7.1. Производство в надзорной инстанции

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 6 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" (в ред. от 05.04.2005) <1> и требованиями ст.

<1> СЗ РФ. 1997. N 1. Ст. 1; 2001. N 51. Ст. 4825; 2003. N 27 (ч. 1). Ст. 2698; 2005. N 15. Ст. 1274.

Вступивший в законную силу приговор или иное судебное решение считается истинным (res judicata pro veritate habetur) и подлежит исполнению в установленном законом порядке. Тем не менее судебная практика свидетельствует о том, что исключить судебную ошибку, как правовое и социальное явление вряд ли возможно в рамках любой правовой системы по той простой причине, что судебные решения принимают люди, а людям свойственно ошибаться. В противном случае механизмы апелляционного и кассационного обжалования судебного решения были бы просто излишними, впрочем, как и сама процедура проверки правосудности судебного акта. Наличие института обжалования судебного решения как такового, регламентация процедуры пересмотра судебного решения и оснований их отмены или изменения изначально не исключают, а напротив, предполагают вероятность судебной ошибки и предусматривают адекватные и эффективные способы ее устранения. В этой связи было бы совершенно нелогичным полагать, что судебная ошибка может иметь место исключительно при рассмотрении дела судом первой инстанции и институтов апелляционного и кассационного обжалования судебного решения вполне достаточно для обеспечения правосудности судебных актов.

При отсутствии механизма пересмотра судебного решения, вступившего в законную силу, вышестоящей судебной инстанцией, вряд ли правосудие можно считать справедливым, а саму судебную процедуру эффективным средством правовой защиты прав и свобод гражданина. Такой механизм совершенно необходим в арсенале любой правовой системы. Наличие правовых институтов пересмотра судебного решения, вступившего в законную силу, по жалобам заинтересованных лиц либо по представлению прокурора, бесспорно, свидетельствует о том, что презумпция (praesumptio) истинности приговора, обретшего силу закона, должна рассматриваться не иначе как опровержимая презумпция (praesumptio juris), что, в свою очередь, предполагает возможность и допустимость в предусмотренных уголовно-процессуальных законом формах устранения судебной ошибки путем пересмотра приговоров, определений и постановлений суда, вступивших в законную силу.

Институт пересмотра вступивших в законную силу судебных решений по уголовным делам основан на положениях Конституции, а именно ст. 46, которая во взаимосвязи со ст. ст. 15 (ч. 4) и 17 (ч. ч. 1 и 3), а также ст. 126 (в соответствии с которой ВС РФ в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах осуществляет судебный надзор за деятельностью судов общей юрисдикции) и на принятых в развитие этих положений Федеральных конституционных законах от 31.12.1996 N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" (в ред. от 05.04.2005) и от 23.06.1999 N 1-ФКЗ "О военных судах Российской Федерации" (в ред. от 04.12.2006) <1>.

<1> СЗ РФ. 1999. N 26. Ст. 3170; 2006. N 50. Ст. 5277.

Процессуальными формами судебного надзора за правосудностью (законностью, обоснованностью и справедливостью) судебных решений, вступивших в законную силу, являются: производство в надзорной инстанции и возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

Производство в надзорной инстанции и возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств в правовой системе России представляют собой самостоятельные, регламентированные законом стадии уголовного процесса, в которых при наличии соответствующего повода (жалобы, представления, заключения), в целях устранения судебной ошибки, допущенной в предыдущем судебном разбирательстве, вышестоящими судами проверяется правосудность вступивших в законную силу судебных актов.

По своему содержанию и предназначению пересмотр вступивших в законную силу, т.

Предметом производства в этих стадиях процесса выступают: с одной стороны - проверка законности, обоснованности и справедливости судебного решения (в широком смысле слова), а с другой - приговор, определение, постановление судов первой и второй инстанции, определение (постановление) нижестоящих судов надзорной инстанции, вступившие в законную силу.

Принципиальное отличие стадии надзорного производства от стадии возобновления производства по делу заключается в том, что в первом случае в качестве правового основания пересмотра судебного решения выступают ошибки в применении норм процессуального и материального права, " вытекающие" непосредственно из материалов дела (наличие правовых оснований, предусмотренных ст. ст. 379, 409 УПК), тогда как во втором случае пересмотр имеет место ввиду установления каких-либо новых или вновь открывшихся обстоятельств, которые ранее не были известны суду.

Право обжалования вступивших в законную силу приговора, определения, постановления суда. В отличие от УПК РСФСР законодатель в УПК ограничил круг лиц, правомочных ставить вопрос об обжаловании судебного акта, вступившего в законную силу, участниками уголовного судопроизводства. В соответствии с положениями ст. 402 УПК субъектами обжалования судебного решения в порядке надзора являются подозреваемый, обвиняемый, осужденный, оправданный, их защитники или законные представители, потерпевший, его представитель, гражданский истец, гражданский ответчик (в части, касающейся гражданского иска), их представители и прокурор.

Пленум ВС РФ в п. 1 Постановления от 11.01.2007 N 1 "О применении судами норм главы 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих производство в надзорной инстанции" <1> разъяснил судам, что круг субъектов обжалования, перечисленный в законе, не является исчерпывающим.

<1> БВС РФ. 2007. N 4.

Полномочия прокурора, частного обвинителя, осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика на подачу надзорных жалобы или представления не требуют какого-либо специального подтверждения. Законные представители, перечисленные в п. 12 ст. 5 УПК, пользуются такими полномочиями на основании закона. Полномочия защитника - адвоката должны быть подтверждены ордером, а полномочия других защитников, указанных в ч. 2 ст. 49 УПК, - определением (постановлением) суда, которым названные лица допущены в качестве защитников.

Осужденный, содержащийся под стражей, вправе по доверенности, удостоверенной надлежащим образом, передать свои процессуальные полномочия на подачу надзорной жалобы и выступление в суде надзорной инстанции близкому родственнику или иному лицу. В данном случае процессуального решения суда о допуске этих лиц к участию в деле не требуется, поскольку они выступают не в роли защитников, а в роли представителей осужденного.

Если защитника, по надзорной жалобе которого было возбуждено надзорное производство, с согласия осужденного заменил другой защитник, последний вправе до начала судебного заседания подать дополнительную надзорную жалобу, изложив в ней дополнительные доводы.

В случае смерти осужденного, в целях его реабилитации надзорная жалоба может быть внесена в суд надзорной инстанции прокурором, а также лицами, наделенными законом правом обжалования судебного решения в порядке надзора.

Надзорное представление прокурора не имеет каких-либо преимуществ по сравнению с надзорной жалобой.

Суды, правомочные рассматривать уголовное дело по надзорным жалобе или представлению. Субъектами рассмотрения уголовного дела являются суды надзорной инстанции, которые в порядке надзора рассматривают уголовные дела по жалобам и представлениям на вступившие в законную силу приговоры, определения и постановления суда. Совокупность всех таких судов образует систему судебно-надзорных инстанций. В действующем уголовно-процессуальном законодательстве предусмотрено два вида надзорных инстанций: президиум суда надзорной инстанции и коллегия, которые образуют три уровня судов надзорной инстанции. Исчерпывающий перечень приведен в ст. 403 УПК, который включает: а) президиумы верховных судов республик, президиумы краевых и областных судов, судов городов федерального значения, судов автономных областей и автономных округов, президиумы окружных (флотских) военных судов; б) СК ВС РФ (ВК ВС РФ); в) ПВС РФ.

Президиумы судов субъектов РФ имеют право рассматривать дела по жалобам и представлениям на приговор и постановление мирового судьи, решение суда апелляционной инстанции, приговор, определение и постановление районного суда, кассационное определение суда субъекта Федерации.

Президиум окружного (флотского) военного суда наделен полномочиями по рассмотрению надзорных жалобы или представления на кассационное определение этого же суда и судебные решения гарнизонного военного суда.

СК ВС РФ вправе рассматривать дела по жалобам и представлениям на указанные выше судебные решения, если они являлись предметом рассмотрения президиума суда субъекта РФ, а также на приговор, определение и постановление суда субъекта РФ, если они не были предметом рассмотрения СК ВС РФ.

ВК ВС РФ рассматривает дела по жалобам и представлениям на судебные решения гарнизонного военного суда и кассационное определение окружного (флотского) военного суда, если они являлись предметом рассмотрения президиума этого суда, и дела по жалобам и представлениям на приговор, определение и постановление окружного (флотского) военного суда, если они ранее не были предметом рассмотрения ВС РФ.

ПВС РФ рассматривает дела по жалобам и представлениям на определения (кассационные и надзорные) СК ВС РФ, приговор и определение СК ВС РФ или ВК ВС РФ, определение Кассационной коллегии ВС РФ, постановление судьи ВС РФ о назначении судебного заседания.

В соответствии с законом в ВС РФ действует две судебно-надзорных инстанции: ПВС РФ, в компетенцию которого входит исключительно пересмотр судебных решений, вступивших в законную силу, а также СК ВС РФ и ВК ВС РФ, на которые пересмотр судебных решений в порядке надзора возложен законом дополнительно наряду с рассмотрением дел по первой и второй инстанции.

Предметом надзорного производства, в зависимости от волеизъявления субъектов обжалования, впрочем, как и от усмотрения субъектов рассмотрения надзорных ходатайств, могут быть либо только решения суда первой или апелляционной инстанции, если они не были обжалованы в кассационном порядке, либо только решения кассационной или надзорной инстанции, равно как и различные комбинации указанных решений.

Не урегулирован в законе и вопрос о том, суд какой надзорной инстанции вправе пересмотреть в порядке надзора постановление председателя суда или его заместителя об изменении территориальной подсудности уголовного дела, принятого в порядке, установленном ч. ч. 3, 4 и 6 ст. 125 УПК. В практике ВС РФ этот вопрос разрешен следующим образом. Надзорное ходатайство о пересмотре постановления заместителя председателя ВС РФ об изменении территориальной подсудности, после возбуждения надзорного производства судьей ВС РФ было передано на рассмотрение ПВС РФ, который и принял решение по существу ходатайства (см. Постановление ПВС РФ от 01.03.2004 N 162п04).

Представляется, что постановление председателя или заместителя председателя областного и равного ему суда либо руководителей окружного (флотского) военного суда об изменении подсудности применительно к положениям ст. 403 УПК могут быть обжалованы в СК ВС РФ или в ВК ВС РФ.

В соответствии с ч. 4 ст. 406 УПК председатель верховного суда республики, краевого, областного и равного ему суда, председатель ВС РФ или его заместитель вправе не согласиться с решением судьи об отказе в удовлетворении надзорных жалобы или представления. В этих случаях они вправе отменить постановление судьи, возбудить надзорное производство и передать жалобу или представление на рассмотрение суда надзорной инстанции. В этой связи Пленум ВС РФ разъяснил судам, что производство в надзорной инстанции осуществляется с соблюдением установленного ст. 403 УПК требования инстанционности, в соответствии с которым надзорные жалоба или представление, равно как и уголовное дело, вначале рассматриваются в нижестоящем, а затем в вышестоящем суде надзорной инстанции.

При этом по смыслу ст. 406 УПК предварительное производство по жалобе или представлению в каждой надзорной инстанции осуществляется в два этапа: вначале ходатайство рассматривается судьей, а затем, если в удовлетворении жалобы или представления отказано, постановление судьи может быть проверено лицом, указанным в ч. 4 ст. 406 УПК. В связи с этим надзорные жалоба или представление могут быть приняты к производству судьи вышестоящего суда лишь в тех случаях, когда постановлением судьи нижестоящего суда надзорной инстанции в удовлетворении жалобы или представления отказано и председатель этого суда, проверив постановление судьи по жалобе или представлению, согласился с решением судьи либо когда состоялось решение этого суда, вынесенное в порядке, установленном ст. ст. 407, 408 УПК (п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 11.01.2007 N 1).

Между тем КС РФ в п. 6 Постановления от 05.02.2007 N 2-П "По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса РФ в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан" <1> сформулировал правовую позицию, содержание которой заключается в том, что "...обращение к указанным должностным лицам (правомочным пересмотреть постановление судьи) после вынесения судьей определения об отказе в истребовании дела или об отказе в передаче дела в суд надзорной инстанции не может считаться обязательным условием для дальнейшего обжалования судебных постановлений в вышестоящую надзорную инстанцию. Иное повлекло бы безосновательное увеличение числа надзорных инстанций и не соответствовало бы принципу правовой определенности и предназначению надзорного производства как дополнительного средства обеспечения правосудности судебных постановлений". Очевидно, что названное выше разъяснение Пленума ВС РФ нуждается в корректировании, а до внесения соответствующих изменений в редакцию п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 11.01.2007 N 1 судам следует руководствоваться правовой позицией КС РФ.

<1> ВКС РФ. 2007. N 1, N 3.

В тех случаях, когда рассмотрение уголовного дела в отношении одних осужденных (оправданных, лиц, в отношении которых уголовное дело прекращено) входит в компетенцию нижестоящей, а в отношении других - в компетенцию вышестоящей надзорной инстанции, уголовное дело подлежит рассмотрению вышестоящей надзорной инстанцией в отношении всех лиц, о которых было принято решение о возбуждении надзорного производства, а также в отношении лиц, уголовное дело в отношении которых пересматривается в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 410 УПК (п. 20 Постановления Пленума ВС РФ от 11.01.2007 N 1).

Нижестоящий суд надзорной инстанции не вправе рассматривать в порядке надзора дело в отношении того же осужденного, если оно уже пересматривалось в вышестоящей надзорной инстанции, поскольку такой суд не наделен полномочиями по отмене либо изменению решений вышестоящего суда.

Порядок принесения надзорных жалобы или представления. Надзорные жалоба или представление направляются непосредственно в суд надзорной инстанции, т. е. в президиум республиканского, краевого, областного или равного им суда, в СК ВС РФ, ВК ВС РФ либо в ПВС РФ. В связи с этим надзорная жалоба осужденного, адресованная прокурору, должна быть возвращена осужденному с разъяснением права обращения непосредственно в суд надзорной инстанции. Необходимость направления жалобы в суд надзорной инстанции обусловлена тем, что рассмотрение жалобы отнесено законом к компетенции судьи либо руководителя суда (лица, перечисленные в ч. 4 ст. 406 УПК). Прокурор не является субъектом рассмотрения надзорной жалобы, а вносимое им в суд надзорное представление является таким же поводом для возбуждения надзорного производства, как и жалоба любого другого участника процесса. Основанием для внесения надзорного представления прокурором является информация нижестоящего прокурора о несогласии с тем или иным судебным решением.

Надзорная жалоба может быть подана в суд надзорной инстанции лично субъектом обжалования, через представителя либо по почте. Если жалоба подана непосредственно в суд, то канцелярия суда или секретариат президиума по просьбе заявителя или его представителя выдает документ, подтверждающий факт принятия жалобы с указанием даты, объема жалобы (количество листов) и прилагаемых к ней документов.

Ознакомление с жалобой других участников процесса либо иных лиц, чьи интересы затрагиваются в жалобе, согласно закону не может иметь место до принятия решения о возбуждении надзорного производства и, стало быть, мнение названных лиц не может учитываться при возбуждении надзорного производства. Что же касается ознакомления заинтересованных лиц с надзорными жалобой или представлением после возбуждения надзорного производства, то представляется правильной практика направления указанным лицам копии надзорных жалобы или представления. Именно таким образом реализуется предусмотренное законом право на ознакомление с жалобой или представлением, закрепленное в ч. 2 ст. 407 УПК.

Под судом, правомочным пересматривать судебное решение, следует понимать тот предусмотренный в ст. 403 УПК суд надзорной инстанции, который с соблюдением требования инстанционности вправе по жалобе или представлению принять процессуальное решение в соответствии со ст. 408 УПК.

Надзорные жалоба или представление, вносимые в суд надзорной инстанции, должны быть составлены в соответствии с требованиями ст. 375 УПК и содержать: 1) наименование суда надзорной инстанции, в который подаются жалоба или представление; 2) данные о лице, подавшем жалобу или представление, с указанием его процессуального положения, места жительства или места нахождения; 3) указание на приговор или иное решение, которое обжалуется, и наименование суда, его постановившего или вынесшего; 4) доводы лица, подавшего жалобу или представление, с указанием оснований, предусмотренных ст. 379 УПК; 5) перечень прилагаемых к жалобе или представлению материалов; 6) подпись лица, подавшего жалобу или представление. Невыполнение указанных требований является препятствием для рассмотрения жалобы или представления в суде надзорной инстанции.

Особое значение в числе требований, предъявляемых законом к надзорному ходатайству, имеют доводы субъекта обжалования, которыми обосновывается неправосудность обжалуемого судебного решения. Отвечающая требованиям закона жалоба или представление официально признаны законом процессуальными документами, влекущими за собой определенные правовые последствия, например необходимость их рассмотрения. Кроме того, законодатель обязал субъекты обжалования в надзорных ходатайствах указывать конкретные основания к отмене судебного решения и приводить соответствующие доводы (п. 4 ч. 1 ст. 375 УПК).

К надзорным жалобе или представлению необходимо прилагать копию судебного решения суда первой инстанции - приговора, определения, постановления и заключения суда, копию судебного решения судов апелляционной и кассационной инстанций - приговора или определения, копию кассационного определения и копии судебных решений (см. постановления, определения) нижестоящих надзорных инстанций, если решение суда первой инстанции было обжаловано в эти судебные инстанции.

Доводы, изложенные в надзорной жалобе, могут быть подтверждены не только надлежаще заверенными копиями процессуальных документов, но и иными материалами, поступившими вместе с жалобой или представлением либо представленными сторонами в суде. Например, к надзорному ходатайству субъект обжалования вправе приобщить копию приговора по предыдущему делу, из которой видно, что деяние, за которое лицо было осуждено данным приговором, в настоящее время декриминализировано, и суд первой инстанции необоснованно назначил наказание по совокупности приговоров. К надзорному ходатайству могут быть приобщены удостоверенные в установленном порядке справки об инвалидности, о заболевании, об участии в боевых действиях, о государственных наградах и т. п.

Недопустимость поворота к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора. Постановлением КС РФ от 11.05.2005 N 5-П "По делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива "Содействие", общества с ограниченной ответственностью "Карелия" и ряда граждан" <1> ст. 405 УПК в той мере, в какой она в системе действующего уголовно-процессуального регулирования пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда, не допуская поворот к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора, не позволяет тем самым устранить допущенные в предыдущем судебном разбирательстве существенные (фундаментальные) нарушения, повлиявшие на исход дела, признана несоответствующей Конституции. В соответствии с п. 2 названного Постановления "впредь до внесения соответствующих изменений и дополнений в уголовно-процессуальное законодательство пересмотр в порядке надзора по жалобе потерпевшего, его представителя и по представлению прокурора обвинительного приговора, а также определения и постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела, допускается лишь в течение года по вступлении их в законную силу".

<1> ВКС РФ. 2005. N 4.

Данная правовая позиция КС РФ в известной степени реконструирует хорошо известный правоприменителю порядок пересмотра судебного решения в сторону ухудшения положения осужденного, предусмотренный ст. 373 УПК РСФСР. Такой пересмотр может иметь место, во-первых, при наличии представления прокурора либо жалобы потерпевшего или его представителя и, во-вторых, надзорная инстанция вправе принять решение, которое повлечет за собой ухудшение положения осужденного лишь в течение одного года по вступлении в законную силу приговора, определения или постановления. Годичный срок надлежит исчислять со дня вступления соответствующего приговора, определения, постановления суда в законную силу и по день принятия решения судом надзорной инстанции.

Отличие нового порядка пересмотра в порядке надзора судебного решения в сторону ухудшения положения осужденного от порядка, предусмотренного ст. 373 УПК РСФСР, заключается в том, что в настоящее время круг правовых оснований для принятия такого решения должен быть значительно уже (более узким).

