§ 2. Особый порядок производства по уголовным делам в стадии предварительного расследования

Таким образом, назначение стадии предварительного расследования состоит в установлении всех обстоятельств преступления и формирования исчерпывающей доказательственной базы, необходимой для разрешения дела судом в стадии судебного производства.

В научной юридической литературе под содержанием рассматриваемой стадии понимается уголовно-процессуальная деятельность компетентных государственных органов и должностных лиц, представляющая собой сложную комплексную систему государственно-властных волеизъявлений субъектов уголовно-процессуального познания (прокурора, следователя, суда), состоящих из правовой оценки следственной ситуации и принятия волевого решения по применению правовых норм УПК РФ. При этом отмечается, что принятию любого волевого решения предшествует оценка имеющихся фактических данных и сопоставление их с нормами закона, определяющими основания проведения процессуального действия.142 Весьма характерно, что закон, регламентируя содержание стадии предварительного расследования, не устанавливает строгой последовательности производства процессуальных действий и принятия соответствующих решений, как это сделано, например, применительно к судебному разбирательству.

230

реализации назначения уголовного судопроизводства.

Ключевая роль в деятельности, направленной на решение задач предварительного расследования в рамках самостоятельной процессуальной функции уголовного преследования, отводится следственным действиям. Несмотря на непрекращающуюся научную дискуссию о самом понятии следственных действий, их сущности и содержании, большинством исследователей именно они признаются «основными средствами установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».143

Ряд процессуалистов относили к следственным действиям только те, которые направлены на обнаружение, закрепление и проверку доказательств.144 Например, И. Е. Быховский определяет следственное действие как «вид познавательной деятельности следователя и иных управомоченных законом лиц, осуществляемой в стадии предварительного расследования и при расследовании вновь открывшихся обстоятельств на основании и в соответствии с регламентированным законом порядком обнаружения, исследования, фиксации и изъятия доказательств».145

И.М. Лузгин рассматривал следственные действия несколько шире и разделял их на две группы: «действия, содержанием которых является главным образом обнаружение, исследование и оценка доказательств» и действия, содержанием которых является управление процессом расследования, определение его пределов, сроков и порядка проведения».234

В нынешнем У1Ж по сравнению с УПК РСФСР система следственных действий несколько изменена.

Таким образом, по действующему УПК следственными действиями являются: осмотр (осмотр трупа, эксгумация), освидетельствование, следственный эксперимент (гл. 24); обыск, выемка, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, контроль и запись переговоров (гл. 25); допрос, очная ставка, опознание, проверка показаний (гл. 26), судебная экспертиза, получение образцов для сравнительного исследования,

Очевидным представляется, что решение задач предварительного расследования преступлений путем производства следственных действий невозможно без определенного ограничения гарантированных Конституцией РФ прав и свобод граждан. В соответствии с Конституцией РФ каждый имеет право на неприкосновенность жилища (ст. 25) и неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ст. 23), что означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера, возможность беспрепятственного общения с другими людьми посредством почты, телеграфа, телефона и других средств коммуникации, право распоряжаться семейным бюджетом, личной и частной собственностью, денежными вкладами, тайна которых также гарантируется законом. Все эти свободы не подлежат государственному регулированию в той мере, в какой это не затрагивает права и свободы других лиц.146 Необходимость обеспечения контроля за соблюдением законности и обоснованности решений о производстве следственных действий ограничивающих конституционные права и свободы граждан, как уже было отмечено, предопределила формирование в уголовном процессе специальной функции судебного контроля и наделение соответствующими полномочиями должностных лиц органов государственной власти.

В уголовно-процессуальной сфере право гражданина на неприкосновенность частной жизни, защиту чести и доброго имени, неприкосновенность жилища, тайну переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений обеспечивается требованиями ст.

Ходатайство о производстве следственного действия подлежит рассмотрению единолично судьей районного суда или военного суда соответствующего уровня по месту производства предварительного следствия или производства следственного действия не позднее 24 часов с момента поступления указанного ходатайства. В судебном заседании вправе участвовать прокурор, давший согласие на возбуждение перед судом ходатайства о производстве следственного действия или, по его поручению, иной прокурор и следователь, вынесший постановление о возбуждении перед судом ходатайства. О намерении участвовать в судебном заседании следователь и прокурор уведомляют судью, который не вправе отказать им в этом.

Рассмотрев указанное ходатайство, судья выносит постановление о разрешении производства следственного действия или об отказе в его производстве с указанием мотивов отказа.

Очевидно, что указанные меры судебного контроля за производством отдельных следственных действий, в целом, позитивно влияют на обеспечение законности уголовного судопроизводства. Тем не менее, данные статистики свидетельствуют о достаточно высоком уровне нарушений закона именно на досудебных стадиях производства по уголовным делам и, в частности, на стадии предварительного расследования. Наиболее типичными нарушениями, по данным Генеральной прокуратуры РФ, в последнее время являются: принятие необоснованных решений по ключевым вопросам расследования (35,1 % от общего количества нарушений); несоблюдение процессуальных сроков (53,7%); несоблюдение процессуальной формы при производстве следственных действий (49,5%) и нарушения прав участников процесса (61,8%).147

Исключительное общественно-государственное значение, которое придается обеспечению независимой профессиональной деятельности отдельных категорий лиц и необходимость практической реализации специальных конституционных гарантий их неприкосновенности, на фоне не снижающегося общего количества нарушений закона в сфере уголовного судопроизводства, побудили законодателя установить ряд особых требований к осуществлению контроля за законностью и обоснованностью решений о производстве следственных действий в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК РФ.

В соответствии с ч. 5 ст. 450 УПК РФ, если уголовное дело в отношении лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК РФ не было возбуждено или такое лицо не было привлечено в качестве обвиняемого, то производство осмотра жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц, производство обыска и (или) выемки в жилище, производство личного обыска, производство выемки предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка в учреждениях связи, наложение ареста на имущество, включая денежные средства физических и юридических лиц, находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях, контроль и запись телефонных и иных переговоров производятся с согласия суда, указанного в ч.

В этой связи следует обратить внимание на явное противоречие положений статусного федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», регулирующих отношения, связанные с обеспечением адвокатской тайны (ст. 8), общим правилам производства следственных действий (ст. 164 УПК РФ) и установленному УПК РФ порядку получения судебного разрешения на производство следственных действий в отношении адвокатов (ст. ст. 165, ч. 5 ст. 450 УПК РФ). Думается, что требование статусного закона о необходимости получения судебного разрешения на производство любого (выделено мною - А.К.) следственного действия в отношении адвоката должно быть отменено, а соответствующая норма приведена в соответствие с требованиями УПК РФ.

