§ 4. Восхождение права. Эпохи

1. Две «ипостаси», два «измерения» позитивного права. Позитивное право проходит сложное историческое развитие. Его содержание, а следовательно, объем и характер используемых в обществе свойств, потенций на различных этапах развития общества неодинаковы.

Здесь нужно исходить из двух «измерений» права. Прежде всего позитивное право как объективированное образование (писаное право) выступает в качестве эффективного силового регулятора, и оно в то же время представляет собой явление духовной жизни общества, находится в сложной взаимосвязи с моралью, содержит критерии поведения людей, суждения о ценностях и в этой плоскости может быть охарактеризовано в виде духовно-интеллектуального явления.

И вот с учетом указанных двух сторон («ипостасей», «измерений») позитивное право, оставаясь все время эффективным социальным регулятором, «силовым» инструментом, в то же время так или иначе воспринимает ценности и достижения культуры, гуманитарные идеалы, моральные критерии, суждения о ценностях.

Это и предопределяет саму постановку вопроса о восхождении права в ходе общественного прогресса, которое имеет два взаимосвязанных направления:

а) восхождение права с гуманитарной стороны;

б) восхождение со стороны юридического совершенства.

2. Восхождение права с гуманитарной стороны. С учетом двух «измерений» права могут быть выделены ступени позитивного права, стадии его восхождения, когда с переходом со ступеньки на ступеньку ра-

164

Глава пятая. Императивы цивилизации и право

стут и крепнут заложенные в праве потенции, глубинные естественноправовые, гуманитарные начала, его глубинная истинно человеческая юридическая логика, исконное предназначение.

Ведь сама постановка вопроса об «ипостасях» (двух «измерениях») – свидетельство не только того поразительного факта, что позитивное право входит в разную систему социальных координат и относится к разным мирам действительности (обстоятельство, весьма существенное для философской характеристики данного явления), но оно одновременно таково, что гуманитарные начала так или иначе проникают в само существо права, его плоть, решительным образом влияют также и на его особенности и качества как «силового» инструмента социальной жизни.

со специальной юридической стороны.

Таким образом, и регулятивные свойства права в целом раскрываются и «работают» в прямой зависимости от того, на какой ступени своего гуманитарного восхождения оно находится и каковы политические и моральные характеристики данной юридической системы. Если в обществе господствует право сильного, да к тому же доминирует авторитарный режим власти, то и юридические установления даже со стороны своих регулятивных свойств не обретают или теряют, казалось бы, присущий им гуманитарный потенциал (выраженный, в частности, в юридических механизмах, связанных со «всеобщностью», с определенностью содержания, с субъективными правами, дозволительным типом регулирования и т.д.).

3. Критерии. Характеристика ступеней развития («восхождения») права с гуманитарной стороны предполагает необходимость четкого определения тех критериев, на основании которых выделяются известные ступени.

Здесь оказывается необходимым исходить из особенностей исторического предназначения человеческой цивилизации и отсюда – из видения права как гуманитарного явления. В этой связи и может быть выделен основной критерий развития права. Таковым является степень приближения данной юридической системы к тем требованиям и, если угодно, цивилизационным стандартам, которые в силу логики пра-

165

Часть вторая. Теория права. Новые подходы

вового прогресса должны быть характерны для права гражданского общества, наиболее полно воплощающему гуманитарные ценности и идеалы.

в высших ценностях естественного права [III.10.3].

Они-то, эти высшие начала и ценности, наиболее полно осуществляемые в цивилизациях последовательно демократического, либерального типа, и служат тем ориентиром, который помогает «расставить по своим местам» многообразные юридические системы различных исторических эпох и культур.

4. Основные ступени. Следует различать четыре основные ступени позитивного права: право сильного; право власти; право государства; право гражданского общества.