Правовые позиции КС РФ не распространяются на процессуальные решения (см. определения, постановления и заключения), принятые в ходе досудебного производства, поскольку устанавливаемый ст. 405 УПК запрет на пересмотр в порядке надзора судебного решения распространялся лишь на такие решения, которыми уголовно- правовой статус лица как виновного (или невиновного) в совершении преступления и подлежащего (или не подлежащего) уголовной ответственности и наказанию определялся судом. Судебными решениями, принятыми в ходе досудебного производства, уголовно- правовой статус лиц, в отношении которых вынесены эти решения, судом не определяется. В них дается лишь оценка законности и обоснованности решения органа дознания, дознавателя, следователя или прокурора, и либо жалоба оставляется без удовлетворения, либо соответствующее должностное лицо обязывается устранить допущенные нарушения. Сам по себе пересмотр таких судебных постановлений не может расцениваться как ухудшающий или улучшающий положение лиц, по делам которых они вынесены (п. п. 1, 1.3 Постановления КС РФ от 11.05.2005 N 5-П). В связи с этим судебные решения, вынесенные, например, в порядке, установленном гл. 52 (заключение о наличии признаков преступления и последующие решения) и 54 УПК (см. определение о признании решения о выдаче лица незаконным или необоснованным или его отмене либо об оставлении жалобы без удовлетворения и последующие решения), подлежат пересмотру в сторону ухудшения по всем основаниям, предусмотренным ст. 379 УПК.

К "иным основаниям", ухудшающим положение осужденного, относятся вопросы, касающиеся применения к осужденному акта амнистии, отмены условного осуждения, непризнания рецидива преступлений, исчисления срока наказания, применения условно- досрочного освобождения или замены неотбытой части наказания более мягким наказанием, погашения и снятия судимости, усиления режима отбывания наказания, исключения обстоятельства, смягчающего наказание, и др.

Поскольку пересмотр судебного решения в порядке надзора в сторону ухудшения положения осужденного, оправданного или лица, дело о котором прекращено, допускается только по жалобе потерпевшего (его законного представителя, представителя) и (или) представлению прокурора, суд вправе вынести определение (постановление), ухудшающее положение осужденного, оправданного или лица, дело о котором прекращено, лишь по тому правовому основанию, которое указано в жалобе или представлении и при условии, что данное основание отвечает критериям фундаментального нарушения, сформулированным в Постановлении КС РФ от 11.05.2005 N 5-П, и в сроки, указанные в данном Постановлении (п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 11.01.2007 N 1).

Порядок предварительного рассмотрения надзорных жалобы или представления. Надзорные жалоба или представление, поступившие в суд надзорной инстанции, регистрируются в канцелярии суда (секретариате ПВС РФ) и передаются судье, который в случае соответствия ходатайства требованиям ст. 375 УПК принимает его к своему производству (к рассмотрению). Если же жалоба или представление не отвечают указанным требованиям, судья возвращает их лицу, внесшему ходатайство, и указывает мотивы, по которым принято такое решение.

Субъектами рассмотрения надзорных жалоб и представлений в порядке, установленном комментируемой статьей, выступают судьи соответствующего суда надзорной инстанции и лица, перечисленные в ч. 4 ст. 406 УПК. Рассматривать надзорные жалобы и представления вправе председатель ВС РФ и его заместители, судьи СК ВС РФ и ВК ВС РФ, судьи областных, республиканских и равных им судов, председатели этих судов и их заместители.

Лица, указанные в ст. 406 УПК, рассматривают надзорные жалобу или представление, истребуют в случае необходимости уголовное дело, принимают решение об отказе в удовлетворении жалобы или представления либо о возбуждении надзорного производства и передаче надзорного ходатайства вместе с делом, если оно было истребовано, на рассмотрение соответствующего суда надзорной инстанции.

Руководители судов (лица, перечисленные в ч. 4 ст. 406 УПК) реализуют свои процессуальные полномочия в случае поступления повторной жалобы или представления от того же субъекта обжалования и по тем же правовым основаниям. Руководитель суда, рассмотрев надзорное ходатайство, может не согласиться с решением судьи об отказе в удовлетворении жалобы или представления, отменить это решение своим постановлением, возбудить надзорное производство и передать ходатайство вместе с делом, если оно истребовалось, на рассмотрение суда надзорной инстанции. По смыслу ч. 4 ст. 406 УПК председатель ВС РФ и его заместители вправе отменить только постановление судьи ВС РФ об отказе в удовлетворении надзорного ходатайства, а председатель республиканского, областного и равного им суда - только постановление судьи этого суда.

Руководители судов не вправе рассматривать первичные надзорные ходатайства, так как законом на них возложена функция проверки законности и обоснованности решения судьи об отказе в удовлетворении жалобы или представления. В случае если такие жалоба или представление по какой-либо причине поступили на рассмотрение руководителя суда, они должны быть переданы судье.

Руководитель суда не вправе отменить постановление судьи о возбуждении надзорного производства, поскольку свои процессуальные полномочия он реализует лишь в том случае, когда в удовлетворении жалобы или представления было отказано решением судьи.

Законодатель в УПК впервые в истории существования института надзорного производства в уголовном судопроизводстве регламентировал порядок рассмотрения надзорных ходатайств. В частности, он установил сроки рассмотрения надзорных жалобы или представления, обозначил в законе субъектов рассмотрения надзорных ходатайств и их компетенцию по истребованию дела, предварительному рассмотрению и разрешению жалобы или представления. Надзорные жалоба или представление в соответствии с ч. 1 ст. 406 УПК рассматриваются судьей и руководителем суда в течение 30 суток со дня их поступления. В этот срок не включается время, связанное с истребованием уголовного дела из суда, вынесшего обжалуемое судебное решение.

В УПК в отличие от УПК РСФСР значительно расширен круг лиц, наделенных полномочиями по истребованию уголовного дела. Если ранее к числу таких лиц законом были отнесены лишь председатель ВС РФ, Генеральный прокурор РФ и их заместители, а также председатели судов и прокуроры субъектов РФ, то в настоящее время право истребования дела принадлежит каждому без исключения судье суда надзорной инстанции, включая и руководителей этих судов (председателя и заместителей).

Законодатель, исходя из равенства процессуальных прав и обязанностей участников уголовного процесса в судебном производстве, ограничил компетенцию прокурора в части истребования дела и принятия решения по жалобам других участников процесса. Прокурор наравне с другими участниками процесса вправе ходатайствовать о пересмотре судебного решения, вступившего в законную силу, и не вправе истребовать уголовное дело, причем надзорное представление прокурора не имеет каких-либо преимуществ по сравнению с надзорной жалобой.

В соответствии с законом судья вправе истребовать любое дело для разрешения надзорных жалобы или представления, но в пределах компетенции, установленной ст. 403 УПК. В частности, судья областного и равного ему суда вправе истребовать дело, если в надзорном ходатайстве ставится вопрос о пересмотре приговора и постановления мирового судьи, приговора, определения и постановления районного суда, кассационного определения областного и равного ему суда; судья окружного (флотского) военного суда вправе истребовать дело, если в надзорном ходатайстве ставится вопрос о пересмотре приговора, определения, постановления гарнизонного военного суда, кассационного определения окружного (флотского) военного суда; судья ВС РФ полномочен с соблюдением требования инстанционности истребовать дело, если в надзорном ходатайстве ставится вопрос о пересмотре судебного решения, которое уже было ранее обжаловано в суд надзорной инстанции, включая СК ВС РФ и ВК ВС РФ, а также судебные решения областных и равных им судов, судебные решения окружных (флотских) военных судов, независимо от того, были они обжалованы в кассационном порядке или нет.

Кроме того, судья ВС РФ вправе истребовать дело, если в надзорном ходатайстве обжалуются определение Кассационной коллегии ВС РФ, приговор и определение СК ВС РФ или ВК ВС РФ, постановление судьи ВС РФ о назначении судебного заседания или иное его решение, например решение о прекращении производства по делу, принятое по результатам предварительного слушания.

Закон позволяет судье принимать решение по существу жалобы или представления и без истребования дела. Об этом можно сделать вывод и из положений ч. 2 ст. 406 УПК, в которой прямо указано о том, что судья вправе истребовать дело лишь в необходимых случаях, и ч. 3 этой же статьи, согласно которой в надзорную инстанцию жалоба или представление передаются вместе с уголовным делом, если оно было истребовано. В связи с этим следует признать, что вопрос о необходимости истребования дела всецело передан на усмотрение судьи, в производстве которого находится жалоба или представление.

В каких случаях судья вправе разрешить надзорное ходатайство без истребования дела? Представляется, что однозначно ответить на этот вопрос невозможно, поскольку каждое надзорное ходатайство касается конкретного дела и обладает индивидуальными особенностями. Вероятно, по этой причине законодатель и передал этот вопрос на усмотрение судьи. Разрешение жалобы или представления без истребования дела может иметь место, например, в случае, когда надзорное ходатайство этого же лица, в котором излагались те же самые доводы, ранее уже рассматривалось судьей и было оставлено без удовлетворения; в случае, когда на все доводы ходатайства можно ответить на основании изучения приобщенных к нему судебных документов, законность, обоснованность и справедливость которых не вызывает сомнений; в случае, когда жалоба или представление являются явно необоснованными (например, в надзорном ходатайстве ставится вопрос о пересмотре судебного решения в связи с изменением уголовного закона, тогда как такие вопросы разрешаются в порядке исполнения приговора, в соответствии с требованиями ст. ст. 396 - 401 УПК).

Закон не предусматривает каких-либо строго определенных критериев для истребования дела. Эти критерии вырабатываются судебной практикой и определяются каждый раз конкретными особенностями дела. Как правило, решение об истребовании дела принимается судьей в тех случаях, когда не представляется возможным разрешить жалобу или представление по существу путем изучения копий судебных документов, приобщенных к надзорному ходатайству. Например, в случаях, когда автор надзорного ходатайства ссылается на сведения, изложенные в протоколе судебного заседания или в материалах уголовного дела. Аналогичная ситуация возникает и в тех случаях, когда в жалобе или представлении приводятся доводы о несоответствии копии судебного решения оригиналу.

При решении вопроса об истребовании уголовного дела в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 406 УПК, следует исходить из того, что дело должно быть истребовано в каждом случае, когда возникают сомнения в законности, обоснованности и справедливости приговора, законности и обоснованности определения или постановления.

Пленум ВС РФ в п. 5 Постановления ВС РФ от 11.01.2007 N 1 разъяснил судам, что при решении вопроса об истребовании уголовного дела в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 406 УПК, следует исходить из того, что дело должно быть истребовано в каждом случае, когда возникают сомнения в законности, обоснованности и справедливости приговора, законности и обоснованности определения или постановления.

Лица, правомочные рассматривать ходатайства о пересмотре вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда, не вправе допускать отказа в истребовании уголовных дел, если содержащиеся в жалобе или представлении доводы не опровергаются доказательствами, приведенными в судебных документах. Решение о возбуждении надзорного производства без истребования уголовного дела может быть принято в тех случаях, когда нарушения, влекущие пересмотр дела, усматриваются из судебных решений и иных материалов, прилагаемых к жалобе или представлению (дело рассмотрено незаконным составом суда, осужденный не достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, истекли сроки давности уголовного преследования и т.п.).

Пределы прав судьи при рассмотрении жалобы или представления, в отличие от пределов прав суда надзорной инстанции при рассмотрении уголовного дела в порядке надзора, в законе не прописаны, и в этой связи возникает вопрос: вправе ли судья выйти за пределы доводов надзорного ходатайства и истребовать дело для проверки по иным основаниям, нежели указаны в надзорном ходатайстве, или в отношении другого осужденного по этому же делу? Пленум ВС РФ дает положительный ответ на данный вопрос. Лица, наделенные нормами ст. 406 УПК правом рассмотрения надзорных жалобы или представления, руководствуясь положениями ст. 6 и положениями ч. 1 ст. 410 УПК, вправе проверить производство по уголовному делу в полном объеме в отношении лица, о котором ставится вопрос о пересмотре судебного решения. Если при изучении надзорных жалобы или представления, материалов уголовного дела (если оно было истребовано) и дополнительно представленных материалов будет установлено, что по делу допущены нарушения, на которые не указывается в жалобе или представлении, но их устранение повлечет улучшение положения осужденного, оправданного либо лица, уголовное дело в отношении которого прекращено, названные лица обязаны возбудить надзорное производство (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 11.01.2007 N 1).

По результатам рассмотрения надзорного ходатайства судья либо руководитель суда принимает одно из следующих процессуальных решений: о возбуждении надзорного производства и передаче надзорных жалобы или представления вместе с уголовным делом (если оно было истребовано) на рассмотрение суда надзорной инстанции либо об отказе в удовлетворении надзорного ходатайства.

Возбуждение надзорного производства - принимаемое судьей или руководителем суда процессуальное решение, которым на основе изучения надзорного ходатайства и материалов уголовного дела, если оно было истребовано, признается необходимость пересмотра вступившего в законную силу судебного решения в связи с установлением надзорных оснований, позволяющих обоснованно предположить, что названные судебные решения не являются законными, обоснованными и справедливыми.

Закон предусматривает лишь процессуальную форму решения о возбуждении надзорного производства, но не указывает, каким конкретно требованиям должно отвечать названное решение. Отсутствие нормативной регламентации, однако, вовсе не означает, что решение о возбуждении надзорного производства достаточно формально. Принимая решение о возбуждении надзорного производства, соответствующий субъект рассмотрения надзорного ходатайства в первую очередь должен иметь в виду, что таким образом он инициирует процедуру пересмотра судебного решения, вступившего в законную силу, исполняемого либо даже уже исполненного, которым установлены и закреплены определенные общественные отношения.

В этой связи вряд ли можно признать правильной судебную практику возбуждения надзорного производства путем изложения в постановлении доводов жалобы или представления и констатации того, что "названные доводы являются достаточным основанием для возбуждения надзорного производства" либо "доводы надзорного ходатайства заслуживают внимания и подлежат рассмотрению судом надзорной инстанции".

Совершенно очевидно, что в данной ситуации само надзорное ходатайство рассматривается как основание для возбуждения надзорного производства. В ч. 5 ст. 408 УПК законодатель действительно достаточно определенно указывает на то, что к уголовному делу, помимо других процессуальных документов, приобщаются надзорные жалоба или представление, "послужившие поводом для возбуждения надзорного производства". Тем не менее представляется, что одного повода для возбуждения надзорного производства явно недостаточно.

Надзорное производство может и должно быть возбуждено лишь при наличии совокупности двух необходимых условий: повода и основания. В качестве повода для возбуждения надзорного производства выступают надзорные жалоба или представление, а в качестве основания - установленные судьей или руководителем суда надзорные основания, предусмотренные ст. 379 УПК.

Изложенное позволяет сделать достаточно обоснованный вывод о том, что в постановлении о возбуждении надзорного производства должны быть приведены конкретные основания, свидетельствующие о том, что в предыдущем судебном разбирательстве были допущены нарушения уголовно-процессуального закона либо неправильное применение уголовного закона, влекущие отмену или изменение судебного решения в пользу осужденного.

Поскольку пересмотр судебного решения, вступившего в законную силу, находится в исключительной компетенции суда надзорной инстанции, то судья либо руководитель суда в постановлении о возбуждении надзорного производства не вправе утверждать о незаконности, необоснованности и несправедливости приговора и высказывать в категоричной форме суждения о имевших место нарушениях закона. Аргументация решения о возбуждении надзорного производства должна быть конкретна, но она не должна предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, допустимости или недопустимости, достоверности или недостоверности того или иного доказательства и преимуществах одних доказательств перед другими.

Уголовно-процессуальный закон обязывает судью-докладчика излагать мотивы возбуждения надзорного производства при рассмотрении уголовного дела в суде надзорной инстанции (ч. 4 ст. 407 УПК). В связи с этим при принятии процессуального решения о возбуждении надзорного производства в постановлении необходимо указывать, в чем именно заключается нарушение, допущенное в предыдущем судебном разбирательстве, повлияло ли или могло повлиять данное нарушение на законность, обоснованность и справедливость оспариваемого судебного решения (см. п. 8 Постановления Пленума ВС РФ от 11.01.2007 N 1).

Пример. В материалах уголовного дела имеется оформленная в соответствии с требованиями ст. 142 УПК явка Т. с повинной, т.е. добровольным сообщением о совершенном им преступлении. Протокол явки с повинной использован судом в качестве доказательства виновности Т. в совершении убийства при отягчающих обстоятельствах. Т. был задержан по подозрению в совершении другого преступления (кражи), о чем указано в протоколе задержания. В материалах дела отсутствуют какие-либо данные, свидетельствующие о том, что органы предварительного следствия до подачи Т. заявления о явке с повинной располагали сведениями о причастности Т. к совершению убийства.

Суд первой инстанции, назначая Т. наказание за убийство без учета положений ст. 62 УК, не привел в приговоре мотивов, по которым он не признал явку с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание. Полагаем, что при таких обстоятельствах следует возбудить надзорное производство и передать надзорную жалобу осужденного на рассмотрение суда надзорной инстанции.

Процессуальное решение об отказе в удовлетворении надзорных жалобы или представления принимается судьей либо руководителем суда в тех случаях, когда в ходе рассмотрения надзорного ходатайства не было установлено предусмотренных ст. 379 УПК оснований отмены или изменения судебного решения. Законодатель не сформулировал каких-либо конкретных требований, предъявляемых к данному решению, вследствие чего судебная практика составления решений об отказе в удовлетворении надзорного ходатайства весьма разнообразна. В одних случаях судьи дают ответы исключительно на доводы жалобы или представления, в других - постановление оформляется таким образом, как будто производство по делу проверялось в полном объеме. Осужденный, например, оспаривает приговор в части разрешения гражданского иска, а в постановлении указывается не только о том, что гражданский иск разрешен правильно, но и о правильности выводов суда относительно доказанности виновности осужденного, о правильности юридической квалификации содеянного и о справедливости наказания.

Последний вариант вряд ли можно признать правильным, поскольку, во-первых, в данном случае имеет место ограничение принципа диспозитивности в уголовном судопроизводстве, во-вторых, заранее предрешаются все имеющие правовое значение вопросы, касающиеся существа дела, тогда как осужденный вправе обратиться в суд надзорной инстанции с новой жалобой, в которой могут быть изложены совсем иные претензии к приговору, и, в-третьих, как минимум такой ответ некорректен по той причине, что подавляющая часть надзорных ходатайств рассматривается без истребования уголовного дела, что в принципе исключает качественную проверку производства по делу в полном объеме.

Необходимость мотивирования процессуального решения обусловлена действием принципа законности при производстве по уголовному делу (ч. 4 ст. 7 УПК). Тем не менее изучение практики составления решений об отказе в удовлетворении надзорного ходатайства свидетельствует о том, что достаточно часто имеют место случаи, когда в постановлении не только недопустимо кратко изложены доводы субъекта обжалования, но и, что более важно, отсутствуют ответы на существенные доводы, приведенные в жалобе или представлении. Такая практика вызывает не только необоснованный рост числа повторных жалоб, но и совершенно справедливые замечания со стороны осужденных, адвокатов, потерпевших и иных лиц относительно формального отношения судей к вынесению указанных решений.

Производство в суде надзорной инстанции, например в президиуме республиканского, областного и равного им суда, считается оконченным с момента вынесения судом постановления либо с момента принятия председателем этого суда решения о согласии с постановлением судьи об отказе в удовлетворении надзорных жалобы или представления.

Дальнейшее производство в суде вышестоящей надзорной инстанции - это новое производство, по новой, а не повторной жалобе или представлению, и поэтому данное производство осуществляется судьей ВС РФ без отмены постановления судьи нижестоящего суда, в том числе и в случае возбуждения надзорного производства и передачи надзорного ходатайства на рассмотрение надзорной инстанции нижестоящего суда.

В свою очередь, постановление ВС РФ об отказе в удовлетворении жалобы или представления, в которых ставился вопрос о пересмотре приговора или иного судебного решения районного суда и мирового судьи, решения суда апелляционной инстанции и кассационного определения республиканского, областного и равного им суда, не является препятствием для принятия председателем этого суда решения о возбуждении надзорного производства (с отменой постановления судьи этого же суда). Такая ситуация может иметь место, если в повторной надзорной жалобе или представлении, адресованной председателю суда, будут приведены доводы, свидетельствующие о незаконности, необоснованности либо несправедливости судебного решения, которые ранее были необоснованно отвергнуты. Если же в ходатайстве будут приведены новые доводы, то такое ходатайство следует передать на рассмотрение судьи суда надзорной инстанции.