Производство следственных действий, осуществляемых не иначе на основании судебного решения, в отношении члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы допускается только на основании решения коллегии, состоящей из трех судей Верховного Суда РФ, принимаемого по ходатайству Генерального прокурора РФ, а в отношении депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации - коллегией, состоящей из трех судей верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа по ходатайству прокурора субъекта Российской Федерации.

В данном случае правовая норма достаточно определенно очерчивает круг субъектов указанных правоотношений.

Однако дальнейший анализ положений ст. ст. 447, 448 УПК РФ свидетельствует о внутренней противоречивости и неопределенности отсылочных требований ч, 5 ст. 450 УПК РФ.

В частности, производство следственных действий, осуществляемых не иначе как на основании судебного решения, в отношении прокурора, в том числе и Генерального прокурора РФ, следуя логике закона (п. 31 ст. 5, ч. 1 ст. 447 и ч. 5 ст. 450, во взаимосвязи с п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ), допускается на основании заключения судьи районного суда или гарнизонного военного суда по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления.

Однако, в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, решение о возбуждении уголовного дела либо о привлечении в качестве обвиняемого, а, следовательно, и решение о проведении следственных действий, указанных в пп. 4 - 9 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, в отношении Генерального прокурора РФ принимается только на основании заключения коллегии, состоящей из трех судей Верховного Суда РФ. В этой связи нам представляется, что требования ч. 5 ст. 450 УПК РФ необходимо конкретизировать, установив специальную норму, регламентирующую правомочия судебной коллегии, состоящей из трех судей Верховного Суда РФ принимать решения о проведении следственных действий, указанных в пп. 4 - 9 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, в отношении Генерального прокурора РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 448 УПК РФ, решение о возбуждении уголовного дела в отношении Председателя Счетной палаты Российской Федерации, его заместителя и аудиторов Счетной палаты Российской Федерации, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, а также кандидата в Президенты Российской Федерации, либо о привлечении данных лиц в качестве обвиняемых, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принимается Генеральным прокурором РФ единолично. Очевидно, что в норме, к которой отсылает ч. 5 ст. 450 УПК РФ, не содержится указания на орган судебной власти, полномочный санкционировать производство следственных действий, указанных в пп. 4 - 9 ч. 2 ст. 29 УПК РФ. На наш взгляд, производство указанных следственных действий в отношении перечисленных категорий лиц должно осуществляться на основании решения, принимаемого единолично судьей районного или гарнизонного суда в соответствии с правилами о подсудности, предусмотренными ст. 31 УПК РФ, по ходатайству Генерального прокурора РФ.

После возбуждения уголовного дела либо привлечения лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК РФ, в качестве обвиняемого следственные действия в его отношении производятся в общем порядке, но с изъятиями в части обеспечения неприкосновенности жилища, служебных помещений, багажа и т. д. члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы РФ, Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, Уполномоченного по правам человека в РФ, судьи Конституционного Суда РФ и иных судей. Гарантией законности и обоснованности принятия решения о производстве обыска у указанных лиц является требование об обязательном получении согласия соответственно Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного Суда РФ, либо квалификационной коллегии судей.

В юридической литературе неоднократно отмечалось, что вся процессуально регламентированная деятельность, каждое следственное действие в той или иной мере содержит в себе властное волеизъявление субъектов уголовно-процессуального доказывания,148 которые обязаны выполнять возложенные на них уголовно-процессуальным законом функции, независимо, а зачастую вопреки воле и желанию заинтересованных лиц.

Очевидно, что реализация установленных уголовно-процессуальным законом требований в условиях объективно существующего конфликта интересов участников судопроизводства невозможна без обеспечения правоприменительной деятельности государственным принуждением. В этой связи чрезвычайно важно подчеркнуть, что «меры ... принуждения могут быть принимаемы, лишь насколько они необходимы и если необходимы для достижения целей правосудия»,149 защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений.

Исчерпывающий перечень мер процессуального принуждения, их основания, условия и порядок их избрания, отмены или изменения приведены в разделе IV УПК РФ.

В зависимости от характера и назначения все меры процессуального принуждения разделены на три группы: задержание подозреваемого; меры пресечения; иные меры процессуального принуждения.

Задержание подозреваемого является мерой процессуального принуждения, которая применяется органом дознания, дознавателем, следователем или прокурором на срок не более сорока восьми часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления, влекущего наказание в виде лишения свободы.

Общие основания и процессуальный порядок задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, предусматривающий обязательное уведомление последнего о причинах, мотивах задержания и принадлежащих ему процессуальных правах, обеспечение его права на защиту, а так же обеспечение процессуального контроля за законностью и обоснованностью задержания со стороны должностных лиц органов прокуратуры, определены в ст.ст. 91, 92 УПК РФ.

Основания освобождения подозреваемого (ст. 94 УПК РФ) базируются на конституционном запрете подвергать лицо задержанию на срок более 48 часов без судебного решения (ч. 2 ст. 22 Конституции РФ). Реализуя указанные требования уголовно-процессуальный закон определяет, что по истечении 48 часов с момента задержания подозреваемый подлежит освобождению, если в отношении его не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу либо суд не продлил срок задержания до 72 часов по ходатайству одной из сторон для представления ею дополнительных доказательств обоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Если подозрения в причастности лица к совершению преступления не нашли своего подтверждения, в материалах дела отсутствуют основания для применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, либо установлены нарушения требований ст. 91 УПК РФ, дознаватель, следователь или прокурор обязаны принять решение об освобождении подозреваемого.

Кроме того, самостоятельным основанием немедленного освобождения подозреваемого, на наш взгляд, следует признать наличие данных, указывающих, что лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, является членом Совета Федерации, депутатом Государственной Думы, судьей федерального суда, мировым судьей, прокурором, Председателем Счетной палаты РФ, его заместителем либо аудитором Счетной палаты РФ, Уполномоченным по правам человека в РФ или Президентом Российской Федерации, прекратившим исполнение своих полномочий. Указанные лица, задержанные по подозрению в совершении преступления в порядке, установленном статьей 91 УПК РФ, за исключением случаев задержания на месте преступления, должны быть освобождены немедленно после установления их личности (ст. 449 УПК РФ).

Предпосылкой закрепления указанных правовых привилегий в УПК РФ явилась необходимость конкретизации и наполнения практическим содержанием положений Конституции РФ и ряда статусных федеральных законов, устанавливающих неприкосновенность отдельных категорий лиц.

В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 98 Конституции РФ члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы РФ «обладают неприкосновенностью в течение всего срока их полномочий. Они не могут быть задержаны ... кроме случаев задержания на месте преступления...». Вопрос о лишении неприкосновенности, а, следовательно, и вопрос о даче согласия на задержание, исходя из конституционных положений ч. 2 ст. 98, решается по представлению Генерального прокурора РФ соответствующей палатой Федерального Собрания РФ.