Первые две ступени (право сильного, право власти) могут быть охарактеризованы как неразвитое право, при котором в том или ином виде господствует «голая сила». Две последующие ступени (право государства, право гражданского общества) отличаются тем, что в позитивном праве реализуются сначала цивилизационные достижения, характерные для государственной организации общества, а затем, на завершающей из указанных ступеней, наиболее высокие гуманитарные ценности, да так, что право обретает собственную основу своего бытия (неотъемлемые права человека) и становится способным возвыситься над властью, ее произволом. Здесь, следовательно, в полной мере развертываются те черты права, которые позволяют рассматривать его в качестве развитого.

Таким образом, хотя обозначению указанных стадий характерен известный метафорический оттенок (по-видимому, неизбежный при рассмотрении явлений и процессов, не освоенных в достаточной мере наукой), главное в данном случае – само содержание, логика развития позитивного права, начиная с той стадии – право сильного, когда лишь зарождались некоторые начальные элементы позитивного права, и кончая той, когда право оказывается способным возвыситься над властью.

166

Глава пятая. Императивы цивилизации и право

Эта логика может быть выражена в формуле: от права сильного к праву власти, а затем через право государства к праву гражданского общества – гуманистическому праву1.

Обратимся теперь к краткой характеристике указанных четырех ступеней права, рассматриваемых с точки зрения присущего им гуманитарного содержания.

П р а в о с и л ь н о г о – это по своему источнику и первым фазам своего развития еще доцивилизационная стадия (во многом – с доминированием биологических, зоологических компонентов). О ней приходится говорить в основном с целью обозначить начальное звено «восхождения» права и с большей четкостью увидеть логику происходящих в этой области процессов.

Суть данной стадии состоит в том, что право – в значении «имею право» – принадлежит просто сильному (даже в самом грубом, зоологическом значении). Это – первичный, по своей основе в немалой степени биологический, способ организации жизни «организованных сообществ». Он образует исходный, начальный блок иерархического построения жизни «организованных существ», в том числе и человеческого сообщества на начальных стадиях его развития.

При всей отрицательной оценке данной ступени (в особенности с точки зрения современных моральных, гуманистических представлений) надо видеть, что «право» сильного (слово «право» поначалу, быть может, следует взять в кавычки и понимать в строгом значении естественного права), имеющее природно-зоологические предпосылки, отражало применительно к доцивилизационным порядкам и нравам свойственные им иерархические начала и выступало все же в виде упорядочивающего и даже стабилизирующего фактора – основы постоянного (до естественной смены) статуса и потому противостоящего энтропии и хаосу и в этом отношении соответствующего интересам выживания и упрочения данной общности первобытных людей, решения ею необходимых жизненных задач.

1 В данном месте хотелось бы обратить внимание на то, что автор этих строк уточнил свою позицию в отношении ступеней «восхождения» права. В отличие от ранее высказанных положений о таком «восхождении», когда в нем выделялись четыре ступени – право сильного, кулачное право, право власти, право гражданского общества (см.: Теория права. 2-е изд. М., 1995. С. 126 и сл.), в настоящей работе:

– во-первых, кулачное право включено в более общую категорию «право сильного»;

– во-вторых, в «промежутке» между правом власти и правом гражданского общества выделено в качестве особой стадии «право государства»;

– в-третьих, право современного гражданского общества получило сокращенное обозначение как «гуманистическое право» в том значении, о котором дальше говорится в книге.

167

Часть вторая. Теория права. Новые подходы

И, быть может, именно здесь, на начальной фазе правового развития, отчетливо обнаруживается важнейшая особенность феномена права вообще-то, что на последующих этапах правового развития затеняется иными характеристиками. Право всегда выражает известное положение (статус в том или ином его виде), которое с о х р а н я е т с я и у д е р ж и в а е т с я во времени. Именно так достигается необходимая для общества твердость социального регулирования, которая в наиболее развитом виде выражается в общеобязательной нормативности (всеобщности).

