2.1. Дочерние и зависимые общества как субъекты гражданских правоотношений.

Выступая в гражданском обороте в качестве полноправных субъектов права, дочерние и зависимые общества обладают определенными характеристиками, свойственными исключительно юридическим лицам.

Как уже отмечалось выше, дочерним признается хозяйственное общество, если другое основное хозяйственное общество или товарищество в силу преобладающего участия в уставном капитале или иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом (п. 1 ст. 105 ГК РФ).

Зависимым признается хозяйственное общество в том случае, если другое (преобладающее, участвующее) общество владеет более 20 % голосующих акций или уставного капитала хозяйственного общества (п. 1 ст. 106 ГК РФ).

На практике возникают ситуации, когда дочернее общество является еще и зависимым. Если общество или товарищество имеет возможность предусмотренным законом способом определять решения другой компании и владеет более чем 20 % ее акций (долей), то последняя является одновременно дочерним и зависимым обществом. В то же время не редки случаи, когда одно общество владеет пакетом акций (долей) другого общества, большим чем 20 %, но при этом не может определять решения, принимаемые им. В данном случае речь идет только о зависимом обществе. Интересно мнение В. Федчука, который считает, что «в случае распыления акций минимальная разница в участии, но до двадцати процентов, может означать наличие отношений основное-дочернее общества, но как только участие превышает двадцать процентов, стоит говорить лишь об отношениях между основным и зависимым обществом, из чего видно, что связь между основным и зависимым обществом более тесная, нежели между основным обществом и дочерним».46 Такая позиция представляется неверной, поскольку зависимость в смысле положений статьи 106 ГК РФ является более «слабой» формой экономической зависимости по сравнению с отношениями «основное-дочернее».

Интересна позиция О.В. Белоусова, который считает, что с точки зрения общего подхода законодателя к определению понятий зависимого и дочернего обществ между этими обществами нет связи.47

Исходя из положений статьи 106 Гражданского кодекса РФ, в ситуации, когда в качестве материнской компании выступает товарищество, речь может идти только о дочернем обществе. Даже в случае если товарищество помимо возможности определять принимаемые дочерним обществом решения, обладает пакетом его акций большим 20 %, дочерние общество не может одновременно признаваться зависимым.

Кроме возникновения у преобладающего общества обязанности по опубликованию сведений о приобретении им более 20 процентов голосующих акций акционерного общества или двадцати процентов уставного капитала общества с ограниченной ответственностью других юридических последствий, связанных с возникновением отношений зависимости, Гражданский кодекс не предусматривает, хотя, как уже указывалось выше, в законодательстве можно найти некоторые последствия признания общества зависимым. Понятия зависимого и преобладающего общества и обусловливающий их 20- процентный критерий участия применяются в основном в целях специального законодательства (антимонопольного и др).

В юридической литературе можно натолкнуться на точку зрения, в соответствии с которой положения статей 105 и 106 ГК РФ образуют неувязку юридических формулировок с содержанием понятий, которые они обозначают. По мнению Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина статус дочернего общества предполагает более высокую степень его экономической и организационно- управленческой зависимости от другого общества (товарищества), чем статус зависимого общества. И ситуацию, когда дочернее общество по формальному признаку может не считаться зависимым, нельзя признать нормальной.48

То обстоятельство, что Гражданский кодекс РФ не наделяет товарищество статусом преобладающего по отношению к зависимому обществу, говорит об отсутствии необходимости контроля со стороны государства за деятельностью товарищества в таких ситуациях.

В соответствии со статьей 105 ГК РФ, дочерним может быть только хозяйственное общество, в то время как статусом основного может обладать и товарищество.

По российскому законодательству дочерние и зависимые общества могут создаваться в форме акционерных обществ, обществ с ограниченной ответственностью и обществ с дополнительной ответственностью.

Согласно ст. 95 ГК РФ, обществом с дополнительной ответственностью признается учрежденное одним или несколькими лицами общество, уставный капитал которого разделен на доли, размеры которых определены учредительными документами; участники такого общества солидарно несут субсидиарную ответственность по его обязательствам своим имуществом в одинаковом для всех кратном размере к стоимости их вкладов, определяемом учредительными документами общества.

Общества с дополнительной ответственностью имеют следующие особенности: -

во-первых, к ним применяются правила, регулирующие порядок организации и деятельности обществ с ограниченной ответственностью; -

во-вторых, участники этих обществ солидарно несут субсидиарную ответственность по обязательствам общества своим имуществом в одинаковом для всех кратном размере к стоимости их вкладов, определяемом учредительными документами обществ.

Отметим, что, несмотря на наличие в обществах с дополнительной ответственностью солидарной субсидиарной ответственности участников по обязательствам общества, они могут приобретать статус дочерних. В отличие от товариществ, члены которых также несут солидарную субсидиарную ответственность по обязательствам юридического лица, участники обществ с дополнительной ответственностью могут, в зависимости от размера доли в различной степени влиять на деятельность общества.

Согласно п. 1 статьи 87 ГК РФ обществом с ограниченной ответственностью признается учрежденное одним или несколькими лицами хозяйственное общество, уставный капитал которого разделен на доли определенных учредительными документами размеров, причем его участники не отвечают по обязательствам общества и несут риск убытков, связанных с деятельность общества, в пределах стоимости внесенных ими вкладов.

Акционерным признается хозяйственное общество, уставный капитал которого разделен на определенное число акций, участники которого не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им акций (статья 96 ГК РФ). Акционерные общества бывают двух видов: открытые и закрытые. В открытом акционерном обществе акционеры имеют право отчуждать принадлежащие им акции без согласия других акционеров общества. Акции такого общества могут распространяться среди неограниченного круга лиц, а число акционеров не ограниченно. Напротив, в закрытом акционерном обществе, подписка на акции проходит только среди заранее определенного круга лиц. Число акционеров такого общества не может превышать пятидесяти.

Указанные формы хозяйственных обществ являются организационно- правовыми формами юридических лиц.

Для того чтобы понять, что представляют из себя дочерние и зависимые общества, нужно рассмотреть с различных точек зрения хозяйственные общества в целом. В начале необходимо определить, что такое хозяйственное общество и дать его определение. Одно из наиболее полных и развернутых определений хозяйственного общества дано доктором юридических наук С.Д. Могилевским в его книге «Органы управления хозяйственными обществами: Правовой аспект». «Хозяйственное общество - это юридическое лицо, обладающее общей правоспособностью, основной целью которого является извлечение прибыли (коммерческая организация), а его уставный капитал разделен на доли (акции), удостоверяющие обязательственные права его участников по отношению к юридическому лицу, которые объединяются на основе заключаемого между ними гражданско-правового договора, не отвечают по обязательствам юридического лица и принимают риск убытков, связанных с его деятельностью, в пределах стоимости принадлежащих им долей (акций).

Для современной правовой науки по-прежнему остается проблемой единое и точное определение юридического лица. Возможно, это объясняется тем, что юридическое лицо как правовой институт постоянно изменяется.

Эволюция этого понятия происходила на протяжении многих столетий.

За хозяйственным обществом не всегда признавалось значение юридического лица. Господствующая сегодня система взглядов на это правовое явление складывалась на протяжении столетий из различных теорий и учений о юридических лицах.

В юридической литературе нет единого мнения по поводу того, где искать истоки понятия юридического лица. Как уже отмечалось выше, некоторые ученые относят создание понятия юридического лица к числу заслуг римского частного права.50 Признавая, незначительную роль таких субъектов в Римском обществе и отсутствие термина «юридическое лицо», такие ученые делают вывод о том, что «основная мысль о юридическом лице, как приеме юридической техники для введения в оборот имущественной массы, так или иначе обособленной от имущества физических лиц, была выражена римским правом отчетливо».51 Издревле в имущественных отношениях участвовали наряду с физическими лицами и своеобразные их объединения, определенным образом организованные и располагавшие имущественными средствами. В Риме существовали упомянутые в начале исследования частные корпорации. Collegia publicanorum - объединение предпринимателей, бравшее на откуп государственные доходы, управлявшее на основе договоров государственными имениями и обладавшее значительным имуществом. Однако имущество это рассматривалось древним правом либо как имущество, принадлежавшее каждому из его участников в определенной доле, либо, как имущество, принадлежащее одному из участников - казначею - ведущему дела корпорации и ответственному перед его членами.