Регламентируя пределы парламентской неприкосновенности, ст. 19 ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы РФ», так же предусматривает возможность задержания указанных лиц только с согласия соответствующей палаты Федерального Собрания Российской Федерации. Правовой механизм лишения парламентария неприкосновенности и соответствующие полномочия Совета Федерации и Государственной Думы закреплены в ст. 20 ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы РФ», а связанные с этим процедурные вопросы урегулированы Регламентом Государственной Думы150 и Регламентом Совета Федерации 151 В соответствии с положениями ст. 8 Регламента Совета Федерации представление Генерального прокурора РФ о лишении члена Совета Федерации неприкосновенности, в частности даче согласия на его задержание по подозрению в совершении преступления, предварительно рассматривается Комиссией Совета Федерации по

Регламенту и организации парламентской деятельности и Комитетом Совета Федерации по правовым и судебным вопросам, которые готовят соответствующие заключения. На основании этих заключений и по предложению Комиссии Совета Федерации по Регламенту и организации парламентской деятельности и (или) Комитета Совета Федерации по правовым и судебным вопросам вопрос о рассмотрении представления Генерального прокурора РФ о лишении члена Совета Федерации неприкосновенности включается в повестку дня очередного заседания Совета Федерации. Член Совета Федерации, в отношении которого поступило представление Генерального прокурора РФ о лишении неприкосновенности, вправе дать пояснения при рассмотрении этого вопроса на заседаниях Комиссии Совета Федерации по Регламенту и организации парламентской деятельности, Комитета Совета Федерации по правовым и судебным вопросам, Совета Федерации.

По результатам рассмотрения представления Генерального прокурора РФ о лишении члена Совета Федерации неприкосновенности Совет Федерации может принять мотивированное решение о согласии на задержание члена Совета Федерации. Указанное решение считается принятым, если за него проголосовало большинство от общего числа членов Совета Федерации, и оформляется постановлением палаты.

Постановление Совета Федерации в течение трех дней со дня его принятия направляется Генеральному прокурору РФ.

Порядок рассмотрения вопроса о лишении неприкосновенности депутата Государственной Думы РФ установлен в положениях главы 24.1 Регламента Государственной Думы. В соответствии с ними, поступившие в Государственную Думу Российской Федерации, представления Генерального прокурора о даче согласия задержание депутата Государственной Думы предварительно рассматриваются Комиссией Государственной Думы по мандатным вопросам и вопросам депутатской этики. Вопрос о лишении депутата Государственной Думы неприкосновенности рассматривается на заседании Государственной Думы с участием Генерального прокурора и депутата Государственной Думы, в отношении которого внесено соответствующее представление. Представления Генерального прокурора РФ о даче согласия на задержание депутата рассматриваются Государственной Думой в течение недели со дня их внесения (ч. 1 ст. 185.2). Если же указанное представление Генерального прокурора Российской Федерации внесено в палату в период между сессиями Государственной Думы или во время работы депутатов Государственной Думы с избирателями, оно рассматривается Государственной Думой в течение недели со дня начала очередной сессии Государственной Думы или после дня окончания работы депутатов с избирателями (ч. 3 ст. 185.2).

Решения Государственной Думы о даче согласия на задержание депутата Государственной Думы принимаются тайным либо открытым голосованием, большинством голосов от общего числа депутатов и оформляются соответствующими постановлениями Государственной Думы. Указанные постановления должны быть трехдневный срок направлены Генеральному прокурору РФ.

Необходимо подчеркнуть, что задержание подозреваемого в порядке ст. 91 УПК РФ может быть произведено только по возбужденному уголовному делу. Если в орган дознания доставлено лицо, на которое пало обоснованное подозрение в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, то вопрос о его процессуальном задержании должен решаться одновременно с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела и принятии его к

241

производству. Учитывая, что решение о возбуждении уголовного дела в отношении члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы РФ принимается Генеральным прокурором РФ на основании заключения коллегии, состоящей из трех судей Верховного Суда РФ, о наличии в действиях члена Совета Федерации или депутата Государственной Думы признаков преступления и с согласия соответственно Совета Федерации или Государственной Думы и установленные законом сроки принятия указанных решений, вопрос о законности процессуального задержания парламентария, фактически задержанного непосредственно на месте преступления, более трех часов без составления соответствующего протокола остается открытым.

См.: Научно-практический комментарий к Уголовно- процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева; Науч. ред. В.П. Божьев. - М.: Спарк, 2002. - С. 216.

В этой связи следует отметить, что рассматриваемый вопрос достаточно определенно регламентирован в Федеральном конституционном законе от 26 февраля 1997 г. № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации», обладающем, кстати, высшей юридической силой по отношении к УПК РФ. В соответствии с ч. 1 ст. 12 названного правового акта Уполномоченный «обладает неприкосновенностью в течение всего срока его полномочий. Он не может быть без согласия Государственной Думы ... задержан, ... за исключением случаев задержания на месте преступления». В случае задержания на месте преступления должностное лицо, произведшее задержание, немедленно уведомляет об этом Государственную Думу, которая должна принять решение о даче согласия на дальнейшее применение этой процессуальной меры. При неполучении в течение 24 часов согласия Государственной Думы на задержание Уполномоченный должен быть немедленно освобожден.

Несмотря на очевидные сложности указанной процедуры, связанные с бюрократическими особенностями взаимодействия органов исполнительной и законодательной власти, такая процессуально-правовая конструкция, на наш взгляд, представляется оптимальной и вполне может быть распространена на особый порядок задержания на месте преступления депутатов (членов) Федерального Собрания РФ.

Пристального внимания и критической оценки заслуживает установленный законом порядок задержания члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы РФ при обстоятельствах, которые нельзя однозначно трактовать как «задержание на месте совершения преступления», но когда потерпевшие или очевидцы прямо указывают на парламентария как на лицо совершившее преступление, когда на нем или его одежде, при нем или в его жилище были обнаружены явные следы преступления либо он пытался скрыться при наличии данных, дающих основание подозревать его в совершении преступления. Если личность и статус задержанного на момент задержания установлены не были, член парламента РФ должен быть освобожден немедленно после установления его личности. После этого Генеральный прокурор РФ, на основании заключения коллегии Верховного Суда РФ и с согласия соответствующей палаты парламента, правомочен принять решение о возбуждении уголовного дела и только потом, либо одновременно с этим внести в соответствующую палату представление о лишении депутата неприкосновенности. Думается, что рассмотренный порядок применения необходимой в данных обстоятельствах меры принуждения, существенно затрудняет, если не сказать делает невозможной, реализацию задач своевременного и полного установления фактических обстоятельств совершенного преступления, обеспечения сохранности следов и иных доказательств, относящихся к делу.

