О КОНКУРЕНЦИИ ВЕЩНО-ПРАВОВОГО И ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННО-ПРАВОВОГО ИСКОВ В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

Конституция Российской Федерации гарантирует каждому человеку и гражданину судебную защиту его прав и свобод. Судебная защита этих прав отнесена статьей 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) к числу основных начал гражданского права.

Вещные права характеризуются широким юридическим содержанием и значительным различием по объему включаемых в них правомочий. Правовые механизмы защиты этих прав также являются разноплановыми.

Для реализации права на судебную защиту собственнику важно использовать надлежащий способ, что предопределяет судебную перспективу соответствующего дела. От выбранного способа защиты права зависит реализация прав и законных интересов собственника и третьих лиц, формирование необходимой доказательственной базы, а также исчисление и применение сроков исковой давности. Поэтому рассматриваемые в статье вопросы имеют не только теоретическое, но и прикладное значение.

Традиционно в отечественном праве выделяются два способа защиты имущественных прав: вещно-правовой и обязательственно-правовой^[1]. При судебной защите права собственности и других вещных прав указанные способы защиты находят свое воплощение в виде вещно-правовых или обязательственно-правовых исков.

Применение данных способов на практике в ряде случаев вызывает сложности вследствие наличия у управомоченного лица неопределенности в выборе того, каким из указанных выше исков может быть защищено нарушенное право, поскольку конкретное правоотношение законодательно может быть защищено наличием у управомоченного лица возможности заявления по своему усмотрению одного из двух исков. В данном случае возникает вопрос о конкуренции исков, который вызывает дискуссии в теории гражданского права и трудности в практической деятельности по защите и восстановлению нарушенных гражданских прав.

В разное время к проблеме конкуренции исковых требований в той или иной степени обращались в своих работах Е.В. Блинкова, Г.Н. Богдановская, А.В. Венедиктов, О.С. Иоффе, Д.В. Лоренц, Л.А. Лунц, С.В. Моргунов, И.Б. Новицкий, И.В. Рабинович, В.В. Ровный, Е.А. Суханов, Ю.К. Толстой, С.Г. Шевцов и другие ученые. Однако до настоящего времени данная проблема не нашла своего решения в полной мере, что влечет и по сей день сложности в процессе судебной защиты прав участников гражданского оборота.

Теоретически существует способ преодоления коллизии между вещно-правовыми и обязательственно-правовыми требованиями, который заключается в том, что наличие между сторонами обязательственных правоотношений всегда устраняет возможность предъявления вещно-правового иска относительно имущества, которое является предметом спора между ними.

Этот способ поддерживают многие отечественные ученые-юристы.

Так, Е.А. Суханов пишет, что в конкретных ситуациях нарушения прав собственника или субъекта иного вещного права возникает вопрос о том, к какой из возможных разновидностей гражданско-правовой защиты вправе прибегнуть потерпевшее от правонарушения лицо, что касается главным образом различий в основаниях и условиях применения вещно-правовых и обязательственных способов такой защиты. Далее он утверждает, что российское гражданское законодательство не предоставляет возможности выбора вида иска и тем самым не допускает так называемой конкуренции исков, свойственной англо-американскому правопорядку^[2], поэтому при наличии договорных или иных обязательственных отношений между нарушителем и потерпевшим последним должны предъявляться специальные, обязательственные, а не вещно-правовые требования в защиту своих прав именно потому, что между участниками спора существуют относительные, а не абсолютные правоотношения^[3].

Вместе с тем, анализ положений Гражданского кодекса Российской Федерации показывает, что, действительно, напрямую возможность указанного выше выбора между вещно-правовыми и обязательственными исками ими не предусматривается, но не устанавливается и запрет на соответствующую конкуренцию.

Однако в практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов теоретическая позиция о приоритетности обязательственно-правовых способов защиты получила широкое развитие. Например, в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29 апреля 2010 г. разъясняется, что «Спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения. В случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам статей 301, 302 ГК РФ»^[4].

Согласно Постановлению ФАС Поволжского округа от 25 октября 2010 г. по делу № А57-25303/2009 суд по исковому заявлению конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью «Саратов-Моторс» Переплетова Р.Б. к обществу с ограниченной ответственностью «Саратов-Моторс», с участием - открытого акционерного общества «Банк ВТБ» об истребовании имущества из чужого незаконного владения пришел к выводу о том, что наличие между сторонами обязательственных правоотношений исключает возможность удовлетворения исковых требований, заявленных на основании ст. 301 ГК РФ^[5].

