6.2. ОСПОРИМЫЕСДЕЛКИ, ПРЕДУСМОТРЕННЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМОБАНКРОТСТВЕ

Еще в Древнем Риме было замечено, что неисправные должники перед окончательным финансовым крахом стремятся различными способами укрыть свое имущество от требований кредиторов, пытаясь избежать окончательного разорения.

Иной причиной поспешной раздачи имущества могло служить стремление ввести партнеров в заблуждение и показать им свою мнимую финансовую состоятельность, пытаясь тем самым вызвать доверие и отсрочить сроки платежей по долгам или, наоборот, получить новые кредиты.

Во всех этих случаях должник отчуждал свое имущество «подозрительным» образом: продавал имущество по заниженным ценам, делал слишком дорогие подарки, покупал не имеющие ценности предметы за баснословные деньги, вообще вел себя крайне расточительно.

Такие действия объективно были направлены на нарушение интересов кредиторов должника, лишавшихся возможности получить удовлетворение из стоимости соответствующего имущества. В результате, когда должник приходил к полной несостоятельности и по отноше-

518

нию к нему открывались конкурсные процедуры, кредиторы оставались ни с чем.

В целях защиты интересов кредиторов в римском праве были разработаны специальные средства, призванные ликвидировать последствия такого поведения должника путем возврата ему (то есть в конкурсную массу должника) утраченного имущества. Эти средства давались в виде специальных преторских исков и основывались на следующих основополагающих принципах:

• возврат производится в целях восстановления имущественной массы (активов) должника в том виде, в каком они были незадолго до объявления над ним конкурса и до совершения «подозрительных» сделок по отчуждению имущества.
  Целью возврата не является обогащение должника или преумножение его имущественной массы по сравнению с той, которая была в преддверии банкротства;
• возврату подлежит не все имущество, выбывшее от должника по «подозрительным» сделкам, а лишь то, которое выбыло без равноценного встречного предоставления (эквивалента). То есть возврат должен касаться лишь стоимости обогащения лиц, получивших имущество от должника;

-              сделки, по которым передавалось имущество, не ос

париваются и остаются в силе. Ликвидируется лишь

результат этих сделок в той части, в которой отчужде

ние имущества должника носило неэквивалентный

характер;

-              возврат всего имущества, возмездно отчужденного

должником, безотносительно к эквивалентности отчуж

дения, допускался лишь как исключение и только от не

добросовестных контрагентов должника в качестве

меры их ответственности за недобросовестное поведение.

Одним из таких средств защиты кредиторов от недобросовестного поведения должника являлся Паулиа-нов иск (actio Pauliana), в котором в наиболее полной и общей форме получили закрепление изложенные выше принципы.

Actio Pauliana являлся особым иском о возврате имущества в пользу должника от третьих лиц. Он имел

519

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

определенные сходства с виндикационным иском, однако с тем основным отличием, что лицо, истребующее имущество1, не является его собственником. Истребование имущества осуществляется в интересах кредиторов в пользу должника, утратившего на имущество право собственности на основании «подозрительных» сделок.

Основания actio Pauliana лежали исключительно в недобросовестности должника2. Условием предъявления иска являлось отчуждение имущества должником с намерением причинить ущерб своим кредиторам, в результате чего кредиторы действительно не могут получить удовлетворение.

Объем возвращаемого имущества зависел от двух факторов:

а)              добросовестности контрагента должника, полу

чившего имущество;

б)              возмездности получения имущества контраген

том должника.

Контрагент должен был возвращать имущество в полном объеме (то есть «поставить пострадавшего кредитора в такое положение, как если бы отчуждения не было произведено»3) в случае, если контрагент был недобросовестным либо если контрагент получил имущество безвозмездно.

Если же контрагент был добросовестным и отчуждение было возмездным, то его ответственность ограничивалась размером его обогащения в момент предъявления иска. Поэтому, если на момент предъявления иска добросовестный контрагент должника уже произвел свое встречное исполнение в пользу должника, предметом

1              Таким лицом мог являться конкурсный попечитель или кре

дитор, чьи интересы нарушены отчуждением имущества.

2              См. подробнее: Дернбург Г. Пандекты. Том 2, вып. 4 русского

перевода. Обязательственное право. М., 1911. С. 373-379.

3              Там же. С. 373-375.

520

возврата могла являться лишь та часть переданного должником имущества, которая превышала по своей стоимости размер полученного встречного предоставления (часть, на которую контрагент обогатился).

Как указывает Г. Дернбург, «ответчик может зачесть все предоставленные им в качестве эквивалента за отчужденные ему предметы, поскольку это предоставление обратилось в пользу истца»1. Если же к моменту предъявления иска контрагент должника не производил встречного исполнения в пользу должника, то возврату подлежало все имущество, переданное должником контрагенту.

Вопрос о действительности или недействительности сделки, по которой произошло отчуждение имущества, вообще не ставился.

Если к моменту предъявления actio Pauliana к добросовестному контрагенту сделка была уже исполнена со стороны этого контрагента, то кредиторы могли рассчитывать лишь на возврат той части имущества, которая являлась обогащением контрагента. В оставшейся части никаких последствий не наступало, и исполнение по сделке было надлежащим.