Кроме того, необходимо отметить, что предписания некоторых статусных нормативных актов неоправданно расширяют пределы неприкосновенности своих адресатов. Так, в соответствии со ст. 29 ФЗ «О Счетной палате РФ», Председатель Счетной палаты, заместитель Председателя Счетной палаты и аудиторы Счетной палаты не могут быть задержаны без согласия той палаты Федерального Собрания Российской Федерации, которая их назначила на должность в Счетную палату, даже в случае их задержания на месте преступления. Фактически федеральным нормативно-правовым актом для сотрудников Счетной палаты РФ установлены гарантии неприкосновенности шире, чем конституционные гарантии неприкосновенности членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы РФ, что на наш взгляд является недопустимым.

Приоритет УПК РФ в правовом регулировании уголовно- процессуальных отношений, не позволяет произвольно расширять круг субъектов, наделенных процессуальными привилегиями. Суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий настоящему Кодексу. Согласно ст. 4 ФЗ от 18 декабря 2001 г. № 177-ФЗ «О введении в действие Уголовно- процессуального кодекса Российской Федерации» действующие на территории РФ федеральные законы и иные нормативные акты, связанные с УПК, подлежат приведению в соответствие с УПК РФ и до этого применяются в части, не противоречащей ему. В полной мере данные предписания относятся и к нормативно-правовым актам, положения которых, вопреки требованиям УПК РФ, устанавливают особый порядок для задержания отдельных категорий лиц. Указанное правило применила Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации при рассмотрении в судебном заседании от 25 мая 2005 г. гражданского дела по кассационным жалобам администрации Читинской области и Читинской областной Думы на решение Читинского областного суда от 10 февраля 2005 г, которым, в свою очередь, было удовлетворено заявление прокурора Читинской области о признании противоречащей федеральному законодательству и недействующей ст. 25 Закона Читинской области от 17 декабря 1997 г. «О статусе депутата представительного органа местного самоуправления в Читинской области» № Ю9-ЗЧО в части требования о согласовании с прокурором области действий по задержанию депутата представительного органа местного самоуправления. В главе III данного Закона «Основные гарантии депутатской деятельности» содержится ст. 25 «Неприкосновенность депутата», согласно которой «Депутат обладает неприкосновенностью в течение всего срока полномочий. На территории муниципального образования депутат не может быть задержан (за исключением случаев задержания на месте преступления), подвергнут обыску по месту жительства или работы, арестован, привлечен к уголовной ответственности без согласия прокурора области». В своем Определении Верховный Суд РФ указал, что, несмотря на установленный гл. 52 УПК РФ особый порядок производства по уголовным делам в отношении депутатов, а также членов и выборных должностных лиц органов местного самоуправления, данные категории не включены в перечень лиц, содержащийся в ст. 449 УПК РФ, для которых установлены ограничения в задержании (фактически запрет на дальнейшее задержание после выяснения личности). Таким образом, никаких ограничений для депутатов представительных органов местного самоуправления ст. 449 УПК РФ не предусматривает. В целом глава 52 УПК РФ также не содержит каких-либо ограничений, запретов либо особого порядка задержания депутатов представительных органов местного самоуправления. В связи с этим суд правильно исходил из того, что задержание названной категории лиц производится в общем порядке. Главой 52 УПК РФ, как и главой 12 УПК РФ (общие нормы) не предусмотрено согласование задержания депутата органа местного самоуправления с прокурором субъекта. Полномочия прокурора закреплены и ст. 37 УПК РФ. Данная статья также не содержит полномочии о согласовании (т.е. получении санкции - по смыслу п. 39 ст. 5 УПК РФ) с прокурором области задержания депутатов органа местного самоуправления. Таким образом, является обоснованным вывод суда о том, что УПК РФ не содержит требований о согласовании с прокурором области действий по задержанию депутатов органов местного самоуправления. Закрепив иной порядок задержания для отдельных групп лиц, не отвечающий требованиям УПК РФ, оспариваемая норма вступила в противоречие с УПК РФ и должна была быть приведена в соответствие с ним.242

В соответствии со ст. 3 ФЗ «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи» неприкосновенность Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, распространяется на его задержание, только если указанные действия осуществляются в ходе производства по делам, связанным с исполнением им полномочий Президента Российской Федерации. Лишение бывшего главы государства неприкосновенности относится к компетенции Федерального Собрания РФ и возможно только в случае возбуждения уголовного дела по факту совершения им тяжкого (представляется, что и особо тяжкого - А.К.) преступления. Таким образом, закон допускает возможность задержания Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, в порядке ст. 91 УПК РФ, в двух случаях: в общем порядке - в рамках расследования уголовного дела, возбужденного по признакам преступления, не связанного с исполнением полномочий Президента Российской Федерации; и с согласия Федерального Собрания РФ - в ходе производства по делу, возбужденному по признакам тяжкого либо особо тяжкого преступления, связанного с исполнением полномочий главы государства.

Самостоятельным и наиболее строгим видом уголовно- процессуального принуждения, характеризующимся специфическими целями и пределами применения, являются меры пресечения.

Основным предназначением мер пресечения является «урегулирование правовых отношений, возникающих в сфере уголовного судопроизводства, во всех случаях, когда необходимо исключить для подозреваемого, обвиняемого любую возможность скрыться от дознания, предварительного следствия или суда, продолжить преступную деятельность, уничтожить доказательства или другим путем воспрепятствовать производству по

242 См.: Определение ВС РФ от 25 мая 2005 г. № 72-Г05-3.

уголовному делу».243 К общим условиям этого вида государственного принуждения принято относить «законность данной меры, зависящую от компетентности органа ее применения, соблюдение при этом разных формальных условий и допущения ее законом в случаях данного рода, и необходимость избираемой меры в данном случае».244 Иными словами, решение об избрании меры пресечения будет законным тогда, когда оно принято по возбужденному уголовному делу лицом, в чьем производстве оно находится, при наличии к тому достаточных фактических и юридических оснований, исчерпывающий перечень которых сформулирован в ст. 97 УПК РФ.

Наличие в уголовном процессе различных видов мер пресечения позволяет по каждому конкретному делу избрать оптимальное принуждение, которое в наибольшей степени гарантирует обеспечение порядка уголовного судопроизводства, прав и законных интересов лиц, участвующих деле и, в то же время, минимально ограничивает права и свободы подозреваемого и обвиняемого.

В соответствии со ст. 98 УПК РФ мерами пресечения являются: подписка о невыезде; личное поручительство; наблюдение командования воинской части; присмотр за несовершеннолетним обвиняемым; залог; домашний арест; заключение под стражу. При решении вопроса о необходимости избрания конкретной меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления при наличии оснований, предусмотренных статьей 97 УПК РФ, должны учитываться также тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства. Следует учитывать, что незаконное и необоснованное применение меры пресечения грубо нарушает неприкосновенность, честь и достоинство личности, права и свободы 243

Уголовный процесс: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Под ред. В.П. Божьева. 3-е изд., испр. и доп. -М.: Спарк, 2002. - С. 222. 244

Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. - СПб, 1996. - Т.2.-С. 331.

