ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Конституционализация российской судебной системы выражает идею достоверного признания и защитві прав и свобод человека и гражданина, которвіе в условиях конституционного, правового и социалвного государства должнві обеспечиватвся ресурсами судебной власти.

Эффективноств конституционализации обусловливается ее способноствю обеспечитв конституционноств судебной системні, ее конституционное единство (целостности), единообразие соответствующих подходов к разрешению юридических конфликтов, взаимодействие ее элементов между собой, воплощение в объективную реальности идей и ценностей, закрепленных в Конституции России. Результат этого процесса определяет ответ на вопрос, обеспечиваются ли правосудием права человека. Поэтому каждая из перечисленных задач характеризует институциональное направление конституционализации судебной системы, одновременно создавая предпосылки для установления доктринальных параметров, определяющих содержание конституционной теории судебной власти и правосудия. Это относится как к действующему правосудию, так и к его желаемой конституционной модели, предполагающей его синхронное изменение с иными составляющими и трендами конституционализации.

Процесс конституционализации правовой системы в значительной мере определяет эффективность режима конституционной законности, что обусловлено рядом факторов. К ним относятся конституционная конкретизация наиболее общих требований, предъявляемых к осуществлению правовых

отношений, обеспечение действенности конституционных установлений посредством определения вектора законности. Одновременно

конституционализация ввіступает показателем конституционной законности, посколвку нарушение или искажение смвісла (духа) конституционнвіх установлений влечет нелегитимности законодателвства и его правоприменителвной практики.

Рассматривая в указанном контексте объединение двух внісших судов и образование единого Верховного Суда РФ, можно утверждатв, что само по себе такое объединение не может рассматриваться в качестве признака конституционализации судебной системы. Это обусловлено тем, что не всякое, даже относительно значимое и существенное, изменение ее структурно- организационных параметров и правовой регламентации деятельности представляет собой конституционализацию, понимание которой несводимо исключительно к формальной конституционной легализации. Признаком конституционализации как многофакторного процесса является не любое изменение, а лишь приращение конституционного качества и такое обновление, которое больше отвечает параметрам модели, устанавливаемой Основным законом, не сопровождаясь снижением достигнутого уровня конституционности. В соответствии с таким пониманием и должен решаться вопрос о том, способствовало ли принятие указанных поправок к Конституции РФ конституционализации российской судебной системы.

Исследование представлений и методологических подходов к пониманию значимости, институциональных форм и функциональной состоятельности судебной власти, позволяет говорить о том, что в отличие от ранее принятых представлений о функции судебной власти исключительно как средстве разрешения социальных конфликтов, современная доктрина конституционализма отводит ей более значимую роль.

В связи с этим в качестве первого этапа конституционализации судебной системы предлагается обозначить этап формализации института судебной власти Российской Федерации, к основным вехам которого могут быть отнесены: принятие концептуальных основ организации судебной власти и преобразование судебной системы (возрождение суда присяжных, изменение организационного обеспечения деятельности судов, установление статуса судей, создание Конституционного Суда РФ); институциональное оформление судебной власти (усложнение, легализация конституционной (уставной) юстиции в субъектах федерации, дополнение судебной системы институтом мировых судей, создавшее четырехзвенную систему судов общей юрисдикции, образование с 2003 г. четырехуровневой системы арбитражных судов, образование Дисциплинарного судебного присутствия, фактическое упразднение института народных заседателей в судах общей юрисдикции и учреждение в арбитражных судах первой инстанции института арбитражнвіх заседателей); реформа верховнвіх судов, основнвш резулвтатом которой стало объединение Верховного и Ввісшего Арбитражного судов.

Наряду с этапом формализации института судебной власти предлагается ввіделятв этап социеталвного оформления института судебной власти в современной России, с которым связано понимание судебной власти как специфической, многоаспектной разновидности общественник связей, отношений, обусловленных биологической и социалвной природой человека. Указанный подход органично соотносится с методологией конституционализации и современного конституционализма, который не является искусственной, «учрежденной» государством категорией, а представляет собой объективно складвівающийся порядок реалвных общественных отношений, основанный на признаннвк социумом требованиях справедливости и мерві достигнутой свободвг

Понятие форм конституционализации тесным образом связано с практикой Конституционного Суда РФ и ее влиянием на предмет конституционного регулирования, обеспечиваемвш различивши способами формально- юридического воздействия на соответствующие отношения и их субъектвг Понятие формы конституционализации не тождественно понятию формы реализации конституционнвіх норм, при которой проблема конституционности не определяет содержание происходящего процесса.

Конституционализация правосудия реализуется посредством проникновения конституциоHHBix установлений в российское процессуалвное законодателвство и правоприменителвную практику. В свою очереди, правосудие влияет на содержателвное осмвісление и наполнение конституционнвіх положений. Это позволяет утверждатв, что понятие «экономический спор», положенное в основу процес су алвной деятелвности арбитражнвіх судов, уже не является исключителвно задачей процессуалистов и не представляется возможным без учета положений Конституции РФ и доктриналвно-нормативнвіх позиций Конституционного Суда РФ. Тематический анализ обнаруживает весвма значителвное число правоввіх позиций ввісшего органа российской конституционной юстиции, направленнвіх на установление содержания отдели HBi х экономико-право BBix категорий, принципов разрешения соответствующих споров, а также обеспечение конституционно значимого баланса интересов их участников. Равнвш образом они должнві учитвіватвся и при исследовании теоретико-конституционнвіх аспектов экономического правосудия как основной функции системні арбитражнвіх судов, определяющей ее конституционное назначение.

Система арбитражнвіх судов является составной частвю единой судебной системні Российской Федерации, назначение которой заключается в осуществлении судебной власти как вида государственной власти. Ввісшей же конституционной целвю, стоящей перед единой государственной властвю, являются создание, обеспечение и охрана основ конституционного строя (гл.

В настоящее время фактически общепризнано, что поввинение эффективности правосудия, включая экономическое, представляет собой одно из кардинальных условий развития государства и снижения социальной напряженности. В указанном контексте судебная система призвана реализовать три направления воздействия на развитие экономики страны. Прежде всего, реальный доступ к правосудию является единственным убедительным способом воздействия на бюрократию; напротив, неэффективность суда блокирует проведение административной реформы, борьбу с коррупцией и административными барьерами. Неэффективность правосудия влечет за собой разрешение споров между хозяйствующими субъектами преимущественно неформальным путем, что приводит к повышению степени воздействия криминальных структур на экономику и общество в целом.

Аналитическое обобщение преобразований, осуществленнвіх с момента принятия Конституции РФ, позволяет говорити О наличии ПОЛО жители HBIX тенденций развития судебной власти в целом и экономического правосудия как важнейшей функции, ввгаолняемой системой арбитражнвіх судов, в частности. Это ввіражается в том, что в процессе указанной деятелвности ввіявляются и уточняются содержание ее правозащитной и правореализующей функций, их упорядочивающее воздействие на общественнвіе отношения. Реализация системой арбитражнвіх судов своих задач позволяет установити степени соответствия экономического правосудия его «конституциоHHBiM параметрам». В свою очереди, конституционная основа экономического правосудия, осуществляемого системой арбитражнвіх судов, обусловливает воздействие резулвтатов этого процесса на общество в соответствующей сфере отношений, способствуя формированию его желаемвіх функционалвнвіх характеристик.

Динамика развития системні арбитражнвіх судов свидетелвствует об изменении духа российского законодателвства, правоприменители ной

деятелвности и служит своеобразии™ индикатором таких изменений. В конституционный период эволюция организации и деятелвности системні арбитражнвіх судов, развитие арбитражного процесса свидетелвствуют о последователвной тенденции перехода от авторитарности правового регулирования отношений в экономической сфере к диспозитивности, что косвенным образом характеризует и соответствующие изменения государства и общества.