Если же сделка еще не была исполнена со стороны добросовестного контрагента должника, то кредиторы могли требовать возврата всего имущества, переданного должником. Контрагент должника, по всей видимости, после этого имел возможность не исполнять со своей стороны остающуюся в силе сделку по другим основаниям (в связи с отсутствием встречного предоставления и т. п.).

Там же.

521

V

О.В. ГУГНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

Таким образом, при добросовестности контрагента должника решалась главная задача: восстановить реальное умаление (без равноценного встречного предоставления) имущества должника в преддверии несостоятельности. И только при недобросовестности контрагента кредиторы могли требовать возврата всего того, что должник передал по сделке, не принимая к зачету встречное предоставление недобросовестного контрагента.

В дальнейшем от изложенных выше правил, применявшихся в Древнем Риме, стали допускаться отступления в различных направлениях.

В первую очередь это касалось правовой формы защиты интересов кредиторов. Место actio Pauliana занял институт опровержения действий должника, совершенных в ущерб кредиторам.

Во-вторых, так как действие по отчуждению недействительно, то логично предположить, что и все последствия этого действия также должны быть ликвидированы. Поэтому признается, что возврату подлежит все переданное имущество независимо от того, было ли получено за него должником эквивалентное встречное предоставление, а также от того, являлся ли контрагент добросовестным или нет.

В связи с этим утрачивается один из принципов, заложенных в римском праве: восстановить реальное умаление имущества должника. Вместо этого под умалением понимается все то, что было отчуждено должником. В результате имеет место полный возврат отчужденного имущества, даже если за это имущество должник уже получил равноценное встречное предоставление.

Еще в дореволюционной литературе указывалось на несправедливость такого подхода. Так, А.Х. Голь-мстен по этому поводу пишет: «...вообще говоря, можно

522

признать умаление и соответствующее ему увеличение имущества лишь в том случае, когда из имущества выделена известная часть безвозмездно, без соответствующего эквивалента. Если должник продал имущество, получив полный, вполне покрывающий стоимость последнего, эквивалент, то его имущество не уменьшилось, ибо в состав его перешла известная сумма денег вместо имущества - произошел лишь обмен; только при несоответствии полученной суммы стоимости имущества можно говорить об умалении его, определив последнее разностью цены имущества и покупной суммы... Так смотрит на дело Газенбальг; он поражается, как можно разрушать сделку, посредством которой не произошло действительного умаления имущества должника; по его мнению, третье лицо, уплатив полный эквивалент, сделало все, что могло, в уважение интересов кредиторов своего контрагента, и карать его разрушением сделки нет основания»1.

В-третьих, поскольку результат сделки (действие по передаче имущества) отменялся, то эта отмена в представлении юристов была немыслима без отмены основания передачи - самой сделки. Поэтому вместо опровержения действий должника все чаще используется термин «опровержение сделок», хотя по своей сути отмене подлежит все же действие по передаче имущества, совершенное в пользу контрагента должника, а не сама сделка.

В этой связи в теории возникает обоснование особого вида недействительных сделок, особенностью которых является сохранение самой сделки в силе при отмене ее последствий (передачи имущества) лишь в определенном направлении: в отношении кредиторов несостоятельного должника. Такого рода сделки стали называть относительно недействительными, то есть недействительными лишь в отношении конкурсных кредиторов

1 Гольмстен А.Х. Учение о праве кредитора опровергать юридические акты, совершенные должником в его ущерб в современной юридической литературе. СПб, 1894. С. 74-75.

523

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

несостоятельного должника. Для всех остальных лиц эти сделки предлагалось считать действительными.

В частности, Г.Ф. Шершеневич отмечал следующие признаки относительно недействительных сделок:

1. они не ничтожны, а опровержимы по инициативе конкурсного попечителя;
2. они сохраняют свою силу в отношении лиц, их совершивших (в отношении должника и третьих лиц -контрагентов должника);
3. третьи лица имеют право впоследствии настаивать на исполнении со стороны несостоятельного должника из образовавшегося у него впоследствии имущества;
4. опровержение этих сделок направлено на уничтожение лишь результата сделки, а не силы ее, и не направлено на восстановление того положения, в котором стороны находились до заключения сделки1.

А.Х. Гольмстен также признавал допустимым выражение «относительная недействительность» сделки при условии, если придавать ей точный юридический смысл: «когда мы говорим о недействительности самой по себе, то предполагаем известный порок акта, благодаря которому он падает как основание, как причина известных последствий; при относительной же недействительности акт безупречен сам по себе и парализуется лишь то или другое его последствие в том или другом направлении, - называть это можно обессилением акта, обесправлением его или иначе как - это все равно: да и против выражения «относительной недействительности» ничего нельзя иметь, если придать ей точный и определенный смысл»2.

Против того, чтобы считать сделки должника недействительными, возражали Ю.С. Гамбаров и Д.М. Ген-кин. Ю.С. Гамбаров считал, что оспаривание третьим лицом - кредитором должника отчуждения имущества - это не недействительность, а обессиление сделки,

1              Шершеневич Г.Ф. Конкурсный процесс. М.: «Статут», 2000,

С. 267.

2              Гольмстен А.Х. Указ. соч. С. 39.