человека и гражданина, причиняет ему физические и нравственные страдания. Гарантией законности избрания и применения наиболее строгих мер пресечения являются исключительные полномочия суда по принятию решения об избрании в качестве мер пресечения домашнего ареста и заключение под стражу.

Основания, условия и порядок принятия решения об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого в качестве меры пресечения заключения под стражу сформулированы в положениях статьи 108 УПК РФ: заключение под стражу применяется только по мотивированному судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. Кроме того, в законе предусмотрены обстоятельства, при наличии которых эта мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет.

Установленные Конституцией Российской Федерации и рядом статусных нормативно-правовых актов гарантии неприкосновенности отдельных категорий лиц в качестве одного из базовых элементов предусматривают запрет на их арест (заключение под стражу) без предварительного согласия органов соответствующей ветви государственной власти. Необходимость согласованного урегулирования уголовно- процессуальных отношений, возникающих в связи с избранием в отношении отдельных категорий лиц в качестве меры пресечения заключения под стражу, явилась предпосылкой установления соответствующих уголовно- процессуальных привилегий в УПК РФ.

В соответствии с положениями ст. 98 Конституции РФ, ст. 19 ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы РФ» и ч. 3 ст. 450 УПК РФ, судебное решение об избрании в отношении обладающих неприкосновенностью членов Федерального Собрания РФ в качестве меры пресечения заключения под стражу исполняется с согласия соответственно Совета Федерации или Государственной Думы.

Полномочия по возбуждению ходатайства и принятию решения об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу возложены

соответственно на следователя прокуратуры, которому расследование данного уголовного дела поручено Генеральным прокурором РФ и судью районного суда или военного суда. В случае принятия судьей решения об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого члена Федерального Собрания РФ меры пресечения в виде заключения под стражу, Генеральным прокурором РФ в соответствующую палату парламента вносится представление о лишении депутата неприкосновенности. Порядок рассмотрения вопроса о лишении депутата неприкосновенности в данном случае аналогичен порядку, применяемому при задержании парламентария по подозрению в совершении преступления. Как уже было отмечено, в соответствии с Конституцией РФ и статусным законодательством, объективную сторону неприкосновенности в сфере уголовно- процессуальных отношений составляет особый порядок принятия решения о возбуждении уголовного дела, производстве обыска и личного досмотра, )

л., !

предъявления обвинения, задержания по подозрению в совершении преступления" в " пбрядкё"' "ст. 91 УПК РФ и избрания в качестве меры пресечения заключения под стражу. Думается, что указанные элементы, образующие комплексное понятие неприкосновенности, в свою очередь, имеют самостоятельное значение, основания установления и, следовательно, самостоятельные основания для отмены. Другими словами, лишение, например, депутата Государственной Думы РФ неприкосновенности при возбуждении уголовного дела, совершенно очевидно не означает лишение его гарантий неприкосновенности в части, касающейся определенного Конституцией РФ специального порядка принятия решения о его задержании по подозрению в совершении преступления или ареста. Следовательно, в случае удовлетворения судом ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу члена парламента Российской Федерации, задержанного по подозрению в совершении преступления с согласия в соответствующей палаты Федерального Собрания РФ, Генеральный прокурор обязан повторно обратиться в соответствующую палату Федерального Собрания с представлением о лишении его неприкосновенности в части конституционного запрета на арест.

Анализ оснований и порядка избрания в качестве меры пресечения домашнего ареста позволяет утверждать, что его избрание в отношении члена российского парламента, в силу требований ч. 2 ст. 107, ст. 108 и ч. 3

ст, 450 УПК РФ, должно осуществляться с также с согласия соответствующей палаты Федерального Собрания РФ.

Федеральным законом «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи», в качестве одной из гарантий неприкосновенности установлен запрет на его арест в ходе производства по делам, связанным с исполнением им полномочий Президента Российской Федерации. Неприкосновенность бывшего главы государства обусловлена абсолютной неприкосновенностью действующего Президента РФ, однако, исходя из положений ч. 2 ст. 3 названного федерального закона, носит т.н. «альтернативный характер» - Президент РФ, прекративший исполнение своих полномочий, может быть лишен неприкосновенности, в том числе в части запрета на его арест, в случае возбуждения уголовного дела по факту совершения им тяжкого преступления. Рассмотрение представления Генерального прокурора РФ и принятие решения о лишении неприкосновенности Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, находится в компетенции Федерального Собрания РФ.

Аналогичные по своей сути гарантии неприкосновенности установлены статусным и уголовно-процессуальным законодательством в отношении Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и в отношении судей. Судебное решение об избрании в отношении Уполномоченного по правам человека в РФ в качестве меры пресечения заключения под стражу исполняется исключительно с согласия Государственной Думы РФ,24^ а в отношении судьи Конституционного Суда РФ и судей иных судов - с согласия соответственно Конституционного Суда РФ либо квалификационной коллегии судей.

Думается, что рассмотренные уголовно-процессуальные привилегии, обеспечивающие преимущественное правовое положение участников правоотношений, возникающих в связи с избранием и применением мер государственного принуждения, в целом позволяют гарантировать установленную Конституцией РФ и статусным законодательством

245

См.: Часть 1 статьи 12 Федеральном конституционного законе от 26 февраля 1997 г. № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации»; часть 3 статьи 450 УПК РФ.

неприкосновенность отдельных категорий лиц. Важно, что при этом система дополнительных гарантий позволяет минимизировать связанные с реализацией уголовно-процессуальных привилегий трудности в решении частных процессуальных задач пресечения и предупреждения противоправных действий лиц, участвующих в деле, установления всех обстоятельств подлежащих доказыванию, а также иных обстоятельств, имеющих значение для формирования и реализации ключевого для уголовного процесса правового отношения, возникающего по поводу конкретного юридического факта - вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого (обвинительного акта).