Процессуальный порядок рассмотрения уголовного дела судом надзорной инстанции. Структурно и содержательно процедура рассмотрения уголовного дела судом, установленная ст. 407 УПК, по сравнению с ранее действовавшим уголовно- процессуальным законом, не претерпела каких-либо значимых изменений. В свое время Н.Н. Полянский совершенно справедливо подметил: "Из того, что пересмотр приговоров, вступивших в законную силу, является исключительным по условиям его допущения, никак не следует, что он должен быть также исключительным по порядку разбирательства". С тех пор прошло более полувека, но слова выдающегося ученого актуальны и сегодня, поскольку ни авторы УПК РСФСР, ни идеологи и разработчики УПК не сочли необходимым распространить в полном объеме общие условия судебного разбирательства на производство в суде надзорной инстанции. В отличие, например, от производства в суде кассационной инстанции, закон ничего не говорит о том, как следует поступать с жалобами, которые не соответствуют требованиям ст. 375 УПК; не устанавливает срок, в течение которого стороны должны быть извещены о дате, времени и месте рассмотрения дела; допускает возможность рассмотрения дела в отсутствие сторон; не предусматривает подготовительную часть судебного заседания (где можно заявить отводы, ходатайства); сохраняет институт судей-докладчиков, которые не входят в состав суда, рассматривающего дело; допускает возможность принятия решения по делу в присутствии посторонних лиц, без удаления в совещательную комнату; предусматривает подписание судебного решения одним из судей - председательствующим по делу и т. д.

На этих и некоторых других проблемах правового регулирования порядка проверки и пересмотра судебных актов судом остановимся более подробно.

Несмотря на то что нормы УПК (ст. 407) не указывают прямо на такой необходимый элемент судебного разбирательства, как подготовительная часть, она де-факто имеет место и в данном процессуальном порядке, в силу чего председательствующий обязан представить суд и прокурора явившимся лицам, разъяснить права и разрешить возможные отводы, выслушать и разрешить ходатайства сторон и т. п. Тем не менее в практической деятельности некоторых судов и, что особенно любопытно, в деятельности ПВС РФ подготовительная часть судебного разбирательства либо игнорируется полностью (видимо, потому, что прямо в ст. 407 УПК не предусмотрена), либо сводится к установлению личности лиц, участвующих в заседании суда надзорной инстанции.

На наш взгляд, " нежелание" председательствующего в заседании суда надзорной инстанции объявлять состав суда можно объяснить лишь определенными "затруднениями" чисто технического свойства, которые могут возникнуть при разрешении судом ходатайства об отводе члену президиума, судье-докладчику, всему составу суда или прокурору. В соответствии с ч. 2 ст. 256 УПК определение или постановление об отводах выносится в совещательной комнате и излагается в виде отдельного процессуального документа, подписываемого всеми судьями, если дело рассматривается судом коллегиально. Для того чтобы разрешить ходатайство об отводе суду надзорной инстанции, в состав которого входит от трех до 13 судей (ПВС РФ), следует либо удаляться в совещательную комнату, либо удалять всех лиц, присутствующих в суде, из зала судебного заседания. Указанные причины явно недостаточны для того, чтобы ограничивать процессуальные права сторон и игнорировать общие условия судопроизводства. Тем более что при рассмотрении уголовного дела в порядке надзора в СК ВС РФ и в ВК ВС РФ подготовительная часть имеет место.

Такая практика в полной мере согласуется с общими условиями уголовного судопроизводства, а также с правовой позицией КС РФ, сформулированной в Определении от 01.04.2003 N 63-О "О прекращении производства по жалобе гражданина Хутова Хусена Борисовича на нарушение его конституционных прав статьями 371 и 376 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, статьями 37, 49, 65 и 66 Закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР". Суть этой позиции заключается в следующем. На всех этапах уголовного судопроизводства, в том числе и при пересмотре в порядке надзора приговоров, вступивших в законную силу, потерпевшему (а значит, и другим участникам процесса) должны быть обеспечены равные с иными участниками процесса возможности для судебной защиты, хотя объем процессуальных прав сторон (учитывая особенности и цели данной стадии судопроизводства) может быть меньше, чем в суде первой инстанции. Потерпевший, реализуя в ходе рассмотрения дела в суде надзорной инстанции предоставленные ему права, должен иметь возможность заявить отвод судье, в том числе председательствующему, при наличии оснований полагать, что тот прямо или косвенно заинтересован в исходе дела.

Таким образом, в подготовительной части судебного разбирательства в суде надзорной инстанции председательствующий открывает судебное заседание и объявляет, какое уголовное дело рассматривается и по чьим надзорным жалобе или представлению. После этого председательствующий объявляет состав суда; фамилии, имена, отчества и процессуальное положение лиц, обжалующих судебное решение, и иных лиц, чьи законные права и интересы непосредственно затрагиваются данными решениями; фамилии, имена и отчества прокурора и переводчика, если они участвуют в судебном заседании. Председательствующий выясняет, имеются ли у них отводы составу суда и ходатайства. При рассмотрении уголовного дела с использованием систем видеоконференцсвязи в отношении осужденного, содержащегося под стражей, председательствующий в подготовительной части заседания должен убедиться, насколько качественно передается звуковидеосигнал, имеются ли возможности для передачи осужденным суду дополнительных материалов с применением средств телекоммуникации, если таковые у него имеются, с тем чтобы исключить ущемление права осужденного на участие в заседании суда надзорной инстанции.

Во всех случаях дело может докладываться лишь после того, когда разрешены отводы и ходатайства сторон. Положения ст. 377 УПК, регламентирующие порядок производства в кассационной инстанции, могут и должны быть в полной мере распространены и на надзорное производство.

Вправе ли стороны заявить отвод судье-докладчику, который не является членом президиума суда? Ответ на данный вопрос может быть только положительным, поскольку судья-докладчик хотя и не наделен законом правом участвовать в рассмотрении и разрешении уголовного дела по существу, но тем не менее выступает в судебном разбирательстве в качестве судьи, полномочия которого урегулированы уголовно- процессуальным законом, и поэтому при наличии обстоятельств, исключающих участие в уголовном судопроизводстве, он не вправе участвовать в заседании суда надзорной инстанции.

В соответствии с положениями ч. 3 ст. 407 УПК в суде надзорной инстанции дело докладывается членом президиума верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа, ПВС РФ или другим судьей, ранее не участвовавшим в рассмотрении данного уголовного дела <1>. Напомним, что по УПК РСФСР (ч. 4 ст. 377) дело докладывалось председателем суда или по его назначению членом президиума или членом суда, т. е. судьей, не являющимся членом президиума.

<1> В окружном (флотском) военном суде доклад дела осуществляется в аналогичном порядке, отсутствие указания на это в ч. 3 ст. 407 УПК следует рассматривать как пробел в законе, подлежащий восполнению законодателем. Не иначе как пробел в законе нужно расценивать и отсутствие в законе указания о порядке доклада дела в СК ВС РФ и ВК ВС РФ.

В практической деятельности судов надзорной инстанции доклад дела членом президиума суда - скорее исключение, чем правило. В большинстве своем на заседании президиумов судов доклад дела осуществляется судьями, не являющимися членами суда надзорной инстанции, которые объединены в так называемые надзорные группы и на постоянной основе принимают участие в рассмотрении уголовных дел, выполняя функции судьи-докладчика. В ВС РФ приказом председателя сформирован судебный состав судей- докладчиков, включающий 10 судей ВС РФ, в компетенцию которых входит рассмотрение надзорных жалоб и представлений и доклад дела на заседаниях ПВС РФ.

Как известно, привлечение в качестве докладчиков не членов президиума вначале зародилось в судебной практике без какого-либо указания о том в законе. Пленум ВС СССР в Постановлении от 17.09.1954 с превышением пределов своих полномочий предусмотрел возможность поручения доклада дела в заседании президиума члену суда, не являющемуся членом президиума. Впоследствии это положение было законодательно закреплено в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 25.04.1955, а затем в уголовно-процессуальных кодексах союзных республик. Постепенно члены президиумов судов отошли от практики доклада ими дела и возложили эту работу исключительно на других судей суда надзорной инстанции, процессуальное положение которых ныне, как и прежде, остается неопределенным.

Уголовно-процессуальный закон (ч. 4 ст. 407 УПК) возлагает на судью-докладчика обязанность изложить обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений, подлежащих пересмотру, мотивы, которые приведены в надзорных жалобе или представлении и мотивы, послужившие основанием для вынесения постановления о возбуждении надзорного производства. При этом закон ничего не говорит о праве судьи- докладчика, не являющегося членом президиума, участвовать в обсуждении доводов, приведенных в надзорном ходатайстве, изложить членам президиума личное мнение относительно законности, обоснованности и справедливости пересматриваемого судебного решения.

Свое мнение по существу дела судья-докладчик должен высказывать уже во время доклада, а не во время совещания судей. В пользу вывода о том, что позиция судьи- докладчика должна быть обозначена именно во время доклада, говорят и требования закона: довести до членов президиума мотивы, по которым возбуждено надзорное производство (ч. 4 ст. 407 УПК), и обосновать решение о возбуждении надзорного производства. Обозначение такой позиции позволит прокурору, осужденному и его адвокату, равно как и иным лицам, принимающим участие в судебном заседании, адекватно реагировать на предложения относительно характера изменения судебного решения, что, в свою очередь, позволит гарантировать равенство процессуальных прав всех участников процесса, и особенно в тех ситуациях, когда судья-докладчик вносит предложения относительно пересмотра судебных решений в порядке, установленном ч. ч. 1 и 2 ст. 410 УПК.

Закон не допускает доклад дела судьей либо членом президиума суда, ранее принимавшим участие в рассмотрении данного дела. Такой запрет имеет целью обеспечить объективность и беспристрастность докладчика и основан на положениях ч. ч. 1 и 2 ст. 63 УПК, исключающих возможность участия судьи в рассмотрении уголовного дела в порядке надзора в тех случаях, когда судья ранее принимал участие в рассмотрении этого же уголовного дела в суде первой либо суде второй инстанции. Очевидно, что в равной мере судья или член президиума не вправе докладывать дело и при наличии обстоятельств, предусмотренных в ст. 61 УПК и исключающих их участие в производстве по уголовному делу <1>.

<1> При наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 61, ч. ч. 1, 2 ст. 63 УПК, судьи суда надзорной инстанции не вправе принимать участие в рассмотрении уголовного дела в порядке, установленном ст. 407 УПК.

После доклада дела суд заслушивает выступление лица, подавшего жалобу или представление, в обоснование своих доводов и возражения других участников процесса. В случае, когда надзорное производство возбуждено сразу по нескольким надзорным ходатайствам, председательствующий определяет последовательность выступлений с учетом мнения лиц, участвующих в рассмотрении дела.

В соответствии с законом после доклада дела слово предоставляется прокурору для поддержания внесенного им представления (ч. 5 ст. 407 УПК). Если в судебном заседании участвуют осужденный, оправданный, их защитники или законные представители, потерпевший и его представитель, то они вправе после выступления прокурора дать свои устные объяснения (ч. 6 ст. 407 УПК).

Трудно понять логику законодателя, который, с одной стороны, декларирует равноправие участников процесса, а с другой - предоставляет определенные преимущества прокурору. Скорее всего, такая позиция обусловлена инерцией мышления отечественного законодателя, который никак не может согласиться поставить знак равенства между процессуальными полномочиями прокурора и процессуальными полномочиями других участников процесса. Предоставляя прокурору право поддержания надзорного представления, законодатель лишил такого права осужденного, оправданного и их защитников, потерпевшего и его представителя и иных субъектов обжалования судебного решения в порядке надзора. Не основаны на принципе равноправия участников уголовного судопроизводства и положения ч. 6 ст. 407 УПК. Надзорное представление прокурора не имеет согласно закону каких-либо преимуществ по сравнению с надзорными жалобами, и поэтому свои объяснения (корректнее было бы - выступление) другие участники процесса надзорного производства вправе дать после выступления прокурора, равно как и прокурор вправе дать такие же объяснения после выступления лица, подавшего надзорную жалобу. По нашему мнению, нормы ч. ч. 5 и 6 ст. 407 УПК должны быть объединены и предусматривать равные возможности для прокурора и иных участников надзорного производства.

В отличие от УПК РСФСР, законодатель в УПК предусмотрел удаление сторон из зала судебного заседания после их заслушивания. Такая новелла законодателя, вероятно, имела целью привести процедуру принятия решения в суде надзорной инстанции в соответствие с общими условиями судопроизводства, т.е. судебное решение должно приниматься в совещательной комнате. Сегодня можно с уверенностью констатировать, что достижение такой цели без изменения процедуры надзорного производства в принципе невозможно. Как известно, СК ВС РФ и ВК ВС РФ в соответствии со сложившейся практикой решение по существу жалобы или представления принимают в совещательной комнате, и поэтому удалять стороны нет никакой необходимости. Удаление из зала судебного заседания участников процесса при рассмотрении дела в президиуме соответствующего суда лишено всякого смысла, поскольку закон не запрещает присутствие иных лиц при открытом обсуждении и принятии решения президиумом. Например, при рассмотрении дела в ПВС РФ из зала судебного заседания удаляется заместитель Генерального прокурора РФ, но его помощник остается в зале суда.

Действующий уголовно-процессуальный закон не запрещает принятие решения по делу без удаления суда в совещательную комнату, и поэтому, как уже говорилось выше, в одних случаях обсуждение и принятие решения происходят прямо в зале судебного заседания после удаления сторон, но не иных лиц, а в других - в совещательной комнате. Общие условия уголовного судопроизводства должны распространяться и на надзорное производство. Обсуждение жалобы или представления и постановления о возбуждении надзорного производства должно происходить исключительно в совещательной комнате.

Решение об отмене или изменении судебного решения принимается большинством голосов судей. При равенстве голосов судей надзорная жалоба или представление считаются отклоненными <1>. Исключение из этого правила имеет место в случае назначения в качестве меры наказания смертной казни. Надзорные жалоба или представление об отмене смертной казни и о замене ее более мягким наказанием считаются удовлетворенными, если за оставление смертной казни проголосуют менее двух третей членов ПВС РФ, присутствующих на заседании.

<1> Поскольку в п. 1 ч. 1 ст. 408 УПК речь идет об оставлении надзорных жалобы или представления без удовлетворения, а не об их отклонении, то и в ч. 9 ст. 407 УПК во избежание неопределенности должна использоваться аналогичная терминология.

В состав ПВС РФ входят 13 судей, и две трети от общего их числа составляет девять судей. Президиум правомочен принимать решения при кворуме в семь судей, т. е. смертная казнь будет оставлена, если за такое решение проголосует четыре судьи из семи, присутствующих при рассмотрении уголовного дела. Представляется, что такое решение в случае, если смертная казнь как вид наказания не будет исключена из УК, должно приниматься двумя третями голосов от общего числа членов президиума, а не от числа присутствующих на заседании, т.е. не менее чем девятью судьями. Более того, предложенная законодателем редакция ч. 10 ст. 407 УПК небезупречна еще и вот по какой причине.

Повышая уровень процессуальных гарантий для лиц, осужденных к смертной казни, законодатель упустил из виду, что не во всех случаях приговоры обжалуются в кассационном порядке. В такой ситуации приговор республиканского, областного и приравненного к ним суда после вступления в законную силу в соответствии со ст. 403 УПК может быть пересмотрен в порядке надзора сначала в СК ВС РФ или ВК ВС РФ. Известно, что коллегия как суд надзорной инстанции действует в том же составе, что и при рассмотрении дел в кассационном порядке, а именно в составе трех судей. В этой связи в целях усиления процессуальных гарантий осужденных решения об оставлении смертной казни следует принимать единогласно.

Решения суда надзорной инстанции. В соответствии с положениями ст. 408 УПК суд надзорной инстанции вправе: 1) оставить надзорные жалобу или представление без удовлетворения, а обжалуемые судебные решения без изменения; 2) отменить приговор, определение или постановление суда и все последующие судебные решения и прекратить производство по данному уголовному делу; 3) отменить приговор, определение или постановление суда и все последующие судебные решения и передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение; 4) отменить приговор суда апелляционной инстанции и передать уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение; 5) отменить определение суда кассационной инстанции и все последующие судебные решения и передать уголовное дело на новое кассационное рассмотрение; 6) внести изменения в приговор, определение или постановление суда.

В силу п. 1 ч. 1 ст. 378 УПК РСФСР суд надзорной инстанции, установив отсутствие правовых оснований для отмены либо изменения судебного решения, принимал решение об оставлении протеста без удовлетворения и уже тем самым констатировал, что проверяемые судебные решения являются законными и обоснованными. Такое решение представляется вполне корректным по отношению к судебному акту, вступившему в законную силу. Вместе с тем редакцию аналогичной нормы в УПК вряд ли можно признать таковой. Закон обязывает суд указывать в своем определении или постановлении об оставлении без изменения обжалуемого судебного решения. Но ведь совершенно очевидно, что вступившие в законную силу приговор, определение, постановление суда не нуждаются в подтверждении их правосудности, в том числе и со стороны вышестоящего суда. Закон предусматривает процедуру отмены или изменения судебного решения, но не предусматривает процедуру подтверждения законности и обоснованности вступившего в законную силу судебного акта. Указание суда об оставлении этих решений без изменения не добавляет им юридической силы и вообще не влечет за собой никаких правовых последствий.

В связи с изложенным мы предлагаем п. 1 ч. 1 ст. 408 УПК изложить в следующей редакции: "1) оставить надзорную жалобу или представление без удовлетворения". Представляется, что такая редакция в полной мере согласуется как с правовой природой надзорного производства, так и с состязательными началами при осуществлении судопроизводства в данной судебной стадии.

В УПК РСФСР законодатель предусматривал и такой вид решения суда надзорной инстанции, как отмена определения и постановления, вынесенных в порядке надзора, и оставление в силе с изменениями или без изменения приговора суда и кассационного определения (п. 4 ч. 1 ст. 378). В процессе реформирования стадии надзорного производства этот вид решения был "утрачен", и, думается, не случайно и не вследствие какой-либо технической ошибки.

Представляется, что данный вид решения суда законодатель вполне осознанно не включил в ст. 408 УПК, полагая, что отмена решения суда надзорной инстанции и восстановление отмененных ею приговора и кассационного определения сопряжена с непременным ухудшением положения осужденного, поскольку суд надзорной инстанции ввиду абсолютного запрета, установленного ст. 405 УПК, вправе принять лишь решение в пользу осужденного. Полагаем, что названный вид решения суда надзорной инстанции следует предусмотреть в ст. 408 УПК, причем не только в связи с признанием ст. 405 УПК не соответствующей Конституции, но и ввиду необходимости устранения судебной ошибки, допущенной при рассмотрении уголовного дела в порядке надзора, например в случаях, когда суд необоснованно ухудшил положение осужденного (отменил приговор и кассационное определение по мотиву необходимости ухудшения положения, но при отсутствии к тому соответствующих правовых оснований).

Отдельного внимания заслуживает вопрос о праве суда, проверяющего вступивший в законную силу судебный акт, возвратить уголовное дело прокурору, об основаниях принятия такого решения, процедуре и сроках устранения нарушений, констатированных в определении (см. постановление) суда.

Авторы Концепции судебной реформы в стране, утвержденной Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24.10.1991 N 1801-1 <1>, отказываясь от института дополнительного расследования, полагали, что дело может быть возвращено прокурору исключительно для устранения каких-либо формальных нарушений, а именно: "...судья при поступлении уголовного дела, изучая только обвинительный акт с точки зрения правильности его составления, обнаружив формальные нарушения, отказывается принять дело к производству и возвращает его прокурору". В УПК эта идея была позитивно воспринята законодателем и нашла нормативное закрепление в ст. 237 УПК, в которой предусмотрены основания возвращения дела прокурору судьей по ходатайству стороны или по собственной инициативе для устранения препятствий в его рассмотрении. Причем такое решение может быть принято исключительно по итогам предварительного слушания.