524

причем обессиление относительное, которое действует лишь в отношении к кредиторам, но не затрагивает действительности сделки в отношении к третьим лицам1.

Д.М. Генкин также настаивал на полной действительности «относительно недействительных» сделок, причем эту действительность он распространял на всех лиц, в том числе и на кредиторов. Он отмечал: «...немыслимо себе представить сделку, действующую в отношении контрагентов и всех третьих лиц за исключением лишь некоторых отдельных лиц. Относительно недействительные сделки должны быть признаны действительными с самого начала и притом по отношению ко всем лицам, в том числе и кредитору, интересы которого защищены запретом распоряжения. Для удовлетворения интересов кредитора не сама сделка должна быть уничтожена, а лишь результаты ее, поскольку они наносят ущерб кредитору, должны

быть устранены»2.

Как видно из приведенных высказываний, весь этот спор носил чисто терминологический характер. Вне зависимости от того, считалась ли «относительно недействительной» сделка или недействительным признавался «результат» (то есть отчуждение имущества должника), все участники дискуссии соглашались с тем, что последствием опровержения является не реституция, а отмена отчуждения имущества3.

Поэтому следует согласиться с теми авторами, которые считают, что в дореволюционной юридической литературе относительная недействительность сделки должника - то же самое, что признание действий по ис-

1              Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Том 1. Часть общая.

СПб, 1911. С. 719.

2              Генкин Д.М. Относительная недействительность сделок //

Юридический вестник. 1914. № 7-8. С. 234-235.

3              Эта отмена должна по своей сути быть направлена на компен

сацию потерь имущества должника, основываясь на тех же принци

пах, которые действовали при применении actio Pauliana в Древнем

Риме, с чем соглашались многие ученые.

525

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

полнению обязательства должника перед контрагентами недействительными1.

Закон Российской Федерации от 19 ноября 1992 года «О несостоятельности (банкротстве) предприятий»2 в полном соответствии с традицией дореволюционной школы в статье 28 устанавливал возможность признания недействительными именно действий должника в преддверии банкротства. При этом под действиями можно было понимать в том числе и сделки, результатом которых являлись эти действия.

В любом случае последствием недействительности действий (в том числе сделок) была не двусторонняя реституция, а возврат всего полученного третьими лицами в результате этих действий в конкурсную массу. При невозможности возвратить полученное в натуре должно было производиться возмещение его стоимости в деньгах.

Достоинством такого подхода являлось то, что он ориентировал на применение специального последствия недействительности действий в преддверии банкротства, оставляя при этом в стороне терминологический спор о том, что признается недействительным: сделка или действие3.

Вместе с тем у указанного подхода были и недостатки.

Во-первых, отсутствовала дифференциация последствия недействительности действия, подобная той, которая

1              См.: Дубинчин А. Недействительность сделок должника в за

конодательстве о банкротстве // Хозяйство и право. 1999. № 5. С. 38

и след.

2              См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Феде

рации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. № 1. Ст. 6.

3              Существует точка зрения, согласно которой действие по испол

нению сделки также является сделкой, направленной на прекраще

ние прав и обязанностей. Однако, на наш взгляд, следует присоеди

ниться к мнению О.А. Красавчикова, полагавшего, что исполнение

сделки является не сделкой, а юридическим поступком (См.: Совет

ское гражданское право. Т. 1. М.: Высшая школа, 1985. С. 471).

В любом случае для рассматриваемых вопросов практическое значе

ние имеет не то, как мы называем оспариваемое явление, а то, к ка

ким последствиям приводит это оспаривание.

526

существовала в древнеримском actio Pauliana в зависимости от добросовестности третьего лица и возмезднос-ти приобретения имущества.

Во-вторых, не имел значение факт встречного исполнения контрагента в пользу должника. В результате вне зависимости от указанных обстоятельств должник всегда и в полной мере должен был получить назад имущество, которое он передал третьему лицу в преддверии банкротства, даже если в свое время он получил от третьего лица равноценное встречное предоставление. Третье же лицо вообще лишалось права требовать назад все то, что было передано им в пользу должника, вне зависимости от своей добросовестности, и терпело реальные убытки1.

Иным путем пошел законодатель, формулируя основания опровержения действий должника в Федеральном законе от 8 января 1998 года № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее по тексту - Закон о несостоятельности 1998 года) и в Федеральном законе от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»2 (далее по тексту - Закон о несостоятельности). В статье 103 Закона о несостоятельности (так же, как и в статье 78 Закона о несостоятельности 1998 года) недействительными признаются именно сделки должника, при этом никаких указаний на специальные последствия таких сделок в Законе о несостоятельности не содержится. Следовательно, к отношениям сторон в результате недействительности сделки должны в полной мере применяться общие правила о реституции.

На первый взгляд, такой подход достаточно справедлив и в полной мере отвечает интересам добросовестных третьих лиц.

1              В литературе, посвященной ранее действовавшему закону

«О несостоятельности (банкротстве) предприятий», справедливо

указывалось на необходимость установления дифференциации по

следствий недействительности для добросовестных и недобросовест

ных третьих лиц (См., например: Телюкина М.В. Недействитель

ность сделок, совершенных предприятием-должником до признания

его несостоятельным // Юрист. № 7. 1997. С. 50).