Именно с вынесением данного процессуального документа уголовно- процессуальных Кодекс связывает становление обвиняемого как участника уголовного процесса и субъекта уголовно-процессуальных отношений, наделенного соответствующими правами и обязанностями, основными из которых являются право гражданина знать в чем он обвиняется и право на защиту. Следователь обязан вынести постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, как только будут установлены достаточные для этого доказательства (ст. 171 УПК РФ). Под «достаточными доказательствами» в данном случае следует понимать доказательства, устанавливающие событие преступления, его квалификацию, виновность в его совершении лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, а также отсутствие обстоятельств, устраняющих уголовную ответственность. Связывая принятие следователем постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого с наличием достаточных доказательств, законодатель не только ориентирует тем самым на своевременное обретение лицом правового статуса обвиняемого, реальное получение им предусмотренной законом возможности активно участвовать в уголовно-процессуальных действиях, но и предостерегает следователей от необоснованного привлечения в качестве обвиняемого, вызывающего причинение ему морального, а нередко и материального вреда.246 Искусственное затягивание с принятием решения о

246 Уголовный процесс: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Под ред. В.П. Божьева. 3-е изд, испр. и доп. - М.: Спарк, 2002. - С. 364.

привлечении лица в качестве обвиняемого порождает ущемление не только процессуальных, но и конституционных прав человека, при котором лицо, фактически находящееся в положении обвиняемого в совершении преступления не обретает адекватного его реальному положению правового статуса, что лишает его возможности в полной мере использовать свои процессуальные права обвиняемого по защите от обвинения. Кроме того, несвоевременное вынесение постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого косвенно ущемляет права других участников уголовного судопроизводства.

Подчеркивая важность своевременного вынесения соответствующего процессуального решения при наличии достаточных доказательств для обвинения конкретного лица, Пленум Верховного Суда РФ предписывает судам выносить частные определения при установлении фактов, свидетельствующих о том, что органы предварительного следствия при наличии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления обвинения, не выносят соответствующее постановление и производят по делу различные следственные действия с участием лица в качестве

247

свидетеля.

Таким образом, юридический смысл и значение рассматриваемого этапа стадии предварительного расследования состоит в том, что с привлечением лица в качестве обвиняемого между ним и следователем возникает ключевое для досудебного производства по делу уголовно- процессуальное отношение, основанное на констатации выводов следователя об уголовно-правовых отношениях, установленных, как он считает, к этому моменту.

В соответствии с ч. 1 ст. 450 УПК РФ после возбуждения уголовного дела в порядке, установленном ст. 448 УПК РФ, привлечение в качестве обвиняемого лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК РФ, производится в общем порядке, установленном УПК РФ (ст.ст. 171, 172 УПК РФ). Однако если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, решение о

247 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» // Сборник постановлений Пленумов по уголовным делам: Спарк. - С. 530.

привлечении привилегированного субъекта в качестве обвиняемого принимается в порядке, регламентированном специальными нормами ст. 448 УПК РФ.

При установлении в ходе расследования уголовного дела, возбужденного в отношении иных лиц или по факту преступного деяния, доказательств, достаточных для привлечения в качестве обвиняемого лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК РФ, следователь прокуратуры направляет материалы уголовного дела и проект соответствующего постановления прокурору. Q ^

Решение о привлеченийч,/качестве обвиняемого в отношении следователя и адвоката принимается прокурором на основании заключения судьи районного суда или гарнизонного военного суда, а в отношении прокурора - вышестоящим прокурором на основании заключения судьи районного суда или гарнизонного военного суда по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления. Проект постановления о привлечении в качестве обвиняемого и материалы уголовного дела, расследованного в отношении иных привилегированных участников судопроизводства, направляются прокурору субъекта РФ для решения вопроса о привлечении такого лица в качестве обвиняемого.

Сделав вывод о достаточности данных для привлечения в качестве обвиняемого депутата, члена выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица органа местного самоуправления прокурор субъекта РФ правомочен самостоятельно принять соответствующее процессуальное решение. Постановление о привлечении в качестве обвиняемого депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ выносится прокурором субъекта РФ на основании заключения коллегии, состоящей из трех судей верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа.

Если прокурор субъекта РФ согласится с выводами следователя о достаточности доказательств для привлечения в качестве обвиняемого лица, указанного в п.п. 1,2-8, 12 4.1 ст. 448 УПК РФ, он направляет материалы уголовного дела Генеральному прокурору РФ, который вправе самостоятельно вынести постановление о привлечении в качестве обвиняемого лица, указанного в пп. 6, 7, 8, 12 ч, 1 ст. 448 УПК РФ, либо

направляет представление и соответствующие материалы в суд для получения заключения о наличии в действиях лица, указанного в пп. 1-5 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, признаков преступления, и в соответствующий административный орган для принятия решения о лишении его неприкосновенности.

Порядок внесения этих представлений и их рассмотрения судом и иными правомочными органами аналогичен порядку внесения представления о получении согласия на возбуждении уголовного дела в отношении указанных лиц. Получив заключение суда о наличии в действиях указанного лица признаков преступления и согласие соответствующего органа «на привлечение его к уголовной ответственности»,248 Генеральный прокурор РФ выносит постановление о привлечении указанного лица в качестве обвиняемого и направляет его следователю прокуратуры или прокурору для предъявления обвинения в порядке ст. 172 УПК РФ.

На наш взгляд, особый порядок принятия решения о привлечении в качестве обвиняемого члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы РФ не учитывает публично-правовой характер гарантий неприкосновенности этих лиц и самостоятельное правовое значение каждого, гарантированного статусным законодательством, элемента субъективной стороны неприкосновенности.

Согласившись с весьма распространенным мнением о том, что «предъявление обвинения является процессуальным актом привлечения к уголовной ответственности»,249 можно констатировать, что одной из наиболее значимых гарантий парламентской неприкосновенности, является запрет на предъявление обвинения, без согласия соответствующих административных органов (соответствующей палаты Федерального Собрания РФ). Представляется вполне очевидным, что лишение привилегированного субъекта неприкосновенности в части запрета на 248

Именно это понятие используется в текстах статусных нормативно- правовых актов. См, например: ст. 19 ФЗ РФ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» от 8 мая 1994 года № З-ФЗ. 249

См.: Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 25 сентября 1979 года № 4 // БВС РСФСР, 1974. № 4. - С. 8-9.

возбуждение уголовного дела не означает лишение его гарантии неприкосновенности в части запрета на привлечение к уголовной ответственности. Следовательно, если принятие решения о привлечении в качестве обвиняемого члена Совета Федерации РФ и депутата Государственной Думы РФ требует получения согласия соответствующей палаты парламента только при расследовании уголовного дела, возбужденного в отношении иных лиц либо по факту преступного деяния, то предъявление обвинения указанными лицам в рамках расследования любого уголовного дела, возможно только с согласия соответственно Совета Федерации и Государственной Думы РФ.

В то же время характерно, что федеральное законодательство, к компетенции которого, в соответствии с ч. 2 ст. 122 Конституции РФ, отнесено регулирование порядка привлечение к уголовной ответственности судей, специальных требований о необходимости получения согласия Конституционного Суда РФ и квалификационной коллегии судей при привлечении судьи к уголовной ответственности, не содержит. Соответственно порядок принятия решения о привлечении в качестве обвиняемого и порядок предъявления судье обвинения вполне определенно регламентированы специальными нормами п.п. 3 - 5 ч. 1 ст. 448 УПК РФ.