Статус Ввісшего Арбитражного Суда РФ как ввісшего судебного органа и его участие в конституционализации системні российского права определялисв как соответствующими характеристиками судебной системні в целом, так и теми конкретными функциями, для ввшолнения которвіх создавался названнвш судебный орган. Соответственно, резулвтатві его деятелвности отражают степени проникновения конституционнвіх норм в качестве фундаменталвнвіх императивов в правовое регулирование экономических отношений, позволяя судити о степени конституционализации правового порядка в указанной сфере.

Значение деятелвности Ввісшего Арбитражного Суда РФ в контексте конституционализации российской правовой системні во многом обуславливало св возможноствю преодоления проявлений «юридического позитивизма», сводящего разрешение судебнвіх споров исключителвно к букве закона. Это связано с тем, что указаннвш подход, незаменимый при решении несложных и типичных судебнвіх споров, в ряде случаев оказвівается несостоятелвнвім при решении более сложнвіх задач. В частности, потребности в втіхо де за рамки позитивного права проявляется в случаях отсутствия законодателвного регулирования, являющегося следствием

квалифицированного молчания законодателя или недостаточности развития правовой регламентации отделвнвіх сфер общественнвіх отношений. Однако на судебный орган и в этом случае возлагается обязанности конституционно обоснованного разрешения юридического конфликта.

Анализ российской юридической практики позволяет утверждатв, что в ряде случаев при пересмотре судебнвіх актов в порядке надзора Внісший Арбитражнвш Суд РФ «корректировал» действующее правовое регулирование. Это ввіражалосв, в частности, в преодолении различия в понимании возможнвіх границ действий субъектов правоввіх отношений, регламентируемых той или иной нормой права.

Правовые позиции ВАС РФ демонстрируют в ряде случаев необходимую (конституционную) гибкости его подходов в понимании того, является ли норма права императивной либо диспозитивной. Отказ от использования в таких ситуациях исключительно формального критерия, по существу, означал официальное признание судебной властью допустимости инвариантности как одного из конституционных свойств современного права и модели правового регулирования экономических отношений. Указанная практика неизбежно приводила к фактическому участию ВАС РФ в формировании вектора правовой политики. Это выражалось в ситуациях фактической легализации правовыми позициями высшего судебного органа вариантов поведения участников правовых отношений, основанными на отклонении от формального подхода к применению юридических норм. Несмотря на вероятность негативных последствий таких действий, базирующихся, в частности, на ситуативном понимании высшим судом принципа справедливости, указанная практика при условии ее постоянного нивелирования на основе конституционного правопонимания должна признаваться отвечающей потребностям конституционализации. Таким образом, в указанном контексте значимость высшего органа судебной власти для процесса конституционализации российского права определяется его возможностью, с одной стороны, преодолевать правовую неопределенность посредством установления единообразного толкования тех или иных норм, а с другой - не нарушать при этом конституционный принцип разделения властей, не вторгаясь в функции законодателя.

Участие Высшего Арбитражного Суда РФ в конституционализации российского права проявлялось и в инициирующем аспекте: во-первых, в качестве субъекта обращения в Конституционный Суд РФ с запросами о проверке конституционности указанных в ч. 2 ст. 125 Конституции РФ законов, HHBix нормативнвіх актов и договоров, а также с запросами о проверке конституционности закона, примененного или подлежащего применению в деле, рассматриваемом им в любой инстанции; во-вторвіх, в качестве субъекта права законодателвной инициативві по вопросам его ведения. В указанном контексте институтві инициирования конституционализации и законодателвной инициативві приобретают болвшое значение в силу того, что их ресурсві направлены на установление адекватного (конституционного) регулирования правоввіх отношений с учетом их постоянного изменения, защиту существующей системні социалвнвіх ценностей, обеспечение предсказуемости резулвтата юридических конфликтов. Необходимости достижения указаннвіх целей, в свою очередв, обусловливает потребности в постоянной ревизии и оптимизации ресурса субъектов права законодателвной инициативві, как одного из условий последующей эффективности законодателвной деятельности.

Возглавляя систему арбитражных судов Российской Федерации, Высший Арбитражный Суд РФ на протяжении его существования являлся активным участником конституционализации российского права и достаточно успешно выполнял комплексную публично-правовую функцию обеспечения законности и осуществлению реальной, своевременной защиты прав граждан и юридических лиц прежде всего в сфере экономической деятельности. Выполнению этой функции способствовало решение задач формирования уважительного отношения к закону и суду, а также содействия развитию партнерских отношений, обычаев и этики делового оборота. При этом, несмотря на то, что решение указанных задач не выходит за границы осуществления правосудия, в его основе должно лежать конституционное понимание права, способов преодоления пробелов и коллизий, единообразное применение закона.

Сущностные особенности экономического правосудия как прерогативы конституционно-легитимной арбитражной юрисдикции и одной из основных

категорий арбитражного процесса раскрываются через значения категорий «правосудие» и «экономический спор». При этом, хотя категория «экономический спор» ввіступает как первичная и определяющая по отношению к экономическому правосудию, можно констатироватв, что в российском законодателвстве указаннвш термин должнвш образом не детализирован, что приводит к затруднениям его толкования и, соответственно, реализации конституционнвіх целей экономического правосудия, включая обеспечение конституционнвіх прав.

Проблематика конституционной достоверности научнвіх понятий и категорий неизбежно сопряжена с переносом юридически значимой информации в тєкстві нормативно-правоввіх актов и ввіработки

конституционно-право BBix дефиниций и является частвю методологии конституционализации правовик систем. Решение задач в рамках указанной проблемні достигается с помощвю правоприменители ной практики, включая арбитражное правосудие. Необходимости такого подхода обусловлена тем, что все юридические дефиниции, независимо от сферві их применения, ДОЛЖИВІ участвоватв в ввістраивании одного и того же - конституционного дискурса. C учетом этого требования они должнві представлятв собой отраслеввіе проекции соответствующих конституционнвіх категорий, приобретая качество унифицированности на основе базового, определяющего их смвісл, конституционного уровня.

Арбитражнвіе судві разрешают экономические спорві, возникающие как из гражданских, так и из административнвк и инвк публичных правоотношений. При этом материалві судебной практики свидетелвствуют, что ВАС РФ последователвно склонялся к позиции, что именно экономическая характеристика спора является определяющим моментом в аспекте установления его подведомственности арбитражнвш судам. Практика деятелвности вновв образованного Верховного Суда свидетелвствует о том, что при решении вопроса о подведомственности ключе вві м является субъектный состав спора, а именно наличие или отсутствие статуса индивидуального предпринимателя (или юридического лица) у участника спора. Представляется, что в каждом конкретном случае особенно необходим «тонкий» конституционно-правовой анализ ситуации, конституционно-правовая аргументация и интерпретация, завершением которых является соответствующее мотивированное заключение. Спор не становится экономическим автоматически, например, при наличии у спорящих экономических интересов или прав, имеющих потенциальную экономическую значимость. Особую конституционную важность проблематика значения категории экономического спора приобретает в связи с тем обстоятельством, что арбитражным судам подведомственны дела о возмещении имущественного вреда, причиненного субъектами власти по экономическим спорам, возникающим из гражданских и публичных правоотношений.

Поскольку понятие «экономический спор» полагается связанным с конституционализацией и правосудно-арбитражным обеспечением конституционных прав, свобод и обязанностей, оно должно оставаться синтетическим. При этом нельзя согласиться с представлением о бесперспективности попыток выработать критерии или алгоритм определения экономического характера, разрешаемого судом спора. Однако решение этой задачи должно базироваться на признании существования неразрывной связи между обозначенными в законе субъектными и содержательными критериями юридического конфликта. Следует подчеркнуть, что вопросы судебной подведомственности, сколь бы неоднозначно ни решались они законодателем и ни трактовались судебной практикой, нельзя приравнивать к проблематике конституционной компетенции судов и органов судебной власти. Это обусловлено тем, что подведомственность представляет собой весьма условное распределение сфер влияния при установлении конкретных полномочий судов по рассмотрению различных категорий дел и отражает основные полномочия суда как элемент его компетенционного статуса.