2              СЗ РФ. 2002. 28 окт. № 43. Ст. 4190.

527

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

По этому поводу А. Дубинчин пишет: «Признание недействительными действий несостоятельного должника по исполнению обязательств связано с более нежелательными последствиями для лиц, принявших такое исполнение, - «третьих лиц», нежели при признании недействительной сделки, совершенной между ними, особенно если речь идет о возмездном договоре (ст. 423 ГК). Третье лицо в первом случае вынуждено вернуть все приобретенное от несостоятельного должника в конкурсную массу, не получая одновременно назад собственного исполнения, а становясь чаще всего обычным конкурсным кредитором, который, как известно, рискует вообще не получить удовлетворения по своим требованиям в процессе конкурсного производства. Напротив, при признании недействительной сделки с должником производится двусторонняя реституция и третье лицо избегает реального ущерба»1.

Однако при подобном подходе возникает небольшая «нестыковка» между пунктом 2 статьи 167 ГК РФ, предусматривающим правила о двусторонней реституции, и абзацем б, 9 пункта 1 статьи 126 Закона о несостоятельности2. Проблема заключается в том, что после признания должника банкротом все требования к должнику (за небольшим исключением) могут быть предъявлены только в рамках конкурсного производства, а исполнение обязательств должника допускается лишь в случаях и порядке, которые установлены Законом о несостоятельности.

Иными словами, реституционное требование подлежит исполнению должником лишь в рамках конкурсного производства, то есть в порядке общей очередности требований кредиторов к имуществу должника. Это означает, что добросовестный кредитор, предоставивший

1              Дубинчин А. Недействительность сделок должника в законо

дательстве о банкротстве // Хозяйство и право. 1999. № 5. С. 38.

2              Аналогичная «нестыковка» существовала между ГК РФ и За

коном о несостоятельности 1998 г., на основании которого была на

писана цитируемая статья А. Дубинчина.

528

должнику по оспариваемой сделке равноценный эквивалент, реально потерпит убытки, возвратив должнику все полученное от него по сделке и не получив назад того, что он исполнил в пользу должника (из-за отсутствия у должника соответствующего имущества).

Осознавая негативные последствия указанной «нестыковки» , А. Дубинчин приходит к выводу, что нормы Закона о несостоятельности не должны препятствовать двусторонней реституции, производимой независимо от конкурса1. Данный вывод, сделанный А. Дубинчи-ным в период действия Закона о несостоятельности 1998 года, не соответствовал даже действующему в тот момент законодательству и тем более не актуален в связи с принятием нового Закона о несостоятельности.

В абзаце 7 пункта 1 статьи 126 Закона о несостоятельности прямо говорится, что только требования о признании недействительными ничтожных сделок и применении последствий их недействительности заявляются вне конкурсного производства. Поэтому после признания должника банкротом реституционные требования к должнику, основанные на оспоримой сделке, могут удовлетворяться лишь в порядке конкурсного производства.

Судебная практика, сложившаяся еще в период действия Федерального закона от 8 января 1998 года № 6-ФЗ, также исходит из необходимости заявлять реституционное требование по недействительной сделке в рамках конкурсного производства.

В частности, Федеральным арбитражным судом Московского округа правильным по существу признается следующее решение:

«Договор об отступном от 27.07.1999 г. признан недействительным, применены последствия недействительности сделки в виде обязания МИБ «Далена» передать ОАО «Элбим-банк» имущество, полученное по договору об отступном от 27.07.1999 г. и акту при-

1 Там же.

529

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

ема-передачи на сумму 55 400 долларов США, а также обязания конкурсного управляющего ОАО «Элбим-банк» включить в реестр требований кредиторов МИБ «Да-лена» на сумму 55 400 долларов США»1.

Теоретически обосновать возможность удовлетворения реституционного требования по оспоримой сделке вне конкурса можно лишь путем ссылки на нормы, содержащиеся в абзаце 4 пункта 1 статьи 134 Закона о несостоятельности. В соответствии с данными нормами вне очереди удовлетворяются требования кредиторов по обязательствам должника, возникшим с момента принятия судом заявления о признании должника банкротом и до признания должника банкротом, а также возникшим в ходе конкурсного производства.

Однако вопрос о моменте, с которого возникает реституционное обязательство должника, является спорным.

С одной стороны, оно может считаться возникшим после вынесения судом решения о применении реституции по оспоримой сделке (которая также признается недействительной лишь судебным решением). В этом случае реституционное обязательство может рассматриваться как возникшее в период наблюдения, внешнего управления или конкурсного производства, требование по которому подлежит удовлетворению вне очереди (п. 1 ст. 134 Закона о несостоятельности).

Но, с другой стороны, буквальное толкование пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК РФ дает основание заключить: все последствия недействительной сделки возникают «с обратной силой» с момента ее совершения.

Что же касается обязанности вернуть исполненное, то для ее возникновения, на наш взгляд, требуется наличие двух юридических фактов: факта совершения недействительной сделки и факта передачи имущества по недействительной сделке. После передачи имущества по недействительной сделке сразу возникает обязанность вернуть исполненное. Суд своим решением только

1 См. постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 23 ноября 2001 г. № КГ-А40/6775-01 // СПС «Гарант».