Завершая анализ особого порядка принятия решения о привлечении в качестве обвиняемого члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы РФ, судьи Конституционного Суда РФ и иных судей на наш взгляд следует еще раз подчеркнуть особенности индемнитета указанных категорий лиц.

Член Совета Федерации и депутат Государственной Думы РФ не могут быть привлечены к уголовной ответственности за высказывание мнения или выражение позиции при голосовании в соответствующей палате Федерального Собрания РФ и другие действия, соответствующие статусу члена Совета Федерации и статусу депутата Государственной Думы (выделено мною - А.К.), в том числе по истечении срока их полномочий. Думается, что отсутствие конкретных материально-правовых оснований, освобождения от уголовной ответственности членов российского парламента делает очевидной опасность политического или административного усмотрения при принятии решений, ограничивающих их конституционные права и свободы.

В тоже время основания реализации уголовно-правового иммунитета судей, под которыми нами понимаются выражение при осуществлении правосудия мнения и принятие судом правосудного решения, позволяют достоверно установить наличие или отсутствие связи преступного деяния, в котором обвиняется судья с его профессиональной деятельностью, что в конечном итоге, позитивно сказывается на объективности процессуальных решений, ограничивающих конституционные права и свободы судей, а также позволяет оперативно и четко реагировать на жалобы и протесты судей, полагающих, что их интересы были нарушены при принятии соответствующих решений в первой инстанции.

Так, Президиум Верховного Суда РФ признал обоснованным протест первого заместителя Председателя Верховного Суда РФ, в котором поставлен вопрос об отмене принятых по делу о прекращении полномочий судьи Сыктывкарского городского суда Республики Коми Семуковой Л.Н. по пп. 9 п. 1 ст. 14 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» за совершение поступка, позорящего честь и достоинство судьи и умаляющего авторитет судебной власти.

Свое решение Президиум ВС РФ аргументировал следующим.

Из материалов дела видно, что квалификационная коллегия судей Республики Коми, прекращая полномочия судьи Семуковой Л.Н, поступком, позорящим честь и достоинство судьи и умаляющим авторитет судебной власти признала умышленное нарушение требований уголовно- процессуального закона, повлекшее незаконное освобождение из-под стражи обвиняемого в совершении тяжкого преступления и представляющего особую опасность для общества Пичугина Ю.В, что дало ему возможность скрыться от уголовного преследования. Данный факт стал достоянием общественности и основанием для критики судов.

По мнению Президиума ВС РФ решение суда о прекращении полномочий судьи являются ошибочными в связи с неправильным толкованием и применением материального закона.

В силу ст. 14 п. 1 подп. 9 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» полномочия судьи прекращаются в случае совершения им поступка, позорящего честь и достоинство судьи или умаляющего авторитет судебной власти. Однако в ст. 16 п. 2 названного Закона определено, что судья не может быть привлечен к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении правосудия мнение и принятое решение, если вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена его виновность в преступном злоупотреблении.

В суде судья Семукова JI.H. утверждала, что рассмотрела жалобу Пичугина Ю.В. в точном соответствии с уголовно-процессуальным законодательством ст. 220.2 УПК РСФСР: жалоба адвоката Богоноса В.В. об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу Пичугина Ю.В. постановлением от 24 мая 1999 г. была удовлетворена и избрана мера пресечения - залог в сумме 100 тысяч рублей. При принятии данного решения было учтено, что Пичугин Ю.В. нуждается в лечении, которое не может быть предоставлено в условиях следственного изолятора, а также и то, что все следственные действия по делу выполнены и обвиняемый не мог уже помешать установлению истины по делу.

Какие-либо данные, опровергающие приведенные выше утверждения Семуковой JI.H., в материалах дела отсутствуют.

Судом, кроме того, не было учтено, что участвовавший в рассмотрении заявления заместитель прокурора г. Сыктывкара Туркин С.А. высказал в суде мнение об освобождении Пичугина Ю.В. из-под стражи под денежный залог.

Имея в виду, что судом первой и кассационной инстанций обстоятельства дела исследованы полно, но допущена ошибка в применении и толковании норм материального права, решение о прекращении полномочий судьи Семуковой Л.Н. подлежит отмене с принятием нового решения об удовлетворении жалобы Семуковой Л.Н. на решение квалификационной коллегии судей.230

Всего же за 4 года квалификационными коллегиями судей субъектов Российской Федерации дано согласие на возбуждение уголовных дел и привлечение в качестве обвиняемых в отношении 26 лиц, занимающих судейские должности, причем более половины за вынесение заведомо незаконных судебных актов. Например, в 2003 году, соответствующими квалификационными коллегиями судей субъектов Российской Федерации дано согласие Генеральному прокурору Российской Федерации на привлечение в качестве обвиняемых: бывшего судьи Бабушкинского

250 См.: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2000 г. № 145пв-2000.

межмуниципального (районного) суда г. Москвы Мишиной Н.Ф. по признакам преступлений, предусмотренных ст. 210, ч. 3, ст. 159, ч. 2, подп. "б", "в", УК РФ; бывших судей Бутырского межмуниципального (районного) суда г. Москвы Савелюка В.П. и Ивченко Н.И. по признакам преступлений, предусмотренных ст. ст. 210, ч. 3, 159, ч. 2 подп. "б", "в", ч. 3 подп. "а", "би, ст. 305, ч. 2, УК РФ; судьи Сретенского районного суда Читинской области И.А. Верхотуровой по признакам преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ

В даче согласия на привлечение к уголовной ответственности в отношении 8 судей отказано.

Мотивами отказов являлись как отсутствие достаточных данных, подтверждающих необходимость дачи такого согласия, так и обращение с представлениями о даче согласия вопреки требованиям закона, когда уголовное дела не могло быть возбуждено вследствие акта амнистии.

Судами Российской Федерации за это время осуждено 12 судей, в отношении 4 уголовные дела прекращены. Постановлено 2 оправдательных приговора.251

Окончание предварительного расследования является заключительным этапом досудебного производства и представляет собой комплекс процессуальных действий, связанных с анализом и оформлением результатов расследования, обеспечением прав участников уголовного судопроизводства и приятием следователем, дознавателем итоговых решений по уголовному делу. Предварительное расследование оканчивается составлением обвинительного заключения (обвинительного акта) либо постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера, либо постановления о прекращении уголовного дела.

Признав, что все следственные действия по уголовному делу выполнены, а собранные доказательства достаточны для составления обвинительного заключения, следователь прокуратуры, осуществляющий расследование уголовного дела в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447

251

См.: Доклад Председателя Высшей квалификационной коллегии судей РФ В.В. Кузнецова на VI Всероссийском съезде судей // «Российская юстиция», 2005, № 1-2, - С. 20.