<1> Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1991. N 44. Ст. 1435.

Следует заметить, что эта новелла законодателя вызвала достаточно бурную дискуссию среди ученой общественности, и отношение ученых и практиков к данному правовому феномену далеко не однозначное. Одни усматривают в нормах данного института тенденции к всеобъемлющему восстановлению советского института дополнительного расследования. Другие, напротив, полагают, что при состязательной форме (строе) процесса юридическое и социальное назначение этого процессуального института заключается лишь в устранении объективных препятствий к судебному рассмотрению и разрешению дела по существу. В данной связи он объективно не может служить "законным" средством продолжения или дополнения обвинительной деятельности, дополнительным средством исправления ошибок обвинительной власти, явно или завуалированно используемым в ее интересах.

Практика применения УПК более чем убедительно подтвердила, что отказ от института направления уголовного дела прокурору для дополнительного расследования, по крайней мере по мотиву устранения нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных при производстве дознания или предварительного следствия, оказался явно преждевременным.

В нормах УПК (ст. 408) законодатель не предусмотрел возможности возвращения дела прокурору в случаях отмены приговора и всех последующих решений нижестоящего суда ни при рассмотрении уголовного дела в суде второй инстанции, ни при производстве в суде, проверяющем судебные решения, вступившие в законную силу. Указывая на необходимость направления дела на новое судебное рассмотрение в случаях, предусмотренных п. 3 ч. 1 ст. 408 УПК, законодатель сам противоречит себе, поскольку, во-первых, основания для возвращения уголовного дела прокурору, предусмотренные в ст. 237 УПК, могут быть выявлены и при рассмотрении дела в порядке надзора, а во- вторых, отдельные нарушения уголовно-процессуального закона - основания для отмены судебного решения в порядке надзора могут быть устранены исключительно в рамках дополнительного расследования.

Романтическая идея авторов Концепции судебной реформы (реализованная законодателем в процессе последней кодификации уголовно-процессуального законодательства), о которой сказано выше, не выдержала испытания временем и была существенно поколеблена, если не дезавуирована вовсе КС РФ. В Постановлении от 08.12.2003 N 18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно- процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан" <1> КС РФ признал не противоречащей Конституции ч. 1 ст. 237 УПК, поскольку содержащиеся в ней положения по своему конституционно- правовому смыслу в системе норм не исключают правомочие суда по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом во всех случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, не устранимые в судебном производстве, если возвращение уголовного дела не связано с восполнением неполноты проведенного дознания или предварительного следствия.

<1> ВКС РФ. 2004. N 1.

Конституционно-правовой смысл указанных положений является общеобязательным и исключает какое-либо иное их истолкование в правоприменительной практике. Тем не менее федеральный законодатель до настоящего времени не отреагировал на указанное решение и не внес соответствующих коррективов в ст. ст. 237, 378, 379, 408, 409 УПК. Вследствие этого суды при наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору (ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона в досудебном производстве) отменяют приговор и последующие судебные решения и направляют (кассационная инстанция) или передают (надзорная инстанция) дело на новое судебное рассмотрение, где по итогам предварительного слушания дело возвращается прокурору.

Системный анализ норм УПК во взаимосвязи с правовыми позициями КС РФ, сформулированными в Постановлении от 08.12.2003 N 18-П, позволяет достаточно обоснованно утверждать, что вышестоящий суд вправе принять решение о возвращении дела непосредственно прокурору, минуя предварительное слушание.

В соответствии с требованиями ч. 6 ст. 410 УПК указания суда надзорной инстанции обязательны при повторном рассмотрении данного уголовного дела судом нижестоящей инстанции. Очевидно, что в тех случаях, когда вышестоящий суд отменил судебные решения и в определении (см. постановлении) констатировал нарушение уголовно- процессуального закона, не устранимое в судебном производстве, нижестоящий суд по итогам предварительного слушания не вправе принять иного решения, кроме как возвратить дело прокурору. Обязательны указания, изложенные в решении вышестоящего суда, и для прокурора, поскольку вступившее в законную силу определение (постановление) обязательно для всех органов государственной власти, должностных лиц и подлежит неукоснительному исполнению на всей территории РФ (ст. 392 УПК).

Возвращение дела непосредственно прокурору не ущемляет процессуальных прав участников уголовного судопроизводства и позволяет до разумных пределов сократить сроки производства по делу. Более того, на основании правовых позиций, сформулированных в Постановлении от 08.12.2003 N 18-П, КС РФ пришел к выводу о том, что требование о соблюдении прокурором пятидневного срока, в течение которого он обязан обеспечить устранение существенного нарушения уголовно-процессуального закона, препятствующего рассмотрению дела судом, не распространяется на эти случаи (см. Определение КС РФ от 02.02.2006 N 57-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Всеволожского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности частей второй и пятой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса российской Федерации" <1>). Совершенно очевидно, что устранение таких нарушений невозможно без проведения следственных и иных процессуальных действий. Недопустимость (ввиду ограниченных сроков) осуществления таких действий лишала бы смысла возвращение дела прокурору и не позволяла бы восстановить нарушенные права и законные интересы участников уголовного судопроизводства, лишив их реальной судебной защиты.

<1> ВКС РФ. 2006. N 3.

В этой связи вполне правомерным является разъяснение Пленума ВС РФ о том, что "в целях устранения нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных в ходе досудебного производства и повлекших лишение или стеснение гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, исключающих возможность постановления законного, обоснованного и справедливого приговора, если это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, суд надзорной инстанции по ходатайству стороны или по своей инициативе, руководствуясь положениями пункта 1 части первой ст. 237 УПК, вправе отменить состоявшиеся судебные решения и возвратить уголовное дело соответствующему прокурору" (п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 11.01.2007 N 1). Тем не менее, на наш взгляд, основания и порядок возвращения уголовного дела прокурору следует регламентировать в законе путем внесения соответствующих дополнений в УПК.

В соответствии с ч. 4 ст. 29 УПК, если при судебном рассмотрении уголовного дела будут выявлены обстоятельства нарушения прав и свобод граждан, обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве по делу, суд вправе вынести частное определение (постановление) и в других случаях, если признает это необходимым.

Судебной практике известны и иные виды решений суда надзорной инстанции, о которых ввиду отсутствия соответствующей правовой регламентации следует поговорить отдельно. Речь идет о прекращении надзорного производства и отложении судебного разбирательства.

В ст. 408 УПК законодатель не предусмотрел ни правовые основания, ни процедуру принятия судом надзорной инстанции решения о прекращении надзорного производства, и это следует рассматривать не иначе как пробел в законе, подлежащий восполнению законодателем, поскольку в практической деятельности такие решения принимаются. В каких же случаях суд надзорной инстанции обязан или вправе вынести постановление о прекращении надзорного производства, каковы правовые основания для принятия такого решения? Представляется, что решение о прекращении надзорного производства может быть принято в следующих случаях: а) в случае смерти лица, в отношении которого судебные решения подлежали пересмотру; б) в случае отзыва надзорных жалобы или представления; в) в случае, если в ходе судебного разбирательства уголовного дела в суде надзорной инстанции будет установлено, что дело с соблюдением требования инстанционности подлежит рассмотрению в нижестоящем суде надзорной инстанции; г) в случае, когда в ходе рассмотрения уголовного дела по жалобе или представлению будет установлено, что решение о возбуждении надзорного производства принято судьей ошибочно и сомнения в правосудности приговора или иного судебного решения возникли не в связи с наличием правовых оснований, предусмотренных ст. 379 УПК, а в связи с какими-либо новыми или вновь открывшимися обстоятельствами, на наличие которых указывалось в жалобе или представлении; д) в случае, когда надзорное производство было возбуждено по жалобе или представлению на промежуточное судебное решение в стадии досудебного производства и к моменту их рассмотрения уголовное дело было передано в суд первой инстанции для рассмотрения по существу. Думается, что этот перечень далеко не полный и судебная практика выявила какие-либо новые основания для принятия решения о прекращении надзорного производства.

Итак, первое правовое основание для принятия решения о прекращении надзорного производства судом надзорной инстанции - смерть осужденного <1>. В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению в случае смерти подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего. При наличии такого основания, установленного в судебном заседании, уголовное дело в соответствии с положениями ст. 254 УПК подлежит прекращению в любой из судебных стадий уголовного судопроизводства.

<1> В данном случае имеются в виду и иные лица, в отношении которых судебные решения подлежали проверке судом надзорной инстанции.

На наш взгляд, отсутствие правового регулирования порядка прекращения надзорного производства позволяет суду руководствоваться процессуальными нормами, регулирующими сходные (аналогичные) правоотношения. Если суду надзорной инстанции представлены стороной, администрацией исправительного учреждения либо иными лицами (например родственниками) заверенные в установленном порядке документы, свидетельствующие о смерти осужденного, суд обязан прекратить надзорное производство, за исключением тех случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего. Вместе с тем, применяя процессуальную норму по аналогии, следует иметь в виду, что в суде надзорной инстанции, в отличие от производства в любой другой судебной стадии уголовного процесса, предметом пересмотра являются судебные решения, вступившие в законную силу, и этими решениями виновность осужденного либо невиновность оправданного установлены судом. А поэтому, применяя положения п. 4 ч. 1 ст. 24 и ст. 254 УПК, следует учитывать специфику производства в суде надзорной инстанции.

В этой связи возникает как минимум два вопроса: первый - в какой момент может быть принято такое решение (в подготовительной части судебного заседания либо по итогам судебного разбирательства) и второй - что в данном случае следует понимать под реабилитацией умершего (отмену судебных решений с прекращением производства по уголовному делу по реабилитирующим основаниям либо изменение судебных решений в сторону "улучшения" положения осужденного)?

Прежде всего следует отметить, что надзорное производство в подготовительной части подлежит прекращению во всех случаях, когда в надзорных жалобе или представлении ставится вопрос о преобразованиях к худшему (отмена оправдательного приговора, переквалификация содеянного на более строгий уголовный закон, усиление наказания и т. п.). Данный вывод вполне очевиден, поскольку производство по делу может быть продолжено лишь в целях реабилитации умершего. Очевидно, что во всех иных случаях надзорное производство может быть прекращено лишь по итогам судебного разбирательства, поскольку вопрос о том, подлежит ли осужденный реабилитации - это вопрос о доказанности обвинения, о правильности квалификации содеянного, об основаниях, исключающих уголовную ответственность, и т.п. А эти вопросы невозможно решить в подготовительной части судебного заседания без рассмотрения уголовного дела по жалобе или представлению.

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют осужденные в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК. В связи с этим, на наш взгляд, производство в суде надзорной инстанции при наличии сведений о смерти осужденного может быть продолжено, причем как в целях "полной", так и в целях " частичной" реабилитации умершего.

Лицо было осуждено за убийства А. и Б., совершенные в разное время на почве личных неприязненных отношений. В надзорной жалобе осужденный оспаривал обоснованность осуждения как за убийство А., так и за убийство Б., мотивируя тем, что данных преступлений он не совершал, а выводы суда основаны на недопустимых доказательствах. Надзорное производство возбуждено судьей в связи с наличием обоснованных сомнений в правильности осуждения за убийство А. Суд надзорной инстанции пришел к выводу о том, что виновность осужденного в убийстве А. допустимыми и достаточными доказательствами не подтверждена.

Очевидно, что прекращение надзорного производства по мотиву смерти осужденного в данном случае вряд ли можно было бы признать справедливым актом правосудия. Суд надзорной инстанции в такой ситуации вправе и обязан отменить приговор и последующие судебные решения и прекратить производство по уголовному делу по соответствующему реабилитирующему основанию.

Как известно, УПК РСФСР (ч. 4 ст. 371 УПК) предусматривал возможность отзыва до начала судебного заседания протеста лицом, внесшим этот протест на рассмотрение суда надзорной инстанции. Протест, принесенный прокурором, мог быть отозван вышестоящим прокурором. В УПК возможность отзыва надзорных жалобы или представления не предусмотрена. Тем не менее судебная практика признает право отзыва жалобы или представления. Пленум ВС РФ, обобщив судебную практику, в своем постановлении дал судам следующие разъяснения: "лицо, обратившееся в суд надзорной инстанции с ходатайством о пересмотре судебного решения, вступившего в законную силу, вправе отозвать надзорные жалобу или представление до начала их рассмотрения судом. Если заявление об отзыве поступит до принятия решения о возбуждении надзорного производства, то судья возвращает жалобу или представление лицу, внесшему их в суд надзорной инстанции. Если заявление поступает после принятия решения о возбуждении надзорного производства и передаче жалобы или представления на рассмотрение суда надзорной инстанции, соответствующий суд выносит постановление (определение) о прекращении надзорного производства в связи с отзывом жалобы или представления. Решение суда о прекращении надзорного производства по указанному основанию является обстоятельством, препятствующим этому же лицу повторно обратиться в этот же суд надзорной инстанции с жалобой или представлением по этим же правовым основаниям" (п. 12 Постановления Пленума ВС РФ от 11.01.2007 N 1).

Наверное, нет надобности оспаривать право лица на отзыв внесенного им ходатайства о пересмотре вступившего в законную силу приговора или иного судебного решения по уголовному делу, поскольку новый уголовно-процессуальный закон весьма существенно расширил диспозитивные начала в уголовном судопроизводстве. Лица, наделенные законом правом возбуждения надзорного производства, не вправе принять такое решение при отсутствии соответствующего повода - надзорных жалобы или представления. Право инициировать процедуру пересмотра судебного решения в порядке надзора - исключительное право сторон. В связи с этим признание за соответствующим субъектом обжалования судебного решения, вступившего в законную силу, права отзыва жалобы или представления вполне логично и отвечает концепции УПК. Тем не менее думается, что более правильным было бы все же регламентировать в законе процедуру отзыва жалобы или представления, тем более что некоторые вопросы, непосредственно связанные с этой процедурой, продолжают оставаться неразрешенными и поэтому являются дискуссионными. К числу таких вопросов следует отнести вопросы о том, кто вправе отозвать жалобу или представление и обязательно ли волеизъявление соответствующего лица об отзыве ходатайства для суда надзорной инстанции?

Очевидно, что надзорные жалобу и представление вправе отозвать только те лица, которые внесли их в суд надзорной инстанции. Точка зрения судьи, принявшего решение о возбуждении надзорного производства, относительно перспектив "улучшения положения" осужденного - это всего лишь его личное мнение о вероятном разрешении дела судом надзорной инстанции. Но ведь суд может и не согласиться с доводами, приведенными в надзорной жалобе, и оставить ее без удовлетворения. В этом случае лицо, в отношении которого состоялось решение суда надзорной инстанции, не вправе вновь обращаться с жалобой в эту же судебно-надзорную инстанцию. Если же решение было принято ПВС РФ, то лицо утрачивает право на пересмотр судебного решения в порядке надзора, какие бы веские аргументы ни были им представлены в повторной жалобе. На наш взгляд, подача заявления (ходатайства) об отзыве жалобы или представления во всех без исключения случаях должна приводить только к одному единственно правильному решению: прекращению надзорного производства, вне зависимости от наличия оснований для возбуждения надзорного производства.

Суд надзорной инстанции вправе и обязан прекратить надзорное производство не только в случае смерти осужденного либо в случае отзыва жалобы или представления, но и тогда, когда в ходе судебного разбирательства будет установлено, что основанием для возбуждения надзорного производства явилась не ошибка, вытекающая из материалов уголовного дела, а какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство, которое не было известно суду на момент вынесения судебного решения либо на момент вступления судебного решения в законную силу.

По этому поводу Пленум ВС РФ разъяснил судам, что, "если же сомнения в законности, обоснованности и справедливости судебного решения связаны с обстоятельствами, которые не были известны суду и обнаружены после вступления соответствующего приговора, определения, постановления или заключения в законную силу, вопрос о пересмотре такого решения может быть разрешен только в порядке, установленном гл. 49 УПК. Если при указанных обстоятельствах принесены жалоба или представление в порядке надзора и по ним принято решение о возбуждении надзорного производства и передачи ходатайства на рассмотрение суда надзорной инстанции, суд оставляет их без рассмотрения и прекращает надзорное производство" (п. 22 Постановления Пленума ВС РФ от 11.01.2007 N 1).

В судебной практике имеют место случаи, когда судьей обоснованно принято решение о возбуждении надзорного производства, но уголовное дело вместе с жалобой или представлением ошибочно передано на рассмотрение в вышестоящий суд надзорной инстанции (например, в ПВС РФ), тогда как судебные решения по данному уголовному делу еще не являлись предметом пересмотра нижестоящим судом надзорной инстанции (например, СК ВС РФ). Представляется, что в таких ситуациях суд надзорной инстанции должен оставить жалобу или представление без рассмотрения и передать их на рассмотрение в соответствующий суд, но не прекращать надзорное производство, как это иногда имеет место в судебной практике, поскольку ошибочным в данном случае является решение судьи о передаче жалобы или представления в суд, правомочный их рассматривать, но не о возбуждении надзорного производства.

Надзорное производство подлежит прекращению и в тех случаях, когда к моменту рассмотрения надзорных жалобы или представления, в которых оспаривалась правосудность промежуточного судебного решения, принятого в стадии досудебного производства, уголовное дело передано на рассмотрение по существу в суд первой инстанции (см. п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 11.01.2007 N 1). В целом такое разъяснение не может вызывать каких-либо возражений, поскольку в силу конституционного положения, закрепленного в ч. 1 ст. 120 Конституции, какое бы то ни было вмешательство в деятельность судов при отправлении правосудия, в том числе и со стороны вышестоящих судебных инстанций, является недопустимым. Ведь совершенно очевидно, что результаты проверки и пересмотра судебных решений, принятых по этому же уголовному делу в порядке судебного контроля в досудебном производстве (осуществляемых параллельно), могут прямо или косвенно повлиять на выводы суда первой инстанции, рассматривающего это же дело по существу.

Вместе с тем столь категоричное разъяснение исключает из сферы судебного контроля решения судов об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении действия этой меры. Надо полагать, что законность и обоснованность этих решений, по мнению авторов постановления, может быть проверена при проверке правосудности итогового решения по делу. А вот с этим вряд ли можно согласиться.

Итоговым решением по делу в суде первой инстанции является обвинительный или оправдательный приговор либо постановление (определение) о прекращении уголовного дела по основаниям, предусмотренным ст. 254 УПК. Виды решений, которые правомочны принять суды второй и надзорной инстанций, предусмотрены ст. 378 и ст. 408 УПК. Таким образом, уголовно-процессуальный закон не возлагает на суд первой, второй или надзорной инстанции обязанность вынесения какого-либо отдельного судебного решения относительно правомерности содержания под стражей подсудимого или осужденного, причем как при осуществлении досудебного производства, так и при производстве в суде.

В случаях, когда по делу постановлен оправдательный приговор или уголовное дело прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения либо когда обвинительный приговор, вступивший в законную силу, полностью или частично отменен по основаниям, предусмотренным п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК, вред, причиненный гражданину, в том числе и вследствие содержания его под стражей, возмещается по правилам, установленным гл. 18 УПК (реабилитация).

Если же по делу состоялся обвинительный приговор и лицо осуждено к лишению свободы, то сам приговор (вне зависимости от того, вступил он в законную силу или нет) "освящает" и избранную ранее и неоднократно продленную меру пресечения в виде заключения под стражу. Кассационная и надзорная жалобы на незаконность и необоснованность меры пресечения возвращается в таких случаях заявителю без рассмотрения по существу с предложением обжаловать итоговое решение (приговор).

Мы полагаем, что сами по себе факты передачи уголовного дела в суд первой инстанции, принятия итогового решения по делу и даже вступления этого решения в законную силу не могут рассматриваться в качестве обстоятельств, ограничивающих право гражданина обжаловать законность и обоснованность ограничения его конституционных прав в результате избрания меры пресечения в виде заключения под стражу или продления срока действия этой меры.