подтверждает наличие этой обязанности и способствует ее исполнению в принудительном порядке.

Следовательно, реституционное обязательство необходимо считать возникшим с момента передачи имущества по недействительной сделке. Поэтому в тех случаях, когда такая передача имела место до процедур наблюдения, внешнего управления и конкурсного производства, оснований для исключения реституционного требования из общей очередности не имеется.

Поэтому ошибочно утверждение о том, что признание недействительной сделки, а не действия, предпочтительнее в связи с более благоприятным для контрагента должника результатом в виде двусторонней реституции. В настоящее время признание недействительной сделки приводит к тем же результатам, что и признание недействительным действия по Закону РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» 1992 года.

Несмотря на то, что по Закону о несостоятельности формально допускается двусторонняя реституция, контрагент должника тем не менее лишен возможности по оспоримой сделке реализовать реституционное требование и восстановить свое первоначальное положение: в конкурсном процессе имущества, как правило, для этого не хватает1.

Кроме того, применение двусторонней реституции в принципе нецелесообразно при оспаривании действий (сделок) должника. Еще со времен римского права целью этого оспаривания не являлись восстановление сторон в первоначальном положении и отмена всех результатов сделки как таковой. Главной задачей при оспаривании действий должника было быть одно: компенсировать должнику те потери (реальное умаление

1 Возможно, однако, что судебная практика будет придерживаться позиции, согласно которой реституционное обязательство по оспоримой сделке возникает именно в момент судебного решения о признании сделки недействительной. Если это решение возникает в момент наблюдения (конкурсного управления), то реституционное требование будет удовлетворяться вне очереди. Тем не менее такой подход, на наш взгляд, противоречит статье 167 ГК РФ.

530

531

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

имущества), которые он понес в результате соответствующего действия (сделки).

Поэтому, если в результате сделки должник получил взамен исполненного равноценное встречное предоставление, позволялось зачесть это предоставление при возврате имущества должнику. На практике в таких случаях никто никому ничего не возвращал, и это было справедливо: поскольку контрагент не обогатился за счет должника, должник не потерпел умаления имущества, и потому интересы кредиторов не были нарушены.

Применение реституции при равноценном предоставлении может не отвечать интересам ни одной из сторон, поскольку при отсутствии явного обогащения контрагента за счет должника непонятно, зачем стороны будут возвращать друг другу эти эквиваленты. Если же возвратить полученное реально может только контрагент должника, а должник ввиду отсутствия у него имущества лишен такой возможности, то этот возврат для контрагента превращается в штрафную санкцию, существование которой ничем невозможно оправдать при добросовестности контрагента.

На наш взгляд, независимо от того, что признается недействительным (действие или сделка должника), на уровне закона необходимо установить механизм, позволяющий устранять последствия этих действий (сделок) лишь в той части, которая касается обогащения контрагента должника. Все остальные имущественные последствия должны сохранять свою силу.

Лишь в порядке исключения можно допустить полную реституцию в качестве меры, направленной на ограничение прав недобросовестного контрагента должника. Такая реституция должна быть односторонней, то есть в первоначальное имущественное положение должен возвращаться только должник. Недобросовестный контрагент не имел бы права на применение реституции.

При таком регулировании возврату подлежало бы только безвозмездно полученное от должника имущество, а также стоимость возмездно полученного, но лишь в той части, в которой она превышает размер встречного

532

предоставления контрагента. В оставшейся части стороны оставались бы в прежнем положении и не возвращали бы друг другу эквивалентного по стоимости имущества.

Если же контрагент должника был недобросовестен, то он обязывался бы вернуть в конкурсную массу все имущество, даже полученное возмездно, а сам не смог бы требовать назад своего имущества от должника.

Норма Закона о несостоятельности, устанавливающая особые последствия недействительности сделок должника, могла бы звучать следующим образом:

«Последствием признания сделки недействительной является возврат должнику имущества, переданного им по сделке другой стороне без равноценного встречного предоставления, определяемого по правилам об установлении рыночной цены отчуждаемого имущества. При невозможности возврата такого имущества в натуре другая сторона возмещает должнику его стоимость в деньгах.

В случае, если другая сторона в сделке знала или должна была знать о совершении должником сделки с намерением причинить ущерб кредиторам, она должна в одностороннем порядке возвратить должнику все полученное по такой сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах».

Предлагаемое решение вопроса о последствиях оспаривания недействительных сделок должника соответствует современной зарубежной практике.

Так, последствия оспаривания действий должника по законодательству Германии регулируются параграфами 143 и 144 Положения о несостоятельности1, принятого Бундестагом в октябре 1994 года. По свидетельству Герхарда Папе, по требованию о возврате в конкурсную массу предметов, изъятых из имущества должника, «приобретатель обязан к возврату безвозме-

1 Нем. «Insolvenzordnung» (InsO) vora 05.10.1994.

533

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

здно полученного только в той мере, в какой он обогащается за его счет, кроме тех случаев, когда он знал или должен был знать о том, что получение безвозмездного исполнения причиняет убытки кредиторам»1.