Существуют и другие примеры подобной судебной практики^[6].

Между тем, Конституционный Суд Российской Федерации в своей позиции, сформулированной в Постановлении от 21 апреля 2003 № 6-П, указал, что ГК РФ - в соответствии с вытекающими из Конституции Российской Федерации основными началами гражданского законодательства (пункт 1 статьи 1 ГК РФ) - не ограничивает гражданина в выборе способа защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных, вещно-правовых, способов; граждане и юридические лица в силу статьи 9 ГК РФ вправе осуществить этот выбор по своему усмотрению.

Право на выбор способа защиты в российском правопорядке подтверждается и арбитражной практикой: «… по общему правилу право выбора способа защиты принадлежит участникам гражданских правоотношений и действующее законодательство не устанавливает каких-либо ограничений либо приоритета в использовании способов защиты гражданских прав»^[8].

Самим Гражданским кодексом Российской Федерации предусматривается возможность применения вещно-правовых способов защиты при наличии договорных отношений. Примером такого регулирования служит статья 305 ГК РФ, согласно которой владелец имущества на основании договора может заявить виндикационное требование, в том числе и в отношении собственника данного имущества.

Поэтому следует не согласиться с мнением ряда ученых-юристов, что если между сторонами имеются обязательственные отношения, иск должен быть основан на нормах обязательственного права, а вещно-правовые способы защиты применяются лишь при владении имуществом без надлежащего правового основания: в результате различных гражданско-правовых деликтов, при отсутствии договорных отношений между сторонами^[9]. Вместе с тем, в юридической литературе указывается на отсутствие в отечественном законодательстве прямого запрета на применение вещных способов защиты в ситуации, когда между сторонами существует обязательство. В силу этого суд не может отказать в удовлетворении вещного иска по тому лишь формальному основанию, что истец и ответчик находятся по поводу спорного имущества еще и в обязательственных отношениях^[10].

Согласно ч.2 ст.167 ГК РФ «Общие положения о последствиях недействительности сделки» при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре, возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

На допустимость применения вещно-правовых способов защиты при наличии обязательственной связи неоднократно указывали и другие ученые- цивилисты^[11].

Таким образом, в настоящее время существует непосредственная возможность коллизии в применении способов защиты управомоченным лицом, поскольку схожие обстоятельства влекут возникновение принципиально разных правоотношений.

Несмотря на вышеизложенное, судебно-арбитражная практика идет по пути признания приоритетности заявления обязательственно-правового требования. Так, в Постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 23 ноября 2004г. № Ф08-5498/2004 указано, что виндикационный иск как способ защиты права собственности применяется в тех случаях, когда стороны не связаны обязательственно-правовыми отношениями. Это же касается и другого вида искового требования – иска о признании права, который также является вещно-правовым способом защиты права собственности. В постановлении Первого арбитражного апелляционного суда от 15 ноября 2010 г. по делу № А11-1930/2010 говорится, что предъявление вещно-правового иска при сохранении между истцом и ответчиком обязательственных отношений не является надлежащим способом защиты. Вместе с тем, в постановлении ФАС Московского округа от 9 декабря 2011г. по делу № А40-122896/09-77-749 говорится, что вопрос о праве собственности на имущество истца, считающего себя собственником спорного имущества, но не обладающего зарегистрированным правом на него и фактически не владеющего им, может быть разрешен только при рассмотрении виндикационного иска с соблюдением правил, предусмотренных ст. ст. 223 «Момент возникновения права собственности у приобретателя по договору» и 302 «Истребование имущества от добросовестного приобретателя» ГК РФ.

Ранее в юридической литературе предлагались варианты преодоления анализируемой коллизии вещных и обязательственных исков. Например, Г. Лобанов предлагал управомоченному лицу «не задумываться о том, к какому иску относят его требования юристы-теоретики» и обращаться в суд с иском о «восстановлении положения, существовавшего до нарушения права». Так, рассматривая случай, когда арендатор по окончании договора аренды задерживает имущество собственника, в связи с чем «арендодатель - собственник остается один на один с дилеммой: то ли ему заявлять требование о возврате имущества из чужого незаконного владения, то ли требование, вытекающее из нарушения гражданско - правового обязательства», он предлагает под восстановлением права понимать не только восстановление арендных отношений, но и (по желанию истца) правового положения, существовавшего до вступления в силу договора аренды. Данный подход Г. Лобанов основывает на нормах п. 2 ст. 1 ГК РФ о том, что граждане приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе^[12].