Правовое положение муниципий - городских общин, которым римское государство, включая их в свой состав и наделяя их жителей римским гражданством, предоставляло самоуправление и хозяйственную самостоятельность, являлось более отчетливым выражением идеи юридического лица. Претор признавал за муниципиями право выступать в суде от своего имени через назначаемых муниципальным советом представителей. Тем самым муниципия была признана в принципе таким же субъектом имущественных прав как и частное лицо. Таким образом, идея юридического лица получила признание в процессуальном праве. В материальном же праве, при заключении сделок, вопрос об их юридических последствиях еще долго оставался неясным. Как раз из-за неопределенности правового статуса нового субъекта.

Очевидно, что институт юридического лица не был окончательно сформирован в римском праве. Тем не менее, в ходе развития римских корпораций юридической науке было продемонстрировано следующее: 1)

корпорация может рассматриваться в сфере частного права так же, как рассматривается физическое лицо; 2)

юридическое существование корпорации не прекращается и не нарушается с выходом отдельных членов из ее состава; 3)

имущество корпорации обособлено от имущества се членов, а принадлежит оно корпорации, как целому, особому субъекту права; 4)

корпорация вступает в правовые отношения с другими лицами через физических лиц, уполномоченных на то в установленном порядке.

В свое время, римские юристы не сделали тех выводов из них, которые могли бы лечь в основу развития нового института частного права - института юридического лица. Это обусловлено рядом причин. Во-первых, в экономической жизни Рима, даже в период наибольшего расцвета римского хозяйства, во времена наиболее оживленной международной торговли корпорации как самостоятельные хозяйствующие субъекты значительной роли не играли, поэтому не было большой потребности в юридическом оформлении этого экономического института. Во-вторых, отсутствие в римском праве института прямого представительства препятствовало применению механизма участия юридических лиц в гражданском обороте при посредстве физических лиц. Идея главенствующей роли воли в частноправовых отношениях была в римском праве неоспоримым постулатом.

Получается, что хотя понятие юридического лица в римском праве не получило полной и детальной разработки, «идея юридического лица в римском праве была выдвинута и разрешена».52

С суждением о том, что истоки понятия надо искать в Римском праве согласны не все историки-правоведы. Некоторые юристы считают, что «начало истории понятия юридического лица следует отнести к раннему средневековью».53

Большую роль в истории проблемы сыграла теория олицетворения, автором которой считается Папа Римский Иннокентий IV, живший в 13 веке. Суть этой теории емко и ясно выразил выдающийся русский цивилист Г.Ф. Шершеневич: «На место физических лиц мы поставим воображаемое лицо, фиктивный субъект, которому и поручим устанавливать отношения, преследующие какую-нибудь общую цель».54

Продолжением теории олицетворения стала теория, выдвинутая Савиньи и известная под названием «теория фикции». В основе этой концепции лежит разделение реальности и вымысла, которое выражается в следующем. Логическая цепочка, по которой строится эта идея, основывается на том, что для решения некоторых вопросов не достаточно усилий отдельного индивида, а необходима аккумуляция сил многих. Таким образом, оправдывается создание корпораций, учреждений, наделенных определенными правами. Между тем для существования права необходимо наличие субъекта - носителя этого права, ведь первое без второго существовать не может. Так появляется фикция - лицо вымышленное, искусственное. Появление фикции необходимо, потому что носителем, субъектом прав может быть только человек, а образования, о которых идет речь, по сути своей вымысел, фикция. Для теории важно, что носитель права - лицо, способное чувственно воспринимать содержание своего права, имеющее возможность получать удовольствие, реализуя его. А поскольку юридическому лицу не дано чувственное восприятие, то и реальным считать его нельзя.

Противники этой теории основывали свои доводы на том, что субъектом права может быть не только физическое, живое лицо. Они утверждали, что существует разница между субъектом - обладателем права и субъектом, использующим это право, а следовательно отрицание значения субъекта права за юридическим лицом недопустимо. Использовать фикцию вовсе не обязательно для признания юридического лица субъектом права в ситуации, когда понятие субъекта права не связанно с понятием живого индивида.

Е.Н. Трубецкой писал «...фикция есть вымысел, предположение чего-то несуществующего; между тем, приписывая права учреждениям и корпорациям, мы вовсе не вынуждены вымышлять что-либо несуществующее: соединения людей в общества, преследующие определенные цели, а равным образом и учреждения с определенными функциями есть величины весьма реальные. Раз «субъект прав» - вообще не то же, что человек, то называть учреждения и корпорации юридическими лицами - вовсе не значит создавать фикции».5S

Теория фикции получила широкое распространение в Англии и США. «Корпорация - это искусственное образование, невидимое, неосязаемое и существующее только с точки зрения закона» - такое определение корпорации было дано в решении по делу The Trustees of Dartmouth College vs. Woodward председателем Верховного суда США Д. Маршаллом еще в начале XIX века, и из такого понятия корпорации до настоящего времени исходят практика и законодательства Англии и США.59

Теорию Савиньи продолжил немецкий цивилист Рудольф Иеринг, также считавший, что юридическое лицо не может быть субъектом права. По его

м Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С. 134.

* См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств. Под. ред. Е.Л.Васильева, -м., 1993. С. 78

мнению отдельные члены юридического лица - живые люди - единственные возможные субъекты права, осуществляющие права им же принадлежащие.

Аналогичное отношение к проблеме в российской дореволюционной доктрине проявляли Ю.С. Гамбаров и Н.М. Коркунов.55

Вышеуказанной теории Иеринга оппонировал известный российский цивилист Габриэль Феликсович Шершеневич. В своих трудах он критиковал ее, говоря о том, что использование права не означает, что оно принадлежит субъекту, использующему это право. Шершеневич обращал внимание на возможность правообладателя требовать защиты своих интересов у государства в то время как те для кого предназначено право (например пациенты больницы) не могут ее получить. Габриэль Феликсович иллюстрирует свои доводы примером, когда к ночлежному дому предъявляется иск, а его посетители не могут выступать ответчиками.

Еще одна теория, отвергающая юридическое лицо как субъект права - теория целевого имущества, разработанная Бринцем и Беккером. По их мнению, в праве нет места для такого института как юридическое лицо и тем более оно не может быть субъектом права. Единственным носителем права может быть физическое, живое лицо и поэтому фикция представляется Бринцу лишь доказательством иллюзорности юридического лица.

Классифицируя лица, существующие в праве, Бринц вывел два вида имущества. Первый вид - имущество, принадлежащее кому-нибудь (имущество личное), второй - имущество, служащее чему-нибудь (имущество целевое). Взгляды Бринца сегодня могут показаться смешными, ведь он считан, что имущество может принадлежать не только индивиду, но и какой-либо цели. По Бринцу получалось, что права и обязанности существуют, а субъекта, который ими должен обладать нет. Критики этой теории заостряли внимание на смешении вопросов о принадлежности имущества с его целевым назначением.

Другая теория, распространившаяся в Германии, и уходящая корнями к истокам национального германского права - теория гуманизирующая юридическое лицо. Авторами и разработчиками этой концепции были немецкие правоведы Гирке, Бссслср, Регельсбергер и др. Они утверждали, что юридическое лицо, по сути, является живым организмом, обладающим эмоциями, переживаниями, желаниями, волей и корпоративной честью. Признавая юридическое лицо неким социальным организмом, они ставили его в один ряд с индивидуумом как субъектом права.

Надо отметить, что и в наши дни нередко встречаются ситуации, когда юридическое лицо ошибочно наделяется некоторыми чертами человека. В судах часто рассматриваются дела о возмещении морального вреда юридического лица, об оскорблении его чести и достоинства. В судебной практике российских судов нашего времени есть случаи, когда судебные органы не только рассматривали подобные дела, но и принимали решения, направленные на восстановление поруганной чести или возмещение морального вреда юридических лиц.

В дореволюционном российском праве последователями теории социатьных организмов были И.А. Покровский, Н.Л. Дювернуа.56

По законодательству России конца 19 - начала 20 века юридические лица имели несколько классификаций. Например, в основе одной из них лежало деление юридических лиц на соединение лиц и на учреждения.

Когда физические лица, объединенные общими интересами, соединили свои средства для достижения совместными усилиями общих целей юридическое лицо представляет собой соединение лиц. Примером публичного соединения лиц являлось дворянское общество. В то же время юридическое лицо являлось учреждением, когда часть имущества, объединившихся индивидов предназначалась для реализации определенной цели. В этом случае личные мотивы и цели физических лиц, участвующих в учреждении не имели значение. Примером учреждения являлся ночлежный дом.

Другая классификация делила юридические лица по признаку наличия или отсутствия воли частных лиц при их образовании. Так юридические лица делились на частные и публичные. Публичным юридическим лицом признавался субъект права образованный помимо воли частных лиц. Публичным было упомянутое выше дворянское общество.