Вопрос о роли арбитражных судов как субъектов правоприменительного опосредования основных прав, свобод и обязанностей человека и гражданина, необходимого в контексте конституционализации, непосредственным образом связан с активно обсуждавшимся в науке вопросом о выделении арбитражного судопроизводства как самостоятельного вида. Представляется, что при ответе на указанный вопрос необходимо исходить из того, что конституционное правопонимание не позволяет отождествить статус учредителя конституции с законодателем. Кроме того, принципиально неверно считать тождественными понятия «судопроизводство» и «судебный процесс». Судопроизводство в его общепринятом понимании представляет собой разрешение судебных дел посредством установленной процедуры (порядка), однако в АПК РФ конкретизирован порядок рассмотрения дел и для гражданского, и для административного судопроизводства. При этом в любом случае нельзя забывать о том, что если с позиций отраслевого позиционирования предназначение суда заключается в разрешении споров и иных дел в целях реализации и защиты субъективных прав и законных интересов лиц, то с конституционно-правовой точки зрения цели правосудия воплощены в обязанностях обеспечения основных прав и свобод человека и гражданина, и всеобщего соблюдения Конституции РФ (ст. 15, 18, 120). В указанной связи разделяем мнение о том, что законодательное решение, в силу которого дела, возникающие из гражданских и административных правоотношений, не имеют единой процессуальной регламентации и закреплены в разных кодифицированных актах, является принципиально конституционным. Подтверждение высказанного суждения соотносится с доктринальнонормативными установлениями Конституционного Суда РФ, фактически утвердившего легитимность понятия «арбитражное судопроизводство».

Конституционализация, подразумевая концептуально выверенные разработку и встраивание законодательства в правовую систему, основанную на верховенстве Конституции РФ, позволяет тем самым конкретизировать конституционные функции судебной власти. К ним могут быть отнесены обеспечение единства нормативной и фактической реализации Основного закона во всех сферах деятельности государства и общества, правовая охрана Конституции РФ посредством осуществления судебного нор MO контр ОЛЯ, обеспечения верховенства права, приоритета и прямого действия конституционных норм. Однако с учетом изменяющихся общественных отношений эффективная реализация указанных функций невозможна при статичном восприятии и толковании положений Конституции РФ. Это обусловливает потребность в обеспечении динамического контекста права, который призвана обеспечить именно судебная система. Данный подход позволяет говорить о повышенной значимости судебной дискреции. При этом реализация права арбитражных судов на усмотрение должна осуществляться в аспекте конституционной дискреции, что означает конституционное по своей сути и направленное на выявление конституционного смысла норм, подлежащих применению.

Анализ роли арбитражных судов в опосредовании основных прав, свобод и обязанностей человека и гражданина предполагает возвращение к проблеме реализации Конституции РФ, исследуемой в юридической науке через призму особого действия конституционных положений. В Конституции РФ провозглашено ее прямое действие (ч. 1 ст. 15), а также предусмотрено, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими (ст. 18). Доктринально-конституционный смысл этих

установлений не является тождественным, но в равной мере актуален в практическом аспекте, что находит подтверждение и в правовых позициях Конституционного суда РФ. Так, феномен непосредственного действия в

России основных прав и свобод человека и гражданина подчеркивает доктриналвную необходимости однородного обоснования участия российских судов в конституционализации на основе конституционного право понимания. Конституционные положения, определяющие предназначение правосудия, и, соответственно, обеспечения прав, свобод и обязанностей человека, конкретизируются в нормах отраслевого законодателвства, которые, в свою очередв, исполвзуются судами для право применителвно го опосредования названных правовых феноменов. Указанная конкретизация также должна подчинятвся конституционным требованиям, выраженным, в том числе, в правовых позициях Конституционного Суда РФ.

Значение арбитражных судов как субъектов правоприменительного опосредования основных прав, свобод и обязанностей человека и гражданина проявлялось, и продолжает появляться применительно к деятельности Суда по интеллектуальным правам, в их деятельности по установлению соответствия правовых актов закону. Можно утверждать, что надлежащей идентификации правового акта способствовали определения, изложенные в постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ. Значимость результатов такой деятельности для правоприменительного опосредования основных прав, свобод и обязанностей человека и гражданина заключается как в повышении правовой определенности, так и в выявлении потребности в надлежащем правовом оформлении и регламентации соответствующих нормативных конструкций.

Институциональное понимание судебной защиты, как целостного механизма, системы гарантий прав, свобод и законных интересов всех субъектов права позволяет признать, что значительное место в этом механизме занимают конституционные принципы судопроизводства, от надлежащей реализации которых зависит достижение целей и выполнение задач правосудия. Конституционные принципы являются гарантиями реализации эффективной судебной защиты и с конституционно-правовой точки зрения обладают более

высокой, чем отраслевые и институционалвнвіе принципві процессуалвного права и законодателвства, юридической силой. Кроме того, они находятся в системном взаимодействии, которое проявляется в обеспечении

конституционности деятелвности судебной системы, подчинения деятелвности судов Конституции РФ. Тем самым конституционнвіе принципві судопроизводства определяют пределві действия процессуалвного механизма судопроизводства. Необходимым условием такого взаимодействия является четкая с о глас о ванно ств процес су алвнвіх принципов и норм с

конституционными принципами таким образом, чтобві процес су алвнвіе принципві лишв развивали и детализировали принципві Конституции РФ, но не могли бы изменитв в процессе подобной конкретизации сущности и содержание конституциоHHBIX принципов.

Конституционное право на судебную защиту содержателвно

конкретизировано в ряде решений Конституционного Суда РФ, что предопределило перспективу конституционализации и арбитражного о цес су алвно го законодателвства и правоприменители ной практики

арбитражнвіх судов. Анализ правоприменители ной деятелвности ВАС РФ позволяет утверждатв, что до момента прекращения своей деятелвности, названный судебный орган в целом адекватно руководствовался

установлениями Конституционного Суда РФ и обеспечивал тем самвш полвзование правом на судебную защиту в арбитражнвіх судах экономических прав и свобод человека и гражданина. Указанная задача реализоваласв посредством принятия ВАС РФ актов, основаннвіх на решениях

Конституционного Суда РФ и направленнвіх на развернутую конкретизацию целей, которвіе должнві учшыватв арбитражнвіе судві при разрешении дел по спорам соответствующего содержания. Однако необходимо также отметитв, что правоприменителвное опосредование и конкретизация арбитражнвши судами указанного права значителвно чаще связвівается с разъяснениями, содержащимися в постановлениях ВАС РФ, чем с доктринально- конституционными установлениями.

Специфическая компетенция и основнвіе полномочия ВАС РФ бвіли определенві в ст. 127 Конституции РФ, согласно которой, он являлся ввісшим судебным органом по разрешению экономических споров и инвіх дел, рассматриваемвіх арбитражнвіми судами (функция правосудия в собственном смвісле), осуществлял в предусмотреннвіх федералвнвім законом процессуалвнвіх формах судебнвш надзор за их деятелвноствю (судебно- надзорная функция) и давал разъяснения по вопросам судебной практики (судебно-ориентирующая и правоустанавливающая функция). Все

перечне л еннвіе полномочия ВАС РФ необходимо восприниматв и

рассматриватв сквозв призму его конституционно-право во го назначения. При этом участие ВАС РФ в конституционализации механизма правосудного обеспечения о с НОВНВІХ прав, свобод и обязанностей реализоввіваласв посредством нахождения оптималвного конституционного баланса публичнвіх и частнвіх интересов на основе конституционных положений (принципов, целей и ценностей). Кроме того, такое участие заключалосв в определении субьективнвіх прав и обязанностей сторон в их подлинном (конституционноправовом) объеме и соотношении, которое составляет основу надлежащего судебного решения. Анализ осуществления судебно-надзорнвіх полномочий ВАС РФ позволяет заключить, что его «конституционную составляющую» образует обеспечение конституционно-необходимого единства (единообразие) судебной практики, а также дополнителвной гарантии защитві прав сторон, не нашедших эффективной защитві в судах первой, апелляционной и кассационной инстанций. Право ориентирующая и правоустанавливающая деятелвноств ВАС РФ бвша соотнесена с конституционализацией «профилвного» материалвно- экономического и процессуального объективного права, и законодательства, опосредованием основных экономических прав, свобод и обязанностей, а также конституционного права на судебную защиту. C теоретической точки зрения такая деятельность получает необходимую степень достоверности только в контексте ее связи с практикой Конституционного Суда РФ, адекватного восприятия, использования (применения) и его правовых позиций.