Подобное регулирование вполне могло бы существовать в рамках института недействительности сделок, поскольку, как указывалось выше (см. подраздел 1.1.1 настоящей работы), недействительность касается в первую очередь последствий сделки. В данном случае недействительность поражает не все, а лишь некоторые последствия сделки: отменяется исполнение сделки должником в той части, в которой такое исполнение умаляет имущество должника и совершено в ущерб кредиторам (или при недобросовестности контрагента должника - отменяется исполнение сделки должником полностью).

Поэтому сделки несостоятельного должника можно было бы считать недействительными в отношении лишь некоторых их последствий, прямо указанных в законе. Возможность существования иных, отличных от двусторонней реституции, последствий недействительных сделок прямо предусмотрена в статье 168 ГК РФ.

Основанием недействительности сделок несостоятельного должника является несоответствие их закону (ст. 168 ГК РФ). Это несоответствие традиционно основывалось на том, что любым субъектам запрещено совершать сделки, направленные на умаление имущества должника в ущерб интересам его кредиторов во время или непосредственно перед банкротством должника.

Нарушение этого запрета всегда влекло за собой недействительность сделок (действий) должника, направленных в ущерб кредиторам, со специальными послед-

1 Папе Герхард. Институт несостоятельности: общие проблемы и особенности правового регулирования в Германии. Комментарий к действующему законодательству / Пер. с нем. М.: Издательство БЕК, 2002. С. 114 .

534

ствиями такой недействительности: восстановлением имущественного состояния должника1.

Однако при конструировании конкретных составов недействительных сделок по этому общему основанию всегда вставал вопрос о том, какие именно сделки попадают в число «подозрительных», которые могут быть оспорены.

Как указывалось выше, в римском праве за основу принималась недобросовестность должника. В германском праве к этому добавилась недобросовестность поведения контрагента должника, заключившего сделку.

В итальянском праве при отнесении сделок в разряд «подозрительных» применялся только объективный критерий: сюда попадали все сделки по отчуждению имущества, заключенные незадолго до несостоятельности. В качестве объективного критерия в разное время выделялись такие признаки, как приостановление платежей, совершение сделки в определенные сроки до открытия конкурса, безвозмездность отчуждения и т. п.2 По свидетельству Г.Ф. Шершеневича, все остальные системы носили смешанный характер и в разных пропорциях заимствовали элементы германской и итальянской конструкции3.

Так, типичной была система, когда в разряд «подозрительных» попадали сделки:

• совершенные до прекращения платежей должником - лишь в случае установленной недобросовестности (умысла) контрагента должника;
• совершенные в промежуток времени от прекращения платежей до признания должника несостоятель-

1              Здесь мы полностью согласны с мнением А. Дубинчина, считаю

щего, что в Законе о несостоятельности установлены нормы-запреты,

«читать которые следует следующим образом: «должнику запрещает

ся совершать сделки с заинтересованными лицами, если в результате

их исполнения кредиторам причиняются или могут быть причинены

убытки». Основанием же для признания таких сделок недействитель

ными будет выступать статья 168 ГК» (См. А. Дубинчин. Указ. соч.).

2              См. Дернбург Г. Указ. соч. С. 378.

3              См.: Шершеневич Г.Ф. Конкурсный процесс. М.: «Статут»,

2000. С.271.

535

О.В.ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

ным - все безвозмездные сделки, а также возмездные сделки, в которых установлена недобросовестность (умысел) контрагента должника;

-              все сделки, совершенные после признания долж

ника несостоятельным.

Что касается отечественной системы, то даже после принятия нового Закона о несостоятельности вопросы недействительности сделок несостоятельного должника, по выражению Г.Ф. Шершеневича, составляют «больное место русского законодательства»1. В настоящее время составы оспоримых недействительных сделок должника сформулированы в пунктах 2-5 статьи 103 Закона о несостоятельности 2002 года (нормы, содержащиеся в указанных статьях, применяются в ходе конкурсного производства на основании пункта 3 статьи 129 Закона о несостоятельности).

В соответствии с пунктом 3 статьи 103 Закона о несостоятельности сделка должника, заключенная или совершенная должником с отдельным кредитором или иным лицом после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и (или) в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, может быть признана недействительной по заявлению внешнего управляющего (в ходе конкурсного производства - конкурсным управляющим - А.Г.) или кредитора, если указанная сделка влечет за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами.

Таким образом, для признания сделки должника недействительной должны соблюдаться следующие условия:

-              сделка совершена должником в течение шести ме

сяцев, предшествовавших подаче заявления о призна

нии должника банкротом, а также после принятия су

дом такого заявления;

1 Там же. С. 287.

536

- сделка влечет за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами.

Как видно из этих условий, возможность признания сделки недействительной не зависит от того, была ли сделка связана с отчуждением имущества должника, была ли сделка направлена на причинение ущерба кредиторам, был ли контрагент должника при совершении сделки добросовестным, носила ли сделка возмездный характер.

Независимо от всех этих обстоятельств любая сделка, совершенная в указанных временных пределах, может быть признана недействительной, если она «влечет предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами». При этом закон никак не уточняет, что считать «предпочтительным удовлетворением требований».

Судебная практика по этому вопросу в достаточной мере не сложилась. Поэтому суды склонны рассматривать как предпочтительные наиболее явные случаи преимущественного удовлетворения требований одних кредиторов перед другими.