Частное юридическое лицо создавалось по воле его участников. К частным юридическим лицам относились товарищества, артели и т.д.

Правовая мысль дореволюционного периода в России сформулировала также условия необходимые для существования юридического лица.

Во-первых, необходимо наличие цели, достижение которой возможно только при объединении усилий нескольких людей.

Во-вторых, юридическое лицо не может существовать без материальной основы - имущества, предназначенного для определенной цели и/или определенных физических лиц. Возможны ситуации, когда юридическое лицо существует без имущества или без участников, но отсутствие и того и другого исключает возможность его появления.

В-третьих, юридическое лицо должно быть признано. То есть должен быть какой-либо внешний источник признания, наделяющий юридическое лицо, при наличие указанных выше признаков, соответствующим статусом.

Говоря о современном этапе развития понятия юридического лица, следует отметить многообразие форм юридических лиц, участвующих в гражданском и торговом обороте. Существуют различные классификации юридических лиц, которые неодинаковы в различных правопорядках. Это объясняется как национальными особенностями юридических лиц и спецификой отдельных семей правовых систем, так и используемыми критериями классификации. Так, право Германии предусматривает частные и публичные учреждения, союзы, акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью; право Франции - союзы и акционерные (анонимные) общества; право Англии - юридические лица, инкорпорированные на основе акта парламента и компании с ограниченной ответственностью; право США - корпорации, имеющие или не имеющие целью извлечение прибыли, а также различного рода правительственные корпорации.

Однако, несмотря на такое многообразие форм, существуют критерии общие для всех юридических лиц в любом правопорядке.

В современном западном праве юридическое лицо выступает как самостоятельный субъект гражданских правоотношений. В некоторых странах, в законодательстве вообще не закрепляется понятие юридического лица. Например, во Французской республике вплоть до 1978 года в Гражданском кодексе не было даже такого термина. Часто в нормативных актах содержаться только общие, короткие дефиниции.

В 19 веке в России Правительствующий Сенат дал такое определение юридического лица: «Всякий субъект гражданского права, не подходящий под понятие лица физического, есть лицо юридическое».57

В современной юридической доктрине можно встретить, например такое определение: «Юридическое лицо - это субъект права, искусственно созданный для определенных целей по правилам, установленным законом, и в соответствии с законом признаваемый таковым государственной властью и всеми участниками гражданских правоотношений».63

Гражданский кодекс РФ дает следующее определение юридического лица: «Юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде. Юридические лица должны иметь самостоятельный баланс или смету».

Любое явление, в том числе и правовое, выделяется из общего множества определенными признаками. У юридического лица есть признаки, дающие возможность отличать этот правовой институт от других субъектов права.

В правовых системах нашего времени существует достаточно много видов субъектов права, по сути являющихся юридическими лицами. Определенному виду юридических лиц присущ определенный набор признаков, который иногда может не соответствовать в полной мере перечню, о котором пойдет речь ниже. Поэтому вопрос отнесения какого-либо правового образования к юридическим лицам иногда может вызвать затруднения.

Тем не менее, можно говорить о достаточно прочном и устоявшемся перечне признаков юридического лица, который сложился на основе анализа положений нормативно-правовых актов, судебной практики и правовой доктрины.

С.Д. Могилевскнй, используя определение юридического лица, закрепленное в Гражданском кодексе РФ 1994 г. в статье 48 указывает на следующие признаки юридического лица:58

w Козлова H.B. Юридические лица в современном российском гражданском праве: теория и практика // Законодательство, 1996, №2.

Необходимым и конституирующим признаком любого юридического лица является организационное единство. Это означает, что деятельность организации осуществляется на основе закрепленных в ее учредительных документах положений, подробно регулирующих порядок управления и деятельности юридического лица, функции и компетенцию органов управления, сведения о филиалах и представительствах. Юридическое лицо в данном случае рассматривается как самостоятельное, целостное образование, объединяющие усилия многих для достижения определенной цели. Как дочерние, так и зависимые общества в любом случае отвечают указанному признаку, действуя на основании учредительных документов через свои органы управления.

Следующим признаком юридического лица является наличие у него обособленного имущества. В соответствии с требованиями российского законодательства на самостоятельном балансе или смете юридического лица должно отражаться принадлежащее ему имущество, включающее в себя не только материальные объекты гражданских прав, но и совокупность имущественных прав и обязанностей.

Имущество может принадлежать юридическим лицам либо на праве собственности, либо ином вещном праве, а именно праве хозяйственного ведения или оперативного управления. Так, заместитель председателя Высшего арбитражного суда РФ д.ю.н. В.В. Витрянский исключает возможность существования юридических лиц, обладающих имуществом исключительно на обязательственном праве.59

С таким выводом не согласен ряд ученых - О.Н. Садиков, В.А. Рахминович. Они утверждают, что, не смотря на то, что в ст. 48 ГК РФ в качестве единственно возможных форм обособления имущества юридического лица названы вещные права, «имущество юридического лица, в особенности коммерческой организации, далеко не исчерпывается вещными объектами, принадлежащими ему на одном из перечисленных вещных прав... Вещные права не должны рассматриваться как безусловно необходимые и исключительные юридические формы имущественного обособления юридического лица. Это обособление может быть обеспечено посредством других правовых форм (институтов). Поэтому отсутствие у организации имущества на праве собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления не может, вопреки буквальному толкованию п.1 ст.48 ГК., служить основанием для отказа в признании организации юридическим лицом».60 Такое мнение противоречит указанному положению статьи 48 Гражданского кодекса, согласно которому имущество юридического лица должно принадлежать ему на основе вещного права. Кроме того, имущество, принадлежащее должнику на обязательственном праве, вряд ли может служить гарантией для его кредиторов, т.к. его ликвидность весьма невелика, а основная функция уставного капитала юридического лица - гарантия интересов кредиторов.

Бухгалтерский баланс представляет собой беспристрастное зеркало, отражающее все поступления и затраты, активы и пассивы юридического лица. Отдельный баланс так же может вестись и структурными подразделениями, оставаясь зависимым, поскольку в нем не находят отражения затраты, без которых деятельность подразделения невозможна. Хозяйственные общества, являющиеся дочерними или зависимыми, тем не менее, ведут отдельный и самостоятельный баланс по отношению к «материнским» компаниям и являются полноправными владельцами имущества, которое учитывается на балансе общества.

В отличие от баланса смета содержит план расходов и доходов, предстоящих в будущем. Эта форма ведения бухгалтерии используется в организациях, не занимающихся коммерческой деятельностью и финансируемых из внешних источников.

Следующий признак - самостоятельная имущественная ответственность.

С.Д. Могилсвский отмечает два аспекта этого признака.61

Первый аспект касается самостоятельности ответственности, которая означает, что юридическое лицо отвечает по своим обязательствам само, а его участник или собственник его имущества не должен отвечать по обязательствам юридического лица. И, напротив, юридическое лицо не должно отвечать по обязательствам своих участников или собственника его имущества (п. 3 ст. 56 ГК РФ). Из этого правила есть исключение и оно касается отношений основного общества (товарищества) и дочернего. Суть исключения в том, что в соответствии с действующим законодательством основное общество (товарищество) несет солидарную с дочерним обществом ответственность по сделкам, заключенным дочерним обществом во исполнение его указаний. Кроме того, основное общество (товарищество) субсидиарно отвечает в случае несостоятельности дочернего общества, наступившей по его вине. И, наконец, основное общество (товарищество) обязано возмещать дочернему по требованию его участников убытки, которые понесло дочернее общество, выполняя указания основного.

Указанные положения нельзя назвать противоречащими общему правилу, поскольку ответственность основного общества (товарищества) по сделкам, заключенным дочерним, наступает лишь в случае, когда негативные последствия наступают вследствие исполнения указаний основного общества (товарищества). Кроме того, в соответствии с постановлением Пленума Верховного и Высшего Арбитражного Судов РФ от 2 апреля 1997 года X» 4/8 такая ответственность наступает «лишь при наличии вины основного общества». В законодательстве существует норма, о которой уже упоминалось выше, содержащаяся в законе «О финансово-промышленных группах», в соответствии с которой финансово-промышленная группа - это совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочерние общества. Однако, статья 14 этого закона допускает солидарную ответственность этих дочерних обществ по долгам материнского общества, что прямо противоречит положениям Гражданского кодекса.

В отношениях с участием зависимых обществ преобладающее общество не отвечает по долгам зависимого.

