Принуждение к совершению сделки или отказ от ее совершения(ст. 179 УК РФ).

Обзор проблемы и дискуссионные предписания статьи. В уголовном кодексе РФ 1996 г. законодатель в статье 179 предусмотрел от­ветственность за принуждение к совершению сделки или отказу от ее совер­шения.

Количество зарегистрированных преступлений и привлеченных лиц по ст. 179 УК РФ в 1997-2016 гг.^[244]

Приведенные статистические данные свидетельствуют о том, что с 1997 по 2016 гг.

Гражданское законодательства регламентирует порядок заключение

договоров гражданами и юридическими лицами, которыесвободны в заклю­чении договора (и. 1 ст. 421 ГК РФ)^[245].

Таким образом, непосредственным объектом исследуемого преступле­ния следует признавать общественные отношения, возникающие в процессе законодательно установленного порядка, обеспечивающие добросовестную конкуренцию в сфере предпринимательства. В качестве дополнительного объекта могут выступать здоровье, честь, достоинство и другие интересы личности.

Объективная сторона преступления заключатся в принуждении к со­вершению сделки или отказу от её совершения под угрозой применения на­силия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распро­странения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких, при отсутствии призна­ков вымогательства.

Исходя из диспозиции данной статьи, под принуждением следует по­нимать активное воздействие на личность путем доведения до потерпевшего такой угрожающей информации, которая способна повлиять на его волю и заставить его вопреки желанию совершить сделку или отказаться от её со­вершения. Принуждение может выражаться как в устной, так и письменной форме, обращена как непосредственно к потерпевшему, так и другим лицам при условии, если они дороги ему^[246]. Способ доведения угроз и формы её выражения до потерпевшего не влияют на квалификацию.

Цель принуждения склонить потерпевшего к совершению сделки без признаков изъятия и передачи денежных сумм либо имущества, как это име­ет место при вымогательстве. При заключении подобной сделки в односто­

роннем порядке виновный получает определенную одностороннюю матери­альную или экономическую выгоду.

Угроза насилием как способ к принуждению совершения сделки или отказу от её совершения должна быть реальной и наличной, то есть у потер­певшего должны иметься все основания опасаться действительного осущест­вления этой угрозы. Указанное деяние осуществляться как в отношении са­мого лица, от которого добивается согласия на сделку или отказ от сделки, так и в отношении его близких²³². По своему содержанию эта угроза может выражаться любым физическим насилием (убийство, причинение вреда здо­ровью любой степени тяжести, насильственные действия сексуального ха­рактера, побои, истязания).

Если конкретное лицо вынуждено было совершить сделку под принуж­дением в результате угрозы или насилия, то в соответствии со ст. 179 ГК РФ, такая сделка признается судом недействительной.

Итак, статья в своей первой части предусматривает два способа прину­ждения к совершению или отказу от ее совершения: угрозу и шантаж. Ви­новный может угрожать или насилием,уничтожениемилиповреждением чу­жого имущества. Причем эта угроза может относиться не только к самому потерпевшему, но и к его близким, не только к собственному имуществу, имуществу близких, но и к имуществу, которое находится лишь в ведении потерпевшего.

При фактическом уничтожении или повреждении чужого имущества или понуждении к совершению сделки или отказу от ее совершения, не пре­дусмотренном в качестве квалифицирующего обстоятельства, требуется ква­лификация по совокупности статей 179 и 167 УК РФ.^{[247] [248]}

В качестве другого способа совершения принуждения выступает шан­таж, то есть угроза распространения сведений о потерпевшем как правдивых,

так и ложных. Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совер­шения путем шантажа только тогда образует состав преступления, если рас­пространение сведений может причинить существенный вред правам и за­конным интересам потерпевшего или его близких.

Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения яв­ляются разновидностью вымогательства как формы преступного деяния. Од­нако вымогательство как самостоятельный состав преступления, предусмот­ренный ст. 163 УК, отличается от рассматриваемого деяния предметом требо­вания. При вымогательстве предметами требования выступают как вещи ма­териального мира (имущество), так и право на имущество или действия имущественного характера. Поэтому предметом принуждения к совершению сделки могут быть только действия неимущественного характера, например, требование выполнения работы или оказания услуги, предоставление ин­формации, результатов интеллектуальной деятельности и т.д. При этом сле­дует учитывать, что принуждение к совершению некоторых сделок неиму­щественного характера может существенно влиять на волеизъявление при совершении сделки с имуществом. Это относится, к примеру, к заключению соглашения по охране имущества.