Оппоненты могут возразить нам, что в период рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции судебный контроль вышестоящего суда за законностью и обоснованностью содержания гражданина под стражей является вмешательством в отправление правосудия. Однако такие рассуждения не имеют под собой никаких оснований, тогда как точка зрения, изложенная выше, в полной мере согласуется с правовыми позициями КС РФ, сформулированными в Постановлении от 02.07.1998 N 20- П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан" <1>. Независимость судей, констатировал КС РФ, не затрагивается пересмотром принятых до вынесения приговора промежуточных судебных решений, которые не находятся в прямой связи с его содержанием, включающим выводы о фактических обстоятельствах дела, оценке доказательств, квалификации деяния, наказании осужденного и т.д. Возможность проверки законности и обоснованности решений суда первой инстанции лишь после окончательного разрешения дела, а именно одновременно с рассмотрением кассационной жалобы на приговор не может быть признана эффективным средством защиты нарушенных прав, тем более, если их нельзя уже восстановить в полном объеме после отмены приговора.

<1> ВКС РФ. 1998. N 5.

Более того, Европейский суд по правам человека по данному вопросу занимает аналогичную позицию. Пункт 4 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. <1> гарантирует лицам, лишенным свободы в результате ареста или заключения под стражу, право оспорить законность заключения их под стражу, также провозглашает их право, возникшее в результате инициирования такой процедуры оспаривания, на безотлагательное вынесение судебного решения относительно законности заключения под стражу и в случае, если будет доказана незаконность такого заключения под стражу, об освобождении лица из-под стражи. В Постановлении от 02.03.2006 по делу "Нахманович против Российской Федерации" (жалоба N 55669/00) Европейский суд констатировал нарушение п. 4 ст. 5 Конвенции на том основании, что жалоба заявителя на незаконность заключения его под стражу не была рассмотрена судом только на том основании, что уголовное дело в отношении его было в то же время направлено в суд для рассмотрения. Более того, Суд отметил, что российское законодательство не предусматривало подобного основания для прекращения судебного разбирательства по вопросу заключения под стражу в ходе предварительного следствия.

<1> СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

Представляется, что федеральный законодатель во избежание возможного нарушения Конвенции в будущем должен адекватно отреагировать на позицию Европейского суда и предусмотреть в законе эффективные механизмы защиты прав для лиц, заключенных под стражу, вне зависимости от этапа судопроизводства. Разумеется, что признание незаконным решения об избрании меры пресечения не во всех случаях должно сопровождаться освобождением гражданина из-под стражи. Например, такое решение не может быть принято, если по делу вынесен обвинительный приговор и лицо осуждено к лишению свободы. Тем не менее, если при рассмотрении жалобы будет установлено, что обвиняемый или подсудимый в ходе досудебного или в процессе судебного производства по делу содержались под стражей незаконно (при отсутствии к тому соответствующих правовых и фактических оснований, при несоблюдении судебной процедуры избрания меры пресечения или ее продления), суд обязан констатировать нарушение закона с тем, чтобы гражданин имел право на восстановление нарушенного права в порядке, установленном законом.

До внесения соответствующих изменений в уголовно-процессуальный закон Пленум ВС РФ мог бы дополнить свое разъяснение, данное в п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от 11.01.2007 N 1, текстом следующего содержания: "Если же уголовное дело принято к производству суда первой инстанции, то надзорные жалоба или представление, в которых ставится вопрос о пересмотре судебных решений, вынесенных в порядке судебного контроля, за исключением решений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей, не могут быть приняты к рассмотрению судьи суда надзорной инстанции, а возбужденные ранее надзорные производства подлежат прекращению судом надзорной инстанции".

В случае невозможности судебного разбирательства вследствие неявки в судебное заседание кого-либо из вызванных лиц или в связи с необходимостью истребования новых доказательств суд в соответствии с положениями ст. 253 УПК вправе вынести определение или постановление об отложении судебного разбирательства на определенный срок, приняв при этом одновременно меры по вызову или приводу неявившихся лиц и истребованию новых доказательств. Распространяются ли требования данной статьи на производство в суде надзорной инстанции? Вправе ли суд, пересматривающий судебное решение в порядке надзора, принять решение об отложении либо о приостановлении производства по делу? Несмотря на отсутствие нормативного регулирования этих вопросов в гл. 48 УПК, представляется, что на них должен быть дан положительный ответ, поскольку общие условия судебного разбирательства присущи каждой судебной стадии уголовного процесса, в том числе и при осуществлении судопроизводства в надзорной инстанции.

Исследуя компетенцию суда надзорной инстанции, связанную с возможностью принятия решения об отложении судебного разбирательства, следует отметить, что в стадии надзорного производства положения ст. 253 УПК действуют не в полном объеме. Поскольку закон не возлагает на стороны обязанность обязательного участия в судебном заседании и не обязывает суд истребовать и исследовать доказательства, то суду надзорной инстанции нет необходимости приостанавливать производство по делу и принимать меры по вызову или приводу неявившихся лиц и по истребованию доказательств.

Во всех случаях, когда имеются обстоятельства, препятствующие рассмотрению уголовного дела, суд надзорной инстанции принимает решение об отложении судебного разбирательства. Какие же обстоятельства судебная практика рассматривает в качестве основания для отложения рассмотрения дела? Круг этих обстоятельств достаточно широк. Суд надзорной инстанции принимает решение об отложении судебного разбирательства, если: 1) в суд до начала рассмотрения дела от осужденного, содержащегося под стражей, поступило ходатайство об обеспечении его участия в заседании суда надзорной инстанции (посредством личного участия либо с использованием систем видеоконференцсвязи); 2) участники процесса и иные лица, чьи интересы затрагиваются приговором или иным вступившим в законную силу судебным решением, ходатайствуют об отложении рассмотрения уголовного дела в связи с болезнью, занятостью адвоката в другом процессе, невозможностью прибыть в суд и по иным уважительным причинам; 3) невозможно обеспечить в заседании суда надзорной инстанции присутствие осужденного с использованием систем видеоконференцсвязи по причине сбоев в работе этих систем; 4) в суде надзорной инстанции для рассмотрения данного уголовного дела не имеется правомочного состава судей (отсутствие кворума); 5) в ходе судебного разбирательства возникла необходимость истребования дополнительных материалов по инициативе стороны или суда.

Разумеется, перечень обстоятельств, препятствующих рассмотрению уголовного дела судом надзорной инстанции, не является исчерпывающим.

Как правило, в судебной практике решение суда надзорной инстанции об отложении судебного разбирательства не оформляется в виде определения (постановления), и поэтому стороны не осведомлены о дате нового рассмотрения данного уголовного дела. Объясняется такая практика, вероятно, тем, что производство в надзорной инстанции "не знает" такого понятия, как "продолжение рассмотрения уголовного дела", поскольку после отложения, как правило, на неопределенный срок, уголовное дело рассматривается заново, вне зависимости от состава суда (тот же состав судей или иной).

Содержание решения суда надзорной инстанции. В постановлении (см. определении) суд надзорной инстанции должен указать конкретное, установленное при рассмотрении уголовного дела основание отмены или изменения судебного решения, предусмотренное ст. 409 УПК. Решение суда надзорной инстанции должно быть ясным, последовательным, юридически обоснованным и содержать выводы о правильности или ошибочности решений суда первой или кассационной инстанций об объеме и доказанности обвинения, квалификации преступления, справедливости назначенного наказания, оно должно соответствовать требованиям, предъявляемым законом к кассационному определению (ст. 388 УПК).

В надзорном постановлении (см. определении) указываются: 1) дата и место вынесения; 2) наименование и состав суда; 3) данные о лице, подавшем надзорную жалобу (фамилия, имя, отчество, число, месяц и год рождения, место рождения, сведения о прежних судимостях, краткое изложение содержания последнего приговора, кассационного определения), фамилия, инициалы и должность прокурора, внесшего надзорное представление; 4) данные о лицах, участвовавших в рассмотрении уголовного дела в суде надзорной инстанции (процессуальное положение, фамилия, инициалы), и краткое изложение их позиции по делу; 5) описание преступного деяния, признанного доказанным; 6) краткое изложение доводов лица, подавшего жалобу или представление, а также поступившие в суд надзорной инстанции либо представленные суду возражения других лиц; 7) мотивы принятого решения с указанием конкретных, предусмотренных ст. 409 УПК оснований, если пересматриваемое судебное решение отменяется или изменяется; 8) решение суда надзорной инстанции по жалобе или представлению; 9) решение о мере пресечения.

Изменение приговора и последующих судебных решений или отмена с прекращением дела на основании дополнительных представленных сторонами материалов не допускается, за исключением случаев, когда достоверность фактов, установленных такими материалами, не нуждается в проверке судом первой инстанции (документы, свидетельствующие о недостижении осужденным возраста, с которого наступает уголовная ответственность, об отсутствии прежней судимости и др.).

При рассмотрении уголовного дела в порядке надзора суд надзорной инстанции вправе:

а) смягчить наказание, как отдельно по статье или нескольким статьям, так и по совокупности преступлений; применить уголовный закон о менее тяжком преступлении и назначить более мягкое наказание; применить акт амнистии или условное осуждение; изменить вид исправительного учреждения с более строгого на менее строгий; изменить вид рецидива преступлений с более опасного на менее опасный; засчитать в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК наказание, отбытое по первому приговору, в окончательное наказание и др.;

б) суд надзорной инстанции, решая вопрос о смягчении осужденному наказания, вправе не только снизить его, но и перейти к более мягкому виду наказания. При этом срок более мягкого наказания может в установленных законом пределах превышать срок лишения свободы, назначенный по приговору (с учетом правил замены, предусмотренных ст. 71 УК);

в) при снижении осужденному основного наказания, в том числе и при переходе к более мягкому виду наказания, чем предусмотрено законом, суд может оставить без изменения приговор в части назначенного виновному дополнительного наказания;

г) в случае, если виновный совершил два или более преступления, которые должны квалифицироваться по одной статье уголовного закона, но суд первой инстанции ошибочно квалифицировал эти действия по двум статьям, дав одним из них правильную юридическую оценку, а к другим неправомерно применив статью закона о более тяжком преступлении, суд надзорной инстанции, переквалифицируя соответствующие действия с этой статьи на остающуюся в обвинении статью о менее тяжком преступлении, вправе в пределах ее санкции определить более строгое наказание, чем то, которое назначено по ней судом первой инстанции, не превышая размера окончательного наказания, назначенного по приговору;

д) суд надзорной инстанции вправе вместо примененных по приговору правил поглощения наказаний, назначенных по совокупности преступлений, применить правила их сложения в случаях, когда приговор и последующие судебные решения изменяются со смягчением наказания по одному или нескольким преступлениям. Однако при этом наказание не должно превышать размера наказания, определенного приговором, с учетом изменений, внесенных в него последующими судебными инстанциями;

е) по результатам рассмотрения уголовного дела в порядке надзора суд не вправе усилить наказание, назначенное кассационной инстанцией, даже при том условии, что размер вновь назначенного наказания будет ниже наказания, назначенного судом первой инстанции.

Внесение повторных надзорных жалоб и представлений. В отличие от УПК РСФСР, законодатель в УПК установил запрет на повторные обращения в суд надзорной инстанции с ходатайствами о пересмотре судебных актов, вступивших в законную силу. Так, в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 412 УПК внесение повторных надзорных жалобы или представления в суд надзорной инстанции, ранее оставивший их без удовлетворения, не допускается.

Совершенно очевидно, что, ограничивая право на повторное обжалование судебного решения в порядке надзора, законодатель сформулировал запрет не совсем удачно. Поскольку жалоба или представление могут быть оставлены без удовлетворения как постановлением судьи, так и постановлением президиума соответствующего суда или определением СК ВС РФ или ВК ВС РФ, то возникает правовая неопределенность в вопросе о том, какое же из названных решений является окончательным, препятствующим внесению повторных ходатайств.

Пленум ВС РФ в Постановлении от 11.01.2007 N 1 предпринял попытку снять эту неопределенность и в п. 23 разъяснил судам, что следует понимать под повторными жалобой или представлением. По смыслу ч. 1 ст. 412 УПК, указывается в разъяснении, повторной надзорной жалобой или представлением следует считать жалобу или представление, принесенную по тому же делу, в отношении того же лица, в ту же надзорную инстанцию, тем же субъектом обжалования, если ранее в отношении этого лица состоялось судебное решение (постановление, определение) этого же суда надзорной инстанции либо жалоба или представление были оставлены без удовлетворения постановлением судьи, с которым согласились председатель верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа, председатель окружного (флотского) военного суда, председатель ВС РФ или его заместитель. Повторные жалоба или представление возвращаются судьей соответствующего суда надзорной инстанции без рассмотрения со ссылкой на положения ч. 1 ст. 412 УПК.

Здесь же Пленум ВС РФ предусмотрел исключение из общего правила и уточнил, что если из повторных жалобы или представления усматриваются основания для отмены или изменения судебного решения, то лица, указанные в ч. 4 ст. 406 УПК, в пределах своей компетенции могут отменить постановление судьи, возбудить надзорное производство и передать жалобу или представление на рассмотрение суда надзорной инстанции. Таким образом, установленный ч. 1 ст. 412 УПК запрет на внесение повторных жалобы или представления не является абсолютным, по крайней мере в тех случаях, когда ходатайство не являлось предметом рассмотрения суда надзорной инстанции. Наличие отказа судьи, с которым согласился руководитель суда, вовсе не исключает возможность повторного обжалования судебных решений в ту же надзорную инстанцию. Судебной практике известны далеко не единичные случаи, когда судебные решения пересматриваются, и весьма кардинально, именно на основании повторных жалоб и представлений. В этой связи, прежде чем принять решение о возвращении ходатайства заявителю по основанию, указанному в ч. 1 ст. 412 УПК, судье надлежит внимательно изучить доводы, приведенные в жалобе или представлении.

Следует заметить, что разъяснение Пленума ВС РФ, предполагающее возможность возбуждения надзорного производства по повторным жалобам или представлениям, в известной степени базируется на воспринятой им правовой позиции КС РФ, сформулированной в Определении от 08.11.2005 N 399-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Зиминова Михаила Юрьевича на нарушение его конституционных прав частью первой ст. 412 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (и ряде других определений). Вместе с тем представляется, что содержание данной правовой позиции воспринято Пленумом ВС РФ не вполне адекватно.

Так, КС РФ в названном Определении констатировал, что положения ч. 1 ст. 412 УПК не препятствуют реализации права на судебную защиту для граждан, чьи права нарушены в результате судебной ошибки, - в случае ее обнаружения она подлежит исправлению, в том числе и в тех случаях, когда жалоба является повторной. Наряду с этим КС РФ отметил, что жалоба (представление), принесенная по иным правовым основаниям, не является повторной, а потому может быть вновь подана в ту же надзорную инстанцию. Как видим, Пленум ВС РФ никаких разъяснений по вопросу внесения жалоб по иным правовым основаниям (по сути, это новые жалобы, а не повторные) не дал в постановлении. Однако это вовсе не исключает возможности внесения таких жалоб и представлений в соответствующий суд надзорной инстанции, исходя из обязательности правовой позиции КС РФ.

Приведем примеры судебно-надзорной практики.

Оказание адвокатом юридической помощи лицу, чьи интересы противоречат интересам другого лица, которому он также оказывал юридическую помощь по этому делу, является обстоятельством, исключающим участие адвоката в деле в качестве защитника.

Приволжским окружным военным судом осуждены к лишению свободы: рядовой Б. и гражданин С. по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 и п. "в" ч. 3 ст. 162 УК, гражданин Е. по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК. По этому же делу осуждены к лишению свободы граждане У. и Т. (приговор в отношении их, а также С. обжалован и опротестован не был).

Б., С. и Е. признаны судом виновными в разбое с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением предметов, использованных в качестве оружия, с причинением потерпевшему тяжкого вреда здоровью, а Б. и С. - и в умышленном убийстве потерпевшего, совершенном в группе лиц и сопряженном с разбоем. Эти преступления совершены ими при следующих обстоятельствах.

5 ноября 2000 г. после употребления спиртного Б., Е. и другие лица (осужденные по делу) по предложению У., с целью хищения чужого имущества, договорились напасть на С-ко, проникнув в его квартиру. Как только на звонок Б. С-ко открыл дверь своей квартиры, Б. нанес ему удар монтировкой по голове и втолкнул его вглубь коридора. Следом в квартиру проникли Е. и С. С целью подавления сопротивления совместными действиями нападавшие втроем избили потерпевшего кулаками и ногами. Затем Б. монтировкой, а С. напильником стали наносить С-ко удары по голове и другим частям тела, причинив ему ранения головы и лица с переломами теменных и затылочной костей, нижней челюсти, открытую черепно-мозговую травму. От полученных телесных повреждений, причинивших тяжкий вред здоровью, С-ко через непродолжительное время скончался. Б. вместе с Е. и другими вынес из квартиры принадлежавшие потерпевшему вещи (на сумму 46782 руб.). В последующем Б. и С. продали их, а вырученными от продажи деньгами распорядились по своему усмотрению.

Осужденный Б. и его адвокат К. в кассационных жалобах выразили несогласие с приговором и наряду с другими доводами указали, что в ходе предварительного следствия было нарушено право Б. на защиту: в начале следствия его защиту осуществлял адвокат Г., с которым ни он, ни родственники соглашения не заключали, а в дальнейшем этого адвоката допустили к защите С., чьи интересы вступают в противоречие с интересами Б. Как считала адвокат К., такое нарушение права Б. на защиту является существенным и должно влечь за собой отмену приговора и возвращение дела для проведения дополнительного расследования.

ВК ВС РФ 30 октября 2001 г. отменила в кассационном порядке приговор Приволжского окружного военного суда в отношении Б. и С. в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, а дело в отношении их направила на новое расследование по следующим основаниям.

Согласно требованиям ст. 67.1 УПК РСФСР (прим.: в УПК аналогичная норма закреплена в ст. 72) адвокат, представитель профессионального союза и другой общественной организации не вправе участвовать в деле в качестве защитника или представителя потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика, если он по данному делу, в частности, оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам лица, обратившегося с просьбой о ведении дела.

Из материалов дела видно, что согласно ордеру от 15 ноября 2000 г. защита интересов Б. в ходе предварительного следствия была поручена адвокату Г., принимавшему участие в качестве защитника при допросе Б. как обвиняемого. На следующий день, т. е. 16 ноября 2000 г., интересы Б. в соответствии с заключенным соглашением стала защищать адвокат К. Интересы второго осужденного - гражданина С., как видно из материалов уголовного дела, в течение четырех месяцев на предварительном следствии защищала адвокат Е. В связи с ее болезнью 13 марта 2001 г. к осуществлению защиты С. приступил адвокат Г., который участвовал в проведении с ним следственных действий, знакомился с материалами дела при окончании предварительного следствия, а также защищал его интересы в судебном заседании.

Однако из материалов дела следует, что между интересами осужденных Б. и С. имелись существенные противоречия. Первоначально на предварительном следствии С. утверждал, что насилие к потерпевшему применял только он, а вещи выносил из квартиры вместе с Б. Затем он стал показывать, что кроме него насилие к потерпевшему применил и Б., который нанес С-ко три удара монтировкой по голове. В ходе допроса при участии адвоката Г. С. дал более подробные показания о действиях Б. при разбойном нападении и заявил, что тот нанес потерпевшему множество ударов монтировкой по голове. В судебном заседании оба подсудимых продолжали настаивать на своих показаниях. Указанные обстоятельства свидетельствуют о неправомерности участия адвоката Г. в оказании юридической помощи С. по его защите.

Данное нарушение уголовно-процессуального закона не было устранено ни в ходе предварительного следствия, ни при рассмотрении дела в суде первой инстанции, в связи с чем приговор в отношении этих лиц подлежит отмене, а уголовное дело - направлению на новое расследование военному прокурору.