Дочерние общества самостоятельно отвечают по своим обязательствам, за исключением случаев, когда такие обязательства возникают по вине материнских компаний.

Второй аспект касается имущества, которым отвечает по своим обязательствам юридическое лицо.

Юридическое лицо отвечает по своим обязательствам всем своим имуществом, при этом не может идти речь об исключении из объектов, на которые налагается взыскание, имущества необходимого юридическому лицу для осуществления нормальной деятельности. Такое исключение предусматривалось Гражданским кодексом РСФСР 1964 года.

В то же время статья 56 Гражданского кодекса РФ содержит особые правила, касающиеся имущественной ответственности для учреждений, финансируемых собственником. В соответствии со статьей 120 ГК РФ они несут ответственность в рамках денежных средств, находящихся в их распоряжении.

Участие в гражданском обороте от своего имени - признак, означающий, что юридическое лицо, индивидуализированное при помощи его названия, способно приобретать от своего имени конкретные права и нести конкретные обязанности. Указанные права и обязанности носят характер имущественный и личный неимущественный и возникают в соответствии с пунктом 1 статьи 8 Гражданского кодекса РФ.

Структурные подразделения юридического лица - представительства и филиалы, не могут выступать в гражданском обороте в качестве самостоятельных субъектов. Все договоры и сделки, заключаемые такими отделениями, заключаются от имени юридического лица, в состав которого входит подразделение и все права и обязанности приобретает само юридическое лицо.

Поскольку дочерние и зависимые общества являются самостоятельными юридическими лицами, то в гражданском обороте они выступают от своего имени, не зависимо от того, как и в какой степени, основное (преобладающее) общество влияет на их деятельность. В ситуации, когда полномочия исполнительного органа дочерней компании передаются по договору управляющей организации, последняя выступает от имени управляемого общества и принцип его участия в гражданском обороте от своего имени не нарушается.

Рассматривая указанный признак юридического лица, С.Д. Могилевский указывает на то обстоятельство, что на сегодняшний день многие структурные подразделения юридических лиц, осуществляющих свою деятельность в России, при заключении договоров действуют в качестве самостоятельных субъектов гражданского права, нарушая требования гражданского законодательства. Так Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в своем постановлении от 1 июля 1996 года № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указали следующее: «Представительства и филиалы не являются юридическими лицами, их руководители назначаются юридическим лицом и действуют на основании его доверенности (пункт 3 статьи 55).

Необходимо иметь в виду, что соответствующие полномочия руководителя филиала (представительства) должны быть удостоверены доверенностью и не могут основываться лишь на указаниях, содержащихся в учредительных документах юридического лица, положении о филиале (представительстве) и т.п., либо явствовать из обстановки, в которой действует руководитель филиала.

При разрешении спора, вытекающего из договора, подписанного руководителем филиала (представительства) от имени филиала и без ссылки на то, что договор заключен от имени юридического лица и по его доверенности, следует выяснить, имелись ли у руководителя филиала (представительства) на момент подписания договора соответствующие полномочия, выраженные в положении о филиале и доверенности. Сделки, совершенные руководителем филиала (представительства) при наличии таких полномочий, следует считать совершенными от имени юридического лица».62

Последней в перечне признаков юридического лица идет способность выступать истцом и ответчиком в суде. Правовое положение юридического лица позволяет ему выступать в суде в качестве истца и в качестве ответчика. Филиалы и представительства не могут защищать свои интересы и выступать в суде от своего имени. Свои подразделения в судебных инстанциях может охранять только само юридическое лицо. Отделения юридического лица могут осуществлять процессуальное представительство юридического лица. Как дочерние, так и зависимые общества, безусловно, имеют возможность выступать истцом и ответчиком в суде от своего имени.

Кроме указанных признаков необходимо помнить об еще одном обязательном условии существования и деятельности юридического лица - обязательной государственной регистрации. Гражданский кодекс в статье 51 устанавливает обязательность прохождения процедуры государственной регистрации для юридических лиц.

В соответствии с требованиями действующего законодательства юридическое лицо считается созданным с момента его государственной регистрации, осуществленной в порядке, предусмотренном Законом «О государственной регистрации юридических лиц». Сведения о юридическом лице вносятся в Единый государственный реестр юридических лиц, ведением которого занимается Министерство РФ по налогам и сборам. Сведения из реестра открыты для ознакомления. Дочерние и зависимые компания должны быть зарегистрированы в соответствии с требованиями законодательства в порядке общем для юридических лиц и организационно-правовой формы, в которой они создаются.

Хозяйственное общество это коммерческая организация. Законодательство определяет, что организация является коммерческой, если она обладает общей правоспособностью и преследует извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности. Статья 50 Гражданского кодекса делит все юридические лица на два вида, в зависимости от основной цели деятельности. Первый вид - это коммерческие организации, преследующие в качестве основной цели извлечение прибыли. Второй вид - это противоположность первого - некоммерческие организации, которые не имеют в качестве основной цели извлечение прибыли.

Все хозяйственные общества относятся к коммерческим организациям, поскольку создаются и действуют в целях получения дохода - извлечения прибыли.

Прибыль могут получать не только коммерческие организации, но и некоммерческие, но в отличие от первых они не могут указывать извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности. Кроме того, в отличие от коммерческих организации, некоммерческие не могут распределять полученную прибыль между участниками, а обязаны пускать ее на достижение целей, ради которых некоммерческая организация создается.

Источником прибыли является предпринимательская деятельность, то есть самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке (ст. 2 ГК РФ). Понятие предпринимательской деятельности довольно широкое и включает в себя возможность реализации ее субъектами различных прав и обязанностей. Естественно встает вопрос о правоспособности коммерческих организаций. Статья 49 Гражданского кодекса РФ устанавливает, что коммерческие организации могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом. Исключение из этого правила действует в отношении унитарных предприятий, на которых распространяется действие принципа специальной правоспособности.

Нельзя забывать о перечне видов деятельности, устанавливаемом законодателем, для осуществления которых необходимо получить специальное разрешение - лицензию.

В отличие от коммерческих организаций, некоммерческие могут заниматься предпринимательской деятельностью только в случае, если это служит целям, ради которых они создавались.

Необходимо отметить, что законодатель определил закрытый перечень организационно-правовых форм, в которых может осуществлять свою деятельность коммерческая организация. Тем самым проявляется стремление законодателя к порядку и ограничению произвола в сфере правоотношений, связанных с предпринимательской деятельностью.

Перечень некоммерческих организаций установленный в законодательстве может быть расширен путем принятия соответствующих нормативно-правовых актов.

Дочерние и зависимые общества - это всегда коммерческие организации, создаваемые для осуществления предпринимательской деятельности. Они обладают всеми признаками коммерческой организации.

Для определения статуса хозяйственного общества, его места в системе правовых норм необходимо рассмотреть такой субстанциональный элемент, как учредители хозяйственного общества, их отношения между собой и с обществом.

В процессе создания хозяйственного общества может принимать участие как единственный участник, так и группа лиц на основе заключенного между ними договора.

Возможность создавать «общество одного лица», одна из форм организации предпринимательской деятельности. Законодатель предусмотрел запрет создания «общества одного лица» другим «обществом одного лица». Такое ограничение установлено, поскольку в указанном случае невозможно возложить субсидиарную ответственность на учредителя по обязательствам созданного им общества. Созданное единственным учредителем (хозяйственным обществом или товариществом) общество является дочерним с момента создания.

В случае, когда общество создастся несколькими лицами на основе договора ограничения по составу учредителей (участников) касаются правоспособности. Законодательство устанавливает, что участниками хозяйственного общества могут быть граждане и юридические лица. Ограничения связаны с моментом обретения гражданином способности приобретать и осуществлять своими действиями гражданские права и обязанности.

Свои отношения при учреждении общества учредители оформляют договором. В случае с акционерными обществами законодательством предусмотрена обязанность учредителей заключить договор о создании общества, то есть договор о совместной деятельности по учреждению общества. Этот договор не относится к учредительным документам общества. В отличие от акционерных обществ в обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью учредительный договор является учредительным документом общества.

В договоре учредители оговаривают основные положения, касающиеся создания общества и отношений учредителей друг с другом и с обществом на период его существования.

Еще один важный вопрос, имеющий принципиальное значение для определения хозяйственного общества как субъекта права - вопрос ответственности участников хозяйственного общества.

Учредители общества несут солидарную ответственность по обязательствам, связанным с учреждением общества и возникшим до его государственной регистрации.