Анализ положений юридической доктрины, сложившихся на протяжении нескольких десятилетий, свидетельствует о наличии противоположных по смыслу концепций относительно возможности отнесения правовых позиций высших судебных органов к источникам права. При этом, если в отношении правовых позиций Конституционного Суда РФ положительный ответ на этот вопрос в значительной мере предопределен статусом высшего органа конституционного контроля, то в отношении судебно-правовых позиций ВАС РФ он далеко не однозначен. Основной причиной такой ситуации представляется различие подходов к пониманию источника права. По мнению диссертанта, наиболее обоснованным с точки зрения конституционного правопонимания является подход, согласно которому вопрос об источниках права принципиально не может быть решен в контексте позитивистского правопонимания и в значительной мере определяется пониманием сущности права. Следовательно, для понимания сущности судебно-правовых позиций ВАС РФ необходимо уяснить, обладают ли они реальным регулирующим воздействием на правовые отношения и в чем заключается специфика такого воздействия, а также в случае положительного ответа на эти вопросы необходимо показать, насколько конституционной и объективно обусловленной является потребность в таком регулировании.

Обращаясь теперь уже во многом в ретроспективном ракурсе к проблематике «руководящей и разъясняющей» деятельности ВАС РФ и ее результатов (поскольку таковые сохраняют и будут сохранять конституционноправовое значение), следует отчасти согласиться с теми авторами, которые трактовали правотворческую активность этого высшего судебного органа как следствие дефицита надлежащего правового регулирования в сфере предприниматели с кой (экономической) деятелвности. Эта тенденция, как отмечается в юридической доктрине, в целом присуща болвшинству развшых стран в силу того, что законодатели не в состоянии в полной мере регламентироватв те общественнвіе отношения, которвіе испвітвівают потребности в законодателвной регламентации. Вследствие этого законні содержат значителвное количество пробелов, увеличивающееся по мере ускорения темпа социалвно-экономических изменений жизни общества; кроме того, нормві права вследствие их общего характера объективно нуждаются в общеобязательной интерпретации, «адаптации» к конкретной юридической ситуации. В определенной мере указанная проблема решается органами исполнительной власти, издающими соответствующие подзаконные акты, которые тем не менее не в состоянии компенсировать все недостатки закона. Поэтому решение этой задачи все чаще «делегируется» судам, и особенно высшим судебным органам. Разумеется, делегирование в данном случае не носит и не может получать прямого законодательного, тем более - подзаконного выражения (нормирования), что входило бы в противоречие с конституционными принципами разделения властей и независимости судебной власти. Поэтому для научной характеристики обозначенного тренда стараются использовать термины, несущие иную смысловую нагрузку.

В юридической литературе нормотворческая (правотворческая) функция судебной власти нередко связывается именно и исключительно с проблематикой пробелов в законодательстве или правовом регулировании. В результате сама названная функция приобретает весьма неоднозначную «конфигурацию». Судебная практика лишь подготавливает почву для законодателя, её обобщающего и устанавливающего на этой основе соответствующие изменения и дополнения текста закона. Указанная логика приводит к выводу о том, что «правотворческая» деятельность ВАС РФ носила во многом компенсаторный характер, вызванный дефицитом надлежащего правового регулирования общественнвіх отношений, образующих сферу юрисдикции арбитражнвіх судов. Однако такой подход не учшывает конституционный смысл деятелвности внісшего судебного органа, которая не сводится исключителвно к преодолению недостатков законодателвства: ее целвю являласв наиболее эффективная защита (обеспечение) конституционнвіх прав субъектов экономического оборота.

Диссертант разделяет мнение тех ученых (Г.А. Гаджиев, В.И. Kpyсс), которвіе подчеркивают необходимости конституционного механизма корректировки дефектов правового регулирования. В этом смвісле судебная практика в условиях нормативного и доктриналвного дефицита фактически ввірабатвівает критерии эффективной защитві нарушенных прав и условия ее применения в соответствующих обстоятельствах. Указанный процесс сопряжен с судебным усмотрением, которое при условии его конституционности является неотъемлемым элементом названного механизма и не входит в противоречие с идеей конституционно-судебного правотворчества в целом и достоверности судебно-правовых позиций ВАС РФ в частности.

В рамках проблематики судебно-правовых позиций необходимо последовательно разграничивать положения, вырабатываемые для целей осуществления правосудия по конкретному делу и те, которые претендуют на заведомо большее, проецируются на всю судебную практику. В данном случае имеет место терминологическая конкретизация. Специфика судебной понятийной конкретизации заключается в том, что закон как бы толкуется судом, но «толкуется» с привнесением в него тех содержательных моментов, которые законодатель, возможно, и не вкладывал в текст нормативного положения.

Прецедентная практика высших судов представляет собой сочетание статичности с возможностью модификации применительно к специфике того или иного конкретного юридического конфликта. Таким образом, можно говорить о том, что правоустанавливающая практика ВАС РФ при наличии в ее основе норм относительно статичного закона в контексте конституционного развития приобретает значение «переходной формы» права, обеспечивающей гибкость правового регулирования в условиях быстро меняющихся общественных отношений. В связи с этим диссертант придерживается позиции признания судебно-правовых позиций ВАС РФ источником российского права.

Разделение судебно-правовых позиций возможно по нескольким основаниям. Во-первых, по основанию потенциального различия выводов по конкретному правовому вопросу высших судебных органов (судебной подсистемы), находящихся между собой в известном иерархическом соотношении. Соответственно этому критерию может быть различие судебноправовых позиций Пленума ВАС РФ, Президиума ВАС РФ и ВАС РФ. Первые два названных правовых элемента в значении обязательных для арбитражных судов положений, определяющих практику применения законоположений, были фактически легализованы в Постановлении Пленума ВАС РФ от 12 марта 2007 года № 17 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам». В аналогичном аспекте Конституционный Суд РФ высказывался о судебно-правовых позициях ВАС РФ (Постановление Конституционного Суда РФ от 21 января 2010 г. № 1-П). Во- вторых, дифференциация по специфике факторов, определяющих

необходимость выработки судебно-правовой позиции. Так, потребность в дополнительном правовом регулировании возникала в случае наличия концептуально различной судебной практики в различных регионах государства, что явным образом свидетельствовало о нарушении