Право сильного, при всем негативном или сдержанном отношении к нему с точки зрения современных этических и гуманитарных представлений, необходимо отличать от хаоса и беспредела насилия. Право сильного в естественном бытии – суровый, жесткий, порой жестокий, но вместе с тем – природно-нормальный, неизбежный и вполне целесообразный способ первобытной социальной организации при безраздельном или преимущественном господстве в сообществе биологических начал. Этот способ – преграда для проникновения в сообщество того, что в жизни людей реализовалось в насилии (в частности, того, что характерно для законов и истребительных сторон межвидовой борьбы, грозящих здесь, во внутривидовых отношениях, смертельным хаосом внеправового состояния в самом элементарном, грубом понимании

«внеправового», неизбежным в этом случае самоуничтожением), и одновременно наилучшая форма в условиях зоологического мира – достижения и обеспечения сплочения сообщества организованных существ.

вая прямое физическое уничтожение человека).

В условиях цивилизации право сильного, в том числе в какой-то ограниченной мере и право войны, постепенно модифицировалось,

168

Глава пятая. Императивы цивилизации и право

шаг за шагом освобождалось от «чисто» биологических свойств и наращивало особенности социального явления, в том числе и качество постоянства (удержание статуса во времени) – основы нормативности. Одной из таких модификаций стало кулачное право – позитивное право первых этапов становления и развития цивилизации (азиатских теократических, рабовладельческих, феодальных обществ), когда в обществе доминирующими социальными силами становятся власть и религиозная идеология. О праве сильного здесь можно говорить уже как о праве без кавычек: оно подвергается влиянию цивилизации, вводится в систему сословной иерархии, привилегий, все более утверждающихся писаных форм, формальных доказательств, инквизиционного процесса и т.д. Оно получает более развернутую юридическую регламентацию (в виде нормативно-регламентированной системы турни-

ров, поединков, в сфере юридических доказательств).

Под углом зрения социально-этических и юридических критериев право сильного, в том числе кулачное право, в указанных условиях может быть охарактеризовано как право привилегий, сословное право, обычное право (в котором, однако, крепнут писаные формы). На этой стадии начинают складываться некоторые простейшие гуманитарные элементы, относящиеся к началам справедливости, вины, процессуальных форм.

Право сильного (в том числе и право войны), относящееся по своему источнику к начальным периодам человеческой истории, в ряде случаев прорывается в жизнь людей на последующих стадиях, отодвигая более высокие по гуманитарному содержанию формы позитивного права. К сожалению, оно оказалось реальностью и в современную эпоху (применение военной силы в Югославии в 1999 г., военные акции в Афганистане в 2001 г. «в ответ» на теракты в Нью-Йорке в сентябре 2001 г.). П р а в о в л а с т и – это позитивное право более развитых ступеней цивилизации, когда в обществе все более утверждается светская власть (феодальное общество с просвещенной властью, капиталистическое, буржуазное общество в условиях неразвитых государственных, ныне – авторитарных и тиранических форм, социалистическое общество, построенное на марксистской, ленинско-сталинской доктрине). Здесь позитивным правом признаются сами по себе нормы, исходя-

щие от власти, защищаемые ею и ею же объявляемые «правовыми». В этих нормах также выражаются господствующие социальные си-

лы, преследующие цель использовать законы в своих интересах. Нередко такие нормы становятся способом узаконения произвола, своеволия, а то и каприза правителя.

169

Часть вторая. Теория права. Новые подходы

Но право власти, оставаясь своеобразной модификацией права сильного, – это уже существенный шаг вперед в правовом прогрессе. Такой крупный скачок в «социализации» права сильного произошел в результате того, что силовые формы выражения и обеспечения юридических норм и институтов монопольно сосредоточиваются в руках политической, государственной власти, атрибутами существования и деятельности которой становятся принципы известной организации и ответственности. Здесь возможное насилие, принуждение – прерогатива «одного лица» – политической, государственной власти, которая – именно как власть – не только способна решать дела по усмотрению, но и обременена ответственностью, ею создаваемыми нормативами, господствующей моралью. Здесь возможное насилие, принуждение по мере развития общества все более становится предметом закона, юридической регламентации, судебного решения, процессуальных процедур, приобретая, наряду с «повышенной», освещаемой властью стабильностью, известные черты правового принуждения. Право власти знаменует существенное развитие позитивного пра ва. И прежде всего – в его прогрессивных характеристиках. Нормы права власти, по общему правилу, являются нормами писаного права, во многом раскрывающими достоинства позитивного права. Выраженные в законах, иных официальных источниках нормы позитивного права становятся всеобщими, формально-определенными, и устанавливаемый таким путем всеобщий, строго определенный по содержанию, формализованный порядок уже сам по себе имеет извест-