Хотя законодателем и установлено, что участники хозяйственного общества не отвечают по его обязательствам и не несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости внесенных ими вкладов, существуют исключения.

Во-первых, участники, внесшие вклады в уставный капитал общества не полностью, несут солидарную ответственность по обязательствам общества в пределах стоимости неоплаченной части вклада каждого из участников общества.

Во-вторых, в случае несостоятельности (банкротства) общества по вине его участников или по вине других лиц, которые имеют право давать обязательные для общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, указные лица при недостаточности имущества общества субсидиарно отвечают по его обязательствам.

В-третьих, помимо указанных выше случаев ответственности учредителей по обязательствам юридического лица, перечисленных в статье 56 ГК РФ, исключением из общего правила являются положения об ответственности материнской компании по сделкам дочерней.

Все вышесказанное однозначно свидетельствует о том, что дочерние и зависимые общества обладают свойствами хозяйственного общества. Эти юридические лица не являются особой организационно-правовой формой, а, по сути, являются хозяйственными обществами с описанными законодателем особенностями.

2.2. Гражданско-правовая ответственность в отношениях между основным и дочерним обществами.

Появление института дочерних обществ в законодательстве так же как и основные правовые последствия, признания хозяйственного общества дочерним, связаны с понятием ответственности. Ответственность основного общества (товарищества) перед дочерним обществом и его участниками стала причиной появления самого понятия дочернего общества в законодательстве. Еще В.И. Ленин указывал на важность данной проблемы: «...«система участий» не только служит гигантскому увеличению власти капиталистов, она, кроме того, позволяет безнаказанно обделывать какие угодно темные и грязные дела и обирать публику, ибо руководители «общества-матери» формально, по закону, не отвечают за «общество-дочь», которое считается «самостоятельным» и через которое можно всс «провести»».63 Если абстрагироваться от излишней политизированности автора, то приведенное высказывание точно отражает суть проблемы ответственности в отношениях между материнской компанией и дочерним обществом.

Общие для всех юридических лиц положения об ответственности закреплены в статье 56 Гражданского кодекса РФ. В соответствии с пунктом 3 указанной статьи участник юридического лица не отвечает по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо, в свою очередь, не отвечает по обязательствам участника, за исключением случаев, предусмотренных Гражданским кодексом, либо учредительными документами юридического лица.

Самостоятельная имущественная ответственность - один из основополагающих признаков юридического лица.

Юридическое лицо отвечает по своим обязательствам всем своим имуществом, при этом не может идти речь об исключении из объектов, на которые налагается взыскание.

В то же время статья 56 Гражданского кодекса РФ содержит особые правила, касающиеся имущественной ответственности для учреждений, финансируемых собственником. В соответствии со статьей 120 Гражданского кодекса РФ, они несут ответственность в рамках денежных средств, находящихся в их распоряжении.

Как уже указывалось выше, законом и учредительными документами юридического лица могут быть предусмотрены исключения из общего правила об ответственности юридических лиц.

Так, следует согласиться с В.А. Беловым, который в своём учебнике «Гражданское право» указывает на четыре исключения, содержащиеся в действующем законодательстве и еще на три, предусмотреть которые можно в учредительных документах.64

В учредительных документах исключения можно закрепить в соответствии с пунктом 1 статьи 95 Гражданского кодекса РФ, который посвящен ответственности участников обществ с дополнительной ответственностью.

Кроме этого, пункт 2 статьи 107 содержит норму о субсидиарной ответственности членов производственных кооперативов. Согласно пункту 4 статьи 121 Гражданского кодекса РФ члены ассоциации (союза) несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам в размере и в порядке, предусмотренных учредительными документами ассоциации.

Первое из содержащихся непосредственно в законе исключений можно найти в пункте 3 статьи 56 Гражданского кодекса РФ. Из содержания этой статьи следует, что в случае, когда несостоятельность юридического лица вызвана участниками, собственником или другими лицами, имеющими право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеющими возможность определять его действия, - на таких лиц при недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам. Второе исключение в пункте 5 статьи 115 Гражданского кодекса РФ касается субсидиарной ответственности Российской Федерации по обязательствам казенного предприятия при недостаточности его имущества. Третье закреплено пунктом 2 статьи 120 Гражданского кодекса РФ, который посвящен субсидиарной ответственности собственника учреждения по его обязательствам при недостаточности денежных средств, находящихся в распоряжении учреждения.

Общее правило гласит, что дочернее общество не отвечает по долгам основного, а основное, в свою очередь, не несет ответственности по долгам дочернего. Однако, законодателем установлена норма, содержащая исключение из общего правила в вопросе ответственности в отношениях между основным и дочерним обществами.

Пункт 1 статьи 105 Гражданского кодекса РФ содержит определение дочернего общества, в соответствии с которым хозяйственное общество признается дочерним в случае, если другое общество (товарищество), в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом.

Согласно пункту 2 статьи 105 Гражданского кодекса РФ материнская компания, имеющая право давать дочернему обществу обязательные указания, отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным во исполнение таких указаний. Кроме этого, в случае несостоятельности дочернего общества по вине материнской компании, последняя несет субсидиарную ответственность по долгам дочернего общества. Пункт 3 указанной статьи содержит норму о праве участников дочернего общества требовать возмещения основным обществом (товариществом) убытков, причиненных по его вине дочернему обществу.

Закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» повторяет формулировку Гражданского кодекса, в то время как закон «Об акционерных обществах» дополняет ее следующими положениями:

основное общество (товарищество) считается имеющим право давать обязательные для дочернего общества указания только тогда, когда такое право предусмотрено в договоре с дочерним обществом или уставе дочернего общества (абзац 2 пункта 3 статьи 6 Закона «Об акционерных обществах»);

несостоятельность (банкротство) дочернего общества считается произошедшей по вине основного только когда материнская компания использовала право давать дочерней компании обязательные для последней указания и (или) использовала возможность определять решения, принимаемые дочерним обществом, заведомо зная, что вследствие этого наступит несостоятельность (банкротство) дочернего общества (абзац 3 пункта 3 статьи 6 Закона «Об акционерных обществах»);

убытки считаются причиненными по вине основного общества (товарищества) только тогда, когда оно использовало указанное право или возможность в целях совершения дочерним обществом действия, заведомо зная, что вследствие этого дочерняя компания понесет убытки (абзац 4 пункта 3 статьи 6 Закона «Об акционерных обществах»).

При установлении между хозяйственными обществами отношений «основнос-дочернес» материнская компания получает возможность определять в силу этого действия контролируемого общества, оставаясь при этом в стороне от возможных негативных последствий принятых решений. Совершая по указанию контролирующей организации рискованную или заведомо невыгодную сделку, дочерняя фирма исполняет роль ягненка на заклание, в то время как материнская компания в результате получает большую часть дохода, либо жертвует имуществом дочерней компании для удовлетворения требований кредиторов. Профессор Е.А. Суханов в своей книге «Гражданское право» написал следующее: «Участие в обществах других обществ и товариществ может привести к тому, что последние, обладая контрольным пакетом акций (или большинством долей) и, по сути, определяя в силу этого все действия контролируемого общества, формально остаются в стороне от возможных отрицательных результатов своего руководства, например от последствий неудачно совершенных контролируемым обществом сделок».65Дочерние общества олицетворяют народную мудрость, которая учит нас не класть все яйца в одну корзину. Возможность использования отношений «основное - дочерние» для минимизации рисков и ухода от ответственности стала одной из причин столь широкого распространения их на практике.

Таким образом, основное общество (товарищество) избегает ответственности за нанесенные убытки, действуя, как обычный участник юридического лица. В такой ситуации потенциально могут нести убытки не только контрагенты дочернего общества, но и его миноритарные участники (акционеры).

Перед законодательством поставлены задачи защиты интересов кредиторов и участников (акционеров) дочернего общества, не способных определять решения, им принимаемые. Законодатель сознательно не указал в статье 105 Гражданского кодекса на возможность товарищества быть дочерним по отношению к материнскому обществу либо товариществу. Применительно к деятельности товариществ описанной опасности не существует, поскольку полные товарищи всегда несут неограниченную личную ответственность по долгам товарищества и находятся друг с другом в «лично-доверительных отношениях», нивелируя указанные выше риски.66

Как отмечалось ранее, законодатель в пункте 2 статьи 105 Гражданского кодекса РФ предусмотрел два основания для привлечения к ответственности основного общества (товарищества). Так, основное общество (товарищество), которое имеет право давать дочернему обязательные указания, отвечает солидарно с дочерним по сделкам, заключенным последним во исполнение таких указаний. В этой связи возникают два вопроса, на которые необходимо ответить прежде чем можно будет утверждать, что материнская компания отвечает солидарно с дочерней. Во-первых, необходимо выяснить, имеет ли основное общество (товарищество) право давать дочернему обязательные указания. Во-вторых, в случае, если ответ на первый вопрос положительный, важно установить, действительно ли сделка совершена во исполнение таких указаний.