конституционного принципа равенства субъектов правовых отношений перед законом и судом. Другую группу предпосылок (и обусловленных ими судебноправовых позиций ВАС РФ) представляют ситуации, когда судебная практика отвечала требованию единообразия, обладая при этом существенной дефектноствю с точки зрения правилвности толкования закона и, соответственно, нуждаласв в оперативном корректирующем, руководящем и разъясняющем воздействии. Конституционное значение таких судебно- правоввіх позиций заключается в оперативном разрушении устойчивой или даже единообразной судебной практики, не соответствующей идее верховенства права и, соответственно, не являющейся объектом правовой охраны. В этом случае проблема помимо ее конституционного аспекта дополнительно актуализировалась дуализмом статуса ВАС РФ, который, осуществляя судебный надзор, должен был обеспечить справедливое разрешение спора, исправляя ошибки судов нижестоящих инстанций. Третья разновидность судебно-правовых позиций обусловлена фактором объективной динамичности законодательства, влекущей возникновение ситуаций, когда судебная практика по какой-либо категории дел еще не сформировалась, однако в силу значимости юридической проблемы требовала «предвосхищения», то есть изначального установления ее стратегической направленности высшим судебным органом. Представляется, что в данном случае такая «правотворческая» активность ВАС РФ, как выработка им судебно-правовых позиций, имела не меньшее, чем в первых двух случаях, конституционное значение и, возможно, являлась даже более значимой в силу ее превентивного характера. При этом можно утверждать, что в конституционном формате предупреждение нарушений прав и свобод субъектов правовых отношений представляет даже большую ценность, чем исправление ошибок, уже оказавших негативное воздействие на правовой статус граждан и юридических лиц. Приоритет такого подхода базируется, в первую очередь, на сохранении доверия участников общественных отношений к закону и суду как субъекту разрешения правовых споров, что неизбежно отражается на формировании желаемого уровня правосознания и повышении вероятности последующего правомерного поведения. Кроме того, эффективная превенция ненадлежащего правоприменения приводит к экономичному расходованию материалвнвіх и временнвіх ресурсов, что также оказвівает опосредованное позитивное воздействие на формирование конституционного правопорядка.

Судебно-правоввіе позиции внісших судов, ВАС РФ, в частности, вполне соответствуют той модели правосудия, которая должна основвіватвся на положениях статей 15 (ч. 1), 17, 18, 19 и 120 Конституции РФ. Но при всей своей значимости для правового регулирования, они не могут рассматриватвся в качестве правоввіх позиций, нормативности которвіх еств величина «окончателвная» и безусловная. Данное обстоятелвство связано, в числе других факторов, с возможноствю конституционно-право во го опровержения и дисквалификации судебно-правовой позиции.

Судебно-право ввіе позиции ВАС РФ имели своим конституционно- правоввш предназначением не нормативное обязвівание арбитражнвіх судов приниматв определенное решение по конкретному делу или по делам аналогичного характера (судебный прецедент), а скорее, их «настройку» на волну ввіработки и принятия конституционно-взвешеннвіх решений, не исключая вероятности их корректировки с учетом судебной интерпретации фактических обстоятелвств дела, правилвно (конституционно) соотнесеннвіх с оценочнвіми правовими понятиями. Такое восприятие всегда останется толвко возможным, даже при наличии безоговорочно конституционнвіх судебно- правоввіх позиций ВАС РФ как получивших подтверждение в решениях и правоввіх позициях Конституционного Суда РФ. При этом оно является необходимвш условием реалвного правосудного соучастия в конституционализации правовой системні России.

Представляется логичнвш утверждатв, что при сопоставлении подходов Конституционного Суда РФ к ввіработке правоввіх позиций и ВАС РФ к формированию судебно-правовых позиций «презумпцией эталона» должнві обладатв доктриналвно-нормативнвіе формулировки ввісшего органа российской конституционной юстиции. Такой подход обусловлен не формальным признанием «приоритета» Конституционного Суда РФ, а прежде всего представлениями о первичности конституционно-право во го механизма в обеспечении прав и свобод, установлении аксиологических параметров деятельности государственной власти, включая ее судебную ветвь.

Сопоставление методологических приемов формирования правовых позиций Конституционного Суда РФ и судебно-правовых позиций Высшего Арбитражного Суда РФ демонстрирует также, что последние более лаконичны и реже сопровождаются непосредственным обращением к доктринальному анализу той или иной правовой ситуации. Необходимо признать также известный дефицит отображения в их тексте тех основополагающих ценностей и принципов (к которым, безусловно, относятся и интересы хозяйствующих субъектов), на защиту и соблюдение которых направлено принятие постановления. Указанное обстоятельство может рассматриваться в качестве одной из причин недостаточной «устойчивости», «живучести» судебно- правовых позиций. Следует заметить, что объективных препятствий для обоснования ценностно-ориентир о ванно го подхода у ВАС РФ не имелось. Представляется, что использование более «целостной», конституционно связанной мотивации судебных решений позволило бы ВАС РФ избежать упреков в непостоянстве и «ситуативной» изменчивости своих судебноправовых позиций. Одновременно нельзя настаивать и на догматической непререкаемости (абсолютности) судебно-правовых позиций ВАС РФ и Конституционного Суда РФ.

В качестве причины недостаточной устойчивости судебно-правовых позиций ВАС РФ по сравнению с правовыми позициями Конституционного Суда РФ, можно рассматривать и относительно редкое обращение ВАС РФ к ранее высказанным судебно-правовым позициям, положенным в основу решений по сходнвім юридическим ситуациям, т.е. дефицит доктриналвной последователвности в этом отношении. На наш взгляд, учшывающий необходимости такой преемственности подход, имеет существенное значение для формирования профессионалвного и массового правового сознания, основанного на системе пришлых в обществе ценностей, ориентирует правоприменителя на соблюдение тех или инвіх принципов нахождения их конституционно значимого баланса в случаях, связаннвіх с необходимоствю ограничения реализации прав и свобод субъектов правоввіх отношений.

Дискуссия о степени обязательности для Российской Федерации правовых позиций, сформулированных в постановлениях Европейского суда по правам человека, на протяжении длительного времени была достаточно острой, в том числе в связи с отрицанием многими юристами «прецедентного права» и, как следствие, облигатного характера постановлений ЕСПЧ для России. Отсутствует и единство мнений по вопросу о том, насколько универсальный характер носят правовые позиции ЕСПЧ для российской правоприменительной практики и как они соотносятся с правовыми позициями Конституционного Суда РФ и судебно-правовыми позициями ВАС РФ. Анализ судебных актов Высшего Арбитражного Суда РФ позволяет утверждать, что высшим судебным органом был воспринят подход, согласно которому правовые позиции ЕСПЧ, содержащиеся в его актах, вынесенных по жалобам «против России», распространяются на все судебные органы, включая арбитражные суды. Присоединение России к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, означает обязательность прецедентной практики ЕСПЧ для российских судебных органов, а также обязанность последних применять положения Конвенции в строгом соответствии с толкованием, данным ЕСПЧ.

Представляется, что с точки зрения конституционного правопонимания, обращение к практике Европейского Суда при толковании норм текущего законодательства необходимо в целях дополнительной аргументации высшим судом своей позиции и должно осуществляться в процессе уяснения нормативного содержания того или иного правового института, его ключевых (универсальных) параметров, нормативного содержания конституционных прав и порядка разрешения коллизий конституционных ценностей, воплощенных в конституционных правах, свободах и иных конституционных институтах, а также пределов допустимого ограничения конституционных прав. Это обусловлено тем, что интерпретационная практика международных органов конвенционной юстиции направлена преимущественным образом на содержательную, композиционную характеристику титулов прав человека, выраженных как в тексте Конституции РФ, так и в тексте международных актов. Однако, исходя из того, что аналогичные правоотношения по-разному регулируются в российском законодательстве и в международном праве, правовые позиции ЕСПЧ должны восприниматься только в качестве специфических оснований для вынесения судебных решений.