Так, в качестве примера предпочтительного удовлетворения требований кредитора называется случай, когда на момент совершения оспариваемой сделки имелись представленные суду постановления судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительного производства о взыскании с должника сумм в пользу других кредиторов1. Еще одним распространенным примером является заключение в шестимесячный срок до заявления о признании должника банкротом договоров залога имущества должника, поскольку требования залоговых кредиторов в силу закона удовлетворяются в особом порядке (п. 4 ст. 134 Закона о несостоятельности).

В условиях, когда у должника существуют неисполненные обязательства перед несколькими лицами,

1 См. постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 23 ноября 2001 г. № КГ-А40/6775-01 // СПС «Гарант».

537

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

срок исполнения которых наступил1, первое исполнение в пользу любого из этих лиц может быть расценено как предпочтительное перед другими кредиторами.

Не случайно поэтому в литературе обращается внимание на необходимость установления не любой, а «явной» предпочтительности. А. Дубинчин при этом, пытаясь сузить понятие «явной» предпочтительности, дает следующее разъяснение: «явной предпочтительности может и не быть, если выбор кредитора, первым получающего исполнение, обусловлен обстоятельствами, связанными с хозяйственной деятельностью должника (соотношение заказанной и произведенной продукции, различия в требованиях к упаковке, наличие в данный момент транспорта, пригодного для доставки продукции одному из контрагентов, и т. д.)»2-

Однако Закон о несостоятельности не содержит никаких расшифровок понятия «предпочтительность», что позволяет толковать его довольно широко.

Кроме того, раскрытие понятия «предпочитель-ность» через сопоставление интересов кредиторов выводит из числа недействительных сделок такие, совершение которых наносит ущерб кредиторам, однако не влечет за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами. Также нельзя признать недействительными сделки, совершаемые в ущерб кредиторам ранее, чем за шесть месяцев до подачи заявления о банкротстве, даже если эти сделки совершались умышленно.

Поэтому, на наш взгляд, было бы полезно установить в законе более четкие критерии «подозрительных» сделок и учитывать при этом добросовестность поведения контрагента должника. Основным критерием «по-

1              Понятно, что при досрочном исполнении обязательств в поль

зу одних кредиторов при существовании неисполненных обяза

тельств, срок исполнения которых наступил, перед другими креди

торами, такое досрочное исполнение будет направлено на предпочти

тельное удовлетворение первых кредиторов перед вторыми.

2              Дубинчин А. Указ. соч. С. 40.

538

дозрительности» сделки должна выступать не «предпочтительность» удовлетворения требований отдельных кредиторов перед другими, а направленность сделки на причинение ущерба кредиторам.

В этой связи в пункт 3 статьи 103 Закона о несостоятельности следовало бы внести уточнение, в соответствии с которым недействительной признавалась бы сделка, «если указанная сделка совершена в ущерб кредиторам». Кроме того, для уточнения понятия «сделка, совершенная в ущерб кредиторам», в пункте 3 статьи 103 Закона о несостоятельности могло бы быть внесено следующее дополнение:

«Совершенной в ущерб кредиторам признается сделка, связанная с отчуждением или возможностью отчуждения имущества должника, исполнение которой направлено:

• на безвозмездную передачу имущества должника или на передачу имущества должника без предоставления равноценного встречного удовлетворения, если она была совершена в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом;
• на досрочное удовлетворение требований отдельных кредиторов, если она была совершена в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, а также независимо от шестимесячного срока, если эта сделка была совершена должником с намерением причинить ущерб другим кредиторам и лицо, в пользу которого была совершена указанная сделка, знало об этом намерении должника;
• на удовлетворение требований отдельных кредиторов из числа тех кредиторов, срок удовлетворения требований которых наступил в то время, когда должник уже отвечал признакам банкротства».

В случае применения данных критериев в сочетании со специальными последствиями недействительности, предлагаемыми выше, будет установлен оптимальный баланс интересов должника, кредиторов и третьих лиц при признании сделок должника недействительными. Кроме того, такое регулирование будет в наибо-

539

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

лее полной мере соответствовать правовой природе института возврата имущества, переданного должником по «подозрительным» сделкам, сформировавшегося еще в Древнем Риме.

Как и для всех оспоримых сделок, закон устанавливает ограниченный крут субъектов, которые могут заявлять требование о признании рассматриваемых сделок недействительными. Ими являются конкурсный управляющий либо кредитор несостоятельного должника.

В пункте 3 статьи 103 Закона о несостоятельности установлено, что сделка «может быть» признана недействительной. Следовательно, как и в отношении всех оспоримых сделок, суду предоставлено право оставить сделку в силе, если она не нарушает интересов кредиторов. Кроме того, при существовании такой формулировки суду предоставлено право сопоставлять значимость интересов кредиторов и интересов лиц, являющихся стороной оспариваемой сделки (добросовестных контрагентов).

По всей видимости, суд может оставить сделку в силе и в тех случаях, когда она нарушает интересы кредиторов, однако вредные последствия признания сделки недействительной для добросовестных контрагентов по своей значимости являются несопоставимыми со степенью нарушения интересов конкретного кредитора1.