Если принудительная сделка связана с установлением, изменением или прекращением имущественных прав и обязанностей, содеянное подлежит квалификации как вымогательство.

Примером может служить уголовное дело в отношении Бабаева И. и Бабаева М. осужденных за принуждение к совершению сделки по и. «б», «в»,

ч. 2 ст. 179 УК а также по п. «а» ч. 3 ст. 163 УК. Последних суд признал ви­новными в том, что они с целью незаконного обогащения требовали от Ф. обменять принадлежащую ей на праве собственности благоустроенную квар­тиру на другую неблагоустроенную.

Некоторые авторы различие между составом преступления, предусмот­ренного ст. 179 УК РФ и составом вымогательства (ст. 163 УК РФ), видят в направленности умысла^[250]: в первом случае лицо принуждается к возмездной сделке или отказу от нее, при этом имущественный ущерб не причиняется, во втором - лицо принуждается к безвозмездной передаче имущества или права на имущество.При принуждении к безвозмездной сделкеили сделке за цену, не соответствующую ее реальной стоимости,содеянное подлежит квалифи­кации как вымогательство.

Преступление окончено с момента совершения действий, связанных с принуждением, внезависимости от результата (склонил или не склонил ви­новный потерпевшего к заключению сделки или к отказу от нее). Такой со­став, так же как и состав вымогательства, можно считать усеченным, так как момент его окончания фактически отнесен на момент покушения на совер­шение преступления.

Субъективная сторона исследуемого преступленияхарактеризуется ви­ной в виде с прямого умысла, то есть виновный осознает, что принуждает по­терпевшего совершить сделку или отказаться от её совершения путем оказа­ния противоправного воздействия на волю потерпевшего и желает этого. При

этом факультативные признаки субъективной стороны выражаются в раз­личных проявлениях, но не влияют на квалификацию.

Субъектом данного преступления является физическое вменяемое ли­ца, достигшие 16 лет.

В части второй ст. 179 УК РФ установлены квалифицирующие призна­ки, а именно применение насилия, совершение деяния организованной груп­пой.

Под насилием, указанным в части 2 настоящей статьи, следует пони- матьнанесение потерпевшему или его близким побоев (ст. 116 УК РФ) или совершения в их отношении иных действий, причиняющих физическую боль, страдание (ст. 117 УК РФ), причинение вреда здоровью (ч. 1 ст. 111, ст. 112, 115 УК РФ),незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ).

Насилие не охватывает причинение тяжкого вреда здоровью при отяг­чающих обстоятельствах (части 2 и 3 ст. 111 УК РФ) и убийство (ст. 105 УК РФ). Такое толкование вытекает из сравнения санкций. А что касается убий­ства, то в УК РФ оно не может быть квалифицирующим признаком ни одно­го преступления.

Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для со­вершения одного или нескольких преступлений. Учитывая нечеткость ле­гального определения признаков организованной группы законодателем Пленум Верховного Суда СССР, РСФСР и РФ неоднократно давал разъясне­ния по этому вопросу, однако сами эти разъяснения отличались противоре­чивостью, в ряде случаев расширяли сферу законодательного понятия или, напротив, сужали ее^[251]. Все это не только затрудняло проведение отличий ор-

ганизованной группы от других форм соучастия, но и не способствовало пра­вильному правоприменению. Более подробно проблемы понимания органи­зованной группы исследованы в работе

А.П. Кузнецова и Н.Н.Маршаковой^[252], которые отметили, что толкование уголовно-правовой нормы не отличалось совершенством, грешило противо­речивыми разъяснениями, что затрудняло правильное пониманиеи примене­ние понятия организованной группы в практической деятельности.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что Пленум Верховного Суда, исследуя практику применения уголовного закона и разъясняя признак организованной группы должен применительно к различным составам пре­ступления дать его единое, унифицированное толкование, не противореча­щее положениям ст. 35 УК РФ.