ВК ВС РФ приговор Приволжского окружного военного суда в отношении Е. оставила без изменения, а кассационные жалобы осужденного - без удовлетворения, приговор в отношении Б. и С. в связи с существенным нарушением уголовно- процессуального закона отменила, а дело в отношении этих лиц направила на новое расследование военному прокурору (см. Определение ВК ВС РФ от 30.10.2001 <1>).

<1> БВС РФ. 2003. N 4.

Неизвещение защитника о дне рассмотрения дела в кассационной инстанции повлекло отмену кассационного определения.

В. в состоянии невменяемости распространил заведомо ложные сведения в отношении судьи Центрального районного суда и судьи Ленинского районного суда г. Оренбурга.

Определением Оренбургского областного суда 2 февраля 2000 г. В. освобожден от уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости общественно опасного деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 298 УК, и к нему применена принудительная мера медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа.

СК ВС РФ определение оставила без изменения.

Заместитель Председателя ВС РФ в протесте поставил вопрос об отмене кассационного определения.

ПВС РФ 14 августа 2002 г. удовлетворил протест по следующим основаниям.

Как указано в Определении КС РФ от 17 октября 2001 г. N 200-О "По жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации на нарушение конституционных прав гражданина Н.Н. Чипурды частью второй ст. 336 Уголовно- процессуального кодекса РСФСР" <1>, согласно ч. 1 ст. 46 и ч. 3 ст. 50 Конституции каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод и каждый осужденный имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом. В соответствии с правовой позицией, сформулированной КС РФ в сохраняющих свою силу Постановлениях от 10 декабря 1998 г. по делу о проверке конституционности ч. 2 ст. 335 УПК РСФСР и от 14 февраля 2000 г. по делу о проверке конституционности положений ч. ч. 3, 4 и 5 ст. 377 УПК РСФСР, осуществление названных конституционных прав предполагает необходимость обеспечения каждому осужденному при пересмотре его дела в вышестоящем суде возможности знать о поступивших жалобах и протестах, заявлять отводы и ходатайства, знакомиться с позициями выступавших участников судебного заседания и дополнительными материалами, если таковые представлены, давать объяснения, а также быть извещенным о времени и месте судебного заседания.

С момента провозглашения названных Постановлений КС РФ такого рода возможности должны обеспечиваться участникам процесса, наделенным правом принесения кассационных жалоб, независимо от наличия их просьбы об извещении о дате и времени слушания дела и от уровня суда, в котором это дело подлежит рассмотрению. Иное приводило бы к нарушению права на судебную защиту и ставило бы в неравное положение участников кассационного производства в судах различного уровня, что противоречит ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 46, ч. 3 ст. 50 Конституции. Ненадлежащее применение соответствующих предписаний уголовно-процессуального закона, в том числе положений ст. 336 УПК РСФСР, а именно как препятствующих реализации заинтересованными лицами их процессуальных прав, может служить основанием для обжалования и пересмотра в установленном порядке вынесенных судами процессуальных решений.

В резолютивной части Определения КС РФ указал, что в соответствии с правовой позицией, сформулированной КС РФ в Постановлениях от 10 декабря 1998 г. по делу о проверке конституционности ч. 2 ст. 335 УПК РСФСР и от 14 февраля 2000 г. по делу о проверке конституционности положений ч. ч. 3, 4 и 5 ст. 377 УПК РСФСР, а также в настоящем Определении, положения ч. 2 ст. 336 УПК РСФСР не могут служить основанием для неизвещения участников процесса, наделенных правом принесения кассационных жалоб, о дне рассмотрения их дела в суде кассационной инстанции любого уровня. В силу ст. 6 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" <1> любое иное истолкование указанных положений в правоприменительной практике исключается.

<1> СЗ РФ. 1994. N 13. Ст. 1447.

Как видно из материалов дела, защиту прав В. осуществлял адвокат Б., о времени и месте кассационного рассмотрения дела он не был извещен, и оно рассмотрено без его участия, чем нарушено право В. на защиту.

При таких обстоятельствах ПВС РФ отменил Определение СК ВС РФ и дело передал на новое кассационное рассмотрение (см. Постановление ПВС РФ от 14.08.2002 N 467п02 <1>).

<1> БВС РФ. 2003. N 5.

Адвокат не вправе заявлять о доказанности вины подзащитного, если тот ее отрицает.

По приговору Дальневосточного окружного военного суда от 24 апреля 2003 г. осуждены по п. п. "в", "ж" ч. 2 ст. 105 УК военнослужащий А. и гражданин Х. (несовершеннолетний на момент совершения преступления).

Приговор в отношении А. в кассационном порядке не обжалован.

Они признаны виновными в убийстве лица, заведомо для них находившегося в беспомощном состоянии, группой лиц при следующих обстоятельствах.

4 сентября 2002 г. А. и Х. в состоянии алкогольного опьянения, с целью сокрытия мелкого хищения имущества из квартиры, ударами ножа в грудь и живот убили гражданина М., находившегося в тяжелой степени алкогольного опьянения. Труп потерпевшего они через два дня вынесли из квартиры и закопали.

В кассационной жалобе осужденный Х. просил приговор в отношении его отменить, указав, что убийства он не совершал, был оговорен А., заявление о явке с повинной написано им вынужденно, под влиянием работников милиции и с грубым нарушением УПК - в отсутствие его законного представителя и адвоката.

ВК ВС РФ 17 июля 2003 г. приговор отменила, а дело направила на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Вывод о виновности Х. в убийстве М. сделан судом на основании показаний соучастника преступления - А. и заявления о явке с повинной самого осужденного, а также показаний сотрудников милиции.

Между тем показания А. как лица, крайне заинтересованного в исходе дела, не могут быть без критической оценки положены в основу обвинения Х.

Х. после задержания, беседы с работниками милиции написал заявление о явке с повинной, в котором сообщал, что он вслед за А. нанес два удара ножом потерпевшему.

При написании заявления о явке с повинной не присутствовали ни законный представитель несовершеннолетнего Х., ни адвокат.

В дальнейшем, с первого допроса на предварительном следствии, в судебном заседании и в кассационной жалобе Х. категорически отрицал факт нанесения им ударов потерпевшему и заявлял, что оговорил себя под физическим и психическим воздействием работников милиции. Это утверждение, ставящее под сомнение допустимость и достоверность заявления о явке с повинной, материалами судебного следствия не опровергнуто.

Судом не допрошен отец Х. об обстоятельствах, известных ему по делу, а также ряд других свидетелей.

При оценке действий и поведения Х. необходимо учитывать и данные о его личности. Хотя в заключении экспертов-психиатров и указано, что Х. может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, экспертами выявлены у него органическое поражение головного мозга, ограниченность интеллекта, поверхностность суждений, что свидетельствует о необходимости подтверждения сообщаемых им сведений другими достоверными и объективными доказательствами.

Кроме того, в судебном заседании фактически было нарушено право Х. на защиту. Он категорически отрицал свою вину в лишении жизни М., приводил доводы в свою защиту. Однако участвовавший в судебном заседании в качестве защитника адвокат не только не отстаивал позицию подзащитного, но и в судебных прениях просил признать его виновным по ч. 4 ст. 111 УК. Такая позиция защитника противоречит закону. Согласно п. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" <1> адвокат не вправе заявлять о доказанности вины подзащитного, если тот ее отрицает. Данное обстоятельство является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора.

<1> СЗ РФ. 2002. N 23. Ст. 2102.

Поскольку отдельное рассмотрение дела в отношении Х. невозможно, подлежит отмене приговор и в отношении А.

При новом рассмотрении дела суду необходимо устранить указанные нарушения закона. При юридической оценке действий виновных следует также иметь в виду, что состояние тяжелого опьянения не может рассматриваться как беспомощное состояние, предусмотренное п. "в" ч. 2 ст. 105 УК в качестве квалифицирующего обстоятельства.

ВК ВС РФ приговор Дальневосточного окружного военного суда в отношении А. и Х. отменила, дело направила на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе (см. Определение ВК ВС РФ от 17.07.2003 N 2-038/03 <1>).

<1> БВС РФ. 2004. N 8.

По смыслу закона, если защитника, подавшего кассационную жалобу, с согласия осужденного заменил другой защитник, последний вправе подать дополнительную жалобу (дополнить новыми доводами жалобы лиц, обжаловавших приговор) в порядке, предусмотренном ч. 4 ст. 359 УПК.

По приговору суда К. осужден по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 290 УК к семи годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Кассационным определением СК ВС РФ приговор оставлен без изменения.

В надзорной жалобе адвокатом Г. поставлен вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений. В обоснование просьбы об этом адвокат указывает на то, что уголовное дело возбуждено незаконно, с нарушениями закона дело расследовано и рассмотрено в суде. Имела место провокация дачи взятки. Показаниям свидетеля Б., ввиду их противоречий, доверять нельзя. Юридическая оценка действиям К. дана неправильно. Кроме того, суд кассационной инстанции необоснованно оставил без рассмотрения дополнительную жалобу адвоката Г.

ПВС РФ надзорную жалобу удовлетворил частично по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 4 ст. 354 УПК право обжалования судебного решения принадлежит осужденному, оправданному, их защитникам и законным представителям, государственному обвинителю или вышестоящему прокурору, потерпевшему и его представителю.

Как видно из материалов дела, осужденным К. и адвокатом Л. были поданы кассационные жалобы на приговор суда. Кроме того, адвокатом Г. в интересах осужденного была подана дополнительная кассационная жалоба.

Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ кассационную жалобу адвоката Г., как поданную с пропуском срока, оставила без рассмотрения. При рассмотрении дела в кассационном порядке доводы данной жалобы не рассматривались.

В соответствии с ч. 4 ст. 359 УПК лицо, подавшее жалобу или представление до начала судебного заседания, вправе изменить их либо дополнить новыми доводами.

По смыслу закона, если защитника, подавшего кассационную жалобу, с согласия осужденного заменил другой защитник, последний вправе подать дополнительную жалобу (дополнить новыми доводами жалобы лиц, обжаловавших приговор) в порядке, предусмотренном ч. 4 ст. 359 УПК.

Требования этого закона СК ВС РФ выполнены не были, поэтому решения суда кассационной инстанции, оставившей без рассмотрения жалобу адвоката Г., являются незаконными.

В связи с указанными выше нарушениями уголовно-процессуального закона, которые могли повлиять на правильность вынесенного судом кассационной инстанции решения, ПВС РФ отменил определение об оставлении кассационной жалобы адвоката Г. и кассационное определение, которым приговор в отношении К. оставлен без изменения, а уголовное дело передал на новое кассационное рассмотрение (см. Постановление ПВС РФ N 247-п06).

Судья не может участвовать в рассмотрении дела, если имеются обстоятельства, дающие основания считать, что он лично прямо или косвенно заинтересован в этом деле.

По приговору Докузпаринского районного суда Республики Дагестан осуждены: ранее судимый З. по п. п. "а" - "г" ч. 2 ст. 162 УК, Г. по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК, Х. по ч. 3 ст. 30, п. "в" ч. 2 ст. 158 УК. З. и Г. признаны виновными в совершении разбойного нападения на А. группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением ножей, кроме того, З. - по признаку неоднократности, а Г. - в причинении А. при разбое тяжкого вреда здоровью; Х. - в покушении на совершение кражи у А. путем проникновения в жилище.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Дагестан приговор оставила без изменения.

Президиум Верховного суда Республики Дагестан по протесту заместителя Председателя ВС РФ 23 августа 2001 г. судебные решения отменил, а дело передал на новое судебное рассмотрение, указав следующее.

13 мая 1999 г. судья Э. отменил Постановление следователя Докузпаринского РОВД от 13 апреля 1999 г. о прекращении уголовного преследования в отношении З. по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК и Постановление этого же следователя от 13 апреля 1999 г., санкционированное и. о. прокурора Докузпаринского района, об отмене пресечения - заключения под стражу в отношении З. и освобождении его из изолятора временного содержания Докузпаринского РОВД, ссылаясь на допущенные следствием нарушения уголовно-процессуального закона и на заявление потерпевшей А., в котором она просила привлечь З. к уголовной ответственности. Уголовное дело по обвинению Х., Г. и З. было возвращено прокурору Докузпаринского района Республики Дагестан для производства дополнительного расследования и устранения отмеченных в Постановлении недостатков.

В судебном заседании 19 июля 1999 г. подсудимый З. заявил отвод судье Э. по тем основаниям, что он своим Постановлением от 13 мая 1999 г. арестовал его. Подсудимые Х. и Г. и их адвокаты поддержали заявленный отвод. Народные заседатели отклонили отвод как необоснованный. Однако решение народных заседателей противоречит требованиям закона.

Статьей 59 УПК РСФСР предусмотрено, что судья не может участвовать в рассмотрении дела, в частности, если имеются обстоятельства, дающие основания считать, что судья лично прямо или косвенно заинтересован в этом деле.

Как видно из материалов уголовного дела и протокола судебного заседания, судья З. приходил в дом потерпевшей А. и выяснял у нее обстоятельства совершения разбойного нападения. По его предложению она написала заявление о том, что не согласна с решением следователя об освобождении З. от уголовной ответственности и просит осудить его за разбойное нападение на нее.

Эти данные исключали возможность участия указанного судьи в рассмотрении уголовного дела. Заявленный ему отвод подлежал удовлетворению.

Таким образом, по делу допущены существенные нарушения уголовно- процессуального закона, что повлекло отмену судебных решений и направление дела на новое судебное рассмотрение <1>.

<1> БВС РФ. 2003. N 6.

Статья 63 УПК не содержит запрета на рассмотрение уголовного дела в суде первой инстанции судьей, участвовавшим в рассмотрении в суде второй инстанции жалобы обвиняемого на продление срока содержания его под стражей.

М., К. и И. предъявлено обвинение в участии в преступном сообществе и совершении преступлений в составе преступного сообщества.

Постановлением судьи по настоящему делу назначено предварительное слушание для разрешения ходатайств об исключении недопустимых доказательств и назначения судебного заседания, мера пресечения в отношении М., К. и И. оставлена без изменения - заключение под стражу.

В кассационных жалобах М. и К. просили отменить постановление суда в части меры пресечения, освободить их из-под стражи. Иванов также просил об отмене постановления, ссылаясь на то, что в период предварительного следствия судья принимал участие в кассационном рассмотрении жалобы на постановление судьи о продлении срока содержания его, Иванова, под стражей.

СК ВС РФ оставила постановление судьи без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения, мотивировав свое решение следующим.

Судьей принято во внимание, что М., К. и И. обвиняются в совершении особо тяжких преступлений в составе преступного сообщества, находясь на свободе, могут оказать давление на потерпевших и свидетелей, продолжить преступную деятельность, а также скрыться от суда.

Вопреки доводам жалобы И., ст. 63 УПК не содержит запрета на рассмотрение уголовного дела в суде первой инстанции судьей, участвовавшим в рассмотрении в суде второй инстанции жалобы обвиняемого на продление срока содержания его под стражей (см. Определение СК ВС РФ от 17.11.2004 N 43-О04-41 <1>).

<1> См.: Обзор судебной практики ВС РФ за второй квартал 2006 г. // БВС РФ. 2007.

N 1.

Судья, принимавший участие в рассмотрении уголовного дела в суде второй инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого уголовного дела в порядке надзора согласно ч. 2 ст. 63 УПК.

По приговору Ленинского районного суда г. Иваново от 11 октября 2000 г. С. осужден по п. "б" ч. 3 ст. 111 и ч. 1 ст. 222 УК.

Он признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни потерпевших, а также в незаконных приобретении, хранении, перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов.

Судебная коллегия по уголовным делам Ивановского областного суда 30 января 2001 г. оставила приговор без изменения.

Президиум Ивановского областного суда 7 февраля 2003 г. приговор и кассационное определение оставил без изменения, а надзорную жалобу адвоката и представление заместителя Председателя ВС РФ - без удовлетворения.

СК ВС РФ 16 декабря 2004 г. судебные решения оставила без изменения, а надзорные жалобы адвоката и осужденного С. - без удовлетворения.

В надзорной жалобе адвокат в защиту осужденного С. просил об отмене постановления президиума Ивановского областного суда, указывая, что по делу нарушен уголовно-процессуальный закон, так как судья Ивановского областного суда был председательствующим при рассмотрении уголовного дела в кассационной инстанции, после чего принимал участие в рассмотрении этого же дела в составе президиума Ивановского областного суда. Кроме того, адвокат просил о переквалификации действий осужденного с п. "б" ч. 3 ст. 111 УК на ст. 118 УК и об отмене приговора в части осуждения С. по ч. 1 ст. 222 УК в связи с изменением законодательства.

Такая же просьба содержалась и в надзорной жалобе осужденного С.

ПВС РФ 16 ноября 2005 г., рассмотрев надзорные жалобы адвоката и осужденного С., отменил постановление президиума Ивановского областного суда и определение СК ВС РФ по следующим основаниям.

В нарушение требований ч. 2 ст. 63 УПК судья Ивановского областного суда, принимавший участие в рассмотрении уголовного дела в суде второй инстанции 30 января 2001 г., участвовал 7 февраля 2003 г. в рассмотрении этого же дела в порядке надзора.

Допущенное судом надзорной инстанции нарушение уголовно-процессуального закона является основанием, предусмотренным п. 3 ч. 2 ст. 409 УПК, для отмены определения или постановления суда надзорной инстанции.

Что же касается других доводов жалоб - о переквалификации действий С. с п. "б" ч. 3 ст. 111 УК на ст. 118 УК и об отмене приговора в части осуждения по ч. 1 ст. 222 УК, то они рассмотрению в данном судебном заседании не подлежат, поскольку должны быть рассмотрены в установленном уголовно-процессуальным законом порядке нижестоящим судом надзорной инстанции - СК ВС РФ.

На основании изложенного постановление президиума Ивановского областного суда и надзорное определение СК ВС РФ отменены и надзорные жалобы вместе с уголовным делом переданы на рассмотрение в СК ВС РФ в ином составе судей (см. Постановление ПВС РФ от 16.11.2005 N 748-п05 <1>).

<1> БВС РФ. 2003. N 6.

Поскольку кассационная инстанция в своем кассационном определении не высказала какого-либо суждения по поставленным осужденными и адвокатом вопросам, как этого требует уголовно-процессуальный закон, то данное нарушение повлекло отмену кассационного определения.

Г., П. и М. признаны виновными в совершении преступлений при следующих обстоятельствах.

В конце декабря 2001 г. Г., П. и М., по предложению последнего, вступили в предварительный сговор на совершение разбойного нападения на К., у которого ранее М. снимал комнату.

28 декабря 2001 г., реализуя свой преступный умысел на нападение в целях хищения чужого имущества, Г., П. и М. пришли к дому потерпевшего. Перед этим П. и Г. взяли с собой заранее изготовленные ими маски с прорезями для глаз, перчатки, а также металлический предмет, который находился у Г. Действуя согласно предварительной договоренности, М. постучался в дверь дома, которую открыл К. В это время Г., применяя насилие, опасное для здоровья, нанес К. не менее двух ударов металлическим предметом по туловищу, голове и несколько ударов руками и ногами по голове и телу. Защищаясь, К. схватил топор-колун, выскочил из дома и побежал в сторону ворот. Г. догнал его, дважды ударил К. металлическим предметом по голове и спине. От полученных повреждений потерпевший выронил топор-колун, который подобрал Г. Опасаясь, что К. позовет кого- нибудь на помощь, Г., желая причинить потерпевшему смерть, догнал его, повалил на снег и, реализуя свой умысел на убийство, нанес несколько ударов колуном по голове К. В результате действий Г. К. причинены телесные повреждения, расценивающиеся как причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, повлекшие смерть потерпевшего.

После убийства К. Г., П. и М., продолжая согласованные действия по завладению чужим имуществом, похитили принадлежащее К. имущество на общую сумму 11905 рублей, а также имущество К-вой на сумму 800 рублей.

Суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

ПВС РФ, рассмотревший дело в порядке надзора, отменил кассационное определение, указав следующее.