Анализ судебно-правовых позиций ВАС РФ и Верховного Суда РФ обнаруживает различие их подходов к допустимости формирования прецедентной системы национального российского права и, соответственно, меры их активности в указанном направлении. ВАС РФ использовал свои полномочия, исходя из представления о целесообразности перехода к прецедентной системе, приводя в качестве довода высокий уровень абстрактности действующего законодательства. В свою очередь, Верховный Суд РФ, несмотря на наличие организационной структуры, позволяющей это делать, значительно реже использовал свои полномочия по формулированию судебно-правовых позиций и фактически придерживался концепции континентальной модели. Однако фактически судебно-правовые позиции вырабатывались обоими высшими судами и представляют собою самостоятельное правовое явление, характеризующееся различием таких позиций. Различие правовых позиций ввісших судебнвіх органов находило свое ввіражение как в несовпадении толкования норм процессуалвного права, так и материалвнвіх норм, а также при внешней схожести подходов к разрешению одних и тех же правоввіх ситуаций в резолютивной части судебнвіх актов, в их неодинаковом доктриналвно-теоретическом (мотивировочном) обосновании. Это существеннвш образом затрудняло решение проблемні обеспечения единства судебной практики, единого информационного пространства, и, как следствие, не обеспечивало равного доступа всем заинтересованнвш лицам к правосудию, посколвку приводило к значителвному различию ресурсов, затрачиваемых субъектами правовик отношений для разрешения юридического конфликта. При этом, по сути, единственнвім достовернвім средством разрешения возникающих коллизий, а на деле - изменения, корректировки одним из вві с ш их судов своей судебно-правовой позиции, оказвіваласв аргументация на уровне правовик позиций Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ.

Однако представляется, что различие судебно-правовых позиций ВАС РФ и Верховного Суда РФ не несло в себе исключительно негативного содержания. Свидетельствуя об отсутствии единообразного конституционного правопонимания высшими судами тех или иных норм права, оно тем самым заключало в себе потенциал совершенствования правового регулирования, который был недооценен законодателем. Соответственно, деятельность законодателя должна быть основана на постоянном мониторинге правоприменительной практики с учетом того обстоятельства, что формулирование судебно-правовых позиций обусловлено их конституционной дискрецией в толковании норм права. Конституционность «вектора» этой дискреции должна была постоянно подвергаться соответствующему анализу, результаты которого, по существу, представляли бы собой конституционно значимую предпосылку своевременной корректировки правового регулирования и непротиворечивости последующего толкования спорнвіх юридических норм. Это обусловлено тем, что наличие судебно-правовой позиции BBicшего суда, расходящейся с конституционным правопониманием той или иной норMBi права, приводит к неизбежному «тиражированию» решений судов нижестоящих инстанций, основаннвіх на этой позиции. Дополнителвную актуалвноств данной проблеме придает и то обстоятелвство, что разрешение дел о соответствии Конституции РФ постановлений и определений ВВІ с ш их российских судов, отмеченнвіх наличием судебно- правоввіх позиций, не входит в полномочия Конституционного Суда РФ. Соответствующие оценки могут тем или иHBiм образом косвенно даватися Конституционнвім Судом РФ, но происходит это крайне редко.

Недостаточное внимание (научное и законодателя) к указанной проблеме оказало негативное влияние на конституционализацию как судебной системні Российской Федерации, так и российской системні права. Проявилосв оно, в том числе, и в негативном феномене расхождения правоввіх позиций ВАС РФ и Верховного Суда РФ, имплицитно допущенное законодателем. Фактически «законности» усмотрения внісших судов ассоциироваласв при этом с формалвнвш непротиворечием букве закона полученных резулвтатов. Однако сегодня судебное усмотрение должно пониматвся как ограниченное не толвко текстуалвнвши рамками законоположений, что присуще позитивистскому восприятию права, но и, прежде всего, общеправоввши и конституционнвши принципами. Кроме того, с недооценкой сути конституционной дискреции связанві и не совпадающие представления внісших судов о приоритете тех или инвіх конституциоHHBix ценностей, подлежащих защите в конкретнвіх правовик ситуациях.

Исполвзуя эту логику, можно утверждатв, что правоввіе позиции внісших судов государства, основаннвіе на конституционном правопонимании и направленнвіе на унификацию правоприменения в ситуациях, характеризующихся недостаточной определенностью нормативного регулирования, должны были служить формой трансляции конституционных императивов, их перевода на отраслевой уровень. C этой целью, как уже отмечалось выше, следовало бы чаще использовать практику принятия совместных постановлений Пленумами Верховного Суда РФ и ВАС РФ для исключения расхождений в толковании и определении порядка применения правовых норм судами нижестоящих инстанций. Это способствовало бы нахождению оптимального баланса конституционных ценностей в условиях недостаточного совершенства законодательства и правоприменительной практики и формированию единого концептуального подхода к разрешению юридических конфликтов, характер которых неизбежно не является статичным в условиях перманентных государственно-правовых преобразований.

Наделение законодателем судебно-правовых позиций высших судов равной юридической силой представлялось логичным, исходя не только из конституционного назначения и компетенции судов, но и природы анализируемых правовых феноменов. Между тем подход законодателя не подтверждает соответствующего вывода. Как известно, Федеральный конституционный закон от 28 апреля 1995 г. № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» в ст. 13 прямо указывал на обязательность для арбитражных судов постановлений Пленума ВАС РФ, в том числе и по вопросам разъяснения судебной практики. Конституционность такого установления неоднократно была подтверждена решениями Конституционного Суда РФ. Кроме того, в отличие от ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации», в нормативном правовом массиве длительное время отсутствовал федеральный конституционный закон, определявший развитие положений ст. 126 Конституции РФ обязательность постановлений Пленума Верховного Суда РФ и, соответственно, содержащихся в них судебно-правовых позиций, для судов общей юрисдикции. На законодательном уровне обозначенная неопределенность была отчасти снята с принятием и вступлением в силу Федерального конституционного закона от 7 февраля 2011 года № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», который устанавливал (и. 1 ч. 4 ст. 9), что Верховный Суд РФ изучает, обобщает судебную практику и в целях обеспечения ее единства дает судам общей юрисдикции разъяснения по вопросам применения законодательства Российской Федерации, однако вопрос об общеобязательности позиций, изложенных в решениях BC РФ по конкретным делам, не решен в пользу обязательности.

Исследование проблематики понимания сущности разъяснений по вопросам судебной практики дает основание утверждать, что, во-первых, понятие судебной практики подразумевает наличие совокупности решений судов, вынесенных по однородным правовым спорам, основанных на одинаковом применении закона (или его отдельных норм) и отвечающей признаку значительной устойчивости во времени. Во-вторых, вектор формирования судебной практики определяется судебно-правовыми позициями высших судов в сфере их юрисдикции. Указанные судебно-правовые позиции находят отражение в разъяснениях по вопросам судебной практики. Назначение указанных разъяснений определяется преодолением недостаточной определенности и иных дефектов законодательного регулирования на основе толкования и уяснения смысла нормативных правовых актов, осуществляемым в целях единообразного и конституционно обоснованного применения законоположений.

Дискуссия о правовой сущности разъяснений по вопросам судебной практики непосредственно ВАС РФ нашла отражение в теоретических исследованиях, но их конституционная направленность была определена в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 января 2010 года № 1-П как поддержание единообразия в толковании и применении норм права арбитражными судами, как особых элементов конституционного механизма охраны единства и непротиворечивости российской правовой системні. При этом, как следует из смвісла постановления, осуществление правомочия по даче руководящих разъяснений: 1) объективно основывается на правовых позициях ВАС РФ, содержащих абстрактное толкование разъясняемых положений законодательства на основе обобщения судебной практики; 2) не должно сопровождаться выходом ВАС РФ за пределы своих полномочий, определяемых Конституцией РФ и федеральными конституционными законами, а также вторжением в компетенцию других органов государственной, в том числе судебной, власти. Таким образом, можно утверждать, что Конституционный Суд РФ конкретизировал статус разъяснений Пленума ВАС РФ и пределы их допустимого конституционно обоснованного воздействия на систему законодательства и систему права. Такое воздействие должно было осуществляться в целях преодоления пробелов и иных дефектов в законе, препятствующих конституционному разрешению однородных юридических конфликтов в соответствии с общепризнанными стандартами правосудия. При этом, учитывая ограниченность сугубо отраслевых ресурсов, толкование норм закона, примененного при разрешении указанной категории дел, должно было быть основано на системном анализе указанных положений во взаимосвязи с конституционными нормами, а также на правовых позициях высшего судебного органа конституционного контроля.