ное (пусть и крайне ограниченное) гуманитарное значение.

Вместе с тем нельзя упускать из поля зрения то обстоятельство, что право власти – такой юридический феномен, где право все еще не имеет в полной мере своего собственного бытия, суверенности. Оно по основным своим параметрам остается инструментом власти, его продолжением, прямым выражением и воплощением. Поэтому оно не только не реализует своего исторического назначения, связанного с самими основами человеческого бытия, но и может выступать и в жизни общества, действительно, нередко выступает в качестве формы широкого, крупномасштабного произвола, средства реализации групповых, узкоклассовых и этнических интересов, авторитарных и тоталитарных режимов, утопий, узкодоктринерских фантазий, бесчеловечных экспериментов, насилия и террора над людьми.

Конечно, категорию права власти не следует трактовать упрощенно. В юридических системах, которые можно отнести к рассматриваемой категории, значительное место – пожалуй, со времен поздне-

170

Глава пятая. Императивы цивилизации и право

го первобытного общества – занимают нормы, институты и целые отрасли, существование которых напрямую обусловлено требованиями экономической жизни общества, собственности и товарооборота, требованиями морали, необходимостью охраны общественного порядка, упорядочения семейно-брачных отношений, другими элементарными требованиями (институты частного права, полицейского и налогового права, административно-правового порядка, семейного права). Кроме того, коль скоро власть использует именно «право», она, хочешь не хочешь, вынуждена считаться со свойствами правовой материи, юридическими формами и процедурами, общепринятыми юридическими канонами, т.е. по сути дела с закономерностями, логикой права как объективной реальности. И потому, в частности, при известном уровне развития данной юридической системы оказывается возможным проведение в жизнь элементов законности, поддержание известного – пусть и ограниченного, ущербного, но все же – правопорядка. И еще, надо заметить, в реальных исторических условиях нынешнего времени в тех или иных странах, в том числе демократических, сложившиеся юридические системы отличаются разноплоскостными характеристиками. Они нередко соединяют черты разноуровневых по силовому обеспечению правовых образований (в том числе, увы, также и «право войны»), и поэтому их особенности как права власти проявляются как тенденция, впрочем, подчас – как доминирующая, императивная. И все же, как бы то ни было, юридическая система в социальной обстановке, когда политическая, государственная власть остается решающим фактором в жизни общества и когда, следовательно, наличествует и тем более доминирует право власти, юридическая система в подобной обстановке так или иначе приспосабливается к властному диктату, и потому существуют «легитимные», оправдываемые действующим правом и порой приобретающие юридически утонченные,

изощренные формы возможности для произвола и насилия.

Среди последствий того обстоятельства, что в течение исторически долгого времени, вплоть до наших дней, право выступало и ныне по большей части выступает в облике права власти, – последствия идеологического характера (такие, как императивы крайних ветвей ислама, ортодоксальной коммунистической, ленинско-сталинской идеологии, человеконенавистнических, расистских, фашистских доктрин, этнического национализма).

Под влиянием рассматриваемого феномена во все поры жизни общества, в официальную идеологию и, к сожалению, в интеллектуально-духовную жизнь внедрилась идеология юридического этатизма, т.е. пред-

171

Часть вторая. Теория права. Новые подходы

ставления о том, что право по своей природе, органике – явление, порожденное одной лишь властью, самой по себе государственной волей и существующее исключительно в области государственно-политической сферы общества, замкнутое в ней. Начиная с древнегреческой философии софистов и до наших дней, разнообразные версии юридического позитивизма, позволяющие оценить догму права как значительную ценность общечеловеческой культуры, в то же время так или иначе, исподволь или открыто (демонстрируя «разрыв в науке» – I.2.2), связываются с философией юридического этатизма, препятствующего постижению исторического предназначения и истинной ценности права в жизни людей1.