Другой состав недействительных сделок предусмотрен в пункте 2 статьи 103 Закона о несостоятельности. Согласно указанной норме, недействительной может быть признана сделка, совершенная должником с заинтересованным лицом2 в случае, если в результате исполнения указанной сделки кредиторам или должнику были или могут быть причинены убытки. Субъектом

1              Например, должник незадолго до банкротства передал часть

своих помещений предприятию инвалидов, которое фактически на

ладило на этих площадях производство продукции. При таких обсто

ятельствах возврат имущества должнику в интересах кредиторов на

рушал бы интересы социально незащищенных граждан и лишил бы

их возможно единственного источника средств существования.

2              Заинтересованными лицами признаются субъекты, указан

ные в статье 19 Закона о несостоятельности.

оспаривания таких сделок выступает исключительно конкурсный управляющий.

В законе не говорится о временных пределах совершения такой сделки, из чего следует, что она может быть совершена в любое время как до, так и после подачи заявления о признании должника несостоятельным. В законе также не говорится о том, что сделка должна быть связана с отчуждением имущества должника. Основными признаками, с наличием которых закон связывает возможность признания сделки недействительной, являются:

а)              совершение сделки с заинтересованным лицом;

б)              причинение или возможность причинения сдел

кой убытков кредиторам.

Необходимость присутствия в Законе о несостоятельности данного основания недействительности сделок вызывает большие сомнения.

Во-первых, непонятно, по какой причине потребовалось выделять сделки, совершенные с заинтересованными лицами, если основным критерием отнесения сделки к недействительным является ущемление интересов кредиторов. Представляется, что недействительной должна признаваться сделка, совершенная с любым, а не только с заинтересованным лицом, если она направлена на причинение ущерба кредиторам.

Во-вторых, использование понятия «убытки» как критерий отнесения сделки к недействительным чрезвычайно затруднит возможность применения пункта 2 статьи 103 Закона о несостоятельности на практике. Необходимо будет доказывать как факт наличия убытков, так и причинную связь между сделкой и убытками (возможностью их причинения).

В-третьих, отношения, регулируемые данной нормой, на наш взгляд, полностью могли бы охватываться составом пункта 3 статьи 103 Закона о несостоятельности в новом виде, который сформулирован нами выше.

Наконец, в-четвертых, непонятно, по какой причине законодатель ограничил круг субъектов, имеющих право оспаривать сделку, только конкурсным управляющим, лишив тем самым соответствующего права

540

541

О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕСДЕЛКИ

СДЕЛКИ, НЕСООТВЕТСТВУЮЩИЕТРЕБОВАНИЯМЗАКОНА

самих кредиторов, чьи интересы в первую очередь нарушаются совершением данной сделки.

Необходимо поэтому исключить данную норму из законодательства как лишенную практического смысла (при условии, что будут внесены определенные изменения в пункт 3 статьи 103 Закона о несостоятельности).

Еще одно специальное основание недействительности установлено в пунктах 4 и 5 статьи 103 Закона о несостоятельности. Согласно пункту 4, сделка должника, совершенная должником - юридическим лицом - в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, связанная с выплатой (выделом) доли (пая) в имуществе должника участнику должника в связи с его выходом из состава участников должника, по заявлению внешнего (конкурсного) управляющего или кредитора признается недействительной, а все полученное по такой сделке возвращается должнику. В этом случае участник должника признается кредитором третьей очереди.

Сделки, связанные с выплатой доли (пая) выходящему участнику, совершенные после возбуждения дела о банкротстве, являются ничтожными (п. 5 ст. 103 Закона о несостоятельности). При этом в случае открытия конкурсного производства требования такого участника погашаются после полного удовлетворения всех требований кредиторов.

Данные составы, безусловно, являются разновидностью сделок, совершаемых должником в ущерб кредиторам. Выделение их в отдельную категорию вызвано особым характером отношений, существующих между юридическим лицом и его участником. Участник является не обычным кредитором юридического лица, а лицом, которое в той или иной степени может влиять на деятельность юридического лица и получает при этом прибыль1.

При ликвидации юридического лица, в том числе в результате конкурсного производства, участник имеет право на получение оставшегося после расчетов с кредиторами имущества (п. 1 ст. 67 ГК РФ). Именно эти обстоятельства позволяют с большой степенью вероятности предположить, что выход участника из юридического лица во время или незадолго до банкротства направлен на обход норм действующего законодательства и имеет целью преимущественное по сравнению с конкурсными кредиторами получение имущества юридического лица.

На наш взгляд, разделение сделок по выплате доли (пая) на оспоримые и ничтожные лишено практического смысла. Выделение имущества участнику юридического лица после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и без указанной нормы является ничтожным.

Это связано с тем, что в соответствии с пунктом 1 статьи 63 Закона о несостоятельности с момента вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения запрещается удовлетворение требований участника должника - юридического лица - о выделе доли (пая) в имуществе должника в связи с выходом из состава его участников.

Поэтому, на наш взгляд, и в действующем Законе о несостоятельности выделение в отдельную категорию ничтожных сделок, связанных с выделением имущества выходящему участнику из юридического лица после принятия заявления о несостоятельности, является излишним.

1 Согласно статье 2 Закона о несостоятельности, участник юридического лица не признается конкурсным кредитором юридического лица.

542

ЗАКЛЮЧЕНИЕ