В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 388 УПК в кассационном определении приводится краткое изложение доводов лица, подавшего жалобу или представление и возражения других лиц, участвовавших в заседании суда кассационной инстанции, а также указываются мотивы принятого решения.

Данное требование закона по настоящему делу не выполнено.

Так, адвокат П-в в кассационной жалобе в защиту интересов Г. указывал, что вина его подзащитного в инкриминированных деяниях не доказана, содеянному дана неправильная юридическая оценка, просил переквалифицировать действия Г. на ч. 2 ст. 158 и ч. 1 ст. 108 УК. Кроме того, адвокат утверждал, что в отношении осужденных применялись недозволенные методы ведения следствия, однако его ходатайства о проведении судебно-медицинского освидетельствования Г. следователем оставлены без рассмотрения, было нарушено право осужденного на защиту. Также адвокат указывал, что добровольное возмещение имущественного вреда, вопреки требованиям п. "к" ст. 61 УК, суд не признал обстоятельством, смягчающим наказание.

Осужденный Г. в основной и дополнительной кассационных жалобах указывал, что в основу обвинения положены недопустимые доказательства, полученные с грубым нарушением требований уголовно-процессуального законодательства, в материалах дела имеются показания иных лиц, которые признавали себя виновными в убийстве К. Также осужденный утверждал, что умысла на убийство и разбой у него не было, насилие к потерпевшему применил в ответ на его провокационные действия, умысел же на завладение имуществом К. возник позже, а потому его действия должны квалифицироваться как кража. Полагает, что в ходе предварительного следствия было нарушено его право на защиту.

Осужденный М. в основной и дополнительной кассационных жалобах указывал, что следствие по делу проведено неполно, с применением недозволенных методов, несмотря на ходатайство, его не допустили к участию в следственном эксперименте. Утверждает, что при наличии существенных противоречий в показаниях осужденных очные ставки между ними не проводились, его действия квалифицированы неправильно.

Осужденный П. в основной и дополнительной кассационных жалобах заявлял, что в момент совершения преступления находился дома, однако суд отказал в вызове свидетеля И-ва, который мог подтвердить его алиби, мотивировав это тем, что П. пытается затянуть судебное разбирательство.

Как видно из определения, доводы кассационных жалоб осужденных и адвокатов в нем не изложены и мотивы принятого решения об оставлении жалоб без удовлетворения - фактически не приведены. В определении содержатся лишь общие фразы о законности и обоснованности постановленного приговора.

Поскольку кассационная инстанция не высказала какого-либо суждения по поставленным осужденными и адвокатом вопросам, как этого требует уголовно- процессуальный закон, то данное нарушение повлекло за собой ограничение прав участников процесса, что могло повлиять на правильность вынесенного кассационного определения.

При таких обстоятельствах ПВС РФ сделал вывод, что кассационное определение нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем оно подлежит отмене, а дело - передаче на новое кассационное рассмотрение, в ходе которого следует устранить допущенные нарушения закона (см. Постановление ПВС РФ N 361-п05).

Обвинительное заключение является следственным документом, в связи с чем следственные органы обязаны обеспечить его перевод на родной язык обвиняемого. Нарушение органами предварительного следствия ст. 18 УПК повлекло отмену приговора.

В ходе предварительного следствия установлено, что В. - армянин по национальности - недостаточно владеет русским языком. В целях обеспечения его права на защиту в полном объеме было признано необходимым обеспечить участие переводчика в производстве по уголовному делу в отношении В.

Постановлением следователя по указанному уголовному делу был назначен переводчик. Все основные следственные действия, в том числе предъявление обвинения и ознакомление с материалами уголовного дела, были произведены с участием переводчика. Переводчик был допущен и к участию в производстве по уголовному делу в ходе судебного следствия. Впоследствии В. признан виновным и осужден за приготовление и организацию убийства по найму группой лиц по предварительному сговору.

В кассационном представлении прокурор просил приговор суда в отношении В. отменить. Прокурор ссылался на то, что В. в ходе предварительного следствия и в судебном заседании пользовался услугами переводчика, так как недостаточно владеет русским языком, однако обвинительное заключение ему вручено только на русском языке, чем существенно нарушено его право на защиту.

СК ВС РФ приговор суда в отношении В. отменила по следующим основаниям.

Из материалов уголовного дела видно, что обвинительное заключение В. вручено только на русском языке, чем существенно нарушено его право на защиту.

В соответствии с ч. ч. 2, 3 ст. 18 УПК участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика.

Следственные и судебные документы, подлежащие обязательному вручению подозреваемому, обвиняемому, а также другим участникам уголовного судопроизводства, должны быть переведены на родной язык соответствующего участника уголовного судопроизводства или на язык, которым он владеет.

В соответствии с требованиями ст. 220 УПК после подписания следователем обвинительного заключения уголовное дело немедленно направляется прокурору, а в случаях, предусмотренных ст. 18 УПК, следователь обеспечивает перевод обвинительного заключения.

На основании изложенного СК ВС РФ отменила приговор в отношении Вартаняна и направила дело на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания в тот же суд в ином составе судей (см. Определение СК ВС РФ от 11.05.2006 N 9-О06-28 <1>).

<1> Обзор судебной практики ВС РФ за третий квартал 2006 г. // БВС РФ. 2007. N 6.

Рассмотрение судом уголовного дела при наличии обвинительного заключения, утвержденного неправомочным прокурором, является нарушением уголовно- процессуального закона, влекущим отмену приговора.

Верховным судом Республики Дагестан М. осужден по ч. 3 ст. 298 и ч. 2 ст. 306 УК.

СК ВС РФ оставила приговор без изменения.

ПВС РФ, проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в надзорной жалобе, в соответствии со ст. 410 УПК отменил приговор и кассационное определение по следующим основаниям.

Согласно п. 4 ч. 1 ст. 221 УПК прокурор, рассмотрев поступившее к нему от следователя уголовное дело, направляет его вышестоящему прокурору для утверждения обвинительного заключения, если оно подсудно вышестоящему суду.

Это требование закона по настоящему делу не выполнено.

В соответствии с п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК, устанавливающим подсудность уголовных дел, верховному суду республики и соответствующему ему суду подсудны дела о преступлениях, предусмотренных, в частности, ст. ст. 294 - 302 УПК.

М. обвинялся в преступлении, подпадающем под признаки ст. 298 УК, т. е. его уголовное дело было подсудно Верховному суду Республики Дагестан, а обвинительное заключение подлежало утверждению прокурором республики или его заместителем.

Между тем, как следует из материалов дела, обвинительное заключение утверждено прокурором г. Дербента Республики Дагестан. Таким образом, обвинительное заключение утверждено неправомочным прокурором, что лишает данный процессуальный акт юридической силы. Это обстоятельство служит препятствием для последующего рассмотрения дела, а решения, постановленные на основе обвинительного заключения, являются незаконными. С учетом изложенного приговор и кассационное определение отменены (см. Постановление ПВС РФ N 342-п06 <1>).

<1> Обзор судебной практики ВС РФ за третий квартал 2006 г. // БВС РФ. 2007. N 6.

Суд первой инстанции в случае отказа государственного обвинителя от обвинения обязан принять отказ прокурора от обвинения.

Государственный обвинитель, выступая в судебных прениях, отказался от поддержания обвинения по ч. 3 ст. 30, п. п. "в", "к" ч. 2 ст. 105 УК.

Однако по приговору суда С. осужден, в том числе и по ч. 3 ст. 30, п. п. "в", "к" ч. 2 ст. 105 УК.

Суд кассационной инстанции с решением суда согласился.

ПВС РФ, рассмотрев дело по надзорной жалобе осужденного, отменил состоявшиеся судебные решения в отношении С. в части его осуждения по ч. 3 ст. 30, п. п. "в", "к" ч. 2 ст. 105 УК, а дело прекратил за отсутствием в его действиях состава преступления. В Постановлении ПВС РФ указал следующее.

Постановлением КС РФ от 20 апреля 1999 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положений пункта первого и третьего части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижнего Новгорода" <1> ч. 4 ст. 248 УПК РСФСР, действовавшая ко времени рассмотрения судом данного дела, как допускавшая при отказе прокурора от обвинения осуществление судом не свойственной ему обязанности по обоснованию предъявленного органами расследования обвинения, признана не соответствующей ст. 49 и ч. 3 ст. 123 Конституции.

<1> ВКС РФ. 1999. N 4.

Поэтому после отказа прокурора от поддержания обвинения в указанной части суд по данному делу не должен был принимать на себя дополнительно обоснование виновности С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. п. "в", "к" ч. 2 ст. 105 УК.

При таких обстоятельствах осуждение С. за покушение на убийство нельзя признать законным (см. Постановление ПВС РФ N 122-п05 <1>).

<1> См.: Обзор судебной практики ВС РФ за второй квартал 2005 г. // БВС РФ. 2005.

N 12.

Удовлетворение ходатайства обвиняемого или подсудимого о рассмотрении дела ВС РФ в случаях, когда такое ходатайство заявлено после утверждения обвинительного заключения соответствующим прокурором и направления дела в суд, нельзя рассматривать в качестве основания для возвращения уголовного дела прокурору по мотиву нарушения уголовно-процессуального закона при утверждении обвинительного заключения.

А. обвиняется в том, что, являясь судьей Забайкальского районного суда Читинской области, в период с 3 июня по 18 ноября 2002 г. вынес 13 заведомо неправосудных судебных актов по делам об административных правонарушениях и из личной заинтересованности внес в постановления заведомо ложные сведения.

Постановлением судьи ВС РФ от 26 апреля 2005 г. по итогам предварительного слушания уголовное дело в отношении А., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 292, ч. 1 ст. 305 УК, возвращено Генеральному прокурору РФ для устранения допущенных нарушений уголовно-процессуального закона.

Определением СК ВС РФ от 27 сентября 2005 г. постановление судьи оставлено без изменения.

В надзорном представлении заместителя Генерального прокурора РФ поставлен вопрос об отмене судебных решений по тем основаниям, что нарушений уголовно- процессуального закона при утверждении обвинительного заключения, влекущих возвращение дела прокурору, допущено не было.

ПВС РФ удовлетворил представление и указал в постановлении следующее.

Возвращая уголовное дело прокурору для устранения нарушений уголовно- процессуального закона, судья ВС РФ указал в постановлении о том, что органы предварительного следствия хотя и разъяснили А. его права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК, однако результаты разъяснения этих прав обвиняемому в протоколе не отражены, вследствие чего "не была определена форма судопроизводства, по которой подлежит рассмотрению данное уголовное дело", что, в свою очередь, повлекло нарушение права обвиняемого на рассмотрение дела законным составом суда.

Однако такой вывод судьи нельзя признать правильным, поскольку закон не возлагает на следователя обязанность "определять форму судопроизводства". В соответствии с ч. 5 ст. 217 УПК следователь лишь разъясняет обвиняемому его право ходатайствовать: 1) о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей - в случаях, предусмотренных п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК; 2) о рассмотрении уголовного дела коллегией из трех судей федерального суда общей юрисдикции - в случаях, предусмотренных п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК; 3) о применении особого порядка судебного разбирательства - в случаях, предусмотренных статьей 314 УПК; 4) о проведении предварительных слушаний - в случаях, предусмотренных ст. 229 УПК.

Как видно из материалов уголовного дела, права, предусмотренные ч. 5 ст. 217 УПК, А. были следователем разъяснены. Более того, обвиняемому было разъяснено и право ходатайствовать о рассмотрении уголовного дела ВС РФ в соответствии с положениями ст. 452 УПК, хотя закон и не возлагает такую обязанность на следователя.

А. изъявил желание о рассмотрении его уголовного дела Читинским областным судом коллегией из трех судей.

И. о. прокурора Читинской области в пределах своих полномочий утвердил обвинительное заключение и направил уголовное дело в Читинский областной суд, которому данное дело подсудно (ч. 3 ст. 31 УПК). Таким образом, подсудность уголовного дела была определена в полном соответствии с требованиями закона и с учетом ходатайства обвиняемого.

Что касается ходатайства А. о рассмотрении его дела коллегией из трех судей Читинского областного суда, то такое ходатайство в любом случае подлежало рассмотрению судом.

При таких данных вывод судьи о нарушении органами предварительного следствия права обвиняемого на рассмотрение дела законным составом суда является необоснованным.

Федеральный законодатель, устанавливая в ст. 452 УПК для отдельных категорий лиц право ходатайствовать до начала судебного разбирательства о рассмотрении уголовного дела ВС РФ, предоставил тем самым названным лицам дополнительные процессуальные гарантии в судебном производстве.

В связи с этим удовлетворение ходатайства обвиняемого или подсудимого о рассмотрении дела ВС РФ в случаях, когда такое ходатайство заявлено после утверждения обвинительного заключения соответствующим прокурором и направления дела в суд, нельзя рассматривать в качестве основания для возвращения уголовного дела прокурору по мотиву нарушения уголовно-процессуального закона при утверждении обвинительного заключения. Иное толкование закона противоречило бы смыслу ч. 5 ст. 217, ч. 4 ст. 221 и ст. 452 УПК и означало бы ничем не оправданное возвращение уголовного дела прокурору абсолютно во всех случаях, когда обвиняемый или подсудимый заявляет ходатайство о рассмотрении дела ВС РФ после передачи дела в суд.

ПВС РФ отменил Постановление судьи ВС РФ от 26 апреля 2005 г. и Определение СК ВС РФ от 27 сентября 2005 г. в отношении А. и уголовное дело передал на новое судебное рассмотрение в тот же суд (см. Постановление ПВС РФ от 27.12.2006 N 679- п06пр).

Суд признал обоснованным и не противоречащим законодательству РФ постановление Генерального прокурора РФ о выдаче лица правоохранительным органам Республики Казахстан.

Правоохранительными органами Республики Казахстан Г. обвинялся в том, что он, являясь военнослужащим, в ночь на 13 июля 1995 г. в г. Усть-Каменогорске Восточно- Казахстанской области Республики Казахстан совершил изнасилование несовершеннолетней, т. е. преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 101 Уголовного кодекса Республики Казахстан.

Постановлением военной прокуратуры Усть-Каменогорского гарнизона Республики Казахстан от 21 августа 1995 г. в отношении обвиняемого Г. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу и объявлен его розыск.

25 мая 2002 г. на основании постановления военной прокуратуры Усть- Каменогорского гарнизона Республики Казахстан Г. был задержан в Российской Федерации и водворен в следственный изолятор г. Пятигорска Ставропольского края.

Письмом от 9 июля 2002 г. Генеральный прокурор Республики Казахстан в соответствии с Международной конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (22 января 1993 г.) <1> обратился к Генеральному прокурору РФ о выдаче Губарева правоохранительным органам Казахстана.

<1> СЗ РФ. 1995. N 17. Ст. 1472.

Генеральный прокурор РФ принял 11 июля 2002 г. постановление о выдаче Г. правоохранительным органам Республики Казахстан, о чем письмом от 15 июля 2002 г. сообщил Генеральному прокурору Республики Казахстан.

Прокурор г. Пятигорска Ставропольского края 23 июля 2002 г. уведомил Г. о решении Генерального прокурора РФ выдать его правоохранительным органам Республики Казахстан.

Ставропольский краевой суд Определением от 24 октября 2002 г. оставил без удовлетворения жалобу Губарева на постановление Генерального прокурора РФ.

В кассационной жалобе Г. оспаривал правомерность решения Генерального прокурора РФ о выдаче его правоохранительным органам Республики Казахстан, считая, что оно противоречит законодательству РФ, нормам международного права, его вина в совершении инкриминируемого деяния не доказана, его выдача в Республику Казахстан будет иметь для него неблагоприятные последствия: повлечет нарушение его права на защиту, применение незаконных методов ведения следствия; ссылка суда на то, что дело по приобретению им гражданства Российской Федерации приостановлено, по его мнению, необоснованна, так как он имел все основания получить гражданство Российской Федерации, поскольку являлся гражданином бывшего СССР, проживал на территории государства, входящего в состав бывшего СССР, прибыл для проживания на территорию РФ после 6 февраля 1992 г., заявил до 31 декабря 2000 г. о своем желании приобрести гражданство Российской Федерации.

Кроме того, как он полагал, истекли и сроки давности привлечения его к уголовной ответственности.

СК ВС РФ 5 февраля 2003 г. Определение Ставропольского краевого суда оставила без изменения, а кассационную жалобу Г. - без удовлетворения, указав следующее.

1. На основании ч. 1 ст. 462 УПК Российская Федерация в соответствии с международным договором РФ или на основе принципа взаимности может выдать иностранному государству иностранного гражданина или лицо без гражданства, находящихся на территории РФ, для уголовного преследования или исполнения приговора за деяния, которые являются уголовно наказуемыми по уголовному закону РФ и законам иностранного государства, направившего запрос о выдаче лица.

В соответствии с ч. ч. 1, 2 ст. 464 УПК выдача лица иностранному государству не допускается, если: 1) лицо, в отношении которого поступил запрос иностранного государства о выдаче, является гражданином Российской Федерации; 2) лицу, в отношении которого поступил запрос иностранного государства о выдаче, предоставлено убежище в Российской Федерации в связи с возможностью преследований в данном государстве по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или по политическим убеждениям; 3) в отношении указанного в запросе лица на территории РФ за то же самое деяние вынесен вступивший в законную силу приговор или прекращено производство по уголовному делу; 4) в соответствии с законодательством РФ уголовное дело не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения сроков давности или по иному законному основанию; 5) имеется вступившее в законную силу решение суда РФ о наличии препятствий для выдачи данного лица в соответствии с законодательством и международными договорами РФ.

2. В выдаче лица может быть отказано, если: 1) деяние, послужившее основанием для запроса о выдаче, не является по уголовному закону преступлением; 2) деяние, в связи с которым направлен запрос о выдаче, совершено на территории РФ или против интересов Российской Федерации за пределами ее территории; 3) за то же самое деяние в Российской Федерации осуществляется уголовное преследование лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче; 4) уголовное преследование лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче, возбуждается в порядке частного обвинения.

Как видно из материалов дела, оснований, предусмотренных ст. 464 УПК, согласно которым выдача Г. правоохранительным органам Республики Казахстан недопустима или в выдаче может быть отказано, не имеется.

В соответствии с Конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. Российская Федерация и Республика Казахстан приняли на себя обязательство, закрепленное в ст. 56 Конвенции, по требованию выдавать друг другу лиц, находящихся на их территории для привлечения к уголовной ответственности или для приведения приговора в исполнение. В ст. 57 данной Конвенции предусмотрены основания, при которых выдача лица не производится.

Таких оснований судом по делу установлено не было.

Как правильно указано в Определении суда, Генеральная прокуратура РФ решение о выдаче Г. правоохранительным органам Республики Казахстан приняла на основании ст. 56 упомянутой Конвенции от 22 января 1993 г. Данное решение не противоречит законодательству РФ, соответствует международному договору РФ, общепризнанным принципам и нормам международного права.

Доводы Г. о том, что он отказался от гражданства Республики Казахстан и получил гражданство Российской Федерации в Челябинской области, судом проверялись и были признаны не соответствующими действительности. Согласно сообщению заместителя Генерального прокурора Республики Казахстан Г. является гражданином Республики Казахстан и с заявлением о выходе из гражданства не обращался. По данным ГУВД Челябинской области и по сообщению прокурора Челябинской области Губарев в 1996 г. обращался в паспортно-визовую службу (ПВС) Карталинского РОВД с заявлением о приобретении гражданства Российской Федерации. Проведенной ПВС УВД Челябинской области проверкой установлено, что он правоохранительными органами Республики Казахстан обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 101 УК Республики Казахстан, и находится в розыске, в связи с этим дело по приобретению им гражданства РФ приостановлено и положительного решения не принято.

При наличии таких сведений доводы жалобы Г. о том, что он отказался от гражданства Республики Казахстан, не соответствуют действительности.