П р а в о г о с у д а р с т в а. В обществе, в котором утверждаются и получают развитие демократические и гуманистические ценности, демократическая и правовая культура, право власти постепенно перерастает в «право государства».

Если исходить из представлений о власти и государстве, сложившихся под императивным влиянием марксистской, ленинско-сталинской идеологии в советском обществе, то только что приведенное положение может быть оценено как чистой воды тавтология. И соответственно – никаких различий между «правом власти» и «правом государства» в принципе не должно быть. Ведь по упомянутым представлениям государство и есть власть, да притом такая, которая представляет собой «машину в руках господствующего класса», «орудие господства одного класса над другим классом».

Между тем представляется в высшей степени важным проводить строгое разграничение между близкими и даже взаимопроникающими явлениями политической жизни – властью и государством.

Прежде всего, они характеризуют различные срезы государственнополитической действительности: одно из них, государственная власть, – явление функционального порядка, характеризующее главную активную, работающую силу в политической жизни, другое, государство, – всеобщее территориально-институционное, аппаратное образование, в рамках и посредством которого власть осуществляется. Главное же заключается в том, что, в отличие от «власти» как таковой, «государство» – образование по определению относительно высокого обещецивилизационного уровня, призванное обеспечивать надлежащую организацию и стабильное, устойчивое, защищенное функционирование и развитие общества, всех его подсистем в пределах данной страны.

172

1 См.: Туманов В.А. Буржуазная правовая идеология. С. 161 и сл.

Глава пятая. Императивы цивилизации и право

Только в отношении неразвитых государств, а также государств с авторитарными и тоталитарными режимами отождествление «государства» просто с «властью» (притом, понятно, – с государственной властью) в известной мере допустимо: здесь власть в своих многообразных проявлениях охватывает всю, в сущности, государственно-политическую жизнь страны (марксистская, ленинско-сталинская доктрина как раз и ориентируется на такого рода государства). В тех же странах, где получают развитие и реализуются в государственно-политической жизни демократические принципы и гуманистические ценности, нужно с необходимой определенностью констатировать существенные различия между этими, терминологически близкими категориями и, в частности, то, что власть в демократическом обществе существует и реализуется в «окружении» и под многообразным воздействием многих демократических институтов: и государственных, и негосударственных (таких, как адвокатура в системе правосудия, политические партии, иные объединения граждан, средства массовой информации).

Именно существование и функционирование власти «в государстве», в котором утверждаются и получают развитие демократические и гуманистические ценности, а на их основе механизмы умирения власти (конституция, институты народовластия, парламентаризма, разделения властей), позволяет ставить власть «на место» – умирять власть, делать ее относительно умеренной, ограничивать ее функции общественно необходимыми задачами, препятствовать заложенным в ней потенциям к неограниченному властвованию, диктатуре, произвольным действованиям. И вот в обстановке, когда власть при помощи указанных механизмов становится умеренной, адекватной – хотя бы в основном – общественным потребностям, право как бы раскрепощается в своем бытии и развитии, оживает, начинает раскрывать свои потенции. Оно теперь и в тех своих частях и гранях, которые ранее определились произволом власти, как бы становится с властью на одну плоскость, причем так, что его основные источники, носители – законы, и прежде всего Конституция, выступают в качестве силы, упорядочивающей власть, – критерия возможностей и пределов действия государственных учреждений и должностных лиц всех ступеней и рангов. Особо действенной становится миссия права в упорядочении и ограничении власти в связи с функционированием своего рода «связки», соединяющей возможности указанных ранее механизмов – Конституции и правосудия, выраженного в деятельности Конституционного Суда (Совета). С рассматриваемых позиций право уже не может быть охарактеризовано как право власти: оставаясь, как и ранее, «силовым» по преобладаю-