Как уже отмечалось, правоположения (судебно-правовые позиции), которые вырабатывал ВАС РФ, не являлись эквивалентом нормы права, но приобретали особое нормативное значение в силу конституционных полномочий данного судебного органа. Те же конституционные факторы, а не инстанционность, как полагают некоторые исследователи, лежат в основе обязанности нижестоящих судов следовать разъяснениям Пленума ВАС РФ при разрешении дел, относящихся к данной категории. Представляется, что при установлении значимости разъяснений ВАС РФ по вопросам судебной практики в конституционно-правовом контексте следует приниматв во внимание, что толкование закона, ввіработанное Пленумом ВАС РФ и формалвно адресованное судам нижестоящих инстанций, представляло существенную актуалвноств и для участников экономических отношений. Такой эффект достигался посредством формирования у них представления о тех определеннвіх правилах осуществления своей деятелвности, которвіе обеспечивают предсказуемости правоввіх отношений.

Можно утверждатв, что конституционно-правовое значение руководящих разъяснений ВАС РФ существенно усилилосв бы в случае четкого определения в их тексте тех важнейших ценностей и принципов, на охрану и защиту которвіх направлено установление внісшим судом предлагаемого порядка действий. Это позволило бы уменвшитв вероятности сугубо отраслевого подхода, недостаточно отвечающего требованиям конституционализма, при формулировании судебно-правоввіх позиций.

C учетом масштабности задачи обеспечения единообразия судебной практики, концепция создания «единого» Верховного Суда РФ бвша воспринята как наиболее отвечающая потребностям конституционного регулирования с учетом многочисленности и сложности тех факторов, действие которвіх предопределено процессом активного реформирования националвных политических и правоввіх институтов. Можно утверждатв, что такой подход бвш обусловлен рядом причин. Во-перввіх, модернизация российского правосудия сопряжена с определением оптималвных пределов прецедентного значения судебной практики и унификации ее конкретнвіх результатов. При этом следует принимать во внимание риск так называемого судейского активизма, проявляющегося в фактической подмене судом законодателя и возникающего в условиях недостаточной определенности ряда действующих правовых норм. Минимизируя этот риск, высший судебный орган одновременно должен обеспечить в рамках толкования юридической нормы формирование единого подхода к пониманию приоритета тех или иных ценностей, подлежащих судебной защите. Во-вторых, анализ судебной практики позволяет говорити о том, что фактическое наличие несколвких центров ее формирования в лице ввісших судов затрудняло и решение одной из ос но BHBix задач правосудия, которая заключается в установлении баланса частного и публичного интересов, развития прогрессивнвіх институтов российской государственности и конституционализма в целом. При этом проблема бвіла обусловлена различием доминировавших в ВАС РФ и BC РФ подходах к интерпретации отделвнвіх значимвіх право ввіх проблем, проявлявшихся в сферах подведомственности обеих судебнвіх подсистем. Устранение (преодоление) таких различий должно основвіватвся на конституционном понимании социалвной значимости права как такового и его направленности на гармонизацию противоречащих друг другу социалвнвіх интересов, которвіе представляется более вероятнвш обеспечитв в условиях наличия одного ввісшего судебного органа.

Кроме того, как уже отмечалосв, ввісшие су дві, призванві участвоватв в конституционализации судебной практики, не претендуя на полномочия Конституционного Суда РФ, но отнюдв не вопреки общим (конституционнвш) целям правосудия, включая обеспечение стабилвного правопорядка и предсказуемости резулвтатов действий участников правоввіх отношений. Однако можно констатироватв, что решения и правоввіе установки ВАС РФ далеко не всегда убедителвно ввіражали следование такому назначению. Heonpавданнвш, с нашей точки зрения, бвіло и многообразие правоввіх позиций ВАС РФ, трудно поддающихся унификации и характеризовавшихся отсутствием устойчивой практики согласования с ранее ввісказаннвіми суждениями ввісшего судебного органа.

В качестве одной из причин недостаточности правовой аргументации, лежащей в основе судебно-правоввіх позиций ВАС РФ, исследователями выделяется то обстоятельство, что в ряде случаев в основе решения высшего суда находились соображения справедливости или экономической целесообразности либо результаты интерпретации судебным органом той или иной теории, сложившейся в юридической доктрине. Следствием являлось формирование двух «слоев» аргументации: официального, выступающего в качестве формального «прикрытия», и истинного, присутствующего в судебном акте в неявной форме. Отсутствие конституционно обоснованной мотивации подхода к разрешению той или иной правовой ситуации значительно снижало его значимость в связи с возможностью механистического применения соответствующих правовых позиций, не основанного на конституционном правопонимании механизма экономических отношений. Однако именно такое правопонимание является залогом того, чтобы результаты деятельности высшего суда могли претендовать на роль эффективного конституционного регулятора. Представляется, что именно дефицит конституционной доктрины, а, возможно, и тенденциозное, субъективно мотивированное уклонение от последовательного следования ее положениям и выводам как основаниям решений ВАС РФ, стало в итоге решающей предпосылкой упразднения высшего судебного органа. Формулирование подходов и правовых позиций, отвечающих сиюминутным потребностям юридической практики в сфере экономических правоотношений, по объективным причинам не в состоянии обеспечить надлежащую защиту конституционных ценностей, согласованность основных правовых принципов и установление их конституционно взвешенного соотношения. Это, в свою очередь, отражалось на восприятии обществом судебных решений, характеризующихся, в ряде случаев, недостаточной предсказуемостью или противоречивостью. Как следствие, утвердилось и нашло публично-властное признание представление о необходимости сосредоточения судебной власти в высшем судебном органе, способном обеспечить единообразный и глубокий анализ целей ограничений тех или иных принципов, адекватности и соразмерности средств, избираемвіх для их достижения.

Проблематика конституционно-правового наследия ВАС РФ, на наш взгляд, несводима исключителвно к терминологической дискуссии и подразумевает необходимости комплексного подхода к пониманию и оценке роли и вклада этого BBic шего судебного органа в конституционное развитие и конституционную модернизацию России.

Новейшая конституционная история России отмечена нестабилвноствю важнейших правоввіх институтов, что оказало негативное влияние на все ветви власти, включая судебную, и в значителвной мере затруднило ввіработку парадигмві российской судебной системы. Конституционализация последней осуществляласв не толвко под воздействием постоянно изменяющихся социалвнвіх и правоввіх представлений о ее структуре и деятелвности, но и в условиях значителвной нестабилвности правового регулирования, что не могло не сказатися и на резулвтатах функционирования ввісших судов. Соответственно, для их понимания требуется комплексное исследование социалвнвіх и экономических факторов, порождающих конституционнвіе противоречия, а также резулвтатов законодателвной и судебной деятелвности.

Становление конституционной модели рвшочной экономики отнюдв не завершено и нуждается, с одной сторонні, в совершенствовании ее институционалвного дизайна, а с другой - в обеспечении согласованного и эффективного конституционного развития этих институтов, являющегося необходимвш условием успешной конституционализации правового регулирования. Как уже отмечалосв, одним из наиболее действеннвіх инструментов решения обозначенного комплекса задач является современная судебная практика, основанная на правоввіх позициях ввісших судов, способствующих уяснению содержания и порядка применения основнвіх конституцио HHBix требований и принципов, защитві конституционнвіх ценностей в их «отраслевом преломлении». При этом их общие «рамки» как наиболее значимвіе тенденции толкования и применения правоввіх норм, принципов и ценностей применителвно к их отраслевой специфике формируются Конституционным Судом РФ, задаются его правовими позициями. Содержание и порядок применения конституционнвіх принципов, обеспечение конституционнвіх ценностей как имплицитной основні правового регулирования экономических отношений находили отражение в ряде актов ВАС РФ, направлениях на развитие экономических институтов, обеспечивающих стабилвное функционирование и развитие националвной экономики, обеспечение понимания судами нижестоящих инстанций того, что равная защита всех форм собственности является одной из гарантий создания благоприятного инвестиционного климата. В соответствующих правовик позициях ВАС РФ получили конкретизацию и развитие эк оно мико-право вві е аспектні эффективного управления государственной собственноствю, конкретизация способов осуществления защитві своих прав участниками экономических отношений, которвіе не могут не являтися одним из условий эффективности государственной власти.