В жалобе Г. ссылался на то, что его вина в совершении инкриминируемого деяния не доказана, что в Республике Казахстан может быть нарушено его право на защиту и применены незаконные методы ведения следствия. Однако в соответствии с ч. 6 ст. 463 УПК в ходе рассмотрения дела об экстрадиции суд не обсуждает вопросы виновности лица, принесшего жалобу, ограничиваясь проверкой соответствия законодательству и международным договорам РФ решения о выдаче данного лица. Кроме того, каких-либо достоверных данных о возможном нарушении права на защиту Г., применении к нему незаконных методов ведения следствия правоохранительными органами Республики Казахстан суду не представлено и в ходе судебной проверки не установлено. Поэтому у суда не было оснований полагать, что в запрашивающем государстве Г. не будут обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные нормами международных договоров.

Вопреки доводам жалобы Г. сроки привлечения его к уголовной ответственности не истекли. Он обвиняется в совершении тяжкого преступления, срок давности по которому согласно ст. 69 УК Казахстана истекает через 10 лет со дня совершения преступления (см. Определение СК ВС РФ от 05.02.2003 N 19-кпоО2-97 <1>).

<1> БВС РФ. 2003. N 10.

В соответствии с ч. 1 ст. 461 УПК лицо, выданное иностранным государством, не может быть привлечено в качестве обвиняемого и осуждено без согласия государства, его выдавшего, за преступление, не указанное в запросе о его выдаче.

Согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого, вынесенному в отношении М. 1 июня 2004 г., его действия органами следствия были квалифицированы по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 105, п. "д" ч. 2 ст. 126 УК.

М. 3 июня 2004 г. был задержан в г. Минске Республики Беларусь, в связи с чем Генеральная прокуратура РФ обратилась с запросом о его выдаче правоохранительным органам РФ для осуществления уголовного преследования.

Как видно из содержания ходатайства от 16 июня 2004 г., перед Генеральной прокуратурой Республики Беларусь вопрос о выдаче М. был поставлен в связи с обвинением его в убийстве и похищении человека, т.е. в совершении преступлений, предусмотренных п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 105, п. "д" ч. 2 ст. 126 УК.

Однако после выдачи М. 26 ноября 2004 г. ему было предъявлено обвинение еще и по п. "д" ч. 2 ст. 131, п. "г" ч. 2 ст. 161, ч. 1 ст. 222 УК, которое не было указано в запросе от 16 июня 2004 г.

По приговору суда М. был осужден по п. "а" ч. 2 ст. 105, п. "д" ч. 2 ст. 131, п. "г" ч. 2 ст. 161 и ч. 1 ст. 222 УК.

Таким образом, согласие иностранного государства на привлечение М. к уголовной ответственности за изнасилование несовершеннолетней, незаконные действия с оружием и грабеж с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, не получено, чем нарушены требования ч. 1 ст. 461 УПК.

При таких обстоятельствах следует признать, что за совершение преступлений, предусмотренных п. "д" ч. 2 ст. 131, п. "г" ч. 2 ст. 161, ч. 1 ст. 222 УК, М. осужден незаконно. Приговор в этой части отменен, а производство по делу прекращено (см. Постановление ПВС РФ от 21.12.2005 N 679-п05пр <1>).

<1> См.: Обзор судебной практики ВС РФ за первый квартал 2006 г. // БВС РФ. 2006.

N 9.

В соответствии с ч. 1 ст. 462 УПК Российская Федерация может выдать иностранному государству иностранного гражданина или лицо без гражданства, находящихся на территории РФ, для уголовного преследования за деяния, которые являются уголовно наказуемыми по уголовному закону РФ и закону иностранного государства, направившего запрос о выдаче лица. При этом согласно требованиям п. 4 ч. 1 ст. 464 УПК выдача лица не допускается, если в соответствии с законодательством РФ уголовное дело не может быть возбуждено.

Генеральная прокуратура Республики Молдова обратилась в Генеральную прокуратуру РФ с ходатайством о выдаче гражданина Республики Молдова Д., находящегося на территории РФ, для привлечения его к уголовной ответственности за кражу при отягчающих обстоятельствах, совершенную на территории Республики Молдова.

Постановлением Генеральной прокуратуры РФ от 5 августа 2003 г. удовлетворено ходатайство Генеральной прокуратуры Республики Молдова о выдаче Д. правоохранительным органам Республики Молдова.

Суд первой инстанции отменил Постановление прокуратуры, сославшись на то, что деяние, в совершении которого обвиняют Д., является малозначительным, а также на то, что с 1999 г. он проживает на территории РФ, зарегистрировал брак с гражданкой Российской Федерации и имеет на иждивении двоих несовершеннолетних детей.

В кассационном представлении прокурором поставлен вопрос об отмене определения суда на том основании, что суд ошибочно применил положения ст. 10 УК, которые распространяются лишь на преступления, совершенные на территории РФ, а не за ее пределами.

Суд кассационной инстанции оставил кассационное представление без удовлетворения по следующим основаниям.

Д. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 119 УК Республики Молдова, т.е. в хищении имущества собственника, совершенном путем кражи.

2 февраля 1998 г. по предварительному сговору с другими лицами Д. проник в домовладение гражданина, откуда похитил шесть кур и семь петухов, причинив собственнику материальный ущерб на общую сумму 290 лев (373 рубля РФ).

Суд первой инстанции обоснованно сослался на положения КоАП в редакции, действовавшей на момент совершения кражи, согласно которым хищение чужого имущества путем кражи на сумму, не превышающую пять минимальных размеров оплаты труда, признавалось мелким и влекло административную, а не уголовную ответственность.

Суд правильно сослался и на положения ст. 10 УК, поскольку указанные действия Д. не могут рассматриваться как уголовно наказуемые по уголовному закону РФ, что в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК является обстоятельством, исключающим производство по уголовному делу и препятствующим его возбуждению (см. Определение СК ВС РФ от 06.01.2004 N 39-О03-36 <1>).

<1> См.: Обзор судебной практики ВС РФ за первый квартал 2004 г. // БВС РФ. 2004.

N 11.

Лицо, выданное иностранным государством, не может быть привлечено в качестве обвиняемого без согласия государства, его выдавшего, за преступление, не указанное в запросе о выдаче (ст. 461 УПК).

Ч. признан виновным в совершении разбойного нападения на граждан КНР по предварительному сговору, с применением оружия, в целях завладения имуществом в особо крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью, а также в убийстве двух лиц из корыстных побуждений, сопряженном с разбоем.

Преступления совершены в декабре 2003 г. в г. Москве.

Московским городским судом Ч. осужден по п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 105 и п. п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК.

СК ВС РФ, рассмотрев дело, удовлетворила представление прокурора и изменила приговор по следующим основаниям.

В качестве обвиняемого Ч. был привлечен 28 января 2004 г., его действия органами следствия были квалифицированы по п. п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК. В тот же день было вынесено постановление о розыске Ч.

Ч. 2 февраля 2004 г. был объявлен в международный розыск, и в отношении его была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Впоследствии Ч. был задержан полицией Финляндии.

По запросу прокуратуры г. Москвы и на основании договора между СССР и Финляндской Республикой о правовой защите и правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам Ч., обвиняемый по п. п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК, был выдан правоохранительным органам РФ.

14 июля 2004 г. Ч. было предъявлено обвинение по п. п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 и п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 105 УК.

Однако, согласно ч. 1 ст. 461 УПК лицо, выданное иностранным государством, не может быть привлечено в качестве обвиняемого без согласия государства, его выдавшего, за преступление, не указанное в запросе о выдаче.

Таким образом, Ч. без согласия Финляндской Республики не мог быть привлечен к уголовной ответственности и осужден по п. п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК.

В связи с этим СК ВС РФ отменила приговор Московского городского суда в отношении Ч. в части осуждения его по п. п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК. Тот же приговор в отношении его изменила - исключила квалифицирующий признак п. "з" ч. 2 ст. 105 УК - "сопряженное с разбоем" (см. Определение СК ВС РФ от 10.11.2004 N 5-О04-182 <1>).

<1> См.: Обзор судебной практики ВС РФ за второй квартал 2005 г. // БВС РФ. 2005.

N 12.

Лицо, выданное иностранным государством, не может быть задержано, привлечено в качестве обвиняемого, осуждено без согласия государства, его выдавшего, а также передано третьему государству за преступление, не указанное в запросе о выдаче (ч. 1 ст. 461 УПК).

Установлено, что после совершения преступлений (убийство, покушение на убийство, разбой) А. скрылся от правоохранительных органов РФ на территории Республики Беларусь.

Следователь прокуратуры Орловской области вынес постановление о привлечении А. в качестве обвиняемого. А. был объявлен в розыск, и в отношении его избрана мера пресечения - заключение под стражу.

Впоследствии А. задержан на территории Республики Беларусь и помещен в учреждение г. Могилева Республики Беларусь.

В связи с этим Генеральная прокуратура РФ обратилась в Генеральную прокуратуру Республики Беларусь с ходатайством о выдаче А. для привлечения его к уголовной ответственности.

Из текста ходатайства усматривалось, что в отношении обвиняемого было вынесено постановление о привлечении к уголовной ответственности за убийство пяти лиц и покушение на убийство. Вопрос о необходимости привлечения А. к уголовной ответственности за разбой, совершенный с применением оружия, с незаконным проникновением в жилище в целях завладения имуществом в крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших, в ходатайстве о выдаче и приложенных к нему документах не ставился.

Прокуратура Республики Беларусь удовлетворила ходатайство Генеральной прокуратуры РФ.

По приговору суда А. осужден по п. п. "а", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК, п. п. "б", "в" ч. 3 ст. 162 УК (в редакции от 13 июня 1996 г.).

СК ВС РФ исключила из приговора осуждение А. по п. "б" ч. 3 ст. 162 УК (в редакции от 13 июня 1996 г.). В остальном приговор оставила без изменения.

В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ поставил вопрос об исключении из осуждения А. квалифицирующего признака убийства "сопряженное с разбоем", об отмене приговора в части его осуждения по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК и о прекращении дела в этой части.

ПВС РФ надзорное представление удовлетворил частично.

В соответствии с ч. 1 ст. 2 УПК производство по уголовному делу на территории РФ независимо от места совершения преступления ведется в соответствии с Уголовно- процессуальным кодексом РФ, если международным договором РФ не установлено иное.

В соответствии со ст. 66 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. без согласия запрашиваемой стороны выданное лицо нельзя привлечь к уголовной ответственности или подвергнуть наказанию за совершенное до его выдачи преступление, за которое оно не было выдано.

Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 461 УПК лицо, выданное иностранным государством, не может быть задержано, привлечено в качестве обвиняемого, осуждено без согласия государства, его выдавшего, а также передано третьему государству за преступление, не указанное в запросе о выдаче.

Как усматривается из запроса заместителя Генерального прокурора РФ и приложенных к нему документов о выдаче А., в них указано о совершении А. убийства пяти человек и покушении на убийство, однако мотивы совершения преступлений, которые впоследствии были А. вменены в вину, - "сопряженное с разбоем" и "с целью облегчить совершение другого преступления" - в этих документах указаны не были.

Таким образом, прокуратура Республики Беларусь своего согласия на привлечение А. к уголовной ответственности за разбой не давала.

В связи с этим ПВС РФ судебные решения в части осуждения А. по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК отменил и дело производством в этой части прекратил.

Кроме того, исключено осуждение А. по п. п. "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК и по ч. 3 ст. 30 и п. п. "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК (см. Постановление ПВС РФ N 521-п05пр <1>).

<1> См.: Обзор судебной практики ВС РФ за четвертый квартал 2005 г. // БВС РФ. 2006. N 5.

Выдача лица не допускается, если в соответствии с законодательством РФ уголовное дело не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения сроков давности (п. 4 ч. 1 ст. 464 УПК).

Органами предварительного следствия Республики Узбекистан К. обвинялся в том, что 23 июня 1994 г. совершил кражу из квартиры, а 28 июня 1994 г. совершил разбойное нападение с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия. Действия К. квалифицированы по п. "в" ч. 3 ст. 169 и п. "а" ч. 2 ст. 164 УК Республики Узбекистан.

14 сентября 1994 г. следственными органами Республики Узбекистан в отношении К. было вынесено постановление о заключении под стражу, и он был объявлен в розыск.

21 мая 2004 г. вынесено постановление об этапировании К. из ИВС Рязанской области в следственный изолятор Республики Узбекистан.

Заместитель Генерального прокурора РФ 17 августа 2004 г. удовлетворил запрос Генеральной прокуратуры Республики Узбекистан о выдаче для осуществления уголовного преследования за кражу и разбой при отягчающих обстоятельствах гражданина Республики Узбекистан К.

Рязанский областной суд 21 декабря 2004 г., рассмотрев жалобу К. на постановление заместителя Генерального прокурора РФ от 17 августа 2004 г. и о выдаче его правоохранительным органам Республики Узбекистан, отменил меру пресечения К. - заключение под стражу и освободил его из-под стражи в зале суда.

СК ВС РФ 9 марта 2005 г. определение Рязанского областного суда от 21 декабря 2004 г. в отношении К. оставила без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном представлении поставил вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений.

ПВС РФ надзорное представление прокурора оставил без удовлетворения по следующим основаниям.

В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 464 УПК выдача лица не допускается, если в соответствии с законодательством РФ уголовное дело не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения сроков давности.

Согласно п. " в" ч. 1 ст. 78 УК давность привлечения к уголовной ответственности за преступления, совершенные К., составляет 10 лет.

На основании требований ч. 3 ст. 78 УК течение сроков давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия и суда.

В отношении К. установлено, что он проживал постоянно в Рязанской области с 1993 г. без регистрации, в связи с чем четыре раза подвергался административной ответственности, привлекался к уголовной ответственности, и правоохранительным органам его местопребывание было известно, данные об этом были занесены в ИЦ МВД России.

Данных о том, что К. скрывался от органов следствия, суду не представлено, как и данных о том, что К. было известно о возбуждении в отношении его уголовного дела и об объявлении в отношении его розыска.

Преступления, в связи с совершением которых заместителем Генерального прокурора РФ было принято решение об удовлетворении запроса Генеральной прокуратуры Республики Узбекистан о выдаче К. для осуществления уголовного преследования, были совершены 23 и 28 июня 1994 г.

Сроки давности в отношении этих преступлений в соответствии с ч. 1 ст. 78 УК составляют 10 лет, и на момент принятия заместителем Генерального прокурора РФ решения о выдаче К., т.е. на 17 августа 2004 г., эти сроки истекли.

С учетом этого выводы судов первой и второй инстанций о наличии обстоятельств, препятствующих выдаче К. другому государству, являются обоснованными (см. Постановление ПВС РФ N 597-п05пр <1>).

<1> См.: Обзор судебной практики ВС РФ за четвертый квартал 2005 г. // БВС РФ. 2006. N 5.

Вопросы о признании, порядке и об условиях исполнения приговора суда иностранного государства, которым осужден гражданин Российской Федерации, передаваемый в Российскую Федерацию для отбывания наказания, рассматриваются судом, к подсудности которого относится совершенное осужденным преступление, с учетом его квалификации по УК.

По приговору Керченского городского суда Украины от 10 августа 2001 г. К. осужден по ч. ч. 2, 3 ст. 142, ч. 1 ст. 145 УК Украины, на основании ст. 42 Уголовного кодекса Украины окончательно по совокупности преступлений назначено восемь лет лишения свободы в исправительной колонии усиленного режима.

Суд Ханты-Мансийского автономного округа 12 июля 2004 г. постановил признать приговор Керченского городского суда Украины в отношении К., гражданина Российской Федерации, осужденного по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 162 УК на семь лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, и исполнять его на территории РФ.

В кассационной жалобе Красников выразил свое несогласие как с приговором Керченского городского суда Украины, так и с постановлением Суда Ханты-Мансийского автономного округа.

СК ВС РФ 24 декабря 2004 г. постановление суда Ханты-Мансийского автономного округа отменила по следующим основаниям.

Согласно ч. 5 ст. 396 УПК вопросы о признании, порядке и об условиях исполнения приговора суда иностранного государства, которым осужден гражданин Российской Федерации, передаваемый в Российскую Федерацию для отбывания наказания, рассматриваются судом, к подсудности которого относится совершенное осужденным преступление, с учетом его квалификации по УК и места последнего проживания осужденного в Российской Федерации.

Как следует из постановления, приводя приговор иностранного государства в соответствие с уголовным законодательством РФ, суд указал, что К. совершены преступления, ответственность за которые предусмотрена п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 162 УК.

Согласно ч. 2 ст. 31 УПК дела о преступлениях, предусмотренных ст. 162 УК, подсудны районным судам.

В силу ч. 1 ст. 47 Конституции никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

При таких обстоятельствах дело не могло быть рассмотрено судом автономного округа.

Кроме того, назначив отбывание К. наказания в исправительной колонии строгого режима, суд допустил ошибку.

Из приговора Керченского городского суда Украины видно, что деяния, являющиеся преступлениями в Российской Федерации, К. совершил в несовершеннолетнем возрасте.

По смыслу ст. ст. 58 и 88 УК несовершеннолетние, совершившие тяжкое или особо тяжкое преступление и достигшие к моменту постановления приговора 18-летнего возраста, отбывают наказание в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

С учетом изложенного Постановление суда Ханты-Мансийского автономного округа от 12 июля 2004 г. в отношении К. отменено, дело направлено в тот же суд для определения подсудности и направления его в районный суд на новое судебное разбирательство (см. Определение СК ВС РФ от 24.12.2004 N 69-о04-64 <1>).

<1> БВС РФ. 2005. N 9.

Поскольку в запросе Генеральной прокуратуры РФ не высказывалась просьба о выдаче лица за совершение преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 325, ч. 3 ст. 30, и п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 161 УК, органы следствия не имели права привлекать, а суд - осуждать его за данные преступления.

Судом присяжных, при обстоятельствах, изложенных в приговоре, В. признан виновным в совершении следующих преступлений.

8 марта 1996 г. В. по предварительному сговору с другим лицом, в отношении которого дело выделено в отдельное производство, с незаконным проникновением в хранилище, покушался на хищение имущества ТОО "Николь" на общую сумму 3573300 руб.

В ночь на 3 августа 1997 г. из корыстных побуждений с особой жестокостью он совершил убийство сожительницы Л., похитил у нее 40000 долларов США, паспорта и свидетельства о рождении ее троих детей, а также из корыстных побуждений с особой жестокостью покушался на убийство находящейся в беспомощном состоянии дочери Л. - А., 1988 г. рождения.

Он же совершил убийства из корыстных побуждений с особой жестокостью дочерей Л. - В., 1981 г. рождения, и Е., 1983 г. рождения.

Изменяя состоявшиеся по делу судебные решения, ПВС РФ указал в своем надзорном постановлении следующее.

В ходе расследования уголовного дела прокуратурой Московской области было установлено, что В. совершил преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "д", "з" ч. 2 ст. 105 УК и п. п. "а", "д", "з" ч. 2 ст. 105 УК. От органов предварительного следствия он скрылся и был объявлен в розыск.

Впоследствии осужденный был задержан правоохранительными органами на территории Республики Узбекистан.

Для привлечения его к уголовной ответственности именно за указанные преступления в Генеральную прокуратуру Республики Узбекистан Генеральной прокуратурой РФ направлено ходатайство в соответствии со ст. ст. 56, 58, 60, 80 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., которое было удовлетворено.

Согласно ч. 1 ст. 461 УПК лицо, выданное иностранным государством, не может быть задержано, привлечено в качестве обвиняемого, осуждено без согласия государства, его выдавшего, а также передано третьему государству за преступление, не указанное в запросе о выдаче.

Поскольку в запросе Генеральной прокуратуры РФ не высказывалась просьба о выдаче В. за совершение преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 325, ч. 3 ст. 30, и п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 161 УК, органы следствия не имели права привлекать, а суд - осуждать его за данные преступления.

При таких обстоятельствах и с учетом положений, содержащихся в ч. 1 ст. 461 УПК, из судебных решений надлежит исключить осуждение В. по ч. 2 ст. 325, ч. 3 ст. 30, и п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 161 УК (см. Постановление ПВС РФ от 20.07.2005 N 482-п05пр <1>).

<1> БВС РФ. 2006. N 2.