173

Часть вторая. Теория права. Новые подходы

щим особенностям регулятором, оно теперь является в принципе юридической системой всего государства – нормативным образованием, занявшим равновеликое место с политической, государственной властью. Такое развитие права, как свидетельствуют исторические данные, все же не гарантирует с правовой стороны от рецидивов государственного всевластия, осуществляемого по большей части высшими государственными инстанциями – президентскими, правительственными: ограничение и блокирование деятельности демократических институтов при этом реализуются и обосновываются теми же самыми формами и началами, которые предназначены для демократического умирения власти, прежде всего конституционным началом – «волей народа», порядком «свободных выборов», «референдумами», «плебисцитами».

«Законная» трансформация при помощи свободных выборов и референдумов (плебисцитов) ряда демократических государств Европы в тоталитарные фашистские государства стала тяжким свидетельством какого-то коренного неблагополучия в действующем праве, имеющем черты «права государства». В праве еще не оказалось таких элементов, которые в конечном счете оказались бы независимыми от власти, ее изощренного, прикрытого юридическими формами произвола и которые смогли бы возвысить право над государственной властью.

Увы, потребовались кровавые уроки, преподанные человечеству тоталитарными режимами (фашистской Германии, советским), когда люди всей земли были поставлены на грань тотальной деградации, мракобесия и самоистребления; увы, «потребовалось» (при всей некорректности использования этого слова в данном контексте) все это, чудовищное и гибельное, чтобы в послевоенное время, 1950–1960 гг., произошла вторая – после эпохи Просвещения – «революция в праве», обозначившая коренные, качественные изменения в праве, которые в полной мере и раскрыли его историческое предназначение.

П р а в о г р а ж д а н с к о г о о б щ е с т в а – это высшая на современной стадии развития цивилизации ступень позитивного права, наиболее сблизившаяся с современным естественным правом, его высшими ценностями. Его базис (как это будет показано в третьей части книги) образуют неотъемлемые, прирожденные права человека, которые являются основой для определения правомерности «самих» юридических норм, вводимых и поддерживаемых властью. И следовательно, для такого высокого положения объективного права, когда оно, по пророческим суждениям замечательного русского правоведа И.А. Покровского, способно противостоять г о с у д а р с т в у к а к т а к о в о м у и когда человеческая личность может заявлять «пре-

174

Глава пятая. Императивы цивилизации и право

тензию на роль равноправной с государством державы с правом суверенитета на некоторой собственной территории»1.

Именно право данной ступени согласуется с требованиями того этапа развития общества, на котором нейтрализуются крайности власти и оказывается возможным обеспечить ее гармоничное развитие, притом в ее соотнесении с требованиями современного гражданского общества (посткапитализма, народного капитализма). Здесь и происходит своего рода «восхождение» права на высшую по современным представлениям ступень: оно в полной мере раскрывает свой потенциал как явление цивилизации и культуры, как носитель гуманитарных ценностей, заложенных в самой сути, природе человеческого общества, человека. С сожалением приходится констатировать то обстоятельство, что хотя ряд демократически развитых государств приблизился к этой высшей точке правового развития, ни одно из них не обрело в полной мере все его качества (в особенности, в отношении возможности «уни-

чтожения человека», допустимости «права войны»).

Таковы основные ступени гуманитарной истории права, когда оно двигается от «права сильного» через «право власти» (и «право государства») и достигает ступени гуманистического права – той ступени, на которой позитивное право уже напрямую, во всех своих основных характеристиках противостоит своему исконному, извечному врагуантагонисту – произволу и его наиболее «бесовскому проявлению», непосредственно обращенному против человека, – насилию.