Полагаем, что и правосудие, и эволюция конституционной модели экономической системні в целом должнві бвітв направленні на обобщеннвіе политико-право ввіе ориентиры, в которвіх ввіраженві базиснвіе основні конституционного строя применителвно к экономическим отношениям. К таким ориентирам могут бвітв отнесенві свобода экономической деятелвности, защита конкуренции, частной собственности, справедливости в установлении соотношения публичнвіх и частник интересов, защита экономических интересов социалвнвіх общностей и общества в целом, стабилвноств экономического суверенитета государства. Таким образом, деятелвности ВАС РФ по конкретизации содержания аксиологической составляющей экономических правоотношений, принципов их регулирования может рассматриваться в качестве элемента конституционного механизма, направленного на защиту экономических основ конституционного строя, достоверного вклада ВАС РФ в конституционализацию регулирования правовых отношений в сфере свободы предпринимательской и иной экономической деятельности.

Можно утверждать, что в целом толкование и конкретизация ВАС РФ норм и принципов регламентации экономических отношений способствовали формированию единого правового пространства, современной рыночной экономики, одновременно гарантируя стабильность хозяйственного оборота и конституционного экономического правопорядка. Конституционно-правовое наследие ВАС РФ находит свое выражение во многих актах высшего суда, отражающих соотношение публичного и частного элемента в правовом регулировании экономических отношений. Значимость указанных результатов деятельности высшего судебного органа заключается в конкретизации положений Конституции РФ, закрепляющей модель единого рыночного пространства и предусматривающей гарантии единого национального рынка, включая запрет на неправомерное установление препятствий для свободного перемещения товаров и услуг. Кроме этого, в актах ВАС РФ получили детализацию многочисленные вопросы, касающиеся налогового права, являющегося важнейшим элементом регулирования экономической системы. И в этом отношении высший судебный орган исходил из необходимости установления баланса публичного интереса, рассматривающего налоги как источник пополнения федерального бюджета, возможности планирования и стимулирования социально-экономического развития и частного интереса.

Конституционно-правовой баланс в сфере регулирования экономических отношений должен быть основан на едином понимании сущности ценностей и принципов, образующих основу экономических отношений. Применительно к обозначенной проблеме можно утверждать, что деятельность ВАС РФ в период его существования, ввіразившаяся в развитии общих и специалвнвіх принципов конституционализма и их адаптации к потребностям отраслевого (гражданско- правового) регулирования, преодолении правоввіх пробелов и деформаций правового регулирования экономических правоотношений, конкретизации юридических норм и институтов и преодолении правоввіх коллизий в сфере его юрисдикции в контексте конституционализации системні российского права и правоприменителвной практики, в формулировании и установлении нормативно значимвіх положений (правоввіх позиций), направлениях на конституционно взвешенное и сбалансированное упорядочение экономических отношений и разрешение экономических споров, представляет собой ввісоко значимое конституционно-правовое наследие ВАС РФ, оказавшее несомненное положителвное влияние на конституционализацию правоввіх отношений и судебной системні и способное продолжатв такое воздействие в обозримой исторической перспективе.

Утверждая, что ВАС РФ внес значительный вклад в конституционализацию национального права и судебной системы, необходимо признать, что такой эффект достигался прежде всего благодаря тому, что ВАС РФ являлся центром сложной и целостной подсистемы арбитражных судов. ВАС РФ институционально интегрировал данную систему как единое образование, обеспечивая тем самым единство подхода в защите прав граждан и юридических лиц при разрешении правовых конфликтов в сфере своей юрисдикции. Это привело к формированию достаточно устойчивой судебной практики по экономическим спорам, что положительным образом отразилось на социально-политических и экономических предпосылках конституционной модернизации государства, выразившись в улучшении инвестиционного климата, повышении долгосрочной деловой уверенности, прогрессивном развитии конкурентной экономики. Указанный эффект отразился, в том числе, на повышении в глазах предпринимательского сообщества репутации судебной власти как действительно способной обеспечить прозрачность и предсказуемость правовых результатов тех или иных юридически значимых действий. В данном контексте, на наш взгляд, можно утверждать, что конституционная значимость деятельности ВАС РФ заключалась в осуществлении им отраслевой конкретизации правового массива с одновременной адаптацией результатов такой деятельности потребностям социальной и государственной модернизации.

Исследование правового наследия ВАС РФ дает основание утверждать, что конституционные принципы нередко получали в нем высоко значимую конкретизацию и соответствующую интерпретацию. В связи с этим представляется, что основная «конституционная» составляющая деятельности ВАС РФ и заключалась в соответствующем его статусу соучастии в выявлении и формировании на базе существующего нормативного массива тех концептуальных основ («правовых идеалов»), действие которых было направлено на обеспечение оптимального взаимоотношения государства и общества в процессе правового регулирования отношений, находящихся в сфере юрисдикции арбитражных судов.

Институционально-структурные изменения в системе арбитражных судов подняли вопрос о том, возможно ли сохранение указанной системы, если упразднен руководящий центр системы, имевший не только свою компетенцию, которую можно «перенести» на другой орган, но и свою судебную историю, традиции, культуру? Реализуемый в Российской Федерации вариант реорганизации судебной системы с сохранением (и возможным дальнейшим развитием) подсистемы арбитражных (специализированных) судов также характеризуется наличием достоинств и недостатков. К положительным сторонам такого подхода, с нашей точки зрения, можно отнести отсутствие необходимых при масштабных организационных преобразованиях значительных материальных издержек, оперативность, а также максимальное сохранение кадрового состава арбитражнвіх судов. Однако наиболее важным представляется сохранение тех прогрессивнвіх достижений (гласности и открвітоств судебного разбирательства, широкое использование технических возможностей фиксации хода судебного заседания, применение электронного документооборота и т.д.), которые способствуют прозрачности судебной процедуры и формированию доверия участников экономических правоотношений к арбитражным судам как субъектам их правовой защиты.

К недостаткам данного варианта может быть отнесена проблема обеспечения унификации судебной практики, а также нерешенность вопросов подсудности, связанных с различными подходами к определению понятий экономической и иных видов деятельности.

В целом следует констатировать, что в результате эволюционного развития в России сложилась хорошо организованная и устойчивая подсистема арбитражных судов, особенности которой позволяют отметить ее

положительное влияние на конституционализацию правового регулирования. К таким особенностям следует отнести, прежде всего, специфику компетенции, основанную на широком понимании экономической деятельности, проецируемом на основные положения гражданского, административного, и налогового права; интенсивность новаций в применении современных процессуальных и научно-технических средств; транспарентность, достигаемую посредством прозрачности процедуры судебного разбирательства; не свойственную судам общей юрисдикции оперативность; тенденцию к использованию примирительных процедур; постоянство профессионального состава представительства в арбитражных судах. Реализации потенциала подсистемы арбитражных судов в значительной мере способствует наличие специалистов соответствующего профиля (эксперты, арбитражные заседатели, арбитражные управляющие, медиаторы), для которых правовое наследие ВАС РФ будет длительное время оставаться наиболее органичным и близким их правовой кулвтуре и навыкам, дополнительным средством обеспечения эффективного решения стоящих перед правосудием конституционных задач.

Перечисленные факторы и обстоятельства позволяют утверждать, что сохранение арбитражно-судебной составляющей в конституционной судебной системе Российской Федерации корреспондирует конституционным целям правосудия по экономическим спорам, обеспечивая эффективную и своевременную реализацию права субъектов юридических отношений на судебную защиту.