Необходимо отметить, что в российском законодательстве остается неурегулированным вопрос о форме и способах дачи основным обществом обязательных указаний дочерней компании.

И.С. Шиткина считает, что обязательные указания должны быть обращены основным обществом (товариществом) к единоличному исполнительному органу дочерней компании, поскольку «исполнение каких-либо обязательных указаний коллегиальным органом противоречит сущности коллегиального органа управления юридического лица и здравому смыслу».67 Представляется, что в действительности обязательные указания могут быть обращены к любому из органов управления дочерним обществом. На практике могут возникать ситуации, когда решения общего собрания участников (акционеров) дочерней компании, принимаются в соответствии с указаниями материнской компании даже при голосовании нескольких участников, не являющихся. Например, в хозяйственном обществе (Общество - 1) пять участников, четверо из которых - физические лица и один - юридическое лицо (Общество - 2). Единственный участник Общества - 2 в силу каких-либо обстоятельств (родственные связи, личные отношения, имущественная зависимость и т.п.) может давать обязательные указания четырем физическим лицам - участникам Общества - 1. В одиночку Общество - 2 не в состоянии принять на общем собрании участников Общества - 1 необходимое решение. Но, использовав свое влияние на участников дочерней компании, собственник Общества - 2 добивается принятия необходимого решения.

Представляется, что внести ясность в действующее законодательство о дочерних обществах можно, дополнив пункт 2 статьи 105 Гражданского кодекса, абзацем следующего содержания: «В целях настоящей статьи обязательным указанием следует считать данное основным обществом (товариществом) в письменной, устной либо иной форме указание органам (органу) управления дочернего общества совершить определенное действие и (или) воздержаться от каких-либо действий».

В ситуации, когда организационно-правовая форма основной компании - акционерное общество, действует введенное законодателем дополнительное условие. Это дополнение по сравнению с Гражданским кодексом, которое закреплено в абзаце 2 пункта 3 статьи 6 Закона «Об акционерных обществах», и в соответствии с которым основное общество считается имеющим право давать обязательные для дочернего общества указания только тогда, когда такое право предусмотрено в договоре с дочерним обществом или уставе дочернего общества. Таким образом, ответ на первый из поставленных вопросов можно найти в уставе дочерней компании или в договоре между основным и дочерним обществом. Если ни в одном из указанных документов нет указания на право основного общества давать обязательные для дочернего общества указания, то основное общество не будет нести солидарную ответственность по сделкам, заключенным компанией - дочкой ни при каких обстоятельствах.

В отношении материнских обществ, существующих в форме обществ с ограниченной или дополнительной ответственностью, и товариществ законодатель не сделал в законе дополнений, аналогичных указанному в предыдущем абзаце. Более того, в законодательстве нет нормы, регулирующей форму и вид обязательных указаний. Такие указания могут быть обязательны для дочерней компании не только в силу закона (например: указания правообладателя в соответствии с договором коммерческой концессии, указания принципала в рамках договора агентирования, требования залогодержателя, решение собственника), но и в силу иных обстоятельств, доказать наличие которых часто под силу только суду. Такие обстоятельства могут появиться в ситуации, когда отношения «основное-дочернее» возникают в силу возможности одного хозяйственного общества (товарищества) «иным образом» определять решения другого хозяйственного общества. Термин «обязательные» в отношении указании часто носит оценочный характер, что делает крайне затруднительным привлечение основного общества (товарищества) к ответственности. Так, например, произойдет в случае если руководитель хозяйственного общества «А» дает указание руководителю другого общества «Б» заключить договор, при этом между этими юридическими лицами не существует каких-либо непосредственных связей, но «А» является собственником третьего юридического лица, которое, в свою очередь, является основным по отношению к «Б». Формально указание руководителя «А» руководителю «Б» бессмысленно и ничтожно, в то время как на практике оно может оказаться обязательным.

Даже в случае, если возможность основного общества (товарищества) давать дочернему обязательные указания установлена, необходимо подтвердить причинно-следственную связь между такими указаниями и совершенной сделкой.

Основное общество, обладающее возможностью определять решения дочерней компании, не всегда осуществляет ее посредством дачи обязательных указаний. Необходимое решение может приниматься дочерним обществом по своей воле, формируемой органами этого общества. Так, материнская компания, владеющая преобладающей долей в уставном капитале «дочки», определяет решения, принимаемые органами управления дочерней компании. И в таком случае основное общество (товарищество) не может быть привлечено к солидарной ответственности по сделкам, заключенным дочерним обществом по «своей» воле, сформированной основным обществом (товариществом). Фактически дочернее общество вынуждено совершать сделки, действуя в соответствии с волей материнской компании, которая не даёт обязательные указания дочернему обществу, но все равно является субъектом, определяющим решения. И при этом такое основное общество (товарищество) не может быть привлечено к солидарной с дочерним обществом ответственности по указанным выше сделкам. Очевиден пробел в законодательстве о дочерних обществах, который позволяет избегать ответственности материнским компаниям.

Можно с уверенностью сказать, что включение в закон «Об акционерных обществах» дополнительного условия о закреплении права основного общества давать дочернему обязательные указания в уставе последнего или договоре с основной компанией явно ухудшает положение кредиторов дочернего общества. Большинство авторов, обращающих внимание на исследуемую проблему, придерживаются именно такой точки зрения и справедливо ратуют за исключения из Закона указанных дополнений. Д.В. Ломакин в своей статье «Самостоятельность дочерних и зависимых обществ» отмечает, что «...подобный подход законодателя лишен здравого смысла. Так, основное общество, владеющее 100% уставного капитала дочернего общества и обусловившее заключение им сделки, при отсутствии указанной оговорки в уставе дочернего общества или в договоре, если таковой заключается между обществами, не может быть признано по этой сделке солидарным должником наряду с дочерним обществом». «Представляется, что для создания конструкции солидарной ответственности основного и дочернего общества законодатель вполне мог бы ограничиться понятием дочернего общества, не прибегая к разного рода уточнениям с размытым содержанием».68 И.С. Шиткина в своей книге «Холдинги. Правовой и управленческий аспекты» предлагает «...установить презумпцию ответственности основного акционерного общества по долгам дочернего, возникшим в результате исполнения указаний основного общества, независимо от закрепления в уставе и/или договоре права основного общества давать такие указания дочернему».69

Интересна и судебная практика по данному вопросу. Для примера приведем два судебных решения. Так, Федеральный арбитражный суд Московского округа принял решение, согласно которому ссылка на положения статьи 6 Закона «Об акционерных обществах» не может служить основанием для освобождения основного общества от солидарной ответственности, поскольку в уставе дочернего общества, несмотря на отсутствия указания на возможность основного общества давать обязательные указания, нет и запрета на это.70 Противоположенное решение было принято ФАС Московского округа по делу КГ-А40/3973-05, в соответствии с которым суд, установив факт наличия отношений «основное-дочернее», не признал обязанность основного общества нести солидарную ответственность в виду отсутствия в уставе дочерней компании или в договоре указания на право основного общества давать указания дочернему.71

Стоит согласиться с позицией М.Ю. Тихомирова, который презюмирует, наличие у основного общества (товарищества) права давать дочерней компании обязательные указания. В своих комментариях к закону «Об акционерных обществах» даст следующее определение: «к другим лицам, которые имеют право давать обязательные для акционерного общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, относятся председатель и члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, директор (генеральный директор), управляющая организация, управляющий, члены правления (дирекции). Кроме того, к таким лицам следует отнести также хозяйственное товарищество или общество (полное товарищество, товарищество на вере, общество с ограниченной ответственностью, акционерное общество), являющееся основным по отношению к дочернему обществу».72

Очевидно, что из пункта 3 статьи 6 ФЗ «Об акционерных обществах» необходимо исключить условие привлечения к ответственности основного акционерного общества, в соответствии с которым основное общество имеет право давать дочернему обязательные указания только тогда, когда такое право закреплено в договоре между дочерним и основным обществами или в уставе дочерней компании.