С таким подходом сложно согласиться, поскольку он дает возможность субъекту права собственности излишне широко использовать свои правомочия, необоснованно затрагивая законные права и интересы других лиц. При восстановлении положения, существовавшего до заключения договора аренды, такой договор будет считаться незаключенным, что повлечет соответствующие правовые последствия. Думается, что под положением, существовавшим до нарушения права, законодатель понимает положение, которое непосредственно предваряло действия, нарушающие право, либо создавало угрозу его нарушения. Это следует и из формулировки абзаца третьего статьи 12 ГК РФ. Примером использования такого способа защиты, как «восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения», является заявление одного из вещно-правовых исков – негаторного.

В случае, если вышеупомянутый арендный договор окажется незаключенным, а значит не влекущим правовых последствий, то последствием его недействительности как раз и будет возможность применения виндикации собственником своего имущества от арендатора.

Проведенный анализ материалов судебной практики и российского гражданского законодательства показывает, что существующая проблема конкуренции вещно-правовых и обязательственно-правовых исков не нашла в настоящее время своего решения, несмотря на принятие рассмотренного выше Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003г. № 6-П.

В данном постановлении указано, что поскольку добросовестное приобретение возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием недействительности сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).

Однако Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29 апреля 2010 г. ^[13], разъясняя спорную ситуацию, в которой между сторонами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, указывает на необходимость ее разрешения по правилам виндикации, что не соответствует тексту Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003г. № 6-П, где говорится о виндикации как о последствии недействительности сделки.

Такая неурегулированность рассмотренных вопросов отражается и на судебно-арбитражной практике. Например, в Постановлении президиума Санкт-Петербургского городского суда от 12 октября 2011 г. №44г-89/11 формулируется позиция о том, что в соответствии с действующим гражданским законодательством собственник может выбирать: предъявлять ему реституционное требование к стороне по сделке, которая будет передавать ему денежную стоимость имущества, так как последнее уже передано им третьему лицу, либо предъявлять виндикационный иск к третьему лицу с ограничением виндикации от добросовестного приобретателя. Постановлением Арбитражного суда Республики Бурятия от 20 августа 2009 года и постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 27 ноября 2009 года по делу № А10-2093/2009 был удовлетворен иск к добросовестному приобретателю о признании сделки дарения недействительной и о применении последствий ее недействительности в форме возврата переданного имущества.

Значимость подходов к преодолению конкуренции исковых требований, отраженных в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003г. № 6-П, подтверждается и оказанным им влиянием на законодательное закрепление некоторых правил о применении способов защиты. С учетом данного постановления Федеральный закон от 30 декабря 2004 г. № 217-ФЗ «О внесении изменений в статью 223 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и Федеральный закон «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»^[14] дополнил пункт 2 статьи 223 части первой ГК РФ положением, в силу которого спор о праве собственности на недвижимое имущество, приобретенное у неуправомоченного лица, может быть разрешен только при заявлении иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения, а не какого-либо из обязательственных исков.

Для преодоления проблемы конкуренции вещных и обязательственных исков требуется дальнейшее совершенствование законодательства, регулирующего защиту прав граждан и иных участников гражданских отношений. В этих целях представляется целесообразным внесение следующих изменений в законодательство, основанных на правовых позициях судебных инстанций Российской Федерации:

статью 12 Гражданского кодекса Российской Федерации предлагается дополнить абзацем 14 следующего содержания: «Если нарушение права связано с договорными отношениями или отношениями, касающимися применения последствий недействительности сделки, то такое право подлежит защите способами, защищающими данное правоотношение, кроме случаев, напрямую предусмотренных законом»;

статью 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дополнить частью 4 следующего содержания: «Ссылка истца в исковом заявлении на не подлежащие применению в данном деле нормы права не может являться основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования. Суд должен, изучив правоотношения сторон, самостоятельно разрешить дело на основе подлежащих применению в конкретном случае правовых норм»;

часть 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса дополнить абзацем 4 в редакции: «В случае, если суд не применил нормы права, на которые ссылались лица в исковых заявлениях, в мотивировочной части решения указываются соответствующие мотивы».

Представляется, что предложенные авторами дополнения в законодательство будут способствовать преодолению проблемы конкуренции исков и совершенствованию правовой регламентации защиты гражданских прав и свобод.