Как бы ни оценивали с позиций современных гуманистических и нравственных представлений предшествующие стадии правового развития (даже такие, как, скажем, «кулачное право», да и вообще феномен права сильного, даже право войны), здесь неоправданны односторонние оценки. На каждой из указанных стадий, нередко в оптимальных для своего времени формах, создаются известные предпосылки для реализации гуманитарных ценностей и – что наиболее существенно – известным образом ограничивается произвол, взамен прямого насилия вводятся – пусть еще и несовершенные, зачаточные – институты правового принуждения, материальные и процессуальные. Вместе с тем надо держать в поле зрения и то обстоятельство, что отмеченные ступени позитивного права не более чем вехи, ориентиры, позволяющие разобраться в сложном развитии позитивного права как

«силового» социального образования, с его восхождением от «голой силы» к утверждению в самой материи права высоких гуманитарных начал.

1 Покровский И.А. Указ. соч. С. 309–310.

175

Часть вторая. Теория права. Новые подходы

В действительной истории границы между этими ступенями размыты и, в зависимости от своеобразия исторических условий, сломов и поворотов в исторических процессах, в сферу гуманистического права может ворваться право сильного, прежде всего его «современная» модификация – право власти (а порой и право войны в отношении собственного населения). Многие факты российской действительности и после преодоления ленинско-сталинского тиранического режима (1993 и последующие годы), а также факты из деятельности самых, казалось бы, демократически передовых государств, увы, подтверждают сложность и противоречивость происходящих здесь процессов, в том числе – тенденцию, состоящую как раз в доминировании права власти и даже использования «права войны», а у нас, в России, с той еще российской спецификой, которая выражена в феномене «византийского права».

Только утверждение права гражданского общества во всех его характеристиках и соответствующая ему передовая демократическая государственность могут обеспечивать, надо надеяться, такой уровень господства права (правления права), который исключает прорыв в общественную жизнь «права сильного» (права власти, права войны) и деформацию под напором его необузданной мощи демократических правовых институтов и форм.

5. Эпохи права. Представления о ступенях восхождения права (с гуманитарных позиций) позволяют определить его главные исторические эпохи.

Вопрос о категории, которая в данной работе названа «эпохи права», не прост, и даже научные предпосылки для конструктивного решения проблемы, которая имеется здесь в виду, пожалуй, в полной мере еще не сложились, во всяком случае – не устоялись. Тем более, что автор этих строк стремится реализовать задачу, трудно решаемую в научном обиходе, да к тому же задачу большой сложности по существу – путем обоснования данной категории дать альтернативу уже привычному, прочно вошедшему в научный обиход понятию – «исторический тип права».

В правоведении социалистических стран на основе марксистских взглядов, упрощенных и схематизированных в ленинско-сталинских интерпретациях, под этим термином понималось суммированное выражение особенностей юридических систем по формационному признаку с явно заданной целью – обосновать закономерный характер перехода человечества к коммунизму. И соответственно этому выделялись такие «исторические типы» – рабовладельческое право, феодальное право, буржуазное право, социалистическое право.

176

Глава пятая. Императивы цивилизации и право

Подобная градация имеет известное познавательное значение, позволяет выявить некоторые общие черты юридических систем, существовавших в те или иные исторические периоды, сделать ударение на одном из существенных моментов экономико-политической ситуации, отвечающих ортодоксальным марксистским взглядам о «классах», об «эксплуатации», о будто бы неизбежном движении человечества к «бесклассовому обществу» – коммунизму. Но она мало что дает для понимания места и роли права в жизни общества, логики его развития, его юридического своеобразия. Обособленные на указанных основаниях «исторические типы» охватывают юридические системы весьма различного юридического построения и ступени гуманитарного развития. И только в отношении некоторого фактического материала идеология «исторических типов права» помогает увидеть их развитие (например, связывая феодальное право с «кулачным правом»). Как оказалось, более существенное значение для юридической нау-

ки имеют не выделенные по марксистским канонам «исторические типы», а семьи национальных правовых систем. И потому, если и уместно употреблять термин «тип» в отношении права, то в наибольшей мере такое употребление оправдано в отношении юридических типов – основных, классических семей юридических систем [II.6.2].