На практике возникают разнообразные ситуации, разрешение которых при помощи прямого толкования законодательства затруднительно. Например, существует акционерное общество (далее ЛО), занимающееся изготовлением мебели, которое является дочерним по отношению к обществу с ограниченной ответственностью в силу договора, заключенного между ними. Владельцами акционерного общества являются другое акционерное общество (22 % голосующих акций общества) и мелкие акционеры - физические лица, в совокупности обладающие 78 % акционерного капитала общества.

В определенный момент на горизонте появляется еще одно общество с ограниченной ответственностью, которое постепенно скупает у физических лиц - акционеров АО все принадлежащие им акции. В соответствии с пунктом 1 статьи 105 Гражданского кодекса РФ это общество с ограниченной ответственностью становится основным по отношению к АО.

Возникает ситуация, когда акционерное общество является дочерним по отношению к двум обществам с ограниченной ответственностью. Получается, что два совершенно разных юридических лица могут одновременно определять решения, принимаемые дочерним обществом и давать обязательные для него указания.

Законодатель предусмотрел в Гражданском кодексе возможность существования только одного основного общества (товарищества). В законе прямо не говориться об этом, но понятие «основное» в отношении хозяйственных обществ всегда употребляется в единственном числе.

Представим ситуацию, когда общество с ограниченной ответственностью, владеющее большой частью уставного капитала нашего АО, заключает договор поставки древесины для нужд производства, на сумму, равную всем денежным средствам, находящимся на счету АО. В то же время, основное общество «по договору», заключает с иным контрагентом аналогичный договор на схожих условиях. По обеим сделкам акционерному обществу, перечислившему на счет поставщиков авансовые платежи (каждый из которых равен половине суммы сделки) поставляют древесину. Получается, что дочернее общество обязано по двум сделкам уплатить стоимость поставленного товара, при том, что денежных средств в его распоряжении нет. «Запустим» ситуацию и доведем ее до стадии, когда контрагенты по указанным договорам подали в суд исковые заявления к нашему ЛО и требуют от него оплатить поставленную древесину и проценты на сумму задолженности. Должно ли в данной ситуации основное общество отвечать солидарно с дочерним по заключенным сделкам? Какое из указанных обществ с ограниченной ответственностью должно нести бремя предусмотренной статьей 105 Гражданского кодекса РФ ответственности?

Для того чтобы разобраться в возникшей ситуации необходимо определить есть ли у одного из двух «основных» обществ установленные законом преференции по отношению к другому и можно ли разрешить эту проблему, отдав позицию «основного» одному из обществ.

Вполне возможно, что законодатель, закрепив понятие дочернего общества в Гражданском кодексе, а затем и в федеральных законах, не зря перечислил варианты зависимости дочернего общества от основного в определенном порядке. В рамках такой позиции общество является основным по отношению к другому обществу, в первую очередь - в силу преобладающего участия в его уставном капитале, а лишь во вторую - из-за заключенного договора. В ситуации, когда одно общество (товарищество) имеет возможность определять решения другого общества «иным» образом, нежели перечисленными выше, такое юридическое лицо можно будет признать основным, только если нет других хозяйственных обществ или товариществ, имеющих возможность влиять на решения дочернего с помощью первых двух способов. Возникает очевидная иерархия способов влияния на принятие решений дочерним обществом, в которой все роли четко распределены. Если посмотреть на описанную ситуацию с акционерным обществом с этой точки зрения, то общество, владеющее 78% его акционерного капитала, безусловно признается основным, в то время как общество, заключившее договор с дочерней компанией, таковым не является. Возникает вопрос: как быть с договором, в соответствии с которым это общество управляет «чужим» дочерним обществом?

Общество, владеющее большей частью уставного капитала акционерной компании, может инициировать одностороннее расторжение договора, позволяющего другому обществу определять решения, принимаемые акционерной фирмой. В любом случае расторжение договора займет определенное время, в течение которого договор будет действовать, а, следовательно, и влияние «чужого» общества на акционерную компанию сохранится. Проявляется конфликт между правом собственника на распоряжение своим имуществом (управление акционерным обществом) и обязательствами перед третьим лицом, вытекающими из договора.

В соответствии с общими принципами гражданского права, обязательства юридического лица перед третьими лицами, вытекающие из договорных отношений, должны быть исполнены и не могут прекратиться из-за одного только факта приобретения хозяйственным обществом большей части его уставного капитала. Не случайно законодатель в пункте 2 статьи 209 Гражданского кодекса РФ указал, что собственник вправе совершать в отношении своего имущества любые действия, не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.

Основным обществом в таком случае следует признать хозяйственное общество, определяющее решения акционерного общества в силу договора. Оно будет оставаться таковым до тех пор, пока договор, являющийся основанием для такого правоотношения, не прекратит действовать.

Таким образом, определяется не только победитель в споре о «материнстве» в отношении дочернего общества, но и солидарный ответчик по сделкам дочернего общества, совершенным во исполнение обязательных указаний основного общества при условии, что оно имеет право их давать.

Даже в случае, если в договоре между АО и обществом с ограниченной ответственностью есть указание на право материнской компании давать дочернему обществу обязательные указания (в рассматриваемом случае это не обязательное условие для солидарной ответственности), доказать, что сделка совершена по такому указанию может быть очень сложно. Как уже говорилось выше, подобные указания не обязательно должны быть закреплены каким-либо образом и могут носить устный характер, а подтверждены лишь свидетельскими показаниями.

Можно смоделировать ситуацию, когда акционерное общество, которое мы только что «отодвинули» на второй план, посредством дачи указаний заставляет дочернее общество совершить сделку, в результате которой последнее несет убытки. Без дополнительных условий положения статьи 105 ГК РФ не могут распространиться на данную ситуацию, и, суд не может обязать давшее указания общество солидарно отвечать по долгам понесшей убытки компании. Специальная оговорка введена в российское правовое поле судебной практикой. Так, при оценке возможности привлечения основного общества к ответственности необходимо учитывать постановление пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 6/8 от 1 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса РФ», в соответствии с которым взаимоотношения двух хозяйственных обществ могут рассматриваться, как взаимоотношения основного и дочернего общества, в том числе и применительно к отдельной конкретной сделке, в случаях, когда основное общество (товарищество) имеет возможность определять решения, принимаемые дочерним обществом, либо давать обязательные для него указания.

Представляется, что, следуя существующей судебной практике, необходимо законодательно закрепить норму, в соответствии с которой взаимоотношения двух хозяйственных обществ могут рассматриваться, как взаимоотношения основного и дочернего общества, в том числе и применительно к отдельной конкретной сделке.

п Российская газета №152,13.08.1996

Рассмотренный пример демонстрирует сложность и неоднозначность связей между субъектами отношений «основное-дочернее» и вскрывает противоречия, которые возникают в ходе их деятельности. В то же время ситуация может быть еще более запутанной и многогранной прн действии схемы, в которой участвуют хозяйственные общества или товарищества, являющиеся основными по отношению к дочерним обществам по основаниям иным, нежели договор или преобладающее участие в уставном капитале. Очевидно, что законодательство о дочерних обществах на сегодняшний день не способно решить проблемы, проявляющиеся на практике.

Ответственность основного общества (товарищества) по долгам его дочерней компании, наступает также в виде субсидиарной ответственности «материнского» общества при несостоятельности (банкротстве) «дочки». Как уже отмечалось, основное общество (товарищество) несет субсидиарную ответственность по долгам дочернего в случае его несостоятельности (банкротстве) по вине основного (абзац 3 пункта 2 статьи 105 Гражданского кодекса РФ). Эта норма законодательства основана на упомянутом выше исключении из общего правила об ответственности юридических лиц, содержащемся в пункте 3 статьи 56 Гражданского кодекса РФ. В соответствии с указанной нормой Гражданского кодекса, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам. В отношении этого варианта ответственности основного общества законодатель не установил ограничения, касающегося обязательных указаний. Под действия абзаца 3 пункта 2 статьи 105 Гражданского кодекса РФ может попасть любое хозяйственное общество или товарищество, обладающее статусом основного.

Определение, содержащееся в статье 105 Гражданского кодекса РФ, содержит понятие вины основного общества, как необходимой составляющей для наступления ответственности. Речь в данном случае может идти о вине материнской компании, как в форме умысла, так и в форме неосторожности.

