение должника к допущенному им нарушению (умысел, заведомость, небрежность и т. п.) служат основанием ответственности, но не мерилом ее объема, как это имеет место при определении тяжести наказания за уголовное преступление или административное правонарушение. Степень вины учитывается лишь в некоторых, предусмотренных законом случаях (например, в ст. 364 ГК, говорящей об учете вины кредитора по обязательству).