УПК РФ, уведомляет об этом обвиняемого и, по окончании ознакомления последнего с материалами уголовного дела составляет обвинительное заключение - процессуальный документ, завершающий предварительное следствие и содержащий выводы следователя о формулировке обвинения лица или лиц, привлекаемых к уголовной ответственности.

После подписания следователем обвинительного заключения уголовное дело немедленно направляется прокурору для утверждения и направления в суд.

После утверждения обвинительного заключения прокурор направляет уголовное дело в суд, о чем уведомляет обвиняемого, его защитника, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и (или) представителей и разъясняет им право заявлять ходатайство о проведении предварительного слушания.

Уголовно-процессуальный закон устанавливает ряд изъятий из общего порядка направления в суд уголовных дел, расследованных в отношении членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы РФ и судей федеральных судов. В соответствии со статьей 451 УПК РФ, в случае, когда уголовное дело было возбуждено либо привлечение лица в качестве обвиняемого состоялось в порядке, установленном статьей 448 УПК РФ, после окончания предварительного расследования уголовное дело в отношении такого лица направляется в суд, которому оно подсудно в соответствии с подсудностью, установленной статьями 31-36 уголовно- процессуального кодекса. Однако если уголовное дело расследовалось в отношении члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы либо судьи федера^ногр^судау-то-.цо их ходатайству, заявленному на любом этапе производства до начала судебного разбирательства, данное уголовное дело рассматривается Верховным Судом Российской Федерации. При этом следует учитывать, что, в соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 9 ФКЗ «О военных судах РФ» от 23 июня 1999 года № 1-ФКЗ, дела о преступлениях, в совершении которых обвиняется судья военного суда, если им заявлено соответствующее ходатайство, подлежат рассмотрению в первой инстанции Военной коллегией Верховного Суда РФ.

Проведенный анализ содержания правоприменительной деятельности должностных лиц компетентных органов государственной власти, наделенных соответствующими полномочиями при расследовании уголовных дел в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК РФ, позволяет сделать следующие выводы:

Реализация уголовно-процессуальных привилегий на стадии предварительного расследования представляет собой властную правоприменительную деятельность (систему процессуальных действий) должностных лиц компетентных органов государственной власти, обеспечивающую реализацию права отдельных категорий лиц на неприкосновенность в сфере уголовного судопроизводства, и гарантирующую необходимый уровень контроля за законностью и обоснованностью принятия решений, ограничивающих данное право. Аналитическое исследование содержания уголовно-процессуальных отношений, возникающих в связи с расследованием уголовных дел в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК РФ, позволило выделить следующие относительно самостоятельные направления данной деятельности:

1. Обеспечение преимущественного правового положения субъектов правоотношений, возникающих в связи с принятием решения о производстве следственных действий, осуществляемых в соответствии с УПК РФ не иначе как на основании судебного решения.

Преимущественное правовое положение отдельных категорий лиц как результат реализации судебных полномочий, указанных в пп. 4 - 9 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, судом более высокого уровня, чем предусмотрен ч. 2 ст. 165 УПК РФ, является, по нашему мнению дополнительной гарантией законности и обоснованности процессуального решения, ограничивающего конституционные права и свободы граждан.

С этих же позиций нами оценивается деятельность Совета Федерации РФ, Государственной Думы РФ, Конституционного Суда РФ и квалификационных коллегий судей направленная на рассмотрение представлений Генерального прокурора РФ о даче согласия на производство обыска у членов российского парламента, Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, Уполномоченного по правам человека в РФ, судей Конституционного Суда РФ и иных судей соответственно. 2.

Обеспечение преимущественного правового положения субъектов правоотношений, возникающих в связи с задержанием по подозрению в совершении преступления в порядке ст. 91 УПК РФ.

Анализ комплекса статутных прав отдельных категорий лиц, составляющих субъективную сторону понятия неприкосновенности, позволил сделать вывод о самостоятельном значении прав на неприкосновенность в отношениях, возникающих в связи с возбуждением уголовного дела, задержанием по подозрению в совершении преступления, производством обыска, избранием в качестве меры пресечения заключения под стражу и привлечением в качестве обвиняемого. Решение об ограничении отдельного права в связи с конкретным юридическим фактом, по мнению диссертанта, не означает лишение лица неприкосновенности в целом.

Изложенное позволяет нам утверждать о необходимости реализации уголовно-процессуальных привилегий, обеспечивающих преимущественное правовое положение члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, судьи федерального суда, мирового судьи, прокурора, Председателя Счетной палаты РФ, его заместителя и аудитора Счетной палаты РФ, Уполномоченного по правам человека в РФ, Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, в отношениях, связанных с принятием решения об их задержании в порядке ст. 91 УПК РФ, независимо от того были ли они лишены неприкосновенности при возбуждении уголовного дела или при принятии решения о производстве обыска, 3.

Обеспечение преимущественного правового положения субъектов правоотношений, возникающих в связи с избранием в качестве меры пресечения заключения под стражу.

Статутное право на неприкосновенность в сфере уголовно- процессуальных отношений, возникающих в связи с избранием и применением в качестве меры пресечения заключения под стражу в диссертации рассматривается в качестве основного элемента субъективной стороны неприкосновенности члена Совета Федерации РФ, депутата Государственной Думы РФ, Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, Уполномоченного по правам человека в РФ, судей Конституционного Суда РФ и иных судей. Реализация указанного права гарантирована специальными полномочиями соответственно Совета Федерации РФ, Государственной Думы РФ, Конституционного Суда РФ и квалификационной коллегии судей указанных лиц по принятию решения о даче согласия на арест привилегированного субъекта, что, в свою очередь, позволяет в достаточной степени обеспечить законность и обоснованность принятия решений, ограничивающих его физическую и психическую свободу.

4. Обеспечение преимущественного правового положения субъектов правоотношений, возникающих в связи с принятием решения о привлечении в качестве обвиняемого.

В целом, механизм реализации уголовно-процессуальных привилегий при принятии решения о привлечении в качестве обвиняемых лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК РФ, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, аналогичен механизму реализации специальных норм, регламентирующих особенности возбуждения уголовных дел в отношении рассматриваемых категорий субъектов. Однако учитывая, самостоятельное значение гарантированного Конституцией РФ и федеральными законами права отдельных категорий лиц на неприкосновенность в каждом конкретном уголовно-процессуальном отношении, обвинение члену Совета Федерации, депутату Государственной Думы РФ, Председателю Счетной палаты РФ, его заместителю и аудиторам Счетной палаты РФ, Уполномоченному по правам человека в РФ и Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, по нашему мнению, должно предъявляться только с согласия соответствующей палаты Федерального Собрания РФ.