Выше уже шла речь о дополнениях, которые, в сравнении с общими нормами Гражданского кодекса содержит закон «Об акционерных обществах». В статье 6 этого закона закреплена норма, в соответствии с которой несостоятельность (банкротство) дочернего общества считается произошедшей по вине основного только тогда, когда материнская компания использовала право давать дочерней компании обязательные для последней указания и (или) использовала возможность определять решения, принимаемые дочерним обществом, заведомо зная, что вследствие этого наступит несостоятельность (банкротство) дочернего общества. ФЗ «Об акционерных обществах» установил требование о необходимости прямого умысла («заведомо зная») материнской компании в банкротстве дочернего общества, нарушив при этом установленный Гражданским кодексом порядок и ограничив форму вины акционерного общества. Необходимо отметить, что закон «Об обществах с ограниченной ответственностью», хотя и был принят позднее закона «Об акционерных обществах», не воспроизвел указанные положения о прямом умысле и остался верен общим нормам, закрепленным в Гражданском кодексе.

Конфликт в законодательстве относительно вины основного общества при банкротстве дочернего был разрешен ныне утратившим силу Постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 4, Пленума ВАС РФ № 8 от 02.04.1997 г., в соответствии с которыми ответственность основного общества по долгам дочернего общества при несостоятельности (банкротстве) последнего, а также в случаях причинения убытков дочернему обществу может наступить при наличии вины в любой форме (статья 401 Гражданского кодекса Российской Федерации). В связи с внесением в ФЗ «Об акционерных обществах» изменений указанные выше постановления были отменены принятым 18 ноября 2003 года постановлением Пленума ВАС № 19.

Очевидно, что существует необходимость устранить разночтение между параграфом 3 пункта 2 статьи 105 Гражданского кодекса и пунктом 3 статьи 6 ФЗ «Об акционерных обществах» и убрать из последнего понятие вины в форме умысла, поскольку оно усложняет и без этого чрезвычайно сложный механизм привлечения основного общества к ответственности, а также противоречит сути отношений между основными и дочерними обществами.

Законодатель в абзаце 3 пункта 3 статьи 6 закона «Об акционерных обществах» указал, что ответственность основного общества в случае несостоятельности дочернего возможна только тогда «когда основное общество (товарищество) использовало указанные право и (или) возможность». В юридической литературе можно найти примеры, когда выражение «указанное право и (или) возможность» трактуется как право и возможность давать обязательные указания.73 Такая позиция представляется неоправданной, поскольку в указанной статье закона «Об акционерных обществах» есть упоминание как о «праве», так и «возможности», и законодатель указывает именно на них. Это право давать обязательные указания и возможность определять решения, принимаемые дочерним обществом. Более того, говоря об ответственности основного общества (товарищества) при банкротстве дочернего, надо обратить внимание и на уже упоминавшуюся норму статьи 56 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой ответственными за несостоятельность могут быть признаны лица, «которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия».

В связи с вышесказанным предлагается изменить формулировку абзаца 3 пункта 3 статьи 6 закона «Об акционерных обществах» следующим образом: «В случае несостоятельности (банкротства) дочернего общества по вине основного общества (товарищества) последнее несет субсидиарную ответственность по его долгам. Несостоятельность (банкротство) дочернего общества считается происшедшей по вине основного общества (товарищества) только в случае, когда основное общество (товарищество) использовало право давать дочернему обществу обязательные для последнего указания и (или) возможность определять решения, принимаемые дочерним обществом в целях совершения дочерним обществом действия».

Случаи ответственности основного общества (товарищества), рассмотренные выше, демонстрируют содержащиеся в законодательстве меры по защите интересов третьих лиц, вступающих в гражданско-правовые отношения с дочерними обществами. Наряду с ними, законодательство содержит нормы, охраняющие интересы акционеров (участников) дочерних обществ.

Такой мерой является установленная законодателем норма о праве участников (акционеров) дочернего общества требовать от основного общества (товарищества) возмещения убытков, причиненных по его вине дочернему (пункт 3 статьи 105 Гражданского кодекса РФ). Такое право участников (акционеров) дочернего общества не зависит от размеров их долей или количества акций, как, например, поставлена в зависимость от количества акций возможность акционера обратиться в суд с иском к члену совета директоров, к единоличному исполнительному органу и другим лицам, перечисленным в пункте 5 статьи 71 Закона «Об акционерных обществах». В то же время, в Гражданском кодексе РФ содержится указание о том, что право участников (акционеров) дочернего общества требовать от основного общества (товарищества) возмещения убытков, причиненных по его вине дочернему обществу, действует, если иное не установлено законами о хозяйственных обществах.

В законе «Об акционерных обществах» как и в случае с ответственностью при несостоятельности (банкротстве), в отношении акционерных обществ содержится дополнительное условие, в соответствии с которым убытки считаются причиненными по вине основного общества только тогда, когда оно заведомо знало, что дочерняя компания понесет убытки вследствие действий основного общества (товарищества) (абзац 4 пункта 3 статьи 6 Закона «Об акционерных обществах»).

Как уже отмечалось выше, из пункта 3 статьи 6 Закона «Об акционерных обществах» предлагается исключить понятие вины в форме умысла. Это предложение распространяется на абзацы 3 и 4 пункта 3 статьи 6 Закона.

Отметим, что несоответствие установленной законом «Об акционерных обществах» нормы Гражданскому кодексу предполагалось устранить путем внесения изменений в Закон, однако при принятии федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» поправки, касающиеся этой проблемы, были отвергнуты.

Необходимо обратить внимание на еще одно исключение из общего правила об ответственности юридических лиц, которое уже упоминалось в настоящей работе и на которое, в частности, указывает Е.А. Суханов в книге

Я1 09

«Гражданское право». Так, закон «О финансово-промышленных группах» определяет финансово-промышленную группу, как совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочерние общества, при этом в статье 14 он допускает солидарную ответственность этих дочерних обществ по долгам материнского общества. Стремясь усилить ответственность участников ФПГ, законодатель довел ситуацию до абсурда.

Еще одно исключение из общего правила, касающееся вопроса гражданско-правовой ответственности в отношениях дочерних и зависимых обществ, содержится в налоговом законодательстве.

Пункт 16 статьи 31 части первой Налогового кодекса Российской

Гражданское право. Том I. (под ред. доктора юридических наук, профессора Е.Л. Суханова) - М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 307. ю С3 РФ. 1995. Кч 49. Ст. 4697.

Федерации74 предоставляет право налоговым органам Российской Федерации предъявлять в суды иски о взыскании задолженности по налогам, сборам, соответствующим пеням и штрафам во внебюджетные фонды, числящейся более трех месяцев за организациями, являющимися, в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации, дочерними обществами, с соответствующих основных обществ (товариществ), когда на счета последних в банках поступает выручка за реализуемые товары (работы, услуги) дочерних обществ, а также за организациями, являющимися, в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации, основными обществами (товариществами), с дочерних обществ, когда на их счета в банках поступает выручка за реализуемые товары (работы, услуги) основных обществ (товариществ).

Таким образом, законодатель установил основание для ответственности третьих лиц за налогоплательщика, а именно - ответственности основных обществ за дочерние общества и ответственности дочерних обществ за основные общества. Ответственность в данном случае наступает при условии, что задолженность по уплате составляет более 3 месяцев, а выручка от реализации товаров дочернего общества или основного общества (товарищества) поступает на счет соответственно основного общества (товарищества) или дочернего общества.

На сегодняшний день в законодательстве, регулирующем деятельность юридических лиц, определился круг вопросов, которые требуют доработки со стороны законодателя. Безусловно, проблема ответственности основного общества (товарищества) по обязательствам дочернего, а также возмещения дочернему обществу убытков, причиненных ему по вине основного общества (товарищества), является пробелом в действующем законодательстве.

На этом пути законодателю необходимо следовать завету классика российской цивилистики И.Т. Тарасова, который в своей известной работе «Учение об акционерных компаниях» писал, что «ответственность учредителей должна быть обставлена такими условиями, при которых ответственность эта имела бы действительное, а не фиктивное значение...».75

Дополнительные условия, касающиеся обязательных указаний основного общества (товарищества) при совершении сделок дочерним, а также вины основного общества при несостоятельности (банкротстве) дочернего общества и возмещении убытков, причиненных материнской компанией дочернему обществу, введенные законом «Об акционерных обществах», ухудшают положение кредиторов и акционеров (участников) дочерних обществ.

Противоречия между Гражданским кодексом РФ и Законом «Об акционерных обществах», рассмотренные выше, необходимо устранять в пользу норм, содержащихся в Гражданском кодексе.

Поскольку правовой институт дочерних обществ появился в российском законодательстве сравнительно недавно, при разработке законодательства о дочерних обществах необходимо обратиться к богатому зарубежному опыту в данной области права. Разнообразные механизмы защиты прав участников и кредиторов дочерних обществ, используемые в странах Европы и США, весьма эффективны и могут быть переняты российским законодательством.