Тем не менее существуют весомые данные полагать, что есть альтернатива понятию «исторический тип», которое имеет существенное общетеоретическое значение. Притом – с точки зрения исторической перспективы, рассматриваемой с гуманистических позиций.

Это понятие – «историческая э п о х а п р а в а». Оно, можно предположить, призвано отразить основные, если угодно, глобальные стадии в развитии «самого» права под углом зрения его гуманитарного содержания, и соответственно этому дать научную основу для понимания кульминации, ключевого, поворотного пункта в этом развитии, сообразующегося с переходом человечества от традиционных цивилизаций к цивилизациям последовательно демократического типа.

Суть дела в том, что до того времени, как в условиях Просвещения, идей и духа Французской революции начался переход человечества к последовательно демократическим, либеральным цивилизациям, феномен права существовал и повсеместно воспринимался как государственно-властное образование, содержащее главным образом общеобязательные предписания, запреты, ограничительные императивы. Именно в таком облике позитивное право предстало перед людьми с той своей природно-естественной стороны, которая выражает властную иерархическую организацию общест-

177

Часть вторая. Теория права. Новые подходы

венной жизни, в предельной мере обнажившейся и даже обострившейся в условиях традиционных цивилизаций феодальных типов, когда действующие юридические установления привычно воспринимались даже не в качестве права власти, а скорее – права сильного, притом «кулачного права».

Социальные и духовные условия Просвещения, как и вся возрожденческая культура, и в не меньшей степени революционные события конца XVIII в. в Европе и Северной Америке, т.е. все нарастающие процессы, выражающие начало реального перехода человечества к либеральным цивилизациям, потребовали нового права и принципиально нового правопонимания.

Но спрашивается: в чем, кроме общей постановки вопроса, реально (в строго контрастных определениях) состоит то новое, что должно быть характерным для права в условиях последовательно демократических, либеральных цивилизаций, новое в самом принципе правопонимания?

И вот здесь мы встречаемся с самым главным переломом в мире правовых явлений и правовых представлений, происшедших в то время за всю человеческую историю, – с переходом от запретительно-предписывающего права к д о з в о л и т е л ь н о м у (дозволяющему) праву. И соответственно этому – с переходом от видения права как сугубо властно-государственного образования к его трактовке как института, который при всей его взаимосвязи с государством (и моралью) служит человеку, творческой активности людей и который способен возвыситься над властью.

Отсюда и вырисовываются две основные эпохи права, констатация и понимание которых во многом раскрывают, быть может, самые существенные характеристики, выражающие логику права. Это: запретительно-предписывающее право (эпоха, характерная для тра-

диционных цивилизаций);

дозволительное право (эпоха, характерная для последовательно демократических, либеральных цивилизаций).

6. Еще одно направление. Наряду с направлением развития гуманитарной стороны восхождения права значимым является направление развития его «собственного» содержания. От элементарных, примитивных форм («имею право», «обязан», «ответствен») – к развитым юридическим построениям, определяющим положение человека в обществе, существенно влияющим на его возможности в деловой жизни и т.д., – вот путь совершенствования юридических форм, развитие права в технико-юридическом отношении.

178

Глава шестая. Правовая материя

В этой группе проблем велик соблазн существенно разъединить указанные две стороны восхождения права (не так уж трудно отыскать примеры того, когда при реакционном политическом режиме страны вырабатываются весьма совершенные юридические построения; или, напротив, гуманитарный прогресс как бы отодвигает на задворки социальной жизни всякого рода юридические премудрости и сложности). На самом же деле картина тут другая. При всех возможных отклонениях в указанных процессах (такого характера, которые только что были упомянуты) главное здесь – это глубокая взаимосвязь между гуманистическим содержанием права и его юридическим совершенством. Исходный пункт понимания этой взаимосвязи, да и всего комплекса процессов, относящихся к инструментальным характеристикам права и их развития, – это особенности «тела права», юридиче-

ской материи.